Как отстаивал права свободной поэзии фет

Обновлено: 04.07.2024

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Экштейн Ольга Владимировна,

учитель русского яз ы ка и литературы

МЕТОДИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА ВНЕКЛАССНОГО МЕРОПРИЯТИЯ ДЛЯ СТАРШЕКЛАССНИКОВ

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ. ИЗУЧЕНИЕ ЛИРИКИ А.А.ФЕТА

Познакомить учащихся с основными этапами жизни и творчества А.Фета.
Развивать и совершенствовать навыки чтения.
Прививать интерес к лирическим произведениям
Прививать любовь к родному краю, природе.
Развивать творческие способности учеников.

Ведущий (звучит мелодия) Целый мир от красоты… И именно поэзия учит людей видеть красоту окружающего мира, открывает им души других людей, цветов и деревьев, зверей и птиц, делает человека добрее, красивее, передает им чувства любви и сострадания ко всем живым существам. Поэтому нельзя не любить стихов А.А Фета. Они волнуют и завораживают, заставляют думать и чувствовать, дарят ощущение полета. Поэтому сегодняшнее мероприятие мы посвятим творчеству Афанасия Афанасьевича Фета.

Ведущий. -Можно ли остановить мгновение?

Ведущий. Запечатлеть неповторимые моменты жизни, явления природы?

Ведущий. Можно, если речь идет о русском поэте Афанасии Афанасьевиче Фете.

Ведущий. Вот он, перед вами. Вглядитесь в его портрет. Что вы можете сказать об этом человеке? Какие мысли у вас появляются, когда вы смотрите на него?

Ответы детей

Строгий, серьёзный, проницательный взгляд; от этого человека исходит уверенность, чувствуется твердость характера.

Ведущий. -Кто он –управляющий имением? Помещик-крепостник? Мировой судья? Поэт?

Ведущий. Трудно представить, что за этой непроницаемой внешностью скрывается легкоранимое сердце – сердце одного из самых нежных лириков. Судьба не баловала поэта.

Ведущий. Рождение и смерть Фета загадочны. Афанасий Афанасьевич Фет (правильно Фёт) первые 14 и последние 19 лет жизни официально носил фамилию Шенши́н. Родился 5 декабря 1820 года в усадьбе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии. Умер – 3 декабря 1892 в Москве.

Ведущий. До 14 лет он носил фамилию родовитого орловского дворянина Афанасия Неофитовича Шеншина, считавшего А. Фета своим сыном. Тогда и обнаружилось, что запись в церковной книге была сделана, когда родители Фета не были в законном браке. Положение незаконнорожденного было в то время очень тяжёлым. Выбирая из двух зол меньшее, родители решили узаконить мальчика в качестве сына Фёта – первого мужа Шарлотты (Елизаветы – после принятия православия) Шеншиной. Но при этом Афанасий Афанасьевич не только терял дворянство, но и российское подданство: он числился проживающим в России сыном немецкого чиновника. Это было всё же лучше, чем оказаться незаконнорожденным. Поэта мучило его положение. Всю жизнь Афанасий Афанасьевич посвятил тому, чтобы вернуть себе дворянство, отцовскую фамилию, достичь респектабельного общественного положения и ценою страданий достиг своей цели. В другой ситуации, возможно, он направил бы все усилия на то, чтобы утвердиться в качестве поэта (в годы учебы в университете он всерьёз занимается поэзией), но Фет решает поступить на военную службу, чтобы быстрее обрести дворянский титул.

Ведущий. Лишь на закате дней ему удалось вернуть дворянское звание и фамилию своего отца, столбового дворянина Шеншина. К этому времени Афанасий Фет стал уже признанным поэтом, своим человеком в кругу известных писателей: Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, И. А. Гончарова. Так, всю жизнь страстно стремясь стать дворянином Шеншиным, прилагая для этого огромные усилия, он обрёл и имя, и славу, и бессмертие как русский поэт Афанасий Фет.

Ведущий. Фет глубоко переживал трагическую гибель Марии, чувствуя себя виноватым в её смерти. В своих воспоминаниях он так и не назвал её настоящего имени, именуя Еленой Лариной. Только в XX веке исследователи смогли установить её подлинное имя.

Чтец. Нет, я не изменил. До старости глубокой

Я тот же преданный, я раб твоей любви,

И старый яд цепей, отрадный и жестокий,

Ещё горит в моей крови.

Хоть память и твердит, что между нас могила,

Хоть каждый день бреду томительно к другой, –

Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,

Когда ты здесь, передо мной.

Мелькнёт ли красота иная на мгновенье,

Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю;

И нежности былой я слышу дуновенье,

И, содрогаясь, я пою.

Ведущий. На одной чаше весов – суровая жизнь, на другой – удивительно нежная лирика.

Ведущий. А. Фет – один из немногих поэтов, чьи поэтические образы так конкретны и зримы. По нескольким строкам его стиха явственно можно представить себе изображенную поэтом картину, как будто перед глазами во всём своём великолепии встаёт поздний летний вечер или майская ночь. Поэта особенно интересуют мимолетные впечатления, пограничные моменты состояния природы, такие как вечерняя или утренняя заря, полёт бабочки, шелест травы, красота цветов.

Вчера – уж солнце рдело низко –

Средь георгин я шёл твоих,

И как живая одалиска

Стояла каждая из них.

Как много пылких или томных,

С наклоном бархатных ресниц,

Весёлых, грустных и нескромных

Отвсюду улыбалось лиц!

Казалось, нет конца их грёзам

На мягком лоне тишины, –

А нынче утренним морозом

Они стоят опалены.

Но прежним тайным обаяньем

От них повеяло опять,

И над безмолвным увяданьем

Мне как-то совестно роптать.

Ведущий. Очень часто впечатление мгновенности, мимолётности усиливается присутствием в пейзажной зарисовке какого-то звука, неясного, но очень ощутимого.

Шёпот, робкое дыханье,

Серебро и колыханье

Свет ночной, ночные тени,

Ряд волшебных изменений

В дымных тучках пурпур розы,

И лобзания, и слёзы,

Ведущий. В чём же новизна и необычность этой действительно новаторской поэтической миниатюры? Первое, что бросается в глаза, и было замечено читателями, – это полное отсутствие глаголов, передающих, как известно, движение. Но при этом стихотворение не статично, более того, оно передаёт беспрестанное движение и изменение в природе и в отношениях между влюблёнными, то есть воссоздаёт некое событие.

Чтец. Это утро, радость эта,

Эта мощь и дня и света,

Этот синий свод,

Этот крик и вереницы,

Эти стаи, эти птицы,

Эти ивы и берёзы,

Эти капли – эти слёзы,

Этот пух – не лист,

Эти горы, эти долы,

Эти мошки, эти пчёлы,

Этот зык и свист,

Эти зори без затменья,

Этот вздох ночной селенья,

Эта ночь без сна,

Эта мгла и жар постели,

Эта дробь и эти трели,

Ведущий. Лирика природы стала величайшим художественным достижением Фета. Его пейзажные картины напоены запахами, звуками, переливами лунного и солнечного света. Природа оживает в стихах.

Ведущий. В чём задача поэзии? Можно ли по лирическим произведениям проследить жизнь их создателя? И нужно ли это? Стихи – это скорее рассказ о душевных переживаниях, о жизни сердца, нежели о видимых событиях реальной действительности. Поэзия открывает нам мир, недоступный простому взгляду, и всё же жизнь властно врывается в творчество, диктуя те или иные темы…

Чтец. Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнию твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна — любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Ведущий. Поэзия А. А. Фета обладает удивительной музыкальностью. Недаром на его стихи сочиняли романсы многие русские композиторы, среди которых – П. И. Чайковский, С. В. Рахманинов, А. Е. Варламов, П. П. Булахов, Н. А. Римский-Корсаков, С. И. Танеев. Современные музыканты также исполняют песни на стихи А. Фета.

Ведущий. В чём же волшебство фетовских строк? Поэт видит окружающее сквозь музыку, мелодику сердца, сквозь призму любящей души, и потому всё вокруг преображается, озарённое этим чудесным светом. Стихам А. А. Фета свойственна необычайная образность: он подбирает эпитеты так же тщательно, как художник – краски для своего полотна.

Чтец. Ты прав. Одним воздушным очертаньем

Весь бархат мой с его живым миганьем –

Не спрашивай: откуда появилась?

Здесь на цветок я лёгкий опустилась

Надолго ли, без цели, без усилья,

Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья

Ведущий. Импрессионизм называют движением возврата к природе, которая является источником всех впечатлений. Произведения импрессионистов дарят нам ощущение радости жизни и единства человека со всем, что его окружает: природой, городом, интерьером. Представители этого направления, будь то композиторы, живописцы, поэты, писали о том, что видели, слышали, ощущали вокруг себя: о садах, полях, улицах, их красках, звуках, запахах.

Ведущий. Авторы таких произведений пользовались чистым цветом, звуком, стараясь не смешивать их, не добавлять мрачных, чёрных тонов. Им удавалось передать блеск солнечных лучей, рябь на воде, тишину сада, шум города. Импрессионисты ценили очарование быстро проходящего момента жизни, его неповторимость и красоту.

Ведущий. Многие строчки из стихотворений Афанасия Афанасьевича могут служить подписью под великими картинами импрессионистов.

Чтец. Я пришёл к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало,

Что оно горячим светом

По листам затрепетало.

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой,

Каждой птицей встрепенулся

И весенней полон жаждой.

Слайд № 1 6

Чтец. Уснуло озеро; безмолвлен чёрный лес;

Русалка белая небрежно выплывает;

Как лебедь молодой, луна среди небес

Скользит и свой двойник на влаге созерцает

Чтец. Бал

И, как зари румянец дальний

Иль дней былых немая речь,

Меня пленяет вихорь бальный

И шевелит мерцанье свеч.

О, как, ничем неукротимо,

Уносит к юности былой

Вблизи порхающее мимо

Круженье пары молодой!

Ведущий. Клод Моне (французский живописец, один из основателей импрессионизма).

Чтец. Скрип шагов вдоль улиц белых,

На стенах оледенелых

От ресниц нависнул в очи

Тишина холодной ночи

Ветер спит, и всё немеет,

Только бы уснуть;

Ясный воздух сам робеет

На мороз дохнуть.

Ведущий. Лирику Фета можно назвать чудом. Бодрая, жизнеутверждающая, светящаяся счастьем жизни, переполненная радостью любви, наслаждением природой, благодарной памятью о прошлом и надеждами на будущее, эта лирика абсолютно своеобразна и образует одну из величайших вершин русской литературы.

Ведущий. Да, поэзия Фета закрывала глаза на проблемы социальные и политические, уводила в мир грёз, любви, красоты. Но, вызывая недоумение, иронию, даже раздражение, она всё же нашла признание у читателей.

Ведущий. Стихи Фета несут на себе живой отпечаток русской души. Кому дорога Родина и её природа, тому обязательно придётся по сердцу фетовская поэзия.

Ведущий. Мир поэзии таинственен. Самые мелкие события и самые обычные вещи в стихах приобретают иносказательное значение, вырывающее их из круга повседневности и устремляющее в вечность. А чувства и переживания, даже тягостные и мучительные, в поэтическом выражении обретают изящную и утончённую форму:

Чтец. Целый мир от красоты,

От велика и до мала,

И напрасно ищешь ты

Отыскать её начало.

Что такое день иль век

Перед тем, что бесконечно?

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, – человечно.

(Под музыку уходят.)

Ведущий. - Вот и закончилось наше путешествие в мир поэзии А.Фета. Закрываем нашу гостиную. До скорой встречи.

1.Галкин А. Русские писатели. М: Белый город, 2003.

2.Литература в школе. № 8, 1999.

3.Фет А. Стихотворения. М : Советский писатель. Олимп, 1991.

4. Некрасов Н.А. Избранное. М: Советский писатель, 1985.

6. Беляева Н. Уроки по лирике Фета: программа В. Я. Коровиной. 6-й класс / Наталья Беляева // Литература. – 2006. – 1–15 августа (№ 15). – С. 7–9.

7. Горячева Е. Самый свободный поэт своего времени : лит.-муз. композиция к 185-летию со дня рождения А. А. Фета (1820–1892) : [сценарий для старшеклассников] / Елена Горячева // Библиополе. – 2005. – № 5. – С. 57–62 : портр.

8. Импрессионизм // Современный словарь-справочник по искусству / [науч. ред. и сост. А. А. Мелик-Пашаев]. – Москва : Олимп : АСТ, 1999. – С. 250.

10. Фет А. А. Стихотворения / Афанасий Фет ; [сост., авт. предисл. и коммент. С. Кормилов]. – Москва : Эксмо, 2006. – 478, [1] с. –(Всемирная библиотека поэзии).

Интернет-ресурсы

Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.

- Часто приходится слышать, что есть два человека: один – великий поэт Фет, а другой – консервативный хозяйственник Шеншин. Насколько, на ваш взгляд, такое противопоставление правомерно?

- Я не люблю такое противопоставление. Думаю, что Фет был человеком цельным, но чётко разделял жизнь идеальную, где есть мечты, ценности, поэзия, и жизнь практическую, которая связана с хозяйством или политикой. Он старался одно не пускать в другое. Фет сам построил себе такую перегородку с очень раннего возраста.

- При этом история, предшествовавшая его появлению на свет, какая-то невероятно романтическая…

- История очевидно имеет оттенок безумия. Совершенно заурядный помещик Афанасий Неофитович Шеншин приезжает в Гессен-Дармштадт на лечение – не совсем понятно, от чего – и вдруг влюбляется в Шарлотту Фёт, дочь хозяина дома, где он остановился, женщину замужнюю, имеющую дочь и к тому же беременную . Она бежит с Шеншиным в Россию, в Новосёлки, бросив дочку Каролину. Таким образом, будущий поэт Афанасий Фет рождается уже в России. В этой дикой истории можно было бы видеть проявление безумного романтического чувства. Но куда оно делось потом – загадка, потому что никаких признаков страсти в их начавшейся семейной жизни не было, заурядной, без особых проявлений любви, скорее, Шарлотта побаивалась мужа. Однако эти обстоятельства абсолютно фатально повлияли на жизнь Фета. Ему было около четырнадцати лет, когда он узнал, кто его настоящий отец. Когда он родился, Шарлотта ещё не получила развода с Иоганном Фётом, который и был, по всем законам, отцом мальчика. В качестве пожарного выхода Шеншин, уговорив или подкупив священника, записал ребёнка как своего сына. И до четырнадцати лет Фет жил как Шеншин. Было ясно, что рано или поздно этот подлог выйдет наружу. Так и произошло, когда юный Афанасий поступил в немецкий частный пансион Крюммера в Верро. В итоге Фета лишили дворянского титула. На этом все иллюзии закончились.

- В какой степени желание вернуть себе дворянский титул стало для Фета навязчивой идеей?

- Это была для него травма, источник огромной обиды на судьбу. Представьте, Фет вдруг узнаёт, что человек, которого он считал своим отцом, им не является, а сам он вообще не российский подданный, должен носить другую фамилию, больше не дворянин, не имеет права на наследство. С какого-то момента для Фета становится важной целью вернуть то, что у него несправедливо отобрала судьба. Вот почему он поступает на военную службу, чтобы выслужить дворянство. В то же время женитьба на состоятельной купеческой дочери Марии Боткиной ему не могла принести дворянства. Даже если мы считаем, что он женился на её деньгах, что тоже не совсем точно. Так что, я бы не сказал, что Фет был мономан и всё делал для возвращения титула. В нём была какая-то трезвость.

- Именно поэтому он решил оставить Марию Лазич, у которой не было приданого?

- Это одна из тех историй, в которой, я думаю, Фета обычно несправедливо оценивают. Мария Лазич – дочь отставного кавалерийского генерала, молодая девушка, развитая (курила папироску), красивая, поэтическая, но бесприданница – знакомится с Фетом в 1848 году. Он тогда бедный офицер с непонятными перспективами. Из-за этих обстоятельств они расстаются. Хотя Фет пытался создать себе материальную базу и добыть средства, даже пожертвовать военной службой, а значит надеждами на дворянство, но ничего не вышло. Расстались они без драмы – просто перестали общаться и писать друг другу. Так бы ничего и не было, если бы не трагический финал жизни Марии Лазич. Она давала уроки младшей сестре и решила отдохнуть, легла на диван в кисейном платье, закурила папироску, и, отвлекшись, бросила на пол спичку, думая, что та погасла. Мария Лазич сгорела, скончалась от тяжелых ожогов. Фет узнал об этом позднее. Случившееся стало для него настоящей трагедией.

- У меня здесь тоже нетрадиционная точка зрения. Да, прошло больше пятнадцати лет, когда Фет начал вспоминать о Лазич в своей лирике, но это не значит, что в нём вдруг проснулась какая-то влюблённость к ней и укор к себе. Я думаю, что по большому счёту это не любовные стихи, а философские. Он вспомнил о ней, когда стал читать Артура Шопенгауэра. У Фета появилось новое мировоззрение, в котором важную роль играет небытие, исчезновение, представление о жизни как о череде страданий и мучений, смерть как одно из проявлений небытия, пустоты. Мёртвая возлюбленная, которая сейчас Там, опередила его в этом небытии, смерти, – возникает как философский символ в большей степени, чем любовный.

- Часто спорят о религиозности Фета. В чём была его вера?

- Я думаю, что Фет был, конечно, атеистом. Это не всем сейчас нравящаяся точка зрения. Долгое время у него не было никакой философии, но в середине 1860-х годов он усвоил от Шопенгауэра представление о мире и нашей жизни как наполненной страданиями, но в которой люди продолжают жить, потому что есть красота и искусство. Создание красоты и созерцание красоты даёт нам передышку. Оно спасает от тягот жизни, вырывает нас из постоянного движения к цели, постоянной суеты, из вечных желаний, которыми человек одержим. К нам снисходит покой, который на время выкупает нас из этого мира. Отсюда отношение Фета к миру и природе как к красоте. Её надо рассмотреть, увидеть и внешним взором, и внутренним. Вот основа его философии, из которой и вырастает его поздняя поэзия.

- В книге вы приводите забавную пародию Тургенева на стихотворение Фета, а была ещё история, когда поэт-сатирик Минаев переписал его стихотворение в обратном порядке, чтобы показать, что смысл не поменяется. Как Фет относился к таким пародиям и насколько идея чистого искусства для него была органична, или в ней было больше эпатажа?

- Интересно, что именно в доме у Фета произошёл конфликт между Тургеневым и Толстым, который чуть не привёл к дуэли. Какую роль Фет сыграл в жизни писателей?

«Полно тут тебе валяться,

Спрячь игрушки да вставай!

Подойди ко мне прощаться,

Спрячь игрушки. Вот этого не было в детстве самого Фета. Поэзия стала выходом, райским местом, где обо всем забываешь.

- Трудно сказать. Ясно одно: Фет считал переводческую деятельность страшно важным для себя занятием. Таким же важным, как написание собственных стихов. Под конец жизни Фет переводил, как автомат. Он перевёл всю стихотворную латинскую классику: от Катулла до Ювенала, Марциала. Всего Овидия, Горация, Вергилия. Просто фантастика! Фет видел в этом просветительскую деятельность, досадуя на то, что молодёжь утрачивает знание латыни и плохо знает немецкий, а знакомство с жемчужинами поэзии, написанной на этих языках, необходимо для образованного человека. Обычно Фета-переводчика упрекали в буквализме, в том, что он слишком тщательно стремился передать оригинал. В результате чего выходила какофония и нерусские конструкции, которые пародировали. Тем не менее, я знаю, что некоторые латинисты высоко ценят переводы Фета, есть люди, которых они восхищают.

- Современники упрекали Фета ещё и в излишней педантичности по части своих гонораров. Можно ли сказать, что ему удалось зарабатывать литературным творчеством?

- В девятнадцатом веке на стихи нельзя было жить, даже Некрасову. Какое-то время Фет был профессиональным литератором. Но профессионал – это не только тот, кто этим кормится, но и тот, кто к этому относится как к чему-то очень важному. В книге я пишу, что Фет брал не ниже 25-ти рублей за стих. У него была специальная такса, и ниже он не хотел опускаться. Не из жажды наживы, а как знак серьёзного отношения к тому, что он вложил в своё произведение, а значит имеет право, чтобы оно хорошо оплачивалось. В старости Фет был очень богатым человеком, но всё равно брал эти гонорары. Дело принципа, профессионализма, а не обогащения.

- Фета иной раз называют крепостником. Он и вправду поддерживал крепостное право?

- О Фете говорят и в контексте безумия. Тем более многие члены его семьи страдали душевным недугом. А сам поэт боялся сойти с ума?

- Насколько велико влияние Фета на последующую поэзию?

- Огромно. Уже при жизни у Фета были фантастические поклонники, которые его боготворили, обожали, подражали. Они, а также высокая оценка его философом Владимиром Соловьевым, принесли его следующим эпохам. Фет оказал огромное влияние на Блока и Бальмонта. Он был понят поэтами Серебряного века именно философски, как откровение о мировой душе, о божественной любви к миру, увиден как поэт прозрений, особых отношений с миром природы – и, в то же время, как поэт очень дерзкий. То, что хрестоматийно у Блока – странные сочетания образов, резкие и неожиданные соединения слов, переходы – уже есть у Фета. Он расковал нашу поэзию, дал ей такую дерзость, когда можно соединять любые слова, которые, казалось, невозможно поставить рядом. В иных стихах Фета слова будто бросили в чашку, потрясли и вынули в случайном порядке – одно за другим. Парадоксально, что это потрясающе красиво звучит и даёт не бессмыслицу, а новый смысл. Вот его новаторство, вот, что он дал нашей поэзии – новое видение слова. С ним можно делать всё что угодно, если вы чувствуете, что эти два слова сочетаются в вашей душе, то ставьте их рядом, и смысл будет. Это, конечно, совершенно поразительно для его времени. Иначе как новаторской дерзостью это не назовёшь.

Это всё отзывы людей из круга Льва Толстого, дружбой которого Фет особенно дорожил и гордился, к жене которого относился, судя по мемуарам и письмам, с нежностью, близкой к влюбленности. В доме Толстых Фет, естественно, старался быть интересным и приятным. Последнее из приведенных высказываний принадлежит сестре жены Толстого, которой Фет посвятил знаменитые строки

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

Все это придает цитированным характеристикам особый вес. Можно привести и другие аналогичные характеристики из мемуаров и писем, рисующие образ человека эгоистичного, эгоцентричного, энергичного, практичного… Но эти источники (в том числе обширные мемуары самого Фета) не дают понять, как мог в этом человеке бить ключ такого сильного, такого подлинного лиризма. При такой плоской жизни какими же душевными движениями стимулировалось его творчество, какими переживаниями оно питалось?

У Фета было достаточно вкуса, чтобы не считать поэтичной и красивой свою жизнь, отданную погоне за богатством и удовлетворением тривиального честолюбия. Но не надо думать, что Фет когда-нибудь осуждал свою жизнь во имя высших идеалов или хотя бы признавал, что можно было прожить жизнь достойнее и красивее. Нет, свою жизнь он воспринимал как тоскливую и скучную, но считал, что такова жизнь вообще. И до знакомства с Шопенгауэром, и в особенности опираясь на его учение, Фет не уставал твердить, что жизнь вообще низменна, бессмысленна, скучна, что основное ее содержание — страдание, и есть только одна таинственная, непонятная в этом мире скорби и скуки сфера подлинной, чистой радости — сфера красоты, особый мир,

Где бури пролетают мимо,

Где дума страстная чиста, —

И посвященным только зримо

Цветет весна и красота.

(Фет А. Из деревни // Русский вестник. 1863. № 1. С. 467.)

За рубежом вседневного удела

Хотя на миг отрадно и светло.

(«Все, все мое, что есть и прежде было…)

В последний год жизни Фет пишет

Такими парадоксами Фет реагировал на вечные обвинения его поэзии на всем протяжении ее развития в непонятности, неопределенности, запутанности, отрывочности, причудливости, бессвязности, бессмысленности.

Но если на крылах гордыни

Познать дерзаешь ты как Бог,

Не заноси же в мир святыни

Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,

И с незапятнанных высот

Добро и зло, как прах могильный,

В толпы людские отпадет.

Литературоведы, писавшие о Фете, обычно находятся под сильным влиянием его собственных мнений о себе. Но, так же как биограф Фета, исследователь его поэзии должен делать немалые поправки к его самооценке.

И, издали молясь, поэт-безумец пусть

Прекрасный образ ваш набросит на бумагу.

…Моего тот безумства желал, кто смежал

Этой розы завoи, и блестки, и росы…

…Как богат я в безумных стихах…

На утре дней все ярче и чудесней

Мечты и сны в груди моей росли…

Все, все мое, что есть и прежде было,

В мечтах и снах нет времени оков…

Нет, не жди ты песни страстной,

Эти звуки — бред неясный,

Томный звон струны;

Но, полны тоскливой муки,

Навевают эти звуки

Звонким роем налетели,

Налетели и запели

В светлой вышине.

Как ребенок им внимаю,

Чтo сказалось в них — не знаю,

Поздним летом в окна спальной

Тихо шепчет лист печальный,

Шепчет не слова;

Но под легкий шум березы

К изголовью, в царство грезы

Кому венец богине ль красоты

Иль в зеркале ее изображенью?

Поэт смущен, когда дивишься ты

Богатому его воображенью.

Не я, мой друг, а Божий мир богат,

В пылинке он лелеет жизнь и множит,

И что один твой выражает взгляд,

Того поэт пересказать не может.

Поделись живыми снами,

Говори душе моей;

Что не выскажешь словами —

Звуком на душу навей.

Для угрюмого, озлобленного человека, не верящего в людей и жизнь, акт поэтического творчества был актом освобождения, актом преодоления трагизма жизни, воспринимался как выход из мира скорбей и страданий в мир светлой радости.

Для пореформенной эпохи интересны не только теоретики новой жизни, но и практики - те, кто обладал собственным опытом изменения отношений на земле. При этом трактовка идей и поступков человека им самим и его современниками часто не совпадает. Пример тому - публицистика известного поэта Афанасия Фета, которая породила в 1860-е годы большую дискуссию.

Афанасий Афанасьевич до 14 лет воспитывался как обыкновенный русский дворянин - в небогатой усадьбе Новосёлки, с жёстким отцом, мягкосердечной матерью и преданиями столбовых дворян Шеншиных. Всё рухнуло, когда отец отдал подростка на учёбу в строгий немецкий пансион, объявив ему, что отныне он должен носить фамилию Фет. Тогда и открылось, что мальчик родился, когда его мать формально ещё состояла в браке со своим первым мужем Иоганном Фётом. Этот комплекс неполноценности, это чувство украденного статуса будет преследовать поэта всю жизнь - и заставит действовать. Неудачным оказался путь к дворянству через военную службу: один за другим вышли указы, повышавшие планку, которой надо было достичь, чтобы стать дворянином. После долгих лет мытарств и душевных страданий, уже обладая именем в литературе, поэт обратился с прошением на высочайшее имя о получении фамилии Шеншин и вступлении в права "по роду и наследию". Борьба за возвращение потомственного дворянства будет идти около 40 лет, лишь к 1874 году Фет станет дворянином Шеншиным. Фамилия Фет у него вызывала отторжение; везде - в официальных бумагах, в переписке, на столовом серебре - появился Шеншин. Многие не понимали активности Афанасия Афанасьевича в этой области. Известна фраза Ивана Сергеевича Тургенева: "Как Фет, Вы имели имя; как Шеншин, Вы имеете только фамилию" 2 .

Итак, Фет-Шеншин отстаивал дворянское звание - которое в пореформенную эпоху уже не сулило особых привилегий - сознательно, в долгой и непростой борьбе. Возможно, именно поэтому поэт с энтузиазмом воспринял идею покупки имения как некоей компенсации отсутствовавшего ещё у него дворянского статуса. В 1860 году он купил на юге Мценского уезда 200 десятин пахотной земли и недостроенный хутор Степановку. Некоторые знакомые (среди них тот же Тургенев) скептически восприняли эту затею, считая её самоубийственной. Имея смутные представления о ведении поместного хозяйства, Фет решил тем не менее попробовать реализовать себя. Эксперимент будет длиться 17 лет. Да и момент Афанасий Афанасьевич выбрал, как всегда, "удачный" - когда сама суть поместного хозяйства должна была трансформироваться в нечто новое. Во что именно - этого не знали и опытные хозяева, куда уж новичку.

В переписке с Толстым Фет делился своими опасениями и переживаниями. В 1880-е отношения двух литераторов осложнятся, но в 1860-е годы оба ищут новые варианты реализации просвещённого человека на земле: "Я люблю землю, чёрную рассыпчатую землю, ту, которую я теперь рою и в которой я буду лежать" 6 .

Свою дворянскую миссию в деревне Фет видел скорее в культурном начале, которое может привнести дворянство на народную почву при условии взаимодействия. Именно поэтому он приветствовал действия толстовского Лёвина, который учился у народа: "Владея не блестящим, но независимым состоянием, он ищет, вследствие разрушения прежних экономических отношений, новых здравых основ тому делу, служить которому призван длинным рядом предков" 7 .

При этом Фет признавал, что дворянское сословие не просто бедствует, а вымирает, причём оно само виновато в своём плачевном состоянии: "У всех у нас потомственная и, так сказать, обязательная кормилица-земля под ногами, но мы не только не хотим трудиться на ней, но не хотим даже хладнокровно обсудить условий, при которых земледельческий труд возможен" 8 .

Поэт своеобразно формулировал своё отношение к крепостным порядкам. Видел ли он в них идеал? "И да, и нет. В принципе нет, в результате - да. Это заведённый порядок, старинный порядок, которому надо подражать, несмотря на изменившиеся условия… При вольнонаёмном труде стройность ещё впереди" 9 . Именно дореформенная стабильность привлекала Афанасия Афанасьевича. Порядок, которого не стало и который Фет планомерно, жёстко, иногда педантично пытался навести хотя бы в своём маленьком хозяйстве. Именно за эту ностальгию по крепостной стройности его сочинения будут подвергаться обличительной критике слева. Однако Фет одобрял и достижения нового времени, результаты Великих реформ Александра II: "19 февраля было днём не возрождения, а истинного рождения. Россия, долгое время болезненно носившая зреющий организм свободы, наконец произвела на свет не недоноска, а вполне развитого младенца, вздохнувшего в первый раз" 10 .

При всём том поэт считал, что в России важна и роль поместного дворянства, и призывал не высмеивать неудачи хозяйствующих дворян, а поддерживать их начинания: "Дело землевладельцев было всегда и везде делом великим. А теперь оно более чем когда-либо важно и значительно для всего государственного организма. Пора и нашей отсталой литературе вспомнить это и отнестись к нему без задора бессмысленной и нелепой вражды" 11 . Однако призыв остался без ответа; наоборот, эти очерки вызвали враждебную и очень эмоциональную реакцию в печати. О чём же пишет Фет и за что его так невзлюбили? О мелочах. О проблемах хозяйства, о ценах и погоде, о сложностях построения новых отношений с каждым конкретным жителем деревни, об адаптации к новым подходам, фактам и процессам. В сравнении с основным пластом тогдашней "сельскохозяйственной" публицистики - изобилующим отвлечёнными размышлениями - работы Фета весьма выигрывают: они насыщены конкретным, почерпнутым из живой жизни материалом.

Вот, к примеру, вопрос об использовании машин - в "рациональном хозяйстве", которое так мечтали наладить "передовые" землевладельцы, всегда стоявший на первом месте. Одним из открывателей этой темы стал именно Фет. Он показал, что главные причины первых провалов в использовании машин связаны с плохой "совместимостью" последних с русским крестьянином. "Не стану описывать пытки, которую мне пришлось выдержать с неискусными в этом деле деревенскими мастерами; довольно того, что машина наконец была установлена и, худо ли, хорошо ли, стала молоть. Нужно прибавить, что она ломалась почти ежедневно, а когда в конце осени наступила сериозная молотьба, то я уже и сказать не могу, сколько раз отдельные её части пребывали в кузнице и на орловском литейном заводе" 12 . Однако недостаёт не только знаний, но и соответствующей психологии. Ведь машина "требует усилий равномерных, но постоянных. Пока она идёт, нельзя стоять… Это качество машин, с непривычки, пока очень не нравится нашему крестьянину. Небогатый землевладелец Г. поставил молотилку и нанял молотников… Через три дня рабочие потребовали расчёта…

"Да что, батюшка, невмоготу жить. Сами ходите под машину: ишь она, пусто ей будь, хоть бы запнулась" 13 . Более подробно тема внедрения машин будет раскрыта в художественной литературе в 1870-е годы, когда отдельные примеры перестанут быть отдельными и наступит время подведения итогов. Но общие контуры проблемы Фет уже обозначил.

Важной темой для очерков стало использование вольнонаёмного труда. По мнению Фета, именно оно и является оптимальным: "Такой труд, где рабочий напрягает свои силы чисто и единственно для себя, есть идеал вольного труда, идеал естественного отношения человека к труду" 14 . За этим будущее, но настоящее не столь радужно. Сложно было не только заставить помещиков ценить крестьянский труд; выяснилось и то, "как нова и дика была для крестьян мысль о ценности личного труда" 15 .

Сложно говорить о партнёрских отношениях между землевладельцем и работником, если между ними пропасть взаимного неприятия, столетиями сформированное противостояние. И как бы искренне ни желал Фет решить этот вопрос экономически и рационально, крестьяне продолжали видеть в нём барина, человека, малопонятного с виду и чуждого по сути. Поэтому нормой их взаимоотношений оставался обман: "Просьба мужика была исполнена, а кур он мне не привёз. Приводить новых примеров понимания и исполнения условий и договоров со стороны наших крестьян я более не буду, хотя мог привести их сколько угодно" 16 .

Вообще, психологическим аспектам новых экономических отношений Афанасий Афанасьевич уделял особое внимание. Он хотел быть новым, разумным хозяином, реализовывать и личным примером пропагандировать передовые экономические взгляды. Однако значительная часть общества (как дворянского, так и крестьянского) просто не готова была принять новые подходы. Именно это противоречие породило знаменитое представление о мелочности Фета-помещика. Вот, например, эпизод с недобросовестным работником Семёном. Он был уволен поэтом после того, как целый месяц отлынивал от работы, вызвав этим недовольство приказчика и других рабочих, да ещё и не вернул необходимой доли задатка. Эти-то деньги и желал получить с него Фет - больше из принципа, чем из хозяйственных соображений. А Семён, нанявшись к соседнему мужику, сразу же попался с украденными хомутами - заработав в итоге дурную славу во всей округе 17 … И ведь нерадивость Семёна - не фантазия автора, а объективный факт. А стремление, пусть придирчивое, к порядку - не самая плохая черта для хозяина. Вот ещё история с гусями. Фет не хотел отдавать пойманных на его земле чужих гусей даром, он желал получить штраф за потраву - чтобы приучить нерадивых хозяев к порядку. При этом он скрупулёзно вычислял возможные нюансы исчисления таких штрафов. Но ведь как хозяин он и не мог поступать иначе: потрава, учинённая гусями, разнится от потравы, нанесённой, скажем, лошадью.

Фет мечтал, чтобы весь механизм новых отношений был отлажен. Он верил и надеялся на вольнонаёмные отношения, но желал и поддержки со стороны государства - чтобы ему не приходилось заниматься самодеятельностью с гусями и ловить работника Семёна. "Всякая законность потому только и законность, что необходима, что без неё не пойдёт самое дело. Этой-то законности я искал и постоянно ищу в моих отношениях к окружающим меня крестьянам и вполне уверен, что рано или поздно она должна взять верх и вывести нашу сельскую жизнь из тёмного лабиринта на свет Божий" 18 . Пока же вся тупиковость ситуации выражена в словах посредника, который надеется "как-нибудь уладить это дело". "Со вступлением России в новый период деятельности заветные слова авось, да небось, да как-нибудь должны совершенно выйти из употребления" 19 .

Ну, как здесь не возникнуть ностальгии по дореформенным временам? Однако взгляды "убеждённого помещика" Фета были неприемлемы для демократического сознания даже если за ними стояло просто стремление упорядочить хозяйство. "Новизну" его взглядов многие вообще не признали: "В г. Фете ещё не остыли старые привычки", он "находится в тесной связи с общим настроением той части общества, которая присваивает себе название "благонамеренной" 20 .

Критика коснулась и лирики Фета. Так, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин изрёк: "В семье второстепенных русских поэтов г. Фету, бесспорно, принадлежит одно из видных мест" 21 . Как публициста Афанасия Афанасьевича упрекали в детализации и мелочности, а как поэта - в уклонении "от практической стороны жизни" 22 . "Есть и такие стихи, в которых, с одной стороны, кажется, что как будто есть что, а с другой, как будто ничего нет, кроме рифм и размера" 23 .

А в целом получилось не лирическое хозяйство, а соединение "лирического худосочия" 24 с замашками крепостника: "Фет явился бессознательным, наивным певцом крепостного права" 25 .

Если для самого Афанасия Афанасьевича стремление наладить хоть какой-то порядок в расстроенном хозяйстве было залогом успеха деятельности пореформенного помещика, то для его критиков - возвращением помещичьего произвола. В этом непонимании и кроется известный конфликт между Фетом и демократическими авторами. Сатирик Дмитрий Минаев потешался вволю 26 :

Этой ночью благовонной,
Не смыкая глаз,
Я придумал штраф законный
Наложить на вас.
Если вдруг чужое стадо
Забредёт ко мне,
Штраф платить вам будет надо…
Спите в тишине.

Если в поле встречу гуся,
То (и буду прав)
Я к закону обращуся
И возьму с вас штраф;
Буду с каждой я коровы
Брать четвертаки,
Чтоб стеречь своё добро вы
Стали, мужички…

Фет как хозяйствующий субъект стал весьма популярной мишенью. Салтыков-Щедрин вообще практически отождествлял понятия "вести поместное хозяйство" и "человеконенавистничать": "Вместе с людьми, спрятавшимися в земные расселины, и г. Фет скрылся в деревню. Там, на досуге, он отчасти пишет романсы, отчасти человеконенавистничает; сперва напишет романс, потом почеловеконенавистничает, потом опять напишет романс и опять почеловеконенавистничает, и всё это, для тиснения, отправляет в "Русский вестник" 27 .

Подобный стереотип, плотно утвердившийся в умах современников и потомков, легко было создать именно на контрасте с фигурой "нежного поэта". В итоге читаю щая публика в большинстве своём не поняла и не приняла Фета-помещика, Фета-землевладельца, Фета-практика. Зато был создан миф о Фете-крепостнике.

Конечно же, поэта угнетала подобная реакция. Быть прогрессивным на словах легко, а вот на деле, да ещё успешным - намного сложнее. И Фет писал Толстому: "Тургенев вернулся в Париж, вероятно, с деньгами брата и облагодетельствовав Россию, то есть пустив по миру своих крестьян… порубив леса, вспахав землю, разорив строения и размотав до шерстинки скотину. Этот любит Россию. Другой роет в безводной степи колодец, сажает лес, сохраняет леса и сады, разводит высокие породы животных и растений, даёт народу заработки - этот не любит России и враг прогресса" 28 . В этих строках сквозит горькая обида; есть в них, очевидно, и немалая доля правды. Характерно, кстати, что резкий критик поэта Салтыков-Щедрин купил под Москвой в Витинёво, усадьбу, но не справился с ней. Михаилу Евграфовичу поучиться бы у Фета, а он заклеймил его как дремучего крепостника…

Тем не менее свой взгляд Фет считал достаточно объективным, а нападки - проявлением слабости критиков: "Наши записки в течение долгих лет служили неистощимой темой свистков и дешёвой карикатуры. Дети, взглянув на барометр и догадываясь, что скоро их не пустят на улицу, готовы были разбить безмятежный инструмент, точно он виновник приближающейся грозы" 29 .

Идейные противники поэта-публициста не надеялись увидеть в русских дворянах прогрессивных землевладельцев, а вернее, просто не хотели этого. По их априорным суждениям, поместное хозяйство после отмены крепостного права было совершенно бесперспективным. И любой помещичий опыт, удачный или не очень, точно так же априори принимался в штыки. А фигура "поэта-крепостника" для критики была особенно привлекательна.

Фет защищал помещика от нападок литераторов, исходя во многом из реального положения дел: ведь "бóльшая часть производительной почвы находится в руках этого класса, и нельзя никакими риторскими воркованиями зашептать эту жизненную силу" 30 . И в течение двух десятилетий он личным примером доказывал, насколько сложно было быть хозяином в ту эпоху и что помещик не только хищник, но и жертва.

Заметки были написаны и напечатаны, чтобы поддержать такого же хозяина. Фет и как писатель, и как землевладелец рад был быть полезным: "Мы все Робинзоны, все ищем новых путей и средств к произведению тех самых вещей, которые когда-то так легко производились по рутине" 31 . Он гордился тем, что, получив пусть незначительный, но результативный практический опыт, мог им поделиться. И пусть "лирическое хозяйство" не всегда встречало радушный приём критиков, его дело не пропало, отразив противоречия эпохи.

Примечания
1. Современник. 1863. № 4.
2. Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Т. 10. М. 1994. С. 339.
3. Кошелев В. А. Лирическое хозяйство в эпоху реформ // Фет А. А. Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство. М. 2001. С. 6; Экштут С. А. Повседневная жизнь русской интеллигенции от эпохи Великих реформ до Серебряного века. М. 2012. С. 261-271.
4. Фет А. А. Указ. соч. С. 173
5. Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. Т. 1. М. 1978. С. 288, 251, 290.
6. Там же. С. 356.
7. Там же. С. 235.
8. Там же. С. 363.
9. Фет А. А. Указ. соч. С. 76.
10. Там же. С. 274.
11. Там же. С. 131.
12. Там же. С. 109.
13. Там же. С. 76.
14. Там же. С. 74.
15. Там же. С. 89.
16. Там же. С. 91.
17. Там же. С. 134.
18. Там же. С. 89.
19. Там же. С. 76.
20. Современник. 1863. № 4. С. 394.
21. Там же. 1863. № 9.
22. Русское слово. 1863. № 8. С. 62.
23. Там же.
24. Там же. 1863. № 9. С. 21-42.
25. Там же. С. 39.
26. Минаев Д. Д. Лирические песни с гражданским отливом… // Минаев Д. Д. Избранное. Л. 1986. С. 67.
27. Современник. 1863. № 4.
28. Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями. Т. 2. М. 1978. С. 59.
29. Фет А. А. Указ. соч. С. 274.
30. Там же. С. 126.
31. Там же. С. 276.