Что такое работа на отвале в смете

Обновлено: 02.07.2024

В ходе выполнения строительных работ подрядчик был вынужден выйти за пределы договора и выполнить дополнительные работы, проведению которых заказчик не препятствовал.

Фактически, он принял результат работ, они использовались им по назначению и имели для него потребительскую ценность. Однако, когда встал вопрос о подписании КС-2 и КС-3, а также об оплате, заказчик заявил, что раз выполненные работы не предусмотрены договором, то и оплачивать он их не станет.

Взыскали в пользу клиента более 2,3 млн рублей задолженности по оплате выполненных работ, не предусмотренных договором подряда и сметой

Наш клиент – одна из столичных строительных фирм – столкнулся с неоднозначной ситуацией. Он выполнил для заказчика комплекс строительных работ на общую сумму в 5,6 млн рублей, однако заказчик оплатил только 3,3 миллиона и отказался от подписания закрывающих актов (КС-2 и КС-3), сославшись на то, что ряд работ на сумму в 2,3 миллиона рублей не был предусмотрен в договоре (в смете). По мнению заказчика, работы, которые выполнены подрядчиком за пределами договора и без соответствующих указаний заказчика, не подлежат оплате (п. 4 ст. 743 ГК РФ).

Ознакомившись с обстоятельствами дела, изучив проектную и исполнительную документацию, журнал ведения работ и имеющиеся подписанные акты (в том числе, по скрытым работам), мы выработали стратегию, целью которой было убедить суд в том, что спорный объем работ подлежит безусловной оплате.

Согласно Гражданскому кодексу, оплате подлежат только те работы, которые либо предусмотрены договором подряда или выполнялись по прямому указанию заказчика, либо имелась немедленная необходимость в выполнении этих работ в интересах заказчика. По общему правилу, те работы, которые не были согласованы сторонами, оплате не подлежат. На это и указывал наш ответчик. Он представил суду развернутый отзыв, в котором настаивал на отказе в удовлетворении нашего иска.

Однако судебная практика выработала ряд исключений из этого правила. Одно из них касается ситуации, когда несогласованные работы хотя de-jure не предусматривались договором и не принимались по Акту выполненных работ (КС-2), но de-facto были приняты заказчиком. В этом случае ключевое значение имеет установление двух фактов: используется ли результат работ заказчиком по назначению и имеет ли результат работ потребительскую ценность для него? При положительном ответе на оба вопроса суды возлагают на заказчика обязанность по оплате стоимости спорных работ. Конечно, имеют определенное значение и сопутствующие обстоятельства дела.

В ходе судебного разбирательства нам надлежало доказать оба вышеназванных факта. В этом нам могла помочь строительно-техническая экспертиза. Не ограничиваясь этим, мы прорабатывали вопрос о соотнесении спорных работ всем скрытым работам, принятым со стороны заказчика по актам освидетельствования скрытых работ (АОСР).

В ходе изучения проектной и исполнительной документации, а также актов освидетельствования скрытых работ, стало очевидно, что весь блок спорных работ полностью охватывался АОСР. Иными словами, все спорные работы (выемка грунта, заполнение котлована песком, укладка гравия и т.д.) не были предусмотрены договором, но по ходу строительства принимался заказчиком закрывающими актами по скрытым работам. Более того, было очевидно, что без этих работ были невозможны и дальнейшие мероприятия по строительству.

В ходе проведения экспертизы эксперт подтвердил нашу позицию по всем трем аспектам:
а) работы приняты актами освидетельствования скрытых работ;
б) работы выполнены надлежащего качества, их объем соответствует заявленному в КС-2 и КС-3;
в) результат используется заказчиком по назначению. Дальше нам уже не составляло труда убедить суд в том, что результат работ в этом случае, безусловно, имеет потребительскую ценность для заказчика.

В ходе судебного заседания мы обратили внимание суда на то, что все спорные работы зафиксированы журналом проведения работ и подтверждены заказчиком. Более того, по договору заказчик должен был проверять текущий ход работ, имел право давать оперативные указания подрядчику, проводить с ним еженедельные совещания. Все это указывало на то, что все спорные работы не могли выполняться без одобрения заказчика, были ему известны и понятны, одобрены им.

Заказчик пытался возразить, что все документы подписывались не им непосредственно, а третьими лицами, однако мы установили, что это были технический заказчик (лицо, уполномоченное заказчиком на выполнение его функций по договору подряда) и представитель авторского надзора (чьи полномочия касались контроля за соответствием строительства проекту). Мы, со ссылкой на нормы договора подряда и сложившуюся практику, убедили суд, что их действия создают обязанности и для самого заказчика. Соответственно, принятие результата работ указанными лицами приравнивается к принятию работ самим заказчиком. Суд согласился с нашими доводами и в этой части.

Решением арбитражного суда наши требования были удовлетворены полностью. Суд разделил нашу позицию и взыскал с ответчика всю стоимость спорных работ.

Это верно и для услуг по отделке офисов. Одни генподрядчики (как правило, предлагающие на тендерах самые низкие цены) считают, что коллеги по цеху просто не умеют эффективно работать с поставщиками, оптимизировать фонд оплаты труда и умерять аппетиты по прибыли. Другие (чьи тендерные предложения дороже) уверены, что все вышесказанное – блеф, что профессиональные компании во времена последних кризисов уже все оптимизировали. Чтобы понять, где действительные, а где декларируемые резервы для оптимизации, можно взглянуть на смету.

Прямые затраты генподрядчика – это расходы, связанные с непосредственной реализацией проекта, к которым относятся зарплата штатных строительных рабочих (в общей смете доля ФОТ составляет 20–30%); затраты на оборудование, сырье и материалы (35–50%) и расходы на услуги субподрядчиков (15–35%). 5–7% приходится, как правило, на накладные расходы без привязки к конкретному проекту. Например, административные расходы (аренда офиса, коммунальные платежи и т. д.). В смету заложена и прибыль – пожелания генподрядчика относительно своего вознаграждения, сегодня это 5–10%.

Что тут можно сократить? Если речь идет о команде высококвалифицированных специалистов, 20–30% на ФОТ – это оптимальная цифра. Профессиональные кадры не могут стоить дешево. У любого рабочего специалиста есть физическое ограничение по объему работ во времени – маляр не может сегодня покрасить 100 кв. м, а завтра, желая подзаработать, 1000 кв. м. Ограничения здесь связаны и с качеством – попробовать покрасить 1000 кв. м можно, но представьте результат. Впрочем, вознаграждение, которое просят на этом рынке, принципиально не меняется уже в течение нескольких лет.

Самыми дорогими в смете оказываются затраты на материалы и оборудование и расходы на субподрядчиков. Но если заказчику безапелляционно нужен андалусский мрамор или текстильные обои из Голландии, скорее всего, к цене придется отнестись философски. Тем не менее именно стоимость материалов – ключевая позиция для оптимизации. Благо практически каждому сегодня можно подобрать замену. Если архитектор готов к адаптации своего проекта, вместе с генподрядчиком они могут существенно уменьшить бюджет.

Призывы отказаться от субподрядчиков состоятельны ровно до тех пор, пока речь не идет о специализированных работах – технологически сложных, иногда лицензируемых. Системы СКС, безопасности, аудио- и видеосистемы, слабые токи, навороченные программы BMS – работы со всем этим требуют специальных навыков, и обращение к профессиональным субподрядчикам здесь – объективная оптимизация. Разумеется, при условии, что вы как генподрядчик сделали все от себя зависящее, чтобы получить хорошую цену.

На конечную строительную смету во многом влияют сроки реализации проекта и коммерческие условия. Раньше стандартной практикой на рынке была выплата генподрядчикам аванса, который в том числе шел на закупку материала. Последние несколько лет заказчики просят работать без предоплаты. Поэтому подрядчики вынуждены либо вкладывать в проект свои деньги, либо, если позволяет репутация, просить у поставщиков такую же отсрочку платежа. Разумеется, эта опция небезвозмездна. Если поставщик продает условный кирпич по 10 руб. за штуку, в случае отсрочки платежа цена возрастает до 11–12 руб., иначе откуда брать оборотные средства? В итоге генподрядчики закладывают такого рода расходы в смету для заказчика.

Вообще, любые строительные риски находят отражение в бюджете, другого инструмента пока не придумано. Увеличивают смету, например, крайне сжатые по требованию заказчика сроки. Допустим, на рынке открывается тендер от хорошего, статусного заказчика, которому нужен полноценный офис за два месяца. И ни дня больше – в день Х компания должна переехать. Заказчик выставляет коммерческие условия, в которых прописаны и штрафные санкции за превышение сроков. Вот тут подрядчики могут себя повести по-разному.

Проблема российского рынка, как мне кажется, в том, что многие его участники вместо того, чтобы открыто признавать нереальность выставленных требований, пытаются всеми силами заполучить проект, не афишируя те риски и дополнительные затраты, которые в любом случае придется понести заказчику. Но смета неминуемо раздувается, и происходит это ровно в тот момент, когда заказчик уже не в силах что-либо поменять.

Но самая большая возможность манипулировать заказчиком есть у генподрядчика тогда, когда тендерное задание сформулировано из рук вон плохо, не детализировано. В документах должны быть заложены конкретные требования к инженерному оборудованию, мебели, перегородкам, дверям, сантехнике, ковровому покрытию. В противном случае у генподрядчика появляется возможность для удешевления материалов, о котором на первоначальном этапе речи не шло. Детализация тендерного задания – с точки зрения стоимости проекта и снижения рисков – творит чудеса.

Читайте также: