Может ли адвокат отказаться защищать своего клиента
Обновлено: 04.07.2024
Адвоката Владимира Зубкова обвиняют в двух эпизодах покушения на мошенничество (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК) и в фальсификации документов в гражданском процессе (ч. 1 ст. 303 УК). В 2012 году он защищал Сергея Котова, который находился в СИЗО. Следствие утверждает, что сестра доверителя якобы передала адвокату полтора миллиона рублей гонорара, но Зубков не выдал квитанции. А через три года будто бы подделал акт выполненных работ, добавил пункт о том, что срок выплаты гонорара переносится – и попытался взыскать его с Котова через суд. Тогда бывший подзащитный пожаловался на адвоката в правоохранительные органы.
Вторая история касается спора из-за проданной квартиры. В 2012 году адвокат работал на предвыборной кампании Сейрана Бурнусузяна. По версии следствия, избирком снял Бурнусузяна с выборов из-за ошибок в подготовленных Зубковым документах. Чтобы возместить потраченные на кампанию 4 млн, адвокат якобы продал Бурнусузяну квартиру за 4,7 млн рублей. Сам Зубков утверждает, что квартирная сделка не имела отношения к работе на выборах – и что Бурнусузян не выплатил ему денег. Когда Зубков подал иск о взыскании стоимости квартиры, следствие посчитало это покушением на мошенничество.
Сам адвокат утверждает, что Котов его оговорил – а историю с Бурнусузяном использовали, чтобы усилить обвинение. Он уверяет, что доказательств его вины нет, а положенные в основу обвинения экспертизы выполнены с ошибками.
В сентябре 2019 года Заволжский суд Ярославля приговорил Зубкова к четырём годам лишения свободы. Но в июне 2020 года Костромской областной суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. С сентября 2019 по июль 2020 адвокат находился в СИЗО. После отмены приговора Зубков находится под подпиской о невыезде.
Эпизод первый
– Расскажите о деле, по которому вы защищали Сергея Котова.
– С начала 2000-х я целых семь лет представлял его интересы в имущественном споре с бывшей супругой. Эти процессы закончились, но в 2011 году его внезапно обвинили в организации заказного убийства – которое произошло ещё в 1999 году. Причём всё обвинение строилось на показаниях секретного свидетеля. У меня не было сомнений, что это заказ – я даже подозревал, что он мог быть связан с тем имущественным спором. Если бы Котова посадили по такому делу, то на свободу он бы уже не вышел – там и 15 лет могли дать. А наследником стала бы их с бывшей супругой дочь.
У нас к тому моменту сложились доверительные отношения, да к тому же я понимал, что Котов невиновен. Я не мог его бросить и взялся за это дело. Денег у него на тот момент не было – он сказал, что отсуженное имущество использовал, чтобы закрыть обязательства по бизнесу. Мы договорились, что он заплатит 1,5 млн рублей по окончании, после его оправдания.
– И вы добились его оправдания?
– Котов вам не заплатил?
Извини, говорю, но у меня нет машины времени, чтобы вернуться в прошлое и провести эти деньги как положено. А если я выдам квитанцию задним числом, это будет покушением на мошенничество.
– Что произошло в суде?
Я считаю, что эксперт вышла за пределы своей компетенции – будучи экспертом-криминалистом сделала вывод о монтаже на основе не экспертной специальности, а своих бытовых представлений о работе программы Word.
Оценивать экспертизу и подлинность договора суд не стал. Но в иске мне отказал – потому что истекли сроки давности. При этом суд прямо указал: Котов не представил доказательств того, что платил мне деньги.
В апелляции мы планировали всё же добиться повторной экспертизы, чтобы опровергнуть утверждения, будто я подделал документ. Но оригинал договора пропал из кабинета судьи первой инстанции через несколько дней после вынесения решения.
– Я узнал об этом, когда пришёл знакомиться с делом. Оказалось, что 22 марта 2016 года в кабинет отсутствовавшего судьи пришёл следователь. Под видом осмотра места происшествия он изъял из материалов гражданского дела подлинники документов. Кабинет судьи является неприкосновенным, следователь должен был получить разрешение трёх судей вышестоящего суда, но он этого не сделал. Но в ответ на наши жалобы председатель суда не усмотрел нарушений. Изъяв документы, следователь предрешил итог апелляции – суд уже не мог назначить повторную экспертизу без подлинников. А первая экспертиза потом легла в основу обвинения.
– Как возникло уголовное дело?
– Котов попробовал взыскать 1,5 млн, якобы уплаченных адвокату, с государства в порядке реабилитации. Но без квитанции ему отказали, и он написал на меня заявление. Может быть, надеялся, что, если меня признают виновным, он сможет так доказать, что заплатил мне – и взыскать эту сумму. Дело возбудили осенью 2016 года, а в феврале 2017-го года предъявили мне обвинение.
– В ходе предварительного следствия он представил какие-то доказательства, что вам платил?
– В том то и дело, что нет. Следователь просто на веру принял показания Котова и его сестры Новиковой. Хотя они оба люди из бизнеса, прекрасно понимающие, что такое отчётность. Это не бабушка на улице, чтобы такие деньги отдавать мне без документа.
Следствие расценило сам факт моего обращения в суд как покушение на мошенничество. Но статья 159 УК подразумевает обман или злоупотребление доверием. Как можно обмануть человека или злоупотребить доверием в ходе открытого гласного состязательного процесса? Решение принимает третья сторона, судья. На основании закона, внутреннего убеждения, доказательств и позиций сторон.
– С 2017-го по 2019 год следователи постоянно пытались допросить вашего защитника Олега Крупочкина. С чем это было связано?
– У них не было доказательств моей вины, умысла – я с самого начала всё отрицал. Указывал, что есть преюдиция, и прежде чем обвинять меня по уголовному делу, нужно было опровергнуть решения судов по гражданским делам. Те самые, где сказано, что Котов не доказал передачу мне денег.
Следователи столкнулись с неожиданной для них позицией и решили усилить обвинение – вызвали Крупочкина на допрос, чтобы добиться показаний на меня. Когда я следователю сказал, что ст. 56 УПК напрямую запрещает это делать, он ответил, что мне в любом случае не дадут пользоваться его помощью.
Мы заявляли об этом в суде, но там это пропускали мимо ушей. И только после определения КС РФ по нашей жалобе, в 2019 году Крупочкин смог вернуться к защите.
– В разговоре с другими СМИ вы упоминали некие отчёты, которые подтверждают, что Котов вам не платил. Что это и как к этому отнеслось следствие?
– Когда Котова арестовали, он поручил сестре вести его бизнес. Она вела отчёты по приходам-расходам, а я их отвозил в СИЗО, чтобы он был в курсе. У меня сохранились их копии. Там нет никаких упоминаний об оплате моих услуг. Хотя в показаниях она утверждает, что передавала часть денег именно когда Котов был в изоляторе.
В отчётах действительно были указаны расходы на организацию общественной кампании в его защиту. На пикеты, поездку пикетчиков в Москву, публикации в газете. Без огласки в таких делах ничего не получится. В 2012 году Новикова попросила меня выдать квитанцию за эти расходы – чтобы отчитаться перед братом. Я ей сказал, что это не адвокатская деятельность. И деньги она передавала не мне. Если платила издателям за публикации, пусть они ей и выдадут квитанцию.
Я считаю, что эти отчёты подтверждают: пока Котов был в тюрьме, мне ничего не платили. Видимо, следователи тоже понимали, что дело разваливается: показания опровергаются, заставить Крупочкина меня оговорить не удалось. И решили найти ещё одного недовольного мной и добавить эпизод.
Эпизод второй
– Расскажите о вашей версии по второму эпизоду.
Мы выиграли суд и продолжили кампанию. Но незадолго до выборов апелляция отменила решение – и его сняли. К этому моменту все деньги были потрачены. Все отчёты по расходованию средств были проверены избирательной комиссией. Претензий ко мне у Бурнусузяна тогда не было.
– В этом договоре было условие, что вы возвращаете деньги, если его не зарегистрируют?
– Конечно же, нет! Как я мог такое обещать: политика – это не бизнес. Выдвижение – это не услуга. Иначе меня можно было бы обвинить в торговле мандатами.
– Как тогда возник состав преступления?
– Ещё задолго до выборов я выставил на продажу свою квартиру. Во время выборов Бурнусузян пришёл ко мне в эту квартиру, и она ему понравилась; я согласился её продать ему. В договоре была прописана сумма в 4,7 млн рублей. Сделку заключили, но деньги он мне не передал. Сначала попросил отсрочку, потом вообще перестал что-либо объяснять.
В 2015 году я подал иск о взыскании с него этой суммы. Он подал встречный иск – о том, что якобы я должен ему 4 млн рублей за избирательную кампанию. Суд посчитал, что я не выполнил перед ним своих обязательств – поскольку его не зарегистрировали кандидатом. А значит, я должен ему 4 млн, а он мне 4,7. И провёл зачет, по которому он должен был выплатить мне ещё 700 тысяч рублей.
Я с этим не согласился. Ни о каком зачёте мы не договаривались, в договоре о продаже квартиры речи об этом не было. Он бизнесмен, у него порядка 70 объектов недвижимости. Как он мог допустить, чтобы в договоре этого не было прописано? Да и зачёт можно было в одностороннем порядке оформить – прислать мне заказным письмом уведомление, что он просит зачесть 4 млн в счёт моего якобы долга.
Апелляция вообще посчитала договор между нами не заключённым – потому что Бурнусузян не предоставил оригинал договора. И оставила зачёт в силе. На этом история кончилась.
Пока следователям не понадобилось усилить обвинение. Заявление о мошенничестве написал Бурнусузян. Но я считаю, что это было сделано при участии следствия. Потому что до этого момента у него ко мне не было претензий. Следствие снова посчитало подачу иска покушением на мошенничество.
– Как проходил суд?
– Суд начался весной 2019 года. Процесс шёл чудовищно.
Когда заявляли обоснованные ходатайства, судья поворачивался к нам спиной и смотрел в окно. Мы разговаривали со спинкой кресла. Демонстрировал полное пренебрежение к нам и нашим доводам.
Назначали по 4-5 заседаний в неделю. Защитники были вынуждены работать не разгибаясь. Не было времени поднять голову, осознать, что происходит. В конце августа 2019-го, когда я заболел и попал в больницу, суд посчитал, что я уклоняюсь от заседаний, и изменил меру пресечения. 28 августа прямо из-под капельницы меня увезли в тюрьму.
На следующий день был просто пыточный процесс. За один день провели представление доказательств защиты и прения. Я 11 часов провёл в клетке: ни лекарств, ни медпомощи. Чувствовал себя ужасно, было высокое давление. Ходатайствовали об отложении – отказ.
В тот момент колоссальную роль сыграл сбор подписей в мою поддержку. Я всю свою жизнь буду благодарен за это Ивану Павлову*, Юрию Ларину, Александру Пиховкину, которые организовали сбор, и всем 212 адвокатам, которые подписались. Этот момент солидарности имел невероятно значение для защиты. И меру пресечения тогда изменили. Правда, через месяц вынесли обвинительный приговор – четыре года лишения свободы – и снова отправили меня в СИЗО.
– Как вам помогала палата?
– Сделали нормальную характеристику, послали представителя в суд. Дважды оказали материальную помощь жене – мы в тот период оказались совсем без средств к существованию. С этой точки зрения помощь переоценить сложно. Надеюсь, она будет и дальше.
Если такое дело пройдёт против меня, оно пойдёт и против других адвокатов. Достаточно любого клиента поймать на чем-нибудь, и любой адвокат окажется под уголовным преследованием. И палаты – и наша ярославская, и ФПА – это осознают.
Генри Маркович Резник помогал нам методически, как вице-президент ФПА и глава комиссии по защите профессиональных прав. Мы передали ему пакет документов по делу в 2018 году и с тех пор поддерживаем связь – ни разу он нам не отказал.
– Через год вы добились отмены приговора. Что стало основанием?
– Формальным основанием стало нарушение права на защиту. Причём они рассмотрели ситуацию очень однобоко: указали только, что защитнику Константину Голикову не дали знакомиться с делом. Из поля зрения апелляции полностью выпали все нарушения, которые происходили на стадии предварительного следствия. Прежде всего – незаконное возбуждение дела. Ведь я имел статус адвоката и депутата, дело в отношении меня мог возбудить только руководитель следственного отдела – но это сделал районный следователь. Были незаконные отказы в рассмотрении ходатайств об отводе следователя. Вызовы на допрос в качестве свидетеля моего адвоката. Наконец, изъятие документов из кабинета судьи, о котором я уже говорил.
Да, мы благодарны Костромскому суду, что выпустил из СИЗО. Но апелляция должна была высказаться по более серьёзным нарушениям.
– Что чувствует адвокат, который вышел из-под ареста – а потом идёт в то же СИЗО к своему подзащитному?
– Это достаточно тяжёлое ощущение – снова видеть эти стены, запах… Никому не пожелаю. Силой заставил себя это преодолеть. Кстати, сейчас идёт административный процесс по обжалованию условий содержания. Я там говорю про отсутствие прогулок, отсутствие медпомощи, духоту, смерть сокамерника, отсутствие элементарных тарелок-ложек – даже одеяла не выдали.
В довершение всего меня продержали там сверх срока: суд по ВКС постановил отпустить 29 июня 2020 года, а меня они держали меня до 3 июля. Пришлось голодовку объявить.
– Общественный резонанс как-то помог в вашем деле?
– Основой борьбы и отмены приговора была та позиция, которую мы с защитой прорабатывали ещё в период следствия. Но общественная поддержка сыграла свою роль. Это не всегда видно сразу, всё происходит постепенно. Когда дело только возбудили, я оказался под огромным прессингом. Учитывая статистику оправдательных приговоров, возбуждение дела воспринимается как крест на человеке. Огромное количество людей опасаются с тобой общаться, отворачиваются, ты выпадаешь из обычной жизни. Не говоря уже о колоссальном репутационном ущербе для потомственного адвоката с безупречной репутацией. Но благодаря СМИ, которые дают возможность представить свою версию, а не переписывают пресс-релизы СК, поддержке коллег, ситуация начала переламываться.
– Вы чувствовали поддержку коллег?
– Во время суда первой инстанции коллеги приходили на заседания. Огромную поддержку я чувствовал, когда запустили сбор подписей. Я хотел бы выразить благодарность Александру Пиховкину, Анастасии Костановой и всем коллегам, которые мне помогали в тот момент.
Кроме юридической помощи важно чувствовать поддержку от профессионального сообщества. У защитников просто вырастают крылья – можем преодолеть усталость и продолжать бороться. Оговорить адвоката может любой клиент, и здесь чрезвычайно важна солидарная позиция адвокатского сообщества.
Беда нашей корпорации в том, что очень немногие адвокаты борются, когда на них сваливается тяжёлое обвинение. Обычно ручки кверху, досудебное соглашение, повинная голова – то, что и мне многократно предлагалось. Масса есть примеров, как люди не выдерживают такого длительного уголовного преследования: спиваются от этой несправедливости, разваливаются. И мне хотелось бы через вас обратиться к профессиональному сообществу. Я понимаю, что тяжело постоянно думать о нас – коллегах, которых незаконно привлекают к ответственности. Но чрезвычайно важна поддержка каждого адвоката, любое электронное письмо, репост в соцсетях.
– Что сейчас происходит с вашим делом?
– Дело заново рассматривается в первой инстанции – в том же Заволжском суде. И это полное повторение первого процесса. Мы написали более 40 бумаг, чтобы дело после отмены приговора рассматривалось в другом регионе. Но 15 июля 2020 года оно вернулось в тот же суд, который рассматривал его в первой инстанции. А на следующий день пресс-секретарь суда уже заявила СМИ, кто его будет рассматривать. Никакого электронного распределения дел, ничего этого не было – судья принял дело к производству только через четыре дня после заявлений пресс-службы. Просто 100%-ный признак заказного уголовного дела: его не выпускают из области и дают конкретному судье.
– При первом рассмотрении у вас было несколько защитников, а теперь только один. Почему так получилось?
– Заседания, как и тогда, назначают по четыре раза в неделю. Я очень благодарен всем защитникам, которые мне помогали. Но я понимаю, что им нужно кормить семью. А пройти это ещё раз в том же темпе, когда не остаётся времени на другие дела, невозможно. И это делается специально, чтобы люди вымотались и выходили из дела. Ещё один признак заказного дела.
– Почему дело сразу после апелляции вернулось в первую инстанцию? Вы же подавали кассационные жалобы?
Мы считаем, это незаконно. Где полномочия у председателя, не принимая дело к производству, возвращать кассационные жалобы? При том, что процедура сплошной кассации уже начата.
И нельзя признавать апелляционное определение, которым отменили приговор, промежуточным решением. Выходит, что мы приравниваем апелляционное определение, которым заканчивается важнейшая стадия процесса, к таким техническим промежуточным решениям, как перенос даты слушания, вызов свидетеля.
Это необоснованное ограничение в праве на защиту. Так можно отправлять дело в первую инстанцию и на второй, третий круг – до бесконечности. И будут те же самые нарушения. А я буду испытывать дальше все тяготы и бремя уголовного преследования в статусе подсудимого и с мерой пресечения, которая реально препятствует занятию адвокатской практикой.
– По этому вопросу ФПА выпустила разъяснение.
– Комиссия по защите прав адвокатов ФПА также пришла к выводу, что апелляционное определение, отменившее приговор, было итоговым решением. А значит, лишение нас права на обжалование в порядке сплошной кассации незаконно.
Это важно для нас. Ведь позиция ФПА – это позиция легендарных адвокатов-практиков и специалистов по праву. С учётом этой позиции ФПА мы направили жалобу в КС РФ. Я считаю, что КС может поставить точку в этом вопросе. Думаю, не только у нас сейчас возникает проблема с толкованием закона по сплошной кассации.
– Ваше дело расследуется уже более пяти лет. Как это сказалось на вашей адвокатской деятельности?
– Моя адвокатская карьера оказалась полностью разрушена.
Вы представляете, что для адвоката значит подобное обвинение – якобы он мошенник и не выписал квитанцию? Это полная утрата репутации адвоката. Клиенты просто разбежались за 10 месяцев, что я был в СИЗО. Это разрушение карьеры и жизни – отсутствие средств и нищенское существование.
Тем не менее я уверен, что дело должно закончиться моим полным оправданием – или возвращением прокурору и прекращением за отсутствием состава преступления. Другой перспективы я не вижу.
Надеюсь, что жалоба в ЕСПЧ, которая уже прошла фильтр и ожидает коммуникации, и жалоба в КС РФ помогут суду осознать незаконность и бездоказательность обвинения.
Адвокатская деятельность традиционно испытывает сильное воздействие морально-этических принципов. Можно даже сказать, что эта деятельность регулируется нормами морали в той же степени, что и нормами права. Отношения клиента и адвоката строятся на доверии, которое невозможно в случае безнравственного поведения адвоката. Проблема конфликта интересов — одна из сложнейших этических проблем для адвоката. Сейчас вопросы конфликта интересов получили определенное законодательное регулирование. Посмотрим, насколько законодательное регулирование вопроса конфликта интересов отвечает традиционным этическим принципам.
О конфликте интересов принято говорить, когда адвокат берется защищать интересы клиента, противоречащие интересам другого лица, которого этот адвокат защищает или ранее защищал в том же деле.
Иными словами, конфликт интересов имеет место тогда, когда адвокат сталкивается с необходимостью учитывать противоположные интересы нескольких сторон одного и того же конфликта. Понятно, что в этой ситуации невозможно квалифицированно отстаивать интересы ни одной из сторон. Адвокат должен избрать лишь одного доверителя и отказать в оказании услуг другому обратившемуся к нему лицу.
Такова простейшая модель конфликта интересов, в реальности проблема гораздо сложнее.
Так, зачастую одна из сторон конфликта обращается к адвокату, когда он уже прекратил представлять интересы другой стороны и более не участвует в конфликте. Может ли он принять такое поручение? Надо понимать, что за время своего участия в качестве представителя другой стороны адвокат мог получить доступ к конфиденциальной информации, которая, возьмись он за поручение другой стороны, может повредить интересам его прежнего клиента. Этично ли это?
А что у нас?
К сожалению, правовое регулирование вопросов конфликта интересов в нашем законодательстве весьма скудное. В этой части следует обратить внимание на Закон об адвокатуре (далее — Закон), а также на Кодекс профессиональной этики адвокатов (далее — Кодекс).
Что касается Закона, то он содержит лишь одну фразу, которая имеет отношение к конфликту интересов. Речь идет о ст. 6 Закона, п. 4 которого говорит, что адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случаях, если он, среди прочего, оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица.
Несколько шире этот вопрос освещен в Кодексе профессиональной этики. Статья 11 этого документа гласит, что адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон, чьи интересы противоречивы, в одном деле, а может лишь способствовать примирению сторон.
Если следовать Закону, то следует сделать вывод о том, что в нашем законодательстве конфликт интересов описан предельно узко. Адвокат не вправе оказывать юридическую помощь лицу, если он в настоящее время оказывает юридическую помощь другому лицу, интересы которого противоречат интересам обратившегося лица.
Если же следовать Кодексу, то конфликт интересов описан более полно. Так, адвокат не вправе браться за поручение клиента, если он ранее оказывал помощь в данном деле другому лицу.
Таким образом, если следовать Кодексу, то проблема конфликта интересов получает довольно полное решение.
Дух закона
Несмотря на отсутствие четкого текста закона, оставившего многие аспекты проблемы конфликта интересов за рамками, смысл закона, воплощенный в его отдельных статьях и правильно понятый, не позволит адвокату нарушать основные принципы конфликта интересов.
Закон, регулируя деятельность по оказанию услуг, не мог ограничиться предельно четкими формулировками. В Законе довольно много общих формулировок, граничащих с этическими нормами. Так, адвокат обязан отстаивать права доверителя честно, разумно и добросовестно (ст. 7). Если тот или иной этический вопрос не получил разрешения в Законе, адвокат обязан следовать традициям и обычаям адвокатской практики, соответствующим общим принципам нравственности в обществе (п. 3 ст. 4). Адвокат должен избегать действий, направленных на подрыв доверия (п. 2 ст. 5).
Отталкиваясь от этих формулировок, можно прийти к выводу о том, что адвокат не вправе принимать поручение лица, если его интересы противоречат интересам в данном конфликте прежнего доверителя этого адвоката. Адвокат мог получить от своего доверителя конфиденциальную информацию, которая будет или явно или подразумеваемо средством шантажа бывшего доверителя. Это может существенно ослабить волю бывшего доверителя защищать свою позицию. Если же адвокат не будет использовать имеющуюся у него информацию, то он нарушит свои обязательства перед обратившимся лицом — честно и добросовестно защищать его интересы, поскольку в этом случае адвокат не будет использовать все свои возможности для защиты интересов доверителя.
Можно прийти к выводу, что закон, не содержа точных формулировок, все же запрещает адвокату совершать действия, влекущие возникновение ситуации конфликта интересов.
Сложное поручение
В ситуации, когда проблема не получила однозначного разрешения в Законе, а урегулирована посредством общих и притом разрозненных формулировок, необходимо определить критерии оценки этих общих и разрозненных норм. Применительно к проблеме конфликта интересов возникает вопрос о том, когда же адвокат должен отказаться от поручения?
— Прежде всего, принятие поручения невозможно, если адвокат в настоящее время представляет интересы другого лица, интересы которого в данном деле могут вступить в противоречие с интересами обратившегося лица.
— Думается, что нельзя принять поручение, если адвокат ранее представлял интересы такого лица, а к моменту обращения к нему за помощью прекратил участие в данном конфликте.
— Адвокат не вправе принимать поручение лица и при условии, если полученная от доверителя информация может быть использована адвокатом против него даже пусть и в другом деле, но сходном с тем, в котором адвокат представлял доверителя.
Следует установить такой же запрет, если эта информация была получена адвокатом не от доверителя, а от его аффилированных лиц в связи с исполнением адвокатом поручений этих лиц.
Однако если та или иная информация была получена адвокатом не в связи с исполнением им своего поручения и в отношении этой информации нет обязанности адвоката хранить профессиональную тайну, то само по себе наличие этой информации у адвоката не должно мешать ему принимать поручения клиентов.
— Адвокат не должен представлять лицо, интересы которого противоположны интересам не самого доверителя, но его аффилированных структур. Деятельность адвоката против таких структур может негативно сказаться на деятельности самого доверителя (например, доверитель не получит дивиденды на акции этих структур). Математически точного решения в этом вопросе предложить сложно, поскольку корпоративные связи компаний могут быть чрезвычайно широки. Эти вопросы лучше урегулировать в договоре с доверителем: прописать, на каком звене цепочки компаний заканчивается обязанность адвоката, связанная с конфликтом интересов. Представляется, такое положение договора не будет противоречить закону, поскольку последний не запрещает адвокату принять поручение, граничащее с конфликтом интересов, получив на это согласие клиента. Правда, далеко не каждый адвокат захочет это делать из этических соображений.
— Адвокат, видимо, не вправе принимать поручение от лица, интересы которого противоречат интересам партнера нынешнего или бывшего клиента адвоката. Речь идет о тех случаях, когда в том или ином конфликте доверитель участвует вместе с другой организацией, формально не связанной с доверителем (доверитель и эта компания не участвуют в капитале друг друга), но преследующей единую с доверителем цель.
В силу единства цели этой организации и доверителя, если адвокат будет работать против этой организации, этим будут ущемляться интересы доверителя в данном конфликте. Кроме того, конфиденциальная информация, полученная от доверителя, может необоснованно содействовать адвокату в его деятельности против партнера доверителя. В итоге адвокат неправомерно распорядится информацией своего клиента.
В качестве общего принципа, регулирующего конфликт интересов, можно предложить следующий. Если вследствие своих отношений с доверителем (не нарушая своих обязательств перед ним и своих обязанностей в силу Закона) либо его аффилированными лицами, прошлыми или нынешними, адвокат не в силах честно, эффективно и добросовестно представлять интересы другого лица, то он должен отказаться от поручения этого другого лица. Нормативным подтверждением этого принципа может служить ст. 7 Закона, в силу которой адвокат не должен принимать поручение, если его исполнение будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения.
Во избежание неприятной ситуации конфликта интересов в серьезных адвокатских фирмах принятию поручения от нового клиента предшествует процедура проверки наличия конфликта интересов.
Адвокаты стараются выяснить, не участвовали ли адвокаты фирмы в каком-либо споре на стороне лица, интересы которого противоречат интересам обратившегося лица.
Закон, как кажется, нуждается в дополнении. Необходимо установить возможность привлечения адвоката к ответственности перед адвокатским образованием за совершение описанных выше действий. Это, безусловно, будет только на пользу как самим адвокатам и адвокатским образованиям, так и клиентам.
Хочется надеяться, что в отсутствие требуемых изменений органы адвокатского сообщества в полной мере реализуют свой потенциал и будут активно содействовать установлению единых стандартов адвокатских услуг.
В адвокатской практике существует понятие так называемого глобального конфликта интересов. Это означает в первую очередь, что адвокат не вправе без согласия своего клиента браться за дело, если в нем участвует лицо с противоположными по отношению к его клиенту интересами, даже если речь идет о другом конфликте, в котором адвокат не участвует на стороне своего клиента. Такая ситуация весьма распространена в случае заключения договора на генеральное юридическое обслуживание. Клиент по такому договору может не привлечь данного адвоката к участию на его стороне в каком-либо конфликте. Но противник клиента может обратиться к этому адвокату с предложением отстаивать его интересы в этом конфликте. В таком случае и принято говорить о глобальном конфликте интересов.
На практике встречаются и другие случаи. Например, этично ли работать против руководителя юридического лица, являющегося клиентом адвоката? А против бывшего руководителя?
Часто одна из сторон конфликта представлена несколькими лицами. Адвокат имеет договор на оказание услуг с одной из них. Может ли он принять поручение, если его исполнение будет связано с деятельностью вопреки интересам аффилированного с его клиентом лица?
В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона адвокатом является лицо, получившее в установленном настоящим Федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности, а так же занимать государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, должности государственной службы и муниципальные должности.
Оказывая юридическую помощь, адвокат:
- дает подробные консультации, которые касаются юриспруденции, а так же различных справок (устных или письменных) по законодательству;
- оказывает помощь при составлении жалоб, заявлений, а также других документов, которые носят правовой характер;
- представляет интересы доверителя по административным и гражданским делам в различных государственных органах;
- оказывает правовую помощь в борьбе с правонарушителями различным органам;
- принимает активное участие в разъяснениях законов РФ населению и в правовой пропаганде;
- участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и т.д.
Общепринятым и приоритетным направлением профессиональной деятельности адвоката в Российском судопроизводстве является правозащитная функция.
В данной статье хотелось бы рассмотреть правозащитную функцию адвоката в уголовном судопроизводстве, это направление является очень значительным, так как для государства очень важен вопрос о том, что бы как можно меньше граждан были осуждены без веских на то оснований. В уголовном судопроизводстве законодательно закреплен двойной статус адвоката, с одной стороны он выступает как защитник, с другой как представитель.
Деятельность адвоката - защитника направлена на защиту прав, свобод и законных интересов лица, обвиняемого (подозреваемого) в совершении преступления. В правозащитной деятельности адвоката представляют интерес такие проблемы, как наличие или отсутствие внутреннего убеждения по вопросу действий подзащитного, возможность или необходимость выработки самостоятельной позиции по делу, круг интересов подзащитного, который обязан отстаивать адвокат – защитник. Внутреннее убеждение адвоката – защитника о действиях подзащитного формируется на основании не только имеющихся доказательств, но и добровольного и глубокого сознания и соблюдения принципов и запретов, которые основываются на представлениях адвоката о его долге. Формирование позиции по делу представляет собой длительный процесс, и на различных стадиях уголовного преследования позиция может быть различной.
Равным образом, характер деятельности адвоката – представителя действующего в интересах потерпевшего определен особенностью правового статуса его доверителя, который уверен в справедливом наказании лица, совершившего преступление.
Следует отметить, что истина отношений между адвокатом- защитником, который действует в интересах обвиняемого (подозреваемого) и представителя потерпевшего заключается в правильности разрешения процессуальной борьбы стороны обвинения и защиты. Разумеется, при осуществлении профессиональных функций адвоката – защитника и представителя должно существовать процессуальное равновесие, которое не должно быть нарушено неравенством прав и обязанностей обвиняемого (подозреваемого) и потерпевшего. В следствии чего процессуальные возможности адвоката – защитника и представителя должны быть уравнены.
Порядок процессуального законодательства не приводит различий между терминами защитника и представителя, а так же не разъясняет их соотношение. Тем не менее, подавляющее большинство адвокатов, участвуют только на стороне защиты, указывая на то, что представителем потерпевшего является государство, в лице государственного обвинителя и этого вполне достаточно. Функцией адвоката – защитника является защита интересов обвиняемого, а не отстаивание позиции обвинительной стороны в отношении своего доверителя. Положение защитника и представителя сходно, они защищают права и интересы других лиц, в то же время, не смотря на схожесть понятий, эти два участника уголовного судопроизводства наделены разными функциями.
Об эффективности оказания квалифицированной юридической помощи адвокатом – защитником, позволяют судить следующие критерии:
- смягчение обвинения, изменение квалификации дела;
- изменение меры пресечения на более мягкую, вплоть до отмены меры пресечения;
- отмена (судом, прокурором) по ходатайствам защитника необоснованных и незаконных решений и действий следователя, дознавателя и других ущемляющих права обвиняемого.
Равно как, в случае оказания квалифицированной юридической помощи адвокатом - представителем потерпевшему можно выделить следующие показатели эффективности:
- поиск и наказание виновного лица;
- определение и вынесение правильного размера причиненного материального ущерба;
- устранение необоснованных и незаконных решений и действий следственных и судебных органов государственной власти.
Указывая на профессиональные функции адвоката, нужно отметить, что они включают в себя не только исполнение процессуальных функций защитника и представителя в интересах доверителя согласно уголовно - процессуальному законодательству, но и включают профессиональные требования, которые предъявляются к деятельности адвоката. Возлагая на адвоката осуществление защиты и представительства, доверитель ожидает от адвоката оказание квалифицированной юридической помощи, в связи с этим на законодательном уровне сформулированы требования, предъявляемые к качеству работы адвоката.
Согласно ст. 7 Федерального закона адвокат несет ответственность за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей. Адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми незапрещенными законодательством РФ способами.
В соответствии с ч. 1 ст. 53 УПК РФ по уголовным делам защитник вправе использовать иные не запрещенные настоящим Кодексом средства и способы защиты с момента допуска к участию в уголовном деле.
Исполнение профессиональных функций, возложенных на адвоката законодательством, сводится к соблюдению им Кодекса Профессиональной этики адвоката (далее – Кодекс).
Кодекс регулирует общие вопросы, касающиеся норм морали, которые должны наряду с нормами права охватывать отношения адвоката с доверителем, с коллегами адвокатами в части представительства доверителя, с государственными и иными органами, в которых адвокат осуществляет представительство интересов доверителя и его взаимоотношения с адвокатским сообществом.
Адвокат-защитник и представитель не должны принимать поручение на оказание юридической помощи, если это противоречит нормам Федерального закона, а так же должны руководствоваться Кодексом при осуществлении своей деятельности. Имея равные права и разные цели, адвокат-защитник и представитель в своей профессиональной деятельности являются противоположными сторонами в процессе. Участие адвоката - защитника в уголовном судопроизводстве является одной из форм реализации обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Защита в уголовном судопроизводстве обвиняемого связана с волеизъявлением обвиняемого. Отличительной особенностью профессиональной деятельности адвоката – защитника является то, что в силу ст. 6 Федерального закона адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты.
Рассмотрим вопросы, которые касаются правозащитной функции, осуществляемой адвокатом - защитником в уголовном судопроизводстве. Защитник действует в интересах обвиняемого, представляет его на следствии и в суде, с целью охраны его прав и законных интересов, либо с согласия обвиняемого по назначению следователя и суда.
В соответствии с ч. 1 ст. 3 Федерального закона одним из институтов гражданского общества признана адвокатура, которая должна обеспечивать гражданам доступность юридической помощи независимо от их имущественного положения.
Важность участия адвоката в уголовном судопроизводстве возникает, потому что именно в этой сфере деятельности государственных органах возникают существенные ограничения и нарушения конституционного права гражданина и человека на защиту. Эффективность осуществления адвокатом- защитником защитной функции в уголовном судопроизводстве зависит от того, насколько сформирована база деятельности адвоката по защите прав и законных интересов обвиняемого.
Следует учитывать, что государство на законодательном уровне наделяет адвоката-защитника процессуальными обязанностями, определяет процессуальную форму данного участника процесса, но не указывает на то, каким образом адвокат будет исполнять свои обязанности, как он будет действовать по делам той или иной категории, какими этическими правилами поведения будет руководствоваться. Введение и существование многочисленных правовых норм, не отменяет спорные вопросы, которые имеют отношение к процессуальному статусу адвоката – защитника в реализации его профессиональных функций, взаимоотношениях между обвиняемым и адвокатом – защитником. Одна из наиболее часто встречаемых проблем адвоката - защитника и обвиняемого (подозреваемого) связана с невозможностью доступа к соответствующей информации, а так же с реализацией комплекса прав обвиняемого (подозреваемого) отстаивать в уголовном процессе свой интерес, а так же выполнение возложенных обязанностей на государственные органы и должностных лиц, которые должны обеспечить обвиняемому возможность реализации его прав.
Функция защиты в лице адвоката - защитника сводится к реализации полноценной защитительной деятельности в отношении любого лица, которое привлечено к уголовной ответственности, либо подозревается в совершении преступления.
К показателям качества осуществления профессиональной деятельности адвоката – защитника в уголовном судопроизводстве следует отнести:
- использование адвокатом – защитником для обоснования своей позиции и в целом действующего законодательства;
- правильное составление адвокатом процессуальных документов с требованиями уголовно-процессуального законодательства;
- полноту и своевременность выполнения поручения, как в целом, так и по отдельным вопросам, в соответствии с соглашением об оказании юридической помощи;
- использование адвокатом-защитником средств и способов защиты, не запрещенных законодательством согласно (п.1 ч.1 ст. 7 Федерального закона и п. 1 ст.8 Кодекса);
- своевременное и полное выполнение адвокатом необходимых действий, вытекающих из требований Кодекса и обстоятельств дела адвокат – защитник обязан обжаловать приговор:
1) по просьбе подзащитного;
2) при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам;
3) в отношении несовершеннолетнего, если суд не разделил позицию адвоката- защитника и назначил более тяжкое наказание или наказание за более тяжкое преступление, чем просил адвокат.
- соблюдение предписаний уголовно - процессуального законодательства, связанных с процессуальной формой производства по делу (соблюдения процессуальных сроков, правил подсудности, своевременности явки и т.д.);
- соблюдение решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции, касающихся деятельности адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве.
Нарушение любого из перечисленных критериев оценки деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве как квалифицированной юридической помощи, оказываемой им подзащитному, приводит к неустранимым сомнениям в качестве оказываемой юридической помощи.
Рассмотрим вопросы, касающиеся профессиональных функций адвоката – представителя в интересах потерпевшего.
В соответствии с ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим является физическое лицо, которому при совершении преступления причинен физический, имущественный, моральный вред, а так же юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.
Согласно ст. 45 УПК РФ представителями потерпевшего, гражданского лица и частного обвинения могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, так же иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом РФ представлять его интересы. На адвоката - представителя, осуществляющего свою защитительную деятельность, в интересах потерпевшего на стороне обвинения возложена, функция по осуществлению назначения справедливого наказания с точки зрения потерпевшего.
Для адвоката- представителя важно найти достоверный факт, который бы указывал на лицо, совершившее преступление, что играет большую роль для доверителя-потерпевшего.
В целях установления истины по уголовному делу, адвокат-представитель потерпевшего должен проследить насколько полно органы государственной власти по долгу службы исследовали все факты и доказательства, которые имеют значение для дела, действуя в интересах потерпевшего на досудебных и судебных стадиях, адвокат должен осуществлять в уголовном процессе функцию защиты прав и интересов потерпевшего - деятельность, направленную на недопущение нарушений этих прав и интересов в уголовном процессе, на обоснование материального ущерба и материальной компенсации за вред, причиненный преступлением, принятие мер к его возмещению и оказание юридической помощи потерпевшему. Адвокат вправе представлять только те законные интересы потерпевшего, которые соответствуют субъективным правам потерпевшего, предусмотрены законом или ему противоречат.
Так же важно отметить обязательства адвоката – представителя потерпевшего, которые включают в себя:
- оказание правовой помощи потерпевшему;
- консультации по правовым вопросам, разъяснения юридической квалификации действий обвиняемого, оказание помощи в составлении ходатайств, жалоб, заявлений, отводов по уголовному делу;
- охрана прав и законных интересов потерпевшего;
- участие в доказывании по уголовному делу для установления оснований и размера гражданского иска путем заявления ходатайств, направленных на собирание, проверку и оценку доказательств, участие в исследовании доказательств.
Большое значение имеет общая профессиональная функция, как для адвоката – защитника, так и представителя в интересах своих доверителей. Данная функция заключается в мирном урегулировании уголовно – правового конфликта, т.е. примирение потерпевшего с обвиняемым (подозреваемым).
В итоге можно сказать, что адвокат – защитник и адвокат – представитель должны оценивать насколько качественно органы власти, в пределах своей компетенции осуществляют свою деятельность и в случае непрофессионализма с их стороны предпринять меры по устранению неблагоприятных последствий для своих доверителей.
Несомненно, важно, что на законодательном уровне был найден оптимальный баланс правильного соотношения прав и обязанностей обвиняемого и потерпевшего, а так же уравнены процессуальные возможности адвоката - защитника и представителя. Как показывает практика, адвокаты-представители со стороны потерпевшего не имеют каких – либо проблем с реализацией своих полномочий. Равно как адвокат – защитник по уголовному делу в интересах обвиняемого испытывает некоторые сложности реализации своих полномочий на практике, в ситуациях, когда защитник получает необоснованные отказы в удовлетворении заявленных ходатайств или некоторые трудности, связанные со сбором доказательств и приобщению их к материалам дела.
На основании вышесказанного следует отметить, что для реализации полномочий адвоката возникает необходимость создания процессуального механизма.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что профессия адвоката является сложной и в то же время достаточно интересной. От адвоката напрямую может зависеть судьба человека, который обратился к нему за оказанием квалифицированной юридической помощи. Адвокат, используя свой опыт, профессиональные навыки и знания, может составить обоснованную точку зрения о том, как работают законы, в том числе об эффективности существующих средств судебной защиты, системы наказаний, разрешенных споров и уголовных дел, проводимых преобразованиях правовой системы, о сильных и слабых сторонах действующих правовых институтов и государственной власти. Не стоит забывать о том, что не все опытные адвокаты могут сделать свою работу действительно грамотно и оказать помощь доверителю. Каждый адвокат, который принял присягу и получил удостоверение, всегда должен помнить о том, что его профессия заключается в оказании квалифицированной помощи людям, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации. Адвокат обязан исполнять свой долг достойно, честно, независимо, на должно профессиональном уровне и с необходимой тщательностью, а так же обязан сохранять профессиональную тайну. Нравственность, компетенция и независимость – вот суть профессии адвоката. Достижение этих высоких, но жизненно необходимых требований к личности адвоката должно быть сердцевиной деятельности каждого сообщества адвокатов.
Специалист 1 разряда отдела по контролю и надзору в сфере адвокатуры, нотариата, государственной регистрации актов гражданского состояния Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Хакасия О.Н. Вотякова
Суд подчеркнул, что участие в деле защитника по назначению после вступления в дело защитника по соглашению допустимо только при явном злоупотреблении правом на защиту со стороны обвиняемого или приглашенного им адвоката
В июле 2016 г. дело поступило в Кызылский городской суд Республики Тыва, который назначил подсудимому защитника за счет средств федерального бюджета. В январе 2018 г. суд назначил Кавалерову и другим обвиняемым по данному делу еще одного защитника. В том же месяце подсудимый подал ходатайство об отводе вновь назначенного адвоката, которое суд не удовлетворил.
В ноябре 2018 г. родственники Юрия Кавалерова, находящегося под стражей, заключили соглашение с приглашенным адвокатом, который на следующий день был допущен судом к участию в деле. В судебном заседании он заявил ходатайство об отводе ранее назначенных защитников, которое поддержал и подсудимый. Однако суд ходатайство отклонил, мотивируя тем, что отказ от защитника не является обязательным для суда, а обстоятельства, исключающие участие в деле защитников по назначению, отсутствуют.
Обращаясь в КС, заявитель указал, что ст. 50 УПК противоречит положениям Конституции РФ, позволяя суду не ограничивать количество защитников на одного подсудимого, что приводит к манипулированию правом на квалифицированную юридическую помощь. Кроме того, указанная норма позволяет судебному сообществу допускать одновременное участие в деле защитников по назначению и по соглашению, что способствует возникновению множественной (двойной) защиты без воли на то доверителя.
Таким образом, сообщается в жалобе, правовая позиция КС, выраженная в определениях от 17 октября 2006 г. № 424-О, от 8 февраля 2007 г. № 251-О-П и др., не воспринята судебной практикой, а толкование норм ст. 50 и 52 УПК не в соответствии с конституционно-правовым смыслом, выявленным КС, привело к ущемлению прав Юрия Кавалерова, в том числе на квалифицированную юридическую помощь и судебную защиту.
КС указал на недопустимость навязывания лицу конкретного защитника, от которого оно отказалось
КС добавил, что в ст. 5 и п. 1 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката также подчеркивается, что взаимодействие адвокатом с доверителем носит лично-доверительный характер.
В то же время, отмечается в постановлении, в силу публично-правовой природы оказания юридической помощи подозреваемому, обвиняемому его право на выбор конкретного защитника или на отказ от его услуг может быть ограничено в интересах правосудия для обеспечения быстрой, справедливой и эффективной судебной защиты не только данного лица, но и других участников дела, включая потерпевших. Основаниями для ограничения могут быть, в частности, отказ или неспособность подозреваемого или обвиняемого защищать себя лично, ненадлежащая защита его интересов, наличие поводов для отвода защитника, его длительная неявка и иные обстоятельства.
Однако, несмотря на значение доверительных отношений между адвокатом и доверителем, данное право может при необходимости определенным образом ограничиваться в случаях бесплатной юридической помощи и если интересы правосудия требуют, чтобы обвиняемый был представлен адвокатом, назначенным судом. Внутригосударственные власти должны учитывать желание подзащитного в части его выбора представителя, но могут пренебречь этим желанием при наличии относимых и достаточных оснований. Там, где основания отсутствуют, ограничения в свободном выборе адвоката могут повлечь нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции наряду с указанной выше нормой, если это отрицательно сказалось на защите обвиняемого.
Со ссылкой на свои ранее высказанные позиции КС напомнил, что в УПК прямо закреплено право подозреваемого, обвиняемого отказаться от помощи защитника в любой момент производства по уголовному делу, пригласить другого защитника или нескольких. В то же время Кодекс установил случаи обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве и обязанность дознавателя, следователя и суда обеспечить участие защитника в форме его назначения при неявке приглашенного защитника в установленный законом срок. При этом постановление о назначении защитника не влечет отстранения от участия в деле защитника по соглашению (определения КС от 28 июня 2018 г. № 1409-О и № 1412-О).
Обоснованность отказа от защитника должна оцениваться, в том числе, исходя из указанных в ст. 72 УПК обстоятельств, исключающих его участие в деле, а также с учетом норм ст. 6 и 7 Закона об адвокатуре, закрепляющих полномочия и обязанности адвоката. Вместе с тем, добавил Суд, ч. 2 ст. 52 УПК во взаимосвязи с ч. 1 той же статьи и ст. 51 и не наделяя отказ от защитника свойством обязательности для дознавателя, следователя и суда, предполагает, что при разрешении соответствующего заявления в каждом случае следует установить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным и нет ли причин для признания отказа вынужденным и причиняющим вред его законным интересам.
Таким образом, резюмировал Конституционный Суд, оспариваемые нормы УПК не могут расцениваться как противоречащие Конституции, поскольку не позволяют дознавателю, следователю или суду оставлять без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при участии в уголовном деле защитника по соглашению, если в поведении этого лица и приглашенного защитника отсутствуют признаки злоупотребления правом на защиту. Применение впредь данных положений вопреки указанному в данном постановлении конституционно-правовому смыслу не допускается.
Процессуальные решения, вынесенные по делу заявителя, КС признал подлежащими пересмотру, если для этого нет иных препятствий, не предполагается повторное совершение процессуальных действий, если присутствие в деле адвоката по назначению после непринятого отказа от него не сказалось отрицательно на защите обвиняемого с учетом разбирательства в целом.
Таким образом, добавил Геннадий Шаров, долгое время существовало противоречие, которое сейчас разрешил КС, постановив, что воспрепятствование субъективному праву на отказ от защитника по назначению недопустимо, если в таком ходатайстве следователь или суд не усмотрит попытку злоупотребления правом.
Другой пример противоречивости постановления, добавил адвокат, – указание КС на то, что УПК прямо не регламентирует ситуацию, связанную с участием в деле защитника по назначению, от которого подозреваемый, обвиняемый отказывается при одновременном участии в деле защитника по соглашению. В постановлении подчеркивается, что такой отказ не может рассматриваться как отказ от защитника вообще, так как право подозреваемого, обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи предполагается обеспеченным, а потому положение ч. 2 ст. 52 УПК о необязательности отказа от защитника для дознавателя, следователя и суда в данном случае не может применяться со ссылкой на защиту прав подозреваемого, обвиняемого.
Читайте также: