Почему адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом

Обновлено: 03.05.2024

Файлы: 1 файл

Адвокатсикй ИММУНИТЕТ.doc

Конституционные права каждого на квалифицированную юридическую помощь (ч.1 ст.48 Конституции РФ), а также на помощь адвоката (защитника) (ч.2 ст.48) реализуются физическими и юридическими лицами, прежде всего посредством установления правоотношения с адвокатом. Как показывает практика, к профессиональному содействию адвоката чаще всего прибегают в силу необходимости подготовки и проведения судебного процесса или иного предварительного процесса в широком смысле этого слова. Поэтому возможность полноценной реализации прав зависит от надлежащего поведения не только адвоката, но и третьих лиц. В качестве таковых выступают должностные лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность (далее - ОРД), дознание, следствие, отправляющие правосудие, ответственные за исполнение судебных решений, обеспечивающие содержание под стражей и исполнение наказания в виде лишения свободы либо ареста. Эти лица являются участниками отношений, регулируемых преимущественно процессуальными нормами.

1. Понятие, содержание и гарантии адвокатского иммунитета.

Иммунитет призван защитить адвоката от наиболее опасных посягательств со стороны третьих лиц на его независимость и адвокатскую тайну. Он предполагает полный запрет доступа должностных лиц к профессионально значимой информации адвоката: адвокатским досье, регистрационным карточкам, содержанию коммуникаций и т. д., к любой информации, которая представляет собой содержание адвокатской тайны. В связи с этим законодатель включает адвоката в число лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам (п.8 ч.1 ст.447 УПК РФ).

До вступления в силу Федерального закона от 5 июня 2007 года, на основании которого были внесены изменения, в частности в ст.448 УПК РФ, уголовное дело против адвоката могло быть возбуждено прокурором на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда. С 3 сентября 2007 года этот порядок изменен. Теперь решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по району, городу. На первый взгляд, создается впечатление, что уголовное дело в отношении адвоката возбуждается без санкции суда, - что расширило бы возможности вмешательства процессуальных оппонентов в адвокатскую деятельность. Это вызвало у некоторых адвокатов соответствующую реакцию.

Однако данная реакция была связана с неверной трактовкой Федерального закона от 5 июня 2007 года. Полный текст измененного п.30 ст.448 УПК РФ включает положение о том, что уголовное дело в отношении адвоката возбуждается по-прежнему только на основании заключения судьи.

Таким образом, при осуществлении отдельных следственных и иных процессуальных действий в отношении адвоката при наличии возбужденного в отношении него уголовного дела (или привлечении его в качестве обвиняемого) адвокатский иммунитет, а значит, иммунитет помещений, средств транспорта и связи, используемых адвокатом в целях профессиональной деятельности, может быть преодолен только судебным решением. При отсутствии возбужденного против адвоката уголовного дела наличие соответствующей судебной санкции предусмотрено ч.5 ст.450 УПК РФ. При этом следует согласиться с мнением В.Буробина и В.Плетнева, что установленное ч.5 ст.165 УПК РФ право следователя в исключительных случаях, когда осмотр жилища, обыск и выемка в жилище, а также личный обыск не терпят отлагательства, производить такие следственные действия на основании постановления без получения судебного решения, с последующим уведомлением о таком действии судьи, в отношении адвоката недопустимо, поскольку Закон об адвокатуре содержит императивную норму о получении предварительного разрешения суда на совершение следственного действия в отношении адвоката.

Запреты, лежащие в основе свидетельского иммунитета адвоката, являются абсолютными. Они имеют отношение ко всей профессионально значимой информации адвоката и не предусматривают возможности его допроса в связи с прекращением тайны доверителем. Соответственно свидетельский иммунитет адвоката, направленный на защиту его профессиональной тайны, не имеет ограничения во времени, поскольку согласно п. 2 ст. 6 Кодекса не ограничен во времени срок хранения тайны. Данное обстоятельство означает, что свидетельским иммунитетом пользуются также лица, чей статус адвоката прекращен либо приостановлен, поскольку ранее они оказывали квалифицированную юридическую помощь, в связи с чем продолжают хранить адвокатскую тайну, а значит, не могут быть допрошены об обстоятельствах, ставших им известными в процессе исполнения профессиональных обязанностей. Кроме того, адвокат или лицо, у которого статус адвоката прекращен либо приостановлен, даже после прекращения тайны доверителем не могут разглашать информацию, способную нанести бывшим доверителям вред. В противном случае наступает юридическая ответственность.

Представляется, что норма о недопустимости истребования у адвокатов и иных сотрудников адвокатских образований, палат или Федеральной палаты адвокатов профессионально значимой информации непосредственно связана с установленными законодателем обязанностями этих лиц по сохранению тайны и обеспечению конфиденциальности. Адвокатская тайна и правила ее сохранения распространяются на всех партнеров адвокатского образования (п.8 ст.6 Кодекса), на помощников и стажеров адвоката (п.3 ст.27 и п.3 ст.28 Закона об адвокатуре), а также на иных сотрудников адвокатских образований (п.10 ст.6 Кодекса). В связи с этим важной публично-правовой обязанностью адвокатов является обеспечение конфиденциальности в деятельности адвокатских образований. Согласно п.2 ст.3 Кодекса, адвокаты либо руководители адвокатских образований (подразделений) обязаны ознакомить помощников адвокатов, стажеров и иных сотрудников с Кодексом, обеспечить соблюдение ими его норм в части, соответствующей их трудовым обязанностям.

В целом, свидетельский иммунитет, представляющий собой одну из наиболее значимых составляющих адвокатского иммунитета, вытекает из права не свидетельствовать против самого себя (ч.1 ст.51 Конституции РФ) и базируется на ч.2 ст.51 Конституции, которая предусматривает, что иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания могут устанавливаться федеральным законом. Защищая частные интересы, данный иммунитет в то же время обеспечивает конфиденциальность оказания квалифицированной юридической помощи, а также доверие к институту адвокатуры в целом, поэтому он имеет непосредственное отношение к такому публичному интересу, как интерес правосудия. Не только нравственный императив верности своему доверителю, но и высокая общественная значимость, связанность запрета свидетельствовать с публичными интересами обязывают адвоката воздерживаться от действий, умаляющих данный иммунитет, провоцирующих нарушение соответствующих процессуальных запретов третьими лицами. Такие действия ведут к подрыву доверия, что согласно п.3 ст.5 Кодекса несовместимо со званием адвоката.

Под адвокатской неприкосновенностью следует понимать те организационные и правовые гарантии, которые создает и должно обеспечить государство для эффективной работы адвоката. Создание таких гарантий является необходимой составляющей права на получение квалифицированной юридической помощи как одного из основных прав человека.

Действующие международно-правовые акты (Основные положения о роли адвокатов 1990г., Основные принципы касающиеся роли юристов 1990 г.) предусматривают, что государства обязаны обеспечить адвокатам:

возможность исполнять свои профессиональные обязанности без запугивания, препятствий, неуместного вмешательства.

возможность свободно перемещаться и консультировать клиента в своей стране и за границей.

невозможность наказания или обвинения за исполнения своих профессиональных обязанностей в соответствии с законом.

если безопасность адвоката находится под угрозой, они должны получить защиту от государства.

адвокаты не должны идентифицироваться с клиентами и делами клиентов.

адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом от преследования за заявления сделанные при осуществлении профессиональных обязанностей.

власти обязаны обеспечит адвокату возможность своевременного ознакомления с информацией по делу, документами и материалами дела.

Гарантии независимости адвоката, закрепленны ст. 18 Федерального закона, а именно:

– запрет вмешиваться в адвокатскую деятельность либо препятствовать ей каким бы то ни было образом; истребовать от адвокатов и работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов сведения, связанные с оказанием юридической помощи по конкретным делам (п. 1 и 3);

– запрет на привлечение адвоката к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, в том числе, после приостановления или прекращения статуса адвоката. Исключением из данного правила является вступивший в законную силу приговор суда, устанавливающий вину адвоката в преступном действии (бездействии) (п. 2);

– нахождение адвоката, членов его семьи и их имущества под защитой государства и обязанность органов внутренних дел принимать меры по обеспечению их безопасности (п. 4);

– соблюдение предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством гарантий при осуществлении уголовного преследования адвоката (п. 5).

Особый процессуальный порядок уголовного преследования адвоката установлен ст. 447, п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ.

Резюме по теме

Адвокатскую тайну можно рассматривать как особый порядок правового регулирования отношений адвоката и доверителя, а также отношений данных субъектов с третьими лицами, прежде всего с правоохранительными и судебными органами, которые в исключительных ситуациях могут на законном основании иметь доступ к содержанию тайны, но не вправе использовать соответствующую информацию. Адвокатская тайна обеспечивает неприкосновенность интересов доверителя и исключает использование данной информации в интересах любых третьих лиц, а также в интересах адвоката, не согласующихся с волей и интересами доверителя.

Тема 8. Адвокатская этика.

8.1. Адвокатская этика, ее содержание и значение.

При осуществлении своей профессиональной деятельности юристы, в том числе адвокаты, имеют дело в первую очередь с правовыми нормами, именно их они исследуют и применяют при разрешении того или иного вопроса. Однако зачастую только правовых норм бывает недостаточно, и возникает необходимость поиска иных социальных норм, прежде всего норм морали, нередко специфических, рожденных в особой системе отношений.

Адвокатская этика представляет собой систему научно обоснованных представлений о морально-нравственных аспектах адвокатской деятельности и их оценок.

Адвокатская этика есть составная часть науки об адвокатуре, ее относительно обособленный институт, а также часть общей юридической этики (наряду, например, с судебной этикой, профессиональной этикой предпринимателя). Необходимость выделения адвокатской этики из этики других юридических профессий вытекает из особенностей адвокатской деятельности. Адвокат, с одной стороны, осуществляет функции по защите прав, свобод и интересов физических и юридических лиц, возложенные на него государством, а с другой стороны, выполняет поручение лица, нуждающегося в юридической помощи, по защите его субъективных прав, зачастую от того же государства в лице его должностных лиц. Таким образом, на адвокате лежит двойная ответственность, ему приходится в своей повседневной работе решать проблему противоречий между государственными интересами и интересами индивида.

Особенно ярко эта проблема проявляется в сфере уголовного судопроизводства. В процессе защиты лица, совершившего опасное правонарушение, адвокат должен выполнять свой профессиональный долг, т.е., используя все законные средства, осуществлять защиту подозреваемого, обвиняемого. Но как гражданин адвокат не может не осуждать правонарушителя. В таких случаях достаточно сложно строить отношения с подзащитным, особенно когда он сообщает адвокату о том, что действительно совершил инкриминируемое ему преступление.

Задача адвокатской этики — поиск баланса между всеми этими категориями обязательств, между профессиональным долгом адвоката-защитника, адвоката-представителя и интересами общества и государства. Краеугольным камнем в системе построений этики адвоката является постулат о необходимости строгого соблюдения принципа законности в адвокатской деятельности, понимания того, что выполнение профессионального долга законными средствами и методами в конечном итоге приводит и к выполнению адвокатом своего долга как гражданина. В результате долг профессиональный не вступает в противоречие с долгом гражданским.

Особенность наложения санкций за нарушение норм адвокатской этики — возможность привлечения адвоката к ответственности за совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвокатуры, без прямого участия органов адвокатского сообщества. В соответствии с п. 5 ст. 17 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре статус адвоката может быть прекращен судом по заявлению территориального органа юстиции, располагающего сведениями об обстоятельствах, являющихся основаниями для прекращения статуса адвоката, при условии, что территориальный орган юстиции направлял представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату, по совет адвокатской палаты в месячный срок со Дня поступления представления не принял решение о прекращении статуса адвоката в отношении данного адвоката.

Структура адвокатской этики включает в себя следующие элементы:

1. отношения адвоката с коллегами;

2. отношения адвоката с клиентом;

3. отношения адвоката с должностными лицами судебных и правоохранительных органов.

Принципы адвокатской этики

Принципы адвокатской этики представляют собой наиболее общие положения, относящиеся к правилам морально-этического характера, которыми должны руководствоваться адвокаты в своей профессиональной деятельности.

Принципы адвокатской этики не рассчитаны на регулирование каждой конкретной ситуации, которая может возникнуть в работе адвоката. Они являются основными ориентирами, в соответствии с которыми адвокат должен вырабатывать правила поведения в своей повседневной деятельности.

1.Честность как принцип адвокатской этики является основополагающим началом профессиональной деятельности адвоката при построении взаимоотношений адвоката с коллегами, государственными и негосударственными органами, доверителями, средствами массовой информации. Честность адвоката тесно переплетается с правовым принципом законности адвокатской деятельности. Ни при каких условиях адвокат не должен способствовать нечестному, противозаконному, непорядочному поведению доверителя, коллеги, участника процесса, должностного лица.

Принцип честности подразумевает и полное информирование лица, обратившегося за получением юридической помощи, о перспективах его дела. Адвокат не вправе скрывать от своего доверителя слабость его правовой позиции, все сложности, которые могут возникнуть при том или ином развитии событий.

2. Принцип разумности, в соответствии с которым адвокатом должны осуществляться защита и представительство, в наиболее общем виде можно сформулировать как требование определения четкой соразмерности способов и методов оказания юридической помощи квалификации и опыту адвоката и существу дела, с которым к адвокату обратился доверитель. Уже при решении вопроса о принятии поручения адвокат обязан четко определиться, достаточен ли уровень его образования, квалификации, профессионального опыта для качественной и полной защиты интересов доверителя. В том случае, когда по каким-либо причинам защищать доверителя с полной отдачей адвокат не сможет, он не должен принимать поручение, но может порекомендовать доверителю обратиться к специалисту в данной области.

Принцип разумности включает также требование о правильном выборе адвокатом путей и способов оказания юридической помощи. Как правило, существует несколько возможных путей разрешения любой жизненной ситуации. В зависимости от обстоятельств адвокат должен производить только такие действия, которые наиболее целесообразны в конкретном случае, позволят достигнуть желаемого результата с наименьшими затратами времени, сил и средств доверителя.

4. Принцип справедливости является на сегодняшний момент межотраслевым, распространяется на всю систему права. Особое значение он имеет для отраслей права, связанных с рассмотрением и разрешением правовых споров, конфликтов.

5. Гуманизм как принцип адвокатской этики проявляется в признании и защите адвокатами всеми законными способами прав, свобод и интересов физических и юридических лиц. Именно непосредственно действующие права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, обеспечиваются правосудием. Адвокат должен всеми силами способствовать соблюдению данного правила, обеспечивая доступ к правосудию, защищая права физических и юридических лиц от нарушений, в том числе от злоупотреблений должностных лиц государственных органов.

6. Этический принцип ответственности в адвокатской деятельности означает, что адвокат всегда в той или иной мере отвечает за последствия своих действий. Он может нести не только правовую или корпоративную ответственность, но и моральную, прежде всего перед своей совестью, а также перед коллегами, доверителями.

7. Важным принципом адвокатской этики выступает принцип уважения чести и достоинства человека, авторитета государственных органов и самой адвокатуры.

Уважение адвокатом чести и достоинства доверителя, авторитета суда и других государственных органов, профессиональное и корректное поведение при любых ситуациях в конечном итоге способствуют укреплению авторитета самого института адвокатуры, формированию доверительного, уважительного отношения к адвокату со стороны не только граждан, но и должностных лиц государственных органов, судей, прокуроров.

Рассмотренные основные принципы адвокатской этики действуют в комплексе, применяются в совокупности, поскольку немыслимы один без другого. Они должны определять поведение адвокатов во всех ситуациях, когда законодательство не содержит прямого ответа на вопрос, как поступить в той или иной ситуации. Принципы адвокатской этики должны прочно укорениться в мировоззрении адвоката, стать органической частью его правосознания

Важнейшим инструментом, который использует адвокат при оказании квалифицированной юридической помощи, является устная речь. Именно посредством произнесения устной речи адвокаты добиваются защиты или восстановления прав своих клиентов.

Свобода высказывания — элемент правового статуса личности — закреплена в ст. 29 Конституции РФ. Согласно этой статье никто не может быть принужден к отказу от выражения своего мнения и убеждения. Также гарантируется право свободно распространять информацию. Однако свобода высказывания, как и другие права и свободы, подчиняется общему правилу: она действует до тех пор, пока не нарушаются другие права или общественные интересы. Необходимо отметить, что рамки действия свободы высказывания для лиц юридической профессии, в частности адвокатской, несколько шире, чем у иных субъектов этого права.

Свобода высказывания потенциально может нести угрозу таким ценностям, как: социальное, расовое, национальное или религиозное спокойствие в обществе, государственная или коммерческая тайна и т.п. Из анализа правоприменительной практики известно, что в процессе реализации свободы высказывания чаще всего нарушаются права на честь, достоинство, доброе имя, деловую репутацию.

Непростое взаимодействие права на свободу высказывания и права на честь и достоинство изучается в рамках такой правовой категории, как диффамация. Диффамация — это правонарушение, состоящее в причинении вреда репутации или чести лица посредством произнесения слов (или их публикации), побуждающих других людей осуждать его, относиться к нему отрицательно. Проблемы диффамации изучаются в основном в рамках правового регулирования деятельности средств массовой информации. Однако публичность профессии юриста ставит диффамационные проблемы и перед лицами этой профессии.

Например, в процессе выступления в суде адвокат может совершить акт диффамации по отношению к своему процессуальному противнику. Весьма распространены ситуации, когда адвокат заявляет в суде о невиновности своего подзащитного и указывает на то, что органы следствия привлекли заведомо невиновного к уголовной ответственности. Или, например, адвокат заявляет, что ответчик (истец, свидетель) говорит неправду и т.п. Действует ли здесь свобода высказывания или уже перейдена грань, за которой право на честь и достоинство является доминирующим? Попробуем определиться.

В высказывании адвоката можно выделить два элемента: изложение фактического материала и его личного мнения (возможны варианты, когда высказывание состоит из одного элемента, в этом случае оно будет усеченным). Рассмотрим эти два элемента свободы высказывания поочередно.

Свобода высказывания личного мнения. Что же предписывают правовые нормы, в случае если в процессе выражения мнения каким-либо лицам будет причинен вред? Ведь согласно правовой аксиоме только мысли не обладают юридическим значением. Все остальное, включая какое-либо выражение этих мыслей, может представлять собой юридический факт. Опираясь на законодательство наиболее развитых (в смысле юридической техники) государств, международное право выделяет такое правовое положение, как иммунитет адвокатского высказывания.

Так, согласно Основному положению о роли адвокатов (принятому восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г. в Нью-Йорке) адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом от преследований за относящиеся к делу заявления, сделанные в письменной или устной форме при добросовестном исполнении своего долга и осуществлении профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом или административном органе.

К сожалению, в России до недавнего времени это правило не было известно большинству юристов, поэтому среди них бытовало мнение, что российское законодательство ни при каких обстоятельствах не исключает ответственность юриста за заявления, сделанные им в суде в процессе защиты интересов своего клиента. Фактически это было верно, так как прямое действие норм международного права в российской правовой системе пока затруднено.

Юридическое закрепление в российском законодательстве принципа иммунитета высказывания адвокатом своего мнения является положительным фактором. Однако само изложение этого принципа в Законе может поставить перед правоприменителем множество вопросов, неверное решение которых может повлечь нивелирование этого правового института. Попытаемся определить уже имеющиеся и возможные трудности в связи с реализацией принципа свободы выражения мнения адвоката.

Если говорить о таком составе преступления как клевета, то здесь формально применимы такие квалифицирующие признаки, как распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство, содержащихся в публичном выступлении (судебное заседание) или клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Более того, как будто специально для лиц, оказывающих юридическую помощь, в УК РФ содержится ст. 298, предусматривающая повышенную уголовную ответственность за клевету в отношении судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание.

Возможное уголовное преследование адвоката за высказывание им своего мнения порождают своеобразную атмосферу страха, в которой адвокат, защищая интересы клиента, параллельно вынужден заботиться и о собственной безопасности. Последнее положение делает адвокатскую защиту значительно менее эффективной. Эффект атмосферы страха был отмечен Европейским судом по правам человека, который признал, что угроза уголовного наказания за диффамацию может привести к самоцензуре.

Мы придерживаемся точки зрения тех авторов, которые считают, что мнение — категория субъективного характера каждый вправе его высказывать, и не обязан при этом каждое свое определение снабжать обильной фактурой. Особенно это относится к лицам, оказывающим юридическую помощь. Они не должны быть привлечены к любому виду юридической ответственности за высказывание своего мнения даже в том случае, если последнее основано на заведомо ложных сведениях. Один из судебных прецедентов Англии закрепил правило о том, что адвокат не должен подвергаться опасности стать ответчиком по искам, поданным против него в связи со сказанным в процессе защиты.

Свобода изложения фактического материала. Предоставление лицом, оказывающим юридическую помощь, заведомо ложных фактов также не может быть наказуемым. Это относится к довольно распространенным случаям, когда лицо, оказывающее юридическую помощь, оперирует фактами, полученными от доверителя. Доверяя своему клиенту, адвокат не обязан проверять предоставляемую им информацию и может безбоязненно оперировать ею при формировании и высказывании своего мнения.

Так, в ходе заседания по уголовному делу Волгоградского областного суда в процессе изложения заявления об отводе судьи адвокаты заявили, что по сведениям их клиентки (она подозревалась в совершении убийства своего мужа), потерпевший употреблял спиртные напитки с председательствующим судьей Б. Председательствующий взял самоотвод, но впоследствии инициировал возбуждение уголовного дела против адвокатов. В конечном счете уголовное дело в отношении адвокатов было прекращено, но они были вынуждены выйти из дела. Приведенный пример является попыткой преследования адвокатов за надлежащее исполнение своих обязанностей перед клиентом.

Более того, нормы поверенного права напрямую запрещают адвокату усомниться в достоверности предоставленных его клиентом сведений. На Первом Всероссийским съезде адвокатов 31 января 2003 г. был принят Кодекс профессиональной этики адвоката. Согласно ст. 10 Кодекса адвокат при исполнении поручения в своих действиях исходит из презумпции достоверности документов и информации, представленных доверителем. Адвокат не должен проводить их дополнительную проверку на предмет достоверности.

Нам представляется, что адвокат в процессе является своеобразным вторым голосом своего клиента. Излагая какие-либо факты, он делает это не от собственного имени, а от имени своего доверителя. И потому привлечение адвоката к ответственности за изложение недостоверных фактов будет сродни кусанию палки, который держит в руках защищающийся.

Неоднозначно, в частности во вред адвокатской деятельности, можно толковать и некоторые другие положения ст. 18 Закона об адвокатуре. Так, содержащаяся в этой статье оговорка о невозможности привлечения адвоката к юридической ответственности, если вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность последнего в преступном действии (бездействии), правоохранительные органы вполне могут истолковать в том смысле, что за высказывание привлечь адвоката можно, необходима только воля суда. Нам же представляется, особенно в свете международных документов, что эту статью следует толковать в смысле привлечения адвоката к ответственности за оскорбление (например, если лицо, оказывающее юридическую помощь высказало свое мнение в нецензурной форме).

В заключение отметим, что любой иммунитет, в том числе иммунитет адвокатского высказывания, должен быть ограничен определенными рамками. Известно, что попытка создания абсолютных иммунитетов пагубно отражается в первую очередь на самом лице, которому такой иммунитет предоставлен. Это относится к дипломатическому, президентскому, депутатскому и другим видам иммунитетов. Какие же рамки должны быть установлены применительно к иммунитету адвокатского высказывания?

Во-первых, не должен подпадать под иммунитет адвокатского высказывания факт оскорбления в том смысле, в котором его понимает уголовное право, т.е. унижение чести и достоинства физического лица, выраженное в неприличной форме.

Во-вторых, оскорбления судебной власти в случаях, когда они несут в себе серьезный, реальный, неотвратимый риск невозможности отправлять правосудие и связаны с умыслом и недобросовестностью адвоката.

В-третьих, неправомерным не может быть высказывание адвоката, сделанное исключительно в интересах клиента.

Возникают разные правовые ситуации. Но чтоб оценить и разрешить её необходима помощь профессионального советника - адвоката.

Когда цена продолжения конфликта становится слишком высокой, есть шанс решить проблему путем проведения переговоров с участием медиатора (посредника).

В 2015 года адвокат Дмитрий Загайнов присоединился к группе правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С, что в 2020 году привело к созданию адвокатского бюро ИНТЕЛЛЕКТ.

(Новый завет, 2-е Послание Коринфянам, глава 3 ,стих 6)

Что послужило поводом для появления статьи.

В пылу обычного разговора не всегда есть возможность точно цитировать закон. Поэтому в данном случае не идет речь об оказании адвокатской помощи по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда. Здесь сомнений не возникает, что адвокатский иммунитет у адвоката возникает непосредственно после принятия решения компетентным органом о назначении адвоката.

Учитывая вышеуказанное заявление уважаемого коллеги, автор статьи решил провести еще раз анализ действующих положений об адвокатском иммунитете.

Сразу оговорюсь, что адвокатский иммунитет – понятие больше произносимое в кругу адвокатов. В законодательстве, регламентирующего адвокатскую деятельность, такого понятия нет. Но моя статья не носит научного характера, а это лишь частное мнение. Поэтому заранее прошу простить за столь свободный стиль изложения, ибо автору так легче думать и излагать свои мысли при письме.

Фактически данное правило означает, что если между адвокатом и доверителем нет письменного соглашения, то у адвоката не возникает адвокатской деятельности с конкретным доверителем, и как следствие нет адвокатского иммунитета.

Так ли это? Смею возразить – нет, не так. И вот мои аргументы.

Безусловно, соглашение – это основной документ, регулирующий взаимоотношения между адвокатом и доверителем. Соглашение заключается непосредственно с адвокатом, а не адвокатским образованием. Соответственно, сторонами в соглашении об оказании юридической помощи всегда будут адвокат и доверитель.

Учитывая, что соглашение является гражданско-правовым договором, то к нему применяются правила о сделках, предусмотренные гл. 9 ГК РФ, и общие положения о договоре (ст. ст. 420 - 453 ГК РФ). К обязательствам, возникающим из соглашения, также необходимо применять общие положения об обязательствах (ст. ст. 307 - 419 ГК РФ), если иное не предусмотрено правилами гл. 27 ГК РФ или специальными нормами, регулирующими оказание юридической помощи.

Поскольку обязательным требованием закона является соблюдением его письменной формы, то должен быть составлен документ, выражающий содержание соглашения, подписанный адвокатом и доверителем или должным образом уполномоченными ими лицами. Основные правила, касающиеся письменной формы сделок, регулируются ст. 160 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ соглашение может быть заключено как путем составления одного документа, подписанного сторонами, так и путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

На практике встречаются случаи, когда адвокаты устно договариваются с доверителями об оказании юридической помощи. Такие действия противоречат смыслу ст. 25 закона об адвокатской деятельности и являются поэтому незаконными. Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных отношений с доверителями в соответствии с Законом.

При этом следует учесть, что, согласно п.п. 1 и 2 ст. 162 ГК РФ, несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Например, получение адвокатом доверенности на представление интересов своего доверителя является, несмотря на отсутствие соглашения, доказательством, свидетельствующим об оказании юридической помощи. Несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность лишь в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон. Применительно к соглашению об оказании юридической помощи такое указание в законе об адвокатской деятельности отсутствует.

При таких обстоятельствах автор статьи считает, что даже если между адвокатом и доверителем нет письменного соглашения, но фактически адвокат приступил к оказанию помощи, то адвокатский иммунитет у адвоката появляется с момента выдачи доверителем доверенности. При этом необходимо отметить, что адвокат в установленных законом случаях предъявляет только ордер и служебное удостоверение, но не доверенность.

Рассмотрим еще одну ситуацию, которая в практике возникает довольно часто. К адвокату обращается потенциальный доверитель за помощью. Отношение между сторонами еще не оформлены, а идет процесс выработки согласования условий оказания помощи. Предположим, что соглашение не достигнуто, клиент ушел, но часть информации стала известна адвокату из уст лица, не ставшего клиентом. Распространяется ли в этом случае на адвоката адвокатский иммунитет.

А что произошло бы, если клиент заранее обратился к адвокату, но соглашение не было достигнуто между сторонами. Вправе ли адвокат давать показанию о тех, обстоятельствах, которые ему стали известны при консультировании клиента.

Обратимся к букве закона.

Адвокат это профессиональный советник, а его статус закрепляет это положение.

Занимая чисто формальную позицию, возникает следующий алгоритм действий. Если между адвокатом и клиентом нет соглашения, то такой клиент не является доверителем, следовательно, адвокат не обязан хранить те сведения, которые стали ему известны от клиента, допустим в ходе предварительной консультации. Но это чисто формальный подход.

Если юрист не имеет статус адвоката, то на него не распространяются положения закона об адвокатской деятельности. Это очевидно. Но тогда возникает вопрос. Почему клиент, выбирая между юристом и адвокатом, все же может выбрать адвоката. Я уверен, что здесь играет роль не только личность того специалиста, который будет оказывать помощь, его профессионализм, но и его статус. Юрист не имеет статуса адвоката. Юрист не защищен, так как защищен адвокат.

Правила сохранения профессиональной тайны распространяются на:

- факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей;

- все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу;

- сведения, полученные адвокатом от доверителей;

- информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи;

- содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных;

- все адвокатское производство по делу;

- условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем;

- любые другие сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи.

Там же в пункте 6 закреплено правило, что адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.

Подводя итог ко всему сказанному, считаю, что иммунитетом адвокат обладает во всех случаях при выполнении своих профессиональный обязанностей независимо от наличия соглашения с клиентом. Этот иммунитет возникает не с момента подписания соглашения с клиентом, а в силу самого статуса адвоката. Отсутствие письменного соглашения лишает адвоката права ссылаться на свидетельские показания в подтверждении сделки и ее условий, но не лишает его права приводить письменные и другие доказательства (ст.162 ГК РФ).

Читайте также: