Интерес как цель права

Обновлено: 02.07.2024

В европейской практике легитимный интерес является очень востребованным и распространенным правовым основанием для обработки персональных данных. По данному вопросу существует ряд официальных разъяснений надзорных органов, а также методических рекомендаций.

Характерной чертой легитимного интереса является то, что данное основание не применяется автоматически; его применение может быть основано на оценке самого интереса, достигаемых результатов, затрагиваемых интересов субъекта персональных данных и возможных рисков и последствий, а также мер по их уменьшению – т.н. ‘ balancing test . Это создает, с одной стороны, сложности и риски, связанные, главным образом, с необходимостью квалифицированной оценки, а с другой, преимущества, связанные с гибкостью данного правового основания, отличающего его от всех других.

Решение о применении легитимного интереса это не просто сравнение количественных показателей, а рассмотрение и оценка большого числа различных факторов для того, чтобы убедиться, что интересы и фундаментальные права субъектов действительно учтены.

При оценке легитимного интереса должны быть рассмотрены следующие факторы:

- природа и источники легитимного интереса и необходимость обработки для осуществления фундаментальных прав, реализации публичного интереса и достижения общественного блага;

- влияние на субъекта данных и его разумные ожидания, а также природа данных;

- дополнительные гарантии для ограничения негативного влияния на субъекта, такие как минимизация данных, технологии, повышающие приватность, повышающие прозрачность, общее и безусловное право возражения и переносимость данных.

Какой-либо существенной судебной и иной правоприменительной практики, касающейся использования легитимного интереса в качестве законного основания для обработки персональных данных по российскому законодательству, обнаружить не удалось. По смыслу п. 7 ч. 1 ст. 6 ФЗ-152 в норму о легитимном интересе заложен ‘ balancing test ’, но никаких конкретных разъяснений, рекомендаций или сформированной практики о том, что такая оценка должна проводиться, и каким образом ее проводить, в Российской Федерации не существует.

Российские операторы персональных данных, в основном, не понимают смысла данного правового основания и порядка его использования. Это ведет к тому, что, с одной стороны, операторы опасаются заявлять об использовании данного правового основания, а с другой, - к попыткам оправдать легитимным интересом любые обработки персональных данных в отсутствие согласия субъекта. Результатом часто является выбор ненадлежащего правового основания, не соответствующего целям и характеру обработки: когда необходимо использовать легитимный интерес, получают согласие (в определенном контексте такое согласие не может быть информированным и свободно выраженным, т.е. является недействительным); когда требуется согласие субъекта, безосновательно ссылаются на легитимный интерес, не проведя какой-либо оценки. Обе ситуации фактически означают обработку персональных данных без правового основания, т.е. незаконную обработку.

Легитимный интерес необходим не только для нормального развития современной экономики, основанной на данных и информационных технологиях, но и для обеспечения безопасности, профилактики правонарушений, а также для обработки данных в общественно значимых целях. Примерами использования легитимного интереса для достижения социально значимых целей являются научно-исследовательская работа, сбор информации о лицах, совершивших выдающиеся поступки, добившихся важных результатов в каких-либо областях деятельности, деятельность волонтеров по оказанию помощи нуждающимся и т.п.

Учитывая генетическую, целевую и даже текстуальную близость легитимного интереса в ФЗ-152 и GDPR , а также обширную правоприменительную практику, сформированную европейскими коллегами, представляется целесообразным обратиться к их опыту в этом контексте.

Преамбула 47 GDPR разъясняет, что легитимные интересы контролёра (включая того контролёра, кому передаются персональные данные) или третьей стороны могут создать правовое основание для обработки, при условии, что они не превалируют над интересами или фундаментальными правами и свободами субъекта данных, с учётом разумных ожиданий субъектов данных, основанных на взаимоотношении с контролёром. Такой легитимный интерес может иметь место, если между субъектом данных и контролёром существуют соответствующие отношения, например, когда субъект данных является клиентом или состоит на службе у контролёра. В любом случае наличие легитимного интереса нуждается в тщательной оценке, в том числе относительно того, может ли субъект данных при сборе персональных данных ожидать, что обработка будет осуществляться для указанной цели. Интересы и основные права субъекта данных могут, в частности, превалировать над интересом контролёра данных, если персональные данные обрабатываются в условиях, когда субъекты данных обоснованно не ожидают проведения последующей обработки.

Обработка персональных данных, необходимая в целях предотвращения мошенничества, также является законным интересом соответствующего контролёра данных. Обработка персональных данных в целях прямого маркетинга может рассматриваться как обработка, служащая легитимному интересу.

Согласно преамбуле 48 GDPR , контролёры, являющиеся частью группы компаний или институтов, связанных с центральным органом, могут иметь легитимный интерес в передаче персональных данных в рамках группы компаний для внутренних административных целей, включая обработку персональных данных клиентов и работников. Это не влияет на общие принципы передачи персональных данных в рамках группы компаний компании, расположенной в третьей стране.

Преамбула 49 GDPR описывает случаи обработки персональных данных центрами реагирования на компьютерные чрезвычайные происшествия, центрами реагирования на инциденты, связанные с компьютерной безопасностью, поставщиками сетей электронных коммуникаций и услуг, а также поставщиками технологий и услуг по обеспечению безопасности. Такая обработка является легитимным интересом соответствующего контролёра данных в той мере, в какой она необходима и соразмерна целям обеспечения сетевой и информационной безопасности, то есть способности сети или информационной системы противостоять, на заданном уровне достоверности, случайным событиям, незаконным или преднамеренным действиям, которые компрометируют доступность, подлинность, целостность и конфиденциальность сохранённых или переданных персональных данных, а также безопасность соответствующих услуг, переданных через указанные сети или системы. Такой легитимный интерес может включать в себя, например, предотвращение несанкционированного доступа к сетям электронных коммуникаций и распространение вредоносного кода, а также пресечение сетевых атак и угроз для компьютерных и электронных систем связи.

Преамбула 50 GDPR упоминает о возможности обработки персональных данных на основе легитимного интереса, связанного с публичными и общественно полезными целями.

Однако, легитимный интерес не применяется как такое правовое основание для обработки персональных данных органами государственной власти при выполнении ими своих задач, поскольку они могут действовать строго в рамках своих полномочий, установленных законодательством.

Таким образом, легитимный интерес как правовое основание для обработки персональных данных характеризуется следующими признаками:

1) Наличие законных, справедливых и понятных целей обработки;

2) Необходимость обработки для достижения данных целей.

3) Баланс прав и законных интересов субъекта персональных данных, контролёра и третьих лиц.

Для оценки баланса интересов ключевое значение имеют, в частности, такие факторы как:

- соответствие обработки интересам самого субъекта,

- разумные ожидания субъекта, основанные предшествующих отношениях и контекст получения и обработки данных,

- последствия, которые наступят, если обработка не будет осуществляться (‘ but for test ’),

- защитные меры, в частности меры безопасности данных, предпринятые контролером.

Как показано выше, GDPR прямо названы несколько возможных ситуаций, при которых легитимный интерес может применяться в качестве правового основания обработки персональных данных. Это, в частности:

- разумные ожидания субъекта, основанные на предшествующих отношениях;

- обработка необходима для предотвращения и возможного расследования преступлений;

- прямой маркетинг, основанный на ожиданиях субъекта и предшествующих отношениях;

- передача данных внутри группы компаний;

- обеспечение информационной безопасности;

Данный перечень не является закрытым и не означает, также, автоматического наличия легитимного интереса в указанных ситуациях. Во всех этих случаях также должна проводиться оценка каждого из трех признаков легитимного интереса.

Характерной чертой легитимного интереса является также то, что данное основание не основано на волеизъявлении субъекта в отличие от договора и согласия. Обработка на основании легитимного интереса может возникнуть еще до того, как субъект об этом узнал. Однако, в соответствии со ст.ст. 13 и 14 GDPR контролер обязан уведомить субъекта об обработке на основании легитимного интереса в разумный срок после начала обработки, но не позднее месячного срока. В соответствии со ст. 21 GDPR субъект персональных данных может возразить против такой обработки.

Применение легитимного интереса предполагает проведение квалифицированной оценки интересов и рисков. Если оценка проведена неправильно, то правовое основание для обработки отсутствует, следовательно нарушен принцип законности, справедливости и прозрачности обработки. Нарушение принципов GDPR влечет максимальный штраф до 20 млн. евро или 4% процентов глобального финансового оборота (ст. 83).

Сложность оценки легитимного интереса, а также широкое применение данного основания обработки в европейской практике обусловили наличие обширной судебной практики, а также принятие ряда интерпретационных актов по данному вопросу.

Как установила Большая Палата ( Grand Chamber ) Суда ЕС ( CJEU ) в деле Gonza lez v Google ( Google Spain SL , Google Inc . v Agencia Espan ola de Proteccio n de Datos ( AEPD ), Mario Costeja Gonza lez ), применение легитимного интереса требует соблюдения баланса затронутых противоположных прав и интересов. При этом должна быть принята во внимание важность прав субъекта, вытекающих из ст.ст. 7 и 8 Европейской хартии основных свобод [1] .

В деле Fashion ID GmbH & Co . KG v Verbraucherzentrale NRW eV Большая Палата установила, что при использовании легитимного интереса должны быть установлены одновременно три критерия:

- наличие легитимного интереса на обработку данных у контролёра или третьей стороны;

- необходимость обработки персональных данных для достижения целей такого интереса;

- обстоятельства, при которых фундаментальные права и свободы субъектов персональных данных не перевешивают легитимного интереса.

Для ситуации, когда данные обрабатываются со-контролером, Суд уточнил, что каждый из контролеров должен обосновать свой легитимный интерес, подтвердив, что легитимный интерес является оправданным для каждой обработки [2] .

На общеевропейском уровне действующим официальным разъяснением по вопросам легитимного интереса является Заключение о значении легитимного интереса контролёра данных в соответствии со ст. 7 Директивы 95/64 (аналогично по содержанию п. f ) пара. 1 ст. 6 GDPR , который заменил Директиву 95/46) Рабочей группы ст. 29 ( Working party art . 29, далее по тексту - WP29 ) Директивы 95/46 (орган, предшествовавший Европейскому Совету по защите данных – European Data Protection Board ( EDPB ), созданному в соответствии с GDPR ) № 06/2014 от 09.04.2014 (Далее по тексту – Opinion 06/2014 ) [3] .

Opinion 06/2014 анализирует критерии установленные в отношении законности обработки данных применительно к легитимному интересу контролёра, обеспечивает практическое руководство по применению соответствующей нормы и дает рекомендации для будущего улучшения регулирования (что учтено в GDPR).

Opinion подчеркивает, что данное основание связано с требованием обеспечения баланса легитимных интересов контролера и третьих лиц с одной стороны, и субъектов данных – с другой, вводит понятие ‘balancing test’.

WP 29 разъясняет ряд ключевых понятий:

Интерес — это более широкое понятие, чем цель обработки, включающее выгоды и преимущества, которые контролер, третьи лица или все общество могут получить от обработки.

Интерес должен быть достаточно четко сформулирован, должен быть реальным и наличным, связанным с текущей активностью или выгодами, которые будут получены в самом ближайшем будущем. Слишком широко сформулированный, нечеткий, отдаленный или гипотетический интерес не является существенным.

Природа интереса может быть различной. Это может быть общественный интерес, например публикация в прессе о коррупции в правительстве или интерес, связанный с поддержкой научных исследований. В других случаях это может быть интерес более узкой социальной группы, экономический интерес компании, связанный с изучением потенциальных потребителей для более точного предложения таргетированной рекламы;

Легитимность интереса означает, что он не противоречит правам и свободам человека, а также формальным требованиям законодательства.

К таким видам интереса относятся:

- осуществление прав на свободу высказывания и информации, включая средства массовой информации и искусство;

- обычный прямой маркетинг и другие формы маркетинга и рекламы;

- безвредные некоммерческие рассылки, включающие политические компании и благотворительный фандрайзинг;

- исполнение юридических требований, включая взыскание задолженностей;

- предотвращение мошенничества, злоупотребления услугами или отмывания денег;

- мониторинг сотрудников в целях безопасности или улучшения менеджмента;

- схемы информирования о неправомерных действиях;

- обеспечение физической, информационной и интернет- безопасности;

- исторические, научные или статистические исследования;

- иные исследования, включая маркетинговые.

Интерес может рассматриваться в качестве законного, если контролёр может обосновать, что данный интерес не противоречит законодательству о защите персональных данных и другим законам. Другими словами, легитимный интерес – это интерес, не запрещенный правом.

Таким образом, легитимный интерес должен быть:

- законным, т.е. не противоречащим применимому праву;

- достаточно четко сформулированным;

- быть реальным, действительным и наличным.

Наличие такого рода интереса само по себе не означает, что этого достаточно для его использования в качестве основания для обработки персональных данных. Это лишь стартовая позиция, первый элемент из числа необходимых для оценки.

При проведении дальнейшей оценки права и законные интересы субъекта данных толкуются максимально широко.

В Opinion 06/2014 приводятся критерии оценки каждого элемента с примерами.

Оценка легитимного интереса ( LIA – legitimate interest assessment ) – это задокументированный анализ, который проводится до начала обработки и хранится у контролера, чтобы его можно было предъявить при проверке.

Национальными надзорными органами разработаны собственные руководства, которые рассматривают легитимный интерес либо вкупе с другими правовыми основаниями, либо отдельно.

На практике наиболее популярной методичкой является вопросник британского надзорного органа ICO , который отличается доступной и удобной формой [4] .

Вопросник включает три группы вопросов.

1. Тест определения целей:

- Зачем Вы хотите обрабатывать данные?

- Какие выгоды Вы ожидаете получить от обработки?

- Получит ли какая-либо третья сторона какие-либо выгоды от обработки?

- Существуют ли какие-либо широкие общественные выгоды от обработки?

- Насколько важны выгоды, которые Вы определили?

- Каковы возможные последствия того, что Вы не будете обрабатывать данные?

- Соблюдаете ли Вы специфические требования законодательства для данного вида обработки (профилирование, законодательство о защите частной жизни в электронных коммуникациях);

- Соблюдаете ли Вы иное применимое законодательство?

- Соблюдаете ли Вы отраслевые руководства или кодексы поведения?

- Затрагивает ли Ваша обработка этические вопросы?

2. Тест необходимости:

- Действительно ли обработка поможет достичь целей?

- Пропорциональна ли обработка целям?

- Можете ли Вы достичь тех же целей без этой обработки?

- Можете ли Вы достичь тех же целей, обрабатывая меньше данных, или обрабатывая данные способом, менее затрагивающим субъекта?

1) Природа персональных данных:

- Являются ли данные специальной категорией или связанными с уголовным судопроизводством?

- Обрабатываете ли Вы данные детей или других уязвимых людей?

- Относятся ли данные к личным или профессиональным способностям людей?

2) Разумные ожидания:

- Имеете ли Вы существующие отношения с человеком?

- Какова природа этих отношений и как Вы использовали данные ранее?

- Получили ли Вы данные непосредственно от человека?

- Если вы получили данные от третьей стороны, что эта сторона сообщила субъекту о вторичном использовании данных другой стороной для других целей и покрывает ли это Вашу обработку?

- Как давно вы получили данные? Изменились ли технологии или контекст с тех пор, когда субъект мог иметь ожидания?

- Широко ли понимаются ваши предполагаемые цели и намерения?

- Собираетесь ли вы внедрить какую-либо инновацию?

- Есть ли у Вас доказательства ожиданий?

- Существуют ли другие факторы и обстоятельства, предполагающие наличие или отсутствие ожиданий?

3) Вероятное влияние

- Каково возможное влияние вашей обработки на человека?

- Потеряет ли субъект контроль над своими данными?

- Какова вероятность потенциального влияния?

- Если вероятность того, что некоторые люди могут посчитать такую обработку вмешательством в частную жизнь?

- Было бы Вам приятно объяснять обработку субъекту?

- Можете ли Вы использовать меры для минимизации воздействия?

- Можете ли Вы предложить человеку возможность отказаться от обработки?

Заполненный опросник хранится у контролера и предъявляется по требованию надзорного органа.

На тему легитимного интереса существует также большое количество научно-практических рекомендаций, руководств и пособий, например Guidance on the use of Legitimate Interests under the EU General Data Protection Regulation [5] .

Следует отметить, что методические рекомендации и опросники по проведению

Интерес в гражданском праве — это деятельность определенных доверенных лиц в отношении защиты чужого субъективного права (частного или публичного).

Категория интереса является системообразующим критерием сферы гражданского права. Гражданское законодательство основывается на признании равенства субъектов правоотношений, недопустимости вмешательства в частные дела, свободы договоров. Интерес является осознанной потребностью, стимулом деятельности, прекращение или отсутствие которой указывает, что правоотношение отсутствует или прекращено.

Интерес юридических лиц может быть общественным или частным. Правовой интерес — это приобретение субъективного права на какое-либо благо, формирующееся предпринимательским или бытовым интересом. По своему правовому значению оба интереса не всегда совпадают. Правовой интерес к объекту определяет содержание и характер сделок, иных правомерных действий субъектов указанных правоотношений. Сохранение субъективного права указывает на наличие заинтересованности в сохранении права собственности (другого права на вещь), а именно правового интереса.

  • интерес, как юридический факт — основание для возникновения, реализации, сохранения и защиты гражданских прав, которое определяет пределы их осуществления;
  • интерес, как потребность или стремление лица, выступающего объектом защиты, так как он направлен на достижение конкретного правомерного результата, получения и реализации субъективных прав.

Охраняемый законом интерес в доверительных правоотношениях заключается в защите нарушенного собственного или чужого субъективного права, в содействии его реализации путем совершения определенных действий для предупреждения ущерба, исполнения долга, других не противоправных интересов иного лица.

Частный и публичный интерес в гражданском праве

Частное право связано с появлением и развитием частной собственности. Его образуют нормы, регулирующие и охраняющие отношения частных собственников в процессе производства и обмена. Публичное право образует нормы, которые регламентируют порядок деятельности органов государственной власти по обеспечению общественного интереса.

Готовые работы на аналогичную тему

Принцип свободы заключения договора обусловлен наличием элементов, которые несут основополагающее значение:

  • реальное установление для юридических лиц и граждан свободы в выборе по договору контрагента;
  • право субъектов гражданского оборота самому решать заключать ли договор;
  • самостоятельность сторон при выборе разновидности договора, в котором необходимо зафиксировать правоотношения;
  • самостоятельность и юридическое равенство сторон в процессе достижения соглашения;
  • возможность сторон самостоятельно вести переговоры для достижения соглашения через использование правомерных средств и способов без ограничения по времени;
  • возможность заключить договор, в котором указаны элементы разных договоров, предусмотренных законодательством;
  • осуществление и регулирование взаимоотношений субъектов договора преимущественно диспозитивными нормами.

Гражданский кодекс во многом расширил сферу применения договора, правоспособность коммерческих организаций, увеличил круг объектов, по поводу которых можно заключить договор. Однако, возникает ситуация, когда традиционные, классические частноправовые нормы и методы оказываются неэффективными способами и средствами удовлетворения интересов. Живя в обществе, человек не может быть абсолютно независимым и свободным. Он обязан соблюдать правила данного общества, согласно которым свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Это заставляет законодателя пересматривать нормы и методы частного права в пользу внедрения публичных начал.

Законодательство закрепляет пределы свободного волеизъявления субъектов гражданского оборота. Основанием для вмешательства государственных органов в регулирование договорных отношений являются следующие положения: защита основ конституционного строя, здоровья, нравственности, законных интересов и прав иных лиц, обеспечение безопасности государства и обороноспособности страны.

Императивные нормы гражданского права

В императивных нормах закреплены основы осуществления участниками гражданского права собственных интересов. С помощью данных норм возможно лучшая реализация интересов, которые обеспечиваются данными нормами. Когда государство гарантирует какому-либо лицу возможность осуществлять действия определенным образом, то лицо может требовать от обязанного лица конкретного поведения, если было не исполнено обязанностей обязанным лицом. Можно обратиться за защитой и помощью в компетентный орган, где интересы лица будут защищены наилучшим образом.

Интерес, реализация которого обеспечена субъективным гражданским правом, получают гарантию осуществления по сравнению с необеспеченным интересом. Субъективное гражданское право выступает гарантией для управомоченного лица при реализации и осуществлении им собственных интересов.

Пример привнесения публичных начал в частное право — соотношение корпоративного права и корпоративного интереса. Содержание корпоративного интереса в юридической науке изучено мало. Не существует законодательно закрепленного корпоративного интереса.

Корпоративный интерес тесно связан с корпорацией. Корпорация — это юридическое лицо, являющееся объединением физических лиц, которое функционирует независимо от них. Под корпорацией в широком смысле понимают любое объединение с целью осуществления экономической деятельности. Субъектами корпоративных интересов выступают субъекты корпорации и менеджмент корпорации. Суть корпоративного интереса лежит в приобретении разных выгод от осуществления корпорации.

Обращение к историческому опыту использования рассматриваемой ка­тегории в изучении политико-правовых явлений поможет нам уяснить сами ос­нования ее применения в правовом исследовании.

Интерес здесь пред­стает атрибутивным свойством бытия права. Обоснование этого положения, посредством соответствующей интерпретации интереса, составляет одну из ос­новных задач нашего исследования.

Следует заметить, что мусульманская юриспруденция не ограничивается простой ссылкой на интересы как основания введения норм шариата но и дает,

вероятно, исторически первую классификацию, подразделяя их на три группы. Первую группу - минимально необходимые нужды - образуют основные цен­ности, без которых существование человека невозможно: религия, жизнь, ра­зум, честь и достоинство, собственность (имущество). Вторая группа - потреб­ности - представляет интересы человека, удовлетворение которых облегчает жизнь. Они находят выражение, например, в допущении облегчения бремени возложенных на человека обязанностей или даже освобождения от их испол­нения при определенных обстоятельствах. Третья разновидность интересов- удобства, обеспечение которых снимает с людей заботу о хлебе насущном, по­могая стремиться к высшим идеалам.

Интересы получают особенное наименование в зависимости от отноше­ния к ним права.

Труды Р. Иеринга, к сожалению, не полностью переведены на русский язык и поэтому мы нередко используем ссылки на эти работы в оригинале, приводимые классиками российской юрис­пруденции - П.И. Новгородцевым, Л.П. Петражицким, И.А. Покровским, кото­рые обучались в Германии. Сколь неоднозначными подчас не были бы оценки научного наследия Р. Иеринга, он даже среди оппонентов признавался наибо­лее выдающимся и гениальным из юристов новейшего времени, духовным от­цом и главой так называемой практической школы правоведения. Р. Иеринг был выходцем из рядов возглавляемой Савиньи и Пухтой исторической школы права, господствовавшей в то время в Германии. Затем он дистанцировался от ее исходных положений и его собственное учение формировалось в полемике с положениями историзма. Однако, по мнению некоторых авторов, его учение остается в рамках данного направления.

Следуя методологии исторической школы Р. Иеринг пришел к прямо противоположным выводам. Он увидел, что в истории все основные достиже­ния человечества, такие как отмена рабства, свобода земельной собственности, вероисповедания и т. д., есть результат тяжелого многолетнего процесса, со-

Положительное воззрение противопоставляемое Р. Иерингом бессознатель­ному, непреднамеренному развитию права заключается в том, что юридические нормы создаются сознательной, волевой и целенаправленной деятельностью человека. Стимулами, мотивами и смыслом этой деятельности он рассматрива­ет потребности, интересы и цели.

Право является продуктом человеческой деятельности, приводимой в движение материальными основаниями, жизнен­ной необходимостью и давлением обстоятельств, и руководимой мотивами целесообразности [14] . Право предстает единством объективного и субъективного, соединяя творческие силы человека, его чувства и разум, с объективными для него интересами других людей и жизненными обстоятельствами. Связующим звеном, образующим это единство, является деятельность. Эта позиция пред­ставляется весьма продуктивной.

Подобное внимание Р. Иеринга к жизненным обстоятельствам, обуслав­ливающим возникновение и реализацию права не означает отрицание им нор­мативности права. Он подчеркивает принципиальную недостаточность изуче­ния права только лишь с позиций традиционного догматизма, вне связи с целя­ми и задачами. Он идет дальше, указывая на необходимость исследовать ре­альные процессы, от которых исходит и к которым возвращается право, обна­руживать причины его происхождения и условия применения, что труднее, не­жели изучение норм, видных для каждого. Юриспруденция, по его мнению, есть практическое искусство, задача которой состоит в том, чтобы добывать практичные положения и решения, годные и удобные для применения в судеб­ной практике для лучшей охраны соответствующих интересов.

Понимание многообразной роли интересов в праве — как стимулов и мо­

разуму и справедливости. В преддверии буржуазной революции идеи естест­венного права были весьма кстати. Завоевав власть и укрепив свои позиции, буржуазия утратила интерес к этим идеям. Ей было несложно отодвинуть есте­ственно-правовые воззрения на задний план общественного сознания, посколь­ку они в значительной мере были дискредитированы жестокостью самих рево­люций. В этих исторических условиях формируется более соответствующая интересам правящего класса позитивистская доктрина, отрицающая естествен­ное право. Для юридического позитивизма исходным является государство. Он рассматривает право продуктом государственной воли, приказом государства, обеспечивающим угодный власти правопорядок.

Неуклонное возрастание социальной дифференциации и классовой борь­бы способствовало возникновению социологической юриспруденции, берущей за основу само общество, реальные процессы жизни людей. Тоталитарные ре­жимы XX века, отбросившие основополагающие ценности гражданского обще­ства - частную собственность, правовое государство, правовое равенство лю­дей, способствовали возрождению в сознании людей идей естественного права как средства борьбы с тоталитаризмом.

Развивающаяся в России XX века философско-правовая и юридическая мысль неизменно принимала во внимание роль интересов в реальном функ­ционировании права и его изучении. Рассматривая право в его отношении к нравственности, выдающийся представитель русской философии В.С. Соловь­ев формулирует право как исторически-подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага. Равновесие указанных интересов составляет по его мнению сущность права.

В.С. Соловьев предупреждает о недопустимости смешения равновесия интересов с материальным уравнением частных интересов. Принудительность права не распространяется на частные отношения. Человек должен быть нрав­ственно свободным, а для этого ему должна быть предоставлена и некоторая свобода быть безнравственным. Право не принуждает никого быть доброде­тельным. Оно не способно сделать злобного человека добрым и не ставит пе­ред собой такой цели. Право в интересе свободы дозволяет людям быть злыми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом; оно только в ин­тересе общего блага препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для самого существования общества. Задача права, по его мнению, вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он — до времени - не превратился в ад [27] .

В контексте критического анализа теории Р. Иеринга, проводимого с по­зиции естественного права, полезно обратиться к творчеству Е.Н. Трубецкого. Ему свойственно понимание права как совокупности норм, предоставляющих человеку свободу и, вместе с тем, ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимоотношениях. В целом Е.Н. Трубецкой критически относится к теории интереса, поскольку право в ней рассматривается силовым понятием и в нераз­рывной связи с государством. Основное возражение Е.Н. Трубецкого против государственных теорий состоит в том, что всякое государство или власть сами обусловлены правом. В то же время, право может возникать и существовать безотносительно к государству как, например, церковное право.

Е.Н. Трубецкой указывает на непримиримое, по его мнению, противоре-

Отдельные элементы теории Р. Иеринга, например, идея права, позволя­ют говорить об определенной расположенности ее автора к доктрине естест­венного права. Однако гораздо больше оснований отнести ее к исторической школе права. Определенными основаниями располагают и те многочисленные авторы, которые относят ее к юридическому позитивизму.

В историческом аспекте анализа темы интереса в праве заслуживает вни­мания учение Н.М. Коркунова, представляющее собой видоизменение основ-

Слабость этой точки зрения заключается в убеждении о возможности безболезненно, при общем согласии, провести линию разграничения интере­

случае. Данная концепция ориентирует на преодоление буквы закона во имя правопорядка, общего блага и индивидуальной справедливости.

О многоликости теоретической позиции Р. Иеринга свидетельствует и то, что в числе его учеников, последователей и сторонников в России можно ви­деть как представителей позитивизма (Н.М. Коркунов, Г.Ф. Шершеневич) так и основоположника социологической школы права в России С.А. Муромцева. Находясь в Германии в период подготовки к написанию диссертации по рим­скому частному праву, он был учеником Р. Иеринга.

Социологический подход к праву принципиально отличается от юриди­ко-позитивистской методологии тем, что рассматривает его явлением не про­сто юридическим, но более широко - как юридико-социологическое явление.

Наиболее широкое практическое применение данная теория находит в США. Мировоззренческую основу ее составляет философия прагматизма. Дан­ное направление философской мысли возникло в США и является здесь самым влиятельным, в значительной мере способствуя укреплению духа американско­го народа - духа инициативы, свободного предпринимательства, ведущего эту страну к успеху и процветанию. Философия прагматизма усматривает в дейст­вии наиболее яркое выражение человеческой сущности. Основным критерием истинности идей, в том числе и правовых, прагматизм считает их работоспо­собность, способность приносить пользу при реализации их в деятельности, на практике.

Право США, так же как и англосаксонское право в качестве основных источников включает: 1) обычаи и традиции, 2) законодательство, которое в самом широком смысле называется статутным правом и 3) прецедентное право, создаваемое судьями 2 . Соответственно этим источникам в праве выделяются три основные аспекта - социологический, нормативный и практико­процессуальный. Сведя воедино эти представления Р. Паунд (1870-1964), вид­ный представитель социологического правоведения США, формулирует пони­мание права как высоко специализированной формы социального контроля, осуществляемого на основе властных предписаний в рамках судебного и адми­нистративного процесса 3 . Предложенное понимание основано на значении и функциях права. Связь права с интересами социальных субъектов существенна в данной концепции, но это не означает их смешение в смысле подмены.

Согласование указанных аспектов в концентрированное единство обес­печивается с помощью понятия цели. Дискуссии о природе права, по мнению Р. Паунда, уступают место рассмотрению его цели и назначения. Принцип це­лесообразности составляет сосредоточие его правовой доктрины. Вслед за Р. Иерингом, Р. Паунд считал, что обоснование цели правопорядка позволит свя­зать общезначимые социальные идеалы с интересами участников обществен­ных отношений. Споры о природе права, преимущественно по причине их схо­ластичности, оторванности от реальной жизни, должны уступить место изуче­нию деятельности по установлению рационального правопорядка. Право не самоцель, а средство согласования и удовлетворения общественных и личных

1 Теория государства и права: Учеб, для вузов / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова.

‘ См.: Боботов С.В. Введение в правовую систему США / С.В. Боботов, И.Ю. Жигачев. - M., 1997. С. 8.

3 См.: Теория государства и права. Учеб. / Под ред. MTL Марченко. - M., 2001. - С. 366.

Психологическая теория является теорией правопонимания категорично утверждающей, что права не имеют ничего общего с интересами, что это прин­ципиально отличные от интересов явления, поэтому и воззрение, будто суще­ство права вообще состоит в защите интересов, построено на ложном фунда­

В научной литературе указанные аргументы не остались без внимания. Причем необычно то, что опровержение на них поступило со стороны против­ника теории интересов. Воспроизводя аргумент Л.И. Петражицкого о том, что правовая норма и защищаемый интерес не всегда встречаются вместе, А.С. Ященко пишет: «Очевидна однако поверхностность такого возражения: юри­дические нормы, как общие правила, имеют ввиду интересы не определенного

В приведенных высказываниях отчетливо выражено марксистское пони­мание интереса. Интерес реально представлен в общественных отношениях, выступает основополагающим принципом жизнеустройства, выполняет управ­ляющую, регулирующую функцию.

Марксистская идея права выражена четкой формулой - право есть возве­денная в закон воля господствующего класса, содержание которой определяет­ся материальными условиями жизни этого класса. А поскольку непосредствен­ное выражение материальные условия жизнедеятельности людей получают в их интересах, постольку интересы выступают основным и непосредственно де­терминирующим содержание воли фактором. Выявляя источник, формирую­щий законодательную волю господствующего класса, классики марксизма пи­сали: «Помимо того, что господствующие при данных отношениях индивиды должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее вы­

Следуя мысли Г.В. Плеханова необходимо признать, что воля, как эле­мент сознания, не определяет содержание права. Она определяет форму, кото­рую примет отраженный интерес. Эта мысль воспроизводится в литературе и

В связи с изложенным пониманием соотношения интереса, воли и права возникает много вопросов. Прежде всего базовые вопросы о том, что есть воля и интерес? В марксистском понимании права термин воля довольно часто ис­пользуется не в смысле строгого научного понятия психологии, а как философ­ское понятие, выражающее, согласно Гегелю, субстанциональную основу права - право есть бытие свободной воли. Если под воздействием интереса воля в бу­квальном смысле формирует право, т.е. задает ему форму и воплощается в ней, то каков механизм наполнения этой формы содержанием? Состоит ли он в осознании объективного интереса законодателем и последующем закреплении его отраженного образа в образующих содержательный аспект права элемен-

Краткая аннотация: В данной статье рассматривается проблема обжалования решений об оспаривании нормативных актов. По мнению автора наличие законного интереса позволяет заинтересованному лицу подать жалобу в ординарную (апелляционную) инстанцию.

Appeal and legitimate

Brief annotation: In this article, the problem of appealing decisions on challenging normative acts is considered. In the author's opinion, the existence of a legitimate interest allows an interested person to file a complaint with an ordinary (appellate) authority.

Ключевые слова: обжалование, законный интерес, оспаривание нормативного акта.

Keywords: appeal, legitimate interest, challenging normative act.

– Вы должны заявить о своем законном интересе, и только после этого мы сможем обсудить детали дела.
– Каждый гражданин имеет законный интерес в правильном отправлении правосудия по отношению к любому другому гражданину.

Права суть защищенные интересы.

Вопрос о праве обжалования лицами, не привлеченными к рассмотрению дела, долгое время был дискуссионным 1 .

Процессуалисты давно отмечали на необходимость законодательного определения понятий и установление критериев для разграничения двух категорий субъектов: не участвовавших в деле лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным актом, и лиц, о правах и обязанностях которых суд принял судебный акт, и четкое определение группы лиц, имеющей право обжалования судебных актов 2 . Как замечал М.З. Шварц, это не одно и то же, а нарушение прав и интересов - понятие более широкое, а потому гораздо чаще встречающееся в практике, чем решение о правах и обязанностях 3 .

Впрочем, не так давно, даже возможность обжалования в ординарную инстанцию для лиц, не привлеченных к рассмотрению дела, законодательно не была закреплена.

Соответственно, в данном деле, вопрос дифференциации различных групп имеющих право обжалования не был рассмотрен, а законодатель не пошел дальше Конституционного Суда РФ.

В качестве основания для допустимости нашей жалобы мы указывали на нарушение постановленным судебным решением нашего законного интереса.

Определением Верховного Суда РФ от 29.04.2016 наша жалоба была возвращена со ссылкой на ст. 295 КАС РФ, что решение вынесено не о правах и обязанностях… Частная жалоба, в которой мы указывали, что по данной категории дел предметом защиты является законный интерес, а не субъективные права, определением №АПЛ16-210 от 31.05.2016, была отклонена. Кассационной инстанции по данному роду дел не существует, поданная надзорная жалоба определением №ПФ16-107 от 29.06.2016. была отклонена.

Судебное решение по делу об оспаривании нормативного акта не выносится о правах и обязанностях субъектов права, а о законности или незаконности нормативного акта.

В делах о нормоконтроле ставится и разрешается вопрос о нарушении объективного права (а не субъективного), но поскольку государством обеспечивается ликвидация этих нарушений путем признания в судебном порядке нормативного акта недействительным или недействующим постольку и в этих случаях в процессе реализуются охранительные правоотношения 4 .

Специфика дел о нормоконтроле, проявляется в отсутствии спора о субъективных правах и обязанностях, а также отсутствии необходимости установления фактических обстоятельств, не связанных с законностью проверяемого акта 5 .

Соответственно, когда предметом судебной защиты является только законный интерес, а не нарушение прав и обязанностей, ставить в качестве основания для предоставления права на обжалование в ординарную инстанцию, именно нарушение прав и обязанностей судебным решением, означало бы просто возведение непреодолимого барьера и ограничения доступа к суду ординарной инстанции ( апелляции).

Полагаем, что именно таковым и является толкование оспариваемых норм Верховным Судом РФ.

В тоже время, такой подход отчасти вызван следствием неаккуратного использования юридической техники при создании КАС РФ.

Полагаем, что законодатель при принятии КАС РФ не учел замечания ученых и упустил в ст. 295 КАС РФ упоминания права на обжалования нормативных актов, лиц, чьи законные интересы затронуты (нарушены) судебным постановлением.

В результате этого упущения появилась возможность толковать ст. 295 КАС РФ, как обязывающую для подачи апелляционной жалобы доказывать, что решение вынесено о правах и обязанностях, лица, не привлеченного к рассмотрению дела. Однако такое толкование ст. 295 КАС РФ, противоречит тому факту, что ст. 295 КАС РФ должны действовать в системной взаимной связи со ст. 217, ст. 208 и 62 КАС РФ.

Согласно ч. 1 ст. 208 КАС РФ право обжалования нормативного правового акта предоставлено лицам, являющихся субъектом отношений, регулируемых нормативным актом и при этом их законные интересы нарушаются нормативным правовым актом.

Системное толкование ст. 295 и 208 КАС РФ позволило бы увидеть, что круг апеллянтов должен совпадать с кругом заявителей по делам об оспаривании нормативных актов, поскольку права апеллянтов не могут быть уже, чем у заявителей.

В ст. 62 КАС РФ также указан круг доказательств подлежащих исследованию при оспаривании нормативных правовых актов. Так в п.п. 2, ч. 2 ст. 62 КАС РФ указано, что в обязательный круг исследований входит не только вопрос о том какие права и свободы нарушаются нормативным правовым актом, но и какие нарушаются законные интересы заявителя.

Соответственно, требовать от апеллянта доказывать, что решение вынесено о его правах и обязанностях при том, что предмет спора защита законных интересов, а не субъективного права, просто требование невыполнимого условия. Суд апелляционной инстанции с учетом того, что повторно рассматривает дело, должен исследовать вопрос какие права, свободы и законные интересы нарушаются нормативным правовым актом ( ст. 62, 208 КАС РФ).

Специфика же рассмотрения административных исков об оспаривании нормативных актов, требует учета правовой природы спора – спора об объективном праве, учета того, что предмет защиты – законный интерес.

Фактически ст. 295 КАС РФ является неудачным слепком с положений ГПК РФ, где рассматриваются гражданские дела, а законная сила судебного решения обладает субъективными границами. В гражданских делах, где спор идет о праве субъективном, а не объективном можно и нужно требовать от апеллянта доказывания, что судебное решение вынесено о его правах и обязанностях.

При оспаривании нормативного акта решение не обладает субъективными границами и препятствует повторному обращению всем субъектам права, оставляя им возможность защитить свои законные интересы только путем обжалования судебного решения.

Однако толкование Верховным Судом РФ ст. 295 и 217 КАС РФ фактически лишает права на судебную защиту в ординарных инстанциях. Конечно же, такое толкование нарушает требования ст. 46 Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ в п. 2 определения от 18 июля 2006 г.№ 376О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Е. Е. Тихонова на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 125 УПК РФ констатировал, что ст. 46 Конституции РФ, гарантирующая каждому право на судебную защиту и обжалование в суд решений и действий (бездействия), нарушающих права и свободы, предусматривает возможность защиты законных интересов граждан.

Доктрина еще в начале 20 века отмечала, что «нарушение не только прав граждан, но и интересов, может дать основание для обжалования решения 8 .

Наличие заинтересованности для оспаривания нормативного акта, на наш взгляд, является не только в качестве предпосылки для возбуждения процесса об оспаривании нормативного акта, но и для его обжалования в апелляционной (ординарной) инстанции, где дело смотрится заново.

ЕСПЧ Решении по делу Abramyan and Yakubovskiye v. Russia. Applications Nos. 38951/13 and 59611/13. от 12.05. 2015. § 95, рассматривая вопрос эффективности инстанционного обжалования, затронул вопрос эффективности доступа к Верховному Суду, указав, что он должен быть практическим, а не только теоретическим. Бремя доказывания эффективности этого средства правовой защиты ЕСПЧ оставил на Россию. Пока мы видим, что Верховный Суд РФ пытается быть недоступным, толкуя оспариваемые нормы, как исключающие возможность защиты законных интересов в ординарных инстанциях.

На наш взгляд, подача апелляционной жалобы заинтересованным лицом, влечет обязанность суда проверить доводы апеллянта, а также соблюдение судом требований ч. 7 ст. 213 КАС РФ, но не является основанием для безусловной отмены судебного акта, как законодатель предусмотрел для ситуаций когда дело разрешено о правах и обязанностях лица, непривлеченного к рассмотрению дела.

Исключением может быть ситуация, когда лицо изъявляло свое желание участвовать в процессе и не было допущено. В этом случае, лицо, незаконно недопущенное в суд первой инстанции, в качестве оснований для отмены судебного решения, на наш взгляд, вправе выдвигать доводы об отмене судебного акта также в связи с тем, что были нарушены его процессуальные права и он был лишен возможности заявлять ходатайства об истребовании документов, проведении экспертизы, привлечения других заинтересованных лиц… 11 .

Поскольку при осуществлении производства по делам о признании недействующими нормативных правовых актов суд выполняет одновременно функции контроля за законностью нормативных актов, то данная функция должна была быть выполнена таким образом, чтобы действительно не допустить продолжения действия незаконных нормативных актов. Суд не должен чинить препятствий в доступе к суду второй инстанции всем заинтересованным лицам. В то же время, безусловно, и сама процедура осуществления данной функции должна быть усовершенствована законодателем.

2017 А.Р. Султанов

Литература

Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве. М. 2010. 264 с.

Громошина Н.А. Исковое производство и производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, с позиций правоприменения//Lex Russica. 2009. Т. LXVIII. № 4. С. 873-900

Гукасян Р.Е. Место интересов в регулировании гражданских судопроизводственных отношений//Р.Е. Гукасян Избранные труды. М. 2008. 408 с.

Загряцков М. Д. Административная юстиция и право жалоб. М. 1923. 99 с.

Кляус Н.В. Законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве. Автореферат дис. . к. ю. н. Новосибирск, 2007.

Матейкович М. С., Горбунов В. А. Законные интересы в конституционном праве. М. 2011. 256 с.

Никитин С.В. Судебное оспаривание нормативных правовых актов // АПК РФ и ГПК 2002 г.: сравнительный анализ и актуальные проблемы правоприменения: мат. всеросс. науч.-практич. конф. М., 2004. С. 155 - 156.

Носенко М.С. Оспаривание нормативных правовых актов в судах общей юрисдикции: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. 14 с.

Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М. 1991. 143 с.

Рожкова М.А. Защита законного интереса в арбитражном суде //Хозяйство и право. N 6. 2001. С.53-59.

Султанов А.Р. О праве заинтересованных лиц на обжалование решения по делу об оспаривании нормативного акта//Вестник гражданского процесса №5. 2016. С. 87-109.

Султанов А.Р. О кодификации законодательства об административных правонарушениях и антимонопольном законодательстве // Закон. 2007. N 7. С. 141 - 148.

Султанов А.Р. О кассационном производстве по делам об оспаривании нормативных актов // Российский судья. 2010. N 1. С. 44 - 48.

Султанов А.Р. Применение правовых позиций Конституционного Суда РФ, или преждевременный пессимизм//Закон. 2009. № 9. С. 37-48.

3 Шварц М.З. Систематизация арбитражного процессуального законодательства (проблемы теории и практики применения): Дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 29.

4 Громошина Н.А. Исковое производство и производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, с позиций правоприменения//Lex Russica. 2009. Т. LXVIII. № 4. С. 873-900; Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С. 68.

5 Никитин С.В. Судебное оспаривание нормативных правовых актов // АПК РФ и ГПК 2002 г.: сравнительный анализ и актуальные проблемы правоприменения: мат. всеросс. науч.-практич. конф. М., 2004. С. 161; Носенко М.С. Оспаривание нормативных правовых актов в судах общей юрисдикции: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 5–6; Баулин О.В. Распределение бремени доказывания при разбирательстве дел, возникающих из публичных правоотношений. С. 194; Громошина Н.А. Исковое производство и производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, с позиций правоприменения//Lex Russica. 2009. Т. LXVIII. № 4. С. 873-900.

6 Кляус Н.В. Законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве. Автореферат дис. . к. ю. н. Новосибирск, 2007. С. 22-23.

7 Матейкович М. С., Горбунов В. А. Законные интересы в конституционном праве. М. 2011. С 110-111.

8 Загряцков М. Д. Административная юстиция и право жалоб. М. 1923. С. 25.

9 Гукасян Р.Е. Место интересов в регулировании гражданских судопроизводственных отношений//Р.Е. Гукасян Избранные труды. М. 2008. С. 233.

10 Рожкова М.А. Защита законного интереса в арбитражном суде //Хозяйство и право. N 6. 2001. С.53-59.

11 Султанов А.Р. О праве заинтересованных лиц на обжалование решения по делу об оспаривании нормативного акта//Вестник гражданского процесса №5. 2016. С. 87-109.

12 Султанов А.Р. О кассационном производстве по делам об оспаривании нормативных актов // Российский судья. 2010. N 1. С. 44 - 48.

13 Определение Конституционного Суда РФ от 12 мая 2005 г. N 244-О "По жалобе граждан Вихровой Любови Александровны, Каревой Екатерины Ивановны и Масловой Валентины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134, статьями 220 и 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"; Определение Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2004 г. N 31-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кузина Сергея Петровича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"; Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2004 г. N 397-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Еделькина Дмитрия Ивановича на нарушение его конституционных прав статьей 248 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" и др.

14 Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве. М. 2010. С. 187.

15 Султанов А.Р. О кодификации законодательства об административных правонарушениях и антимонопольном законодательстве // Закон. 2007. N 7. С. 141 - 148.

Читайте также: