Человек ставший жертвой преступного посягательства но не осознавший что он

Обновлено: 19.05.2024

Существуют различные точки зрения как по соотношению, так и по объёму.

1-я точка зрения: жертва преступления – понятие более широкое. Жертва это понятие виктимологическое. Потерпевший – процессуальное положение. Под жертвой понимается человек, получивший любой вред от противоправного деяния, независимо от признания его в установленном законом порядке потерпевшим от данного преступления.

2-я точка зрения: понятие жертвы преступления равнозначно понятию потерпевшего, за исключением уголовно-процессуального понимания, так как в уголовном процессе лицо становится потерпевшим лишь после вынесения соответствующего определения или постановления.

По разному понимается объём понятий. Под потерпевшим понимают:

1) только физическое лицо;

2) граждан или юридических лиц;

3) также социально объединённые группы, не обладающие признаками юридического лица, государство и общество.

Аналогичным образом вкладывается смысл в понятие жертвы. В отдельных случаях жертва преступления – общество в целом, государство и международный правопорядок.

Против расширения понимания жертвы преступления высказываются следующие аргументы:

1) Общность людей в любой форме их интеграции как объект виктимологической профилактики просто нереален.

2) Если даже ограничить размер общности до сравнительно приемлемых (трудовые коллективы), то ущерб от преступных действий, направленных против группы лиц не может быть иным, как причинённый непосредственно лицам составляющих эту группу.

3) Если относить к жертвам отдельных лиц и общности, которым вред причинён косвенно, исчезает специфика виктимологической профилактики, основанная на изучении эмоциональных, волевых, моральных качеств, социального положения и т.д., оказываемая непосредственно участниками ситуации преступления.

В данной связи предлагается разделить потерпевших или жертв преступления на непосредственно и опосредованно потерпевших от преступления (близких родственников). Последние терпят вред через его причинение непосредственному потерпевшему, в связи с этим законодательство предусматривает ряд положений. УПК РФ признаёт потерпевшими близких родственников погибшего. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью от 29 ноября 1985 года относит к жертвам не только близких родственников или иждивенцев потерпевшего, но и лиц, которым был причинён ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию.

По вопросу о признании потерпевшими лиц, в отношении которых совершено покушение или приготовление:

1) Следует признать потерпевшими, так как происходит посягательство на интересы личности.

2) При отсутствии вреда такое признание неправомерно, что с формальных позиций ст. 42 УПК говорит об обязательном вреде для признания потерпевшим.

3) Возможно признание лица потерпевшим при покушении на преступление, так как при этом уже происходит реальное посягательство на объект уголовно-правовой охраны, но не возможно такое признание при приготовлении к преступлению, так как действия непосредственно направленные на причинение вреда ещё не совершены.

По формальному основанию в круг жертв в виктимологии не включаются жертвы общественно опасных деяний, не признаваемых преступлениями (при причинении вреда невменяемым или не достигшим определённого возраста). При этом некоторые авторы предлагают считать таких лиц жертвами запрещённого уголовно-правового деяния.

С другой стороны существуют позиции, что таких жертв целесообразно исследовать для криминологической профилактики преступлений, так как их не криминальный характер деяний сугубо формален.

Под жертвой преступления или потерпевшим целесообразно признавать физическое лицо (и в определённых пределах общность лиц), которому преступлением прямо или косвенно причиняется физический, имущественный или моральный вред, независимо от официального признания этого лица потерпевшим.

К жертвам следует отнести:

1) Физическое лицо, в том числе:

- при неоконченном преступлении, поскольку поведение потерпевшего виктимно, влияет на механизм совершения преступления и требует профилактики;

- близких жертве лиц, если относящиеся к ним факторы повлияли на механизм преступного поведения и требуют профилактического воздействия;

- жертв формально не преступных, но сознательных и волевых действий.

2) Общности людей, но только те, которые обладают присущими им как общности свойством, влияющим на преступное поведение лица.

По степени вины потерпевшего:

1) Полностью невинная жертва.

2) Жертва своей неосведомлённости.

3) Жертва равновиновная с преступником.

4) Жертва в большей степени виновная, чем преступник.

5) Жертва абсолютно виновная в преступлении.

По повторности причинения вреда:

В зависимости от взаимосвязи жертвы и преступника (применительно к насильственным преступлениям):

1) Незнакомые лица (15%).

2) Малознакомые лица (5-6%).

3) Хорошо знакомые лица (37%).

4) Родственные лица (15-16%).

5) Сожительствующие лица (20-25%).

6) Находившиеся в брачных отношениях (2-3%).

По степени виктимности:

1) Случайная жертва. Отсутствуют виктимологические признаки или они незначительны (не связаны с преступлением). Взаимоотношения с преступником возникают ситуативно, непосредственно перед преступлением и независимо от воли и желания ни жертвы, ни преступника.

2) Жертва с незначительными качествами риска. Виктимность данной жертвы возникает, как правило, непредвиденно, под влиянием конкретной часто достаточно длительной неблагоприятной ситуации. К такого рода жертвам относят обременительных или неудобных лиц, которые не провоцируют преступление и, как правило, не могут противодействовать грозящим опасностям. Природа (развитие) преступления связывается с самим фактом существования этих лиц.

3) Жертва с повышенными качествами риска. В отношении них действует целый комплекс факторов риска, который, как правило, обусловлен их социальным статусом или ролью. Могут совершаться как неосторожные, так и умышленные преступления.

4) Жертва с максимально высокими качествами риска. Характеризуется нравственно-правовой деформацией, асоциальным или антисоциальным поведением, часто являются ярко выраженными правонарушителями.

По характеру поведения потерпевших:

1) Агрессивные потерпевшие. Становятся потерпевшими в результате проявления ими агрессии в отношении причинителя вреда, других лиц или иного провоцирующего поведения:

- страдающие психическими расстройствами.

2) Активный тип потерпевшего. Данные лица ведут себя чаще всего неагрессивно и неконфликтно, но проявляют себя. Часто действуют целенаправленно или с осознанием возможности негативных последствий:

3) Инициативный тип потерпевших. Ведут себя положительно, мотивированно, что часто приводит к причинению вреда:

- инициативные по должности;

- инициативные по общественному положению;

4) Пассивный тип потерпевшего. Лица не оказывающие сопротивления преступнику:

- объективно неспособные к сопротивлению (инвалиды, престарелые);

- объективно способные к сопротивлению.

5) Некритичный тип потерпевшего. Неосмотрительные лица, не умеющие правильно оценивать жизненные ситуации:

- некритичные лица общего плана, то есть некритично воспринимающие любые жизненные ситуации;

- избирательно некритичные лица, то есть неспособные разобраться лишь в ситуации определённого содержания.

6) Нейтральный тип потерпевшего. Лица, которые вели себя безупречно, но стали жертвами.

- по характеру виктимного поведения:

1) агрессивное виктимное поведение. Агрессивная жертва. Человек, который относится к данной категории отличается повышенной возбудимостью, агрессивностью. Его агрессия порождает ответное агрессивное поведение преступника, в результате человек становится жертвой преступления.

2) Активная жертва. Данный тип выражается в том, что человек ведёт себя гиперактивно, он навязчив, он раздражает преступника.

4) Гиперсоциальный тип виктимного поведения. Жертва-супермэн. Гиперсоциальное поведение это положительное социально-желаемое поведение. Оно характерно для людей, для которых соц нормы имеют большое значение и они не только сами соблюдают данные нормы, но и требуют их выполнения от окружающих. Когда такой человек наблюдает грубое нарушение норм – он не может равнодушно на это смотреть и вмешивается в ситуацию. В результате этого сам может стать жертвой преступления.

5) Ситуативная жертва. Поведение характеризуется ситуативной дезадаптацией. Чаще всего характерна ситуативная дезадаптация для людей не имеющих достаточного жизненного опыта.

- поведение в момент преступления. В момент совершения преступления жертва может проявлять себя различным образом. Выделяют:

1) Отсутствие обороны. 3% случаев. Такое поведение связано с тем, что у жертвы возникает заторможенность психомоторных реакций, которые приводят к отсутствию каких-либо действий, направленных против нападающих.

2) Пассивная оборона. Около 35%. В начальный период нападения оказывается определённое кратковременное противодействие, а если агрессия со стороны нападающего усиливается, то жертва прекращает оборонительные действия.

3) Оптимально-активная оборона. 50% случаев. Жертва использует для защиты своих интересов различные виды и формы воздействия на преступников, как вербальные, так и невербальные. В некоторых случаях такие действия достаточны для предотвращения преступления и после снятия угрозы совершения преступления оборонительные действия прекращаются.

4) Агрессивная оборона. 12% случаев. Состоит в том, что для своей защиты жертва ведёт себя агрессивно на протяжении всего преступления. При такой форме поведения агрессивные действия со стороны жертвы могут превышать необходимые, что может привести к физическому уничтожению нападающего и жертва может перейти в разряд преступника. Прекращение совершения преступления в отношении такого лица не всегда приводит к прекращению агрессивных действий со стороны жертвы.

5) Аутоагрессивная оборона. Жертва направляет агрессию против самой себя. В процессе нападения у жертвы возникает тяжёлое психическое состояние, которое может приводить к суициду.

Степень близости с преступником.

Возможны 2 основных варианта:

1) Жертва и преступник не были знакомы.

2) Жертва и преступник знали друг друга:

- находились в неприязненных, враждебных отношениях;

- жертва и преступник находились в безразличных отношениях;

- жертва и преступник до преступного события находились в хороших близких отношениях.

Типология жертв преступления.

- по характеру виктимности:

1) универсальный тип. В силу соответствующих психологических и поведенческих характеристик у человека повышенная виктимность в отношении практически всех видов преступлений.

2) специальный тип. В силу соответствующих психологических и поведенческих характеристик человек обладает повышенной виктимностью в отношении определённого вида преступных посягательств.

3) ситуационный тип. Человек обладает в целом средним уровнем виктимности, но в определённых ситуациях, характеризующихся новизной, конфликтностью и т.д, виктимность человека резко повышается.

4) случайный тип. Не зависит от уровня виктимности. Человек становится жертвой преступления в силу случайного стечения обстоятельств.

5) профессиональный тип. Повышенная виктимность обусловлена видом его профессиональной деятельности.

- по степени виновности жертвы. Под виновностью жертвы в психологии понимается соотношение возможности жертвы повлиять на выбор преступником жертвы преступления и на ход протекания самого преступного события и реально осуществлённых актов поведения, способствовавших осуществлению данной возможности или их отсутствие, или же совершение актов поведения нивелирующих (уничтожающих) данную возможность:

1) Жертва невиновная. Жертва не имела возможности повлиять на выбор преступником жертвы и не имела возможности повлиять на ход преступного события. Случайные жертвы, грудной ребёнок и др.

2) Виновная жертва. Жертва преступления, которая имела возможность повлиять на выбор преступником жертвы и на ход протекания преступного события, чтобы улучшить своё положение, предотвратить совершение преступления, но не воспользовалось данной возможностью или воспользовалось ей неудачно.

3) Жертва виновная более, чем сам преступник или жертва-провокатор. Человек, который сам создал преступную ситуацию, в которой он становится жертвой преступления.

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

Советов о том, как не стать жертвой преступления, сегодня тьма-тьмущая. Их публикуют в специализированных книгах, газетах и журналах. О них рассказывают с телеэкранов. Но почему-то меньше преступлений от этого не становится. Даже те, кто прослушал лекции или прочитал книги о правилах безопасности, в критический момент зачастую о них забывают. А потом в недоумении сокрушенно разводят руками: ведь знал же я, что нельзя играть в наперсток (идти вечером коротким путем через подворотни, пускать в квартиру незнакомых людей и т.д.). Действительно, знал, но почему-то поступил вопреки здравому смыслу. Почему?

Семь секунд, отделяющих жизнь от смерти.

Прежде чем ответить на этот вопрос, расскажем об интересном исследовании, проведенном американским профессором Бетти Грейсон. Эта уважаемая дама научным путем сумела доказать, что ни один преступник не нападает на жертву просто так, не обращая внимания, что за личность перед ним. Вначале преступник оценивает человека на предмет того, подойдет ли он в качестве жертвы. Причем, опытному бандиту для этого достаточно всего семи секунд!

Как же грабитель выбирает себе жертву? Прежде всего – по невербaльным особенностям ее поведения. За эти семь секунд он оценивает и внешний вид человека, и его физическую подготовку, и степень готовности дать отпор. Идеальный объект для нападения выглядит приблизительно так: сутулые плечи, скованные движения, вялый, потухший, избегающий контакта взгляд, опущенная голова, неуклюжая плетущаяся походка. Показательна и степень вовлеченности в окружающий мир – человек, погрузившийся в глубокие размышления и не замечающий, что творится вокруг него, легко уязвим.

Бетти Грейсон провела любопытный эксперимент. Она предъявила сидящим в разных тюрьмах и абсолютно не связанным между собой преступникам видеопленки с изображением идущих по улице людей. Это были простые прохожие, принадлежащие к различным социальным и возрастным группам и не знавшие, что их снимают. То есть, они вели себя абсолютно естественно, и видеозапись отражала реальную сцену из жизни. Исследователи предложили заключенным определить, кого из изображенных на пленке они выбрали бы в качестве своих жертв. Поразительно, но факт: большинство указали на одних и тех же людей.

Как объяснить те нередкие случаи, когда обладателям разномастных поясов по каратэ или кунг-фу ломают челюсть давно забывшие о любых физических тренировках уличные алкаши? Ведь даже короля ринга – величайшего Мохаммеда Али – легко скрутили, избили и ограбили трое отнюдь не спортивных парней. Возможно, если бы знали, что перед ними сильнейший боксер мира, то не осмелились бы напасть. Однако они приняли его за вполне подходящую для нападения жертву. И не ошиблись.

Впрочем, этот случай не единичен. Еще в советское время мне рассказывали о чемпионе Украины по тяжелой атлетике, к которому на улице постоянно цеплялись подростки. Огромный накачанный мужик словно магнитом притягивал к себе хулиганистых хлюпиков, норовящих затеять с ним драку. Затем все развивалось по обычному сценарию – приезд милиции, задержание всех нарушителей порядка. Разумеется, чемпиона быстро отпускали, а на следующий день он появлялся в зале с фингалом под глазом, чем немало веселил приятелей. В чем причина подобных странностей?

Как известно, невербальные особенности поведения человека – это язык его подсознания. Иными словами, сутулые плечи, шаркающая походка и прочие признаки жертвы являются следствием, а не причиной. Это лишь проявление деструктивных программ подсознания. И выявленные исследованиями американских ученых особенности походки, взгляда и осанки – наиболее заметные, но не единственные невербальные признаки виктимного поведения. Даже научившись ими управлять, человек не способен контролировать другие реакции своего тела, недвусмысленно посылающее в окружающее пространство сигналы Жертвы.

Это позволяет понять подлинную причину феномена, когда и чемпионы мира получают по физиономии.

Почему не помогают каратэ и пистолет.

В отличие от научных изысканий Запада, восточные учения способность преступников определять жертву объясняли очень просто. Согласно их постулатам, каждый человек имеет свой аромат – не в смысле парфюма или его отсутствия, а в смысле внутреннего содержания. Есть аромат Богача и аромат Нищего, аромат Любовника, аромат Господина и аромат Слуги, аромат Победителя и аромат Жертвы. Какие же внутренние состояния проявляются ароматом Жертвы? Первое из них – подавленный страх, живущий в глубинах подсознания. Как только человек оказывается в экстремальной ситуации, страх прорывается наружу, отключая способность трезво соображать и воспользоваться грамотными советами специалистов, которые он почерпнул из умных книжек. Фактически, страх формирует программу поведения, ведущую к трагическим результатам. Человек во всем видит угрозу и начинает вести себя так, что эта угроза реализуется. И если кто-то боится грабителя, то начинает видеть его буквально в каждом встречном. Тем самым человек как бы предлагает всем окружающим сыграть роль агрессора, а поскольку желающих выплеснуть агрессию в нашем обществе - пруд пруди, то очень скоро он находит то, что ищет.

Более того, как показывает опыт, даже если человеку удастся победить в какой-то схватке, проблемы это не решит. У меня был один знакомый, которого еще в детстве побил пацан постарше. Тогда он пошел в секцию тяжелой атлетики и, став кандидатом в мастера, поймал и отлупил своего обидчика. Однако страх остался навсегда. Будучи прекрасно сложённым рослым атлетом, он боялся гулять по вечерам. В тоже время, мне довелось знать парня ростом чуть больше полутора метров и весом килограммов в пятьдесят, который, прозанимавшись каратэ всего пару лет, не побоялся вступить в схватку с четырнадцатью (!) значительно превосходящими его по габаритам противниками. И, вопреки любой логике, согласно которой у него не было шансов выйти из драки по меньшей мере покалеченным, он отделался лишь ушибами и неделей пребывания в санчасти.

О6 этом же свидетельствует и случай с Мохаммедом Али. Знающие его люди утверждали, что он был очень не уверенным в себе человеком (а неуверенность - одна из форм страха), и занятия боксом стали попыткой избавиться от психокомплексов. Но, как показала жизнь, ему это не удалось. Многочисленные титулы чемпиона не уничтожили в нем аромат Жертвы.

Для большинства людей проблема страха является одной из наиболее актуальных. А потому о том, как и почему возникают страхи, мы поговорим в одном из следующих номеров. Пока же перейдем к следующей составной аромата Жертвы – самоагрессии.

У этого психологического явления очень много различных проявлений, но их можно свести к двум базовым: чувство вины перед кем-то и недовольство собой – внешностью, способностями, тем, что вы не делаете зарядку или мало времени уделяете воспитанию ребенка. Найти довольных собой людей сегодня очень сложно – ведь в советское время самокритика была возведена в ранг высокого достоинства, а довольство собой считалось чуть ли не патологией. Что здесь плохого? Да то, что, будучи недовольным собой или считая себя виноватым, вы тем самым даете четкую установку подсознанию на то, что вы плохой или плохо поступили, а значит, заслуживаете наказания. И подсознание беспрекословно выполнит ваше пожелание. Варианты могут быть разными – вы порежетесь во время приготовления еды, заболеете, станете жертвой ограбления или пригласите в свою квартиру людей, которые окажутся ворами.

Чем преступление похоже на танго.

Четвертая составляющая аромата Жертвы – как ни странно это звучит – повышенная агрессивность. Дело в том, что когда человек переполнен злостью и агрессией, его подсознание запрограммировано на поиск объекта, на котором ее можно сорвать. Эта же программа в поисках конфликта приводит человека в различные криминогенные места. Такая внутренняя конфликтогенность притягивает к нему аналогично настроенных двуногих особей, а результат подобных встреч редко не бывает трагическим.

Эту тенденцию насилия к эскалации очень легко проследить на собы тиях собственной жизни. Как правило, крупные неприятности начинаются с мелочей. Сначала вам нахамила какая-то тетка в метро. Вы возмутились, но подавили гнев, создав тем самым в душе обиду. Через некоторое время на вас несправедливо накричал начальник. Вы снова сдержали свои эмоции, превратив их в обиду. Затем последовал семейный скандал. И если вы продолжаете копить обиды, то неприятности пойдут косяком, вплоть до криминала.

Базовой программой-верованием модели мира типичной Жертвы является убежденность в том, что она ничего не решает и ни за что не отвечает, от нее ничего не зависит. Придерживаясь такого мнения, человек тем самым отдает бразды управления своей жизнью в руки других. Лишь осознав, что мы сами создаем события собственной жизни своим же поведением, можно начать путь к освобождению от роли Жертвы.

В данном контексте логично вновь упомянуть некоторые постулаты древних восточных учений. Они объясняют феномен Жертвы так: каждый человек обладает определенным количеством энергии, именуемой Ки (в Японии) или Ци (в Китае). Тот, у кого этой энергии больше, подчиняет себе того, у кого ее меньше. И наоборот, человек со слабым Ки как магнит притягивает к себе агрессоров и прочие неприятности, включая болезни. Состояние Ки человека зависит от многих факторов, но наиболее разрушительны для него подавляемые отрицательные эмоции – гнев и страх. И для того, чтобы победить соперника, нужно с помощью манипуляций усилить в нем проявление этих чувств. Впрочем, бьющая через край радость тоже истощает Ки человека, хотя и в меньшей степени.

Что это означает в переводе на язык современной европейской психологии? А то, что наименьшую вероятность оказаться жертвой имеет спокойный, жизнерадостный, способный свободно выражать свои чувства, хорошо осознающий, чего он хочет в жизни, и не поддающийся на уловки различных манипуляторов, уверенный в себе человек. И главное – не отягощенный психокомплексами страха, обиды или вины. Ибо именно они являются главным фактором, постепенно ослабляющим человека до такой степени, что он попадает в лапы двуногих хищников. Случайностей в современном мире не бывает, а значит, любое преступление можно предотвратить. Но лучше всего это может сделать лишь сама потенциальная Жертва, успев вовремя изменить базовые программы своего поведения. Воистину, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

По данным уголовной статистики, ежегодно в России совершается свыше 30 тыс. убийств, 45 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 40 тыс. разбойных нападений, 120 тыс. грабежей, 10 тыс. изнасилований . С ростом преступности стремительно увеличивается количество потерпевших. Только официально их регистрируется до 1, 5 млн человек в год . Процесс виктимизации в России развивается стремительными темпами, и необходимость борьбы с данным явлением стала очевидной для всех. Между тем законодатель и правоприменитель к этому фактически не готовы. Свидетельство тому – масса вопросов, связанных не только с проблемой сокращения числа потерпевших, но и с самой терминологией.

Материальная же природа потерпевшего должна быть закреплена в уголовном законе.

Однако сторонники данной позиции не учитывают того, что потерпевший как уголовно-правовая категория порождается реальной действительностью и представляет собой объективное следствие вредопричиняющего деяния виновного (а не результат доказывания в судебном процессе).

Появление потерпевшего в процессуальном качестве связано исключительно с производством определенных следственных действий. Именно поэтому УПК РФ должен решать лишь вопрос о необходимости участия объективно существующего потерпевшего в судопроизводстве в качестве субъекта уголовно-процессуальной деятельности, но не давать его определения.

Потерпевшим в уголовно-правовом праве должно быть признано физическое или юридическое лицо, которому непосредственно преступлением причиняется определенный вред.

Наше определение соответствует дефиниции, закрепленной в ст. 42 УПК, за тем исключением, что мы считаем необходимым указать на признак непосредственности и несколько изменить виды причиняемого вреда.

По мнению М. С. Строговича, близкие родственники погибшего являются и представителями потерпевшего и самими потерпевшими .

Другие авторы также отрицают возможность перехода прав потерпевшего к членам его семьи и в связи с этим утверждают, что последние могут принимать участие в деле только в качестве гражданских истцов .

Н. Я. Калашникова, напротив, признает близких родственников убитого потерпевшими .

Интересную позицию занимает В. Е. Квашис. По его мнению, в случае убийства претерпевание родственниками убитого последствий смерти есть прямое следствие преступления, и, следовательно, они являются непосредственно потерпевшими от преступления в уголовном праве. Потерпевшим же в уголовно-процессуальной деятельности он предлагает признавать одного из таких родственников, определяемого в согласительной форме между последними .

Разделяя позицию автора по последнему вопросу, мы не можем согласиться с утверждением, будто преперпевание определенного вреда родственниками убитого является прямым следствием преступления. Анализ причинных связей позволяет сделать вывод, что моральный, а в некоторых случаях материальный вред, причиняемый родственникам, является непосредственным следствием не убийства (умышленного причинения смерти другому человеку), а самого факта смерти (как преступного результата).

Другие ученые решение рассматриваемого вопроса ставят в зависимость от характера ущерба. Так, если потерпевший, у которого похищено имущество или которому причинен моральный ущерб, к началу процесса умер, то его родственники становятся правопреемниками и, следовательно, должны быть признаны потерпевшими. Но смерть потерпевшего не может быть основанием для признания его родственников потерпевшими от преступления .

Наша позиция по данной проблеме уже раскрывалась. Повторим лишь, что материальная и процессуальная категории потерпевшего близки, но не совпадают. Если под первую категорию подпадают лица, вред которым был причинен непосредственно преступлением, то вторая может включать в себя родственников либо представителей потерпевшего.

Несмотря на серьезные различия в подходах, все авторы солидарны в том, что материальная фигура потерпевшего и наступивший вред тесно взаимосвязаны.

Дополняя данную позицию, В. Е. Юрченко предлагает включить в определение морального вреда указание на нарушение нормального психологического состояния человека, вызванного преступным посягательством на охраняемые законом субъективные права и законные интересы, а также иные блага .

Как нам представляется, споры вокруг содержания морального вреда в большинстве своем вызваны тем, что законодатель использовал не совсем удачный термин.

По нашему мнению, и в уголовном и в виктимологическом смысле мы имеем дело с потерпевшим от преступления. Однако разные науки наполняют это понятие различным содержанием.

Так, материальное право обращает внимание на причинение определенного вреда в результате преступления.

Потерпевший в виктимологии – это элемент преступной ситуации. Для признания лица потерпевшим не требуется, чтобы преступление было окончено, а вред причинен. Достаточно лишь, чтобы виктимность была реализована, а это, на наш взгляд, возможно уже на стадии покушения.

Зарубежные криминологи Р. Куинни и Л. Фаландыш настаивают на выработке такого понятия, которое имело бы связь с социальным конфликтом. По их мнению, жертва преступления – это социальная конструкция, созданная власть имущими с целью утешения тех, кто остался в невыгодном положении .

Существует и другая позиция, согласно которой вред жертве причиняется преступлением как непосредственно, так и опосредованно; он может также не причиняться, но угроза его причинения должна иметь место .

Но что представляет собой индивидуальная виктимность? К сожалению, данное понятие еще не получило в науке однозначного толкования.

В частности, Л. В. Франк рассматривал виктимность как способность становиться мишенью для преступных посягательств , как потенциальную и реализованную повышенную способность стать жертвой преступного посягательства при условии, что объективно этого можно было избежать . Каждый человек, по мнению автора, может и способен быть жертвой преступления, но лишь тот, кто имеет к этому повышенную способность, виктимен.

В приведенном определении имеется одно существенное противоречие: авторы особо подчеркивают, что способность стать жертвой преступления не является фатальной, а в последующем говорят о том, что виктимность – это объективная (не зависящая от жертвы) неспособность противостоять преступнику. Но если виктимологическая уязвимость не зависит от потерпевшего и при этом не является фатальной, то от чего (или кого) она в конечном итоге зависит? На этот вопрос ответ не дается.

Вместе с тем Д. В. Ривман и В. С. Устинов выделяют два уровня индивидуальной виктимности:

– виктимность как таковая, обусловленная субъективными качествами индивида;

– и повышенная индивидуальная виктимность, т. е. сочетание виктимности и благоприятных ситуативных факторов.

На наш взгляд, приведенное определение повышенной индивидуальной виктимности представляет собой не что иное, как начальный этап виктимизации, когда удачное сочетание ситуативных факторов и обусловленного субъективными качествами состояния уязвимости делают неизбежным совершение преступления.

Как нам представляется, под индивидуальной виктимностью следует понимать обусловленное определенными психофизиологическими, социальными и поведенческими особенностями состояние уязвимости, предрасположенности лица в конкретной жизненной ситуации оказаться в роли жертвы преступления.

Учеными-психологами было установлено, что виктимная личность в основном характеризуется следующими показателями:

1) снижением уровня мотивации;

2) заниженной самооценкой;

3) дефицитом ценностных ориентаций;

4) высоким конформизмом и пр.

При этом виктимность как психологический феномен имеет следующие основные индикаторы:

– тревожность (чувство опасения, тревожного ожидания или неопределенного беспокойства);

– эмоциональная ригидность (жесткость, негибкость эмоционального реагирования на внутренние и внешние воздействия);

– эмоциональная вязкость (фиксация внимания на каких-либо значимых событиях или объектах);

– эмоциональное огрубление (утрата способности определять уместность тех или иных эмоционально окрашенных реакций и дозировать их);

– утрата эмоционального резонанса (отсутствие эмоционального отклика на различные события) и пр.

Несомненно, многие из указанных выше психологических особенностей присущи криминально виктимным лицам, однако это не дает оснований для отождествления криминальной виктимности, обусловленной психологическими, социальными и физиологическими особенностями личности, с психологической виктимностью как таковой.

Следует помнить, что виктимность – это сложный социопсихофизиологический феномен, нуждающийся в подробном изучении и требующий глубокого исследования на основе достижений юриспруденции, психологии и социологии.

Развитие наук требует точного и единообразного представления о применяемых терминах. Уголовное право, уголовный процесс и виктимология в этом смысле не являются исключением.

Именно поэтому мы предлагаем:

закрепить в УК следующее материальное определение потерпевшего:

1. Потерпевшим является физическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен физический, материальный либо психический вред.

Изменить редакцию ст. 42 УПК РФ. Исключить из нее указание на материальные признаки потерпевшего и указать:

Для терминологической упорядоченности разграничить материальное и виктимологическое понятия потерпевшего. Понимать под последним лицо с уже реализованной виктимностью, которому преступный вред причинен либо высока вероятность его причинения. Следует также отметить, что потерпевший в уголовном праве выступает объектом преступления, а в виктимологии – одним из элементов объективной стороны состава.

Понимать под жертвой преступления как реального, так и потенциального потерпевшего. При этом о реальном существовании потерпевшего свидетельствует его реализованная виктимность.

Рассматривать индивидуальную виктимность как обусловленное определенными психофизиологическими, социальными и поведенческими особенностями состояние уязвимости, предрасположенности лица в конкретной жизненной ситуации оказаться в роли жертвы преступления.

Фаргиев И. А. Уголовно-правовое значение личности и поведения потерпевшего. Дис…канд. юрид. наук. М., 1997. С. 43.

Каминская В. И. Взаимоотношение уголовного и уголовно-процессуального права // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 22. М., 1975. С. 99.

Ратинов А. Участие потерпевшего в предварительном следствии // Социалистическая законность. 1959. № 4. С. 32.

Калашникова Н. Я. Расширение прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. С. 245.

Устинов В. С. Уголовная ответственность за заведомо ложные показания. Дис…канд. юрид. наук. М., 1972. С. 175.

Ульянов В. Г. Реализация прав в российском уголовном процессе. Автореф. дис…канд. юрид. наук. Краснодар, 1998. С. 19–20.

Красиков А. Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве. Саратов, 1978. С. 66.

Булгаков Д. Б. Потерпевший в уголовном праве и его криминологическая характеристика. Ставрополь, 2000. С. 13.

Минская В. С., Чечель Г. И. Виктимологический фактор и механизм преступного поведения. Иркутск, 1988. С. 8.

Reiss A. Public perception and recollection about crime, law enforcement and criminal justice. Washington, DC. 1967. P. 91.

Захарьева И. А. Психологические факторы виктимности несовершеннолетних жертв изнасилования. Дис… канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 42.

Франк Л. В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии. Душанбе, 1977. С. 114–115.

Цит. по: Минская В. С. Уголовно-правовой и нравственно-психологический аспекты виктимологии // Советское государство и право. 1985. № 7. С. 78.

Работа посвящена актуальным и сложным проблемам дифференциации уголовной ответственности и назначения справедливого наказания виновному в случаях, когда совершаемое им преступление носит ситуативный характер и обусловлено отрицательным поведением жертвы. В книге анализируется уголовно-правовые и криминологические аспекты личности и поведения потерпевшего, раскрывается механизм совершения виктимологически обусловленных преступлений. Основное внимание в работе уделено вопросам уголовной ответственности и наказания за преступления, вызванные аморальным или противоправным поведением жертвы. Для студентов, аспирантов и преподавателей вузов, практических работников, а также всех тех, кто интересуется виктимологической проблематикой.

По данным уголовной статистики, ежегодно в России совершается свыше 30 тыс. убийств, 45 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 40 тыс. разбойных нападений, 120 тыс. грабежей, 10 тыс. изнасилований [1] . С ростом преступности стремительно увеличивается количество потерпевших. Только официально их регистрируется до 1, 5 млн человек в год [2] . Процесс виктимизации в России развивается стремительными темпами, и необходимость борьбы с данным явлением стала очевидной для всех. Между тем законодатель и правоприменитель к этому фактически не готовы. Свидетельство тому — масса вопросов, связанных не только с проблемой сокращения числа потерпевших, но и с самой терминологией.

Материальная же природа потерпевшего должна быть закреплена в уголовном законе.

По мнению М. С. Строговича, близкие родственники погибшего являются и представителями потерпевшего и самими потерпевшими [10] .

Н. Я. Калашникова, напротив, признает близких родственников убитого потерпевшими [13] .

Так, материальное право обращает внимание на причинение определенного вреда в результате преступления.

Потерпевший в виктимологии — это элемент преступной ситуации. Для признания лица потерпевшим не требуется, чтобы преступление было окончено, а вред причинен. Достаточно лишь, чтобы виктимность была реализована, а это, на наш взгляд, возможно уже на стадии покушения.

Зарубежные криминологи Р. Куинни и Л. Фаландыш настаивают на выработке такого понятия, которое имело бы связь с социальным конфликтом. По их мнению, жертва преступления — это социальная конструкция, созданная власть имущими с целью утешения тех, кто остался в невыгодном положении [50] .

В частности, Л. В. Франк рассматривал виктимность как способность становиться мишенью для преступных посягательств [56] , как потенциальную и реализованную повышенную способность стать жертвой преступного посягательства при условии, что объективно этого можно было избежать [57] . Каждый человек, по мнению автора, может и способен быть жертвой преступления, но лишь тот, кто имеет к этому повышенную способность, виктимен.

В приведенном определении имеется одно существенное противоречие: авторы особо подчеркивают, что способность стать жертвой преступления не является фатальной, а в последующем говорят о том, что виктимность — это объективная (не зависящая от жертвы) неспособность противостоять преступнику. Но если виктимологическая уязвимость не зависит от потерпевшего и при этом не является фатальной, то от чего (или кого) она в конечном итоге зависит? На этот вопрос ответ не дается.

Вместе с тем Д. В. Ривман и В. С. Устинов выделяют два уровня индивидуальной виктимности:

— виктимность как таковая, обусловленная субъективными качествами индивида;

— и повышенная индивидуальная виктимность, т. е. сочетание виктимности и благоприятных ситуативных факторов.

1) снижением уровня мотивации;

2) заниженной самооценкой;

3) дефицитом ценностных ориентаций;

4) высоким конформизмом и пр. [68]

При этом виктимность как психологический феномен имеет следующие основные индикаторы:

— тревожность (чувство опасения, тревожного ожидания или неопределенного беспокойства);

— эмоциональная ригидность (жесткость, негибкость эмоционального реагирования на внутренние и внешние воздействия);

— эмоциональная вязкость (фиксация внимания на каких-либо значимых событиях или объектах);

— эмоциональное огрубление (утрата способности определять уместность тех или иных эмоционально окрашенных реакций и дозировать их);

— утрата эмоционального резонанса (отсутствие эмоционального отклика на различные события) и пр. [69]

Следует помнить, что виктимность — это сложный социопсихофизиологический феномен, нуждающийся в подробном изучении и требующий глубокого исследования на основе достижений юриспруденции, психологии и социологии.

Именно поэтому мы предлагаем:

закрепить в УК следующее материальное определение потерпевшего:

Изменить редакцию ст. 42 УПК РФ. Исключить из нее указание на материальные признаки потерпевшего и указать:

Для терминологической упорядоченности разграничить материальное и виктимологическое понятия потерпевшего. Понимать под последним лицо с уже реализованной виктимностью, которому преступный вред причинен либо высока вероятность его причинения. Следует также отметить, что потерпевший в уголовном праве выступает объектом преступления, а в виктимологии — одним из элементов объективной стороны состава.

1. 2. Отрицательное поведение потерпевшего как элемент преступной ситуации

Преступление, как сложное социальное явление, детерминируется множеством внешних причин и условий, выступающих в сложном взаимодействии. Но при этом преступление — это не воля случая и не слепой рок. Это поведенческий акт разумного человека, который способен осознавать события и явления окружающего мира.

В силу своей специфики преступное поведение, на наш взгляд, обусловливается следующими обстоятельствами:

— биологическими и психологическими особенностями личности;

— социальными, культурными, моральными и прочими взглядами лица;

— внешними обстоятельствами, под влиянием которых сформировались эти взгляды;

— конкретной жизненной ситуацией, которая, взаимодействуя с личностью преступника, вызывает преступные действия.

В рамках данной работы будут подробно проанализированы обстоятельства последней группы с целью определения их детерминационной нагрузки при совершении конкретного преступления, особенно если имело место отрицательное поведение потерпевшего.

Непосредственная ситуация совершения преступления может рассматриваться с различных сторон.

Так, в рамках общей профилактики интерес представляет ее объективное содержание, позволяющее выявить криминогенные факторы с целью их устранения.

При решении процессуальных вопросов ситуация совершения преступления может служить основанием для выдвижения различных следственных версий, установления способа совершения преступления и т. д.

Для решения уголовно-правовых вопросов необходимо знать объективное содержание и субъективное значение ситуации. Анализ объективного содержания помогает выяснить, какие возможности были представлены субъекту, какие факторы толкали его на совершение преступления, а какие препятствовали этому. Субъективное же значение ситуации — это определение ее роли в поведении лица.

В. С. Квашис полагает, что конкретная ситуация есть совокупность обстоятельств, влияющих на поведение субъекта [76] .

Ситуация определяется и как комплекс объективных конкретных обстоятельств или более общих факторов, являющихся единым объектом индивидуальной оценки и оказывающих прямое и целостное влияние на возникновение, форму и динамику поведения [78] .

Некоторые авторы, в числе которых А. Ф. Зелинский, отождествляют ситуацию с обстановкой совершения преступления [79] .

По нашему мнению, рассмотрение ситуации как начального момента непосредственной обстановки совершения преступления не оправдано ни с позиции лексикологии, ни с позиции криминологии.

Ситуация, как и обстановка, — это совокупность объективных обстоятельств, ограниченных определенным периодом времени, но не обязательно периодом принятия решения.

По мнению С. В. Дьякова, ситуация — это обстоятельства, которые, воздействуя на сознание, волю и чувства личности, выступили в роли либо повода, либо условия, способствующего совершению преступления [82] . Последняя позиция представляется недостаточно полной.

На наш взгляд, ситуация может выступать не только поводом или условием преступного деяния. В отдельных случаях она является непосредственной причиной совершения преступления.

Несмотря на разнообразие научных взглядов, несомненно одно: конкретная преступная ситуация накладывает отпечаток на поведение субъекта, а, следовательно, влияет на его ответственность.

В рамках данной работы мы подробно остановимся только на тех преступных ситуаций, элементом которых является отрицательное поведение потерпевших.

Проблемой жертвы и ее поведения виктимология занимается уже более пятидесяти лет. Однако споры и разногласия сохраняют изначальную остроту.

Одни авторы поведение и личность жертвы относят к условиям, порождающим преступление (В. Кубривный), к обстоятельствам, способствующим совершению преступного деяния (Л. В. Франк), либо к причинам и условиям (чаще всего в виде повода) (П. С. Даль, Н. Ф. Кузнецова).

Высказывается также мнение, что ненадлежащее поведение потерпевшего относится к внешним обстоятельствам, влияющим на проявление антиобщественных взглядов и побуждений в преступном посягательстве (А. Б. Сахаров).

Имеется также позиция, согласно которой поведение потерпевшего способствует совершению преступления, иными словами, оно выступает как условие реализации антиобщественной установки и дефектов правосознания субъекта преступления. Как известно, условия сами по себе не могут непосредственно породить преступление, но, сопутствуя причинам и влияя на них, обеспечивают их развитие, необходимое для возникновения следствия. Авторы, рассматривающие поведение потерпевшего как условие совершения преступления, допускают ту же неточность, что и сторонники рассмотренной ранее позиции. Они однобоко и излишне категорично определяют роль потерпевшего.

Между тем изучение более 200 уголовных дел по убийствам и причинению тяжкого вреда здоровью показало, что поведение потерпевшего может выступать и непосредственной причиной, и условием совершения преступления. Причем в последнем случае личность преступника, как правило, характеризуется наличием асоциальных взглядов, привычек или навыков.

Не бесспорен подход к поведению потерпевшего как к поводу совершения преступления. В частности, остается неясным, что такое повод и какое место он занимает в причинно-следственном ряду.

Мы не согласны с данной позицией и считаем недопустимым приводить к общему знаменателю понятия, далеко не равнозначные по существу. Толчковый характер ситуации, на наш взгляд, есть ее объективная характеристика, в то время как повод представляет собой субъективное отражение ситуации. Причем для совершения преступления необходимо негативное восприятие ситуации субъектом.

Читайте также:

Человек ставший жертвой преступного посягательства но не осознавший что он

Оглавление