Конституционный принцип исполнимости судебного решения

Обновлено: 17.05.2024

Если у вас появились предложения по улучшению
портала или вы нашли ошибку, свяжитесь с нами.

Форма обратной связи расположена в верхней навигационной панели.

Обратная связь

Аккредитация

Ошибка!

Помощь по работе с сайтом в режиме для слабовидящих

В режиме для слабовидящих доступен ряд функций:

Эта подсказка выводится/убирается переключателем ? или нажатием клавиш SHIFT + ?
Используйте переключатель картинки чтобы убрать картинки и видеофайлы в статьях и прочитать вместо них текстовое описание.
Чтобы отключить правую колонку с виджетами (видео, голосование, и т.п.), используйте переключатель виджеты
Для увеличения размера шрифта текста используйте переключатель шрифт
Вы можете сменить цветовую схему сайта с помощью переключателя цвет

Клавиатура:

Для перемещения между навигационными меню, блоками ссылок в области контента и постраничной навигацией, используете клавишу TAB .
При первом нажатии будет активировано меню верхнего уровня.
Активное навигационное меню или группа ссылок подсвечивается контуром.
Для перемещения по ссылкам меню навигации, используйте клавиши ← стрелка влево и стрелка вправо → .
У активной ссылки будет подсвеченный фон.
Для перехода по активной ссылке, нажмите Enter
Если активно вертикальное меню или группа ссылок, то для перемещения по ссылкам используйте клавиши стрелка вверх ↑ и стрелка вниз ↓ .
Для прокутки страницы вверх/вниз используйте клавиши PageUp и PageDown
Чтобы убрать активацию с меню/блока ссылок, используйте клавишу Esc .
Нажатие Tab после этого вернет активацию.

Обновлено 32 секунды назад

Одним из принципов демократического государства является возможность судебной защиты своих прав и свобод. Честный, справедливый, единый для всех судебный процесс - это гарантия каждого гражданина от произвола.

Основным законом Российской Федерации является Конституция. Именно в ней определено, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Создание каких-либо чрезвычайных судов не допускается. Судьи, осуществляющие правосудие, в том числе, рассматривающие уголовные дела, независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральным законам. Это означает, что никто не вправе вмешиваться в их деятельность, любое лицо, в том числе должностное, обязано воздерживаться от вмешательства в деятельность судьи, а также от каких-либо внепроцессуальных обращений к нему по вопросам профессиональной деятельности, это касается и вмешательства в рассмотрение уголовных дел. В случае нарушения указанных запретов предусмотрена ответственность вплоть до уголовной.

Следующим основополагающим принципом справедливого суда является гласность судебного разбирательства, так разбирательство дел во всех судах открытое. Рассмотрение дел осуществляется на основе состязательности и равноправия стороны защиты и обвинения. Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, такая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента его задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.

Что касается территориального принципа рассмотрения уголовных дел судом, то территориальность определяется исходя из положений ст. 32 УПК РФ которая содержит общее правило о том, что уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления.

Конституцией также определено, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. А в предусмотренных законом случаях у обвиняемого есть право выбрать рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

Ключевым принципом справедливого и честного суда является то, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Все приведенные Конституционные принципы справедливого суда нашли свое отражение в нормах уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, где получили дополнительное толкование. В частности, в ст. 17 УПК РФ сказано, что судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Одной из действенных демократических форм контроля общества за судебной системой является участие граждан в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовных дел.

В уголовном законодательстве Российской Федерации существуют и другие гарантии того, чтобы суд над обвиняемыми в уголовном преступлении проходил честно и открыто, а принятое им решение было справедливым. Но мы решили остановиться лишь на самых важных из них.

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Костромского областного суда,

1. Костромской областной суд просит проверить конституционность части 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации, согласно которой закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, то есть распространяется и на лицо, которое совершило административное правонарушение до вступления такого закона в силу и в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено; закон, устанавливающий или отягчающий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Как следует из представленных и дополнительно полученных материалов, в производстве судьи Костромского областного суда находится жалоба гражданина М. на не вступившее в законную силу постановление судьи Буйского районного суда Костромской области от 22 июня 2021 года по делу об административном правонарушении, которым он был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 20.6.1 "Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения" КоАП Российской Федерации, с назначением административного наказания в виде административного штрафа. Правонарушение выразилось в том, что М. 25 мая 2021 года находился на территории торгового объекта без средств индивидуальной защиты органов дыхания, чем нарушил требования пункта 4.1 постановления губернатора Костромской области от 4 апреля 2020 года N 43 "Об особом порядке передвижения лиц в условиях введения режима повышенной готовности с целью недопущения завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) на территории Костромской области", которым на граждан была возложена обязанность использовать при входе и нахождении в объектах торговли, бытового обслуживания населения, транспортных средствах, в зданиях вокзалов и аэропортов, а также в других объектах с массовым пребыванием людей средства индивидуальной защиты органов дыхания: гигиенические, в том числе медицинские маски (одноразовые, многоразовые), респираторы и иные их заменяющие текстильные изделия, обеспечивающие индивидуальную защиту органов дыхания человека.

В связи с изданием постановления губернатора Костромской области от 19 июня 2020 года N 112 утратил силу подпункт 3 пункта 1 постановления губернатора Костромской области от 4 апреля 2020 года N 43. Тем самым, как утверждает заявитель, из постановления губернатора Костромской области от 4 апреля 2020 года N 43 исключена правовая норма, на основании которой М. был привлечен к административной ответственности постановлением судьи Буйского районного суда Костромской области от 25 июня 2020 года. Заявитель полагает, что исключение этого положения в соответствии с частью 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации означает отмену административной ответственности за указанное административное правонарушение, что предполагает придание обратной силы закону, примененному в первом деле М. об административном правонарушении. Вместе с тем административное наказание в виде предупреждения, назначенное М., исполнено, что в силу оспариваемой нормы Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не позволяет применить в его деле закон, имеющий обратную силу. Придя к выводу о наличии неопределенности в вопросе о соответствии Конституции Российской Федерации части 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации, судья Костромского областного суда определением от 3 августа 2021 года приостановил производство по жалобе М. и направил запрос в Конституционный Суд Российской Федерации.

По мнению Костромского областного суда, исполнение постановления о назначении административного наказания в виде предупреждения осуществляется судьей, органом, должностным лицом, вынесшими постановление, путем вручения или направления копии постановления и отличается от исполнения других видов административного наказания тем, что не зависит от действий лица, привлеченного к административной ответственности, или органа, уполномоченного исполнять постановление. Такое регулирование, как полагает заявитель, ставит в неравное положение лицо, которому назначено административное наказание в виде предупреждения, с лицом, которому назначен иной вид административного наказания. При этом, как отмечено в запросе, к лицам, которым назначено предупреждение, заведомо не может быть применена часть 2 статьи 1.7 названного Кодекса в случае, если совершенное ими деяние является квалифицирующим признаком вновь совершенного административного правонарушения. Исходя из этого, заявитель считает, что часть 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации не соответствует статьям 19 (части 1 и 2), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

2. Статья 54 Конституции Российской Федерации в качестве конституционных принципов применения законов, устанавливающих ответственность за правонарушение, закрепляет общее правило, согласно которому ответственность за правонарушение определяется законом, действующим во время его совершения, и исключение из этого правила - в отношении закона, устраняющего или смягчающего ответственность.

Эти правила основаны на общеправовых принципах справедливости, гуманизма и соразмерности ответственности за совершенное деяние его реальной общественной опасности, имеют универсальное для всех видов юридической ответственности значение и являются обязательными и для законодателя, и для правоприменительных органов, в том числе судов. Принятие законов, устраняющих или смягчающих ответственность, по-новому определяет характер и степень общественной опасности тех или иных правонарушений и правовой статус лиц, их совершивших, вследствие чего законодатель не может не предусмотреть - исходя из конституционно обусловленной обязанности распространения действия такого рода законов на ранее совершенные деяния - механизм придания им обратной силы, а уполномоченные органы не вправе уклоняться от принятия юрисдикционных решений об освобождении конкретных лиц от ответственности и наказания или о смягчении ответственности и наказания, оформляющих изменение статуса этих лиц (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2006 года N 4-П, от 14 июля 2015 года N 20-П и др.).

Согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях лицо, совершившее административное правонарушение, подлежит ответственности на основании закона, действовавшего во время совершения административного правонарушения (часть 1 статьи 1.7); при этом закон, который смягчает или отменяет административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшает положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, т.е. распространяется и на лицо, которое совершило административное правонарушение до введения в действие данного закона и в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено; если же закон устанавливает или отягчает административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом ухудшает положение лица, то такой закон обратной силы не имеет (часть 2 статьи 1.7); отмена закона, установившего административную ответственность, является обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении (пункт 5 части 1 статьи 24.5); в случае отмены или признания утратившими силу закона или его положения, устанавливающих административную ответственность за содеянное, судья, орган, должностное лицо, вынесшие постановление о назначении административного наказания, прекращают исполнение постановления (пункт 2 статьи 31.7).

Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, положения части 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации, по существу, воспроизводят предписания статьи 54 Конституции Российской Федерации, конкретизируя их применительно к сфере административных правонарушений (Постановление от 14 июля 2015 года N 20-П; определения от 10 октября 2013 года N 1485-О, от 21 ноября 2013 года N 1903-О, от 22 декабря 2015 года N 2901-О и от 27 сентября 2016 года N 2017-О), и потому не могут рассматриваться как противоречащие Конституции Российской Федерации. При этом Конституционный Суд Российской Федерации указал, что распространение действия закона, отменяющего административную ответственность, на лиц, в отношении которых не исполнено постановление о назначении административного наказания, согласуется с принципами справедливости, гуманизма и адекватности публично-правового реагирования на совершенное противоправное деяние соразмерно его актуальной общественной опасности и - принимая во внимание, что статья 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации не ограничивает возможность применения правил об обратной силе закона в зависимости от каких-либо обстоятельств, включая поведение совершивших правонарушение и привлеченных к ответственности лиц, - не выходит за рамки дискреционных полномочий законодателя (Определение от 10 октября 2013 года N 1485-О).

3. Доводы, изложенные в запросе Костромского областного суда, фактически сводятся к целесообразности распространения принципа обратной силы закона, отменяющего административную ответственность, не только на лицо, в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено, но и на то лицо, в отношении которого такое постановление исполнено.

Кроме того, в настоящее время сохраняют юридическую силу нормы статьи 20.6.1 КоАП Российской Федерации, устанавливающей административную ответственность за невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения.

Соответственно, ни постановлению губернатора Костромской области от 19 июня 2020 года N 112, которым признаны утратившими силу положения, обязывающие граждан не покидать места проживания (пребывании), ни даже возможной в последующем полной отмене решения о введении режима повышенной готовности не может быть придано значение закона, отменяющего административную ответственность за административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 20.6.1 КоАП Российской Федерации. В противном случае установление административной ответственности в условиях специальных (временных) режимов может утратить свое правовое значение, поскольку будет предполагать освобождение от публично-правовой ответственности лиц, нарушающих специальные требования и ограничения, после отмены таких режимов, притом что соответствующая публично-правовая ответственность изначально устанавливается для обеспечения соблюдения специально вводимых временных ограничений.

Предлагаемое заявителем расширительное толкование принципа придания закону обратной силы предполагает новую конкретизацию данного принципа в сфере административных правонарушений. Однако инициатива по изменению законодательно установленного регулирования рассматриваемого вопроса, ставшего предметом конституционного истолкования в вышеприведенных решениях Конституционного Суда Российской Федерации, не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, а является прерогативой законодателя.

4. Таким образом, доводы, приводимые в данном запросе, не согласуются с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации по вопросам применения обратной силы закона, отменяющего административную ответственность, с целями административного наказания, а также с нормативным регулированием требований в условиях режима повышенной готовности на территории Костромской области, за несоблюдение которых М. повторно привлекается к административной ответственности.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Признать запрос Костромского областного суда не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.

Конституционный Суд посчитал, что доводы запроса сводятся к целесообразности распространения принципа обратной силы закона, отменяющего административную ответственность, не только на лицо, в отношении которого постановление о назначении наказания не исполнено, но и на лицо, в отношении которого оно исполнено

Один из адвокатов посчитал, что сейчас налицо правовая коллизия, когда две высшие судебные инстанции – ВС и КС – различным образом толкуют условия применения ст. 1.7 КоАП. Вторая отметила, что в настоящем случае постановление о назначении наказания уже исполнено, именно поэтому судами не применена ч. 2 ст. 1.7 КоАП – иначе при ее применении теряется смысл ответственности за нарушение коронавирусных ограничений, ведь они все равно когда-то потеряют силу.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 2355-О от 11 ноября, которым отказал в принятии к рассмотрению запроса Костромского областного суда, который усомнился в конституционности ч. 2 ст. 1.7 КоАП РФ.

В связи с изданием постановления губернатора Костромской области от 19 июня 2020 г. № 112 утратил силу подп. 3 п. 1 постановления губернатора Костромской области от 4 апреля 2020 г. № 43.

25 мая 2021 г. М. пошел в торговый центр, но при этом не имел при себе маску. В связи с этим Буйский районный суд Костромской области привлек его к ответственности по ч. 2 ст. 20.6.1 КоАП как лицо, повторно совершившее административное правонарушение, предусмотренное ч. 1 этой статьи. Также суд посчитал, что мужчина нарушил требования п. 41 постановления губернатора Костромской области № 43.

М. подал жалобу в Костромской областной суд. Вторая инстанция обратила внимание, что из постановления губернатора Костромской области от 4 апреля 2020 г. № 43 исключена норма, на основании которой М. был привлечен к ответственности 25 июня 2020 г. Это в соответствии с ч. 2 ст. 1.7 КоАП означает отмену административной ответственности за правонарушение, посчитал суд, что предполагает придание обратной силы закону, примененному в первом деле об административном правонарушении в отношении М. Вместе с тем наказание в виде предупреждения исполнено, что в силу оспариваемой нормы КоАП не позволяет применить в его деле закон, имеющий обратную силу. Придя к выводу о наличии неопределенности в вопросе о соответствии Конституции ч. 2 ст. 1.7 КоАП, судья приостановил производство по жалобе и направил запрос в Конституционный Суд.

Костромской областной суд указал, что исполнение постановления о назначении административного наказания в виде предупреждения осуществляется судьей, органом, должностным лицом, вынесшими постановление, путем вручения или направления копии постановления и отличается от исполнения других видов административного наказания тем, что не зависит от действий лица, привлеченного к административной ответственности, или органа, уполномоченного исполнять постановление. Такое регулирование, как полагает заявитель, ставит в неравное положение лицо, которому назначено административное наказание в виде предупреждения, с лицом, которому назначен иной вид административного наказания. При этом, как отмечено в запросе, к лицам, которым назначено предупреждение, заведомо не может быть применена ч. 2 ст. 1.7 КоАП в случае, если совершенное ими деяние является квалифицирующим признаком вновь совершенного административного правонарушения. Исходя из этого ч. 2 ст. 1.7 КоАП не соответствует Конституции.

Отказывая в принятии жалобы, КС сослался на ряд своих судебный актов и указал, что положения ч. 2 ст. 1.7 КоАП по существу воспроизводят предписания ст. 54 Конституции, конкретизируя их применительно к сфере административных правонарушений, и потому не могут рассматриваться как противоречащие Конституции.

При этом КС указал, что распространение действия закона, отменяющего административную ответственность, на лиц, в отношении которых не исполнено постановление о назначении административного наказания, согласуется с принципами справедливости, гуманизма и адекватности публично-правового реагирования на совершенное противоправное деяние соразмерно его актуальной общественной опасности и – принимая во внимание, что ч. 2 ст. 54 Конституции не ограничивает возможность применения правил об обратной силе закона в зависимости от каких-либо обстоятельств, включая поведение совершивших правонарушение и привлеченных к ответственности лиц, – не выходит за рамки дискреционных полномочий законодателя.

Вместе с тем Конституционный Суд отметил, что исполнение судебного решения является самостоятельной гарантией государственной, в том числе судебной, защиты прав и свобод человека и гражданина. Защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если судебный акт или акт иного уполномоченного органа своевременно не исполняется, что обязывает федерального законодателя создавать стабильную правовую основу для отношений в сфере исполнительного производства и не ставить под сомнение конституционный принцип исполнимости судебного решения.

КС заметил, что доводы, изложенные в запросе, фактически сводятся к целесообразности распространения принципа обратной силы закона, отменяющего административную ответственность, не только на лицо, в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено, но и на то лицо, в отношении которого такое постановление исполнено.

Конституционный Суд отметил, что предлагаемое расширительное толкование принципа придания закону обратной силы предполагает новую конкретизацию данного принципа в сфере административных правонарушений, что не входит в его компетенцию. Таким образом, доводы запроса, посчитал Суд, не согласуются с правовыми позициями Конституционного Суда по вопросам применения обратной силы закона, отменяющего административную ответственность, с целями административного наказания, а также с нормативным регулированием требований в условиях режима повышенной готовности на территории Костромской области, за несоблюдение которых М. повторно привлекается к административной ответственности.

Они обратили внимание на вопросы аренды, налогов и сборов, выплат медицинским и иным работникам, использования ВКС и наказания за нарушение санитарно-эпидемиологических правил

На протяжении длительного периода времени в теории и практике применения процессуального законодательства возникала неопределенность в вопросе использования в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных актов решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ), которые не являются постановлениями.

Указанное было обусловлено отсутствием в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее – АПК РФ) указания на то, что вновь открывшимся обстоятельством является выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Между тем развитие судебной практики как КС РФ, так и арбитражных судов обусловило необходимость изменения существующего порядка, который выразился в Определении Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012, которое, в свою очередь, внесло ясность в толкование положений статьи 311 АПК РФ применительно к актам КС РФ.

Пересмотр судебных актов по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам – нормы АПК РФ

Исчерпывающий перечень оснований пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, приведен в статье 311 АПК РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя;

3) преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.

В соответствии с частью 3 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам являются:

1) отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу;

2) признанная вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда или суда общей юрисдикции недействительной сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;

3) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;

4) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;

5) определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.

Применительно к пункту 3 части 3 статьи 311 АПК РФ следует отметить, что все решения Конституционного Суда Российской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немедленно и действуют непосредственно. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в рамках своих полномочий Конституционный Суд России принимает следующие виды решений:

(a) постановления, которые являются итоговыми решениями по существу;

(b) заключение, являющееся итоговым решением по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

(c) определения, которые представляют собой иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.

Таким образом, исключая довольно редкие по экономическим делам постановления и заключения КС РФ, для заявителей ключевым оставался следующий вопрос:

Является ли выявление действительного конституционно-правового смысла нормы права в определении Конституционного Суда новым обстоятельством для дела по смыслу пункта 3 части 3 статьи 311 АПК РФ?

Правовая природа определений КС РФ, в которых выявляется конституционно-правовой смысл норм права

Как уже отмечалось выше, с ростом числа обращений заявителей в Конституционный Суд и увеличением числа принятых по делах Постановлений рассмотрение жалоб заявителей все чаще стало заканчиваться на предварительном этапе. КС РФ, отказывая в принятии жалобы, выносит определение, в котором подтверждает распространение ранее принятой правовой позиции на дело заявителя либо указывает допустимые рамки (пределы) толкования конкретной примененной нормы права. В теории подобного рода судебные акты стали называть определениями с "позитивным" смыслом. Так, по мнению Н.В. Витрука, определения с позитивным содержанием относятся к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации [1] .

Нельзя не отметить, что подобная практика письменного судопроизводства оказывает благотворное влияние на судебную систему и позволяет заявителям в максимально короткие сроки получать позицию органа конституционного контроля по спорному вопросу.

Конституционный Суд РФ последовательно высказывался в пользу обязательности для судов не только постановлений, но определений КС РФ, в которых содержится толкование действующего законодательства.

В качестве наиболее ярких примеров следует привести следующие правовые позиции:

1. "В ряде своих определений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и содержащиеся в них правовые позиции, общеобязательны и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, а решения судов и иных органов, основанные на акте, признанном неконституционным, либо на акте, которому суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Решения Конституционного Суда Российской Федерации не могут игнорироваться судами, к компетенции которых отнесен пересмотр соответствующего решения и которые по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица обязаны установить – при соблюдении общих правил судопроизводства – наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий для пересмотра решений, основанных на нормах, которым придан смысл, расходящийся с их конституционно-правовым смыслом.

2. "Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором Конституционный Суд Российской Федерации, не признавая акт или его отдельные положения противоречащими Конституции Российской Федерации, выявляет их конституционно-правовой смысл, является то, что с момента вступления указанного решения в силу такие акты или их отдельные положения не могут применяться или реализовываться каким-либо иным способом в смысле, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом (Определения от 2 ноября 2006 года № 409-О, от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р и др.)"[3].

3. "Юридической силой решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, обусловливается невозможность применения (а значит – прекращение действия) данной нормы в неконституционном истолковании, т.е. утрата ею силы на будущее время в любом ином – расходящемся с выявленным конституционно-правовым – смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что, по общему правилу, с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле"[4].

В арбитражной практике также имелись примеры указания судов на обязательность правовых позиций, изложенных в определениях КС РФ:

Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.10.2014 по делу № А67-8084/2013

"Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 06.02.2003 № 34-0 указал, что как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие или несоответствие оспариваемого акта Конституции Российской Федерации, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права. В таком случае данное им истолкование, как это вытекает из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" во взаимосвязи с его статьями 3 , 6 , 36 , 79 , 85 , 86 , 87 , 96 и 100 , является общеобязательным, в том числе для судов.

С учетом изложенного, определения Конституционного Суда Российской Федерации носят окончательный характер и не могут быть обжалованы, а изложенное в них конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения является общеобязательным".

Однако подобная позиция арбитражных судов не является единообразной, поэтому Конституционный Суд уже неоднократно ставил вопрос о фактическом неисполнении правоприменителями своих решений в форме определений [5] .

Вместе с тем открытым стоял вопрос о пересмотре ранее состоявшихся судебных актов по новому обстоятельству с использованием подобных определений.

Арбитражные суды в большинстве случаев применяли формальный подход, отказывая заявителям в пересмотре дел с указанием на отсутствие прямого указания в АПК РФ на такое обстоятельство, как выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Однако в деле А56-45166/2012 Верховный Суд РФ (ВС РФ) признал подобный подход не соответствующим целям защиты прав и интересов заинтересованных лиц и сформулировал принципиально иное толкование положений процессуального законодательства.

Рассмотрение Арбитражного дела № А56-45166/2012 в нижестоящих судах

Общество "Team Niinivirta AY" (далее также Заявитель; Компания) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительными требований Выборгской таможни №№ 182, 183 от 17.04.2012 об уплате таможенных платежей и пеней в общей сумме – 2435838,48 руб. в связи с невывозом временно ввезенного транспортного средства с территории Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.10.2012 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении требований Заявителя отказано; Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2013 по делу № А56-45166/2012 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.

Определением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 1050-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании "Team Niinivirta AY" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса таможенного союза" Компании было отказано в принятии жалобы к рассмотрению. При этом КС РФ указал, что ранее изложенная позиция[6] о недопустимости возложения ответственности за таможенное нарушение без наличия вины может быть распространена и в деле общества "Team Niinivirta AY".

Компания обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о пересмотре дела № А56-45166/2012 по новым обстоятельствам. В качестве нового обстоятельства Компания указала Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 года № 1050-0.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.01.2014 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении ходатайства Заявителя о пересмотре дела по новым обстоятельствам отказано. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции оставлено без изменений, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.08.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении требований Заявителя, ссылались на отсутствие в АПК РФ норм о том, что определение КС РФ является новым обстоятельством для дела.

Компания обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой на судебные акты нижестоящих судов. Определением Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012 кассационная жалоба Компании вместе с делом передана на рассмотрение по существу в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Правовая позиция ВС РФ в деле TEAM NIINIVIRTA AY

В Определении Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 ВС РФ сформулировал следующие ключевые позиции:

1. В определении[7] по делу Заявителя Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл норм, примененных арбитражными судами, и указал, что определенные правовые позиции Конституционного Суда РФ не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативно-правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые Компанией положения Таможенного кодекса таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса РФ, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда РФ.

2. Основанием для пересмотра по новым обстоятельствам судебных актов в конкретном деле Заявителя является не сам принятый Конституционным Судом РФ судебный акт, а выявленный и сформулированный в данном акте конституционно-правовой смысл нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался.

3. Отсутствие непосредственно в АПК РФ такого основания для пересмотра дела как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам заявителей, при разрешении которых были допущены нарушения конституционных прав и свобод.

4. При оценке наличия основания для пересмотра дела необходимо исходить не из формы, в которую облачена правовая позиция Конституционного Суда РФ (то есть понятие решения в узком смысле), а из самого факта выявления Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла тех или иных форм, примененных в деле Заявителя, который может быть сформулирован в решении в общем понимании (т.е. и в решении, и в постановлении, и в определении).

Позиция Верховного Суда в деле Team Niinivirta AY является новаторской и абсолютно соответствует духу единообразия практики высших судов. Остается надеяться, что выводы из Определения Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 будут воспроизведены в Постановлениях Президиума либо Пленума ВС РФ с целью придания общеобязательного толкования для нижестоящих судов.

В заключение хотелось бы отметить, что использование в защите прав и законных интересов участников арбитражного судопроизводства правовых позиций КС РФ позволит устранять изначально неверное adversus legem (против закона) толкование правовых норм арбитражными судами.

[1] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: Юристъ, 2005. С. 116.

[2] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 410-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дацко Олега Вячеславовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

[3] Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 № 1534-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Василия Васильевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 376 и пунктом 3 части первой статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 874-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "БИС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".

Читайте также: