Имеет ли обвиняемый право на ложь
Обновлено: 02.07.2024
Далее нам надлежит рассмотреть те грехи, которые совершаются против правосудности со стороны ответчика. Под этим заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли смертным грехом отрицание ведущей к осуждению истины; 2) законно ли защищать себя при помощи лжи; 3) законно ли избегать осуждения посредством апелляции; 4) вправе ли осужденный для своей защиты при случае прибегать к насилию.
Раздел 1. МОЖНО ЛИ ОТРИЦАТЬ ВЕДУЩУЮ К ОСУЖДЕНИЮ ИСТИНУ, НЕ СОВЕРШАЯ ПРИ ЭТОМ СМЕРТНОГО ГРЕХА?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 2. Далее, подобно тому, как ложь ради спасения другого от смерти является дружеской ложью, точно так же и ложь ради спасения от смерти себя, коль скоро каждый должен заботиться о себе больше, чем о другом, является дружеской ложью. Но дружеская ложь – это не смертный, а простительный грех. Следовательно, если обвиняемый отрицает истину в суде ради того, чтобы избежать смерти, то он не совершает смертного греха.
Возражение 3. Далее, как было показано выше (24, 12), любой смертный грех противен любви к горнему. Но ложь обвиняемого, отрицающего свою вину в том преступлении, в котором его обвиняют, не противна любви к горнему ни со стороны любви к Богу, ни со стороны любви к ближнему. Следовательно, такая ложь не является смертным грехом.
Отвечаю: как уже было сказано (59, 4), тот, кто нарушает надлежащий порядок правосудности, совершает смертный грех. Но согласно порядку правосудности человек должен повиноваться вышестоящему лицу в тех вопросах, на которые простираются полномочия последнего. Затем, судья, как уже было сказано (67, 1), является вышестоящим лицом по отношению к тому кого он судит Поэтому обвиняемый обязан сообщить судье ту истину, которую последний требует от него в соответствии с правовой формой. Следовательно, если он отказывается сообщить ту истину, которую он обязан сообщить, или если он лживо отрицает ее, то он совершает смертный грех. Если же, с другой стороны, судья спрашивает его о том, о чем он не вправе спрашивать согласно порядку правосудности, то обвиняемый не обязан удовлетворять его [любопытство] и может законно уйти от ответа посредством подачи апелляции или как-то иначе, хотя он [все равно] не имеет права лгать.
Ответ на возражение 1. После того как судья, следуя порядку правосудности, допросил человека, тот уже не разоблачает себя, но его вина разоблачена другим, поскольку обязанность отвечать возложена на него тем, кому он должен повиноваться.
Ответ на возражение 2. Неправосудная ложь ради того, чтобы спасти человека от смерти, не является в строгом смысле слова дружеской ложью, поскольку к ней подмешана ложь гибельная.
Когда же человек ради оправдания себя в суде прибегает ко лжи, он причиняет ущерб тому, кому он обязан повиноваться, поскольку отказывается делать то, что должно, а именно открыто признавать истину.
Раздел 2. ВПРАВЕ ЛИ ОБВИНЯЕМЫЙ ЗАЩИЩАТЬ СЕБЯ ПРИ ПОМОЩИ ЛЖИ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что обвиняемый вправе защищать себя при помощи лжи. В самом деле, как говорит гражданское право, когда происходит судебное разбирательство, касающееся жизни человека, тот вправе подкупать своего противника. Но в большинстве случаев это означает защищать себя при помощи лжи. Следовательно, обвиняемый, который находится на судебном разбирательстве, касающемся его жизни, защищая себя при помощи лжи, не грешит.
Возражение 2. Далее, если обнаружится, что обвинитель вступил в сговор с обвиняемым, то по закону он должен понести наказание. Однако при этом на обвиняемого не налагается никакого наказания за сговор с обвинителем. Следовательно, похоже, что обвиняемый вправе защищать себя при помощи лжи.
Этому противоречит следующее: при рассмотрении уголовных дел в целях недопущения ложных свидетельств принимается присяга, чего бы не было, если бы закон дозволял защищать себя при помощи лжи. Следовательно, обвиняемый не вправе защищать себя при помощи лжи.
Отвечаю: одно дело умалчивать истину, и совсем другое – утверждать ложь. Первое в некоторых случаях является законным, поскольку человек не обязан обнародовать истину в полном объеме, но – только в той её части, которую согласно порядку правосудности может и должен требовать от него судья, как, например, когда обвиняемый или полностью разоблачен в совершении преступления, или когда налицо некоторые признаки его вины, или когда его вина отчасти уже доказана. С другой стороны, утверждение лжи незаконно всегда.
Что касается того, что можно [и чего нельзя] делать законно, то человек может использовать любые законные средства, которые соответствуют той цели, которая сообразована с рассудительностью, или же он может использовать незаконные средства, которые не соответствуют указанной цели, и это, как было показано выше (55, 3–5), связано с хитростью, которая реализуется посредством лукавства и обмана. В первом случае его поведение заслуживает похвалы, в последнем же случае оно греховно. Поэтому обвиняемый вправе защищать себя посредством замалчивания той истины, которую он не обязан признавать, используя при этом надлежащие средства, например, не отвечать на те вопросы, на которые он не обязан отвечать. И это является защитой себя при помощи не лжи, а рассудительности. Но он не вправе ни утверждать ложь, ни отказываться признавать истину тогда, когда он это делать обязан, ни прибегать к лукавству или обману, поскольку лукавство и обман обладают действенностью лжи, и потому в случае их использования имеет место защита себя при помощи лжи.
Ответ на возражение 3. Мудрый выгораживает себя, прибегая для этого не ко лжи, а к рассудительности.
Раздел 3. ВПРАВЕ ЛИ ОБВИНЯЕМЫЙ ИЗБЕГАТЬ ОСУЖДЕНИЯ ПОСРЕДСТВОМ АПЕЛЛЯЦИИ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 3. Далее, все, что законно однажды, законно всегда. Но подача апелляции по истечении десятого дня, равно как и третье обжалование одного и того же является незаконным. Следовательно, похоже, что апелляция незаконна как таковая.
Этому противоречит апелляция Павла к цезарю (Деян.
Ответ на возражение 2. Если человек добровольно соглашается покориться решению того, в правосудности кого он сомневается, то это является следствием его собственной ошибки или нерадивости. Кроме того, отказ от того, что прежде было самим же выбрано, похоже, указывает на легкомысленность. По этой причине закон отказывает нам в праве обжаловать решение выбранного нами же судьи, который обладает только той властью, которой наделили его тяжущиеся стороны. С другой стороны, власть обычного судьи зависит не от согласия тех, которые подпадают под его юрисдикцию, но – только от власти назначившего его царя или князя. Поэтому для того, чтобы человек имел возможность защитить себя от неправосудного притеснения с его стороны, закон позволяет обращение с апелляцией. Причем это является законным даже тогда, когда судья является одновременно и обычным, и выбранным тяжущимися сторонами, поскольку в большинстве случаев [именно] его обычная власть и обусловливает то, что его выбирают в качестве третейского судьи. В самом деле, как можно винить человека в том, что он согласился на третейский суд того, кого обычным судьей назначил [сам] князь.
Ответ на возражение 3. Право справедливости состоит в том, что защита интересов одной стороны не должна приводить к притеснению другой. Поэтому для подачи апелляции законом отведено десять дней, что считается достаточным временем для обдумывания целесообразности обжалования. С другой стороны, если бы для подачи апелляции не было установлено никаких временных ограничений, то это могло бы надолго приостановить вынесение окончательного решения, и тогда ущерб был бы причинен другой стороне. Что же касается запрета на третье обжалование одного и того же, то он, по всей видимости, обусловлен тем, что судьи не в состоянии так много раз [подряд] выносить правосудное решение.
Раздел 4. ЗАКОННО ЛИ ПРИГОВОРЕННОМУ К СМЕРТИ ЧЕЛОВЕКУ ЗАЩИЩАТЬ СЕБЯ, ЕСЛИ ЕМУ ПРЕДСТАВИТСЯ ТАКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что приговоренный к смерти человек вправе защищать себя, если ему представится такая возможность. В самом деле, делать то, к чему склоняет природа, всегда законно постольку, поскольку оно, так сказать, является естественным правом. Но сопротивление уничтожению является естественной склонностью не только людей и животных, но даже бесчувственных вещей. Следовательно, обвиняемый и после осуждения может при наличии возможности законно противиться казни.
Отвечаю: человек может быть приговорен к смерти двояко. Во-первых, правосудно, и тогда самозащита осужденного является незаконной и судья имеет право сломить его сопротивление силой, так что со стороны осужденного такая борьба является неправосудной и, следовательно, он при этом грешит.
Ответ на возражение 1. Человеку дан разум для того, чтобы он мог следовать тому к чему склоняет его природа, не всегда, а только тогда, когда это сообразовано с порядком разума. Поэтому законной является не всякая самозащита, а только та, при которой соблюдается надлежащая умеренность.
Ответ на возражение 2. Когда человек приговорен к смерти, он должен не убивать себя, а претерпевать смерть, и потому он не обязан делать то, что приведет его к смерти, например, оставаться в том месте, откуда его поведут на казнь. Но он не вправе оказывать сопротивление тем, кто ведет его на казнь, поскольку он не вправе уклоняться от назначенного ему претерпевания. Однако даже в том случае, когда человек осужден на голодную смерть, он не согрешит, если будет есть тайно принесенную ему пищу поскольку воздержание от нее означало бы самоубийство.
Ответ на возражение 3. Это высказывание мудреца отнюдь не предписывает спасать кого-либо от смерти наперекор порядку правосудности, и потому никто не должен спасать себя от смерти, оказывая сопротивление правосудию.
Существующая практика применения положений о пересмотре по вновь открывшимся, препятствующая принятию новых доказательств, ранее скрытых от суда по той или иной причине была сформирована когда новые доказательства можно было предоставлять и в кассационную и надзорную инстанцию.
Этот подход, лишь соответствует сформировавшемуся в советское время отношению к судебным ошибкам и рассмотрению процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам лишь как к процедуре пересмотра в порядке самоконтроля, а не процедуры исправления судебных ошибок.
Однако, ни АПК РФ, ни ГПК РФ не допускают приобщения с жалобами новых доказательств. Система пересмотра в кассационном и надзорным порядках в настоящее время модернизирована, и данные инстанции теперь суды права, а не факта и не принимают никаких новых доказательств[3], даже доказывающих очевидность судебной ошибки, очевидность лжи одной из сторон и т.д.
Таким образом, в настоящее время следование старому советскому подходу делает невозможным пересмотреть судебный акт, основанный на сообщенных истцом ложных сведениях, когда выявлены документы ранее скрытые от суда.
Соответственно, проникнувшись ответственностью за исправление сложившейся ситуации, мы проанализировали, чем же теперь мотивируют сохранение ранее сложившейся практики.
Сторонники продолжения применения такого толкования, теперь, когда ситуация изменилась и дополнительные материалы и доказательства суды ни кассационной, ни надзорной инстанции не принимают, ссылаются в качестве основания для непринятия новых доказательств на принцип правовой определенности, ошибочно приписывая данному принципу необходимость оставления в силе судебный акта при наличии доказательств, которые ранее не были доступны заявителю и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства.
Ранее мы высказывали надежду, что наши российские суды все же научатся правильно определять баланс различных правовых принципов, а не будут, прикрываясь принципом правовой определенности, оставлять в силе неправосудные акты, предоставляя возможность торжествовать неправовой определенности, подрывающей доверие к суду и в конечном итоге к государству[5].
Еще в начале XX века профессор Т.М. Яблочков обращал внимание на то, что "нарушение права, а вовсе не "правовая определенность" есть исходная историческая идея необходимости создания суда, и никем не доказано, что эта идея в течение истории изменилась"[6]. Таким образом, суды не должны забывать о своем предназначении восстанавливать нарушенные права.
Тем более, что принцип правовой определенности в толкованиях даваемых, как Европейским Судом по правам человека[7], так и Конституционным Судом РФ гарантируют, возможность пересмотра ошибочного судебного акта, в том числе, вынесенного при неполном исследовании доказательств.
В качестве подтверждения приведем цитату из одного из Постановлений Конституционного Суда РФ:
«Согласно практике Европейского Суда по правам человека отступление от принципа правовой определенности может быть оправдано только обстоятельствами существенного и непреодолимого характера. Как указано в постановлении от 12 июля 2007 года по делу "Ведерникова против России", Конвенция о защите прав человека и основных свобод в принципе допускает пересмотр судебного решения, вступившего в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам; например, статья 4 Протокола N 7 к Конвенции однозначно разрешает государству исправлять ошибки уголовного судопроизводства, и к числу таких ошибок, безусловно, можно отнести судебное решение, в котором не отражены сведения об основных доказательствах по делу. Положение статьи 4 Протокола N 7 Европейский Суд по правам человека посредством толкования во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод распространил и на гражданские дела, посчитав, что отступление от принципа правовой определенности в этих делах возможно для исправления существенного (фундаментального) нарушения или ненадлежащего отправления правосудия; при этом, по мнению Европейского Суда по правам человека, процедура отмены окончательного судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства; лицо, требующее отмены судебного решения, должно доказать, что у него не было возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет решающее значение в деле (постановления от 18 ноября 2004 года по делу "Праведная против России", от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник против России"[8]).
Введение федеральным законодателем пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам в качестве способа их проверки направлено на предоставление дополнительных процессуальных гарантий лицам, участвующим в деле, что не устраняет необходимости распространения на данную процедуру общего правила о соблюдении баланса конституционно значимых ценностей. С учетом особых последствий, которые порождает в таких случаях для лиц, участвующих в деле, отмена вступившего в законную силу судебного постановления, в процессуальном законодательстве должны предусматриваться средства защиты от необоснованной отмены судебных постановлений в данной процедуре и возможность исправления судебной ошибки, допущенной при ее применении.
К сожалению, данные разъяснения Конституционного Суда РФ не были полностью осознаны ни законодателем, ни высшими судебными инстанциями, которые могли предпринять необходимые меры для того, чтобы возникший пробел в правовом регулировании не стал необоснованным и произвольным ограничением права на судебную защиту.
Полагаем, что отсутствие возможности представить новые доказательства, ранее не доступные заявителю, в какой-либо суд, является произвольным и необоснованным ограничением доступа к судебной защите.
Российские ученые, которые внимательно изучали данную проблему, приходили к однозначному выводу о том, что в подобной ситуации пересмотр необходим[11].
В диссертации Шпак В.В. Оптимизация гражданского судопроизводства[13] обращается внимание на то, что в соответствии с разъяснениями Пленума, представление заявителем каких-либо новых доказательств не может служить основанием для пересмотра судебного акта ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. В последнем случае заинтересованному лицу представляется возможность обжаловать спорное решение суда в кассационном и надзорном порядке или предъявить самостоятельный иск. В то же время подобные разъяснения правоприменителя сложно реализуемы на практике, т.к. действующим законодательством фактически не предусмотрена возможность предъявления новых доказательств в суд кассационной или надзорной инстанции. Кроме того, при предъявлении самостоятельного иска заинтересованное лицо в силу ряда объективных причин не всегда может достичь преследуемых целей, которые бы оно достигло при подаче соответствующего заявления о пересмотре судебного акта ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, например, может быть пропущен срок исковой давности, утрачен предмет спора и др. Кроме того, удовлетворению нового иска заинтересованного лица может препятствовать преюдициальность юридически значимых обстоятельств установленных в более раннем решении суда, которое могло бы быть пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам.
Автор подчеркивает, что практическая реализация обозначенного выше процессуального института малоэффективна, и зачастую заинтересованные лица не могут получить надлежащей судебной защиты своих субъективных прав и законных интересов и в связи с этим предлагает изменить процедуру, взяв в качестве образца положения Германского процессуального уложения.
«Статья 593 Гражданского процессуального кодекса Франции к исключительным видам обжалования относит ревизию, цель которой отмена вступившего в законную силу судебного постановления для его повторного рассмотрения по существу - как по вопросам факта, так и по вопросам права. Как и другие исключительные способы обжалования, ревизия допускается только в случаях, прямо и исчерпывающим образом определенных в законе. Все они основаны на установленном факте обмана (fraude), когда уже после вступления в законную силу решения:
- выяснится, что оно было вынесено под влиянием обмана, совершенного стороной, в пользу которой оно принято;
- были обнаружены имеющие значение для дела доказательства, которые скрывались стороной;
- письменные доказательства и иные документы, на основе которого оно принято, признаны подложными;
- заявления, свидетельские показания и присяги, на которых оно основывалось, признаны ложными.
Во всех этих случаях ревизия допускается только тогда, когда заявитель не смог в отсутствие своей вины заявить основания, на которые он ссылался до вступления решения в законную силу.
В соответствии со статьей 323 Гражданского процессуального кодекса Италии пересмотр (ревизия) является одним из пяти способов обжалования судебных актов. Пересмотр судебного постановления является средством защиты от несправедливого судебного решения. Она направлена, с одной стороны, на отмену действия предполагаемого несправедливого решения, а с другой стороны - на замену этого решения новым. В статье 395 ГПК Италии исчерпывающе перечислены случаи, когда решение может быть пересмотрено: 1) если к его принятию привели обманные действия одной из сторон; 2) оно основано на подложных доказательствах; 3) после принятия решения обнаружены документы, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела; 4) обнаружена ошибка в установлении фактических обстоятельств…
В соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Венгрии возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам наряду с ревизией относятся к экстраординарным правовым средствам. Возобновление дела представляет собой пересмотр фактической стороны дела; ревизия - проверку по вопросам права. Поскольку экстраординарные правовые средства применяются по отношению к решенному делу, для их применения должны иметься исключительные основания, имеющие ограниченный характер. Подача экстраординарной жалобы по общему правилу не приостанавливает исполнения оспариваемого судебного решения, однако суд вправе по ходатайству заинтересованной стороны приостановить исполнение до вынесения судебного акта по итогам рассмотрения жалобы.
Заявление о возобновлении дела по вновь открывшимся обстоятельствам может быть подано в отношении решения суда, вступившего в законную силу, в следующих случаях:
1) стороной представлены факты, доказательства либо имеющее обязательную силу решение суда или иного компетентного органа, которые не были учтены судом при рассмотрении дела, при условии, что если бы они были рассмотрены судом, это могло повлиять на разрешение спора в пользу стороны;
Возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам как экстраординарное средство правовой (судебной) защиты связано с преодолением положения о res judicata, если суд, учитывая приведенные выше основания, отменяет вступившее в законную силу постановление суда.
Таким образом, можно утверждать о наличии общего подхода в европейских странах, допускающего новые доказательства, когда сторона была лишена возможности их предоставить суду ранее, в связи сокрытием их другой стороной.
Более того, существует единообразная судебная практика Верховного Суда РФ, согласно которой при оспаривании судебных актов конкурсными кредиторами и конкурсными управляющими при предоставлении ими новых доказательств такие жалобы необходимо рассматривать в судах апелляционной инстанции применительно к положениям о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам.
Таким образом, позиция Верховного Суда РФ сформированная в целом ряде дел свидетельствует о допущении Верховным Судом РФ пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с предоставлением новых доказательств, когда такие доказательства предоставлены конкурсным управляющим и/или конкурсными кредиторами. Точнее, Верховный Суд РФ не допускает, а настаивает на рассмотрении заявлений указанных лиц применительно правил по вновь открывшимся обстоятельствам.
Такая позиция, является продолжением попытки создать ревизионную процедуру судебным толкованием, которая имела место в п. 22 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 мая 2009 г. N 36 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции":
Соответственно, подход высших инстанций о возможности рассмотрения заявлений конкурсных кредиторов и конкурсного управляющего в процедуре пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам с предоставлением им права предоставлять новые доказательства, зиждется на понимании того, что данных лиц нельзя лишать такого права, поскольку они были лишены возможности представить суду такие доказательства ранее.
То есть, их нельзя лишать возможности предоставлять новые доказательства, поскольку они не виноваты в том, что не могли предоставить суду ранее.
Что возвращает нас к предлагавшейся С.В. Курылевым идее, о рассмотрении в качестве санкции за неисполнение доказательственных обязанностей невозможность вторичного обращения в суд с тем же иском, невозможность вторичного выдвижения проверенных ранее судом обстоятельств, невозможность требовать пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам, ссылаясь на новые доказательства.
Если это санкция, то, конечно же, она неприменима к лицам, которые не имели возможности предоставить суду ранее эти доказательства, поскольку они скрывались другой стороной спора.
Применение санкции в виде лишения возможности предоставлять новые доказательства к лицам, которые также как и конкурсные кредиторы и конкурсный управляющий не имели возможности их предоставить их ранее суду является нарушением принципа равенства перед законом, закрепленным в ч.1и 2 ст.19 Конституции РФ
Соответственно, невозможность предоставления новых доказательств лицам, которые не имели возможности предоставить их суду, является неконституционным толкованием положений ст. 311 АПК РФ.
Полагаем, что при выявлении новых доказательств, свидетельствующих о лжи одной из сторон либо выявлении сокрытых от суда доказательств, должна работать процедура возобновления производства.
Предлагаемый нами подход, не только сделает невыгодным лгать и утаивать доказательства, но и будет позволять достигать таких задач как укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; формирование уважительного отношения к закону и суду; содействие становлению и развитию партнерских деловых отношений, формированию обычаев и этики делового оборота.
[1] Гражданский процесс: Учебник для вузов / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2014. С. 688. Автор гл. 33 - В.М. Шерстюк; Терехова Л.А. Новые и вновь открывшиеся обстоятельства в гражданском и административном судопроизводстве: монография. Москва: Проспект, 2017. 144 с.
[2] Загайнова С.К., Скуратовский М.Л., Тимофеев Ю.А. Пересмотр судебных актов в цивилистическом процессе: учебное пособие / под ред. Ю.А. Тимофеева. М.: Статут, 2018. 207 с.
[3] Решетникова И.В. Доказывание в гражданском процессе. М.2010. С.370.
[6] Яблочков Т.М. Судебное решение и спорное право // "Недостаточное обоснование" требования (иска или возражения). Петроград, 1915. С. 36.
[7] Султанов А.Р. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata//Журнал российского права. 2008. № 11 (143). С. 96-104.
[9] Постановление Конституционного Суда РФ от 19 марта 2010 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Амосовой, Т.Т. Васильевой, К.Н. Жестковой и других"
[10] Султанов А.Р Практика Европейского Суда по правам человека, повод учиться на чужих ошибках//Международное публичное и частное право. 2007. № 6. С. 17-19.
[11] Рожкова М.А., Глазкова М.Е., Савина М.А. Актуальные проблемы унификации гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства / Под ред. М.А. Рожковой. М., 2015 // СПС "КонсультантПлюс"; Терехова Л.А. Новые и вновь открывшиеся обстоятельства в гражданском и административном судопроизводстве: монография. Москва: Проспект, 2017. 144 с.
[13] Шпак В.В. Оптимизация гражданского судопроизводства. Саратов. 2019
[14] Забрамная Н.Ю. Пересмотр судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам в гражданском процессе. Дисс. канд. юрид. наук М. 2016. (Приложение №5)
[15] Эндрюс Н. Система гражданского процесса Англии. М. 2012. С.227.
[17] Проблемы правопонимания. ( автор § 4 гл. 3. Самигуллин В. К.) Екатеринбург 2018. С. 153.
[18] Султанов А.Р. Должная правовая процедура и правовые стандарты Европейского Суда по правам человека//Евразийская адвокатура. 2013. № 1 (2). С. 62-65.
В судебной практике под правом на защиту в узком смысле этого термина принято понимать право подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, а с недавнего времени и свидетеля на получение квалифицированной юридической помощи, оказываемой адвокатами. В более широком смысле право на защиту означает право человека и гражданина на охрану его прав и свобод. Оно включает в себя множество субъективных прав, которые можно, однако, подразделить на три группы. Первая группа состоит из прав на защиту прав и свобод человека и гражданина соответствующими государственными органами; сюда входит и право на судебную защиту. Вторая группа прав - права на самозащиту. К ним относятся: право на необходимую оборону (ст.37 УК РФ); права, сопряженные с ситуацией крайней необходимости (ст.39 УК РФ); право на самозащиту права (ст.12 ГК РФ), "право на молчание" (ст.51 Конституции РФ) и, наконец, "право на ложь", которое хотя прямо и не предусмотрено законом, но и не запрещено им для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Третья группа прав - права на получение квалифицированной юридической помощи как по инициативе самих нуждающихся в такой помощи, так и по инициативе государственных органов.
Настоящая работа обсуждает только два элемента права на защиту: право на молчание и право на ложь.
И сначала рассмотрим право на молчание. Часть 1 ст.51 Конституции РФ гласит: "Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом", т.е. закрепляет за каждым человеком право на молчание в отношении себя и своих близких родственников.
Стоит заметить, что эта норма является не столько процессуальной, сколько материальной.
Хотя Конституция закрепляет это право за каждым, но на практике круг лиц, пользующихся этим правом, ограничен. Так, судебно-следственные работники разъясняют эту норму чаще всего только обвиняемым, подозреваемым, подсудимым, их родственникам-свидетелям, но не разъясняют ее другим свидетелям, потерпевшим, гражданским истцам и ответчикам, сторонам в гражданских делах, тем самым делая их показания и объяснения потенциально недопустимыми.
В уголовных делах, особенно в делах о посягательстве на здоровье личности и о хулиганстве, очень нередко лица, допрошенные сначала в качестве свидетелей или потерпевших, впоследствии превращаются в обвиняемых. Ранее полученные от них без разъяснения права на молчание показания становятся недопустимыми, что причиняет вред предварительному и судебному следствию. Во избежание таких последствий необходимо всем допрашиваемым по уголовному делу лицам разъяснять ст.51 Конституции РФ.
Стороны и третьи лица по гражданским делам являются источником доказательств, следовательно, и им необходимо разъяснять ст.51 Конституции РФ, хотя Пленум Верховного Суда РФ в постановлении N 8 от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" и не упоминает их в числе лиц, пользующихся правом, предусмотренным ст.51 Конституции РФ.
Так как право на молчание является материальным, им пользуются не только участники уголовного, гражданского процесса и производства об административном правонарушении, но и любые другие физические лица. Например, при опросах граждан в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, расследовании дисциплинарных проступков и т.д. "По большому счету ст.51 должна разъясняться и при получении объяснений, особенно у граждан, чья причастность к преступлению проверяется, а также при составлении протокола явки с повинной" (Николюк В., Кальницкий В. Применение статьи 51 Конституции РФ в уголовном судопроизводстве // Законность. 1997. N 8. С.14).
Поскольку ст.51 Конституции РФ включена в главу 2 "Права и свободы человека и гражданина", предусмотренное в ней право на молчание не распространяется на предпринимателей, представителей и сотрудников юридических лиц по вопросам, не связанным с их личной жизнью и личной ответственностью. Поэтому в арбитражном и конституционном судопроизводстве стороны таким правом не пользуются (здесь этим правом пользуются только свидетели).
Существенное значение имеет разрешение вопроса о пределах осуществления права на молчание. Д. Смирнов в статье "Пределы свидетельского иммунитета" (Законность. 1998. N 2. С.33) пишет: "Есть все основания полагать, что круг фактических данных, о которых свидетель вправе умолчать или отказаться свидетельствовать, должен быть ограничен только уголовно-правовыми интересами допрашиваемого и его близких". В частности, он сомневается в том, что свидетель может умалчивать о правомерных, но аморальных действиях. Но вряд ли это мнение можно признать верным. Ведь ст.51 Конституции РФ не ограничивает ее применение только сферой расследования преступлений и отправления правосудия. Следовательно, недопустимо требовать от граждан сообщать о себе и своих близких родственниках любые сведения негативного характера.
Но поскольку вредность ("негативность") скрываемой о себе и о своих близких родственниках информации может оценить только субъект предусмотренного ст.51 Конституции РФ права, то эта статья фактически дает возможность скрывать любую, и не только негативную, информацию.
Термин "свидетельствовать" охватывает не только словесный, но и любой иной способ передачи информации. Например, В. Николюк, В. Кальницкий справедливо считают, что к числу следственных действий, при производстве которых надлежит разъяснять сущность "привилегии против самообвинения", относятся не только допрос, очная ставка, но и предъявление для опознания (Николюк В., Кальницкий В. Указ. соч.).
В моей практике в бытность мою адвокатом имел место случай, когда обвиняемый, чей разговор с взяткодателем был записан на аудиокассету, ссылаясь на ст.51 Конституции РФ, отказался предоставить образцы своего голоса для проведения экспертизы.
Очевидно, что любое лицо вправе отказаться от предоставления образцов крови, слюны, иных выделений организма, почерка, от участия в экспертных исследованиях, следственных экспериментах и любых иных действиях по сбору доказательств против себя самого и своих близких родственников.
Необходимо исходить из того, что международное право признает недопустимым принуждение людей к принятию участия в сборе доказательств против себя и своих близких родственников. Ибо принуждение людей к таким действиям невозможно без применения насилия, а применение пыток запрещено международным правом. Пыткой же считается любое действие, посредством которого человеку намеренно причиняется сильная боль или страдание, физическое или душевное, со стороны официального лица или по его подстрекательству с целью получения от него или от третьего лица информации или признаний, наказания его за действия, которые он совершил или в совершении которых подозревается, или запугивания его или других лиц (см.: Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принята Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1975 г.; Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принята Генеральной Ассамблеей ООН 19 декабря 1984 г.).
В соответствии с ч.3 ст.55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Таким ограничением предусмотренного ст.51 Конституции РФ права является обязательное дактилоскопирование подозреваемых и обвиняемых, а также лиц, арестованных в административном порядке, предусмотренное Федеральным законом от 25 июля 1998 г. "О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации".
Таким образом, ст.51 Конституции РФ предоставляет любому физическому лицу право отказаться от предоставления любой информации о самом себе и своих близких родственниках кому бы то ни было и в какой бы то ни было форме, кроме случаев, прямо предусмотренных федеральным законом.
Рассмотрим теперь следующий элемент права на защиту - "право на ложь". Здесь особо важно выяснить, в какой мере обвиняемый имеет право пользоваться этим правом.
Ясно, что использование любого средства защиты от обвинения, в том числе и права на ложь, должно быть законным. Так что, казалось бы, право на ложь не может превращаться в право на клевету или заведомо ложный донос. Но на практике, однако, заведомо ложное заявление обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) о незаконных методах ведения следствия, сопряженное с обвинением работников правоохранительных органов в совершении преступления, как правило, не квалифицируется как противоправное. Так, Сальской городской прокуратурой Ростовской области, проверявшей за последнее десятилетие десятки заявлений о незаконных методах ведения следствия, в том числе и с применением физического насилия, не возбуждено ни одного уголовного дела о заведомо ложном доносе - и это притом что не было возбуждено и ни одного дела о незаконных методах ведения следствия.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу по жалобе Ю.И. Скуратова на постановление судьи Московского городского суда в определении указала: "В отношении письменных заявлений предусмотрено только одно требование - они должны быть подписаны лицами, от которых исходят. а вопрос о предупреждении заявителей об уголовной ответственности за заведомо ложный донос мог быть (мог, а не должен. - Прим. автора) решен при получении от заявителей объяснений либо при их допросе (Российская юстиция. 1999. N 11).
Следовательно, с позиций норм материального права ответственность за заведомо ложный донос должна наступать независимо от предупреждения об уголовной ответственности, причем даже если донос был анонимным, но при условии доказанности вины.
Но практически доказать заведомость ложного доноса или клеветы довольно проблематично, так как доказыванию подлежит и отсутствие добросовестного заблуждения в ложности сообщаемых сведений. Эти практические трудности усугубляются и нормами процессуального права. Так, в силу ст.90 УПК РФ даже оправдательные приговоры в отношении лиц, ложно обвиненных в совершении преступления, не являются преюдициальными актами применительно к лицу, написавшему ложный донос. Ведь в соответствии со ст.90 УПК РФ вступивший в законную силу приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле, а в деле по обвинению должностного лица органа расследования в применении незаконных методов расследования доносчик не участвует в качестве обвиняемого или подсудимого. А по смыслу ст.90 УПК РСФСР участие в деле должно быть именно в качестве таких субъектов процесса, вина которых подлежит доказыванию. Таким образом, недоказанная виновность в применении незаконных методах ведения следствия не означает доказанную виновность в заведомо ложном доносе или клевете.
Да и с нравственной точки зрения не все так просто. С одной стороны, не только преступно, но и безнравственно заведомо ложно обвинять человека в совершении преступления. Но, с другой стороны, страх быть привлеченным к уголовной ответственности за заведомо ложный донос или клевету может привести к осуждению невиновного и, соответственно, к сокрытию должностного преступления (незаконных методов следствия), что способно нанести не меньший урон правосудию, чем заведомо ложный донос и клевета. При разрешении этой коллизии необходимо, очевидно, все же исходить из принципа, что лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного. Лучше оклеветать невиновного, чем осудить невиновного.
В любом случае, оклеветанный имеет право в порядке гражданского судопроизводства потребовать возмещения морального вреда и опровержения не соответствующих действительности сведений. Справедливость в таком случае в значительной степени восторжествует. Интересна, правда, и такая деталь: за последние 10 лет ни один из работников милиции Сальского ОВД, о незаконных действиях которых заявляли обвиняемые или подсудимые, не предъявил иска о защите чести и достоинства, хотя о своих правах работники милиции хорошо осведомлены. Это значит, что даже они признают за обвиняемым, подсудимым право защищаться таким способом.
мировой судья судебного участка
г. Сальска Ростовской области
"Российская юстиция", N 2, февраль 2003 г.
Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Право на ложь и право на молчание как элементы права на защиту
Р. Куссмауль - мировой судья судебного участка г. Сальска Ростовской области
Презумпция невиновности — хорошо звучит, но далеко не всегда срабатывает на практике. Что можно предпринять в ситуации, когда Вас обвиняют в преступлении,которого Вы не совершали? Как доказать свою невиновность по уголовному делу? Безнадежна ли ситуация, если Вы невиновны и уже отбываете наказание?
Практика вызывает необходимость самим обвиняемым и защите доказывать свою невиновность по уголовному делу. В моей адвокатской практике, в одном случае абсолютно невиновные молодые люди обвинялись в убийстве и изнасиловании малолетней девочки, в другом случае – невиновный молодой человек обвинялся в изнасиловании 70-летней бабушки, в третьем – имел место подброс наркотика сотрудниками правоохранительного органа и фальсификация проверочной закупки (я привел лишь самые яркие случаи, есть масса других, менее впечатляющих).
Во всех случаях обвиняемые продолжительное время содержались под стражей, и приходилось доказывать их невиновность. Но результаты (освобождение из под стражи и прекращение уголовного преследования!) стоили затраченных усилий.
Для доказывания невиновности по уголовным делам дам несколько практических советов, успешно апробированных на практике (помните, что каждая ситуация индивидуальна, и универсальных на все случаи советов быть не может!). Итак, что можно сделать и как доказать свою невиновность по уголовному делу в преступлении, к которому Вы непричастны?
Тактика защиты при доказывании невиновности по уголовному делу (главное – не сделать себе хуже!).
— помощь хорошего профессионального адвоката не повредит Вам в любом случае. Постарайтесь такого найти;
— ни в коем случае не поддавайтесь провокациям и не допускайте самооговора. В противном случае, помочь Вам будет очень затруднительно;
— прежде, чем предпринимать какие-либо активные действия, соберите максимум информации и хорошенько ее проанализируйте. Лучше провести несколько дней в СИЗО, чем потом несколько лет в колонии;
— если у Вас есть алиби, НЕ СПЕШИТЕ ИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ! Малейшая ошибка, при всей Вашей добросовестности, может дорого Вам стоить. Ваше алиби обязательно будет тщательно проверяться следственным органом, причем часто – с ярым обвинительным уклоном, и оказанием давления на свидетелей Вашего алиби.
Опровергнутое алиби вызывает большие сомнения в правдивости лица, его заявившего. Поэтому, заявляя алиби, Вы должны быть уверены в его точности и непоколебимости. Современные возможности проверки алиби мной детально разобраны в отдельной статье, остановлюсь лишь на самых важных моментах:
1) по большинству дел, где встает вопрос о территориальном местонахождении лица в тот или иной промежуток времени, следователи истребуют детализацию телефонных соединений с билингом (указанием примерного местонахождения абонента сотовой связи (фиксируется лишь в момент телефонных соединений), с учетом привязки к месту расположения конкретной приемо-передаточной вышки сотовой связи). Таким образом часто проверяют алиби заявителя и показания свидетелей защиты в его подтверждение, — действительно ли они находились в указанном ими месте в указанное время?
2) Прежде, чем заявлять алиби, которое должны будут подтвердить ряд свидетелей, необходимо выяснить это у них. Может оказаться, что Вы ошибетесь во времени, месте, в лицах, или этот свидетель наотрез откажется подтвердить Ваше алиби (например, замужняя любовница…);
3) Подумайте, чем еще, кроме своих показаний Вы можете подтвердить свое алиби (это могут быть свидетельские показания, гостиничные счета, ж\д и авиа- билеты, данные того же билинга сотового телефона, данные видеокамер офисов, парковок и мн. др.);
— необходим поиск и доказывание информации, компрометирующей оговорившее Вас лицо в части достоверности его показаний.
— если Вы уверены в своей невиновности и непричастности к инкриминируемому преступлению, смело заявляйте ходатайство о проведении в отношении Вас психофизиологической экспертизы с применением полиграфа (детектора лжи), для проверки правдивости Ваших показаний (такие экспертизы проводятся в рамках уголовных дел, в рамках доследственной проверки – лишь психо-физиологическое исследование – опрос с применением полиграфа).
В моей личной адвокатской практике масса примеров, когда благодаря таким экспертизам и исследованиям доказывалась невиновность лица, — как на стадии предварительного следствия, так и в суде. Особенностям назначения и производства таких экспертиз, исследований, — мной посвящена отдельная статья.
Во многих правоохранительных структурах сейчас есть специалисты-полиграфологи, способные достоверно провести такое исследование, есть также независимые специалисты и эксперты в этой области.
Нужно бороться, если Вы желаете доказать свою невиновность, и обжаловать такие отказы в установленном законом порядке (в порядке ст. ст. 123-124 УПК РФ – руководителю следственного органа, прокурору или в порядке ст. 125 УПК РФ, — в суд). В моей практике чаще проявлялось добросовестное отношение следователей, когда они сами сомневались в виновности лица и желали проверить правдивость его показаний. Результаты проверки не детекторе лжи подлежат оценке в совокупности с другими доказательствами по уголовному делу!
Помните, что все телесные повреждения в обязательном порядке фиксируются при поступлении в СИЗО (следственные изоляторы). Очень хорошо, если фельдшеру СИЗО и врачу травмпункта, куда Вас отвезут сотрудники конвоя для освидетельствования, Вы скажете прямо, что Вас избили сотрудники правоохранительного органа. Если Вы на свободе, нужно самостоятельно зафиксировать телесные повреждения в медицинском учреждении (травмпункт, стационар больницы и др.), ОБЯЗАТЕЛЬНО сообщив врачу причину и обстоятельства получения травм!
— Вы уже отбываете наказание за преступление, которое не совершали? Что можно предпринять:
изложить аргументированные доводы о своей невиновности в надзорной жалобе на приговор. Статистика Верховного Суда Республики Башкортостан свидетельствует о бо? льшей эффективности именно надзорных жалоб, чем кассационных. Поэтому терять надежду не стоит. В моей практике есть случаи отмен приговоров в надзоре, с последующим оправданием (например, по ст. 228.1 УК РФ), переквалификацией на более мягкую статью УК, снижением наказания более чем в два раза (например, с 10 до 4,6 лет лишения свободы) и др.;
Верьте в себя, в успех защиты и справедливость должна восторжествовать.
Удачи всем невиновным!
Читайте также: