Гроция считают отцом какого права

Обновлено: 16.06.2024

Гуго Гроций (1583–1645) – выдающийся голландский юрист и политический мыслитель, один из основателей раннебуржуазного учения о государстве и праве, рационалистической доктрины естественного и международного права Нового времени.

Гроций был энциклопедически образованным и плодовитым автором, создавшим более 90 произведений по истории и теории государства и права, проблематике войны и мира, международного, естественного и канонического права. Его основной труд – это фундаментальное произведение "О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права" (1625).

Обосновывая свой юридический подход, Гроций подчеркивал, что предмет юриспруденции – это вопросы права и справедливости, а предмет политической науки – целесообразность и польза.

Для того чтобы придать юриспруденции "научную форму", согласно Гроцию, необходимо тщательно отделить то, "что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой природы", ибо в научную форму может быть приведено лишь то, что вытекает из природы вещи и всегда пребывает тождественным самому себе (т. е. естественное право), тогда как то, что возникло путем установления (в частности, установление государства путем договора, волеустановленные формы права – божественное право, государственные законы, право народов), изменчиво во времени, различно в разных местах и, подобно всем остальным единичным вещам, лишено какой-либо научной системы. Поэтому, отмечал Гроций, в юриспруденции следует различать "естественную, неизменную часть" и "то, что имеет своим источником волю".

В соответствии с таким пониманием предмета юриспруденции существенное значение Гроций придавал предложенному еще Аристотелем делению права на естественное и волеустановленное.

Естественное право при этом определяется им как "предписание здравого разума". Согласно этому предписанию то или иное действие – в зависимости от его соответствия или противоречия разумной природе человека – признается либо морально позорным, либо морально необходимым. Естественное право, таким образом, выступает в качестве основания и критерия для различения должного (дозволенного) и недолжного (недозволенного) по самой своей природе, а не в силу какого-либо волеустановленного (людьми или богом) предписания (дозволения или запрета).

Естественное право, согласно Гроцию, – это и есть "право в собственном смысле слова", и "оно состоит в том, чтобы предоставлять другим то, что им уже принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности". Источником этого права в собственном смысле (т. е. естественного права, которое вместе с тем и есть справедливость) является, согласно Гроцию, вовсе не чья-либо выгода, интерес или воля, а сама разумная природа человека как социального существа, которому присуще стремление к общению (общительность), "но не всякая общительность, а именно стремление к спокойному и руководимому собственным разумом общению человека с себе подобными".

В соответствии с этой разумной социальной общительностью человеку присуща способность к знанию и деятельности согласно общим правилам. Такое соблюдение общих правил общежития и есть "источник так называемого права в собственном смысле: к нему относятся как воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи и возмещение извлеченной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяние людям заслуженного наказания".

Характеризуя естественное право как право в собственном, тесном смысле слова, Гроций отмечает, что право в более широком смысле (т. е. формы волеустановленного права) является правом в конечном счете постольку, поскольку не противоречит разумной человеческой природе и естественному праву. "Сказанное нами, – пишет Гроций, – в известной мере сохраняет силу даже в том случае, если допустить – чего, однако же, нельзя сделать, не совершая тягчайшего преступления, – что Бога нет или что он не печется о делах человеческих".

На основе своей концепции естественного права (и соответствующего ему волеустановленного права) Гроций стремился создать такую нормативно значимую, аксиоматическую систему юриспруденции, общие начала и положения которой можно было бы легко применить к конкретным реальным ситуациям внутри отдельных государств и к отношениям между государствами.

Возражая против представлений о том, что справедливость – это лишь польза сильных, что право создается силой, что именно страх побудил людей изобрести право, чтобы избежать насилия и т. д., Гроций в своей договорной концепции стремился показать, что происхождение государства и внутригосударственного права (законов) является логически неизбежным следствием бытия естественного права. "Так как, – писал он, – соблюдение договоров предписывается естественным правом (ибо ведь было необходимо, чтобы между людьми существовал какой-нибудь порядок взаимных обязательств, иного же способа, более согласного с природой, невозможно изобрести), то из этого источника проистекли внутригосударственные права. Ибо те, которые вступили в какое-нибудь сообщество или подчинялись одному либо многим, тем самым или дали словесное обещание, или же должно предположить, что в силу природы самой сделки они молчаливо обязались последовать тому, что постановит большинство членов сообщества или же те, кому была вручена власть".

Из трактовки Гроцием проблем возникновения внутригосударственного права, перехода от "естественного состояния" к "гражданскому обществу" и государству следует, что в сфере политики к правовому принципу справедливости присоединяется политический принцип пользы (и целесообразности). При этом в качестве исходной и определяющей причины возникновения и бытия политических явлений (государства и государственных законов) выступает естественное право (и справедливость), а польза и целесообразность – лишь как повод.

По существу, такова же и логика происхождения международного права, которое как форму волеустановленного права Гроции в работе "О праве войны и мира" (расходясь в этом вопросе с римскими юристами, многими античными и средневековыми авторами) отличает от права естественного. Подобно тому, как законы любого государства преследуют его особую пользу, так и известные права, возникающие путем взаимного соглашения между всеми государствами или большинством государств, возникают в интересах обширной совокупности всех таких сообществ, а не каждого сообщества (государства) в отдельности. Это право и является, по Гроцию, правом народов, "которое получает обязательную силу волею всех народов или многих из них".

Проблема соотношения права и силы – это в концепции Гроция прежде всего проблема связи естественного права (т. е. права в собственном, тесном смысле слова) с проистекающими из него волеустановленными формами права, образованными путем добровольного соглашения гражданскими властями и государственными институтами. И в этом смысле сила в принципе трактуется Гроцием в качестве средства практической реализации требований естественного права во внутригосударственной жизни и в международном общении.

Присущая человеческой природе разумная общительность (представленная в естественном праве), а также проистекающее из требований естественного права сочетание в волеустановленных формах права справедливости и пользы (права и силы) находят свое необходимое выражение в государстве, которое в учении Гроция как бы дедуктивным путем выводится в качестве следствия из начал естественного права. "Государство же, – подчеркивал Гроций, – есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы".

Такое определение государства, находящееся под заметным влиянием идей Аристотеля (государство как высшая и совершенная форма общения свободных людей) и Цицерона (государство как правовое общение и форма защиты общей пользы), вместе с тем выражает концепцию договорного происхождения государства.

Догосударственная стадия жизни людей характеризуется Гроцием как "естественное состояние". В целом как внутренняя логика осуществления естественного права, так и внешне-событийная сторона развития естественного состояния привели к тому, что "люди объединились в государство", причем "не по божественному повелению, но добровольно, убедившись на опыте в бессилии отдельных рассеянных семейств против насилия, откуда ведет свое происхождение гражданская власть". Государство, следовательно, является, по Гроцию, чисто человеческим установлением, хотя оно и было потом одобрено богом как благодетельное для человечества.

По своему социальному смыслу государство в трактовке Гроция выступает как соглашение большинства против меньшинства, как союз слабых и угнетенных против сильных и могущественных, а не как "заговор богачей" (Т. Мор) против бедных и слабых.

Сущность верховной власти состоит, по Гроцию, в том, что это – власть, действия которой не подчинены никакой другой власти и не могут быть отменены по усмотрению чужой власти. Под верховной властью, таким образом, имеется в виду суверенная власть. Общим носителем верховной власти (т. е. суверенитета) является государство в целом (как "совершенный союз"), носителем же власти в собственном смысле может быть одно или несколько лиц – сообразно законам и нравам того или иного народа. "Народы, подпавшие под господство другого народа, т. е. потерявшие свой суверенитет, – это, по оценке Гроция, – не государства сами по себе в современном смысле слова, но лишь подчиненные члены объемлющего их государства". Суверенитет, следовательно, составляет отличительный признак государства вообще.

Рассматривая классификацию форм правления, данную различными авторами (Аристотелем, Цицероном, Сенекой и др.), Гроций упоминает царскую (единодержавную) власть, власть знатнейших вельмож, свободную гражданскую общину, демократическую республику и т. д. Форма правления, по его оценке, не имеет существенного значения: "народ может избрать любой образ правления, ибо тот или иной правопорядок следует оценивать не с точки зрения преимуществ его формы, о чем суждения людей весьма расходятся, но с точки зрения осуществления в нем воли людей". Вместе с тем очевидны как его отрицательное отношение к тирании (которое основано на насилии и где отсутствует правопорядок), так и предпочтение, отдаваемое единоличной и аристократической формам правления. Хотя по своим политическим убеждениям он был аристократически ориентированным буржуазным мыслителем и сторонником правления представителей торгово-промышленной верхушки голландского общества, однако он не отвергал и демократическую форму правления.

Не отрицая саму возможность суверенитета народа (принадлежности ему верховной власти), Гроции вместе с тем приложил много усилий для опровержения мнения, будто "верховная власть всюду и без изъятия принадлежит народу, так что государей, которые злоупотребляют своей властью, следует низлагать и карать".

Специальное внимание Гроций уделяет вопросу о праве подданных сопротивляться верховной власти или подчиненным органам, действующим по уполномочию верховной власти. В целом он считал, что собственные права и свободы подданных (во всяком случае те из них, которые связаны с действиями по сопротивлению властям) прекращаются с заключением соглашения об учреждении государства и гражданской власти. При этом праву подданных на сопротивление властям он противопоставляет "закон о непротивлении ",отступления от которого допустимы лишь в случае крайней необходимости и при условии, если вооруженное сопротивление подданных насилию начальствующих лиц не причинит величайшего потрясения государству или не приведет к гибели многих неповинных.

Политико-правовое учение Гроция как во внутригосударственных, так и в международных отношениях нацелено на утверждение правовых начал и достижение мира. Вслед за Тацитом Гроций считал, что "на самом деле наибольшую важность представляет вопрос о том, что предпочтительнее – свобода или мир". И, судя по позиции Гроция, несомненное предпочтение при конфликте этих ценностей он отдает миру. Показательна в этой связи и его ссылка на выразительное суждение Фавония о том, что "гражданская война хуже незаконного правления".

Обосновывая необходимость правового оформления и регулирования международных отношений и прежде всего проблем войны и мира, Гроций критиковал распространенное мнение, что война совершенно несовместима с правом. "Невозможно, – подчеркивал он, – не только согласиться с измышлениями некоторых, будто во время войны прекращаются все права, но и даже не следует ни начинать войну, ни продолжать начатую войну иначе, так соблюдая границы права и добросовестности".

Война как таковая, согласно Гроцию, не противоречит естественному праву: "по природе каждый является защитником своего права, для чего нам и даны руки". Не запрещена война также божественными законами и правом народов. Но это вовсе не означает, что все войны справедливы. Различая войны справедливые и несправедливые, Гроций в духе своего юридического подхода к данной проблематике подчеркивал, что "справедливой причиной начала войны может быть не что иное, как правонарушение". К справедливым он, в частности, относил войны оборонительные, войны для сохранения целостности государства, защиты имущества.

Несправедливые войны (войны захватнические, войны в целях овладения чужим имуществом, покорения других народов) представляют собой противоправное состояние (нарушение требований естественного права, божественных законов, положений права народов). Зачинщики несправедливой войны, подчеркивал Гроций, "обязаны к возмещению за содеянное их силами или по их совету". Они ответственны за все то, чем сопровождается война, и за ее последствия.

В целом для всего учения Гроция о войне и мире весьма характерен миротворческий пафос. Показательны в этой связи и его суждения о том, что "войны ведутся ради заключения мира" и что мир является "конечной целью войны".

Учение Гроция о праве войны и мира было ориентировано на формирование нового типа мирового сообщества, основанного на рационально-правовых принципах равенства, сотрудничества и взаимности в отношениях между всеми людьми, народами и государствами, на идее единого международного правопорядка, добровольно устанавливаемого и последовательно соблюдаемого суверенными государствами.

Огромный вклад Гроция в разработку новой светской доктрины права международного общения дало основание для именования его "отцом международного права".

Существенное влияние на последующее развитие политико-правовой мысли и формирование теоретических основ нового светского "юридического мировоззрения" оказало учение Гроция о естественном и внутригосударственном праве, о договорном происхождении государства и волеустановленных форм права.

Гуго Гроций

Гуго Гроций (1583-1645) - выдающийся голландский юрист и политический мыслитель, один из основателей школы естественного права. Гроцию суждено было с самого раннего возраста возбуждать всеобщее удивление своими редкими способностями. О нем недаром говорили, что он родился взрослым. Восьми лет он уже сочинял латинские стихи, двенадцати - вступил в университет, в четырнадцать защищал к общему изумлению присутствующих ряд тезисов по юриспруденции, математике и философии. Шестнадцати лет он получил степень доктора в одном из французских университетов, а прежде чем написать что-нибудь крупное, он был уже известен как человек редких дарований, как "чудо из Голландии", как назвал его однажды французский король Генрих IV, которому он был представлен. Слава его предупредила славу его сочинений и предопределила их судьбу.

Г. Гроций - автор более 90 произведений. Его основной труд - "О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права" (1625), в котором ученые всех стран находили систематическое изложение всех основных начал правоведения.

Учение о праве. Гроций являясь сторонником предложенного еще Аристотелем деления права на естественное и волеустановленное, считает, что в юриспруденции следует различать "естественную, неизменную часть" и "то, что имеет своим источником волю".

Естественное право при этом определяется как "предписание здравого ума". Согласно этому предписанию то или иное действие - в зависимости от его соответствия или противоречия разумной природе человека - признается либо морально позорным, либо морально необходимым. Естественное право, таким образом, выступает в качестве основания и критерия для различения должного (дозволенного) и недолжного (недозволенного) по самой своей природе, а не в силу какого-либо волеустановленного (людьми или богом) предписания (дозволения или запрета).

Позитивное (волеустановленное) право вытекает из естественного права и является правом постольку, поскольку не противоречит естественному праву. Позитивное право является средством реализации требований естественного права во внутригосударственной жизни и в международном общении. "Право не получает своего внешнего осуществления, если оно лишено силы для проведения в жизнь".

Учение о государстве. Гроций является сторонником теории общественного договора. По его мнению, при переходе от "естественного состояния" к "гражданскому обществу" и государству следует, что в сфере политики к правовому принципу справедливости присоединяется политический принцип пользы (и целесообразности).

Положение о том, что люди принуждаются своего рода силой к соблюдению справедливости, подчеркивает он, "относится только к тем установлениям и законам, которые должны способствовать осуществлению права на деле; так что многие сами по себе слабые, желая избегнуть угнетения со стороны более сильных, чем они, объединяются для установления и соблюдения общими силами правосудия, чтобы, не будучи в состоянии порознь равняться силами с могущественными, одолеть их сообща". Только в таком смысле, подчеркивал Гроций, можно признать правильным изречением: "право есть воля сильнейшего". По своему социальному смыслу государство в трактовке Гроция выступает как соглашение большинства против меньшинства, как союз слабых и угнетенных против сильных и могущественных.

Догосударственная стадия жизни людей характеризуется Гроцием как "естественное состояние". В этом состоянии отсутствовала частная собственность, люди пребывали в "великой простоте", находились между собой "в некоей чрезвычайной взаимной приязни" и пользовались "общностью имущества". Появление частной собственности, необходимость её защиты привели к тому, что "люди объединились в государство". Государство, следовательно, является, по Гроцию, чисто человеческим установлением, хотя оно и было, потом одобрено богом как благодетельное для человечества. "Государство же есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы".

Сущность государства состоит в том, что это - власть, действия которой не подчинены никакой другой: власти и не могут быть отменены по усмотрению чужой власти. Общим носителем верховной власти (т. е. суверенитета) является государство в целом (как "совершенный союз"), носителем же власти в собственном смысле может быть одно или несколько лиц.

Форма правления не имеет существенного значения: "народ может избрать любой образ правления, ибо тот или иной правопорядок следует оценивать не с точки зрения преимуществ его формы, о чем суждения людей весьма расходятся, но с точки зрения осуществления в нем воли людей". Вместе с тем очевидны как его отрицательное отношение к тирании (которое основано на насилии и где отсутствует правопорядок), так и предпочтение, отдаваемое единоличной и аристократической формам правления.

Гроций не отрицает саму возможность суверенитета народа (принадлежности ему верховной власти), однако, в своих трудах опровергал, что "верховная власть всюду и без изъятия принадлежит народу, так что государей, которые злоупотребляют своей властью, следует низлагать и карать".

Права и свободы подданных прекращаются с заключением соглашения об учреждении государства и гражданской власти. Гроций допускает право подданных на сопротивление властям, но лишь в случае крайней необходимости и при условии, если вооруженное сопротивление подданных насилию начальствующих лиц не причинит величайшего потрясения государству или не приведет к гибели многих неповинных.

Война как таковая, согласно Гроцию, не противоречит естественному праву: "по природе каждый является защитником своего права, для чего нам и даны руки". Не запрещена война также божественными законами и правом народов. Но это вовсе не означает, что все войны справедливы. Различая войны справедливые и несправедливые, Гроций в духе своего юридического подхода к данной проблематике подчеркивал, что "справедливой причиной начала войны может быть не что иное, как правонарушение".

21 См.: Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также прин­ципы публичного права: Пер. с лат. A. JI. Саккетти. М,, 1956.

Гроций развивает теорию права на основе рационали-стической концепции естественного права, многие положе­ния которой по своему социально-историческому смыслу в правовой форме выражали прогрессивные требования буржуазных преобразований феодальных порядков и были взяты на вооружение представителями формирующейся буржуазной политико-правовой идеологии.

Волеустановленное право, имея своим источником волю (человеческую или божественную), соответственно делится на право человеческое и право божественное. Человеческое право, в свою очередь, подразделяется Гро-цием на: 1) внутригосударственное право, 2) человеческое право в узком смысле (по сравнению с внутригосударст­венным правом) и 3) человеческое право в широком смысле.

Позитивное право, таким образом, трактуется Гроцием с позиций договорной теории государства и внутригосу­дарственного права. Концепция договора (соглашения, союза) здесь выражает представление о волевом (воле-установленном) характере гражданского сообщества и

" Там же, с. 71. 24 Там же, с. 74.

Пользу, ради которой учреждаются сообщество и по­рядок подчинения, Гроций называет поводом для возник­новения внутригосударственного права. Причем, по гро-цианской договорной теории государства и права, законо­датель, связывая с установлением тех или иных законов определенную пользу, должен постоянно исходить из об­щей пользы членов сообщества.

Очевидные с точки зрения последующего развития фи­лософии и теории права недостатки (прежде всего мета­физического характера) в формулировке и особенно в реализации данной идеи не должны затушевать ее цен-

29 Примечательно, что устремления Гроцня — при всей специфике

его подхода и словаря — по своему теоретико-концептуальному

и логическому смыслу созвучны современным поискам именно

в системе нрава отправных научных основ и принципов для си­

30 Гроций Г. Указ. соч., с. 52.

ные (в методологическом и общетеоретическом отноше­ниях) моменты и рациональный смысл. И сегодня, во мно­гом вслед за Гроцием, можно сказать, что наука о праве должна выражать объективную природу права, то тож­дественное (неизменное) в изменчивых правовых явле­ниях, что составляет их сущность, поскольку без этого, как справедливо полагал Гроций, не может быть ни науч­ной юриспруденции, ни научной системы права. Распро­странение представлений о диалектическом развитии не только на явления, но и на их сущность не отвергает объективного, необходимого и относительно (поскольку для диалектического подхода нет ничего абсолютного) устойчивого (самотождественного) характера сущности права — с той принципиально важной, с точки зрения исторического материализма, поправкой, что сама эта ме­тодологическая и гносеологическая проблематика право-понимания должна найти свою конкретизацию примени­тельно к социально-исторически изменяющимся типам права.

Волеустановленное человеческое право в более узком (по сравнению с внутригосударственным правом) смысле, согласно Гроцпю, бывает различного характера и охваты­вает веление отца (отцовское право), веление господина (господское право) и т. п. Это право хотя и не исходит от гражданской власти, но подчиняется ей.

Волеустановленное божественное право имеет, по Гро­цию, своим непосредственным источником волю бога. Опосредованно и косвенно влияние бога сказывается и на естественном праве, так как бог признается творцом

32 Там же, с. 75. Дион Хризостом — греческий ритор I в.

природы, в том числе разумной природы человека. Но по­рядок (принципы и правила этого порядка) природы и, следовательно, естественного права, уже не подвластен богу, автономен от него, находится вне сферы действия божественного права.

Наличие такой обязательной силы (которую, разуме­ется, никак нельзя сводить лишь к официальной силе и властному принуждению, имеющим особое назначение и связанным с позитивным правом) у права — важное и в то же время само собой разумеющееся обстоятельство в правовом учении Гроция. Возможность различий в харак­тере, источниках, формах проявления обязательной силы права у разных его видов (в словоупотреблении Гроция)

33 Там же. Здесь, между прочим, весьма выразительна сама ха­

рактеристика справедливости как того, что обязательно по

смысле (в значении обязательного правила вообще), а не «в бо­

свидетельствует об односторонности юридико-позитивист-ского правопонимания, сводящего действительно необхо­димое свойство права — его обязательную силу — лишь к государственно-принудительной силе и в соответствии с этим признающего правом лишь государственное нормо­творчество (позитивное право); вместе с тем официально-властная принудительность при таком позитивистском подходе по сути дела оказывается не только единствен­ным критерием права, но также и единственным источни­ком правотворчества, единственной правообразующей силой.

Гроций поясняет, что действия, к которым относится подобного рода предписание, суть сами по себе должные или недозволенные, поэтому они с необходимостью призна­ются предписанными или воспрещенными самим богом; этим признаком естественное право, по Гроцию, отлича­ется не только от человеческого права, но и от права, установленного божественной волей, так как последнее предписывает или воспрещает не то, что само по себе и по самой своей природе есть должное или же недолжное, но то, что вменено в обязанность именно в силу самого предписания и что недозволено лишь в силу воспрещения.

Естественное право, согласно Гроцию, неизменно. Причем эту неизменность он стремится интерпретировать в рационалистическом, антитеологическом духе, так что в целом можно сказать, что в толковании Гроция естест­венное право автономно и его правила носят рацио-нату­ральный (нетеономный) характер. Естественное право, подчеркивает он, «столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом. Хотя божественное всемогу­щество и безмерно, тем не менее можно назвать и нечто такое, на что оно не распространяется. Действительно, подобно тому как бог не может сделать, чтобы дважды

Гроций обращает внимание на наличие двух способов доказательства существования естественного права: 1) до­казательство априори (из первых начал), которое состоит

в обнаружении необходимого соответствия (или несоот­ветствия) какой-нибудь вещи с разумной и общежитель­ной природой; 2) доказательство апостериори (от след­ствий), состоящее в установлении естественного права путем отыскания того, что признается таковым у всех или, по крайней мере, у наиболее образованных народов. Этот второй способ, по словам Гроция, не обладает совер­шенной достоверностью, но лишь некоторой вероятностью, коренящейся в положении о том, что общераспространен­ное следствие (в том числе и авторитетные признания мыслителей разных эпох и пародов) предполагает исход­ную всеобщую причину (и общий смысл).

Причем, освещая эту проблематику, Гроций следует указанию Аристотеля о том, что свойственную человеку природу (как основу естественного права) необходимо наблюдать в тех, в ком эта природа хорошо развита (в нравственном и интеллектуальном отношениях), а не в тех, в ком она недоразвита или извращена. В соответ­ствии с этим Гроций и делает оговорку об особой роли признания естественного права у образованных народов. В этой связи Гроций приводит ряд выразительных сужде­ний своих предшественников. В частности, он присоеди­няется к словам Порфирия о том, что «некоторые народы одичали, огрубели и потому не следует оценку их нравов нелицеприятными судьями вменять в укор человеческой

Значительное внимание Гроций уделяет полемике с теми, кто отвергает естественное право. Ярким вырази­телем такой позиции был Карнеад (214—129 гг. до н. э.), представитель академического скептицизма и критик стоицизма.

Человеку как существу высшего (по сравнению с жи­вотными) порядка присущи от природы стремление к спо­койному и руководимому собственным разумом общению с себе подобными, а также в соответствии с этим способ­ность к знанию и деятельности согласно общим правилам. «Такое соблюдение (правил) общежития, изображенное нами лишь в общих чертах как присущее человеческому разуму,—пишет Гроций,— есть источник так называемо­го права в собственном смысле: к нему относятся как

42 Там же. Андроннпк Родосский — греческий философ I в.

43 Там же, с. (S1, примеч. 22. Юстин — христианский автор II в.

К естественному праву в широком смысле Гроций от­носит и благоразумпую соразмерность в безвозмездном распределении между отдельными людьми и обществами причитающихся им благ, с оказанием предпочтения одним перед другими (мудрым, родичам, бедным соответственно перед немудрыми, чужестранцами и богатыми) — сообраз­но с действиями каждого и природой каждой вещи.

Польза, согласно Грогцгю, является лишь поводом для возникновения внутригосударственного права (т. е. зако­нодательства, позитивного права). От природы (по воле создателя) люди в отдельности беспомощны и нуждаются во многих вещах для благоустроенного образа жизни. Это (а следовательно, стремление к определенной пользе) и двигает людей к установлению сообщества и порядка подчинения.

Было бы неверно, продолжает Гроций, считать, будто право, лишенное поддержки силой, не имело никакого действия, ибо соблюдение справедливости сообщает сове­сти спокойствие, а несправедливость причиняет терзания и муки.,

К числу ненасильственных факторов, содействующих осуществлению права, Гроций относит, кроме совести, также общественное мнение (согласное суждение честных людей) и благоволение бога, одобряющих справедливые поступки и осуждающих несправедливые.

Отстаивая идею международного права, сохраняющего силу в условиях мира и во время войны, Гроций отме­чает, что нет столь могущественного государства, которое не испытывало бы нужды в содействии извне, в разного рода договорах, союзах и т. п. Гроций, не переходя на позиции пацифизма, вместе с тем резко критикует прак­тику развязывания и ведения войн без соблюдения соот­ветствующих правовых оснований и границ, с гуманисти­ческих позиций отвергает злодеяния войны.

Характеризуя различные виды войн, Гроций касается и проблем гражданской войны. Особое внимание он уде­ляет вопросу о праве подданных сопротивляться верхов­ной власти или подчиненным органам, действующим по уполномочию верховной власти. Позиция Гроция в этом вопросе, весьма значимом для его правопонимания в це­лом, отмечена явной непоследовательностью.

С другой стороны, он по существу обосновывает пред­ставление, согласно которому естественное право сопро­тивления подданных верховной власти теряет свою силу перед лицом верховного права государства. «Но так как,— замечает Гроций,— государство установлено для обеспе-

Общая идея, проводимая Гроцием, хотя и не вполне определенно им формулируемая, состоит в том, что естест­венные права и свободы подданных (во всяком случае те из них, которые связаны с действиями по сопротивлению властям) прекращаются с заключением соглашения об учреждении государства и гражданской власти. Более того, отказ от права сопротивления властям трактуется Гроцием в качестве одного из положений этого согла­шения.

55 См.: Там же, с. 167.

50 Там же, с. 160.

Подобная метаморфоза находится в явном противоре­чии как с исходными принципами учения самого Гроция о естественном праве и правовом характере внутригосу­дарственных законов, так и с концепцией договорного происхождения государства и гражданских установлений.

Проблема суверенных полномочий государственной власти (в том числе и в области законодательства), раз­решаемая в учении Гроция в целом за счет правомочий подданных (и, следовательно, путем девальвации их прав и свобод, вытекающих из принципов естественного пра­ва), тем самым оказывается как бы вне общего контек­ста развиваемого им правопонимания, лишая деятельность государства необходимой правовой очерченности и опре­деленности.

57 Там же, с. 172.

Особо сильное влияние взгляды Гроция оказали на формировавшееся буржуазное учение о международном праве.

Первым крупным теоретиком школы естественного права был нидерландский ученый Гуго Гроций (1583–1645 гг.). Нидерланды XVII в. представляли собой наиболее развитую страну того времени. В результате успешной борьбы против гнета испанского короля и феодалов Нидерланды добились независимости и создания республики. Между группами горожан и дворянства Нидерландов шла борьба за власть, нередко в форме столкновений кальвинистских сект. Приняв участие в этой борьбе, Гроций был осужден сторонниками враждебной группировки и вынужден эмигрировать во Францию. Там он написал знаменитый трактат “О праве войны и мира. Три книги” (1625 г.).

Цель трактата – решение актуальных проблем международного права. Разбор теоретических проблем войны и мира потребовал решения более общих вопросов о праве, справедливости, их источниках, формах существования, методах изучения.

Исходный пункт учения Греция – природа человека, социальные качества людей. Греции различает право естественное и право волеустановленное (позитивное).

Источником позитивного права для Гроция является воля, которая может быть человеческой и божественной. Гроций не только по-новому определил источник естественного права, но и сформулировал правила, которые предписываются этим правом каждому рационально мыслящему индивиду:

• воздержись от присвоения чужого имущества;

• верни полученную тобой чужую вещь;

• возмести извлеченную из этой вещи выгоду;

• возмести ущерб, причиненный по твоей вине;

• воздай людям заслуженное наказание (преступление должно быть наказано);

• договоры необходимо соблюдать (pacta sunt servanda).

Согласно Гроцию, некогда существовало “естественное состояние”, когда не было ни государства, ни частной собственности. Развитие человечества, утрата им первоначальной простоты, стремление людей к общению, их способность руководствоваться разумом побудили их заключить договор о создании государства.

Теория договорного происхождения государства резко противостояла феодальным концепциям “богоустановленности” власти. “ Идея договорного возникновения государства высказывалась в истории политико-правовой мысли задолго до Гроция. Но только у Гроция договор о создании государства рассматривается как исходное понятие теории государства, как основа самого государства, длящихся отношений власти и подчинения. Начиная с Гроция почти все теоретические построения XVII–XVIII вв., объясняющие сущность, причины, способы создания государства, исходили из этой посылки.

Государство Гроций определял как “совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы”. Признаком государства является верховная власть, к атрибутам которой Гроций, подобно Бодену, относил издание законов (в области как религиозной, так и светской), правосудие, назначение должностных лиц и руководство их деятельностью, взимание налогов, вопросы войны и мира, заключение международных договоров.

Учение Гроция о суверенитете связано с его представлением о договорном происхождении государства: до момента заключения договора суверенитет принадлежит народу, а после его заключения — государству.

—> уже отрекся от престола;

—> утратил свою власть, полученную под каким-либо условием;

—> при вручении ему власти сам дал согласие на то, что ему в известных случаях можно оказывать сопротивление и др.

Прогрессивны также международно-правовые взгляды Гроция. Главной причиной написания “Трех книг о праве войны и мира” было стремление Гроция доказать, что во время войны глас закона не заглушается грохотом оружия. Естественное право сохраняет свое действие и во время войн.

Гроций осуждал агрессивные, захватнические войны, считал, что их зачинщики должны нести ответственность. Если же война началась, то она должна вестись ради заключения мира и подчиняться принципам естественного права. Одним из принципов международного права Гроций считал незыблемость договоров между государствами.

Книга Гроция уже в 1627 г. по распоряжению папы была внесена в Индекс запрещенных книг; тем не менее за 30 последующих лет вышло более 40 ее различных изданий. Разработанная Гроцием теория естественного права и идея общественного договора сразу же приобрели интернациональный характер; после Гроция крупнейшим их теоретиком был англичанин Т. Гоббс.

Читайте также: