Если правительство нарушает права людей восстание их священное право и обязанность

Обновлено: 02.07.2024

Нарушение прав граждан России со стороны властей приобрело настолько массовый и хорошо организованный характер, что становится необходимым принятие неотложных мер по восстановлению этих прав во всем их объеме. При этом важно учитывать, что это невозможно сделать ни при помощи российской правоохранительной системы, включая суды, поскольку они сами являются источником нарушения этих прав, ни с помощью представительной власти, поскольку исполнительная власть извратила систему выборов и в нарушение Ст. 10 Конституции:

В российском законодательстве предусмотрен лишь один механизм восстановления прав при данных условиях. Это – восстание. Для многих информация о том, что российским законодательством предусмотрено право на восстание, является полной неожиданностью, поэтому приведу юридическое обоснование этого факта. В соответствие п. 4 ст. 15 Конституции:

В преамбуле Всеобщей декларации прав человека, являющейся составной частью российской правовой системы, записано:

Тем самым российским законодательством признается как право на восстание, так и вынужденность и необходимость восстания как последнего средства защиты российскими гражданами своих прав. Важно отметить момент, что российским законодательством не регламентируется размер территории, на которой происходит восстание, т.е. право на восстание может быть реализовано как в масштабе России, так и в масштабе села или города. Наличие данного права не противоречит Конституции, т.к. список перечисленных в ней прав не является исчерпывающим.

Ч.1 ст. 55 Конституции:

поскольку право на восстание реализуется не в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя, а, наоборот, в целях его сохранения.

Более того, прямой обязанностью всех государственных и муниципальных органов, включая силовые структуры, типа МВД и ФСБ, является восстановление законности. Включая непосредственное участие в восстании, если это восстание направлено на восстановление конституционного строя.

Важно понять и причины, почему восстание может являться последним средством защиты российскими гражданами своих прав. Ведь восстание – эффектное, но не эффективное средство. Из-за хорошо известного закона – при любой смене власти ее захватывают проходимцы. Кажется, гораздо выгодней отвоевывать права постепенно, эволюционным путем.

Приведу примеры, как это можно делать, из практики США, хотя и не считаю их образцом демократии. У американцев были проблемы с беспределом полиции. При совершении незаконных действий полицейские не предъявляли свои удостоверения, чтобы граждане не могли узнать, кто они. Тогда американцы заставили их носить свои удостоверения на груди в виде блях. Зачитывание прав при арестах вовсе не какой-то американский прикол, как многие считают. Полицейские систематически нарушали права арестованных, поэтому их заставили зачитывать права при аресте. Не столько для того, чтобы арестованные знали свои права, сколько для того, чтобы эти права запомнила полиция. Американские суды признают незаконными аресты, которые сделаны с нарушением законодательства, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Все это актуально и для России. Вспомните, как милиция задерживает людей, не объясняя причин и не предъявляя удостоверений. Если все эти задержания признать незаконными с выплатой соответствующего морального ущерба и привлечением к ответственности задержавших…

К сожалению, против эволюционного пути есть серьезные аргументы. Во-первых, из-за проводимого российскими властями геноцида российского народа. Когда значительная часть населения имеет доход ниже прожиточного минимума, это автоматически означает ее постепенное вымирание. И любая потеря времени означает потерю части населения России.

Увы, даже Конституция не служит защитой от геноцида, поскольку ч.3 ст. 37 Конституции сформулирована так:

А минимальный размер оплаты труда сейчас ниже прожиточного минимума, что является полным абсурдом – как человек может жить на зарплату, которая не способна обеспечить его существование?

При рассмотрении вопроса о восстании важно выяснить, что юридически является высшей ценностью российского государства и кто является источником власти в российском государстве.

Ст. 2 Конституции:

Иными словами, Конституция теряет смысл, если в России происходит подмена ее высшей ценности, если система российской государственности не будет ориентирована на пользу ее гражданам, на реализацию их прав и свобод. Все органы государственной власти обязаны признавать, соблюдать и защищать права всех граждан России. Но они этого не делают…

Ч. 1 ст. 3 Конституции:

Небольшое неюридическое отступление. Большинство истин люди устанавливают, исходя из своего жизненном опыта. А не на основании юридических документов. Вспомните все чинопочитание и многочисленные восхваления должностных лиц разного уровня. Президентские портреты в кабинетах и президентские программы. Губернаторские рынки и мэрские кварталы. Как мало значат мнение и права простых людей перед беспределом чиновников. А теперь скажите, действительно ли народ считается источником власти в России? Или ч. 1 ст. 3 Конституции кажется Вам наивной и смешной…

Поскольку источником власти является народ, то систематическое нарушение прав и свобод граждан России государственными органами является незаконным присвоением и захватом власти, принадлежащей народу, должностными лицами государственных органов.

П. 4 ст. 3 Конституции:

Существующая в настоящее время в России система беззакония не является результатом случайности. Она специально создана и постоянно поддерживается расстановкой соответствующих кадров на ключевых постах. Цель этой системы – обеспечить расширение фактической власти чиновников путем нарушения ими законности. Если заставить российских чиновников соблюдать законность, то их реальная власть уменьшится, как минимум, в десяток раз. Если Вы проанализируете основные российские социальные беды, то увидите – их причина в нарушении законности должностными лицами.

По российскому законодательству народ вправе реализовать свое право на восстание лишь при наличии основания в виде нарушения его прав. При этом должно быть очевидно, что эти права фактически не охраняются властью закона, доказательством чего является массовость нарушения прав. Реализация права на восстание без наличия такого основания должна квалифицироваться как злоупотребление правом.

Комментарий из рассылки этой статьи:

Date: Wed, 17 Jan 2007 18:03:17 +1200

Комментарий юриста движения "ЖБСИ!" А.А. Мозжегорова:

Приведенная Ю.Я. Слобожаниновым фраза не обнаруживается в каких-либо учредительных документах ООН (например, в том же Уставе ООН). К тому же не являются источником международного права, действие которого распространяется на Россию, какие-либо учредительные документы, если они не ратифицированы в установленном порядке нашим государством. Ратифицированных документов ООН, содержащих указанную фразу и распространяющих свое правовое действие на территории России, не обнаруживается.

Подход С. Зайкова к обоснованию права на восстание также не находит своего подтверждения ни в указанной им Всеобщей декларации прав человека, ни в Конституции РФ.

Конституция РФ также не закрепляет за народом права на восстание. Напротив, всякое властное действие, выходящее за рамки определенного Конституцией политического процесса, расценивается ей как присвоение и захват власти и преследуется как преступление в соответствии с Уголовным кодексом (ст. 3 Конституции). Поэтому право народа на восстание в РФ де-юре отсутствует.

Единственным из известных и действующих правовых актов государственного значения, в котором закреплено не только право, но и обязанность народа на восстание, является Декларация независимости США от 4 июля 1776 года. Буквальное содержание этого права сформулировано в указанной Декларации следующим образом:

Российская же Конституция именно о воле народа как источнике власти ничего не говорит. Она лишь декларирует, что народ является источником власти, которую он непосредственно осуществляет через референдум и свободные выборы. Свобода выбора при отсутствии голосования "против всех" формально не нарушается (не ходи и не голосуй, если никто не нравится), но игнорирование воли этой группы избирателей налицо - она не находит своего властного воплощения в политическом процессе. Поэтому нарушение указанными изменениями российского законодательства прав граждан, закрепленных в ст.21 Всеобщей декларация прав человека, являющейся составной частью правовой системы России, налицо.

Комментарий Андрея Маслова (добавлено 26.01.2007):

Занятная позиция избрана С.Зайковым.

Начну с конца этой статьи.

"Вопрос о праве на восстание - не только общественно-политический. Это еще и юридический вопрос. И как юридический вопрос, он должен обсуждаться юристами достаточно высокой квалификации", утверждает С.Зайков. Как "мило"!

Мне тут вспомнился анекдот, очень уместный по теме - как раз для юристов:
>

Если принять во внимание то, что произошло и происходит в России за последние 15 лет, то вывод напрашивается сам собой - ИЛИ В РОССИИ ЗА ЭТОТ ПЕРИОД ВООБЩЕ НЕ БЫЛО И НЕТ ЮРИСТОВ, ЛИБО ВСЕ ОНИ БЫЛИ И ЕСТЬ СВОЛОЧИ, Т.К. НЕ ОБЪЯСНИЛИ И НЕ ОБЪЯСНЯЮТ ГРАЖДАНАМ ЮРИДИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРОИСХОДЯЩИХ В СТРАНЕ РЕФОРМ, А ЮРИСТЫ-АДВОКАТЫ, НЕСМОТРЯ НА СВОИ ОБЯЗАННОСТИ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ ГРАЖДАН, НЕ ПРЕДПРИНЯЛИ НЕОБХОДИМЫХ ШАГОВ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЗАЩИТЫ НАРУШЕННЫХ И НАРУШАЕМЫХ ПРАВ ГРАЖДАН. Возражения есть?

При чём здесь юрист - не юрист?

Права и свободы человека и гражданина, в том числе,- право на восстание - это, прежде всего,- не юриспруденция, а общечеловеческие ценности.
Да, эти ценности в зависимости от уровня развития общества могут быть разными - для капитализма одни, для социализма - другие, для рабства - третьи, для варварства - четвертые.

Эти ценности могут быть различны для разных каст и классов этих человеческих сообществ.

Эти ценности могут быть "упакованы" в "кокон" юридических терминов и понятий.

Да, эти ценности могут быть "упакованы" так, что "не в сказке сказать, ни пером описать" для практически всех своих граждан. Россия здесь - яркий пример. И чтобы понять почему то, что происходит в России происходит, совсем не обязательно быть юристом. Для того, чтобы это понять необходимо почитать ТОРУ.

Что такое ТОРА? Это - ХОЖДЕНИЕ ПО КРУГУ.

К чему привели нас . не буду называть имён, среди которых много юристов, в том числе,- заслуженных. Вы их прекрасно знаете. Правильно - согласно закону ТОРЫ по кругу русов привели к то ли рабству, то ли к варварству, заставив ишачить на квартплату, поставив на грань выживания, создав варварские условия существования. Круг ТОРЫ опять замкнулся.

Я - не юрист, папа у меня - не юрист, мама - нерусская (белоруска). Ну и что? Что мне не доступно понять то, что может оценить юрист? Жизнь подтверждала неоднократно, что это не так. Мне даже предлагали защитить кандидатскую диссертацию в Российской правовой академии, почитав то, что мною было написано, хотя у меня нет никакого юридического образования.

Как раз юристу чаще всего и не удается найти правильные пути выхода из проблемной ситуации, в том числе,- правового порядка. Тут дело не в том, юрист ты или нет. Здесь другое - или у тебя мЫшление или у тебя мышлЕние.

По статистике только 5 процентов населения в любом государстве и сообществе граждан способны "шевелить мозгами". Остальные - "плывут по течению", особо не задумываясь о причинах того, что вокруг и с ними самими происходит.

А юрист еще "зашорен" рамками того, что ему "вдолбили" в голову старшие "юристы".

Что является критерием оценки законности правоотношений для практически всех юристов? Нормативные акты. Правильно? А как на счёт того, что эти нормативные акты могут нарушать права и свободы граждан? И нарушают сплошь и рядом в России. Что с этим делать? Где ответ ЮРИСТА? Ау! Как говорит главный юрист России - идите в суд. А где в России суд? "Да, где хотят, там и ссут",- прошу прощения за не очень корректную форму описания того, что из себя представляет российский суд сегодня. И эти рекомендации главного юриста России и сегодняшняя российская судебная процедура - части ТОРЫ - хождение по кругу. Разорвать этот круг - вот задача.

Теперь - к началу статьи - вполне допустимые умозаключения о допустимости восстания, не ставящего целью свержение или изменение конституционного строя. Всё - в рамках Закона. Закон не запрещает восстания, которое не ставит свержение или изменение конституционного строя. Здесь спорить бессмысленно. И даже Декларация здесь не нужна особо. Но, не помешает, впрочем.

Есть тут оговорки. Но то, что Всеобщая Декларация прав человека - норма международного права - несомненно. Россия за принятие этой Декларации проголосовала. Тут спорить не о чем. Да,- это не Договор, не Конвенция. Но - это НОРМА И ПРИНЦИП МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА, которым согласно требованиям части 4 ст.15 Конституции РФ должна руководствоваться Россия.

Статья 40.4 ФЗ РФ "О прокуратуре РФ" отсылает нас куда? Правильно.
Присяга прокурора (следователя)

1. Лицо, впервые назначаемое на должность прокурора или следователя, принимает Присягу прокурора (следователя) следующего содержания:
"Посвящая себя служению Закону, торжественно клянусь: свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления;
непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия;
активно защищать интересы личности, общества и государства;
чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей;
строго хранить государственную и иную охраняемую законом тайну;
постоянно совершенствовать свое мастерство, дорожить своей профессиональной честью, быть образцом неподкупности, моральной чистоты, скромности, свято беречь и приумножать лучшие традиции прокуратуры.
Сознаю, что нарушение Присяги несовместимо с дальнейшим пребыванием в органах прокуратуры".

На эту норму Закона, чаще всего, не обращают внимания не только граждане, но и сами прокуроры. Так что норма Закона, как должны себя вести прокуроры, есть. Другое дело, что "кладут" прокуроры на эту норму "с прибором".

Поэтому нужно почаще гражданам напоминать об этом прокурорам.
Хотя это напоминание, впрочем, может"выйти боком" - как случилось с Конституцией России. Помните? Ссылались, ссылались граждане на положения Конституции России при отстаивании своих нарушаемых прав. А ГАРАНТ взял, да и отправил Конституцию России в ссылку - отменил даже общероссийский праздник по случаю её принятия. Вот - отношение главного ЮРИСТА страны к основному Закону страны! Вопросы есть? Не по поводу Конституции России и Закона, естественно.

Президент страны, прокуратура и суд в России согласно основному Закону страны - Конституции России должны быть основными рычагами регулирования правоотношений, соблюдения законности, прав и свобод граждан. Но они не выполняют этих функций практически на 100 процентов. Почему? Что необходимо сделать, чтобы заставить эти органы работать в рамках Закона и обеспечивать права и свободы граждан? Вот вопросы, над которыми необходимо работать.

Не буду комментировать остальные аспекты статьи - они не главные.

В сложившейся общественно-политической ситуации, когда само государство является главным нарушителем прав и свобод граждан, а государственный экстремизм по отношению к своему народу стал нормой российского общества, к сожалению, нет никаких других выходов из этого общественно-политического кризиса кроме восстания.

Можно, конечно, до бесконечности подставлять ту или иную щеку для очередного удара. Но - это из законов ТОРЫ.

Конечно, кому какими законами руководствоваться - выбирать каждому.
Но, очевидно одно - нужно объединяться, а не делиться по каким-то узким интересам (приверженность монархизму, христианству, казачеству, национализму или иным принципам и критериям).

Нужно спасать Россию! И отбросить все остальные разногласия, своё "Я", апломбы и амбиции, прекратить, наконец, полемику по этому поводу!
Отечество - в опасности!

Друзья!
Некоторое время назад в комментариях имел дискуссию со сторонником Навального. Мне запомнился такой обмен репликами.

- (Я): Хождение с бутылками с бензином - это попытка силового захвата власти [про события в Беларуси].
- (Оппонент): Разумеется. И в любой нормальной стране мира право на восстание записано в преамбуле к Конституциям.

Разумеется, я не питаю надежды что-то обосновать такому собеседнику (это заведомо бесполезно), но интересно разобрать по пунктам ту альтернативную реальность, которая существует в голове таких людей.

Итак, приступим.
1) Да, в самом деле в основных законах некоторых стран зафиксировано такое право.

В Декларации независимости США указано - когда длинный ряд злоупотреблений и насилий обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности.
И хоть Декларация независимости - это совсем не тоже самое, что Конституция, но в той же Конституции США есть вторая поправка, косвенным образом дающая право на восстание против тирании.

Французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года является обязательным юридическим документом, и в ней указано:
Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность.
В самой же Конституции Франции такого права не указано.

В конституции Германии прямо указано Всякому, кто попытается устранить этот строй [демократический], все немцы имеют право оказывать сопротивление, если не могут быть использованы иные средства.
Более того, немецкие солдаты и офицеры приносят присягу 20 июля, в годовщину покушения на Гитлера, что является косвенным указанием на обязанность бундесвера свергнуть руководителя немецкого государства, если он попытается стать новым диктатором.

Таким образом, в немецкой конституции есть прямое право на восстание против тирании, и еще в двух конституциях есть косвенное указание на это право.
Больше в конституциях каких-либо еще стран такого права найти не удалось. Напомню, оппонент сказал "в любой нормальной стране мира право на восстание записано в преамбуле к Конституциям". Стало быть, нормальными странами являются только Германия, и косвенно - США и Франция, а Британия, Бельгия, Швеция, Финляндия, Австрия, Италия, Испания, Ирландия, Канада, Австралия и т. д. не являются нормальными странами, так как в их конституциях нет права на восстание.

2) А "нормальные" страны - это что вообще такое? В данном случае, оппонент предполагает, что высшим проявлением гражданских прав и свобод является право взять в руки автомат или бутылку с бензином. Кто-то может посчитать, что так оно и есть. Однако, в моем понимании (и я думаю, что многие со мной согласятся), что признаком цивилизованности (будет говорить о цивилизованности как синониме "нормальности" страны) общества является способность этого общества разрешать свои противоречия без применения масштабного насилия. Если в какой-то стране заранее конституционно зафиксирована возможность такого экстремального способа разрешения общественных противоречий, как массовое вооруженное насилие, то можно задать вопрос - а является ли такая страна цивилизованной? Я думаю, что цивилизованность такой страны будет под сомнением.
Более того, а почему вообще в Конституции Германии появилось право на восстание? Потому что Германия пережила крайне травматичный опыт прихода к власти фашистского диктатора, и уже само по себе прямое право на восстание предполагает более чем нулевую вероятность реставрации фашизма в Германии, иначе бы зачем понадобилось вводить в конституцию такое право? Это разве признак какой-то повышенной цивилизованности общества, если заранее предполагается, что механизмы, мирным путем предотвращающие фашизацию этого общества, могут оказаться неэффективными?

3) А где проходит граница между справедливым восстанием против тирании и бандитизмом против законной власти? Я вообще не скажу ничего нового, если напомню, что при современных технологиях влияния на общественное сознание, очень легко можно заставить большую толпу принять второе за первое.

4) С чисто практической точки зрения - а какая разница, есть ли зафиксированное в Конституции право на восстание, или нет? В жаре вооруженного гражданского конфликата, кто будет разбираться, что там на бумаге было написано?

Итог:
1) Право на восстание зафиксировано в конституции только у одной страны (Германия), и в конституциях еще двух стран (Франция и США) есть косвенное указание на такое право.
2) Право на восстание не является признаком цивилизованности страны, а скорее наоборот.
3) Право на восстание может быть использовано как оправдание для цветной революции.
4) Нужно ли России конституционное право на восстание? Мое мнение - нет, не нужно. Навальнисты и другие либералы бредят неким "гражданским обществом" на Западе, восторгаются правом на восстание как неким чудесным достижением, млеют от восторга, глядя на нынешние события в США, и считают вот это вот все идеалом, к которому надо стремиться. Но я все же уверен, что России нужна концепция развития и устранения общественных противоречий без насилия, а страны, которые не способны разгрести свои проблемы без гражданской войны, для России ориентиром быть не должны.

Продолжение. Начало — здесь.

"Абсолютно лживый тезис, что против народа оружие применять нельзя"

Революция — здесь и сейчас

Новейший исторический опыт наших соседей по бывшему СССР показал, что революция — это наиболее ожидаемый "вариант развития" на постсоветском пространстве. Этот радикальный сценарий транзита затрагивает в первую очередь те страны, в которых политический режим исчерпал внутренний ресурс для проведения социальных преобразований "эволюционного" типа. На одну из причин исчерпания легитимности власти указал уже цитировавшийся в первой части статьи философ Николай Устрялов: " Властвующие имеют власть не ради своих выгод, а ради блага государства. Власть есть не личное преимущество, а общественное служение, иногда тяжелая повинность ".

Однако сегодняшняя постсоветская элита является таковой исключительно по своему формальному "положению", но не по исполняемым (и ожидаемым от нее народом) общественным "функциям". Основная функция элиты — управление всеми ресурсами, существующими в социуме, в соответствии с осознанными целями развития и сохранения Целого. Занимая доминирующие позиции во всех сферах общественной и государственной, и прежде всего, экономической жизни России, родимая элита не выполняет положенную ей "элитарную" роль.

Вместо этого постсоветская элита доверила обременительный для нее уровень целеполагания "внешнему управляющему", пришедшему в Евразию всерьез и надолго, а сама добровольно опустилась на ступень ниже. Сегодня вся деятельность элиты 90-х направлена на формирование собственной семейной экономики. Фактически, наши "элитарии" заняли нишу верхнего среднего класса и стали исполнять его социальные функции, в том числе и функцию "демонстративного потребления". Этот образ жизни вполне характерен для неоколониальных "элит", старательно копирующих шаблон поведения представителей "высшего среднего класса"из притягательных для них "цивилизованных" стран.

Но такая жлобская стратегия политически оказывается провальной уже в среднесрочной перспективе. Причина поражения власти столь же проста, сколь и невообразима для разума удовлетворяющего свои все возрастающие потребности "элитария". Как только имеющие власть начинают использовать государственные инструменты для создания себе экономических и прочих преференций, ткань власти неизбежно разрушается. Тут достаточно напомнить о внезапном крахе государственно-семейного бизнеса академика Акаева, условно досрочно лишившего поста президента Киргизии.

Да и в самой России можно привести немало поучительных примеров из истории построения "капитализма для своих". Нельзя, например, одновременно провозглашать "равноудаленность олигархов", а затем пытаться равно обелить и черного кобеля залоговых аукционов, и модную суку-лабрадора от "бакалфинансов". Двести лет назад российский историк Н.М. Карамзин в "Записке о древней и новой России" так сформулировал эту проблему верховной власти: " Первая обязанность государя есть блюсти внутреннюю и внешнюю целостность Государства; благоволить состояниям и лицам есть уже вторая ".

Всякое корыстное злоупотребление властью извращает самый смысл властвования и может приводить в состояние действия толпу. Приведем в подтверждение несколько подзабытое высказывание средневекового мыслителя Фомы Аквинского: " Тираническое правительство несправедливо, ибо оно стремится не к общему благу, а к частному благу того, кто правит… и поэтому восстание, поднимаемое против такого правительства, не имеет мятежного характера ". Выходит, что представитель католической церкви сформулировал " право на восстание ". Причем задолго до отцов-основателей Соединенных Штатов, которые публично признавали за народом право обороны против незаконных действий проворовавшихся представителей государства.

Священная обязанность свергнуть правительство

Один из главных принципов, провозглашенных 4 июля 1776 года в Декларации независимости 13 бывших английских колоний в Северной Америке, гласит: " Если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство , основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье". Конечно, респектабельные отцы-основатели Североамериканских штатов призывали к осторожности и советовали не менять правительств " из-за маловажных или временных причин". Они понимали, что "люди скорее готовы терпеть зло до последней возможности, чем восстановить свои права, отменив правительственные формы, к которым они привыкли ".

Но любому терпению и всякой привычке обычно приходит предел. Поэтому "право на восстание" в демократической модели устройства общества выполняет жизненно необходимую роль финального корректора ошибок власти. "Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели , то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью .

Таким образом, в молодых демократиях восставший народ исполняет роль, если не "бога из машины", то уж точно — антикризисного контура управления. И американская Декларация независимости, лежащая сегодня в основе общепринятого в мире "демократического стандарта", содержит отнюдь не призыв к насильственным действиям против существующего строя. Она, скорее, напоминает о священной обязаности всякого свободного гражданина: " Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпаций, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране ".

Точно такие идеи, столь опасные для вороватой власти, никуда не собирающейся уходить от общественного корыта, наиболее радикально были выражены в французской "Декларации прав" (образца 1793 г.). Именно там содержался знаменитый "тридцать пятый пункт" — " 35. Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть его священнейшее право и неотложнейшая обязанность ". Эта первая из всех прочих Деклараций прав считала незыблемой основой общественного устройства естественные права, поэтому логическим и практическим выводом из этого принципа была возможность законного восстания.

Можно ли вырвать у революции жало?

Выходит, что "право на восстание" было изначально заложено в фундамент демократических обществ. Но этот краеугольный камень был, как метко заметил Михаил Ремизов, словно " кусок динамита, лишенный своего детонатора ". Правящая верхушка сразу попыталась создать такое политическое пространство, в котором идея легитимного восстания была бы совершенно невозможной. Недаром же современная Декларация прав человека называет в Преамбуле восстание крайней мерой. ЕЕ составителям хотелось бы считать это священное "право на восстание" неким историческим реликтом, который лишь ритуально упоминается, но почти неприменяется на практике: " Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства , к восстанию против тирании и угнетения ".

Как уже отмечалось ранее, для зрелых демократий это "последнее средство" народа было постепенно блокировано нарастающем отчуждением. Народ (экс-суверен) уже довольно давно был превращен в управляемый электорат, и "право на восстание", как считается, стало надежно изолированным отлаженным механизмом массовых выборов. Понятно, что "анархический" принцип французской "Декларации прав" (1793 г.), провозглашающий "право на восстание", был впоследствие изменен законодателями. Недаром, в новой редакции Декларации (да и во всех последующих) речь шла исключительно о "правах человека в обществе", а не об "естественных правах человека", как это постулировалось в 1789 и 1793 годах.

Историки знают, как очень скоро депутаты французского Конвента попытались подкорректировать текст Декларации прав 1793 года. Уже 23 июня 1795 г. в Конвенте был оглашен доклад специальной Комиссии одинадцати, члены которой " тщательно позаботились о том, чтобы избавить Декларацию от всех анархических идей, внесенных в нее тиранией, желавшей все ниспровергнуть и всех поработить ". Такой "анархической идеей", прежде всего, было сочтено декларированное навеки "право на восстание".

В Конвенте тогда разгорелись жаркие споры, выглядящие и сегодня вполне актуальными. Одни депутаты считали, что восстание отчасти допустимо, но только если правительство грубо нарушит конституцию. Другие были уверены в насущной необходимости юридически пояснить, в каком случае и в какой форме возможно восстание. Третьи полагали, что в принципе статьи о праве на восстание " не нужны при хорошем управлении и могут разжечь гражданскую войну ". Вместо того, чтобы прибегать к восстанию, вполне по-современному предлагалось предусмотреть механизм отзыва депутатов.

Тогда члены Комиссии одиннадцати сумели настоять на своем: Конвентом из Декларации были исключены наиболее "опасные" статьи. Причем сама Декларация прав не только была сохранена, но и дополнена еще одним текстом — Декларацией обязанностей. Более того, французская Конституция сразу "обогатилась" таким средством, как законные репрессии. Этот механизм подавления собственного народа был предусмотрен статьей 365 — " Всякое вооруженное скопление народа является покушением на конституцию; оно должно быть немедленно рассеяно с помощью вооруженной силы " . И затем был заметно усилен статьей 366 — " Всякое невооруженное скопление народа также должно быть рассеяно — сначала предъявлением устного требования, а в случае необходимости путем применения вооруженной силы ".

Если современные нам депутаты Федерального Собрания РФ пожелают внести аналогичные поправки, можно, не долго думая, быстро скопировать француский исторический опыт. Но при этом возникает вопрос — а можно ли прямым насилием или механическим исправлением законов вырвать у революции жало?

Сила есть — ума не надо?

" Надо закончить революцию, чьи принципы были похвальны и хороши, чьи цели имели размах, течение которой было безумно и порочно, а события жестоки ", — писал 1795 году Дюпон де Немур, известный журналист и политический деятель. Этот историческая аналогия завершения революции выглядит очень притягательной для идеологов современной российской власти. Сегодня в ходу оказался довольно спорный тезис о том, что силовое действие против бунтующего народа не только возможно, но и полезно . Или, по крайней мере, как представляется кабинетным умам, является неразрушительным для власти.

Однако в современной ситуации применение силовых санкций и вообще насилия со стороны власти — это явный симптом ее слабости или знак близящегося крушения режима. Понятная даже монетаристам аналогия между властью и деньгами приобретает здесь особую актуальность. Власть, подобно деньгам, представляет собой ограниченный ресурс, поэтому когда политик прибегает к насилию, этот ресурс оказывается безвозвратно растраченным. Чем больше власть способна предложить населению соблазнительных альтернатив, тем большим числом "степеней свободы" она располагает. Отказ от попыток прибегнуть к пограничным вариантам поведения (подавлению, принуждению, насилию) — "альтернативам избежания" — делает власть более устойчивой к изменениям общественной среды.

На языке Никласа Лумана это можно выразить так: " Для сильной власти в современных обществах характерно широкое число степеней свободы и ее способность "добиваться признания своих решений при наличии привлекательных альтернатив действия или бездействия ". (Никлас Луман. Власть / Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Праксис, 2001). Применение насилия резко ухудшает само "качество власти", которое определяется, в частности, степенью доверия к власти и способностью власти не актуализировать имеющиеся в обществе конфликты. Иначе говоря, предреволюционное общество может еще формально признавать действующую власть законной, но уже активно не доверять ей — игнорировать ее запросы и саботировать ее решения. Силовое воздействие способно сразу перевести существующий конфликт между властью и обществом на качественно новый уровень: в данном случае речь пойдет уже не о "качестве", а о легитимности власти.

Для тех, кто уже открыто призывает стрелять в народ, можно напомнить чему предшествовало и к чему привело "кровавое воскресение". Более свежий пример со скандальной монетизацией льгот показывает тот же тревожный симптом — отсутствие внимания к сигналам, исходящим от общества. Этот разрыв коммуникаций является неизбежным сопутствующим условием принуждения, как способа преодоления общественной глухоты. Однако активно практикуемое насилие необратимо деформирует код существующей власти, обращающейся в своем риторическом пакете к "стабильности" и "безопасности". Более того, сама устойчивость власти, по Луману, основывается на том, что "существуют возможности, реализации которых стараются избежать… Когда власть вынуждают обращаться к альтернативам избежания, власть разрушается ".

Следовательно, при прибегании к насильственным действиям необратимо меняется структура социальной коммуникации, определяемая кодом власти. Постоянное сужение поля власти и выталкивание все большего числа "людей власти" на уровень субэлиты приводит к тому, что действующая власть почти не способна предложить новых альтернатив. Она все больше и больше склоняется к "альтернативам избежания", сначала в форме публичных угроз применения насилия. Тем самым, становится очевидным, что постсоветская (в том числе и российская) власть в последнее время со все нарастающей интенсивностью генерируют " код революции ".

Летят журавли революции

Таким образом, участившиеся в СМИ призывы к "репрессиям" — это явный симптом слабости власти. Это бессилие проявляется, с одной стороны, в падении уровня доверия населения, а с другой — в нарастающем отчуждении власти, открыто пренебрегающей созданием альтернативных возможностей. Что может предложить сегодня гражданам действующая власть? Лояльность и порядок? Удвоение ВВП и вступление в ВТО? Ипотеку и ЖКХ? Остается только посулить еще необманутым молодым отдать власть "оптом" через пять лет…

Контрэлиты могут предложить народу все остальное — все, что захотите! И эти парящие журавли революции внезапно оказываются более привлекательными, чем замызганные синицы в руке власти. В зияющей пустоте власти ее оппоненты выглядят как яркая противоположность казенной бедности альтернатив. Явное отсутствие каналов вертикальной мобильности и соблазнительных перспектив жизни неизбежно замещается нарастающим валом проективных утопий, предлагаемых оппонентами режима.

Здесь надо подчеркнуть, что успех восстания во многом определяется тем, что всякая революция реализуется не против конкретного политического лица в пользу другого лица. Скажем, "единого кандидата от оппозиции", каким бы привлекательным (или наооборот!) не было это лицо. Революция всегда направлена против сложившегося дисциплинарного порядка. Например, киевское городское восстание вовсе не сводилось к "свержению Януковича". Оно не было также выступлением "всех украинских сил против России". Целью оранжевой революции был демонтаж опостылевшего "коррумпированного режима", а также изменение принципов легитимности власти в пользу устойчивой процедурной демократии.

В самой ближайшей перспективе такая революционная корректировка демократического правления ожидает все постсоветские режимы. Это не означает, что "оранжевая" революция будет прямо экспортирована на площади Москвы из Киева или Бишкека. Строго говоря, всякая революция имеет "контекст", она не подчиняется некой универсальной революционной технологии. Однако совершенно очевидно, что сложившаяся форма организации "демократической власти" на постсоветском пространстве будет радикально преобразована. И это трансформация не является результатом исключительно злой воли внешних сил, но является следствием родовой травмы молодой "управляемой демократии". " Право на восстание " изначально оказалась заложенной в самой форме организации постсоветской власти, и рано или поздно это неотчуждаемое право будет востребовано пробуждающимся сувереном.