Если виновный прерывая беременность имел умысел на лишение жизни потерпевшей

Обновлено: 14.05.2024

Основные проблемы, которые рассматривались и рассматриваются в работах, это обоснование оснований выделения убийства беременной женщины в качестве квалифицированного вида убийства, а также условия уголовной ответственности за данное преступление.

Необходимо отметить, что среди ученых нет полного согласия по поводу выделения убийства беременной женщины в квалифицированный вид убийства.

Например, М.Д. Шаргородский, Н.С. Таганцев, полагал, что убийство женщины, заведомо для виновного беременной, не должно сохраняться в дальнейшем в нашем законодательстве как квалифицирующее обстоятельство. Большинство же ученых считали и считают, что законодатель, выделив в квалифицированный вид убийство беременной женщины, поступил правильно1.

Так, по мнению А.А. Пионтковского, признание убийства беременной женщины квалифицированным преступлением продиктовано как необходимостью усиления охраны личности беременной женщины, так и фактом особой опасности самого преступного действия, которым лишается жизни не только женщина, но и одновременно уничтожается зародыш будущей человеческой жизни. При этом, по мнению автора, не имеет значения стадия беременности. Например, он полагал, что убийство беременной женщины отцом будущего ребенка, когда она сообщила о своей беременности, хотя бы еще и не заметной для окружающих, даст состав рассматриваемого квалифицированного вида убийства.[45]

Президиум Верховного Суда РФ не согласился с протестом, указав следующее. Вина Архипова в убийстве из ревности своей жены, заведомо для него находившейся в состоянии беременности, доказана показаниями свидетелей, заключением судебно-медицинской и судебно-биологических экспертиз, исследованными в судебном заседании. Доводы протеста о том, что Архипов заведомо не знал о беременности своей жены, нельзя признать обоснованными.

Как видно из показаний Исаковой, Ященко, потерпевшая во время телефонных разговоров с Архиповым, свидетелями которых они были, говорила ему о своей беременности. Свидетель Рыгин в судебном заседании пояснил, что по инициативе Архипова он встретился с ним на улице и просил Архипова не преследовать жену, уведомив его, что она беременна.

Из показаний свидетеля видно, что за несколько дней до убийства ей звонил Архипов, разыскивая жену. Она сказала ему, что его жена беременна и боится, что он ее будет преследовать из-за желания расторгнуть брак.

Как пояснили в суде указанные свидетели, о беременности Архиповой им стало известно от самой потерпевшей и это было видно по ее состоянию здоровья — имел место сильный токсикоз. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, у Архиповой имелась беременность 5-6 недель.

Чаще всего виновный достоверно знает о состоянии беременности потерпевшей. Однако в некоторых случаях, относящихся к раним срокам беременности, виновный может заблуждаться относительно состояния потерпевшей. Субъективно, в силу определенных обстоятельств, он может быть убежден в том, что потерпевшая беременна, а объективно таковой она может не оказаться. Возможно, что виновный, опять-таки в силу каких-либо обстоятельств, исключал беременность потерпевшей, а она оказалась беременной. В подобных случаях возникает вопрос о том, как квалифицировать содеянное виновным при его заблуждении относительно факта наличия беременности у потерпевшей.

Вопрос о фактической ошибке виновного относительно состояния беременности потерпевшей относится к одному из самых дискуссионных в уголовном праве. Это вытекает из анализа уголовно-правовой литературы.

В качестве подтверждения правильности своего вывода, он приводит следующий пример из кассационной практики Верховного Суда РФ.

С.В. Бородин в основу квалификации деяния виновного лица кладет направленность его действий. Так, он пишет: «Л. допустил фактическую ошибку, которая состояла в предположении наличия обстоятельства, квалифицирующего убийство. Он заблуждался, полагая, что личность потерпевшей обладает теми качествами, которые влекут для него повышенную ответственность за убийство.[51]

В связи с этим нам хотелось бы заметить следующее. Если виновный нацеливался на достижении какого-либо внешнего результата, который не был им достигнут в процессе совершения преступления, то квалифицировать содеянное следует по направленности его умысла, т. е. как покушение на совершение этого преступления. Именно таким образом, по нашему мнению, следует понимать направленности действий виновного лица.

По мнению Л. А. Андреевой, заблуждение лица относительно факта беременности потерпевшей следует толковать в его пользу. И правильной в подобных случаях будет квалификация действий виновного по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

При подобном подходе игнорируется направленность умысла виновного на совершение более опасного преступления квалифицированного вида убийства.

Раздел: Государство и право
Количество знаков с пробелами: 171259
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Пленум ВС утвердил постановление, в котором затронул особенности квалификации таких преступлений, сложности разграничения похищения и незаконного лишения свободы, а также определил деяния, относящиеся к торговле людьми


Особое внимание в проекте постановления Пленума Верховного Суда уделено сложным вопросам квалификации и освобождения от ответственности

Комментируя изначальную редакцию, советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы Евгений Рубинштейн отмечал, что документ разъясняет спорные вопросы квалификации по уголовным делам о похищении человека и ограничении свободы. По его словам, в проекте также нашли отражение многие теоретические подходы относительно квалификации действий, относящихся к торговле людьми.

Новое в итоговой редакции

Отметим, что в окончательной редакции документа значимые корректировки коснулись лишь разъяснений по делам о похищении человека.v

Так, в проекте отмечалось, что под похищением человека следует понимать его захват и перемещение в другое место, совершенные против или помимо воли потерпевшего и направленные на его незаконное удержание. В итоговой редакции постановления указано, что похищение включает в себя не только незаконные захват и перемещение потерпевшего, но и последующее удержание. Документ дополнился ссылкой на то, что цель и мотивы похищения не имеют значения для квалификации.

В финальной версии появилось указание на то, что захват, перемещение и удержание человека могут быть совершены с применением угроз, насилия, с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Похищение может быть совершено также путем обмана потерпевшего или злоупотребления его доверием.

В обеих редакциях подчеркивалось, что похищение считается оконченным с момента захвата и начала перемещения потерпевшего. Однако в первом проекте присутствовало указание на то, что не влияет на квалификацию деяния как оконченного похищения то, что потерпевший не был доставлен в другое место вследствие обстоятельств, не зависящих от виновного.

Итоговое постановление дополнено разъяснением о том, что в случаях, когда потерпевший переместился в другое место самостоятельно вследствие обмана или злоупотребления доверием, преступление признается оконченным с момента захвата данного лица и начала принудительного перемещения либо начала его удержания, если лицо более не перемещалось.

Итоговое постановление дополнено ссылкой на то, что если захват и перемещение человека направлены не на его последующее удержание в другом месте, а на убийство, то содеянное квалифицируется по соответствующей части ст. 105 УК и не требует дополнительной квалификации по ст. 126 УК. Иными словами, Суд исходит из того, что захват и перемещение в данном случае охватываются умыслом на убийство и составляют часть объективной стороны такого преступления. Напротив, если умысел на совершение убийства в отношении похищенного лица возникает у виновного в ходе перемещения или удержания, содеянное нужно квалифицировать по совокупности преступлений.

Иные положения постановления не изменились или же подверглись незначительной редакционной правке.

Особенности квалификации похищения и незаконного лишения свободы

Как указано в документе, общественная опасность преступлений, предусмотренных ст. 126, 127, 127.1 Уголовного кодекса, заключается в незаконном ограничении человека в его физической свободе, в том числе в свободе передвижения и выбора места своего нахождения.

В п. 3 подчеркивается, что, в отличие от похищения, при незаконном лишении свободы, предусмотренном ст. 127 УК РФ, потерпевший остается в месте его нахождения, но ограничивается в передвижении без законных на то оснований. Например, виновный закрывает потерпевшего в каком-либо помещении, связывает его или иным образом лишает возможности покинуть место, где находится потерпевший.

ВС обратил внимание на то, что незаконное лишение свободы считается оконченным с момента фактического лишения потерпевшего свободы, длительность пребывания потерпевшего в таком состоянии значения не имеет. Пленум также отметил, что если виновный сначала незаконно лишает человека свободы, а затем перемещает потерпевшего в другое место, то содеянное необходимо квалифицировать как похищение без дополнительной квалификации по ст. 127 УК.

Действия, совершенные в процессе похищения человека и состоящие в незаконном ограничении свободы потерпевшего при его перемещении и (или) удержании в другом месте, полностью охватываются ст. 126 УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 127 УК, подчеркнул Суд.

Пленум также обратил внимание на то, что при похищении человека и незаконном лишении свободы насилие или угроза его применения могут осуществляться не только в отношении потерпевшего, но и в отношении иных лиц с целью устранения препятствий для похищения.

Исходя из примечания к ст. 126 УК добровольным следует признавать такое освобождение похищенного, при котором виновное лицо осознавало, что у него имелась реальная возможность удерживать потерпевшего, но освободило его, в том числе передало родственникам, представителям власти, указало им на место нахождения похищенного лица, откуда его можно освободить, отметил ВС.

При этом добровольное освобождение похищенного не влечет за собой отказ от привлечения виновного к уголовной ответственности за иные незаконные действия, в том числе за деяния, совершенные в ходе похищения человека, если они являются самостоятельными преступлениями.

Ответственность за торговлю людьми

Прежде всего ВС отметил, что торговля людьми может выражаться в совершении одного или нескольких указанных в ч. 1 ст. 127.1 УК действий: купли-продажи или иной сделки в отношении человека независимо от целей их осуществления, вербовки, перевозки, передачи, укрывательства или получения человека в целях его эксплуатации.

Суд указал, что осведомленность потерпевшего о характере совершаемых с ним действий и его согласие на их совершение не влияют на квалификацию. При этом цель эксплуатации человека является обязательным признаком состава только для таких действий, как вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение потерпевшего, подчеркнул Пленум ВС.

Далее Суд дал определение каждому из деяний, ответственность за которые предусмотрена ст. 127.1. Так, под куплей-продажей человека понимается передача его одним лицом другому за денежное вознаграждение, а под иными сделками в отношении человека – любые другие противоправные действия, приводящие к передаче потерпевшего от одного лица другому, например безвозмездная передача.

Вербовку Пленум определил как поиск, отбор и прием по найму лиц для выполнения каких-либо работ, оказания услуг либо осуществления иной деятельности, в том числе на территории иностранного государства, совершенные в целях дальнейшей эксплуатации вербуемого. При этом для получения согласия потерпевшего могут быть использованы, например, обещание вознаграждения, шантаж, обман или злоупотребление доверием (в частности, под предлогом предоставления работы или возможности обучения по той или иной профессии).

Под перевозкой Пленум понимает перемещение человека любым видом транспорта из одного места в другое, в том числе в пределах одного населенного пункта, для дальнейшей эксплуатации.

Отмечается, что передача человека заключается в предоставлении потерпевшего другому лицу, в том числе для осуществления перевозки, укрывательства, эксплуатации потерпевшего, а получение – в принятии потерпевшего от лица, его передающего, в частности для перевозки или укрывательства, а равно для его эксплуатации.

Если совершению действий, ответственность за которые предусмотрена ст. 127.1 УПК, предшествует похищение потерпевшего, то, как указано в постановлении, содеянное образует совокупность преступлений (ст. 126 и ст. 127.1 УК). В то же время незаконное лишение свободы в целях осуществления в отношении человека действий, относящихся к торговле людьми, а равно незаконное ограничение свободы потерпевшего в процессе совершения указанных действий охватываются соответствующей частью ст. 127.1 УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 127 УК.

Суд также напомнил, что добровольное освобождение потерпевшего в соответствии с примечанием к ст. 127.1 не освобождает виновного от ответственности за иные незаконные действия, в том числе совершенные в ходе торговли людьми, если они содержат состав самостоятельного преступления.

В п. 16 проекта постановления содержится рекомендация судам при рассмотрении вышеуказанных деяний выявлять обстоятельства, способствовавшие их совершению, а также иные нарушения закона, например допущенные при производстве предварительного расследования или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом. В связи с этим они вправе выносить частные определения (постановления) в целях обращения на них внимания соответствующих организаций и должностных лиц.

Эксперты оценили итоговую редакцию постановления

Читайте также: