Как общаться с осужденными женщинами
Обновлено: 02.07.2024
Психолог Владимир Рубашный, проработавший в системе ФСИН почти 20 лет, рассказывает о том, как в российских колониях и СИЗО появилась психологическая служба, какие проблемы заключенных и сотрудников она научилась решать, а какие — не может решить до сих пор, и что ей мешает.
Это было в далеком 1991-м году. Мне сейчас трудно вспомнить, по какой причине я решил работать в уголовно-исполнительной системе. Пришел из армии и чем-то нужно было заниматься. Я работал в конструкторском бюро, учился на третьем курсе казанского филиала энергоуниверситета, тогда института. В бюро пришли набирать работать в эту систему. Сначала я сопротивлялся, не хотел опять форму надевать. Но убеждали люди там хорошо. Был такой замечательный зам по воспитательной работе, который сказал, что и там кому-то надо работать и работа в принципе эта нормальная.
Мне понравился человек, у меня тогда переломный момент был личностный. Я как-то искал смысл своей жизни. Я еще молодой человек был. Нужно что-то полезное делать. В тюрьме тоже можно пользу приносить.
Служил на протяжении всего этого времени. К 2008 году во всех учреждениях профильных — следственных изоляторах, исправительных колониях общего режима, строгого режима; возглавлял службу психологическую [ФСИН] республики Татарстан с 2002 по 2005 год. Ушел с должности начальника психологической лаборатории ИК-2, нашей самой большой зоны строгого режима.
Как в системе появились психологи
Шаги в этом направлении были [сделаны] в 1991-1993 годах, наверное, уже когда приказ вышел по поводу введения [психологической службы]. Мне кажется, это была дань времени и всему перестроечному моменту, связанному с тем, что мы входили в Совет Европы. Были условия выдвинуты, что не должно быть смертной казни и специалисты именно такого профиля там (в тюрьмах — МЗ) должны находиться.
Энтузиазма было очень много. У нас была замечательная начальник [психологической] службы в Татарстане — Ожимова Ольга Александровна, которая фактически здесь ее поставила. Мне в Татарстане более понятно, как все происходило. С большим трудом методическая база формировалась, какие-то тесты. Все это было почти самопальным. Кабинетов не было. А как работать психологу без кабинета? Учреждения все старые, всегда все занято под всякие нужды. И тут вдруг откуда ни возьмись психологи какие-то. Им еще нужен кабинет, да не просто кабинет, а там должна быть какая-нибудь комната, где групповая, например, психокоррекционная диагностика проходит. Кресла какие-то нужны, аппаратура звукозаписывающая. Вот ее титаническими усилиями все это делалось.
Когда уже и денежки, видимо, в системе появились, и как-то устаканилась роль специалистов, к ним начали серьезнее относиться. Я думаю, слишком серьезно, потому что начали затыкать все, что возможно, считая, что психолог — это альтернатива всему на свете. Розыски, составление психологических портретов на разыскиваемых преступников, мероприятия по изучению и предотвращению побегов.
Но потом они заняли свою нишу. Сейчас это просто такие клерки. Бухгалтеры от психологии, которые сидят, считают и фактически не занимаются тем, чем они должны заниматься. Естественно, есть самоотверженные, очень честные и порядочные психологи в системе, которые альтруистически нацелены на свою работу и помогают людям, которые там находятся.
Никаких этических стандартов
Кризис пенитенциарной психологии в том, что она не нацелена на человека, на осужденного, на решение его индивидуальных личностных проблем. Только показывать, что оно существует, насколько оно замечательное, красивое, но бесполезное. Об этом они умалчивают.
Никаких этических стандартов поведения психологов в уголовно-исполнительной системе России не существует. Она была до 1995 года приказом оговорена, а сейчас приказ упразднен. Если у этих специалистов нет этических стандартов профессионального поведения, то уже сложно о чем-либо говорить. Любой приказ руководителя учреждения, начальника какого-либо отдела, который по статусу выше, — дать характеристику на того или иного человека, черты личности, на которые можно воздействовать, — психолог расскажет, потому что у него такой статус. Если он откажется, у него будут проблемы по службе. В таком виде психология нацелена на обеспечение этого режима, а не оказание профессиональной помощи людям, которые в ней нуждаются.
Почему нет этических стандартов. Потому что психолог станет свободным человеком, полноценным, самодостаточным. Он будет и сам определять количество информации, которое передает заинтересованным службам, и появится у него смысл — не навреди. Где-то нужно человека спасать, не раскрывая что-то. Сейчас у психологов это на уровне их порядочности, личной этики. Законом он не защищен, а это очень выгодно системе.
Отчеты, рейтинги, программы
Вообще деятельность четко регламентирована уголовно-исполнительным кодексом РФ. Пункт 6.1 [статьи 12-й]. Заключенные имеют право на психологическую помощь. Помощь оказывается добровольно: если осужденный хочет получить эту помощь, он может обратиться и может ее получить. Функций у психологов огромное количество. И диагностические задачи, и консультативные задачи, и психокоррекционные.
Как на самом деле сейчас все реализуется. Все начинается со следственного изолятора. С ними встречается психолог в карантинной камере. Они обязаны провести полноценное его изучение, если он не откажется. Они должны взять с него добровольное согласие, что он предупрежден, что информация может быть использована теми-то лицами. Но заключенные, которые придерживаются криминальных понятий, расписываться не особо любят. Обыкновенные, условно назовем их мужики, которые не имеют никаких понятий криминального мира, иногда дают эти подписки.
Чтобы человека изучить, не одного дня даже проблема. Но должна после этого изучения составляться программа его ресоциализации на год. Это никем и никогда не делается. Я сколько читал материалов, которые учреждения на ребят с Болотной площади подготавливали, нигде этой программы не видел. А они сидели в разных местах по всей стране. Это говорит о том, что это фактически не исполняется.
Зачем становятся тюремными психологами
12 лет нужно всего, год за полтора идет, ты уже как будто 20 лет отработал. По выслуге лет он имеет право уйти. Но это первая, самая ближайшая пенсия. Она не огромная, но 10 тысяч будет получать. Если дальше будет работать, она у него побольше будет.
Из сел близлежащих к Казани ездят работать, из Марий Эл, из Чувашии. Он деревенский парень и через 12 лет уже свои 10 тысяч в месяц имеет и ему для уровня деревеньки, где он живет, очень даже нормально. И дальше он продолжает своей жизнью жить. Это мы говорим о среднем сотруднике, который нацелен на отсутствие какой-либо деятельности.
Можно тысячи примеров приводить, когда человек действительно хорошо хочет работать, у него получается, он профессионал своего дела. Но всегда неравнодушный не будет ни к чему равнодушный. И системе такие неудобные люди не нужны. Будь он трижды профессионал. Системе нужна абсолютная серость: средний, не очень умный, строго выполняющий, что ему приказано. Это требование и условие существования в системе.
Раньше были, не знаю, остались эти нормы или нет — на следственный изолятор на 300 человек должен быть один психолог. А для исправительных учреждений — то ли 150, то ли 200. Но всегда психологов меньше, чем необходимо на практике. Для меня и цифра в 100 человек огромная. Человек 20-30 [на психолога] это куда ни шло. А в том объеме, [который сейчас], это только одно название, заполнение этих всех документаций.
Криминальная психология
Негодяи везде присутствуют. Есть ужасные нераскаявшиеся личности. Они существуют, но я их никогда не видел. Если только ты с этим человеком заговоришь, какой бы он Чикатило не был, все равно можно найти причину, по которой человек в такое себя вверг. Помогали ему в этом, поверьте мне, огромное количество людей. Отсутствие теплых отношений в семье, отсутствие нормальных родителей, отсутствие нормального образования, отсутствие порядочных людей в окружении, страна безумная наша. Но докопаться, конечно, проблема. А это никого не интересует. Сотрудник ждет пенсии.
За весь период [моей] службы нападения на сотрудника ни разу не было. Ну какого-то бандитского, связанного с его деятельностью. Я помню, в заложники брали, но это без всякого битья и фактически было попыткой давления на администрацию. Конечно, такие ситуации случаются. Человек, который идет работать в любую систему специфическую — милицию, тюрьму — за то, что там страшно, получает и дополнительные деньги, и возможность раньше уйти со службы, у него есть социальные гарантии, льготы, страховка.
Помощь заключенному
Мужчине [сложно] прийти и пожаловаться на свою жизнь и проблемы личностного характера, очень иногда специфического (он столько времени сексуально воздерживается, еще какие-то проблемы). У нас в стране вообще нет такой практики на воле: чтобы мужчина пришел к женщине-психологу и начал рассказывать что-то про свою жизнь. Нет этой культуры психологической. Это не поток этих мужчин, не поток этих осужденных.
В женской [колонии] к психологам женщины идут, если у них такая возможность есть; у женщин этот процесс происходит более динамично и естественней.
На первом месте должно стоять желание самого осужденного. Это происходит в редких ситуациях, когда у человека что-то случается, например, на воле: любимая женщина бросила, умер кто-то из родственников. Его переписку же читают, не секрет. Если по телефону он узнал, то сокамерники, другие осужденные могут сказать, что у него такая трагедия. Никому неинтересно, чтобы человек с собой что-то сделал. Человек и так находится в очень негативной ситуации. И они решаются на это (обращение к психологу — МЗ) намного активнее, быстрее, чем на воле. Тюрьма, когда ты в четырех стенах или в своем бараке, отряде изо дня в день, из года в год, не прибавляет никому выносливости психологической. Только все вредит и портит.
Другой момент, что от самих психологов многое зависит. Психолог должен себя показать, дать возможность осужденным понять, что ты за человек. Каким бы хорошим психологом человек ни был, осужденный сам будет определять — будет он с ним общаться или нет; доверяет он ему или нет. Психолог должен как можно чаще быть на виду, чтобы осужденные видели, чтобы оценивали поступки, в отношении других осужденных, персонала.
Основная проблема в том, что должно быть доверие к конкретному психологу от конкретного заключенного. Но о каком доверии может идти речь в местах лишения свободы или следственных изоляторах, когда у человека достаточно специфическая ситуация, стресс. Это очень сложная в эмоциональном, и психологическом, и во всех аспектах ситуация. Необходимо время. Человек должен другого человека узнать, в том числе психолога. Я знал профессионалов разного уровня. И тех, которым осужденные мужики, которые по 20-25 лет сидели, плакали. Представляете, чего это стоит. Здесь есть это доверие. Он понимает, что дальше этого кабинета никуда не уйдет ничего.
Профучет
Психолог может увидеть склонность к суициду. Что в этой связи ему делать? Рассказывать администрации, сохраняя жизнь этому человеку? А если расскажет, ведь понятно будет, по какой причине его поставили на профучет: после беседы с психологом. И он будет вынужден каждые два часа бегать отмечаться, что усугубит его и без того не сладкую жизнь. Это может отразиться, как по тому же Стаховцеву. Когда он якобы пытался два раза самоубийством жизнь закончить, это оценили как нарушение режима содержания. Он даже в ШИЗО отсидел 10 суток. Это разве нормально? Это не нарушение режима, это не может считаться нарушением, это выбор человека. Как поступить психологу — очень сложный выбор.
Некоторые на профучет ставят, чтобы себя подстраховать. Да, может у него были попытки в детстве, может от несчастной любви, может в переходный период что-то не сложилось. Определенным образом это говорит, что деструктивное поведение возможно. Но нужно же отследить, понаблюдать за этим человеком. Человек может очень хорошо адаптироваться, и единожды когда-то в жизни совершив такой поступок, потом больше никогда не будет.
В огромном количестве их ставят на профучет, но я ни разу не видел, чтобы с профучета снимали. Особенно по инициативе психологов. Просто администрация считает — лучше подстраховаться, лучше пусть он стоит на профучете до конца отсидки.
Ресоциализация
Ни о какой ресоциализации вообще речи не идет у нас в стране. Ни о какой помощи людям, освобождающимся из мест лишения свободы. Существуют какие-то разрозненные НКО, может быть, аффилированные с государственными структурами, гранты отрабатывают. У нас несколько есть в Казани, я общаюсь с ними. Но мне кажется, это все самодеятельность. Все должно быть продумано и профессионально поставлено. Этим должно заниматься государство.
Тюремщикам тоже нужна помощь
Если лаборатория существует, начальник лаборатории оба направления ведет — и осужденных, и сотрудников. Если больше трех человек или три человека, выделяется один психолог, который в большей степени нацелен на работу с сотрудниками учреждения, а другие занимаются осужденными.
Есть плановое, что необходимо сделать. Тогда психолог собирает и усилием воли своей, без желания самого сотрудника, проводит диагностику, коррекцию какую-то. Но цена этой диагностической работе, если человека заставляют проходить какие-то тесты и личностные опросники? Это одна фикция.
Психолог в том объеме, в котором он сейчас осуществляет свою деятельность в отношении сотрудников учреждения, не должен столько делать. Сотрудники свободные люди, за свои деньги могут оказывать себе профессиональную помощь в кабинетах психологических при клиниках. Для чего делать это психологу, когда столько осужденных и ими надо заниматься?
Понятно, что профессия сложная, требует особого состояния и контроля над этим состоянием. Вот здесь можно психологу контролировать психическое состояние персонала, смотреть, как он выполняет свои обязанности, не устал ли он от своей работы, нужен ли ему отпуск дополнительный. И то, что он как-то неадекватно себя ведет в отношении спецконтингента. Может, грубит им, применяет физическую силу неадекватную. В этом психолог мог бы содействовать администрации, говорить, что человека нужно перевести на другую работу, не связанную с отношениями с осужденными. Контроль за психическим состоянием, в том числе за аутодеструктивным поведением: не секрет, что у нас сотрудники точно так же вешаются, как осужденные.
Сотрудники очень специфически относятся к осужденным. Это я мягко говорю. Они сами себе не дают вести себя как люди по отношению к ним (осужденным — МЗ), они системная функция. Сколько я с сотрудниками ни говорил, это основная проблема. Форма, в которую они одеты, — та функция, которую они выполняют очень четко и ограниченно, не проявляя никаких человеческих форм своего поведения. Вот этой коррекции не хватает — именно переключения с функциональности в человеческую личность. Представлять человеческую личность в системе было бы самым быстрым и эффективным методом коррекционного воздействия на осужденного.
Как показывает практика, для них (сотрудников — МЗ) одна из форм, которую они достаточно часто применяют, это насилие в отношении осужденного. Ну как взрослого мужика в чем-то убедить? Тем более если кроме мордобоя ты ему не можешь ничего предложить. Либо не хотят просто тратить время свое драгоценное и искать способы. Это не востребовано системой.
Жизнь иногда преподносит не самые приятные сюрпризы. И не зря есть прекрасная поговорка: от сумы и от тюрьмы не зарекаются. Никогда не знаешь, что ждет тебя на новом жизненном повороте, и станет ли он для тебя впоследствии благоприятным.
Судьба - переменчивая штука, и если еще вчера вы мечтали о положительном принце на белом коне, то сегодня готовы встречаться с человеком, у которого в биографии была не самая положительная графа, повествующая о том, что он был осужден. Да, это клеймо на всю жизнь. Да, у него даже могут возникнуть проблемы с работой благодаря наличию судимости. Но что делать, если вы влюбились по уши, и никто больше вам не нужен? Ведь, как известно, любовь зла.
Если ваш молодой человек был осужден за особо тяжкое преступление, вроде убийства или изнасилования, подумайте, надо ли вам связываться с ним? Не боитесь ли вы, что когда-нибудь, не дай Бог, конечно, станете его жертвой? Ведь на такие поступки часто решаются люди с явными психологическими отклонениями, отвечать за которых просто невозможно. Ведь никогда нельзя предположить, что именно им взбредет в голову в следующую секунду. Чем так сильно рисковать своим здоровьем, лучше подыскать более менее адекватного человека.
Даже если вы не опасаетесь за свою жизнь и можете на сто процентов гарантировать, что ничего плохого с вами он не сделает, подумайте о других. Вы можете быть уверены, что завтра он не зарежет вашу соседку в подъезде или не изнасилует вашу дочь? Конечно, это крайние меры, но ведь лучше сразу подумать о худшем, чтобы не дать ему воплотиться в жизнь. Вы постоянно будете на нервах, сомневаясь в нем, не доверяя ему. Отношения с таким человеком изнуряющее, неблагодарное занятие.
Проблемы с рабочим местом у него наверняка возникнут сразу же после выхода из мест не столь отдаленных. О работе в крупных компаниях придется навсегда забыть. Ведь там на отсутствие судимости проверяют не только кандидатов, но даже их ближайших родственников. Кстати на этот момент вам придется обратить особое внимание. Ведь если вы решите связать себя узами брака с бывшим заключенным, это может поставить крест и на вашей карьере. Поэтому если вы все же не можете отказаться от отношений с таким человеком, то хотя бы не делайте их законными. Просто проживайте в гражданском браке.
Его друзья и знакомые будут всегда вызывать у вас опаску. Кто дружит с уголовником? Правильно, такие же уголовники. Если своему молодому человеку вы еще можете немного доверять, то чужие люди точно не смогут вызвать у вас положительные эмоции. Боязнь оставлять их дома одних, мало ли что его друзья могут прихватить из вашего шкафчика напоследок, не даст вам спокойно принимать гостей у себя дома. Лучше вообще отказаться от таких визитов, чтобы лишний раз не трепать себе нервы.
Ваши родственники и друзья наверняка тоже никогда не смогут одобрить ваши отношения с уголовником. Это только вы знаете, что он милый, добрый и давно исправился. Для них он навсегда останется плохим и порочным. И они никогда не смогут с ним общаться на равных. Презрительные косые взгляды в его сторону и постоянные уговоры бросить его - вот какой общественный прессинг ожидается у вас на ближайшие года. Родители явно не будут в восторге от того, что их дочь связалась с преступником, пускай и бывшим. Потому что они уверены, что бывших уголовников не бывает. И тот, кто хоть раз переступил через черту закона, не задумываясь, сможет делать это еще раз.
Прежде чем решиться на эту авантюру, хорошенько подумайте. Действительно ли он тот, за кого себя выдает и вам ничего не грозит? Быть может, вы надели розовые очки и не хотите себе в этом признаться?
- Рекомендуем посетить наш раздел с интересными материалами на аналогичные тематики "Психология отношений"
При всей моей самодисциплине за свои сроки я имел огромное количество конфликтов с администрацией. Отстаивал свою честь и достоинство и резал правду-матку в лицо. Но никогда не пытался хитрить и всегда выходил победителем из таких ситуаций, где можно было, выбрав неверный тон, сильно пострадать. Причём находил общий язык с самыми кончеными самодурами.
Приведу несколько примеров. Желая познакомиться, меня вызвал начальник отдела безопасности — совершенно пробитый, вечно укуренный азер. Для завязки разговора говорит:
— Слышал, ты меня ругаешь?!
Без всяких пауз отвечаю:
— Ругал и ругать буду.
Он опешил от такой наглости, а я пояснил:
— Если зэки хвалят сотрудника, значит, его, с точки зрения администрации, выгонять надо. И, наоборот, чем больше хают, — тем больше он для ментов хорош.
Переварил он услышанное — понравилось. Беседовали с ним часа три. Он откровенничать начал:
— Вот ты думаешь, мне легко? Я двадцать пять лет служу России. Причём честно. А чуть что — меня чуркой обзывают. А такие, как ты, хоть и русские, только вред приносят. А ведь я здесь родился и другой родины не знаю.
В общем, мы нашли с ним общий язык и, встречаясь в зоне, всегда вежливо общались.
В другой колонии, где об активистах заботится начальство, мне перед строем нахамил завхоз. На глазах у полутора тысяч осуждённых и многих сотрудников дал ему в морду. Закрыли меня в ШИЗО, хотели завести уголовное дело. Пришёл побеседовать замполит, который всем рулит в зоне. Очень умный и самолюбивый. Откровенно ему сказал:
— Мне сидеть ещё шесть лет, но я хочу нормально жить, чтобы соседи уважали и боялись. И из-за этого, поверьте, если бы даже мне нахамили вы, то и вам бы дал в морду. Но при всей вашей власти вы себе такого не позволяете. А тут какая-то мразь, стукач, приспособленец занимается провокацией.
Подполковник смотрит пристально и серьёзно интересуется:
— Неужели и мне бы двинул? Ведь это же реальный срок.
— Ни секунды бы, — отвечаю, — не колебался.
Если бы он понял, что я просто понтуюсь, у меня была бы масса неприятностей. А так спросил:
— Выйдешь, не будешь ещё этого бить?
— Не полезет — не трону. Он и так потерпевший.
Выпустили меня в зону. А этого завхоза с должности сняли, чтобы ещё кого-нибудь не спровоцировал.
В последней своей колонии мы с замполитом вообще подружились (он сейчас в отставке, так что его не подставляю). Оказалось, что у нас с ним полная психологическая совместимость. На людях я с ним соблюдал субординацию. А так — прикалывались, общались на вольные темы. И сейчас отношения поддерживаем. Видите, где хорошего человека можно встретить.
Тут опять же вывод один: будьте мужчиной, общаясь с ментами, ведите себя естественно. Пусть они будут вас не любить, но зато станут уважать. И бояться немного, что тоже важно. Взять, к примеру, зоны, где сотрудники беспредельничают — за малейшую провинность бьют зэков. Некоторых запинали насмерть. Есть люди, которые и там борются, и на них даже не замахнулись ни разу. Потому что специально убить духу не хватает. Побоями нормальных зэков не запугаешь. Да и отомстят они обязательно, менты это чувствуют. В каждом учреждении таких арестантов — десяток на тысячу, а остальных прессуют как начальство, так и уголовники. Здесь ещё главное — по правилам не играть, а то напридумывали законов писаных и неписаных. И человек, как пленник, не может выйти за рамки, и его с помощью их угнетают.
Прислушайтесь ещё к одному совету: если наметили какой-то важный разговор с сотрудником или вас за нарушение дёрнули в штаб, не вступайте в беседу, если ментов в кабинете много. Они, как и все граждане России, умные и хорошие только по одному, а когда соберутся вместе, превращаются в глупое стадо.
Теперь совет грамотным людям. Сотрудникам очень трудно высказать всё, что наметили, заранее. Владеете ручкой и хотите решить какой-то вопрос — лучше пишите. Менты привыкли иметь дело с бумагами — они лучше вас поймут.
— Мы не в армии, — объясняю ему. — А насчёт штанов и остального, гражданин подполковник, давайте не будем устраивать здесь разборки, смешить народ. Если не возражаете, я после поверки зайду к вам в кабинет и всё объясню.
Позже поднимаюсь в штаб, а у него в кабинете расселись начальник колонии, прокурор и судья. Хоть и не в моих правилах беседовать с толпой сотрудников, но решил, что в этом случае можно. Тем более что зам по БОР пошёл на обострение и велел заходить и объяснить своё поведение. Спрашиваю его:
— Гражданин подполковник, закон для всех один?
— Что же вы до меня до одного доебались?
Как он подскочил:
Интересуюсь у него:
— А какое ещё выражение сюда подойдёт. Если полторы тысячи зэков стоят чёрт знает в чём, а вы пристали именно ко мне!
Проговорили ещё полчаса. Он пробовал навязать своё: что, мол, дисциплину начнём наводить с меня.
— Раз что-то требуете, то и давайте, что положено. Где мясо и рыба в супе? Где сладкий чай, нательное бельё? Где зубная щётка, паста, станки для бритья, мыло, туалетная бумага и прочее, что обязаны выдавать?
С улыбкой говорю:
— Это второе, — поясняю. — Впрочем, и первое так же варят. Вот втяните носом воздух…
Они рефлекторно понюхали.
— Видите, в столовой вообще пищей не пахнет. Воняет, как в казарме.
И тут меня сразил прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, он гневно заметил:
— Тебе не угодишь! Зато вам баню построили!
Видите, что взятки делают. Рассмеявшись, я ушёл в отряд, и больше ко мне менты не приставали.
Помню, раз не выдержал и наорал на высокопоставленного сотрудника матом. Но и это приняло неожиданный оборот.
Пришёл к нам в зону новый зам по БОР. Его брат занимал высокий пост в ГУИНе, вот и перевёл родственничка на такую должность из войск. Подполковник ни дня не служил в пенитенциарной системе. Совершенно не разбираясь в её специфике, но чувствуя мощную поддержку за спиной, он увидел, что даже начальник его боится, и начал наводить порядок. О его методах прекрасней всего говорит такой пример.
Через неделю вызывает на беседу. За это время он едва не спровоцировал бунт, стал посмешищем для ментов и зэков и слегка одумался.
В неволе многое не так, как представляет обыватель. Ну кто может представить, что в одной колонии рядом с очень крупным городом и сейчас сотрудники вечером боятся выходить из штаба? Забаррикадировавшись, и поверки оттуда проводят — иначе их пьяные зэки прибить могут.
Или на промзоне в нашей колонии на стене цеха висит деревянный щит со следами от пуль. Это ночью слесарь самодельные револьверы пристреливал. И никому дела нет! Был случай (давно, правда), когда один осуждённый другого у барака застрелил.
Раз уж я повёл речь про сотрудников, расскажу, как они себя ведут, когда сами оказываются за решёткой. Наблюдал их очень близко.
Вот когда я пожалел, что не трахаю пидоров. Такой шанс был судью поиметь!
А так, если не знать, где и среди кого находишься, кругом обыкновенное поселение. БС делают себе татуировки. При мне один мент-капитан, севший за изнасилование, на плечах воровские звёзды наколол. Также они себе в член шары вгоняют.
Единственное отличие: несмотря на то что знают законы, не спорят с администрацией учреждения. Начальство их эксплуатирует, заставляет работать по две смены, без выходных и праздников. Причём за 220 рублей в месяц и то по безналу. В столовой кормят плохо. Там я злорадствовал. Приходит бывший полковник, севший за взятки, начальник отделения милиции. Здесь он завхоз, мальчик на побегушках. Получит поварёшечку перловки. С собой у него бутылочка из-под кетчупа с прогорклым подсолнечным маслом, купленным в ларьке. Нальёт он его экономно в кашу и ест, жмурясь от удовольствия. Голодный, гад, а рожа такая начальственная.
Всё это они терпели, чтобы не ехать в спецзону, — там, говорят, полный режимный дурдом.
Правила общения с сотрудниками автоинспекции
Правила общения с сотрудниками автоинспекции Начинающий водитель должен быть всегда готовым к тому, что уже при первых поездках у него могут возникнуть ситуации, когда придется вступить во взаимоотношения с органами, обеспечивающими порядок дорожного движения.
Как обращаться друг к другу
Как обращаться друг к другу Несмотря на то, что в жизни датчан мало формальностей, все-таки есть одна область, где они соблюдают целый церемониал. Когда они обращаются друг к другу, то упоминают профессию своего адресата.Поэтому когда вы заполняете анкету, например, при
Когда следует обращаться к хирургу поликлиники
Когда следует обращаться к хирургу поликлиники Традиционно хирурги, работающие на амбулаторном приеме, занимаются, помимо гнойно-воспалительных процессов, лечением болезней суставов и позвоночника, заболеваниями вен — прежде всего варикозной болезнью, болезнями
Почему банки предпочитают обращаться к коллекторам?
Почему банки предпочитают обращаться к коллекторам? Во-первых, взыскание долгов всегда плохо сказывается на имидже банка и несет репутационные риски.Во-вторых, основной вид деятельности банков – выдача кредитов, а взыскание долгов – специфический вид деятельности,
Как обращаться с блюдами во время еды
Как обращаться с блюдами во время еды Трапеза не терпит суеты, но и бесконечной быть не может, поскольку блюда имеют обыкновение остывать на воздухе. Если за столом сидят два, четыре или даже шесть человек и за считаные минуты блюдо не остынет, а суфле не успеет осесть,
Если я заболею, к врачам обращаться не стану
Если я заболею, к врачам обращаться не стану Название и строка из стихотворения (1940, опубл. 1945) советского поэта Ярослава Васильевича Смелякова (1913— 1972): Если я заболею, к врачам обращаться не стану. Обращаюсь к друзьям (не сочтите, что это в бреду): постелите мне
Как можно управлять шестнадцатью или шестьюдесятью сотрудниками каждый день?
Как можно управлять шестнадцатью или шестьюдесятью сотрудниками каждый день? Компании в целях экономии стремятся увеличивать количество сотрудников, находящихся в непосредственном подчинении одного менеджера. Большинство руководителей несет ответственность за
Где я должен разговаривать с сотрудниками?
Где я должен разговаривать с сотрудниками? Неважно, будь это ваш кабинет или любое другое очевидное место встречи, лучше всего выбрать наиболее подходящее из них и затем постоянно встречаться там. Именно это место станет сценой, на которой будут развиваться ваши
Конфликт между сотрудниками
Конфликт между сотрудниками Одна из самых трудных рабочих проблем, с которой часто приходится сталкиваться руководителям, — это конфликты между членами команды. Конфликты возникают по разным причинам. Иногда люди просто недолюбливают друг друга. Иногда начинаются
Когда надо обращаться к врачу при простуде
Общение с сотрудниками полиции
Общение с сотрудниками полиции Любому водителю в процессе управления транспортным средством доводилось общаться с сотрудниками полиции. Если кому-то пока (скажем, из-за небольшого водительского стажа) не довелось пообщаться, то это лишь вопрос времени.В данном разделе
Начальнику ФКУЗ МСЧ — 1 ФСИН России …
Начальнику УФСИН России по … области …
от Иванова Ивана Ивановича (ФИО)
индекс, город, улица, дом, корпус, квартира
Я, Иванов Иван Иванович, прихожусь отцом осужденного Иванова Сергея Ивановича, отбывающего наказание в ФКУ ИК-1 УФСИН России по … области.
В настоящее время мне поступила информация, что у моего сына возникли проблемы со здоровьем.
В частности, . (указать, какие именно заболевания уже имеются, какие ухудшения произошли).
Также, в соответствии с п. 33 данного Приказа, медицинская помощь в неотложной или экстренной форме оказывается без предварительной записи. В случае необходимости оказания медицинской помощи в экстренной или неотложной форме осужденный может обратиться к любому сотруднику учреждения УИС, который обязан принять меры для организации оказания ему медицинской помощи.
Однако медицинским работником и сотрудниками исправительного учреждения, в нарушение вышеуказанных норм, необходимая медицинская помощь не оказывается (или оказывается не в полном объеме).
На основании изложенного прошу принять необходимые меры для восстановления нарушенного права на оказание медицинской помощи в отношении моего сына, Иванова С. И. Также, прошу установить лиц, допустивших нарушение прав Иванова С. И. на безотлагательное получение медицинской помощи, принять соответствующие дисциплинарные меры воздействия, о чем уведомить меня по указанным выше адресам.
В острых случаях осужденный может обратиться за помощью к любому сотруднику. Экстренная медпомощь должна оказываться безотлагательно, без предварительной записи. Если нужно, медработники УИС вызывают бригаду скорой помощи.
Это право также регламентируется пунктом 125 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений (ПВР ИУ).
Право на приглашение для консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций в порядке, установленном Правительством РФ, за счет средств федерального бюджета, при невозможности оказать медицинскую помощь в учреждениях уголовно-исполнительной системы.
При невозможности оказания медицинской помощи в ИУ осужденные имеют право на медицинскую помощь в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, а также на приглашение для консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций.
Начальнику ФКУ ИК-1 УФСИН России
от осужденного Иванова Ивана Ивановича, 01.01.1987 г.р.
о приглашении врача-специалиста
Я, осужденный Иванов Иван Иванович, имею следующие заболевания: .
Имеющиеся в ИК-1 медицинские работники не являются специалистами по данному (-ым) виду (-ам) заболевания (-ний). Состояние моего здоровья ухудшается, необходимых медицинских препаратов в исправительном учреждении не имеется.
Согласно пункту 125 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений (ПВР ИУ) при невозможности оказания медицинской помощи в ИУ осужденные имеют право на оказание медицинской помощи в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, а также на приглашение для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций.
Кроме того, в соответствии с пунктом 129 ПВР осужденные могут получать дополнительную лечебно-профилактическую помощь, оплачиваемую за счет собственных средств. Такие медицинские услуги предоставляются специалистами медицинских организаций государственной или муниципальной систем здравоохранения в условиях лечебно-профилактических учреждений или лечебных исправительных учреждений УИС. В случаях, когда необходимую медицинскую услугу в указанных условиях предоставить невозможно, она по заключению лечащего врача ИУ может быть выполнена в соответствующем учреждении здравоохранения.
Таким образом, я вправе пригласить необходимого мне специалиста, а затем, по окончании консультации/лечения, получить дополнительную лечебно-профилактическую помощь за счет собственных средств. Необходимые денежные средства имеются у меня на лицевом счету, а также, в случае нехватки, будут предоставлены родственниками.
На основании изложенного прошу обеспечить мне возможность получения медицинской помощи врача-специалиста (указать, какого именно), а также, возможность получения дополнительной профилактической помощи в виде (указать, что именно) за счет собственных средств.
Читайте также: