Какая опасность угрожает северному лесному поясу

Обновлено: 02.07.2024

В школе нам рассказывают самые экзотические вещи, с которыми в жизни почти никто не столкнется: например, о большом и малом кругах кровообращения. Но многие вещи о мире вокруг нас учителя не освещают, включая самые насущные. Возьмем леса: почти никому из нас в школе не сказали, что северные леса, которые доминируют в России, не являются экологически устойчивыми. Это означает, что без определенных внешних событий они не смогут существовать. И это существенно отличает их от лесов более южных — например, джунглей.

Устойчивая экосистема берет из окружающей среды примерно столько, сколько в нее возвращает. Так живут джунгли. Скажем, вначале их деревья берут из воздуха сколько-то углекислого газа, из почвы — столько-то фосфора. Потом деревья погибают, и термиты с грибами разлагают их древесину на компоненты. СО2 вновь возвращается в воздух, а фосфор — в почву. Здесь его снова используют молодые деревья, и жизнь не замирает.

У нас это не работает. Две трети России — вечная мерзлота, на ней же растет большая половина наших лесов. Оставшаяся треть России — вроде бы не мерзлота, но нормальный термит здесь жить не будет: все равно слишком холодно. А местные насекомые толком разлагать целлюлозу не умеют.

Грибам в России тоже непросто. Слишком сложно разложить древесину погибших деревьев полностью. Ведь для роста грибов нужна теплая и влажная погода. На практике упавшее в тайге дерево лежит в холодном и суховатом климате. От этого огромная часть связанных им СО2, фосфора и прочего погружается в вечно мерзлую землю и тем самым исчезает из биологического мира.

Основная часть нашей страны (и ее лесов) не получает даже 500 миллиметров осадков в год. В таких условиях грибы не могут полностью разложить мертвые деревья, и те надолго выводят из биологического круговорота множество полезных веществ / ©Wikimedia Commons

Если бы все леса мира были как российские северные, рано или поздно деревья на нашей планете получили бы серьезнейший удар. СО2 просто перекочевал бы в почву, его концентрация упала бы ниже 150 частей на миллион, а при таких параметрах деревья не растут. Что-то такое почти случилось в последний ледниковый период, когда СО2 в атмосфере стало 180 частей на миллион. Тогда, напомним, леса на планете сохранились в немногочисленных изолированных островках — и, если бы не потепление, никогда из них не выбрались.

Наши леса и выводят из биологического оборота огромное количество нужных для жизни веществ, и процесс этот далеко не безболезненный и для них самих. Изъятие ими из почвы фосфора и азота заметно ее обедняет и ухудшает шансы молодых лиственниц на быстрый рост.

Именно поэтому северные леса, в отличие от джунглей, нуждаются в трех вещах.

Пожары, насекомые-вредители и болезни: три кита, без которых не может жить северный лес

Лиственницы на гари: на гектаре всходит до 500 тысяч молодых деревьев (впрочем, большинство из них, конечно, не выживает), бассейн реки Нижней Тунгуски / ©В.Харук

Зато после пожара резко поднимается температура верхнего слоя вечной мерзлоты. И для деревьев это огромный плюс: ведь их корневая система может развиваться только вне вечномерзлотного слоя, в той части почвы, что летом оттаивает. В норме это считанные десятки сантиметров. Но сразу после лесного пожара мерзлота несколько оттаивает (за счет нагрева огнем). К тому же кроны деревьев не затеняют грунт, давая ему сильнее прогреться. Поэтому глубина оттаивающего летом слоя растет до 1,5-2,0 метра — большой величины, позволяющей деревьям создавать нормальную корневую систему и использовать азот и фосфор не из верхних 30 сантиметров, а более толстого слоя.

До пожара активный слой почвы в стоящей на вечной мерзлоте тайге очень тонок (5-60 сантиметров), а в замерзшем грунте растения не могут активно усваивать целый ряд нужных им веществ. Однако после пожара оттаивающий летом слой почвы становится намного толще. Впрочем, вскоре этот эффект заканчивается, что снова затрудняет жизнь деревьям / ©Anastasia A. Knorre et al.

Кстати, это значит, что пожары будут распространяться все дальше и дальше на север — туда, где раньше была тундра. Ведь прямо сейчас тайга наступает на тундру — следовательно, несет с собой неизбежные пожары.

Хорошо, тайга без пожаров невозможна. Но почему бьет тревогу Greenpeace?

Точка зрения ученых ясна и понятна. Но отчего же в прессе попадаются такие заявления: «Экологи бьют тревогу и предрекают России исчезновение тайги. Из-за масштабных лесных пожаров страна может в ближайшие 20-30 лет лишиться многообразия хвойных деревьев. Такими опасениями с журналистами поделился руководитель лесной программы Greenpeace Алексей Ярошенко.

Причины этого крайне просты. Наука дает человеку исключительно много знаний, но унести их с собой может только тот, кто ею интересуется. Работники Greenpeace, СМИ и многие другие не всегда относятся к этой категории граждан. Полистаем типичную публикацию такого рода:

Легко видеть, что автор пишет, не особо вникая в тему. Площадь Германии — 35,74 миллиона гектаров. Половина от них — это 17,87 миллиона, а никак не 6,6 миллиона гектаров. Наконец, он нигде не пишет, что половина полыхающей тайги не сгорит, а выживет. А ведь ученые регулярно это объясняют.

Но вместо этого их биомасса испытала рекордный рост

Итоги работы в цифрах: в 1988 году объем леса в кубометрах дерева был 81,7 миллиарда (без кустарника), а к 2014 году — 111 миллиардов. Интересно, ведь до того официальными цифры объема русского леса в 2014 году были 79,9 миллиарда кубометров. То есть новая работа буквально в один момент увеличила объем наших лесов на 39%.

Впрочем, для наших регулярных читателей в этом ничего удивительного нет. Мы не раз писали: антропогенные выбросы углекислого газа запустили на планете мощнейший процесс глобального озеленения, равного которому на Земле не было как минимум 54 тысячи лет. И, возможно, пару миллионов лет. Нынешнее зарастание планеты наземными растениями идет необычайно быстро. Еще в 1900 году зеленая биомасса суши была на 23,7% меньше, чем сегодня. Причем процесс идет с ускорением: после 2000 года зеленая биомасса увеличивается на 1,2% в год.

Причины те же, что и роста урожайности в сельском хозяйстве от выбросов углекислого газа: растения питаются СО2 из воздуха. Чем его больше, тем больше у них еды. И, как показали специальные научные работы, эффект не исчезает со временем.

Этот процесс заставляет расти почти все наземные растения, но особенно сильно — деревья. Дело в том, что деревья нуждаются в углекислом газа сильнее многих трав: они используют С3-фотосинтез, который требует больше углекислого газа, чем С4-фотосинтез у, например, кукурузы. То есть, глобальное озеленение сильнее всего подстегивает рост именно лесов.

Серым показано самая консервативная оценка распространения березы 9-4 тысячи лет назад. Жирной пунктирной линией — современная граница ее северного распространения. Севернее этой границы сейчас тундра, но к концу XXI века снова возникнут леса. / ©iValery N.Gattaulinh et al.

Вдвойне верно это для лесов российских. Как известно, их биомасса на единицу площади с продвижением на север убывает: в холодной среде им сложнее расти. Быстрый подъем температур позволяет тайге и поднимать биомассу на гектар, и продвигаться все севернее в бывшую тундру. Собственно, в этом нет ничего нового: четыре-девять тысяч лет назад, в голоценовый климатический оптимум, нынешней тундры не существовало, а ее место было занято лесами (и пни от них в российской тундре можно найти до сих пор). Сегодняшнее потепление просто возвращает леса туда, откуда их когда-то выдавил холод.

Следует понимать: основная площадь лесных пожаров в нашей стране относится к северным, таежным лесам. Как раз тем самым, где меньше всего населения, где меньше жгут костры, и где шансы антропогенного возгорания меньше всего. Есть ли здесь долговременное учащение пожаров — вопрос очень сложный. 200 лет назад никакого мониторинга со спутников не было, да и с плотной заселенностью были проблемы. Пиковые пожары 1915 года однозначно были крупнее любого пожара XXI века, но вот относительно средней площади пожаров в год полного понимания нет.

Глобальное озеленение конкретно для России — в отличие от, например, Бразилии или Африки — означает рост частоты пожаров по естественным причинам. Основная часть наших лесов требует огня, без его волн они не смогут нормально жить. Мы должны быть готовыми к пожарам: чем больше будет биомасса российских лесов, тем, по логике, чаще они будут гореть.

Важно понимать: хотя основная часть площадей наших лесов — тайга, прирост биомассы в южных лесах, как хорошо видно на карте, тоже очень высок. Да, тут более влажный климат, но сухие годы все равно случаются, поэтому со временем пожары могут стать чаще и в южных, куда более плотно населенных регионах России

Что будет с животными

Официально лесов в России более 800 миллионов гектаров — фактически больше, потому что эта цифра не учитывает заросшие лесом сельхозземли, которые возделывали в советское время. Но забудем о них: примем, что официальная цифра в 800 миллионов гектаров верна. Значит, даже пожары 1915 года — не говоря уже о более слабых современных — никогда не проходили более 2-3% от общей площади российских лесов. Учтем, что часть из этих пожаров низовые, то есть в норме медленные, то есть не убивают крупных животных: они просто убегают от огня. Верховые пожары при ветре куда опаснее, и в ряде случаев убивают животных, если те не могут от них убежать.

На графике легко видеть, что чем южнее, тем чаще пожары лиственничной тайги. Несмотря на это, площадь пожаров на юге меньше, чем на севере — в том числе и потому, что в более теплых краях в норме больше осадков. Вопреки более высокой частоте пожаров, южная тайга биопродуктивнее и разнообразнее видами, чем северная. Ждать от потепления снижения разнообразия животных в тайге не приходится / ©В. Харук

Но даже если бы каждый год в России лесных пожаров было бы столько же, сколько в далеком 1915 году, и если бы пожары всегда убивали все живое в затронутых лесах, они и тогда оставляли бы в живых 97-98% всех животных. Учитывая нормальную скорость размножения в животном мире, понятно, что такие явления не могут угрожать численности подавляющего большинства таежных жителей.

И это довольно логично: пожары в лиственничной тайге были всегда, а без пожаров эта экосистема просто не выжила бы. Раз так, то таежные виды имеют огромный опыт выживания среди пожаров. Ожидать их исчезновения от этого явления (или хотя бы снижения разнообразия) — напрасная трата времени.

Но что делать с угрозой для людей?

Существенная проблема изложенной выше картины в том, что тайга — да и леса широколиственные — существуют не сами по себе, а в одном ландшафте с людьми. Что делать им в связи с ростом биомассы наших лесов?

Выгоревший от лесного пожара якутский поселок Бясь-Кюель. Обошлось без жертв, но имущество жителям пришлось бросить
/ ©Игорь Макеев

У этого вопроса два ответа. Первый: в местах, где огонь не мешает человеку, с ним не надо делать ничего. Лиственницы были на Земле до нас, и имеют полное право процветать (конечно, в переносном смысле, ибо это не цветковые растения). Да, нам людям не нравится, что для этого им нужны пожары. Но наши эстетические предпочтения — это наши проблемы. А лиственницы — это живая природа, и у нее таких предпочтений нет.

Второй ответ: там, где пожары угрожают спалить поселок или задымить большой город, с ними надо бороться. Вот только не надо думать, что это получится сделать, бегая с ведрами или заливая пожары с воздуха. Все это выглядит очень эффектно и помогает на микромасштабах, но крупные проблемы так не решить. Если близ Якутска горит тысяча квадратных километров, никаких самолетов не хватит, чтобы их потушить.

Но вероятность пожаров будет расти и здесь. Причина — все то же увеличение биомассы, в опасном соседстве с нетрезвыми туристами, разводящими костры в довольно сухих лесах, даже в июле без дождей. К чему это может привести — знает любой москвич, помнящий 2010 год.

Усилия лесных пожарных крайне важны, но это последняя линия обороны от пожаров, которая должна вступать в бой, лишь если профилактические меры по заблаговременному созданию противопожарных барьеров не были предприняты вовремя / ©ФБУ “АВИАЛЕСООХРАНА”

Несмотря на то, что управляемое выжигание и вырубка защитных полос в средней полосе неактуальны, определенные меры возможны и здесь. Среди ключевых — охрана бобров от попыток их выловить или выдавить из дачных поселков. Обычно дачники искренне не любят этих грызунов. Те ставят плотины на любой ручей и сильно поднимают уровень грунтовых вод, затапливая часть дачных домиков. Благо, те почти всегда построены без малейшего учета гидрологии — и очень часто в низинах.

Как бы не были неприятны такие подтопления, их следует предпочесть лесному пожару. Мы уже писали: главной причиной всплеска смертей в Москве 2010 года была не температура, а дым пожаров. А вот в соседних регионах, где меньше дач и больше бобров, пожаров было намного меньше: бобры плотинами обводнили брошенные еще при СССР торфянники, чем и спасли их от пожаров.

Каким будет будущее?

Можно уверенно сказать, что озвученные выше рецепты не будут реализованы. Да, дать тайге гореть вдали от городов и создавать противопожарные барьеры близ городов — самое простое, недорогое и научно обоснованное решение. Но, как верно подмечает Вячеслав Харук,

Если исходить из привычного для них стиля мышления, с пожарами надо бороться — причем, желательно не только вокруг городов. Но и везде и всюду — покупая больше самолетов типа Бе-200, создавая все более и более многочисленные пожарные службы, тушащие леса при любом возгорании, даже таком, которое никак не угрожает людям.

В начале XX века в США начали решительно бороться с природными пожарами, а с 1939 года сбрасывать к их очагам (в отдаленных районах)- пожарных-парашютистов (на фото 1940 год). Вскоре та же тактика была скопирована в СССР (а теперь и в России). Проблема с ней в одном: останавливая малые пожары, она дает мертвой древесине накапливаться, делая большие и мощные пожары неизбежностью / ©National Museum of Forest Service History, CC BY

Но современное общество в чем-то похоже на диплодока. Головной мозг у него маленький и высоко. А тело — большое и внизу. Расстояние между ними большое, отчего сигналы проходят со значительным запозданием и не в полном объеме. Мнение ученых просто не доходит до западных политиков и экологов, активно борющихся против пожаров во всех их проявлениях.

Ситуация в России принципиально ничем не отличается. Это легко видеть по заявлениям представителей власти о беспрецедентном масштабе сибирских пожаров, не соответствующим, как мы уже отмечали выше, действительности. Специальные знания биологов-лесоведов так и останутся внутри голов биологов. Все остальные будут покупать пожарные самолеты и жаловаться на увеличивающийся масштаб лесных пожаров. Не замечая, что сами попытки их задавить со временем делают пожары все сильнее и сильнее.

Именно поэтому северные леса, в отличие от джунглей, нуждаются в трех вещах.

Пожары, насекомые-вредители и болезни: три кита, без которых не может жить северный лес

Хорошо, тайга без пожаров невозможна. Но почему бьет тревогу Greenpeace?

Но вместо этого их биомасса испытала рекордный рост

Что будет с животными

Но что делать с угрозой для людей?

Каким будет будущее?

Сезон сбора грибов и ягод уже открыт и в лесах все чаще слышны голоса любителей даров природы. Большинство из нас считают походы в лес в наших широтах абсолютно безопасными, но неумолимая статистика с этим не согласна. Ежегодно сотни людей попадают в смертельно опасные ситуации, возникающие во время грибных походов или просто прогулок по лесу.

С древнейших времен лес обеспечивал человека пищей, кровом и одеждой. Несмотря на это он всегда оставался источником множества опасностей, о чем наши предки никогда не забывали.

Урбанизация современного общества привела к тому, что люди перестали относиться к лесу с уважением и воспринимать всерьез связанные с ним угрозы. Поэтому лес продолжает убивать и его жертвами становятся не только случайно заблудившиеся дети, но и отлично экипированные взрослые путешественники.

Любой лес таит сотни разных опасностей, но мы выбрали лишь те, вероятность встречи с которыми особенно высока.

1. Человек

Совсем неудивительно, что самая большая опасность в лесу исходит именно от человека. Не стоит считать, что на тропинке в чаще можно встретить только добрую старушку из сказки, веселого туриста с гитарой или благородного лесоруба. Самые страшные маньяки в истории предпочитали орудовать именно в лесополосах и больших парках.

В качестве примера можно привести битцевского монстра Александра Пичушкина и каннибала Андрея Чикатило. Последний, кстати, умело притворялся грибником, вводя этим в заблуждение не только своих жертв, но и милицию. Именно поэтому к каждому встреченному в лесу человеку стоит относиться максимально настороженно и отправляться на природу лучше только в компании.

2. Клещи

Из всех диких обитателей леса человека искренне рады видеть только комары и клещи. Если летающие насекомые являются неизбежным, но не слишком опасным злом, то в широкие объятия клеща грибникам лучше не попадаться.

Отправляясь в лес стоит одеть вещи из плотных тканей с манжетами на резинках. Также важно систематически осматривать друг друга на предмет выявления клещей, а в случае их обнаружения – правильно извлечь клеща и обратиться к врачу.

3. Грибы

Нужно напомнить и о том, что даже белые грибы могут представлять опасность для человека, если выросли рядом с чертой города или возле крупных предприятий. Они способны накапливать в себе тяжелые металлы и токсичные соли в опасных для организма концентрациях.

4. Столбняк

Любое повреждение кожи в лесу представляет для человека серьезную опасность из-за высокого шанса инфицирования раны. Бесспорным рекордсменом по количеству жертв является столбнячная палочка, попадающая в организм через укусы животных и колотые раны. Эта инфекция предпочитает анаэробную, то есть безвоздушную среду.

Смертность этого заболевания составляет 17–25% даже в случае, если столбняк был выявлен на самой ранней стадии. Избежать этой серьезной опасности можно соблюдая осторожность и своевременно обращаясь к медикам для вакцинации после получения колотых ран на природе.

5. Змеи

Из всех пресмыкающихся наших широт наибольшую опасность для гостей леса представляют змеи. Эти представители фауны сторонятся человека, но из-за их незаметности случайный контакт всегда возможен. Самыми опасными ядовитыми змеями в нашей местности являются гадюки, которые представлены несколькими видами.

Нужно отметить, что укус гадюки не так страшен для взрослого человека, как это принято показывать в фильмах, но его последствия можно ощущать еще несколько месяцев после неприятного случая. При укусе любой змеи нужно оказать пострадавшему традиционную в таких случаях первую помощи и позаботиться о его быстрой доставке в медицинское учреждение.

6. Бешенство

В современных городах шанс встретить бешеное животное есть, но он относительно невелик. Другое дело сельская местность и особенно лесная зона – на эти места приходится львиная доля всех случаев нападения больных животных на людей.

7. Ядовитые растения

8. Голод, жажда и холод

Это может показаться странным, но у заблудившихся в лесу всегда выше шанс умереть от голода, обезвоживания или переохлаждения, чем от нападения диких зверей или в результате природных катаклизмов. Многие неопытные туристы считают, что еда в лесу лежит просто под ногами, а тысячи деревьев вокруг гарантировано обеспечат топливом для костра.

Эти утверждения актуальны только для опытных путешественников, которые знают, как выживать в экстремальных условиях без пищи, воды и теплой одежды. Большинство смертей в лесу являются следствием того, что человек не знаком с элементарными правилами выживания в дикой природе.

9. Утопление

Жарким летним днем купание в живописном лесном озере или речке может показаться невероятно заманчивым. Но лесные водоемы таят множество опасностей, которые угрожают даже опытному пловцу. Озеро может иметь болотистое дно и оказаться бездонным в полном смысле этого слова. Также в лесных реках часто встречаются глубокие омуты, а под толщей воды ныряльщиков подстерегают коряги и густые заросли водных растений.

Еще большую опасность представляют мелкие реки с каменистым дном и сильным течением. С берега сложно оценить силу, с которой перемещается вода, поэтому при попытке перейти поток вброд есть риск оказаться унесенным течением и разбиться о камни.

10. Лесные пожары

Пожар – страшная катастрофа, угрожающая не только человеку, но и всем обитателям леса. В сухую ветреную погоду пламя распространяется со скоростью до 70 км/час и спастись от него практически невозможно.

Если вы оказались в зоне лесного пожара, то рекомендуется как можно быстрее искать водоем, дорогу или просеку. Двигаться нужно перпендикулярно линии распространения огня, по возможности навстречу ветру.

Добавляйте нас в закладки — тут можно посмотреть лучшие посты недели, месяца, года и… за все время существования сайта