Является ли видеозапись доказательством в суде в рб

Обновлено: 25.06.2024

1. При воспроизведении аудио- или видеозаписи, содержащей сведения личного характера, а также при ее исследовании применяются правила, предусмотренные статьей 182 настоящего Кодекса.

2. Воспроизведение аудио- или видеозаписи осуществляется в зале заседания или ином специально оборудованном для этой цели помещении с указанием в протоколе судебного заседания признаков воспроизводящих источников доказательств и времени воспроизведения. После этого суд заслушивает объяснения лиц, участвующих в деле. При необходимости воспроизведение аудио- или видеозаписи может быть повторено полностью либо в какой-либо части.

3. В целях выяснения содержащихся в аудио- или видеозаписи сведений судом может быть привлечен специалист. В необходимых случаях суд может назначить экспертизу.

Комментарий к ст. 185 ГПК РФ

1. Аудио- и видеозаписи впервые включены в число доказательств в гражданском судопроизводстве в качестве самостоятельного средства доказывания действующим ГПК РФ. В настоящее время аудио- и видеозаписи используются для доказывания в гражданском, уголовном, административном, арбитражном процессах. Развитие технических средств, появление доступных для использования звуко- и видеозаписывающих устройств привело к широкому использованию этих средств доказывания.

Если первоначально аудио- и видеозаписи использовались при рассмотрении отдельных, достаточно ограниченных категорий дел, то теперь их предоставляют по имущественным, семейным, жилищным и прочим делам.

Пример: по одному из дел, рассмотренных в кассационном порядке Верховным Судом РФ, установлено, что аудиозаписью сторона подтверждала условия письменной сделки.

Судом апелляционной инстанции по данному делу было указано, что представленная истицей аудиозапись телефонных переговоров является недопустимым доказательством, поскольку была получена без согласия ответчицы.

С выводами суда апелляционной инстанции судебная коллегия Верховного Суда РФ не согласилась, апелляционное определение отменила, указав при этом, что аудиозаписи отнесены ГПК РФ к самостоятельным средствам доказывания, в связи с чем истица в обоснование того, что денежные средства по договору займа предоставлялись на общие нужды супругов, вправе ссылаться на аудиозапись беседы с ними. При этом истицей суду были представлены исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи, а ответчица не оспаривала их достоверность и подтвердила факт телефонных переговоров с истицей. Исходя из изложенного, представление истицей аудиозаписи соответствует требованиям о допустимости доказательств.

В обоснование недопустимости аудиозаписи телефонного разговора суд сослался на п. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и защите информации", согласно которому запрещается требовать от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральными законами. По мнению апелляционной инстанции, запись разговора между истицей и ответчицей была сделана первой без уведомления о фиксации разговора, а потому такая информация получена помимо воли ответчицы, что недопустимо в силу вышеприведенной нормы закона. При этом не было учтено, что запись телефонного разговора была произведена одним из лиц, участвовавших в этом разговоре, и касалась обстоятельств, связанных с договорными отношениями между сторонами. В связи с этим запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется (см. Определение Верховного Суда РФ от 6 декабря 2016 г. N 35-КГ16-18).

В другом деле видеозаписью разговора истца и ответчика ответчик доказывал безденежность займа. Верховный Суд РФ признал допустимым использование видеозаписи в доказывании этого обстоятельства, отметив, что законом установлены пределы допустимости только свидетельских показаний, но не видеозаписей.

Пример: А. обратился в суд с иском к В. о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами. Иск мотивирован тем, что 3 августа 2012 г. между ним и ответчиком был заключен нотариально удостоверенный договор займа, по условиям которого ответчик взял у него в долг денежные средства со сроком возврата 3 августа 2013 г., свои обязательства не выполнил.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о безденежности заключенного между сторонами договора займа от 3 августа 2012 г. При этом судом в качестве доказательства безденежности договора была принята представленная В. видеозапись разговора между сторонами, сделанная им с помощью мобильного телефона 10 июля 2013 г., из которой следует, что в действительности деньги ответчику в долг не передавались, а между сторонами сложились иные правоотношения, вытекающие из обязательства по возмещению ущерба.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск, исходил из положений ч. 2 ст. 55 ГПК РФ о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. Суд апелляционной инстанции указал, что запись была получена с нарушением положений ч. 1 и 2 ст. 23 и ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, а также ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ. Распечатку видеозаписи беседы судебная коллегия также посчитала не соответствующей положениям ч. 1 ст. 71 ГПК РФ, поскольку она никем не заверена и не позволяет установить достоверность представленного письменного доказательства.

С выводами суда апелляционной инстанции судебная коллегия Верховного Суда РФ не согласилась по следующим основаниям. По смыслу п. п. 1 и 2 ст. 812 ГК РФ в подтверждение безденежности договора займа заемщик не вправе ссылаться только на свидетельские показания (за исключением указанных в законе случаев). В отношении других видов доказательств такого запрета законодателем не установлено. Аудио- и видеозапись отнесены ГПК РФ к самостоятельным средствам доказывания, и ответчик был вправе в обоснование безденежности договора займа и существования с истцом иных правоотношений ссылаться на видеозапись беседы с ним, где тот не отрицает, что денежные средства фактически ответчику в долг не передавались. Ссылка суда апелляционной инстанции на нарушение законодательства, запрещающего получать сведения о частной жизни, личной и семейной тайне гражданина без его согласия, является неправильной, поскольку ответчиком была получена информация, касающаяся договорных отношений между ним и ответчиком, а потому не был нарушен запрет на получение сведений о частной жизни, установленный п. 8 ст. 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ. В отношении представленной распечатки записи не требовалось ее специального заверения. Соответствие содержания распечатки записи, имеющейся на представленном суду электронном носителе, надлежало проверить суду (см. Определение Верховного Суда РФ от 14 апреля 2015 г. N 33-КГ15-6).

2. В соответствии со ст. 77 ГПК РФ лицо, представляющее аудио- и (или) видеозаписи на электронном или ином носителе либо ходатайствующее об их истребовании, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи.

Вопрос о приобщении к делу в качестве доказательств аудио- и видеозаписей, представленных участвующими в деле лицами, разрешается судом с учетом общих требований проверки их относимости и допустимости.

Относимость доказательств проверяется путем сопоставления сведений, содержащихся в представляемых записях, обстоятельствам, входящим в предмет доказывания по делу. Так как визуальное исследование носителя информации не дает суду представления о его содержании, суд может рекомендовать лицу, ходатайствующему о приобщении этого доказательства, представить расшифровку записей на бумажном носителе.

3. Поскольку аудио- и видеозаписи легко копируются без искажения информации, законом не установлено ограничений на предоставление суду копий таких записей.

В соответствии в ч. 1 ст. 78 ГПК РФ носители аудио- и видеозаписей хранятся в суде. Суд принимает меры для сохранения их в неизменном состоянии.

Возврат носителей аудио- и видеозаписей представившим их лицам может быть осуществлен только в исключительных случаях после вступления решения в законную силу (ч. 2 ст. 78 ГПК РФ), в отличие от письменных доказательств, которые всегда возвращаются по просьбе представивших лиц (ч. 1 ст. 72 ГПК РФ), и вещественных доказательств, которые возвращаются или реализуются после вступления решения в законную силу независимо от ходатайств представивших лиц (ч. 1 ст. 76 ГПК РФ).

Из этого следует, что исследование аудио- и видеозаписей, содержащих записи о личной жизни, может производиться в открытом судебном заседании только с согласия лиц, обстоятельства чьей личной жизни содержат исследуемые доказательства.

Если согласие на исследование аудио- или видеозаписей лиц, обстоятельства чьей личной жизни содержат исследуемые доказательства, судом не получено, такие аудио- или видеозаписи могут исследоваться в закрытом судебном заседании. При этом закрытым должно быть не все судебное заседание, а только та его часть, в которой исследуются соответствующие доказательства.

5. Для исследования аудио- и видеозаписей закон предусматривает такой способ, как их воспроизведение: аудиозаписи прослушиваются, видеозаписи просматриваются.

Воспроизведение, как и всякое исследование доказательств, производится в судебном заседании.

Поскольку воспроизведение этих записей требует специального оборудования, закон содержит определенные требования к технической процедуре проведения исследования этих доказательств. Прослушивание и просмотр записей может осуществляться в зале судебного заседания, если туда доставлено соответствующее оборудование, или в ином помещении. Например, просмотр видеозаписей может осуществляться в специально оборудованном помещении суда. В этом случае в это помещение приглашаются все участвующие в деле лица и, если процесс носит открытый характер, присутствующие в зале судебного заседания слушатели. Если для воспроизведения записей требуется специальное оборудование, которое отсутствует в суде, исследование записей может быть произведено судом и участвующими в деле лицами в ином помещении.

На качество воспроизводимых записей может оказывать влияние используемая техника. Поэтому признаки воспроизводящих источников доказательств отражаются в протоколе судебного заседания.

Воспроизведение аудио- и видеозаписей требует значительного времени, поэтому иногда судьи ограничиваются исследованием самого носителя аудио- или видеозаписи - приобщенного к материалам дела диска с записями. Это является грубым нарушением процессуальных норм, поскольку такое исследование не имеет никакой информационной значимости, само визуальное изучение диска не раскрывает сведений об обстоятельствах, которые содержит исследуемое средство доказывания.

Пример: такое нарушение явилось одним из оснований для отмены в порядке надзора Верховным Судом РФ решения Пресненского районного суда г. Москвы от 28 июля 2009 г. и Определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 октября 2009 г. по делу по иску Д., Х. и С. к ОАО "ТНТ-Телесеть". Обращаясь в суд, истцы просили признать трансляцию телепрограммы "Дом-2" по телекоммуникационным сетям открытого доступа, в том числе в доступное для просмотра детьми время вещания, нарушением законодательства РФ, запретить трансляцию телепрограммы "Дом-2" в утренние, дневные и ранние вечерние часы, то есть во временном интервале с 4 часов утра до 23 часов вечера. Исковые требования были удовлетворены, суд второй инстанции оставил без изменения решение суда первой инстанции.

Верховный Суд РФ, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение, указал на то, что ответчиком ОАО "ТНТ-Телесеть" до начала судебного разбирательства суду первой инстанции было заявлено на основании ч. 1 ст. 157 и ч. 2 ст. 185 ГПК РФ ходатайство об исследовании доказательств по делу путем просмотра дисков с видеозаписями программы "Дом-2", однако суд первой инстанции, сославшись на большой объем представленных в суд видеоматериалов (283 диска с видеозаписями), а также на то, что они уже были предметом исследования при производстве назначенной судом экспертизы, отказал ответчику в удовлетворении ходатайства, решив ограничиться обозрением дисков (то есть носителей информации) с записью телепрограммы "Дом-2". При этом суд сослался на то, что записи телепрограммы "Дом-2" на видеодисках в качестве материала для экспертного исследования были представлены самим ответчиком, а эксперты, проводившие экспертное исследование, ходатайств о предоставлении дополнительных материалов не заявляли, в судебном заседании подтвердили, что все видеодиски просмотрены ими в полном объеме.

Таким образом, суд, рассматривая дело, не просмотрел ни одной видеозаписи телепрограммы "Дом-2", ограничившись внешним изучением дисков (носителей информации), на которых программа была записана, тем самым заменив личное восприятие исследуемых первоначальных доказательств и их собственную оценку оценкой производных доказательств, то есть экспертных заключений, которые в силу прямого указания закона (ч. 3 ст. 86 ГПК) для суда не обязательны и не могут являться исключительным средством доказывания. Между тем из содержания ч. 3 ст. 185 ГПК РФ не следует, что назначение по делу в необходимых случаях экспертизы освобождает суд от обязанности соблюдать принцип непосредственного исследования доказательств, как один из основных принципов судебного разбирательства, обеспечивающих вынесение законного решения по делу.

В данном деле судом принцип непосредственного исследования видеозаписей телепрограммы "Дом-2" как доказательств по делу соблюден не был, а основой решения послужило лишь производное доказательство (экспертное заключение), что было признано существенным нарушением норм процессуального права, повлекшим вынесение незаконного решения (см. подробнее Определение Верховного Суда РФ от 5 октября 2010 г. N 5-В10-67).

6. Часть 3 комментируемой статьи предусматривает возможность исследования аудио- и видеозаписей с участием эксперта или специалиста.

Специалист может привлекаться к исследованию этих доказательств для оказания суду технической помощи в воспроизведении исследуемых записей, если работа с представленными носителями информации или воспроизводящими записи техническими устройствами представляет сложность для суда. Также специалист может привлекаться для консультирования суда как по самому процессу воспроизведения записей, так и по их содержанию.

Эксперт может привлекаться к исследованию записей, если они являются предметом экспертного исследования.

Когда суд примет во внимание аудиозапись в качестве доказательства? Конституция гарантирует неприкосновенность личной жизни и в то же время дает право защищаться всеми законными способами. Судам приходится находить грань между двумя нормами, оценивая аудиозаписи одной из сторон спора. Закон предъявляет к ним и другие требования, которые могут зависеть от вида процесса – гражданского, арбитражного, уголовного. Есть и аудиопротоколирование, которое может вести сам суд. Какую роль эти доказательства могут сыграть в отдельно взятых делах?

аудиозаписи должны быть необходимы для защиты нарушенного права;
вести запись должно то самое лицо, право которого нарушено;
из устройства для записи можно извлечь носитель (карту памяти) на случай, если нужно провести экспертизу.

Вопрос экспертизы аудиофайла может быть поставлен не только в гражданском, но и в арбитражном, и в уголовном процессе. Но отношение к нему и вообще к такому виду доказательств во многом зависит от специфики отрасли.

Гражданский процесс: точность подхода

Гражданский процессуальный кодекс прямо называет аудио- и видеозаписи в числе доказательств. Как показывает сервис Caselook , с их помощью чаще всего подтверждают долги по займам и зарплате, а иногда – наличие договора, не заключенного письменно (к примеру, трудового). Подобные доказательства используются и в некоторых делах об административных правонарушениях.

Ст. 77 Гражданского процессуального кодекса обязывает указать, когда, кем и в каких условиях проводились аудиозаписи. Эти сведения приводятся в ходатайстве о приобщении или истребовании записей, говорит директор юргруппы "Яковлев и Партнеры" Анастасия Рагулина.

Из записей должно быть ясно, кто ведет беседу и о чем, чтобы у суда не оставалось сомнений, что речь идет о том самом обязательстве между теми же сторонами. Если связь неочевидна, доказательство отклоняется. Диалоги должны быть как можно более информативны. Это ясно на примере дела № 2-926/2016 [2-5566/2015] , в котором Игорь Четверях* отбивался от требований Петра Быквенко* вернуть долг по расписке. Ответчик настаивал на том, что отдал деньги, но оригинал расписки не получил. Свои слова он подтвердил аудиозаписью беседы с Быквенко. Тот возражал против использования этого доказательства: во-первых, он не давал согласия на фиксацию разговора, во-вторых, утверждал, что речь шла о другом долге – за пользование нежилым помещением. Договор на его аренду Быквенко предъявил суду.

Судья Первореченского районного суда Владивостока Ольга Бурдейная встала на сторону ответчика и отклонила иск. Суммы и даты, о которых идет речь, соответствуют договору займа, а в договоре аренды они совсем другие, пояснила она. Четверях имел право записывать беседу, поскольку сам принимал в ней участие. А Быквенко подтвердил разговор и не ставил под сомнение подлинность аудиозаписи, отметила Бурдейная. Апелляция согласилась с этими выводами.

Арбитражный процесс: что написано пером

Аудиозапись ведет и сам суд – согласно п. 1 ст. 155 Арбитражного процессуального кодекса, это основной метод протоколирования судебных заседаний. П. 7 этой статьи дает участникам процесса право прослушать файл суда и принести на него свои замечания. К ним можно приложить свою запись того же самого процесса. Кроме того, если голоса на аудиопротоколе очень плохо различимы, есть серьезные помехи или вовсе тихо – это серьезное основание отменить решение суда. Но ситуации бывают и более интересные.

Гражданский и уголовный процесс: призрачные протоколы

Если точнее – первое чтение он прошел в октябре 2014 года, спустя два года назначили ответственный за доработку комитет, и с тех пор новостей нет. Между тем суды общей юрисдикции получали аппаратуру в рамках второй и третьей целевых программ "Развитие судебной системы России", которые были утверждены еще в 2006 и 2012 годах. Тем не менее, отмечало Правительство в 2014 году, аудиосистемами оснащено лишь 40% судов общей юрисдикции, видеосистемами – около 10%. "В казне были выделены деньги на оборудование для аудиозаписи в залах судебных заседаний, только оно почему-то там не используется", – комментирует Клювгант.

Из документации к законопроекту следует, что процесс технического оснащения растянется еще на несколько лет – завершить его планируют в ходе выполнения программы "Развитие судебной системы России на 2013–2020 годы". Кроме того, в марте 2016 года Госдума приняла в первом чтении два законопроекта о видеосъемке судебных заседаний. Она станет обязательной с 1 января 2018 года для федеральных судов и с 1 января 2019 года – для мировых судей, если даты не поменяются ко второму чтению. Тогда же надо будет определиться, имеет ли видеозапись такое же доказательственное значение, как и письменный протокол, и может ли ее отсутствие вести к отмене решения суда, пояснял первый зампредседатель Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Сергей Фабричный. Пока видеозаписи – единичная практика: видеопротоколы и трансляции ведет, например, Мосгорсуд. 15 декабря 2016 года трансляцию впервые провел Дорогомиловский районный суд.

суд обязан вести аудиозапись;
она является приложением к протоколу судебного разбирательства (это позволит сторонам с ними знакомиться и автоматически снимает ряд вопросов о его надлежащем заполнении).

Уголовный процесс: достоверность и допустимость

Недопустимые доказательства — доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

По крайней мере, так говорит нам процессуальный закон.

Сразу заметим, что законодатель здесь немного не договаривает. Недопустимость не ограничивается лишь требованиями кодекса.

Кодекс не исключает необходимость соблюдения предписаний иных законов, касающихся доказательств, например законодательства об экспертной деятельности.

А вот судебная практика, перетягивает одеяло на свою сторону и говорит уже не о любых, а только о существенных нарушениях требований закона, т.е. каждое нарушение еще следует оценить на предмет того, какие последствия оно повлекло и какие права оно нарушило.

Так что будем честны. Недопустимые доказательства – это доказательства, полученные с СУЩЕСТВЕННЫМ нарушением требований ЗАКОНА.

Прежде всего, недопустимые доказательства следует отличать от неотносимых и недостоверных. Смотрите, доказательства оцениваются по нескольким критериям:

Допустимость – критерий соответствия закону. При этом, не важно, подтверждает ли доказательство достоверную информацию и относится ли к делу вообще.

Относимость – критерий того, имеют ли доказательство отношение к рассматриваемому делу.

Например, желая подтвердить свое алиби, вы ошибочно представляете суду информацию о том, где вы были не в день совершения преступления, а до или после. Это может быть правдой, доказательство может соответствовать закону, но какое отношение это имеет к делу?

Достоверность – критерий соответствия действительности. Думаю, тут все понятно без лишних слов.

Соответственно, для того чтобы проверить относимость и достоверность нужно сопоставить эти доказательства с другими доказательствами, а чтобы проверить допустимость, нужно сопоставить это доказательство с законом.

Признание доказательств недопустимыми

Требования к ходатайству об исключении доказательств достаточно простые. Нужно указать в нем какое доказательство вы просите исключить, что оно подтверждает и какие нормы закона нарушает. Плюс, не забудьте взять с собой копию ходатайства для прокурора, это обязательное требование.

На мой взгляд, лучшее время для заявления такого ходатайства – предварительное слушание, хотя закон не запрещает заявить такое ходатайство и в ходе рассмотрения дела.

Рассмотрение ходатайства на стадии предварительного слушания дает нам понимание о дальнейших перспективах дела и позволяет своевременно подкорректировать свою позицию, если это необходимо.

Например, предварительное слушание последняя стадия, когда вы можете заявить о рассмотрении дела с участием присяжных либо в особом порядке и, согласитесь, для этого нужно понимать каким объёмом доказательств будет обладать сторона обвинения.

В этой связи, нужно отстаивать своим интересы в тех случаях, когда своевременное решение вопроса о недопустимости доказательств имеет принципиальное значение.

До настоящего времени, суды повсеместно отказывают в ходатайствах об исключении доказательства или оставляют их открытыми до стадии судебного следствия, поскольку полагают, что ходатайства заявлены преждевременно и для их разрешение требуется исследования доказательств в ходе судебного следствия.

С точки зрения тактики защиты, это просто кошмар и скорее всего вы узнаете выводы суда по вашему ходатайству уже из приговора.

На мой взгляд, в ответ на подобные действия суда, вы вправе заявить возражения на действия председательствующего, в которых вы можете объяснить, что вы полагаете, что такими действиями нарушаются ваши права и заявить ходатайство повторно.

Закон прямо предусматривает, что при разрешении вопроса об исключении доказательства суд вправе допросить свидетеля, приобщить к делу дополнительный документ, огласить протоколы следственных действий, иные документы и все это на стадии предварительного слушания.

Отдельные виды недопустимых доказательств.

Недопустимые доказательства не могут использоваться в процессе доказывания, в том числе, исследоваться или оглашаться в судебном заседании, и подлежат исключению из материалов уголовного дела (формально, но не физически).

При этом, следственными органами нередко допускается обоснование обвинения недопустимыми доказательствами.

Во многих случаях, судебной практикой уже выработан подход к оценке определенных доказательств на предмет их допустимости и, в настоящей статье, я хочу обратить внимание читателей на ряд наиболее часто встречающихся на практике недопустимых доказательств.

Психофизиологические исследования (полиграф, детектор лжи).

Такие исследования являются недопустимым доказательствами вне зависимости от того в какой форме (заключение эксперта, специалиста и т.д.) они выполнены.

В некоторых судебных актах указывается на отсутствие научного обоснования и, как следствие, невозможность проверки такого исследования, но я предпочитаю обосновывать недопустимость такого доказательства с другой сточки зрения.

УПК РФ содержит правило о том, что оценку доказательств на предмет их достоверности могут проводить исключительно лица, указанные в законе (дознаватель, следователь, суд), а эксперт-полиграфолог такими полномочиями не наделен, следовательно, психофизиологическое исследование является недопустимым доказательством.

В тоже время, однозначное признание исследования с помощью полиграфа недопустимым доказательством не запрещает использование полиграфа для проверки следственных версий и направления хода расследования.

Несмотря на то, что судебная практика содержит примеры обоснования обвинительных приговоров со ссылкой на психофизиологическое исследование, в большинстве случаев, принципиальная позиция защиты позволяет признать такое доказательство недопустимым и исключить из процесса доказывания еще на стадии предварительных слушаний.

Показания дознавателя, следователя и иных лиц, причастных к расследованию о содержании показаний и пояснений, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым (пересказ показаний).

Следователями и дознавателями активно практикуются допросы своих коллег из правоохранительной системы о содержании показаний подозреваемого (обвиняемого), который отказывается сотрудничать со следствием.

Допрашиваются оперативные сотрудники, сотрудники ППС, ГИБДД и иные лица, так или иначе, причастные к расследованию уголовного дела.

При этом, судебной практикой выработана однозначная позиция о недопустимости такого рода доказательств.

Такая принципиальная позиция, объясняется тем, что подозреваемый (обвиняемый) имеет право не свидетельствовать против себя, а также право на квалифицированную юридическую помощь, в том числе, участие защитника в ходе допроса.

Кроме того, до начала допроса, дознаватель или следователь обязан разъяснить подозреваемому (обвиняемому) его процессуальные права, чего в ходе таких неформальных бесед, конечно, не делается.

Допрос лиц, причастных к расследованию для воспроизведения содержания показаний подозреваемого (обвиняемого) данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, существенно нарушает вышеперечисленные права подозреваемого, обвиняемого и, следовательно, является недопустимым.

При этом, не имеет значение тот факт, содержатся ли указанные показания в протоколе допроса или зафиксированы в ходе иных следственных действий, тем более, когда в ходе таких следственных действий свидетель не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Показания с чужих слов, не подтвержденные первоисточником.

Нередко в ходе расследования уголовного дела, один свидетель сообщает, что он слышал от другого лица определенную информацию, имеющую значение для дела.

Если первоисточник указанную информацию подтвердит, то указанное доказательство, безусловно, следует считать допустимым, однако, если первоисточник оспаривает или не подтверждает указанную информацию, то следует решить вопрос о допустимости показаний с чужих слов.

Несмотря на то, что даже базовые знания о теории уголовного процесса явно указывают на недопустимость таких доказательств, судебная практика Верховного суда РФ не столь однозначна.

Согласно одной точке зрения, показания с чужих слов относятся к числу производных доказательств, которые не имеют самостоятельного доказательственного значения в отсутствие первоначальных доказательств, чьей копией они являются, а следовательно, неподтвержденные показания с чужих слов следует считать недопустимыми доказательствами

Противоположная точка зрения, основана на том, что УПК РФ не содержит прямого запрета на использование такого рода доказательств.

На мой взгляд, первый подход является более проработанным и теоретически обоснованным, однако при оспаривании такого рода доказательств следует учитывать и наличие второй позиции.

Явка с повинной и объяснения, составленные без участия защитника.

Уголовно-процессуальный закон прямо запрещает использовать показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Что касается объяснений, то при оценке таких доказательств следует исходить из того, что УПК РФ предусматривает обязательное участие защитника с момента начала производства любых процессуальных действий, затрагивающих права подозреваемого.

При этом, следует исходить не столько из формального, сколько из фактического статуса опрашиваемого.

Особенно важно при составлении объяснений, наличие отметки о разъяснении опрашиваемому процессуальных прав, в том числе, права на квалифицированную юридическую помощь.

В отношении явки с повинной, суды придерживаются позиции, что отсутствие защитника при написании явки с повинной не является нарушением права на защиту и не влияет на допустимость указанного доказательства.

Таким образом, одного факта отсутствия защитника при составлении явки с повинной будет недостаточно для признания такого доказательства недопустимым.

Необходимо учитывать, что явка с повинной одновременно является и обстоятельством, смягчающим наказание, а ее признание недопустимым доказательством, не всегда является оправданным.

Доказательства, производные от недопустимых (плоды гнилого дерева).

Несмотря на то, что формулировка данного правила берет начало из религиозной литературы, оно имеет сугубо практическое значение и при рассмотрении уголовных дел.

Суть данного правила сводится к тому, что доказательства, производные от недопустимых также являются недопустимыми.

К примеру, заключение эксперта, основанное на документах, полученных с нарушением УПК РФ, будет являться недопустимым доказательством также как и сами документы.

аудиозаписи должны быть необходимы для защиты нарушенного права;
вести запись должно то самое лицо, право которого нарушено;
из устройства для записи можно извлечь носитель (карту памяти) на случай, если нужно провести экспертизу.

Гражданский процесс: точность подхода

Арбитражный процесс: что написано пером

Гражданский и уголовный процесс: призрачные протоколы

суд обязан вести аудиозапись;
она является приложением к протоколу судебного разбирательства (это позволит сторонам с ними знакомиться и автоматически снимает ряд вопросов о его надлежащем заполнении).

Уголовный процесс: достоверность и допустимость

Читайте также: