Как доказать законность происхождения денег

Обновлено: 12.05.2024

КС отказался рассматривать жалобу на нормы Закона о контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам, сочтя, что данные положения не нарушают права заявителей

Адвокаты сошлись во мнении, что позиция КС недостаточно аргументированная. По мнению одного из них, права родственников в досудебном порядке опосредуются через права госслужащего, что ограничивает их правосубъектность как равных участников оборота, в связи с чем вопрос заслуживал более развернутых аргументов. Второй полагает, что выводы Суда не вносят окончательной ясности в обсуждаемый вопрос, а, напротив, подчеркивают проблемы, порождая необходимость в дополнительных разъяснениях оспариваемых норм закона в целях исключения судебных ошибок.

Конституционный Суд РФ опубликовал Определение № 2366-О/2020, которым отказал в рассмотрении жалобы Суфии Саиткуловой, а также Римы и Радифа Фаттаховых на нарушение их конституционных прав ч. 1 ст. 7, ч. 1, 2 и 4 ст. 9 и ст. 14 Закона о контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам. По мнению заявителей, оспариваемые положения не соответствуют Конституции в той мере, в какой они не предусматривают необходимости распространения гарантий, предусмотренных указанным законом для государственного (муниципального) служащего, на иных лиц, чье имущество истребуется в доход государства.

КС счел, что оспариваемые нормы не нарушают права заявителей жалобы

Как указано в определении, решением суда от 23 апреля 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 19 ноября 2019 г. и определением Судебной коллегии по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 г., были частично удовлетворены исковые требования прокурора РБ к Раилю Миргалееву, проходившему службу в органах внутренних дел и в отношении которого осуществлялся контроль расходов, а также расходов членов его семьи, об обращении в доход РФ принадлежащего им имущества.

Судом было установлено, что у Римы Фаттаховой, имеющей с Миргалеевым совместных детей, ее родителей, а также матери Миргалеева отсутствовали финансовые возможности для приобретения истребуемого имущества, а приобретено оно было за счет незаконных доходов. В передаче кассационных жалоб заявителей для рассмотрения в заседании Судебной коллегии по гражданским делам ВС было отказано.

Конституционный Cуд РФ разрешил судам обращать в доход государства только ту часть имущества чиновников, законность приобретения которой не доказана

Изучив представленные материалы, КС указал, что законом, положения которого оспаривают заявители жалобы, установлен нормативный механизм госконтроля за имущественным положением отдельных категорий лиц и в целях профилактики коррупции – обращение в доход государства имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы.

КС также привел собственные правовые позиции, выраженные в постановлениях от 29 ноября 2016 г. № 26-П и от 9 января 2019 г. № 1-П, а также в Определении от 6 июня 2017 г. № 1163-О, подчеркнув, что обращение по решению суда в доход РФ имущества, в отношении которого в соответствии с законодательством о противодействии коррупции не представлены доказательства его приобретения на законные доходы, относится к особым правовым мерам, применяемым в случае нарушения лицами, выполняющими публичные функции, антикоррупционного законодательства и направленным на эффективное противодействие коррупции и защиту конституционно значимых ценностей.

Суд подтвердил неправомерность конфискации имущества, приобретенного депутатом до поступления на государственную службу, подчеркнув, что установленный в законе антикоррупционный механизм не распространяется на все правоотношения, связанные с замещением публичных должностей

Установленный Законом о контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам порядок применения данной меры, пояснил Конституционный Суд, позволяет обеспечить баланс частных и публичных интересов и не предполагает лишение лица, в отношении которого разрешается вопрос об обращении принадлежащего ему имущества в доход государства, права представлять в суде любые допустимые доказательства в подтверждение законного происхождения средств, затраченных на приобретение имущества, а также не препятствуют суду при выявлении незначительного расхождения размера доходов, законность происхождения которых подтверждена, и расходов на приобретение соответствующего имущества с учетом фактических обстоятельств дела определить ту его часть, которая приобретена на доходы, законность происхождения которых не доказана, и потому подлежит обращению в доход РФ (либо денежные средства, полученные от его реализации).

Таким образом, резюмируется в определении, отсутствие предусмотренных оспариваемыми нормами прав и гарантий у лиц, не относящихся к субъектам, в отношении которых указанным законом осуществляется контроль расходов, но у которых в судебном порядке истребуется имущество как приобретенное на незаконные доходы лица, в отношении которого ведется такой контроль, не может рассматриваться как нарушение их конституционных прав, поскольку они вправе представлять в суд любые доказательства, подтверждающие законность источников приобретения имущества, и оно не может быть истребовано, если прокурором, обратившимся с соответствующим иском, не доказано приобретение спорного имущества на незаконные доходы лица, в отношении которого осуществляется контроль расходов. Следовательно, оспариваемые нормы в указанном в жалобе аспекте не нарушают права заявителей.

Адвокаты сочли аргументацию Суда недостаточной

Адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян отметил, что актуальность вопроса состоит в том, что оспариваемые законоположения не предусматривают механизм обращения в доход государства имущества третьих лиц, не относящихся к субъектам, в отношении которых осуществляется контроль расходов. При этом, добавил он, судебная практика иначе толкует положения данного закона.

Суд подчеркнул, что антикоррупционное законодательство не позволяет изымать имущество произвольно и не лишает гражданина возможности доказывать законность происхождения потраченных на его приобретение средств

По его мнению, поскольку требования об обращении имущества в доход государства подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, где каждая сторона доказывает те обстоятельства, на которые ссылается, то иное понимание правил доказывания на практике может привести к необоснованному перекладыванию обязанности доказывания сведений об источнике и законности происхождения спорного имущества на собственника, не относящегося к лицам, в отношении которых осуществляется контроль расходов. Так, пояснил эксперт, возложение на публичный орган обязанности опровержения презумпции законности доходов лиц, не относящихся к субъектам, в отношении которых осуществляется контроль расходов, является закономерным, поэтому с таким распределением бремени доказывания сложно не согласиться.

Между тем, отметил Мартин Зарбабян, представляется, с практической точки зрения дискуссионность вопроса заключается в безграничной возможности обращения в доход государства имущества лиц, не относящихся к субъектам, в отношении которых осуществляется контроль расходов посредством ординарного механизма, предусмотренного оспариваемым законом, так как при существующем стандарте доказывания в гражданском процессе и проблемах соблюдения баланса публичных и частных интересов может произойти стеснение гарантий неприкосновенности частной собственности.

Очень важное разъяснение сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, когда изучила материалы спора о подарке доли в квартире.

Суть разбирательства была проста - долю в квартире не продавали посторонним покупателям, а якобы подарили. Собственница другой части квартиры пыталась доказать в суде, что подарок - фикция, а на самом деле имела место продажа под видом подарка.

Подобная схема мошенничества с долей - сегодня одна из самых распространенных. В равной степени от такого обмана могут пострадать как продавцы, так и покупатели. Но чаще всего страдающей стороной могут быть совладельцы квартиры продавца.

Дело в том, что по закону, если хозяин доли решил ее продать, то он должен сначала ее предложить второму собственнику и лишь в случае его отказа искать покупателей на стороне. Но продавцы таких долей давно нашли лазейку в законе, чтобы обойти это требование. Но продавцы долей в любом из этих вариантов делают вид, что дарят свои квадратные метры незнакомому человеку. Любой специалист по жилищному праву объяснит, что подобная схема обмана совладельца в настоящий момент - одна из самых популярных.

В нашем же случае, который оказался предметом судебного спора, неприятности начались у продавца доли, который скрыл сделку под видом подарка.

Все началось с того, что некая гражданка продала свою долю в квартире. Сделку оформили как договор дарения, а деньги покупателю перевел другой человек. Прошло несколько лет, и эти деньги гражданин, который платил, вернул себе через суд как неосновательное обогащение. В итоге такого обмана одна сторона сделки осталась с миллионом рублей и недвижимостью, а другая - без всего. И ведь формально все произошло вроде бы по закону. Но когда спор дошел до Верховного суда, тот указал на важные моменты, которые не заметили коллеги из нижестоящих судов.

Наша история началась в столице больше десяти лет назад. Некая гражданка временно прописала в своей квартире дочь подруги. Прошел год, и прописанная девушка решила купить долю - одну четвертую часть в этой квартире. Четвертинку оценили в миллион триста тысяч рублей. Сделку оформили как дарение.

Договор между подругами был такой - деньги за покупку дочери заплатит владелице квартиры мать девушки. Что и было сделано. Деньги были переведены.

Тихо и счастливо прошло еще несколько лет . А потом подруги по каким то основаниям сильно разругались. И мать девушки, купившей четверть квартиры, пошла в суд, чтобы вернуть назад свои деньги как "неосновательное обогащение" бывшей подруги. В ответ продавшая квадратные метры дама также обратилась в суд и потребовала признать договор дарения притворной сделкой, которая на самом деле являлась куплей-продажей. Собственница большей доли привела в суд свидетелей, которые в суде заявили , что истица ничего и никому не дарила, а таким способом банально продала долю в квартире.

Но суды таким заявлениям истицы и свидетелей не поверили и в иске отказали. Сначала районный суд отказал в иске хозяйке квартиры. А потом Мосгорсуд с таким решением согласился. Обиженная продавщица доли дошла до Верховного суда в надежде доказать свою правоту. И это у нее получилось.

Верховный суд, изучив спор, сказал, что коллеги не объяснили, почему не поверили свидетелям. А еще подчеркнули, что необходимо посмотреть, почему так поздно истица обратилась в суд. Надо понять, пропустила ли она срок исковой давности по уважительной причине, или нет. Суд так же обратил внимание коллег на следующий момент - любое встречное предоставление со стороны одаряемого делает договор дарения недействительным, подчеркнули в суде. Чтобы предоставление считалось встречным, оно необязательно должно быть предусмотрено тем же соглашением, что и подарок. Оно может являться предметом отдельной сделки, "в том числе и с другим лицом".

По мнению экспертов, в большинстве случаев, когда дарение прикрывает продажу, можно найти следы передачи денег. Так, например, в одном из таких дел рассылались запросы в банки с просьбой о кредите. Благодаря этому удалось обнаружить совпадающие по времени с регистрацией открытие и закрытие банковских ячеек с теми же сторонами, что и в договоре дарения. В итоге Верховный суд отменил все решения.

КС счел, что оспариваемые нормы не нарушают права заявителей жалобы

Адвокаты сочли аргументацию Суда недостаточной

В данной статье мы рассмотрим подходы Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на проблему доказывания заемных отношений.

Для начала немного теории.

В силу статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей ( пункт 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Согласно статье 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Таким образом, исходя из совокупности вышеприведенных норм, расписка или иной документ, удостоверяющий передачу займодавцем определенной суммы, например, платежное поручение, является допустимым доказательством, подтверждающим реальность договора займа.

Приведем пример. Кредитор обращается в арбитражный суд с требованием о включении в реестр требований должника. Его требования вытекают из неисполненного обязательства должника по уплате заемного обязательства. Кредитор является физическое лицо, счетов в банке не имеет и в качестве подтверждения заключенного договора займа, приобщает к требованию договор займа, а так же расписку в получении должником денежных средств.

Поскольку производство по делам о несостоятельности подчиняется общим положениям Арбитражного Процессуального Кодекса Российской Федерации, на него распространяются и общие принципы, в том числе и принцип допустимости доказательств. Однако специфика банкротства, вытекающая специального законодательства, ставит под сомнение возможность свободного применения этого принципа.

Так, в пункте 26 вышеуказанного Постановления суд указал, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

То есть, ВАС РФ даже при наличии письменных доказательств существования долга (расписки, квитанции к приходному кассовому ордеру) посчитал необходимым устанавливать благосостояние кредитора. Но ведь не всегда займодавец может доказать этот факт, а порой это и просто противоречит его интересам. Парадокс. Главное, что письменное доказательство передачи денежных средств имеется, договор займа считается заключенным с момента передачи денег, а где их взял займодавец и куда в последующем их потратил заемщик, по мнению автора статьи, правового значения не имеет!

Высказанная ВАС РФ позиция ставила в тупик практикующих юристов, но еще больше она озадачивала кредиторов, которым по непонятным для них причинам, суд, ставя под сомнение реальность займа, отказывал во включении в реестр требований кредиторов.

Примером может послужить Постановление от 28 октября 2014 г. по делу N А65-29257/2013 арбитражного суда Поволжского округа, Постановление от 2 июня 2015 г. по делу N А29-3229/2012 арбитражного суда Волго-Вятского округа, Постановление от 12 января 2015 г. по делу N А74-5056/2013 арбитражного суда Восточно – Сибирского округа.

А теперь приведем точку зрения Верховного Суда Российской Федерации на проблему доказывания заемных отношений.

Истец обратился в суд с иском к ответчику о взыскании долга по договору займа. Ответчик иск не признал, сославшись на безденежность договора займа. Суд первой инстанции иск удовлетворил. Отменяя решение суда и отказывая в иске, суд апелляционной инстанции указал на то, что истцом не представлено доказательств наличия у него денежных средств в столь значительном размере.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление апелляционной инстанции и указала, что вывод суда апелляционной инстанции о безденежности договора займа, заключенного между сторонами, основан исключительно на объяснениях самого ответчика, факт заключения договора под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с заимодавцем или стечения тяжелых обстоятельств судебной коллегией по гражданским делам Краснодарского краевого суда также не был установлен.

Исходя из презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений (пункты 5 и 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), вопрос об источнике возникновения принадлежащих им денежных средств, по общему правилу, не имеет значения для разрешения гражданско-правовых споров.

Таким образом, что можно подчерпнуть из вышесказанного? Если Вы или Ваш клиент не может объяснить происхождение своих денежных средств (избегая налогов, получил по сомнительным сделкам), то свои права в суде проще защищать, используя практику ВС РФ.

Читайте также: