Эмбрион как объект права
Обновлено: 30.06.2024
Согласно ст. 2 Гражданского кодекса РФ гражданское законодательство регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.
Неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага не регулируются гражданским законодательством Российской Федерации, а только защищаются, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.
Поскольку отношения, возникающие при применении суррогатного материнства, связаны с имплантацией эмбриона, то от отношения законодателя к эмбриону как к объекту или субъекту права зависит то, будут ли отношения по суррогатному материнству регулироваться Гражданским кодексом или только защищаться.
На данный момент нельзя с уверенностью ответить на вопрос о том, воспринимает ли право идею существования эмбриона как субъекта правоотношений.
Стоит упомянуть, что, помимо эмбрионов, к числу органов, на которые не распространяется Закон о трансплантации, относятся сперма, яичники и яички. Однако, если последние действительно являются частями органов человека, то эмбрион не может быть отнесен к таковым, поскольку
представляет собой зародыш новой жизни, это уже новый, индивидуальный мини-организм, обладающий своими собственными органами.
По мнению Л.В.Майфата, в эмбрионе заложены все основы жизни, собственно это уже и есть жизнь [11] . Однако автор говорит, что эмбрион - это лишь начало жизни, а не человек, так как он не обладает правоспособностью.
Такая двойственная правовая природа эмбрионов порождает серьезные правовые проблемы. Прежде всего, возникает вопрос о том, может ли эмбрион быть объектом правоотношений, в том числе имущественного характера. В настоящее время эмбрионы во всем мире становятся предметом имущественных споров. Несколько судебных дел, проходивших в США, подтверждают, что проблема, связанная с подобными ситуациями, существует, и она весьма серьезна.
Наиболее известный случай в этой области - так называемое дело Дэвисов, когда человеческий эмбрион оказался предметом спора, связанного с расторжением брака и разделом имущества. Дело слушалось в 1989 году в штате Теннеси (США). В 1988 году у бездетных супругов в лаборатории было получено девять эмбрионов, семь из которых были заморожены с целью возможной дальнейшей имплантации в тело матери. Однако в скором времени супруги расторгли брак и начали раздел имущества. Единственный спорный вопрос состоял в том, имеет ли кто- нибудь из супругов исключительное право на замороженные эмбрионы либо должен быть создан режим совместного пользования, исключающий возможность распоряжения эмбрионами только одним из бывших супругов [12] . Супруга просила суд передать ей эмбрионы, так как она «является матерью и эмбрионы часть сс самой, они только временно
Тем самым был создан важный прецедент в юридической практике штата Теннеси: человеческий эмбрион не может быть объектом права собственности, так как представляет собой начало новой человеческой жизни. Соответственно, эмбрионы не могут входить в общий объем имущества, принадлежащего супругам, и к ним не применимы общие правила о разделе имущества.
Однако в другом деле в январе 1995 году в Ныо-Йорке по иску Каас суд передал эмбрионы бывшей жене, установив, что эмбрион передастся в собственность жены, а бывший муж нс имеет каких-либо прав воспрепятствовать рождению будущего ребенка'.
В еще одном судебном деле супруги требовали изъять эмбрион из исследовательской лаборатории университета, куда они передали его на исследование. Суд признал за супругами наличие имущественного интереса в отношении эмбриона и потребовал передать эмбрион им, однако нс нашел наличия права собственности. Суд также подтвердил, что человеческий эмбрион не является объектом права собственности, так как это уже есть начало человеческого существования - другого человека.
Из приведенных примеров можно сделать вывод о том, что американская правовая мысль в принципе признает возможность признания эмбриона объектом правоотношений, но вместе с тем отмечает, что это весьма специфичный объект. Суды, по общему правилу,
отказывают в признании права собственности на эмбрионы на основании того, что последние представляют собой начало новой человеческой жизни. Соответственно, лица, участвовавшие в создании эмбриона (предоставившие генетический .материал), могут иметь только ограниченные права в части возможности дальнейшей имплантации эмбрионов. И это решение кажется наиболее целесообразным.
В научном сообществе в последнее время все сильнее появляется убеждение в необходимости принятия соответствующего законодательства*.
Право на жизнь, бесспорно, относится к числу естественных неотчуждаемых прав человека. Момент возникновения права на жизнь, как точка отсчета правосубъектности, очень важен для правовой науки в целом и для ее отраслей - уголовного и гражданского права [13] [14] .
Авторы аргументируют свою позицию тем, что с точки зрения современной биологии и эмбриологии человек, как биологический индивидуум, формируется сразу после слияния родительских половых клеток, когда образуется неповторимый набор генов; как биологическая структура эмбрион не тождественен никакому женскому организму, поскольку он есть человеческое существо, растущее в теле матери; кровь матери не может проникнуть внутрь эмбриона, по ее составу и группе, по генетике каждой клетки своего тела эмбрион отличен от матери. Н.И.Беседкина утверждает, что поскольку
породившийся и родившийся ребенок - это только стадии развития одного и того же человека, к нсродившемуся человеку необходимо относиться как к естественной фазе развития человека [15] .
Наиболее четко сформулированы доводы признания правосубъектности эмбриона Жаком Судо. Автор пишет: «Человеческий эмбрион имеет в наличии все характеристики человеческого индивидуума:
- имеет новую, специфическую биологическую сущность со своей программой жизни и развития;
- имеет внутренний динамизм, определяемый и управляемый геномой и направленный на постепенное развитие вплоть до формирования взрослого человека;
-существует в виде независимого организма, то есть организованного биологического единства, который действует и размножается в строго определенном порядке;
-является независимым, то есть не нуждается во внешних силах для поддержания своей жизненной структуры;
-является самоконтролируемым в осуществлении своей генетической программы;
Вопрос о том, что следует считать началом жизни человека, чрезвычайно сложный. Спектр мнений по этому поводу среди российских авторов чрезвычайно широк. Одни считают имплантацию эмбриона в организм женщины моментом зарождения новой жизни. Другие связывают этот момент с формированием нервной системы зародыша или с первым проявлением мозговой деятельности.
Такая точка зрения поддерживается и представителями науки уголовного права, по мнению которых, однако, нет необходимости выделить защиту плода в отдельную уголовно-правовую норму по той причине, что признание правосубъектности плода имеет право быть законодательно закрепленным в Конституции РФ и соответствующем Федеральном законе о репродукции.
Некоторые авторы вообще считают, что определение момента рождения и смерти не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологических понятиях [20] . Эта позиция представляется не совсем верной. Подобно тому, как право определяет момент наступления смерти, несмотря на то, что смерть, прежде всего, явление
физиологическое, оно также должно решить вопрос о моменте рождения, поскольку именно с ним связывает возникновение такого важного гражданско-правового последствия, как правоспособность.
По мнению Н.Клык и В.Соловьсва, представляется возможным усовершенствовать содержание ст. 17 Гражданского кодекса РФ, а именно закрепить такое социально - юридическое свойство, как относительная правоспособность за эмбрионом, что диктуется прежде всего необходимостью его защиты, в частности, при принятии женщиной решения об искусственном прерывании беременности, о применении эвтаназии к абортированному жизнеспособному ребенку [21] .
В интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В.Чуевым, сделано заявление о том, что ряд депутатов разрабатывают законопроект о внесении поправок в Гражданский кодекс РФ в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц.
Основная идея планируемых поправок состоит в принципиально ином определении момента, с которого начинается правоспособность гражданина, - не с момента рождения ребенка, как это закреплено в ст. 17 Гражданского кодекса РФ, а с момента его зачатия. В обоснование
По мнению А.В.Чусва, данные поправки оіраничат право матери на уничтожение зачатого ребенка, и, соответственно, станут гарантией охраны его прав и интересов.
С одной стороны, доводы разработчиков законопроекта заслуживают внимания. По, с другой стороны, их утверждение о том, что момент зачатия следует отнести к актам гражданского состояния, подлежащим обязательной государственной регистрации, на практике будет означать, что часть российских граждан будут регистрироваться в качестве правоспособных субъектов еще в утробе матери, причем на разных стадиях развития беременности, а часть - только после появления на свет, что создаст путаницу и породит множество трудноразрешимых вопросов. Например, если момент зачатия ребенка будет регистрироваться в качестве акта гражданского состояния, неизбежно возникнет вопрос о необходимости регистрации его гибели в утробе матери [23] . Безусловно, что такая регистрация потребует не только нецелесообразных расходов и усилий, но станет фактором, болезненно травмирующим психику женщины, потерявшей ребенка, которая вынуждена будет не только
сообщать о своей утрате посторонним лицам, но еще и фиксировать это в официальных документах.
Таким образом, закон не признает правоспособным эмбрион человека, то есть не придает ему статус субъекта права.
Вместе с тем такой подход российского законодательства к статусу эмбриона нс вполне согласуется с рядом норм международного права.
Прежде всего, следует обратить внимание на преамбулу Конвенции о правах ребенка (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 года), согласно которой государства-участники Конвенции, в том числе Россия, принимают во внимание, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после
Голышева Л.Ю. отмечает, что законодательство ряда стран знает случаи о возникновении правосубъектности у человеческого эмбриона при условии, что он родится живым [25] [26] .
Данная теория находит подтверждение в законодательстве ряда зарубежных стран [29] .
Так, например, согласно Гражданскому кодексу Венгрии 1977 года, человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия. В Гражданском кодексе Чехословакии 1964 года указано, что правоспособностью обладает и зачатый ребенок, если он родится живым. По Гражданскому кодексу Испании 1889 года гражданская правоспособность физического лица возникает с момента рождения, при этом зачатый ребенок рассматривается как рожденный, если он родился, имеет человеческое тело и прожил 24 часа с момента отделения от
материнского организма [30] .
Однако данные нормативные акты нельзя в полной мерс назвать признающими правосубъектность эмбриона [32] . Эти нормы направлены на будущее, что в дальнейшем после своего рождения ребенок будет обладать определенными правами. И условием реальной правоспособности в любом
случае будет рождение ребенка живым. В данном случае закон лишь гарантирует охрану будущих прав человека, - тех прав, которые возникнут у него в будущем, в случае рождения живым. Таким образом, признавая эмбрион наследником, законодатель имеет в виду, что право на наследование возникнет у него в случае рождения живым [33] .
Плод, находящийся в утробе матери независимо от срока его развития рассматривается российским законодателем в качестве физиологической части организма, которым она вправе распоряжаться по своему усмотрению. Это означает, что законодатель относится к эмбриону как к системе клеток, тканей и органов, составляющих часть женского организма, то есть, прежде всего, как к предмету (отсюда вытекает, что его можно продавать, уничтожать и т.д. - что и делается) [35] . Поскольку если бы к эмбриону законодатель относился как к субъекту правоотношений, были бы запрещены любые манипуляции с эмбрионами, начиная с абортов и редукции и заканчивая перенесением в тело суррогатной матери. Исходя из этого, следует прямо закрепить в Гражданском кодексе РФ, что предметом договоров могут выступать человеческие эмбрионы, относясь к вещам.
Ио, очевидно, эмбрионы следует отнести к объектам, ограниченным в обороте. Если эмбрион не будет обладать статусом вещи, на него не
Виды объектов гражданских прав, ограниченных в обороте, определяются в порядке, установленном законом (п. 2 ст. 129 ГК). К их числу относятся объекты, которые моїуг принадлежать лишь определенным участникам оборота (например, земельные участки, находящиеся в приграничных территориях, могут принадлежать лишь российским гражданам и юридическим лицам) или нахождение которых в обороте допускается по специальному разрешению (например, стрелкового оружия для охоты на диких зверей и птиц в установленном законом порядке).
Учитывая особенности эмбриона, представляется, что его следует считать объектом, который может принадлежать лишь определенным участникам оборота. Право на эмбрион, по мнению С.С.Шсвчука [37] , следует признать не за донорами используемого биологического материала, а за женщиной, в организм которой должен быть перенесен эмбрион, за ней, по мнению автора, и необходимо закрепить право на его защиту.
Несмотря на то, что законодательно эти положения не закреплены, на практике вовлечение эмбрионов в гражданский процесс становится объективной реальностью, и игнорировать этот факт невозможно.
Если же законодатель не признает эмбрионы вещами, то тогда и все отношения, связанные с их имплантацией, нельзя будет регулировать Гражданским кодексом, он будет лишь защищать эти отношения.
Согласно ст. 2 Гражданского кодекса РФ гражданское законодательство регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.
Неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага не регулируются гражданским законодательством Российской Федерации, а только защищаются, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.
Поскольку отношения, возникающие при применении суррогатного материнства, связаны с имплантацией эмбриона, то от отношения законодателя к эмбриону как к объекту или субъекту права зависит то, будут ли отношения по суррогатному материнству регулироваться Гражданским кодексом или только защищаться.
На данный момент нельзя с уверенностью ответить на вопрос о том, воспринимает ли право идею существования эмбриона как субъекта правоотношений.
Стоит упомянуть, что, помимо эмбрионов, к числу органов, на которые не распространяется Закон о трансплантации, относятся сперма, яичники и яички. Однако, если последние действительно являются частями органов человека, то эмбрион не может быть отнесен к таковым, поскольку
представляет собой зародыш новой жизни, это уже новый, индивидуальный мини-организм, обладающий своими собственными органами.
По мнению Л.В.Майфата, в эмбрионе заложены все основы жизни, собственно это уже и есть жизнь [11] . Однако автор говорит, что эмбрион - это лишь начало жизни, а не человек, так как он не обладает правоспособностью.
Такая двойственная правовая природа эмбрионов порождает серьезные правовые проблемы. Прежде всего, возникает вопрос о том, может ли эмбрион быть объектом правоотношений, в том числе имущественного характера. В настоящее время эмбрионы во всем мире становятся предметом имущественных споров. Несколько судебных дел, проходивших в США, подтверждают, что проблема, связанная с подобными ситуациями, существует, и она весьма серьезна.
Наиболее известный случай в этой области - так называемое дело Дэвисов, когда человеческий эмбрион оказался предметом спора, связанного с расторжением брака и разделом имущества. Дело слушалось в 1989 году в штате Теннеси (США). В 1988 году у бездетных супругов в лаборатории было получено девять эмбрионов, семь из которых были заморожены с целью возможной дальнейшей имплантации в тело матери. Однако в скором времени супруги расторгли брак и начали раздел имущества. Единственный спорный вопрос состоял в том, имеет ли кто- нибудь из супругов исключительное право на замороженные эмбрионы либо должен быть создан режим совместного пользования, исключающий возможность распоряжения эмбрионами только одним из бывших супругов [12] . Супруга просила суд передать ей эмбрионы, так как она «является матерью и эмбрионы часть сс самой, они только временно
Тем самым был создан важный прецедент в юридической практике штата Теннеси: человеческий эмбрион не может быть объектом права собственности, так как представляет собой начало новой человеческой жизни. Соответственно, эмбрионы не могут входить в общий объем имущества, принадлежащего супругам, и к ним не применимы общие правила о разделе имущества.
Однако в другом деле в январе 1995 году в Ныо-Йорке по иску Каас суд передал эмбрионы бывшей жене, установив, что эмбрион передастся в собственность жены, а бывший муж нс имеет каких-либо прав воспрепятствовать рождению будущего ребенка'.
В еще одном судебном деле супруги требовали изъять эмбрион из исследовательской лаборатории университета, куда они передали его на исследование. Суд признал за супругами наличие имущественного интереса в отношении эмбриона и потребовал передать эмбрион им, однако нс нашел наличия права собственности. Суд также подтвердил, что человеческий эмбрион не является объектом права собственности, так как это уже есть начало человеческого существования - другого человека.
Из приведенных примеров можно сделать вывод о том, что американская правовая мысль в принципе признает возможность признания эмбриона объектом правоотношений, но вместе с тем отмечает, что это весьма специфичный объект. Суды, по общему правилу,
отказывают в признании права собственности на эмбрионы на основании того, что последние представляют собой начало новой человеческой жизни. Соответственно, лица, участвовавшие в создании эмбриона (предоставившие генетический .материал), могут иметь только ограниченные права в части возможности дальнейшей имплантации эмбрионов. И это решение кажется наиболее целесообразным.
В научном сообществе в последнее время все сильнее появляется убеждение в необходимости принятия соответствующего законодательства*.
Право на жизнь, бесспорно, относится к числу естественных неотчуждаемых прав человека. Момент возникновения права на жизнь, как точка отсчета правосубъектности, очень важен для правовой науки в целом и для ее отраслей - уголовного и гражданского права [13] [14] .
Авторы аргументируют свою позицию тем, что с точки зрения современной биологии и эмбриологии человек, как биологический индивидуум, формируется сразу после слияния родительских половых клеток, когда образуется неповторимый набор генов; как биологическая структура эмбрион не тождественен никакому женскому организму, поскольку он есть человеческое существо, растущее в теле матери; кровь матери не может проникнуть внутрь эмбриона, по ее составу и группе, по генетике каждой клетки своего тела эмбрион отличен от матери. Н.И.Беседкина утверждает, что поскольку
породившийся и родившийся ребенок - это только стадии развития одного и того же человека, к нсродившемуся человеку необходимо относиться как к естественной фазе развития человека [15] .
Наиболее четко сформулированы доводы признания правосубъектности эмбриона Жаком Судо. Автор пишет: «Человеческий эмбрион имеет в наличии все характеристики человеческого индивидуума:
- имеет новую, специфическую биологическую сущность со своей программой жизни и развития;
- имеет внутренний динамизм, определяемый и управляемый геномой и направленный на постепенное развитие вплоть до формирования взрослого человека;
-существует в виде независимого организма, то есть организованного биологического единства, который действует и размножается в строго определенном порядке;
-является независимым, то есть не нуждается во внешних силах для поддержания своей жизненной структуры;
-является самоконтролируемым в осуществлении своей генетической программы;
Вопрос о том, что следует считать началом жизни человека, чрезвычайно сложный. Спектр мнений по этому поводу среди российских авторов чрезвычайно широк. Одни считают имплантацию эмбриона в организм женщины моментом зарождения новой жизни. Другие связывают этот момент с формированием нервной системы зародыша или с первым проявлением мозговой деятельности.
Такая точка зрения поддерживается и представителями науки уголовного права, по мнению которых, однако, нет необходимости выделить защиту плода в отдельную уголовно-правовую норму по той причине, что признание правосубъектности плода имеет право быть законодательно закрепленным в Конституции РФ и соответствующем Федеральном законе о репродукции.
Некоторые авторы вообще считают, что определение момента рождения и смерти не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологических понятиях [20] . Эта позиция представляется не совсем верной. Подобно тому, как право определяет момент наступления смерти, несмотря на то, что смерть, прежде всего, явление
физиологическое, оно также должно решить вопрос о моменте рождения, поскольку именно с ним связывает возникновение такого важного гражданско-правового последствия, как правоспособность.
По мнению Н.Клык и В.Соловьсва, представляется возможным усовершенствовать содержание ст. 17 Гражданского кодекса РФ, а именно закрепить такое социально - юридическое свойство, как относительная правоспособность за эмбрионом, что диктуется прежде всего необходимостью его защиты, в частности, при принятии женщиной решения об искусственном прерывании беременности, о применении эвтаназии к абортированному жизнеспособному ребенку [21] .
В интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В.Чуевым, сделано заявление о том, что ряд депутатов разрабатывают законопроект о внесении поправок в Гражданский кодекс РФ в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц.
Основная идея планируемых поправок состоит в принципиально ином определении момента, с которого начинается правоспособность гражданина, - не с момента рождения ребенка, как это закреплено в ст. 17 Гражданского кодекса РФ, а с момента его зачатия. В обоснование
По мнению А.В.Чусва, данные поправки оіраничат право матери на уничтожение зачатого ребенка, и, соответственно, станут гарантией охраны его прав и интересов.
С одной стороны, доводы разработчиков законопроекта заслуживают внимания. По, с другой стороны, их утверждение о том, что момент зачатия следует отнести к актам гражданского состояния, подлежащим обязательной государственной регистрации, на практике будет означать, что часть российских граждан будут регистрироваться в качестве правоспособных субъектов еще в утробе матери, причем на разных стадиях развития беременности, а часть - только после появления на свет, что создаст путаницу и породит множество трудноразрешимых вопросов. Например, если момент зачатия ребенка будет регистрироваться в качестве акта гражданского состояния, неизбежно возникнет вопрос о необходимости регистрации его гибели в утробе матери [23] . Безусловно, что такая регистрация потребует не только нецелесообразных расходов и усилий, но станет фактором, болезненно травмирующим психику женщины, потерявшей ребенка, которая вынуждена будет не только
сообщать о своей утрате посторонним лицам, но еще и фиксировать это в официальных документах.
Таким образом, закон не признает правоспособным эмбрион человека, то есть не придает ему статус субъекта права.
Вместе с тем такой подход российского законодательства к статусу эмбриона нс вполне согласуется с рядом норм международного права.
Прежде всего, следует обратить внимание на преамбулу Конвенции о правах ребенка (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 года), согласно которой государства-участники Конвенции, в том числе Россия, принимают во внимание, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после
Голышева Л.Ю. отмечает, что законодательство ряда стран знает случаи о возникновении правосубъектности у человеческого эмбриона при условии, что он родится живым [25] [26] .
Данная теория находит подтверждение в законодательстве ряда зарубежных стран [29] .
Так, например, согласно Гражданскому кодексу Венгрии 1977 года, человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия. В Гражданском кодексе Чехословакии 1964 года указано, что правоспособностью обладает и зачатый ребенок, если он родится живым. По Гражданскому кодексу Испании 1889 года гражданская правоспособность физического лица возникает с момента рождения, при этом зачатый ребенок рассматривается как рожденный, если он родился, имеет человеческое тело и прожил 24 часа с момента отделения от
материнского организма [30] .
Однако данные нормативные акты нельзя в полной мерс назвать признающими правосубъектность эмбриона [32] . Эти нормы направлены на будущее, что в дальнейшем после своего рождения ребенок будет обладать определенными правами. И условием реальной правоспособности в любом
случае будет рождение ребенка живым. В данном случае закон лишь гарантирует охрану будущих прав человека, - тех прав, которые возникнут у него в будущем, в случае рождения живым. Таким образом, признавая эмбрион наследником, законодатель имеет в виду, что право на наследование возникнет у него в случае рождения живым [33] .
Плод, находящийся в утробе матери независимо от срока его развития рассматривается российским законодателем в качестве физиологической части организма, которым она вправе распоряжаться по своему усмотрению. Это означает, что законодатель относится к эмбриону как к системе клеток, тканей и органов, составляющих часть женского организма, то есть, прежде всего, как к предмету (отсюда вытекает, что его можно продавать, уничтожать и т.д. - что и делается) [35] . Поскольку если бы к эмбриону законодатель относился как к субъекту правоотношений, были бы запрещены любые манипуляции с эмбрионами, начиная с абортов и редукции и заканчивая перенесением в тело суррогатной матери. Исходя из этого, следует прямо закрепить в Гражданском кодексе РФ, что предметом договоров могут выступать человеческие эмбрионы, относясь к вещам.
Ио, очевидно, эмбрионы следует отнести к объектам, ограниченным в обороте. Если эмбрион не будет обладать статусом вещи, на него не
Виды объектов гражданских прав, ограниченных в обороте, определяются в порядке, установленном законом (п. 2 ст. 129 ГК). К их числу относятся объекты, которые моїуг принадлежать лишь определенным участникам оборота (например, земельные участки, находящиеся в приграничных территориях, могут принадлежать лишь российским гражданам и юридическим лицам) или нахождение которых в обороте допускается по специальному разрешению (например, стрелкового оружия для охоты на диких зверей и птиц в установленном законом порядке).
Учитывая особенности эмбриона, представляется, что его следует считать объектом, который может принадлежать лишь определенным участникам оборота. Право на эмбрион, по мнению С.С.Шсвчука [37] , следует признать не за донорами используемого биологического материала, а за женщиной, в организм которой должен быть перенесен эмбрион, за ней, по мнению автора, и необходимо закрепить право на его защиту.
Несмотря на то, что законодательно эти положения не закреплены, на практике вовлечение эмбрионов в гражданский процесс становится объективной реальностью, и игнорировать этот факт невозможно.
Если же законодатель не признает эмбрионы вещами, то тогда и все отношения, связанные с их имплантацией, нельзя будет регулировать Гражданским кодексом, он будет лишь защищать эти отношения.
Развитие новых биотехнологий привело к широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах и поставило перед научной общественностью ряд этико-правовых вопросов, среди которых определение пределов реализации репродуктивных прав человека, выявление правомерности использования человеческих эмбрионов для научно-исследовательских целей.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Если уж Уголовный кодекс России становиться на защиту животных, предусматривая ответственность за жестокое с ними обращение, повлекшее их гибель или увечье, то почему в этом отказано человеческому эмбриону?
Суды, по общему правилу, отказывают в признания права собственности на эмбрионы на основании того, что последние представляют собой начало человеческой жизни. Соответственно, лица, участвовавшие в создании эмбриона (предоставившие генетический материал), могут иметь только некоторые ограниченные права в части возможности дальнейшего распоряжения эмбрионами.
В частности, не определен этап развития, с которого человеческий эмбрион находится под защитой закона и наделяется правом на жизнь.
Анализ отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме показал, что существует три подхода к определению момента начала охраны человеческой жизни в законодательном порядке: абсолютистский, умеренный и либеральный.
Сторонники так называемой абсолютистской позиции рассматривают оплодотворенную яйцеклетку или эмбрион как человеческое существо, которое обладает безусловной ценностью и правом на жизнь. Именно поэтому запрещается осуществлять какие-либо действия, которые затрудняют или прекращают ее (его) развитие. Если же этому препятствуют какие-то естественные процессы, то следует им противостоять подобно тому, как противостоят заболеваниям, угрожающим жизни человека. Таким образом, в обязанность государства входит обеспечение развития жизни на любой стадии и ее абсолютная защита.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Абсолютистская позиция основывается на том, что эмбрион представляет собой абсолютную ценность, наделяется правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития.
Сторонников либеральной позиции немного. Ее последователи полагают, что эмбрион не обладает той ценностью, которая достойна государственной защиты.
Приверженцы умеренной (градуалистической) позиции считают, что оплодотворенная яйцеклетка развивается в человеческое существо постепенно и эмбрион имеет значительную, но не абсолютную ценность.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Таким образом, среди последователей умеренной (градуалистической) позиции единства в определении этапа, с которого эмбрион имеет конституционное право на жизнь и находится под защитой закона, нет.
Как видим, каждый из описанных подходов имеет свои особенности. Абсолютистская позиция основывается на абсолютной ценности человеческого эмбриона на всех этапах развития. Либералы полагают, что эмбрион имеет незначительную ценность или вообще ее лишен. Приверженцы умеренной позиции связывают возникновение у эмбриона права на жизнь с определенным уровнем развития или достижением жизнеспособности.
Определить же правовой статус эмбриона на основе достижений ученых-естественников надлежит правоведам. В настоящее время проблема определения момента начала правовой охраны человеческой жизни находится в центре внимания целого ряда ведущих исследователей в области конституционного права, среди которых А.И.Ковлер, Л.Н.Линник, М.Н.Малеина, О.Г.Селихова, Н.В.Кальченко, Г.Б.Романовский.
Список литературы
1.Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
4.Репин В.С. Новые биотехногенные реальности в медицине XXI века: место и роль биоэтики // Медицина и право. Материалы конференции. М., 1999.
5.Силуянова, И.В. Биоэтика В России [ Электронный ресурс]. — М., 2004. — 1 электрон. опт. диск(CD — ROM). — Биоэтика сегодня. Выпуск 1.
ЭМБРИОН КАК СПЕЦИФИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ
Вижик Екатерина Евгеньевна
Преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Уссурийского филиала Дальневосточного федерального
Университета, аспирант, г.Уссурийск
Развитие новых биотехнологий привело к широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах и поставило перед научной общественностью ряд этико-правовых вопросов, среди которых определение пределов реализации репродуктивных прав человека, выявление правомерности использования человеческих эмбрионов для научно-исследовательских целей.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Если уж Уголовный кодекс России становиться на защиту животных, предусматривая ответственность за жестокое с ними обращение, повлекшее их гибель или увечье, то почему в этом отказано человеческому эмбриону?
Суды, по общему правилу, отказывают в признания права собственности на эмбрионы на основании того, что последние представляют собой начало человеческой жизни. Соответственно, лица, участвовавшие в создании эмбриона (предоставившие генетический материал), могут иметь только некоторые ограниченные права в части возможности дальнейшего распоряжения эмбрионами.
В частности, не определен этап развития, с которого человеческий эмбрион находится под защитой закона и наделяется правом на жизнь.
Анализ отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме показал, что существует три подхода к определению момента начала охраны человеческой жизни в законодательном порядке: абсолютистский, умеренный и либеральный.
Сторонники так называемой абсолютистской позиции рассматривают оплодотворенную яйцеклетку или эмбрион как человеческое существо, которое обладает безусловной ценностью и правом на жизнь. Именно поэтому запрещается осуществлять какие-либо действия, которые затрудняют или прекращают ее (его) развитие. Если же этому препятствуют какие-то естественные процессы, то следует им противостоять подобно тому, как противостоят заболеваниям, угрожающим жизни человека. Таким образом, в обязанность государства входит обеспечение развития жизни на любой стадии и ее абсолютная защита.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Абсолютистская позиция основывается на том, что эмбрион представляет собой абсолютную ценность, наделяется правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития.
Сторонников либеральной позиции немного. Ее последователи полагают, что эмбрион не обладает той ценностью, которая достойна государственной защиты.
Приверженцы умеренной (градуалистической) позиции считают, что оплодотворенная яйцеклетка развивается в человеческое существо постепенно и эмбрион имеет значительную, но не абсолютную ценность.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
Таким образом, среди последователей умеренной (градуалистической) позиции единства в определении этапа, с которого эмбрион имеет конституционное право на жизнь и находится под защитой закона, нет.
Как видим, каждый из описанных подходов имеет свои особенности. Абсолютистская позиция основывается на абсолютной ценности человеческого эмбриона на всех этапах развития. Либералы полагают, что эмбрион имеет незначительную ценность или вообще ее лишен. Приверженцы умеренной позиции связывают возникновение у эмбриона права на жизнь с определенным уровнем развития или достижением жизнеспособности.
Определить же правовой статус эмбриона на основе достижений ученых-естественников надлежит правоведам. В настоящее время проблема определения момента начала правовой охраны человеческой жизни находится в центре внимания целого ряда ведущих исследователей в области конституционного права, среди которых А.И.Ковлер, Л.Н.Линник, М.Н.Малеина, О.Г.Селихова, Н.В.Кальченко, Г.Б.Романовский.
Список литературы
1.Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002.
Нужна помощь в написании статьи?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.
4.Репин В.С. Новые биотехногенные реальности в медицине XXI века: место и роль биоэтики // Медицина и право. Материалы конференции. М., 1999.
5.Силуянова, И.В. Биоэтика В России [ Электронный ресурс]. — М., 2004. — 1 электрон. опт. диск(CD — ROM). — Биоэтика сегодня. Выпуск 1.
Сертификат и скидка на обучение каждому участнику
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЭМБРИОНА ЧЕЛОВЕКА
Вопросы, касающиеся объектов гражданско-правового оборота, всегда являлись одними из важнейших в правовой науке. В рамках этого проблема определения юридического статуса эмбриона и его пограничного положения между двумя категориями – субъектами и объектами гражданских правоотношений – по-прежнему остаётся неурегулированной, чем привлекает внимание множества специалистов.
Если причислять эмбрион к объектам права, стоит ли его рассматривать как отдельный организм или как часть организма матери? Закон РФ от 22.12.1992 N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" своим содержанием относит их к репродуктивным тканям. Однако статья 2 данного нормативно правового акта указывает на то, что действие закона на эмбрионы не распространяется. Европейский суд по правам человека (по делу Beggemann and Scheuten v. Germany) постановил, что жизнь эмбриона неразрывно связана с жизнью беременной женщины и не может рассматриваться в отрыве от нее. Однако существует и иная точка зрения: ряд учёных (И. Х. Бабаджаев) [2, с. 19] говорят о телесной самостоятельности эмбриона даже в условиях нахождения в материнской утробе. Она рассматривается лишь как среда для развития эмбриона, поскольку он способен к саморазвитию, а его кровь никогда не смешивается с материнской. Это значит, что эмбрион может рассматриваться как самостоятельный организм.
Последнее обосновывает наличие второго подхода к определению юридического статуса эмбриона – причисления его к субъектам права. При рассмотрении эмбриона в данном контексте поначалу кажется, что он не может являться субъектом, т. к. является не человеком, а лишь зачатком человеческой жизни, и обретать и осуществлять права он не может. К тому же Конституция РФ гласит, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, а Гражданский кодекс РФ определяет этот самый момент как момент отделения плода от организма матери посредством родов. Однако при этом в контексте гражданского и семейного права ещё не родившийся плод уже обладает правом наследования (насцитур), а законодательство о социальном страховании закрепляет право детей, зачатых при жизни потерпевшего, на обеспечение по страхованию. Данные противоречия в отечественном законодательстве вызывают вполне обоснованный вопрос: если эмбрион является субъектом, имеет ли он право на жизнь? С какого момента ее необходимо охранять?
Е.В. Толстая [8] считает, что эмбрион обладает правом на жизнь с момента зачатия и должен обеспечиваться защитой со стороны государства на любой стадии развития. Такой точки зрения придерживается и К. Н. Свитнев [7, с. 31-36], считающий, что эмбрион на всем протяжении своего развития должен рассматриваться как человеческое существо, обладающее правом на реализацию человеческого потенциала с момента зачатия.
Обратимся к зарубежной судебной практике. В 1988 году суд штата Теннесси, рассмотрев дело Девисов (Devis v. Devis) установил следующее: человеческая жизнь начинается с момента зачатия, ткани эмбриона обладают такими качествами, как индивидуальность, уникальность, человеческий эмбрион не является объектом права собственности. Данный судебный прецедент гласит о том, что эмбрионы не могут входить в общий объем имущества, принадлежащего супругам, и к ним неприменимы общие правила о разделе имущества.
Данные размышления позволяют нам сделать вывод о том, что эмбрион можно считать особым субъектом право и, следовательно, участником правоотношений. Эта позиция прослеживается в международных нормативно правовых актах. Обратимся к содержанию международных документов. Так, Декларация прав ребенка подчеркивает: ". Ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения".
При анализе зарубежных законодательств также можно проследить тенденцию признания необходимости защиты прав эмбриона. Так, например, Конституция Ирландии провозглашает: "Государство признает право на жизнь нерожденного. ", а Конституция Словацкой республики закрепляет: "Человеческая жизнь достойна охраны еще до рождения".
Однако вышесказанное не даёт ни отечественной, ни зарубежной науке никакой определённости. Однозначно ответить на все поставленные вопросы на данном этапе развития права не может законодательство ни одной страны, а в ряде случаев международной практики эмбрионы становятся предметом многочисленных споров. Несмотря на то, что в правовой науке каждая из сторон имеет свою точку зрения касательно описываемого вопроса, для всех очевидно, что статус эмбриона требует особого нормативно-правового регулирования как со стороны нашего государства, так и со стороны международного права.
На наш взгляд признавать эмбрион полноправным субъектом правоотношений не целесообразно, поскольку в таком случае неясно, какими правами будет обладать мать, в утробе которой находится эмбрион, а также что будет в случае, медицинского вмешательства, такого как искусственное прерывание беременности, либо воздействия естественных факторов (выкидыша). Разумным видится признание эмбриона категорией особого рода, к которой всё же будут применимы меры государственно-правовой охраны. Так или иначе, данный вопрос требует урегулирования специалистами.
Список литературы:
2. Бабаджаев И.Х. Правовое регулирование эмбриона человека: светский и религиозные аспекты// Юридическая наука: история и современность 2012 № 8 с.19
5. Митрякова Е.С. Эмбрион как субъект правоотношений // Вестник Тюменского государственного университета с.17
6. Пестрикова А.А. Наследственные права и правовой статус эмбриона // Наследственное право. 2009. № 4. с. 20–22
Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.
Читайте также: