Что такое екклесиаста в наследники

Обновлено: 28.04.2024

Наименование

Место в каноне

По-видимому, Е. к. одной из последних была включена в евр. библейский канон. Это произошло, по мнению исследователей, в кон. I в. по Р. Х. (или, возможно, во II в.- Kr ü ger. 2004. Р. 33). Согласно традиц. в науке т. зр., важнейшим этапом в канонизации Е. к. была состоявшаяся на Ямнийском синедрионе дискуссия между соперничавшими школами Шаммая и Гиллеля; более консервативные последователи Шаммая отрицали божественное происхождение Е. к., в то время как ученики Гиллеля отстаивали его ( Seow. 1997. P. 3-4). Решение синедриона, по-видимому, оставило вопрос открытым, т. к., по свидетельству блж. Иеронима, еще в IV в. некоторые иудеи полагали, что эту книгу не следует читать, поскольку в ней имеются слишком неортодоксальные суждения ( Hieron. In Eccl. // PL. 23. Col. 1115-1116). Аргументы против канонического статуса книги состояли в том, что ее учение якобы внутренне противоречиво, а также в ней имеются недопустимые взгляды (Когелет Рабба. 1. 3; 11. 9).

Неск. ранних списков канонических книг содержат упоминания о Е. к.: т. н. список Вриенния (II в.; открыт митр. Филофеем Вриеннием в составе Иерусалимского кодекса и опубл. им в 1883; содержит греч. передачу арам. названий библейских книг); списки свт. Епифания Кипрского (восходящий предположительно ко II в.- Ibidem), Мелитона, еп. Сардского ( Euseb. Hist. eccl. IV 26), и др. О каноническом статусе Е. к. сообщают Ориген и блж. Иероним ( Seow. 1997. P. 4). Свидетельством авторитетности книги в христ. Церкви III в. является сохранившийся парафраз на нее, написанный свт. Григорием Чудотворцем ( Greg. Thaum. Methaphr. in Eccl.).

Текст

В качестве основного текста большинство совр. исследователей и комментаторов используют МТ Е. к., сохранившийся в Ленинградском кодексе (РНБ. Вост. B19a; представлен в наиболее распространенном издании евр. текста ВЗ - Biblia Hebraica Stuttgartensia); в написанном неск. ранее Алеппском кодексе Е. к. отсутствует. Исследователи текста Е. к. выделяют в МТ нек-рое число предположительных ошибок или исправлений писцов, однако их сравнительно немного и связаны они с неправильно понятой разбивкой на слова ( Seow. 1997. P. 5; Krüger. 2004. P. 36). Первые попытки исправления ошибок были предприняты еще масоретами (подробнее см.: Schoors. 1982), однако кроме 2 мест (Еккл 9. 4 и 12. 6) эти исправления не затрагивают смысла текста ( Seow. 1997. P. 6).

В Кумране сохранилось 2 фрагмента Е. к. (оба были найдены в 4-й пещере). Один из них, 4QQohb214 (издание - Ulrich. 1992), содержащий, по-видимому, отрывки текста из Еккл 1. 10-14, датируется обычно сер. I в. до Р. Х.- нач. I в. по Р. Х. В нем имеются отличия (2 орфографических и 1 лексическое) по сравнению с МТ книги. Второй фрагмент, 4QQoha217 (издание - Muilenburg. 1954), датируемый на основании палеографических данных периодом со 175 по 150 г. до Р. Х., состоит из 3 колонок, соответствующих отрывкам Еккл 5. 13-17 (1-я колонка), Еккл 6. 3-8; 6. 12 - 7. 6 (2-я колонка) и Еккл 7. 7-10, 19-20 (3-я колонка). Этот фрагмент содержит значительное число разночтений, как орфографических (в первую очередь написания plene), так и смысловых, имеющих значение для критики текста ( Krüger. 2004. P. 37). Так, напр., стоящее в кумран. тексте Еккл 7. 19 (поможет) вместо масоретского (сделает сильным) гораздо лучше соответствует тексту LXX (βοηθήσει - поможет) и представляет собой, по всей вероятности, исходное чтение ( Seow. 1997. P. 6).

Древние переводы

Септуагинта содержит наиболее важный с т. зр. текстологии перевод Е. к. (Ibidem). Греч. текст этого перевода сохранился в 6 унциальных рукописях: Ватиканском кодексе (IV в.; считается наиболее надежным текстом - Ibidem), Синайском кодексе (IV в.), Александрийском кодексе (V в.), Гамбургском папирусном кодексе (кон. III в.; содержит помимо греч. также копт. текст Е. к.- Diebner B. J., Kasser R., ed. Hamburger Papyrus Bil. 1. Gen., 1989), кодексе Ефрема (палимпсест V в.) и Венецианском кодексе (VIII-IX вв.). Кроме того, имеется 15 курсивных рукописей, содержащих греч. текст Е. к.

Существует также ряд вторичных древних переводов Е. к., сделанных с текста LXX. К ним относятся ранний сир. (т. н. Сиро-гекзаплы) и копт. переводы, использовавшие только греч. текст Е. к., и ранний лат. перевод (т. н. Vetus Latina), при создании к-рого помимо LXX мог привлекаться и евр. текст оригинала Е. к. (Ibid. P. 9).

Сирийский перевод Е. к. (называемый обычно Пешитта для отличения от Сиро-гекзапл) делался, по-видимому, с евр. текста, однако исследователи находят в нем также немало свидетельств зависимости от перевода LXX ( Kamenetsky. 1904; Schoors. 1985). Наиболее ранние сохранившиеся рукописи относятся к V в., однако создание перевода обычно датируют более ранней эпохой, возможно III в. ( Seow. 1997. P. 10).

Латинский перевод Вульгаты

Е. к. был выполнен блж. Иеронимом ок. 398 г. Перевод делался, по-видимому, с евр. текста, однако блж. Иероним постоянно пользовался также Гекзаплами Оригена и переводом LXX. В большинстве случаев перевод соответствует МТ Е. к., однако имеется и неск. значимых отличий ( Seow. 1997. P. 10).

Эфиопский перевод Е. к., по предположению его издателя С. Мерсера, делался с некой греч. рукописи, однако при этом могли использоваться различные рукописи евр. оригинала и переводов Пешитты и Вульгаты. В основном перевод соответствует МТ Е. к., отличаясь во мн. местах от Септуагинты; в нек-рых случаях переводчик проявляет самостоятельность, и его текст оказывается полностью оригинальным ( Mercer. 1931).

Арабский перевод Е. к. традиционно приписывался Саадии бен Иосифу Гаону (ум. в 942), о к-ром сообщается также, что он написал комментарий на Е. к. Существует предположение, что он был составлен не Саадией, а жившим примерно на век позже Исааком бен Иехудой ибн Гийятом ( Seow. 1997. P. 11). Хотя перевод, по-видимому, делался с евр. текста, его ценность при изучении текстологии весьма ограниченна. В наст. время доступно критическое издание араб. текста по существующим рукописям ( Zafrani, Caquot. 1989).

Предпринимались различные попытки объяснить присутствие в евр. языке Е. к. ненормативных черт, нехарактерных для большинства др. книг ВЗ. Делались предположения об арам. оригинале книги ( Burkitt. 1921; Zimmermann. 1945/1946), о присутствии значительных влияний ханаанейских и финикийского языков ( Dahood. 1952; Idem. 1962) и народных диалектов евр. языка ( Isaaksson. 1987; см. также: Fredericks. 1988; Schoors. 1992).

Проблема авторства

Традиционное понимание авторства Е. к.

В современной западной библеистике

Делались попытки выяснить социальный статус автора книги. Так, на основании слов Екклесиаста об отношении к рабу (Еккл 7. 21) предполагалось, что сам он был рабовладельцем и говорил, опираясь на собственный опыт; такой вывод нельзя считать обоснованным ( Seow. 1997. P. 37).

Содержание

Основные темы Е. к.

Связь Е. к. с некоторыми неканоническими книгами Ветхого Завета

Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова

Книга премудрости Соломона

Книги Товита и Иудифи

В Новом Завете

История интерпретации Е. к.

3. Е. к. представляет собой, как предполагалось, диалог Соломона с его оппонентами. Трудные для интерпретации места, для к-рых Соломоново авторство представляло определенные проблемы, считались записью мнений др. людей ( Murphy. 1982. P. 332).

Исследователи отмечают, что блж. Иероним не придерживался в своем комментарии на Е. к. к.-л. определенного метода. У него можно обнаружить и влияние Оригена в аллегорических толкованиях, и заимствованную, по-видимому, у свт. Григория Чудотворца идею о том, что Е. к. представляет собой беседу Соломона с атеистами и эпикурейцами, и филологический подход, обусловленный тем, что он работал с евр. и греч. текстами книги ( Leanza. 1975. P. 269-281; Murphy. 1992. P. LI).

Из авторов, писавших на греческом языке в патристический период, Е. к. комментировали также свт. Дионисий Великий, еп. Александрийский (CPG, N 1584; сохранились фрагменты), Дидим Слепец (CPG, N 2555), свт. Григорий, еп. Нисский (CPG, N 3157), свт. Евстафий, еп. Антиохийский (CPG, N 3367; сохр. фрагменты), Прокопий Газский (катены; CPG, N 7433), Олимпиодор Александрийский (CPG, N 7454), Григорий Акрагантский (CPG, N 7950).

Меланхтон, хотя он нигде не упоминает работы Лютера и не участвует в споре о свободе воли, также противопоставляет свой комментарий ( Melanchthou Ph. Enarratio brevis concionum libri Salomonis cui titulus est Ecclesiastes // CR. 1847. Vol. 14. P. 89-159) аскетическим толкованиям Е. к. (Ibid. P. 100). Самой важной для него в Е. к. оказалась идея божественного провидения - Бог заботится о Своем творении (Ibid. P. 95).

Комментарий Бренца ( Brenz J. Der Prediger Salomo. Stuttg., 1970) также во многом связан с богословской проблематикой эпохи Реформации. Он использовал нем. перевод Е. к., выполненный Лютером (завершен в 1524), и, подобно Лютеру, понимал Еккл 3. 1-15 как свидетельство против наличия у людей свободной воли ( Murphy. 1992. P. LII). Бренц полагает, что Е. к. можно считать в нек-ром смысле дополнением к закону Моисееву: видя неисполнимость закона, человек убеждается в том, что вся его деятельность, осуществляемая вне Бога, суетна и бессмысленна (Ibidem).

Иудейские комментарии на Е. к.

В современной библеистике

Е. к. рассматривается в различных аспектах: исследования посвящены языку, структуре, жанру книги, ее месту в истории христианства и др. вопросам.

Экклезиаст

Протоиерей Геннадий Фаст родился в 1954 г. в Новосибирской области, в глубоко верующей лютеранской семье ссыльных российских немцев, и был назван Генрихом. После исключения из Карагандинского государственного университета за религиозные убеждения учился на физическом факультете Томского университета, затем работал на кафедре теоретической физики. Еще не окончив университета, пришел к Православию и крестился с именем Геннадий. После изгнания из Томского университета стал священником. Служил в Туве, в Кемеровской области, в Красноярском крае. Долгие годы был настоятелем старинного Успенского храма в Енисейске. Воспитал десятки сибирских священников. Был и остается одним из самых ярких и известных православных миссионеров современности. Библеист, автор целого ряда книг, получивших широкое распространение. В настоящее время — настоятель храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены в Абакане.

— Отец Геннадий, начнем с авторства. Для многих наших читателей будет неожиданным утверждение, что автор книги Экклезиаста— это сын царя Давида, строитель иерусалимского Храма, премудрый царь Соломон; иными словами, что безымянный Проповедник и Соломон— одно и то же лицо. Из Вашего Толкования можно понять, что Соломон под старость оставил свой царский дворец, свое богатство, оделся в рубище, взял посох и пошел бродить по дорогам, размышляя о тщете всего земного. Но ведь в Библии этого нет, как нет и указаний на соломоново авторство.
В третьей книге Царств (глава 11) говорится, что Соломон умер и погребен в Иерусалиме. Причем умирает он в обстоятельствах печальных: под влиянием своих жен впал в идолопоклонство и вызвал Божий гнев. Только ради Давида, Соломонова отца, Господь в эти дни щадит Израиль и Иерусалим. И нигде не написано, что Асмодей забросил Соломона далеко от Святого Града, и Соломон пошел бродить по дорогам…

— Действительно, есть версия, что книга Экклезиаста возникла уже после вавилонского пленения, что автор ее— поздний эллинизированный иудей; об этом говорит, в частности, философская настроенность автора, гораздо более свойственная античной культуре, нежели иудейской. Так же и филологический анализ текста заставляет думать о более позднем его происхождении. Ну что ж, ни доказать, ни опровергнуть окончательно эту гипотезу нельзя. Но лично я придерживаюсь традиционной, святоотеческой точки зрения: автор книги Экклезиаста— Соломон. В святоотеческой литературе книга Экклезиаста всегда воспринималась как покаяние царя Соломона, как книга, написанная после того, как он согрешил идолопоклонством.

Что же касается хождения с посохом по дорогам— это уже древнеиудейское предание, оно содержится в Хаггаде. Святые отцы принимали древнеиудейские предания, многие из этих преданий перешли в святоотеческую литературу. Я этот образ— образ царя-странника, царя, отвергшего царство ради нищенской сумы,— использовал как художественное оформление книги, как фон для размышлений Экклезиаста— Когелета. Думаю, что именно так эта книга могла родиться.

— Но ведь в тексте Экклезиаста совсем нет покаянных мотивов— таких, как у Давида, например, в 50-м псалме.

И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною.
Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих.
И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая [их]: и вот, всё — суета и томление духа, и нет [от них] пользы под солнцем!

— Почему у него, вполне ветхозаветного иудея, возникла проблема смысла жизни? Почему она не возникала у Авраама, Исаака, Иакова… Моисея, Иисуса Навина, Самуила, Давида и других?

— Но ведь можно сказать и иначе. Предшественники Соломона в Священной истории, праведники Ветхого Завета были лишены болезненной рефлексии. Они знали, как надо жить. Они любили жизнь. Их не угнетала ее конечность, не пугала смерть: они умирали удивительно спокойно и очень мало интересовались тем, что будет с ними после смерти, и будет ли что-то вообще. Они радовались, когда у них рождались дети, и им не приходило в голову стонать: зачем этот ребенок родился, ведь он все равно умрет. Они были здоровы в конце концов! Соломон на их фоне выглядит таким… рефлексирующим интеллигентом. Чуть ли не чеховским…

— Предшественники Соломона действительно не похожи на него. Они жили верой и любовью к жизни, которая вполне их устраивала, и они не были философами. Философское восприятие мира вообще не свойственно древнему Израилю. Книги Ветхого Завета— это не философские, это исторические и пророческие книги. Экклезиаст являет собой некое исключение. Он как будто и впрямь принадлежит иной культуре. Это и дало библейской критике основания сомневаться в его тождественности Соломону. Экклезиаст, Когелет, а по нашему убеждению Соломон— это человек, у которого не было, может быть, глубокой религиозности. В Песни Песней не упоминается Творец, а Соломоновы Притчи при легкой редакции могли быть использованы атеистами. Бог там упоминается, но Он не в центре, и не Он все определяет. Соломон в этом смысле последователен, он таков, и иным быть не может. Вы не случайно провели параллель между ним и русским интеллигентом конца XIX века. В том веке у нас был святитель Филарет Московский, были Оптинские старцы, Феофан Затворник был и, в конце концов, Гоголь и Достоевский, которые— пусть не ровно, не гладко, но вели своих читателей по пути православной веры. Однако же и Лев Толстой был, и очень трудно ответить на вопрос, чего этому графу в Православии не хватило, за что он так его невзлюбил. В отношении Когелета можно сказать, что Бог его использует— кстати, Бог и Льва Николаевича использовал. Я знаю многих людей, которые читали Толстого в советские времена, потому что он был вполне доступен, и через него задумались над глубинными духовными проблемами. И это послужило толчком, в конечном итоге эти люди пришли к Православию. Напротив, я не знаю ни одного православного человека, который начитался бы Толстого и ушел из Церкви в толстовство. Знал бы это Лев Николаевич.

Этот мир— мир неустроенного, мятущегося интеллигентского сознания— он действительно есть, и он не только в Серебряном веке присутствует, он на самом деле очень древний. Он не обошел стороною землю Израиля: мы наблюдаем здесь такого человека. И по Промыслу Божиему через него возникает целый ряд священных книг, книг, ставших каноническими.

— Почему, на каком религиозном основании книга Экклезиаста стала таковой?

— Недоумение возникает не только у вас. Одна журналистка уже возмущалась этим моим утверждением: дескать, не понадобилась никакая Экклезиастова пустыня ни Сергию Радонежскому, ни Серафиму Саровскому, ни Иоанну Кронштадтскому— для того, чтоб забил источник воды живой. Но эти слова, которые я в книге все же оставил, не подразумевают непременно хронологической последовательности: сначала переживание пустыни, пустоты, бессмыслицы, потом— Евангелие. С кем-то это именно в такой последовательности и происходит, но не со всяким. Святые, перечисленные здесь, пережили Экклезиастову пустыню вот в каком смысле: они глубоко ощутили суетность, тщету этого мира и отвергли ее. Иначе они не имели бы тех откровений, которые им были дарованы. Кого этот мир вполне устраивает, тот не станет ни Серафимом, ни Сергием, хотя бы он всю Псалтирь назубок знал. Это надо изнутри пережить: насколько пуст этот мир без Бога. Для того, чтобы потом в Бога богатеть (ср.: Лк. 12, 21).

Книга Экклезиаста очень современна, очень актуальна для нашего времени. Она определяет человека, участвующего в гонке потребления, в погоне за удовольствиями, за успехом, за пустыми увеселениями. Сегодня я знаю людей, пришедших к христианству именно через книгу Проповедника. Прочитавший ее человек видит обезбоженный мир и отправляется искать Бога и находит его— в Евангелии. Очень жаль, конечно, что люди (в том числе, увы, и верующие) сейчас мало читают или предпочитают читать что-то более легкое. Но книга Экклезиаста остается одной из самых востребованных, она читаема, хотя, может быть, и не понимаема до конца.

Ибо человеку, который добр перед лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы [после] отдать доброму пред лицем Божиим. И это— суета и томление духа!

Еккл. 2, 26.

— Что нужно, чтобы понять?

Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем?

Потому что все дни его— скорби, и его труды— беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это— суета!

Не во власти человека и то благо, чтоб есть и пить, и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это— от руки Божией.

Еккл. 2, 22-24.

— Как— ничего не остается? Ведь Соломон построил Храм! В первый же день в Храме было явлено чудо, и Соломон молился о своем народе, молился о нем на века вперед— эти страницы (см.: 3 Цар. 8) невозможно забыть. Храм стоял еще на тот исторический момент, его еще никто не разрушал!

— Храм стоял. Но от этого ничего не менялось. Такое часто бывает в жизни. Когда мы читаем молитву Соломона при освящении Храма, мы видим, он переполнен, это действительно шехина— божественное присутствие. И вот— от этого ничего не осталось. О Храме Соломон-Экклезиаст не вспоминает ни разу! (Это, кстати, и заставляет библейских критиков сомневаться в авторстве царя Соломона. Но в определенном смысле нам это и неважно.) Апостол Павел предупреждает: вполне возможно, проповедуя другим, самому остаться недостойным (ср.: 1Кор. 9, 27). Такие трагедии происходят с людьми, даже и со священниками, есть такое понятие: выгорание. Я видел выгоревших священников, среди них были и талантливые, умные и отнюдь не лишенные нравственных качеств люди. И все они были очень ревностны в свое время. А потом пришло внутреннее разочарование, в жизнь вошла светскость… И с Экклезиастом происходит то же. Он построил Храм, но не обрел высшей пользы— итрон.

— Но ведь выгоревший священник, скорее всего, сам в этом виноват, и Экклезиаст, стало быть, тоже.

— Возможно. Если бы у Соломона всегда сохранялась такая настроенность, как в день освящения Храма,— разве появились бы идолы в Иерусалиме? А они появились. Да, история Экклезиаста— это история падения. Или опустошения. Был полон, а стал пуст. И во всем, что под солнцем (Еккл. 1, 3 и далее), нет этого итрон. Потому что итрон на самом деле— это то, что выше солнца.

Вот еще, что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих, какими кто трудится под солнцем во все дни жизни своей, которые дал ему Бог; потому что это его доля.

Еккл. 5, 17.

— Не эта ли драма привлекала к книге Экклезиаста христианских аскетов-подвижников?

— Она служила своего рода оправданием тому, что они делали. Ведь Экклезиаст— книга о бессмыслице жизни в ее, в общем-то, положительных проявлениях. Заметьте, автор не рассуждает о страданиях, болезнях, преступлениях, войнах и т.д. Он отражает нормальное, положительное состояние человека, то, что принято называть счастьем. Счастье— это то самое тов, в котором нет итрон. А в Евангелии понятия счастья вовсе нет, в нем есть другое понятие— блаженство. Блаженство— это итрон, высшее приобретение. Помните богатого юношу, который отошел от Христа опечаленным? (см.: Мф. 19, 16–22; Мк. 10, 17–22; Лк. 18, 18–23). Ему предложили тов— усредненное благополучие и благочестие (соблюдай заповеди). Это у него было и не удовлетворяло. Но вот расстаться со своим благополучием, с богатством, со счастьем ради блаженства, ради сокровища на небесах (ср.: Мф. 19, 31) он не мог.

Христианские подвижники сознательно бросали мир в его суетных проявлениях, отказывали себе в невинных, казалось бы, самим Богом созданных удовольствиях, и это был отказ не от греха. Это отказ от тов, от доброго— потому что в этом добром нет высшего блага— итрон.

— Вы целую главу своей книги посвятили Экклезиастовым антиномиям, самая знаменитая из которых— время разбрасывать камни и время собирать камни (Еккл. 3, 5). Каков их нравственный и духовный смысл?

— Всему свое время, и время всякой вещи под небом (Еккл. 3, 1)— это о глубинном смысле нашей жизни. Человек очень часто не знает, чему время сейчас, или считает, что все его время— только для чего-то одного. А жизнь— она диалектична все-таки, законы диалектики никто не отменял. И человек, христианин, который живет в Духе Святом, должен особенно чутко чувствовать, чему сейчас время. Его поступки могут быть противоположными: он может наказывать или прощать, бить или врачевать. Известный случай из жизни святителя Луки Крымского (Войно-Ясенецкого): он увидел комсомольцев, приставивших лестницу к стене церкви, чтобы взобраться на крышу и снять крест. Святитель в гневе тряхнул эту лестницу, они упали, разбились, поломались. Он их отвез в больницу и лечил: всему свое время. Или адмирал Ушаков, о котором многие до сих пор спрашивают, почему он прославлен в лике святых, в чем, собственно, его святость: его пушки сокрушают турецкую эскадру, турки тонут, он отправляет своих матросов на шлюпках— спасать этих турок, вытаскивать их из воды: время миловать. Божественная София, Премудрость проявляется в человеке, если он знает, чему сейчас время.

— Книга Экклезиаста несет очень мощный нравственный заряд. Автор— очень моральный человек, иначе говоря, праведник. Мудрая жизнь для него— это праведная жизнь. Но здесь же— утверждение о том, что праведность не имеет смысла… Как это сочетается?

— Это трагедия Экклезиаста! Он неспособен жить безнравственно, он призывает к благочестию, но при этом он видит бессмысленность благочестия без Бога. Здесь можно вспомнить наших коммунистов, среди которых были люди высокой нравственности, были те, кто отдавал жизни на войне… Но те, кого, по крайней мере, застал я— не могли уже верить ни в какой коммунизм. Они призывали людей работать, жить честно, жить по законам коммунистической морали, они могли не ощущать от этого никакого дискомфорта… если только не уходили в себя, если не были склонны к русскому самокопанию. Они были подобны Проповеднику, и это еще раз подтверждает, что любое время и любое поколение узнает себя в Экклезиасте.

И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым— победа, не мудрым— хлеб, и не у разумных— богатство, и не искусным— благорасположение, но время и случай для всех их.

Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.

Еккл. 9, 11-12

— Соломон был мудрецом, философом, но не был пророком… И все же Вы считаете, что в его книге присутствует свидетельство о будущем Мессии?

— В ней есть текст, допускающий мессианское истолкование— в 4-й главе, с 13-го стиха, о юноше, который родился в царстве своем бедным: не было числа тому народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это— суета и томление духа!

— Какое же это мессианское место, если все суета?

Книга Екклесиаста, или Проповедника, библейская книга Ветхого Завета.

Название это есть греческий перевод еврейского слова когелет (от кагал), что означает проповедника в собрании; поэтому и в русской Библии книга называется Екклесиаст или Проповедник.

В русской Библии помещается среди Соломоновых книг, а в еврейской Библии — между Плачем Иеремии и книгой Есфири.

Книга эта, кроме подлинника, сохранилась во многих древних переводах, свидетельствующих о ее популярности.

Авторство

Автором ее с глубокой древности признается, как в еврейском, так и в христианском предании, царь Соломон. Хотя имени его буквально и не значится в книге, но лицо, символически принимающее на себя имя Екклесиаст, называет себя сыном Давидовым и заявляет, что он царь Иерусалимский, а в заголовке сирийского перевода прямо стоит: "книга Когелета, т. е. Соломона, сына Давидова, царя Иерусалимского".

Это древнее предание было поколеблено в XVII веке Гроцием, который высказал сомнение в ее принадлежности Соломону. Сомнение было подхвачено и обосновано целым рядом последующих протестантских ученых, которые уже решительно отрицали подлинность этой книги.

Поколебались мнения и касательно времени написания книги, расходясь между собой не менее как на восемь столетий. Так, Нахтигалль относит ее ко времени между Соломоном и Иеремией (975-588 гг. до Р. Х.), Шмидт и Ян — к 699-588 гг., Делич — к 464-332 гг., Гитциг — к 204 г., а Грец — к царствованию Ирода Великого.

Основанием для сомнений в подлинности книги Екклесиаста служат внешние и внутренние ее признаки, будто бы не соответствующие духу времени Соломона. Там встречаются иностранные, иранские и арамейские, слова; изображаются бедствия жизни, каких не было при Соломоне; вводятся отвлеченно-философские термины, не встречающиеся в других библейских книгах. Эти признаки не дают достаточного основания для сомнения в подлинности книги. Иностранные слова легко могли войти в употребление у Соломона, любившего все иноземное и поддерживавшего деятельные торговые и политические сношения с иностранными государствами. Бедствия в книге Екклесиаста изображаются такие, которые неразлучны вообще с жизнью человечества, даже в самые блестящие периоды его благоденствия. Отвлеченные слова могли быть созданием собственной мудрости Соломона.

Содержание

В этой книге с одной стороны изображается суета и ничтожество всего земного, которое само по себе не может доставить умирения и успокоения человеческой душе, потому что непостоянно и изменяется, как это и доказывает автор на основании собственного разнообразного опыта (1-6), а с другой стороны, указывается на отношение мудрого к миру. Возноситься выше земного к вечному и неизменяемому, среди земных превратностей искать себе счастья и успокоения в Боге, - вот истинная задача земной жизни мудрого.

По иудейскому преданию, Соломон написал эту книгу в старости, как книгу Песнь Песней написал в юности. Мы видим в Екклесиаста престарелого мудреца, который в течение своей долгой жизни постиг всю суетность земного и из груди которого вырывается глубоко трагическое восклицание: "суета сует, и все суета и томление духа!" Это девиз всей книги, поднимающейся иногда до замечательной высоты поэтического одушевления. Недаром она всегда была любимым чтением для всех многое переживших и испытавших. Заключительные слова книги: "бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека".

Использованные материалы

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
Библейская Энциклопедия. Труд и издание Архимандрита Никифора. Москва. 1891 г. Репринтное издание 1990 г.

Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны.

Введение

I. Уникальное положение в каноне

Книга Екклесиаста — это книга Библии, уникальность которой, по меньшей мере, никогда не оспаривалась, хотя в связи со всем остальным (автором, датой, темой и богословием) неизбежно возникают споры.

Если не помнить постоянно эту ключевую фразу — под солнцем, то данная книга создает множество проблем. Кажется, что она противоречит остальному Писанию, что в ней дано странное учение, что она защищает сомнительную мораль, и многое другое.

Но если мы будем помнить, что Книга Екклесиаста — это собрание человеческой, а не Божьей мудрости, тогда мы поймем, почему некоторые из ее выводов истинны, другие — наполовину истинны, а некоторые и вовсе ложны.

Однако, если бы у нас не было никаких Божьих откровений, мы бы, наверное, пришли к таким же выводам.

Книга Екклесиаста и Богодухновенность

Эта книга составляет часть богодухновенного Слова Божьего. Она богодухновенна в том смысле, что Господь велел включить ее в канон Писания. Мы верим в дословную и полную богодухновенность Екклесиаста, как верим в богодухновенность всей Библии. (См. Введение к Ветхому Завету, стр. 15).

Иногда и богодухновенные книги Библии содержат ложные высказывания сатаны или людей. Например, в Книге Бытия 3:4 сатана говорит Еве, что она не умрет, если съест плод с дерева в середине сада. Это была ложь, но она цитируется в Писании, чтобы показать нам: дьявол был лжецом с самого начала. Доктор Чейфер отмечает:

Злоупотребления Книгой Екклесиаста

Но они никогда не говорят главного. Они никогда не рассказывают своим жертвам, что Книга Екклесиаста говорит о мудрости человека под солнцем, поэтому не может являться достоверным источником текстов для доказательства учений христианской веры.

II. Aвторство

До XVII века большинство иудеев и христиан считали, что Книгу Екклесиаста написал Соломон. За столетие до этого обычно консервативный в этом отношении Мартин Лютер опроверг мнение об авторстве Соломона, но он был исключением из правил.

Некоторые удивятся, узнав, что сегодня большинство исследователей Библии — включая консерваторов — полагает, что эта книга была написана не Соломоном, но в подражание Соломону, не для обмана, а в качестве литературного приема.

Проблемы, Связанные с Авторством Соломона

Основной аргумент против традиционного мнения об авторстве царя Соломона — лингвистический. Многие специалисты говорят, что в книге есть слова и грамматические обороты, которых не существовало до периода вавилонского плена или даже более позднего времени.

Большинству евангельских христиан сама идея вложить слова в уста Соломона кажется незаконным литературным приемом, и выглядит обманом по крайней мере для западных верующих.

Доводы за и против слишком длинны и сложны, чтобы мы могли рассматривать их здесь. Достаточно сказать, что ни одно из возражений против авторства Соломона не является неоспоримым. Некоторые известные ученые, такие как Глисон Арчер, приводят доводы в пользу того, что книгу все-таки написал Соломон, поэтому такой вариант не исключен.

Доводы в Пользу Авторства Соломона

Так как никому не удалось по-настоящему опровергнуть традиционную точку зрения — даже если она в настоящее время непопулярна — нам представляется, что мы можем назвать автором книги Соломона.

Прямые исторические ссылки Екклесиаста в точности соответствуют Соломону — и больше никому другому.

Соломон был царем в Иерусалиме: 1) он был очень мудр (1:16); 2) он был очень богат (2:8); 3) он не отказывал себе в удовольствиях (2:3); 4) у него было много слуг (2:7) и 5) он был знаменит строительством и работами по украшению города (2:4−6).

Иудейское предание приписывает Книгу Екклесиаста Соломону, как это делали и христианские ученые на протяжении столетий, до нашего времени.

Эти свидетельства, а также тот факт, что лингвистические доводы против авторства Соломона подверглись серьезной критике со стороны знатоков еврейского языка, побуждают нас предпочесть традиционное иудейско-христианское представление об авторстве.

III. Bремя написания

Если мы принимаем мнение о том, что автором книги был царь Соломон, то она вероятно написана около 930 г. до Р. Х., так как скорее всего он писал ее в старости, разочарованный в своем поиске удовлетворения в жизни.

Самая поздняя из возможных дата написания Книги Екклесиаста — это 250−200 гг. до Р. Х., так как при написании апокрифической книги Сираха (ок. 190 г. до Р. Х.) явно использовался этот труд, а Свитки Мертвого моря (конец II века до Р. Х.) содержат его фрагменты.

IV. Исторический фон и тема

Если считать, что Книга Екклесиаста была написана Соломоном, нам становится легче проследить исторический контекст и тему книги и говорить о них с уверенностью.

Поиски Соломона

В какой-то момент своей жизни Соломон задался целью найти истинный смысл человеческого существования. Он решил открыть для себя хорошую жизнь. Наделенный мудростью и богатством (3Цар 10:14−25; 2Пар 9:22−24), царь Соломон считал, что, если кто-то и способен найти удовлетворение, так это он.

Открытия Соломона

Поиск Соломона был лишь временным этапом, одной из глав его биографии. Мы не знаем, сколько лет ему было, когда он предпринял этот философский поиск истины, но, очевидно, описывал он его уже в более зрелом возрасте (1:12; 11:9). В итоге Соломону удалось взглянуть выше солнца; это очевидно из того факта, что большая часть трех книг Библии посвящена ему. Но грехи и неудачи последних лет его жизни напоминают нам, что даже великий верующий может отойти от веры, что даже самые блестящие верующие, предвещавшие Господа Иисуса, несовершенны.

Соломон и Бог

Это важное замечание. Человек под солнцем может знать о существовании Бога. Павел напоминает нам в Послании к Римлянам 1:20:

Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Существование Бога очевидно, когда посмотришь на творение. Атеизм — признак не мудрости, а сознательной слепоты. Соломон, мудрейший из людей, когда-либо живших на земле, искавший истину самостоятельно, признавал факт существования Высшего Существа.

Но, хотя все могут знать, что Бог, сотворивший все (Elohim), существует, Бога Иегова можно познать только через особое откровение. Поэтому частые упоминания Бога (Elohim) в этой книге не следует путать со спасительной верой. Они доказывают, что творение свидетельствует о существовании Бога, и что люди, отрицающие его, — глупцы (Пс 13:1; 52:2).

Важность Екклесиаста

Прежде всего, эта книга была включена для того, чтобы никто больше не пытался повторить печальный опыт Соломона, искавшего удовлетворение там, где его невозможно было найти.

Природный человек инстинктивно думает, что может сделать себя счастливым, приобретая имущество, через удовольствия и путешествия, с одной стороны, или через наркотики, спиртное и сексуальный разврат, с другой. Но послание этой книги таково: некто, более мудрый и богатый, чем все мы, попробовал сделать это — и потерпел неудачу. Мы можем избавить себя от расходов, головной боли, разочарований и потерь, взглянув выше солнца, на Того, Кто один может принести удовлетворение — Господа Иисуса Христа.

Но кроме этого, эта уникальная книга обладает дополнительной ценностью для тех, кто еще не готов принять Евангелие. Доктор У. Т. Дэвидсон пишет об этом так:

Содержание

I. ВСТУПЛЕНИЕ: ВСЕ СУЕТА ПОД СОЛНЦЕМ (1:1−11)

II. ВСЕ СУЕТА (1:12 — 6:12)

A. Суетность интеллектуальных поисков (1:12−18)

Б. Суетность удовольствий, престижа и достатка (Гл. 2)

B. Суетность цикла жизни и смерти (Гл. 3)

Г. Суетность жизненного неравенства (4:1 — 4:16)

Д. Суетность популярной религии и политики (4:17 — 5:8)

Е. Суетность преходящего богатства (5:9 — 6:12)

III. СОВЕТЫ НАСЧЕТ ЖИЗНИ ПОД СОЛНЦЕМ (7:1 — 12:8)

A. Хорошее и лучшее под солнцем (Гл. 7)

Б. Мудрость под солнцем (Гл. 8)

B. Наслаждение жизнью под солнцем (Гл. 9)

Г. Мудрые и безумцы под солнцем (Гл. 10)

Д. Распространение добра под солнцем (11:1 — 12:8)

Читайте также: