Что такое ответственное министерство родзянко
Обновлено: 02.07.2024
Слушать:
Читать:
– В этой рубрике мы обращаемся к событиям и датам 1917 года. И шаг за шагом прослеживаем историю, которая разворачивалась сто лет назад и привела, как писали раньше в учебниках, от Февраля к Октябрю.
Мы уже не раз говорили с экспертами об исторических событиях и их подоплеке. Настало время поговорить о людях. Исторические деятели эпохи: Родзянко, Милюков, Гучков, Керенский – кто все эти люди и какую роль они сыграли в нашей истории?
Начнем цикл с Михаила Родзянко, октябриста, председателя Государственной думы III и IV созывов. Надо сказать, что он оказал серьезное влияние на решение великого князя Михаила Александровича отказаться от принятия престола. Чем руководствовался в тот момент Михаил Родзянко и что вообще он был за человек?
Поговорим об этом с академиком Российской академии наук, доктором исторических наук Юрием Пивоваровым. Добрый вечер, Юрий Сергеевич.
– Каким человеком был Родзянко и какую роль, с Вашей точки зрения, он сыграл в событиях февраля 1917 года?
– Родзянко сыграл громадную роль, одну из центральных. Это человек, который с 11-го года возглавлял сначала III, потом IV Государственную думу, считал себя вторым человеком после императора. Формально это, конечно, не так, но во многих отношениях соответствовало положению: это был опытнейший политик центристско-либерального направления, аристократ, очень богатый человек, в молодые годы участвовал в земском движении, был когда-то офицером. Тем не менее он был таким посредником между императорской властью, бюрократией и представителями общества Думы.
Действительно, когда 23 февраля по старому стилю (8 марта по новому стилю) 1917 года началась Февральская революция, Родзянко оказался в ее эпицентре. Таврический дворец, место заседаний Государственной думы, было просто штабом революции, сюда приходили войска и великие князья приводили военные части, которые тоже перешли на сторону власти. И Родзянко фактически участвовал в заговоре против императора. Заговора не было как оформленного, но де-факто высшие чины империи, военные, гражданские и общественники договаривались о смене монарха. И многие великие князья, то есть родственники императора, тоже были готовы на это.
Родзянко недаром возглавил Временный комитет Государственной думы, который и стал прямым штабом революции. Поскольку императора не было, правительство во главе с князем Голицыным тут же куда-то исчезло, по существу он руководил. И в самом конце февраля – начале марта состоялась его встреча с пришедшим в Таврический дворец великим князем Михаилом Александровичем, младшим братом царя. Они обсуждали тему, и не только обсуждали, а даже написали манифест о том, что Николай отрекается в пользу своего сына, наследника Алексия. Но Алексию было только 13 лет, а по законам Российской империи он мог занять трон отца только в 16 лет и до этого по закону правил регент или верховный правитель (этот титул верховного правителя потом получит Колчак) вместе с Госдумой и Госсоветом. Госсовет – это верхняя палата российского парламента, а Госдума – его нижняя палата. Кстати, когда-то Родзянко был и членом Госсовета.
Была составлена такая конструкция, что император отрекается в пользу наследника, Дума и Госсовет это одобряют, и Михаил становится регентом. Но, как известно, ситуация пошла иначе: в ночь на 2 марта Николай отрекся в пользу Михаила, нарушив все законы Российской империи и абсолютно разрушив правовое поле. Выдающиеся русские юристы потом писали, что Николай и его окружение виновны в том, что они отказались от основных законов Российской империи, то есть от Конституции. И уже через два дня Родзянко тоже изменил свою позицию, говорил, что Михаил тоже не должен брать власть в свои руки. Хотя он монархист, стоял за путь парламентской, конституционной монархии, как, кстати, и Милюков, ведя кадетов, и Гучков, ведя октябристов. Родзянко тоже был человек номер два в партии октябристов.
Интересно, что манифест об отречении Михаила, который не имел никакой законной и юридической силы, стал единственным документом, согласно которому возникло Временное правительство. В этом манифесте ничего не говорится о Государственной думе, тем самым Родзянко как бы подпилил сук, на котором сидел сам, потому что с этого момента он стал нулем. С 3 марта его даже не пускали в здание, где заседало правительство, и Государственная дума фактически прекратила свое существование. Ведь она должна была действовать до ноября 17-го года, когда должны были быть новые парламентские выборы, но с тех пор ни в одном учебнике, ни в одной статье мы ничего не можем узнать о Государственной думе, как будто ее нет. Есть Временное правительство, есть Совет рабочих солдат и депутатов, какие-то еще организации, партии, но Государственной думы нет и Родзянко нет, его вычеркнули. Во время Гражданской войны он будет с белыми, в 20-м году эмигрирует в Югославию, где и умрет в Белграде в 24-м году, не дожив нескольких дней до своего 65-летия.
Родзянко играл громадную роль в русской политической жизни на протяжении 15 предреволюционных лет, особенно вторую их половину, когда был посредником между обществом и императором, был очень влиятельным человеком, а его богатый особняк на Фурштадтской улице, недалеко от Таврического дворца был местом, где собирался по сути весь политический Петербург.
Вообще в воспоминаниях о Родзянко принят слегка снисходительный тон: да, толстяк, такой фанфарон, мог устроить скандал в поезде, когда ему давали плохое купе, что он второй человек в империи или что-то еще. Может быть, отчасти что-то было. Но ясно, что это был человек не злобный, человек глубоко патриотический, который прекрасно понимал всю опасность распутинщины и вообще безответственного поведения. Но и сам заигрался в конечном счете. Ведь что такое Февральская революция? Великие идеалы. И полный крах того, как ее осуществляли? То, что они пошли на это во время войны, я считаю, это вообще акт предательства. И что особенно позорно и особенно болезненно – то, что это были лучшие люди России, не только интеллектуально и культурно высокоразвитые люди, но и профессиональное поколение. То есть они работали в земствах, во время войны много что организовывали. Это были не люди, которые только говорили на кафедрах, а люди, хорошо знавшие практическую жизнь. И вот они провалились в никуда и вместе с ними провалилась Россия.
– Вы считаете, что Родзянко в каждом своем шаге, в том числе и в своих ошибках был абсолютно искренен?
– Это был абсолютно искренний человек. Я не думаю, что это был человек глубочайшего ума, но и не такой добродушный толстяк, фанфарон, который любил председательствовать, представительствовать и прочее. Нет, конечно. Это был русский помещик, аристократ, богатый, земец, патриот. Во время войны он неоднократно бывал в армии, настаивал на смене плохих министров, таких, как, например, Щегловитов, участвовал в отстранении военного министра Сухомлинов, который во многом был повинен в том, что русская армия к началу Первой мировой войны была не так готова, как могла бы.
Это был совершенно искренний, прямой человек. Разумеется, он был политик и, например, будучи яростным антираспутинцем, он не давал Думе гулять на этой теме, понимая, как она болезненна для императора и особенно для императрицы. Это был человек, который в общем-то явился компромиссом, но, как и все они, он вышел из компромисса с властью.
Если бы не было революции, в апреле планировалось наступление армии, которая была готова, как заявил начальник тыла генерал Маниковский, 1 апреля в войну вступали Соединенные штаты Америки, летом 17-го года Германия была бы уничтожена, и тогда была победа, царь на белом коне. И они боялись, вдруг он распустит Думу, все лавры останутся у него и прочее. Может быть, это даже не было отрефлектировано ими, но, думаю, что-то подобное двигало ими. Потому что при всех продовольственных трудностях в Петрограде, при всем тяжелом положении на фронте, положение совершенно не было трагическим, ни в смысле продовольствия, ни в смысле положения армии. Они же, наоборот, педалировали все недостатки, которые были. Конечно, проблемы были, но они создали для России еще больше проблем. Благодаря их деятельности, через несколько месяцев к власти пришли головорезы, которые просто залили кровью нашу страну, уничтожили Церковь, расстреляли священников, офицеров, крестьян и так далее.
Поэтому, думая об этих людях, я и восхищаюсь, и соболезную, и пытаюсь войти в их резон. Конечно, они не думали, что такие люди могут прийти к власти: все эти Троцкие, Зиновьевы, Ленины и так далее, но тем не менее.
– Юрий Сергеевич, понимаю, что, может быть, это вопрос риторический и философский, но почему же так получается, что люди, руководствующиеся самыми благими намерениями в отношении будущего своей страны, действительно патриоты, совершают действия, которые приводят к таким трагическим последствиям. Ведь в этом тоже, пожалуй, есть некая закономерность.
– Честно говоря, такого провала в новейшей русской истории я больше не знаю. Потому что и царская власть, и общество уже в 1905-1907 годах договорились, что самодержавие уже не самодержавие, царская власть пошла на большие уступки, общество тоже перестало подпитывать революционеров-террористов, и вот компромисс, давайте работать. А уж если война, тем более все для фронта, все для победы – кстати, это слова Родзянко (в одном из его выступлений я читал такого рода пассажи), которые потом цитировали при советской власти. Конечно, они просто не могли себе представить, что такое будет. Это тоже самое, как в 1932-1933 годах немецкий народ, который никто не заставлял, проголосовал за национал-социалистов. Разве немецкие бюргеры думали тогда, что они голосуют за головорезов, которые окунут весь мир в кровь, они об этом подумать не могли. Так и эти люди не могли о подобном подумать.
Думаю, что эти люди просто не могли представить. Что Родзянко? Выдающийся русский историк Милюков, не только политик, а человек, который прекрасно знал русскую историю и как все в России случается, ведь шел на это в открытую. Да, это громадный провал русского общества: и русских либералов, и консерваторов, и демократов. И эта травма ощутима по сей день, и через сто лет. Почему сегодня либерально-консервативные христианско-демократические, социал-демократические силы в стран так слабы? Это была страшная травма – все партии проиграли тогда.
– Есть о чем подумать.
– Прежде всего нам сегодняшним это говорит о том, что нельзя пускаться в авантюры ни с одной стороны, ни с другой. И, с другой стороны, это урок и сегодняшней власти, и обществу, что, во-первых, нужно стремиться к компромиссу и какому-то конценсусу. Нужно уметь договариваться, даже когда одна сторона не хочет, все равно надо уметь договариваться. Больше никаких революций, никаких сотрясений. Потому что русское сотрясение на примере гибели Русской Церкви, которая, слава Богу, не оказалась полной, но тогда все было истреблено.
Российский политический деятель Михаил Владимирович Родзянко родился 21 февраля (9 февраля по старому стилю) 1859 года в селе Попасном Новомосковского уезда Екатеринославской губернии (ныне территория современной Украины) в семье полковника гвардии.
В 1877 году Родзянко окончил Пажеский корпус и вступил корнетом в Кавалергардский полк. В 1882 вышел в запас в чине поручика.
Жил в Екатеринославской губернии, где в 1883 году был избран почетным мировым судьей, в 1886-1891 годах был предводителем дворянства Новомосковского уезда. В 1891 году Михаил Родзянко вышел в отставку и несколько лет провел в имении в Новоторжковском уезде Новгородской губернии, где был избран земским гласным.
В 1892 году пожалован в звание камер-юнкера, в 1899 году — в звание камергера Императорского двора. С 1901 года — председатель Екатеринославской губернской земской управы.
Действительный статский советник (1906). Михаил Родзянко также занимался редактированием газеты "Вестник Екатеринославского земства", участвовал в съездах земских и городских деятелей. В 1905 году Родзянко стал одним из основателей партии октябристов — "Союз 17 октября", входил в состав ее Центрального Комитета.
В 1906 году он был избран членом Государственного совета по выборам от Екатеринославского земства, но в связи с избранием в Государственную думу третьего созыва сложил с себя звание члена верхней палаты. В III-й Думе Михаил Родзянко состоял председателем земельной и членом переселенческой комиссий. В марте 1911 года он сменил Александра Гучкова на посту председателя Думы. После раскола партии октябристов на рубеже 1913-1914 годов он вошел в состав фракции земцев-октябристов. С началом работы IV-й Государственной думы Родзянко был избран ее председателем, и в дальнейшем ежегодно переизбирался на эту должность.
Родзянко выступал в поддержку реформ Петра Столыпина, являлся непримиримым противником Григория Распутина.
Первую мировую войну считал необходимым довести "до победного конца, во имя чести и достоинства дорогого отечества". Первые месяцы военных действий почти безоговорочно поддерживал власти, однако под влиянием поражений на фронте перешел в оппозицию. В июле 1915 года участвовал в создании Прогрессивного блока, став одним из его лидеров, и вместе с тем, — официальным посредником между Государственной думой и верховной властью.
Родзянко явился одним из инициаторов учреждения в августе 1915 года Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства, возглавив вскоре образованную Совещанием Эвакуационную комиссию.
В марте (феврале по старому стилю) 1917 года он был избран председателем Временного комитета Государственной думы, вел переговоры с лидерами исполнительного комитета Петроградского совета о составе Временного правительства, а также от имени Комитета обсуждал со Ставкой по телеграфу вопросы об отречении российского императора от престола. Под руководством Родзянко в апреле-августе 1917 года проходили так называемые частные совещания членов Думы, обсуждавшие политическую и экономическую ситуацию в стране.
Во время Октябрьской революции Родзянко находился в Петрограде, пытаясь организовать защиту Временного правительства, но после поражения перебрался на Дон. Там он находился при Добровольческой армии Лавра Корнилова, затем Антона Деникина. Пытался воссоздать Совещание членов Государственной думы всех четырех созывов, однако успеха не имел.
Покинув Россию в 1920 году, Михаил Родзянко жил преимущественно в Белграде (тогда — Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев; ныне — Сербия).
24 января 1924 года скончался в селе Беодра (ныне Ново Милошево, Сербия). 7 мая того же года его прах был перенесен на Новое кладбище в Белграде.
Родзянко — автор мемуаров "Крушение империи" (1927).
Михаил Родзянко был женат на Анне Голицыной, у них было трое сыновей.
Михаил Родзянко - Крушение империи краткое содержание
Настоящие записки Родзянко охватывают предвоенное положение и военный период и доходят лишь до Февральской революции. Февральской революции в этом тексте нет, зато предвоенный период и период войны, период распада монархии Романовых и последних дней ее существования изображены в записках ярко и отчетливо.
Родзянко захватывает большой хронологически, хотя и не широкий, круг наблюдений. Через его записки проходят предреволюционный период, годы реакции, годы подъема, годы войны. Родзянко был на фронте, был в Совете министров, был в Государственной Думе, и эта обстановка, эти впечатления дали ему большой материал. Родзянко дает интересные картины того, как жила, как боролась и как разлагалась дворянско-феодальная Россия.
Крушение империи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
— Да, ваше высочество, положение настолько серьезное, что терять нельзя ни минуты и спасать Россию надо немедленно.
— Вы думаете, что будет революция?
— Пока война, народ сознает, что смута — эго гибель армии, но опасность в другом. Правительство и императрица Александра Федоровна ведут Россию к сепаратному миру и к позору, отдают нас в руки Германии. Этого нация не снесет и, если бы это подтвердилось, а довольно того, что об этом ходят слухи, — чтобы наступила самая ужасная революция, которая сметет престол, династию, всех вас и нас: Спасти положение и Россию еще есть время, и даже теперь царствование вашего брата может достичь еще небывалой высоты и славы в истории, но для этого надо изменить все направление правительства. Надо назначить министров, которым верит страна, которые бы не оскорбляли народные чувства. К сожалению, я должен вам сказать, что это достижимо только при условии удаления царицы. Она вредно влияет на все назначения, даже в армии. Ее и царя окружают темные, негодные и бездарные лица. Александру Федоровну яростно ненавидят, всюду и во всех кругах требуют ее удаления. Пока она у власти — мы будем итти к гибели.
— Представьте, — сказал Михаил Александрович, — то же самое говорил моему брату Бьюкенен. Вся семья сознает, насколько вредна Александра Федоровна. Брата и ее окружают только изменники. Все порядочные люди ушли… Но как быть в этом случае?
— Вы, ваше высочество, как единственный брат царя, должны сказать ему всю правду, должны указать ему на вредное вмешательство Александры Федоровны, которую в народе считают германофилкой, для которой чужды интересы России.
— Вы считаете, что необходимо ответственное министерство?
— Все просят только твердой власти, и ни в одной резолюции не упоминается об ответственном министерстве. Хотят иметь во главе министерства лицо, облеченное доверием страны. Такое лицо составит кабинет, который будет ответственен перед царем.
— Таким лицом могли бы быть только вы, Михаил Владимирович: вам все доверяют.
— Если бы явилась необходимость во мне, — я готов отдать все свои силы родине, но опять-таки при одном условии: устранения императрицы от всякого вмешательства в дела. Она должна удалиться, так как борьба с ней при несчастном безволии царя совершенно бесплодна. Я еще 23 декабря послал рапорт о приеме и до сих пор не имею ответа. Благодаря влиянию царицы и Протопопова царь не желает моего доклада, и есть основание предполагать, что Дума будет распущена и будут назначены новые выборы. У меня есть сведения, что под влиянием разрухи тыла начинаются волнения и в армии. Армия теряет спокойствие… Если вся пролитая кровь, все страдания и потери окажутся напрасными, — возмездие будет ужасным.
— Вы, Михаил Владимирович, непременно должны видеть государя и еще раз сказать ему всю правду.
— Я очень прошу вас убедить вашего державного брата принять меня непременно до Думы. Ради бога, ваше высочество, повлияйте, чтобы Дума была созвана и чтобы Александра Федоровна с присными была удалена.
Беседа эта длилась более часа. Великий князь со всем согласился и обещал помочь.
На другой день был получен ответ, а 7 января я был принят царем.
Незадолго перед тем, 1 января, как всегда, во дворце был прием. Я знал, что увижу там Протопопова, и решил не подавать ему руки. Войдя, я просил церемониймейстера барона Корфа и Толстого предупредить Протопопова, чтобы он ко мне не подходил. Не передали ли они ему, или Протопопов не обратил на это внимания, но я заметил, что он следит за мной глазами и, по-видимому, хочет подойти. Чтобы избежать инцидента, я перешел на другое место и стал спиной к той группе, в которой был Протопопов. Тем не менее Протопопов пошел напролом, приблизился вплотную и с радостным приветствием протянул руку. Я ему ответил:
— Нигде и никогда.
Смущенный Протопопов, не зная, как выйти из положения, дружески взял меня за локоть и сказал:
— Родной мой, ведь мы можем столковаться.
Он мне был противен.
— Оставьте меня, вы мне гадки, — сказал я.
Это происшествие, хотя и не во всех подробностях, появилось в газетах: писали также, что Протопопов намерен вызвать меня на дуэль, но никакого вызова не последовало.
На докладе у государя я прежде всего принес свои извинения, что позволил себе во дворце так поступить с гостем государя. На это царь сказал:
— Да, это было нехорошо — во дворце…
Я заметил, что Протопопов, вероятно, не очень оскорбился, так как не прислал вызова.
— Как, он не прислал вызова? — удивился царь.
— Нет, ваше величество… Так как Протопопов не умеет защищать своей чести, то в следующий раз я его побью палкой.
Я перешел к докладу.
— Из моего второго рапорта вы, ваше величество, могли усмотреть, что я считаю положение в государстве более опасным и критическим, чем когда-либо. Настроение во всей стране такое, что можно ожидать самых серьезных потрясений. Партий уже нет, и вся Россия в один голос требует перемены правительства и назначения ответственного премьера, облеченного доверием народа. Надо при взаимном доверии с палатами и общественными учреждениями наладить работу для победы над врагом и для устройства тыла. К нашему позору, в дни войны у нас во всем разруха. Правительства нет, системы нет, согласованности между тылом и фронтом до сих пор тоже нет. Куда ни посмотришь — злоупотребления и непорядки. Постоянная смена министров вызывает сперва растерянность, а потом равнодушие у всех служащих сверху донизу. В народе сознают, что вы удалили из правительства всех лиц, пользовавшихся доверием Думы и общественных кругов, и заменили их недостойными и неспособными. Вспомните, ваше величество, Поливанова, Сазонова, графа Игнатьева, Самарина, Щербатова, Наумова, — всех, кто был преданными слугами вашими и России и кто отстранен без всякой причины и вины… Вспомните таких старых государственных деятелей, как Голубев и Куломзин. Их сменили только потому, что они не закрывали рта честным голосам в Г. Совете. Точно умышленно все делается во вред России и на пользу ее врагов. Поневоле порождаются чудовищные слухи о существовании измены и шпионства за спиной армии. Вокруг вас, государь, не осталось ни одного надежного и честного человека: все лучшие удалены или ушли, а остались только те, которые пользуются дурной славой. Ни для кого не секрет, что императрица помимо вас отдает распоряжения по управлению государством, министры ездят к ней с докладом и что по ее желанию неугодные быстро летят со своих мест и заменяются людьми, совершенно неподготовленными. В стране растет негодование на императрицу и ненависть к ней… Ее считают сторонницей Германии, которую она охраняет. Об этом говорят даже среди простого народа…
Алексей Родзянко – руководитель Американской торговой палаты в России, правнук последнего председателя царской Государственной думы Михаила Родзянко. Мы поговорили о том, как сложилась судьба их семьи после отъезда из России, о русской эмиграции в Америке и российско-американских связях.
– Алексей Олегович, мы с Вами встречаемся в преддверии столетия революции, следовательно, столетия и эмиграции. Напомните, пожалуйста, нашим читателям как Ваша семья оказалась в США.
В Королевстве сербов, хорватов и словенцев дед занимался тем же, что и в России, управляя на этот раз имением венгерского землевладельца. Там жил и мой прадед с супругой. Скончался он от сердечного приступа в 1924 году в три дня после того, как скончался Ленин. Об этом тогда даже писали газеты. Когда в конце Второй мировой войны Красная армия стала наступать, дед с семьей ушли на Запад. Их знакомый, Владимир Петрович Поповский, русский помещик из Румынии, проезжал через Сербию со своими телегами и лошадьми. Он-то и вывез их на этих телегах в Мюнхен. Там в 1949 году отец женился на Татьяне Алексеевне Лопухиной, которая прибыла из России через Прибалтику. Мои бабушки с отцовской и материнской сторон были знакомы ещё по Петербургу. А в Америку родители прибыли в конце 1949-го.
– Сестра моего отца как раз ехала на той же телеге, что и бабушка с дедушкой. Она вышла замуж за внука Льва Толстого, Владимира. И они вместе выехали в США. А Александра Львовна Толстая, дочь писателя, незадолго до этого, в 1939 году, организовала фонд, призванный помогать беженцам и перемещённым лицам. Eё правой рукой была Татьяна Алексеевна Шауфус, сестра милосердия и общественный деятель, впоследствии ставшая президентом Толстовского фонда. Ещё была в помощницах Ксения Андреевна Родзянко, наша дальняя родственница. Они помогли родителям переехать в США. Они многим русским помогали. Первоначально родители поселились в Нью-Йорке в Бронксе, а потом мы переехали за город и жили в двух километрах от Толстовской фермы и офиса фонда в штате Нью-Йорк. И до сих пор моя мать живёт в доме, который они с отцом купили в 1956 году.
– Точно. Спичечная фабрика. Бахметев, последний посол Российской империи, был знаком с моим прадедом. Борис Александрович Бахметев был известным инженером. Ещё будучи в России, он спроектировал и построил в имении прадеда, в местечке под названием Топорок близ Новгорода, гидроэлектростанцию для обслуживания семейного предприятия лесного хозяйства. Позднее, как известно, Бахметев был направлен послом Временного правительства в США, а оставшись в Америке после революции, взял на себя заботы о русских эмигрантах. На созданной им спичечной фабрике работали многие выходцы из России. Бахметев был своеобразным новатором: он первый придумал клеить рекламу на спичечные коробки. Это оказалось хитом сезона, и его фабрика стала процветать. Первая работа моего отца в США была у Бахметева на той самой фабрике. Он днём работал, а вечером учился…
– И в этой учёбе достиг немалых успехов. Известно, что со временем он удостоился звания магистра инженерного искусства в Институте технологии Стивенса. Помимо работы на инженерных должностях в престижных американских компаниях и преподавания в нью-йоркских университетах, он занимался общественной деятельностью в русской общине. И в Наяке (штат Нью-Йорк) активно участвовал в строительстве храма Покрова Божией Матери, а также церковного зала и русской православной школы.
– Вы ведь, как и Ваша мама, Татьяна Алексеевна Родзянко-Лопухина, тоже преподавали в этой церковно-приходской школе.
– Как человек, который преподавал русскую историю, и как правнук Михаила Владимировича Родзянко, можете ли Вы прокомментировать недавние слова митрополита Илариона (Алфеева) о том, что монархия имеет ряд преимуществ перед другими формами правления? Вы размышляли об этом?
– Да, конечно. Наверное, по сравнению с тем, что было потом в России, – абсолютное преимущество было. В плане того, является ли это абсолютно совершенной формой правления, здесь я больше сторонник прадеда – ограниченная форма лучше. Потому что игра с правилами всегда лучше, чем игра без правил.
– Влияние имени прадеда, последнего председателя царской Госдумы, наверное, заставляло Вас быть более взвешенным как среди белых эмигрантов, так и представителей американского истеблишмента, с которыми Вы общались?
– Конечно, интерес к нему и к нашей семье я замечал ещё с малых лет. И на моё формирование оказали влияние и он сам, и все предки. Тебе известно, чем они занимались, и это придаёт ответственности перед ними.
– Это старший брат моего отца, и я его помню с детства. Он жил одно время в Англии и с конца пятидесятых до середины семидесятых вёл религиозные программы Би-Би-Си.
Я отца Владимира (это его светское имя) любил. Высокий, красивый – владыка Василий похож на владыку, которого выбрал бы для своих съёмок Голливуд. С ним всегда было интересно. С середины девяностых он довольно часто приезжал в Россию, подолгу здесь жил, и мы с ним прекрасно общались.
– Вы несколько лет были членом Конгресса русских американцев (КРА). Расскажите, пожалуйста, об этой стороне Вашей деятельности.
– Это общественная организация, объединяющая американских граждан русского происхождения. Была создана в 1973 году. В частности, мы выступали против отождествления понятий Россия и коммунизм. Эти упрощения были придуманы для простоты восприятия и поднятия военного духа. А для нас было очень важно видеть различия. И первый, кто этим очень успешно воспользовался, это Рейган. Он понимал, что в этом есть значительная разница, и ни к чему отталкивать народ – вопрос упирается не в народ, а в идеологию.
– Вы являетесь главой Американской торговой палаты в России. И руководите ею в достаточно непростое время. Как Вы справляетесь с вызовами времени, будучи русским американцем и при этом возглавляя Американскую торговую палату в России?
А теперь – ровно наоборот: правые скорее склонны искать общие точки интереса и сотрудничества. Поэтому в чём-то очень схожие ситуации, в чём-то – совершенно разные. Но опыт совмещения этих разных интересов у меня был и есть.
– При Госдепартаменте. Мой контракт носил независимый характер: когда я работал – получал деньги, когда не работал – не получал. И я за три года с 1973 года по 1976 с разными делегациями объездил тридцать восемь американских штатов из пятидесяти. И раз восемь был в Советском Союзе. А потом, в начале 1977 года, меня вызвали на экзамены, потому что нужны были переводчики на переговоры по ограничению стратегических вооружений – ОСВ-2. И я попал в правительственную делегацию. И практически два года жил в Швейцарии, где велись переговоры. Вскоре осознал, что мне надо развиваться дальше. Во время деловых поездок по штатам я узнал обо всех лучших бизнес-школах США, о программах МВА, поступил и прошёл обучение на накопленные сбережения в бизнес–школе Колумбийского университета. И после этого 30 с лишним лет проработал в банковской сфере. Из них – 15 лет в России…
– А как Вы, будучи главой Американской торговой палаты в России, оцениваете нынешнюю ситуацию в сфере торгово-экономического сотрудничества между Россией и США, какие видите пути преодоления возникших сложностей?
– Во-первых, всё не так плохо. Американские компании по-прежнему успешно работают в России. Так что в первую очередь нужно стараться не нанести вреда. Во-вторых, надеяться на работу дипломатов, чтобы они всё-таки наладили отношения между нашими странами. И, в-третьих, очень многое зависит от инвестиционного климата в России, который формируют прежде всего решения российских властей.
– Не могу не задать вопрос о Вашем хобби. Значительную часть времени, проведённого в России, Вы связаны с поло. Вы возглавляете Федерацию конного поло России, являетесь владельцем Московского поло-клуба. Насколько я понимаю, это не только увлечение, перешедшее в бизнес, но ещё и дань уважения к традициям предков. Ведь Белосельские-Белозерские, к роду которых Вы принадлежите по материнской линии, были основателями и хозяевами клуба поло в Санкт Петербурге, не так ли?
– Вы упомянули своих детей. Вас в родительской семье – пятеро. У Вас – шестеро детей. Вы русский, в то же время –американец. Как Вы воспитываете своих детей в многоязычной среде?
– Ваша семья всегда была активна в русской общине. В связи с этим вопрос: теряет ли что-либо эмиграция, отказываясь от национального и религиозного самоопределения?
– Мой опыт подсказывает, что те, кто теряет свою религиозную идентичность, очень быстро теряют и культурную связь.
Читайте также: