Что послужило причиной ареста солженицына

Обновлено: 04.07.2024

Об этом эпизоде в жизни А. И. Солженицына мы узнали в 1962 г, когда в печати появилась первая биографическая справка о нем, в которой говорилось, что его арестовали "по необоснованному политическому обвинению" (1). Прошло два месяца, и 25 января 1963 г. на страницах еженедельника "Литературная Россия" журналист Виктор Буханов опубликовал интервью с А. И. Солженицыным, в котором последний, говоря о своем аресте, уточнил, что был жертвой "злого навета", т. е. клеветы (2).

В марте 1967 г. Александр Исаевич дал новое интервью, на этот раз словацкому журналисту Павлу Личко. В нем он заявил, что причиной ареста явилась его переписка военных лет с другом детства: "Я был арестован из-за своих наивных детских идей. Я знал, что в письмах с фронта запрещено писать о военных делах, но я думал, что можно было реагировать на другие события. В течение длительного времени я посылал другу письма, ясно критикующие Сталина" (3).

Вот вам и навет. Вот и клевета.

В 1970 г. А. И. Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии. В 1971 г. на страницах "Ежегодника Нобелевского фонда" появилась его автобиография, в которой говорилось: "Арестован я был на основании цензурных извлечений из моей переписки со школьным другом в 1944–1945 гг., главным образом за непочтительные высказывания о Сталине… Дополнительным материалом "обвинения" послужили найденные у меня в полевой сумке наброски рассказов и рассуждений" (4).

Прошло еще несколько лет, и 2 февраля 1974 г. А. И. Солженицын выступил с "Заявлением прессе", в котором полемизируя с Н. Д. Виткевичем, заявил: "Отлично знает он, что от моих показаний не пострадал никто, а наше с ним дело было решено независимо от следствия и еще до ареста: обвинения взяты из нашей подцензурной переписки (она фотографировалась целый год) с бранью по адресу Сталина, и потом - из "Резолюции № 1", изъятой из наших полевых сумок, составленной нами совместно на фронте и осуждавшей наш государственный строй" (5).

Таким образом, за двенадцать лет из-под пера Александра Исаевича вышли три совершенно разные версии его первого ареста. Факт уже сам по себе примечательный, особенно для человека призывающего жить не по лжи.

Но дело не в том, чтобы в очередной раз уличить А. И. Солженицына в неправде. Этот арест во многом предопределил всю его будущую жизнь. Поэтому для правильного ее понимания необходимо знать, что же произошло с ним в 1945 г. на самом деле?

Архивные материалы, связанные с этим эпизодом, до сих пор остаются для исследователей недоступны. Только два человека получили возможность познакомиться с ними и частично предать их огласке: бывший заместитель главного военного прокурора СССР генерал-лейтенант юстиции в отставке Борис Алексеевич Викторов (6) и журналист Кирилл Анатольевич Столяров (7). Именно они опубликовали постановление, на основании которого был произведен арест А. И. Солженицына.

Вот текст этого документа, обнародованный К. А. Столяровым, по его утверждению, "без существенных сокращений":

"Гор. Москва, 30 января 1945 года.

Я, ст. оперуполномоченный 4 отдела 2 управления НКГБ СССР, капитан Госбезопасности ЛИБИН, рассмотрел поступившие в НКГБ СССР материалы о преступной деятельности СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича, 1918 года рождения, урож. гор. Кисловодска, русского, беспартийного, с высшим педагогическим образованием, находящегося в настоящее время в Красной Армии в звании капитана.

Имеющимися в НКГБ СССР материалами установлено, что СОЛЖЕНИЦЫН создал антисоветскую молодежную группу и в настоящее время проводит работу по сколачиванию антисоветской организации.

В переписке со своими единомышленниками СОЛЖЕНИЦЫН критикует политику партии с троцкистско-бухаринских позиций, постоянно повторяет троцкистскую клевету в отношении руководителя партии тов. СТАЛИНА.

Так в одном из писем к своему единомышленнику ВИТКЕВИЧУ СОЛЖЕНИЦЫН 30 мая 1944 года писал:

"…Тщательно и глубоко сопоставив цитаты, продумав и покурив, выяснил, что (Сталин) понятия не имеет о лозунгах по крестьянскому вопросу и (нецензурно) мозги себе и другим. В октябре 17 года мы опирались на все кр-во, а он утверждает, что на беднейшее…".

В письме к ВИТКЕВИЧУ от 15/VIII - 44 г. СОЛЖЕНИЦЫН указывает:

"…3) В отношении теоретической ценности (СТАЛИНА) - ты абсолютно прав. Больше того, (он) очень часто грубо ошибается в теории и я наглядно мог бы продемонстрировать тебе это при встрече на примере трех лозунгов по крестьянскому вопросу (одному из кардинальнейших вопросов Октябрьской р-ции)".

"…А что ты не ответила на вопрос о трех сторонах диктатуры пролетариата, не унывай, ибо это уже не ленинизм, а позже - понимаешь? И ничего общего с серьезной теорией не имеет. Просто кое-кто, не понимая всей глубины бесконечности, любит примитивно считать на пальцах".

По этому же поводу СОЛЖЕНИЦЫН пишет ВИТКЕВИЧУ:

"…Я указал ей (жене), что всякие учения о трех сторонах, пяти особенностях, шести условиях никогда даже не лежали рядом с ленинизмом, а выражают чью-то манеру считать по пальцам".

В письме тому же адресату СОЛЖЕНИЦЫН 15 августа 1944 года указывал о необходимости после войны обосноваться в Ленинграде, мотивируя это следующим:

"…Москва тоже не нужна, а нужен Ленинград, не свободный город торгашей, а пролетарский и интеллигентный умный город… К тому же по традициям (подумай!) чужд (СТАЛИНУ)".

Будучи на фронте СОЛЖЕНИЦЫН в письмах советует единомышленникам избегать боев, беречь "силы" для активной борьбы после войны.

В письме ВИТКЕВИЧУ от 25 декабря 1944 года он пишет:

"…Письмо и злоба твоя отозвались во мне очень громко… Я всегда стараюсь избегать боя - главным образом потому, что надо беречь силы, не растрачивать резервов - и не тебя мне пропагандировать в этом…".

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 146 и 157 УПК РСФСР, -

"СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича подвергнуть обыску и аресту с этапированием в Москву для ведения следствия…"" (8).

Постановление было подписано начальником 4-го отдела Второго управления НКГБ СССР подполковником А. Я. Свердловым и заместителем наркома госбезопасности Б. З. Кобуловым. 31 января его утвердил заместитель Генерального прокурора СССР, главный военный прокурор А. П. Вавилов (9).

Из прокуратуры постановление было передано в Главное управление контрразведки (СМЕРШ) Народного комиссариата обороны СССР, которое тогда возглавлял В. С. Абакумов. Отсюда 2 февраля 1945 г. за подписью генерал-лейтенанта Бабича в контрразведку "Смерш" Второго Белорусского фронта ушла секретная телеграмма № 4146 о необходимости ареста А. И. Солженицына (10).

"Комбриг, - читаем мы "Архипелаге ГУЛАГ", - вызвал меня на командный пункт, спросил зачем-то мой пистолет, я отдал, не подозревая никакого лукавства, - и вдруг из напряженной неподвижной в углу офицерской свиты выбежали двое контрразведчиков, в несколько прыжков (видимо, до этого служили в балете или в ансамбле песни и пляски - А.О.) пересекли комнату и, четырьмя руками одновременно (значит, долго тренировались - А.О.) хватаясь за звездочку на шапке (зачем? - А.О.), за погоны (обратите внимание - за погоны, а не за погон - А.О.), за ремень, за полевую сумку, драматически закричали (в два голоса - А.О.): "Вы арестованы!"" (13).

Попробуйте, если у вас есть хотя бы небольшое воображение, представить эту картину, не забывая при этом, что двое обыкновенных контрразведчиков имели только четыре руки. Читать без улыбки приведенные строки нельзя. Не нужно большого ума, чтобы понять: нарисованная А. И. Солженицыным картина - плод фантазии. Или никакого ареста не было, или же он происходил совсем не так.

Далее, по А. И. Солженицыну, контрразведчики ("капитан и майор") "выпотрошили" его полевую сумку, сорвали погоны, сняли с шапки звездочку, забрали ремень, после чего вытолкали арестованного во двор, посадили в черную эмку и повезли в контрразведку штаба армии, которая находилась в прусском городке Остероде (14).

"В ту ночь, - пишет Александр Исаевич, - смершевцы совсем отчаялись разобраться в карте (они никогда в ней и не разбирались), и с любезностями вручили ее мне и просили говорить шоферу, как ехать в армейскую контрразведку. Себя и их я сам привез в эту тюрьму и в благодарность был тут же посажен не просто в камеру, а в карцер" (15).

Детство

Воспитание мальчика полностью легло на плечи матери – Таисии Захаровны. После Октябрьской революции семья полностью разорилась, они жили очень бедно, хоть и переехали в 1924 году в Ростов-на-Дону, который считался более богатым городом. По русскому обычаю Александр был крещен в церкви, и из-за этого он практически с детских лет подвергался насмешкам и гонениям. Он носил нательный крестик, в котором его крестили, не хотел пополнять ряды пионерской организации.

Немного повзрослев, парень все же принял школьную идеологию, и чтобы не выделяться на фоне остальных, даже стал членом ВЛКСМ.

В школе он учился легко, особенно ему нравилась литература. В выпускных классах он перечитал русских классиков, и даже загорелся идеей о написании своего собственного романа на тему революции. Однако после получения школьного аттестата Солженицын по неизвестным причинам выбрал Ростовский государственный университет, и стал студентом физико-математического факультета. Потом он признался, что считал тех, кто учится на этом факультете, очень умными, и ему очень захотелось оказаться среди этих людей. После окончания вуза Александр получает красный диплом и звание лучшего выпускника года.

Вначале его определили на стройку. Будущий известный писатель строил дома в районе современной площади им.Гагарина в Москве. Потом кому-то пришло в голову использовать его образование математика, и Солженицын оказался в специальных тюрьмах, которые были в подчинении у закрытого конструкторского бюро. Но тут он выступил против произвола тюремного начальства, за что был немедленно этапирован в общий лагерь в Казахстане. В жестоких условиях этого лагеря писатель отбывал треть своего тюремного срока. После того, как Солженицын вышел на свободу, ему поставили жесткие условия – запрет жить и работать в Москве. Александру удалось обосноваться в Южном Казахстане, где он устраивается в школу преподавателем математики.

Диссидент Солженицын

Дело Солженицына было пересмотрено уже после смерти Сталина, в 1956-м, и в нем абсолютно не обнаружили состав преступления. После этого у него появилась возможность жить и работать в любом городе страны. Он переезжает в Рязань и продолжает преподавать в школе. После того, как его первые произведения были опубликованы, он полностью посвятил себя писательству. Солженицын нашел поддержку у самого генсека Никиты Хрущева, потому что он сам выступал с разоблачением Сталина и его методов управления страной. Однако спустя некоторое время, отношение Хрущева к нему изменилось, а когда власть перешла к Брежневу, творчество Солженицына перешло в разряд запретных.

Не в пользу писателя было и то, что его книги стали невероятно популярными во Франции и Америке, где они вышли без ведома автора. По мнению властей писатель, его общественная и творческая деятельность несли угрозу существующему коммунистическому строю. Ему предложили эмигрировать, но Солженицын отказался. Тогда его попытались убить с помощью яда, который писателю ввел один из сотрудников КГБ. Солженицыну удалось выжить, хотя это сильно подорвало его здоровье. В 1974-м его объявили изменником родины, лишили гражданства и выслали из Союза.

Творчество писателя

Творчеству писателя присущи описания масштабных эпических сцен. Он ведет повествование от имени нескольких персонажей, точки зрения которых на одну и ту же проблему кардинально противоположные. Это дает читателю повод для размышлений, возможность самому приходить к различным умозаключениям. В большинстве его произведений описаны реальные люди, с которыми Солженицын встречался по жизни, но имена у них не настоящие.

Личная жизнь

Солженицын оформил отношения со Светловой официально, и в ее лице обрел не только жену, но и верного друга и соратника во всех его делах. Она была рядом в трудные годы эмиграции, она родила писателю сыновей Ермолая, Игната и Степана. Супруги достойно воспитали и Дмитрия Тюрина, сына Светловой от предыдущих отношений. Самым успешным из сыновей писателя стал Игнат. Он популярный пианист, занимает должность главного дирижера Камерного оркестра Филадельфии. Помимо этого является главным приглашенным дирижером Московского симфонического оркестра.

Смерть

Постоянным местом жительства писателя стала дача под Москвой, которую он получил в дар от Бориса Ельцина. Его здоровье было подорвано тюремными лагерями и отравлением ядом, поэтому в последние годы он очень плохо себя чувствовал. Не лучшим образом сказывались на здоровье писателя последствия гипертонического криза и сложнейшей операции. Работать он мог только одной рукой.

Избранные труды

Архипелаг ГУЛАГ
Размышления о Февральской революции
Двести лет вместе
История либерализма в России
В круге первом
Красное колесо
Август Четырнадцатого
Октябрь Шестнадцатого
Март Семнадцатого
Дружба народов
Апрель Семнадцатого

Ссылки

Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .

Александр Исаевич Солженицын — русский писатель и общественный деятель. Родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске, умер 3 августа 2008 года в возрасте 89 лет.

Солженицына дважды арестовывали: за критику Сталина и антисоветскую деятельность.

После первого ареста его отправили в ссылку в Казахстан, после второго — лишили гражданства. Большую часть своей второй высылки писатель провёл в США.

Фрагменты его книги "Архипелаг ГУЛАГ" включены в школьную программу.

Основные произведения Солженицына

"Один день Ивана Денисовича" (первое опубликованное произведение, 1962 год)
Рассказы "Матренин двор", "Случай на станции Кочетовка", "Для пользы дела" (опубликован в 1963) и "Захар-Калита" (опубликован в 1966)
Роман "В круге первом" (опубликован за границей в 1968, в СССР — в 1990)
"Август четырнадцатого" (написан в 1970-е, в России впервые напечатан в 1993)
"Архипелаг ГУЛАГ" (закончен в 1967, опубликован в Париже в 1973, в России первые главы опубликованы в 1989)
Повесть "Раковый корпус" (написана в 1966, опубликована в России в 1991)
Манифест "Как нам обустроить Россию" (опубликован в 1990)

Жизнь Солженицына

Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Его родителями были Исакий Солженицын и Таисия Щербак. Оба были крестьянами, но затем разбогатели (стали кулаками — богатыми крестьянами-собственниками).

Солженицын начал писать, когда ещё учился в школе. По её окончании поступил в физико-математический факультет в Ростовском университете. Однако позже решил параллельно учиться литературе в Институте философии, литературы и истории в Москве.

Как школу, так и Ростовский университет он закончил с отличием. Второй институт писатель окончить не успел — началась Великая Отечественная война.

В сентябре 1941 года писатель отправился на фронт воевать.

Первый арест Солженицына

Находясь на фронте, Солженицын переписывался с другом. Причём позволял себе в письмах резко критиковать Иосифа Сталина — руководителя СССР — и его политику.

Их частная переписка подверглась военной цензуре. Солженицына арестовали, когда тот был ещё на фронте. В феврале 1945 года его отправили в Москву в тюрьму на Лубянку.

Писатель провёл в тюрьме 5 месяцев, и затем был отправлен на 8 лет в исправительно-трудовой лагерь. После принудительного труда его отправили в ссылку в Казахстан.

Реабилитация и творчество

В 1956 году Солженицына реабилитируют, ему разрешают вернуться в СССР. В том же году писатель возвращается и устраивается в школу учителем математики сначала во Владимирской области, а затем в Рязани.

В ноябре 1962 года в печать выходит его первое произведение — "Один день Ивана Денисовича". В произведении писатель описывает свой и чужой опыт пребывания в трудовом лагере.

Его публикуют в журнале "Новый мир", редактором которого на тот момент был Александр Твардовский. Произведение раскупали не только в СССР, но и за рубежом.

В 1963 году в том же последовали публикации произведений "Матрёнин двор" и "Случай на станции Кречетовка" в том же "Новом мире".

В 60-х Солженицын создаёт "Раковый корпус", " В круге первом" и "Архипелаг ГУЛАГ". Впрочем, отдать эти произведения в печать писатель боялся: в них он пишет о лагерной и ссыльной жизни и о репрессиях.

Творчество писателя подвергается жёсткой критике со стороны властей. В 1969 году его исключают из членов Союза писателей.

Нобелевская премия

В 1970 году Солженицыну присуждают Нобелевскую премию по литературе. Премию писатель принял, но на её вручение не поехал.

В 1973 году писатель решает напечатать "Архипелаг ГУЛАГ" за границей.

Руководящий партийный орган СССР (Политбюро ЦК КПСС) решил, что Солженицын ведёт "антисоветскую деятельность". В результате в 1974 году его арестовывают, лишают гражданства и высылают из СССР.

Второй арест и высылка

Непродолжительное время писатель с семьёй жил в ФРГ, затем в Швейцарии. В 1976 году он перебирается в штат Вермонт, США.

В 1989 году в СССР впервые печатают несколько глав из "Архипелага ГУЛАГ". В том же году ему возвращают членство в Союзе писателей.

В 1990 году — возвращают советское гражданство. В следующем году Генеральный прокурор СССР направляет Солженицыну в США телеграмму. В ней говорилось о прекращении в отношении писателя уголовного дела.

В 1994 году писатель возвращается на Родину и селится под Москвой в Троице-Лыкове. Умер Солженицын 3 августа 2008 года от сердечной недостаточности в возрасте 89 лет.

Личная жизнь

Солженицын был женат трижды, но на двух женщинах.

Его первой женой стала Наталья Решетовская. Они познакомились и поженились ещё в студенческие годы — в 1940 году.

В 1948 году они разводятся. Затем, спустя почти 10 лет, снова встречаются и расписываются в 1957.

В 1970-х Солженицын знакомится с Натальей Светловой, которая помогала ему с текстами. Солженицын снова разводится с Решетовской и женится на Светловой. С ней писатель прожил до самой своей смерти.

11 декабря 1918 года родился Александр Солженицын — знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии и человек, чья жизнь и творчество до сих пор вызывают ожесточённые споры. Коммунисты ненавидели его за антисоветские высказывания, либералы и демократы считали его чуть ли не фашистом и антисемитом. Первоначально поддержанный советскими властями, он был выслан из страны, а в изгнании он не вписался в западную модель. Лайф вспоминает историю жизни человека, который проделал путь от провинциального школьного учителя до одной из знаковых фигур ХХ века.

Хотя существует популярное мнение, что Солженицын с рождения был чуть ли не убеждённым антисоветчиком, это не так. Напротив, в молодые годы он был правоверным коммунистом и нисколько не сомневался в марксизме. Ещё до войны он мечтал о карьере писателя и даже начал делать наброски романа с говорящим названием "Люби революцию".

Он был активным комсомольцем, принимал участие во всех комсомольских общественных делах, характеризовался исключительно положительно. В ростовском институте слыл круглым отличником и произвёл такое впечатление на преподавателей, что те предлагали ему поступить в аспирантуру.

В 1939 году начал заочно получать второе высшее образование в Институте философии и литературы. Однако так его и не окончил из-за начавшейся войны.

Разумеется, всё это — откровенная ложь современных обличителей. Солженицын провёл в армии почти три года. Из них на фронте — почти два года. С весны 1943 года до февраля 1945-го. За это время Солженицын был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды и дважды повышен в звании (дослужился от лейтенанта до капитана). Не совсем понятно, зачем же патологического труса и дезертира (будто бы отсиживавшегося в тылу) награждать боевыми орденами, да ещё и дважды повышать в звании? И не какими-то дежурными медальками, которые раздавали направо и налево, а весьма уважаемыми наградами. Орден Красной Звезды вручался за мужество и отвагу в боях или же за умелые боевые действия, нанёсшие большой урон врагу. А орден Отечественной войны 2-й степени заслужить было ещё труднее. Тем же артиллеристам его давали минимум за уничтожение трёх вражеских артиллерийских батарей.

Солженицын действительно не находился непосредственно на передовой и в рукопашных схватках не участвовал. Но не потому что прятался, а потому что командовал батареей звуковой разведки. Их целью было вычисление координат вражеской артиллерии по звуку её выстрелов и корректировка огня по ним. Не самая простая работа, требующая хорошей подготовки по физике и математике. Но и в тылу он точно не отсиживался. Звуковая разведка располагалась в непосредственной близости от передовой, примерно в двух-пяти километрах позади неё.

Но каким же образом неглупый человек мог так банально попасться бдительным особистам? Неужели Солженицын не знал, что вся военная корреспонденция проверяется?

Сам он утверждал, что прекрасно знал, но недооценил пару моментов. Во-первых, он считал, что ничего сверхкрамольного своему другу не пишет, во-вторых, он был уверен, что письма читают "молоденькие фифочки", которых интересует только возможное разглашение военной тайны и координат, а он ничего такого не писал.

В начале февраля 1945 года капитан Солженицын был арестован. Его дело рассматривал не суд и не военный трибунал, а внесудебный орган — Особое совещание. Тот факт, что он получил только восемь лет исправительно-трудовых лагерей, говорит скорее о том, что ничего серьезного на Солженицына у следствия не было (до десяти лет в те времена давали либо в связи с полным отсутствием улик и признательных показаний, либо в связи с незначительностью преступления).

Из восьми лет своего срока последние два с половиной года Солженицын провёл в исправительно-трудовых лагерях. До этого он находился в так называемых шарашках, куда свозили образованных осуждённых для работы над новинками техники. При этом режим в шарашке и лагере очень сильно отличался. Хотя заключённые шарашек и не имели свободы перемещения, распорядок их дня был гораздо мягче лагерного, а питание многократно лучше. Вместо тяжёлого физического труда они занимались интеллектуальным. Шарашки находились не в тайге и вечной мерзлоте, а в крупных городах, заключённые имели возможность встречаться с родственниками. Но всё равно это было заключение, хоть и сравнительно мягкое в сравнении с настоящими лагерями.

Летом 1950 года Солженицын из-за конфликта с начальством был этапирован в Особлаг № 11 в Экибастузе, где провёл последние годы своего срока. Освободился он за несколько недель до смерти Сталина, однако вернуться в европейскую часть СССР не мог, поскольку был оставлен на вечное проживание в одном из сёл Южного Казахстана, где следующие три года проработал школьным учителем.

В середине 50-х началась первая волна реабилитации осуждённых в сталинское время. Солженицын писал письма в Москву, сначала Хрущёву и в генеральную прокуратуру, а затем отдельно Жукову. В результате Солженицыну отменили вечную ссылку и он смог вернуться в РСФСР. Ещё через несколько месяцев он был полностью реабилитирован.

Внезапный успех

Следующие несколько лет Солженицын жил в Рязани, работал школьным учителем и писал рассказы в стол. Волна разоблачения сталинского культа личности, начатая ХХ съездом КПСС в 1956 году, быстро пошла на спад. Но в 1961 году Хрущёв, разделавшийся со всеми политическими соперниками, решил завершить начатое. На XXII съезде партии культ Сталина вновь был развенчан с партийных позиций, а также решено было переименовать все носящие сталинское имя объекты и вынести его тело из Мавзолея.

Солженицын решил, что на этой волне, пожалуй, можно попытать счастья. Авось и опубликуют какой-нибудь рассказ небольшим тиражом. Через целую цепочку знакомых он передал в журнал "Новый мир" рукопись "Одного дня Ивана Денисовича", описывающую обычный будний день заключенного.

Рукопись прочёл редактор журнала, влиятельный советский литератор Твардовский, который был настолько ошеломлён, что дал прочитать её самому Хрущёву. Через несколько дней он записал в дневнике: "Счастье, что эту новую (после чёрной клеенчатой) тетрадь я начинаю с записи факта, знаменательного не только для моей каждодневной жизни и не только имеющего, как мне кажется, значение в ней поворотного момента, но обещающего серьёзные последствия в общем ходе литературных (следовательно, и не только литературных) дел: Солженицын ("Один день") одобрен Никитой Сергеевичем.

Боюсь предвосхищений, но верится, что опубликование Солженицына явится стойким поворотным пунктом в жизни литературы, многое уже будет тотчас же невозможно, и многое доброе — сразу возможным и естественным".

Хрущёв действительно ознакомился с произведением. Ему вслух прочитал его помощник Лебедев. На генсека рассказ тоже произвёл такое большое впечатление, что он дал почитать его Микояну и Ворошилову. Они тоже оказались под впечатлением. Тогда Хрущёв распорядился распечатать два десятка экземпляров для чтения высшей номенклатуре и вызвал к себе Твардовского, чтобы поделиться с ним мыслями о рассказе.

Твардовский так описывал реакцию Хрущева: "Я начал читать, признаюсь, с некоторым предубеждением и прочёл не сразу, поначалу как-то не особенно забирало. Правда, я вообще лишён возможности читать запоем. А потом пошло и пошло. Вторую половину мы уж вместе с Микояном читали. Да, материал необычный, но, я скажу, и стиль, и язык необычный — не вдруг пошло. Что ж, я считаю, вещь сильная, очень. И она не вызывает, несмотря на такой материал, чувства тяжёлого, хотя там много горечи. Я считаю, эта вещь жизнеутверждающая… И написана, я считаю, с партийных позиций".

Хрущёв дал добро на публикацию, а Твардовский почти танцевал от счастья. Произошла почти голливудская история. Никому неведомый начинающий писатель со сложной судьбой в один миг превратился в литературную знаменитость. Его сразу же приняли в Союз писателей, рассказ несколько раз напечатали крупными тиражами — сначала в крупных журналах, а потом отдельной книгой.

Переводы рассказа моментально появились в других странах. Начинающий Солженицын стал не просто советской, а мировой литературной знаменитостью.

Однако уже в 1964 году Хрущёва отправили на пенсию и тренд на десталинизацию быстро заглох. Брежневское правление проходило под девизом: "Забудем всё плохое". С одной стороны, Сталина перестали ругать, но с другой — никто его и не хвалил. Покойного вождя просто старались лишний раз не вспоминать.

В этих условиях Солженицын стал не просто не нужен, но и неудобен. Новые произведения писателя не печатали, и они уходили в самиздат. Тогда он решился на радикальный шаг, написав в 1967 году "Письмо к съезду" и адресовав его советским писателям. В нём он выступил против сложившейся системы цензуры, негодовал из-за того, что его лишили возможности печататься и так далее.

Письмо вскоре попало и в зарубежные СМИ. С этого момента Солженицын стал рассматриваться Кремлём уже не как неудобный и неуместный писатель, а как политический деятель и при том враждебный.

После того как на Западе вышло несколько его произведений, неопубликованных в СССР, против писателя в советской прессе была организована шумная информационная кампания, в ходе которой "официальные" писатели клеймили его разными нехорошими словами.

Однако вскоре Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе. Вполне очевидно, что данное решение имело политический подтекст, что понимал и признавал и сам писатель. Но оно в некотором роде оградило его от серьёзных неприятностей. Всё же сажать нобелевских лауреатов "за политику" не решались ни Сталин, ни Гитлер, не говоря уже о Хрущёве.

К этому моменту у писателя уже был готов знаменитый "Архипелаг ГУЛАГ". Эту книгу часто обвиняют в лживости на основании преувеличенных цифр репрессированных. Однако данная книга является художественным произведением, а не научным исследованием. Обвинять художественные произведения во лжи — это как-то уж слишком.

О книге знали в КГБ и даже негласно пытались заключить с писателем сделку. Он отказывается от её публикации на Западе, а в обмен ему разрешают напечатать несколько политически безобидных произведений. По этой причине Солженицын несколько лет удерживал книгу от публикации, но в итоге так и не договорился.

Неожиданный благодетель

Солженицын несколько лет воздерживался от резких шагов в том числе и потому, что у него появился влиятельный сторонник в высшей номенклатуре. Речь идёт о министре внутренних дел Николае Щёлокове, весьма близком к Брежневу.

Щёлоков находился во враждебных отношениях с руководителем КГБ Андроповым. Их ведомства соперничали не только за финансирование и влияние, личные отношения между их главами также были весьма натянутыми. Поскольку преследованием "политических" занималось КГБ, Щёлоков в пику Андропову начал поддерживать Солженицына.

Когда Солженицын начал работу над "Августом 1914-го" министр лично распорядился предоставить ему старые карты из штабных архивов. Когда полуопальные Ростропович и Вишневская приютили у себя на даче в Жуковке писателя, которому негде было жить в Москве, Щёлоков, друживший с ними, демонстративно отказался подключать к делу МВД (у писателя не было прописки). При этом дача министра находилась по соседству с дачей Ростроповича и он прекрасно знал, где живёт Солженицын, более того, порой даже заходил с ним пообщаться.

Щёлоков слал Брежневу записки с предложениями по Солженицыну. Если Андропов предлагал избавиться от писателя, изгнав его из страны, то Щёлоков, напротив, предлагал "задушить его в объятиях". То есть дать квартиру в Москве, напечатать большим тиражом основные произведения и быть более гибкими в отношении писателя. Министр предостерегал от повторения ошибок с Пастернаком, травля которого привела к обратному результату — огромному росту его популярности за пределами СССР. Однако в итоге победила линия Андропова.

Летом 1973 года КГБ провело обыск у помощницы писателя, пожилой библиотекарши Воронянской. Искали рукопись "Архипелаг ГУЛАГ". После нескольких допросов её освободили, и, придя домой, она покончила с собой. Узнав об этом, Солженицын сразу же распорядился начать печать книги за границей (несколько лет он не давал на это согласия).

Вскоре выход книги Солженицына на Западе уже обсуждался на заседании Политбюро. Большинство проголосовало за арест писателя, однако позднее, в узком кругу Брежнева решение было пересмотрено в пользу высылки.

12 февраля 1974 года Солженицын был арестован, принудительно лишён советского гражданства и на следующий день вывезен самолётом в ФРГ. После этого все советские издания произведений писателя были изъяты из библиотек.

Поначалу он был весьма популярной фигурой, ездил с выступлениями по европейским странам, встречался с политическими лидерами. Но постепенно писатель начал отстраняться от той роли, которую ему готовили. От него ждали страстного обличения коммунизма и восхваления либеральных ценностей, но Солженицын видел в них немногим меньше плохого, чем в коммунизме, и регулярно критически отзывался о них. В итоге Солженицын стал неудобен и в западных странах. Да, он по-прежнему был величиной, но выступал всё реже, не находя понимания.

Писатель обрушился с обвинениями на "Радио Свобода", упрекая в идеологической цензуре. Он утверждал, что ему ставят всяческие препятствия в отстаивании его державно-патриотических взглядов, требуя славить демократию.

На этой же почве у него произошла размолвка и с советскими диссидентами, как оставшимися в стране, так и эмигрировавшими на Запад. Диссиденты, как правило, придерживались абстрактных взглядов "за всё хорошее" и для них были неприемлемы убеждения Солженицына, которые они считали националистическими и едва ли не фашистскими.

Многие диссиденты, прежде видевшие в нём кумира, отвернулись от него после того, как он не оправдал их ожиданий, начав критиковать не только коммунизм, но и демократию. С наиболее радикальными советскими "западниками" у него возникли непреодолимые разногласия. Они обвиняли его в том, что он заразился традиционной паранойей, что Запад будто бы враждебно настроен к России. Солженицын винил их в том, что они презирают не коммунизм, а Россию и русский народ. Его обвиняли в излишнем пафосе и дидактичности, считая, что Солженицын возомнил себя новым ветхозаветным пророком Моисеем, который будто бы должен вывести русский народ из советского плена.

В результате ожесточенной полемики в рядах эмиграции произошёл раскол. Патриотическая часть сгруппировалась вокруг Солженицына, остальные объединились в либеральный/демократический лагерь, ярким представителем которого был эмигрировавший писатель и диссидент Синявский, который остро полемизировал с Солженицыным.

Православно-патриотический уклон не остался незамеченным в западных странах. Саркастичные журналисты прозвали его "славянским Хомейни".

Солженицын и атомная бомба

Ещё в советское время зародилась устойчивая легенда, согласно которой Солженицын выступил в американском конгрессе и призвал США сбросить атомную бомбу на СССР. Легенда оказалась настолько крепкой, что остаётся весьма популярной до сих пор. Разумеется, ни к чему подобному он никогда не призывал. В данном случае в его уста была вложена фраза одного из героев "Архипелага ГУЛАГ" — заключённого, который в отчаянии кричит надзирателям в лагере: "Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!"

Более того, когда в начале 80-х его вместе с группой диссидентов-эмигрантов пригласили к президенту Рейгану, он был единственным, кто отказался. Пояснив, что считает себя не диссидентом, а русским писателем. Кроме того, он был возмущен тем, что советники не рекомендовали Рейгану встречаться с писателем один на один, поскольку он является "крайним русским националистом".

В открытом письме Рейгану он писал: "Я люблю своё отечество и оттого хорошо понимаю, что и другие также любят своё. Я не раз выражал публично, что жизненные интересы народов СССР требуют немедленного прекращения всех планетарных советских захватов. Если бы в СССР пришли к власти люди, думающие сходно со мною, их первым действием было бы уйти из Центральной Америки, из Африки, из Азии, из Восточной Европы, оставив все эти народы их собственной вольной судьбе. Их вторым шагом было бы прекратить убийственную гонку вооружений… Но удивительно: всё это не устраивает Ваших близких советников! Они хотят чего-то другого. Эту программу они называют "крайним русским национализмом", а некоторые американские генералы предлагают уничтожать атомным ударом избирательно русское население. Странно, сегодня в мире русское национальное самосознание внушает наибольший страх правителям СССР и Вашему окружению. Здесь проявляется то враждебное отношение к России как таковой, стране и народу, вне государственных форм, которое характерно для значительной части американского образованного общества, американских финансовых кругов и, увы, даже Ваших советников".

Возвращение

В годы перестройки книги Солженицына стали печататься большими тиражами. К тому моменту он уже давно прослыл "вермонтским затворником" и почти не встречался с прессой. В 1990 году в советских СМИ появляется текст писателя под названием "Как нам обустроить Россию". Хотя изначально Солженицын не утверждал, а задавался вопросом (в заголовке стоял вопросительный знак), на этапе публикации этот знак исчез и текст воспринимался не как размышление, а как манифест.

В 1994 году писатель вернулся в Россию. Проехав с востока на запад, он добрался до Москвы, выступив в Госдуме, несмотря на протесты как коммунистов, так и демократов. Потрясённый тяжёлыми последствиями реформ в России, Солженицын раскритиковал их прямо с думской трибуны, чем вызвал аплодисменты его давних идеологических врагов — коммунистов.

Солженицын оказался неудобным человеком. Его взгляды не вписывались ни в одну из господствовавших при его жизни идеологических систем. В начале 60-х его пытались использовать для обличения сталинизма, но вскоре он разошёлся во взглядах с советскими коммунистами. В середине 70-х его пытались использовать для разоблачения коммунизма, но он взялся разоблачать и демократию и в итоге разошёлся во взглядах с западным истеблишментом. В 90-е его пытались использовать для поддержки нового курса России, но он начал жёстко критиковать реформы и разошёлся уже с постсоветскими демократами. После высылки из СССР он почти два десятилетия жил без гражданства, отказавшись присягать новой стране.

Одни не могли простить ему ненависти к Сталину и советскому периоду истории. Другие — критики демократических ценностей и демократии в её западном понимании. Третьи не приняли книгу "Двести лет вместе" и разочаровались. Солженицын, безусловно, стал знаковой фигурой ХХ века. В истории русской литературы не было и, возможно, уже не будет автора, который вызывал бы настолько ожесточённые споры о своих личности и творчестве.

Читайте также: