Коэффициент нормы рентабельности работы судебного эксперта
Обновлено: 14.05.2024
В связи с этим мне представляется, что развитие экспертной деятельности должно идти путем ограничения субъективности экспертных исследований. На сегодняшний день эксперт остается практически свободен в выборе методик и в своих выводах. Законодатель устанавливает формальные требования к оформлению экспертных заключений (ст. 25 Закона об экспертной деятельности), ответственность за заведомо ложное экспертное заключение (ст. 307 УК РФ), но совершенно упускает из виду такую важную составляющую, как методическое единство проводимых экспертиз.
Первое направление реформирования – единые методики
В России отсутствует институт разработки и принятия единых методик проведения экспертных исследований. Каждое экспертное учреждение вправе самостоятельно разработать методику и проводить по ней экспертизу. При этом если это экспертное учреждение – Институт криминалистики Центра специальных техники ФСБ России, то экспертные методики становятся информацией ограниченного доступа, ознакомиться с которыми нельзя. И тут – как в старом советском мультфильме про то, как мерили удава: удав был длиной в четыре слона или 38 попугаев.
Задача экспертизы – c помощью применения специальных знаний установить единую для всех истину по поставленным вопросам. При этом результат экспертного исследования должен измеряться общепринятыми методами. В ст. 8 Закона об экспертной деятельности указано на то, что заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных, но на практике несоблюдение данного принципа никак не влияет на допустимость экспертного заключения как доказательства. Борьба экспертных умов нужна, но при выработке и принятии методики экспертного исследования, которая должна быть принята экспертным сообществом с самым широким обсуждением, а затем утверждена и опубликована. Результат экспертизы в таких условиях вряд ли будет сюрпризом для сторон, и разброс экспертных мнений будет разумным и небольшим в процентном отношении.
Было бы разумно наделить Минюст России правом разработки таких методических документов и на базе его головного экспертного учреждения создать методический совет как площадку для обсуждения и принятия экспертных методик с включением в него самого широкого круга экспертов. Каждая принятая и утвержденная методика должна быть единственно допустимым способом экспертного исследования. Проведение экспертиз по секретным или авторским методикам отдельных институтов будет означать недопустимость такого заключения как доказательства по делу.
Второе направление – участие сторон при выборе эксперта
В уголовном процессе выбор эксперта, определение объема исследования, постановка вопросов эксперту – исключительная компетенция следствия и суда. Нормой ст. 198 УПК РФ законодатель предоставил стороне защиты право заявлять следователю (суду) ходатайства о выборе экспертного учреждения, а также о постановке дополнительных вопросов перед экспертом, но с учетом положений ст. 38 и 283 УПК РФ следователь (суд) вправе отказать стороне защиты в данных ходатайствах.
В гражданском и арбитражном процессах выбор эксперта становится самым важным вопросом при назначении судебной экспертизы по делу. Каждая из сторон, представляя суду свою кандидатуру эксперта, предпринимает все возможные усилия для того, чтобы суд выбрал именно их кандидата, потому что, как показывает практика, экспертное заключение в этом случае становится делом техники, а выводы по нему – предопределенными для победившей стороны. Привычный для нас всех способ процессуальной борьбы является глубоко порочным по своей сути и не отвечает целям правосудия.
Третье направление – порядок участия сторон при назначении и производстве экспертизы
Например, в одном уголовном деле, в котором я выступал защитником, была проведена оценочная судебная экспертиза, где следствием были поставлены перед экспертом вопросы о величине рыночной стоимости похищенного имущества. Сторона защиты просила установить ликвидационную стоимость имущества, но ее вопросы были отклонены. В заключении эксперт, отвечая на поставленный вопрос, вышел за рамки исследования и сообщил следователю, что наиболее правильная стоимость – ликвидационная. Эксперт, разумеется, мог этого не делать, но как специалист он понимал, какой вопрос правильный для данной конкретной ситуации. И такие случаи должны быть не исключением, а нормой. Кроме того, все мы знаем, что следователь, прежде чем назначить экспертизу, советуется с экспертом по составу вопросов, объясняя суть того, что ему нужно. Это, конечно, внепроцессуальное общение, но по смыслу разумное. Таким образом, эксперты не должны быть ограничены рамками вопросов. Наоборот, вопросы эксперту должны носить уточняющий, разъясняющий характер, чтобы получить необходимое профессиональное мнение по действительно интересующим в рамках дела вопросам.
Более того, для проведения всестороннего и объективного экспертного исследования эксперта следует наделить правом неограниченного изучения материалов дела, правом опрашивать в судебном заседании представителей сторон, свидетелей по делу, а в рамках уголовного судопроизводства – внести изменения в ст. 198 УПК РФ, обязав следователя включать все без исключения вопросы стороны защиты в перечень вопросов, которые ставятся эксперту.
Урегулирование описанных аспектов организации и проведения экспертного исследования исключит риски повторных и дополнительных экспертиз. Если стороны в равной степени участвовали при назначении экспертизы и понимают, по какой методике она проведена, то вероятность того, что они примут результат экспертного исследования как объективный, значительно возрастает, а, значит, это снизит процессуальные издержки, сроки предварительного и судебного следствия.
Читайте также: