Как неоднократно указывал конституционный суд

Обновлено: 01.05.2024

В одном из дел Конституционный Суд РФ затронул институт взыскания судебных издержек в контексте процедуры рассмотрения частных апелляционных жалоб на определения суда первой инстанции без вызова сторон спора. Какими инструментами сегодня вооружены суды при оценке разумного предела возмещаемых судебных расходов налогоплательщика?

Необязательность личного присутствия

Предметом судебного рассмотрения стала ст. 333 ГПК РФ. Заявители не согласились с конституционностью этой нормы, позволившей судам общей юрисдикции рассмотреть их частные апелляционные жалобы на определения судов первой инстанции по вопросу взыскания с них судебных издержек без их вызова в суд.

КС РФ не обнаружил в таком применении обжалованной нормы нарушения конституционных прав граждан. Однако аргументация суда пространна и неубедительна. Начиная с тезиса о производности определений о взыскании судебных расходов и намека на несложность решения этой судебной задачи. В итоге КС РФ предлагает самому апелляционному суду решать, нужно ли ему вызывать участников судебного процесса.

КС РФ в очередной раз столкнулся с недостатком правового регулирования апелляционного судебного процесса, не имеющего разумного правового объяснения;

природа подобных споров материально-правовая, и именно материально-правовой интерес преследуют заявители в других делах, по которым апелляционное обжалование носит вызывной характер (например, об отмене решения третейского суда или о выдаче исполнительного листа по такому решению);

суд обязан разрешить поставленный заявителем вопрос о взыскании с проигравшей стороны судебных расходов и изложить соответствующие доводы, подтвержденные ссылкой на доказательства с раскрытием их содержания в мотивировочной части судебного акта. Этот судебный акт может иметь различные процессуальные формы: решение, дополнительное решение, определение;

не должно быть существенных процессуальных различий в апелляционном оспаривании различных по форме, но одинаковых по сути судебных актов.

Здесь можно было бы поставить точку, считая полемику законченной. Но заочная дискуссия cуда и судьи КC РФ выявила проблему не только законодательного упущения, но и квалификации этой категории дел как несложной. Именно это позволяет судам проводить апелляционное разбирательство без вызова сторон.

О сложности спора

Вопрос о распределении судебных расходов сторон в большинстве случаев конфликтен, его разрешение судом – почти всегда результат рассмотрения спора сторон о размере возмещаемых расходов. Активность сторон при этом не уступает их активности по основному делу, поскольку речь идет о судьбе части их имущества. В налоговых спорах, например, налоговые инспекции порой проявляют больше энтузиазма, когда защищают собственные денежные средства, а не потери бюджетов всех уровней.

Вряд ли такой объем судебной работы может говорить о сугубо техническом правосудии. Как указал КС РФ, выводы суда о присужденной сумме судебных издержек имеют в известной степени оценочный характер. Но для любой оценки нужна шкала, мера, критерии.

О разумности возмещаемых расходов

в информационных письмах (п. 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 № 82 (далее – Письмо № 82), п. 12 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 99, Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 05.12.2007 № 121 (далее – Письмо № 121));

с 2008 г. в постановлениях Президиума ВАС РФ по конкретным налоговым делам, на ежегодной основе (постановления Президиума ВАС РФ от 29.05.2008 № 18118/07, от 09.04.2009 № 6284/07, от 25.05.2010 № 100/10, от 15.03.2012 № 16067).

Однако ему так и не удалось завершить начатое. Критерии разумности возмещаемых судебных расходов, сформулированные в п. 20 Письма № 82, оказались непригодными для применения судами:

нормы расходов на служебные командировки, закрепленные правовыми актами, не могут быть применены, т. к. не установлены для коммерческих организаций;

стоимость экономных транспортных услуг сложно определить, т. к. не всякий недорогой транспорт подходит для эффективного судебного представительства;

время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист, нормативно не определено; зачастую расценки юридических услуг не предусматривают почасовой оплаты работы специалиста;

региональную стоимость оплаты услуг адвокатов не всегда можно считать сложившейся. В Москве цена адвокатских услуг значительно колеблется и зависит от места работы адвоката, его специализации, квалификации, опыта и других рыночных условий;

сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг неприменимы в связи с отсутствием статистического учета цен юридических услуг;

продолжительность рассмотрения не всегда обусловлена сложностью дела, а сложность дела зачастую оценивается судом с точки зрения собственных трудозатрат.

Кроме того, бремя доказывания в разных письмах распределяется по-разному. В пункте 20 Письма № 82 указано, что доказательства, подтверждающие разумность расходов на оплату услуг представителя, должна представить сторона, требующая их возмещения. При этом в п. 3 Письма № 121 сказано, что на заявителе лежит бремя доказывания только факта и размера выплаты, а на другой стороне – право доказывать ее чрезмерность. Несмотря на такое явное противоречие, оба письма применяются в судебной практике на паритетных началах.

Проблему толкования ч. 2 ст. 110 АПК РФ усугубляет то обстоятельство, что с ликвидацией ВАС РФ арбитражные суды лишились правовых ориентиров в единообразном понимании и применении данной нормы. Разъяснения по вопросам применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом ВАС РФ, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом ВС РФ. В то же время по АПК РФ информационные письма и постановления Президиума ВАС РФ не являются обязательными для применения арбитражными судами, рассматривающими аналогичное дело. Постановлений Пленума ВАС РФ о взыскании судебных расходов в порядке ч. 2 ст. 110 АПК РФ принято не было.

ВС РФ не вынес ни одного Постановления Президиума или информационного письма, разъясняющего порядок применения арбитражными судами ч. 2 ст. 110 АПК РФ, ни до, ни после ликвидации ВАС РФ. В итоге сейчас нет общеобязательных правовых позиций судов, позволяющих единообразно истолковать и применить ч. 2 ст. 110 АПК РФ.

История высказываний КС РФ о судебных издержках

КС РФ в деле об обжаловании ст. 15, 16, 1069 ГК РФ заключил, что законное возмещение налоговым органом судебных расходов, понесенных на восстановление нарушенного права налогоплательщика, обеспечивает реализацию следующих конституционных норм и принципов (Определение КС РФ от 20.02.2002 № 22-О):

законной охраны права частной собственности (ч. 1 ст. 35 Конституции РФ);

гарантии права на получение квалифицированной юридической помощи (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ);

права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции РФ).

Следовательно, даже частичный отказ суда от возмещения таких судебных расходов налогоплательщика ограничивает реализацию этих принципов. С учетом их конституционной значимости подобное ограничение должно быть конституционно обоснованным.

Принцип недопустимости сокращения конституционных гарантий государства, ограничения прав и свобод граждан провозглашен в ч. 3 ст. 56 Конституции РФ. Конституционные права человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Произвольное снижение суммы возмещаемых судебных издержек судом – это одностороннее сокращение государством объема принятых на себя конституционных обязательств, что в правовом государстве недопустимо (ст. 1 Конституции РФ).

Позже КС РФ пришел к выводу, что ограничение, установленное в спорной норме АПК РФ, призвано защитить права и законные интересы других участников судебного процесса (определения КС РФ от 21.12.2004 № 454-О и от 20.10.2005 № 355-О) (далее – определения № 454-О, № 355-О). Право суда снижать размер стоимости услуг представителей позволяет соблюсти баланс процессуальных прав и обязанностей сторон и требование ч. 3 ст. 17 Конституции РФ (осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц).

Очевидно, что КС РФ защищал права проигравшей, но более слабой стороны процесса. Вряд ли имелся в виду государственный орган, обладающий по сравнению с оппонентом административными, квалификационными и финансовыми преимуществами, знанием и опытом применения налогового законодательства, правом его разъяснения налогоплательщику.

Юридическое равенство и правовая определенность

Эти конституционные принципы неоднократно защищались КС РФ (постановления КС РФ от 20.04.2009 № 7-П, от 06.12.2011 № 27-П, от 29.06.2012 № 16-П, от 14.05.2013 № 9-П и от 31.03.2015 № 6-П). В совокупности ч. 1 ст. 19 и ч. 1 ст. 120 Конституции РФ означают, что любое лицо вправе рассчитывать, что судебное решение по его делу будет таким же, как и у другого лица в полностью аналогичной правовой ситуации.

В Определении № 454-О КС РФ провозгласил (а в Определении № 355-О повторил) правовую позицию о том, что, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение соответствующих расходов, суд не вправе уменьшать его произвольно.

Каких-либо значимых критериев или правовых ориентиров для определения разумных пределов возмещаемых судебных расходов на оплату услуг представителя КС РФ не назвал.

Как правило, суды присуждают к взысканию наименьший размер потенциальных судебных расходов, информация о которых имеется в деле, либо сумму, с которой соглашается проигравшая сторона.

Поведение налогоплательщика, заявившего потраченные им на судебную защиту от неправомерных действий налоговиков суммы к возмещению за счет правонарушителя, судами должно презюмироваться как добросовестное и разумное. Частные проявления этой презумпции можно увидеть в ч. 3 ст. 1 и ч. 5 ст. 10 ГК РФ, ст. 40 и 108 НК РФ, Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53, ч. 2 ст. 41 и ст. 200 АПК РФ.

В силу конституционного принципа свободы экономической деятельности налогоплательщик осуществляет ее самостоятельно на свой риск и вправе самостоятельно и единолично оценивать ее эффективность и целесообразность (Определение КС РФ от 04.06.2007 № 366-О-П).

По мнению КС РФ, судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельностью и широкой дискрецией. В силу рискового характера такой деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять в ней деловые просчеты (Постановление КС РФ от 24.02.2004 № 3-П).

Разумность потраченных на представителя сумм следует оценивать сквозь призму разумности его выбора с учетом его квалификации, специализации, опыта, рыночности цены услуг, а также деловой репутации. При этом необходимо устанавливать соответствие заявленных расходов рыночным в конкретном сегменте рынка (к примеру, налоговые споры). А выбирая контрагента, нужно оценивать не только условия сделки и их коммерческую привлекательность, но и деловую репутацию (Постановление Президиума ВАС РФ от 25.05.2010 № 15658/09).

Есть смысл признать разумным выбор налогоплательщика, основанный на успешном предыдущем опыте сотрудничества с юридической фирмой или на рекомендациях экспертов. В частности, специально для иностранных налогоплательщиков издается ежегодный справочник Legal 500 со списком рекомендуемых поставщиков юридических услуг.

Можно также поддержать налогоплательщиков, проявивших при выборе контрагента налоговую осторожность и избравших исполнителя с лучшим индексом должной осмотрительности по шкале СПАРК.

Судам важно понимать, что на момент начала спора налогоплательщик (сторона, принимающая решение о выборе судебного представителя) находится в ситуации неопределенности по поводу результата спора. В связи с этим при выборе представителя он может ориентироваться на ограниченный круг обстоятельств: доступность исполнителя, его квалификация и опыт, деловая репутация, налоговая добросовестность, цена и качество его услуг.

Заявление к возмещению с ответчика судебных издержек в завышенном размере с целью причинения ему необоснованного материального ущерба – суть процессуального злоупотребления стороной арбитражного процесса. Это влечет неблагоприятные последствия, предусмотренные ч. 3 ст. 111 АПК РФ (ч. 2 ст. 41 АПК РФ). По заявлению лица, участвующего в деле, на которое возлагается возмещение судебных расходов, арбитражный суд вправе уменьшить размер возмещения, если лицо представит доказательства их чрезмерности.

Конституционные цели ст. 333 ГК РФ те же, что и у ст. 110 АПК РФ – соблюдение баланса между применяемой к нарушителю мерой ответственности и размером действительного ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения (Определение КС РФ от 25.01.2012 № 203-О-О).

Соразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства предполагается. Опровергнуть ее можно лишь по заявлению ответчика. При этом ответчик должен представить доказательства явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательств (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 № 81). А значит, при возмещении налогоплательщику судебных расходов на представителя бремя доказывания чрезмерности заявленных сумм должно лежать на налоговом органе.

Что касается возможности злоупотребления стороной арбитражного налогового спора, то его пресечение предусматривает налоговое законодательство и практика его применения.

Так, все ненормативные акты налогового органа подлежат обязательному досудебному апелляционному обжалованию в вышестоящий налоговый орган (п. 2 ст. 138 НК РФ). Следовательно, у налоговиков есть законная возможность избежать уплаты крупных сумм судебных издержек налогоплательщика по заведомо несложному и проигрышному спору – удовлетворить обоснованную, а потому подлежащую безусловному удовлетворению апелляционную жалобу налогоплательщика.

Если же сторона налогового спора не реализовала свое право разрешить конфликт на досудебной стадии, судебная практика ориентируется на то, чтобы взыскивать с нее судебные издержки как с лица, злоупотребившего своими правами (п. 67 и 78 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57).

Формирование позиции КС РФ по этим актуальным для налогоплательщика вопросам сделало бы судебную практику возмещения судебных издержек по итогам налоговых споров предсказуемой и перевело бы их в разряд несложных, позволяющих апелляционной инстанции рассматривать их без вызова сторон.

российский судья, качество правосудия, экзамен на должность судьи, российская юстиция

Аннотация: неприкосновенность судей не препятствует привлечению их к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудного судебного акта, даже если этот акт вступил в законную силу и не отменен вышестоящим судом.

Если хочешь быть сухим в самом мокром месте,
Покупай презерватив в Главрезинотресте.
(В.Маяковский).

Наверное, ничему не посвящено столь много решений КС РФ, как защите интересов себя любимых — судейского сословия.

Перекрылись со всех сторон.

В связи с этим сразу возникают нехорошие подозрения: а не в себя ли, в 1-ю очередь, метил КС РФ этим постановлением?

Так, на всякий случай.

Ведь решения КС — единственные судебные акты, которые выносятся по 1-ой инстанции и сразу же вступают в законную силу (не подлежат обжалованию и не могут быть отменены вышестоящей судебной инстанцией, поскольку таковой нет).

Должны ли судьи КС РФ нести ответственность за явно неправосудное решение?

Безусловно: ст.305 УК РФ никаких исключений для них не делает.

Могут ли судьи КС РФ выносить заведомо неправосудные решения?

А почему бы и нет: чем они лучше судей судов общей юрисдикции? К тому же, в отличие от решений судов общей юрисдикции, вступивших в законную силу, решения КС, по смыслу постановления № 23-П, не обладают презумпцией законности: они не проверяются вышестоящим судом, а потому их законность ничем не подтверждена (в конституционном судопроизводстве гражданин лишен конституционного права на судебное обжалование решений органов власти, к которым решения КС РФ относятся).

Названным постановлением КС РФ однозначно выводит себя из-под уголовной ответственности за явно незаконные решения.

Мало того, так ст.448 УПК РФ доводит порядок возбуждения уголовного дела по ст.305 УК РФ в отношении судей КС РФ до явного абсурда (уголовное дело может быть возбуждено в отношении судьи КС РФ только с согласия КС РФ).

Поскольку КС РФ принимает каждое решение только в составе всего суда (а не отдельными судьями), то вряд ли следует ожидать, что судьи, входящие в состав КС, дадут согласие на возбуждение уголовного дела в отношении самих себя за вынесение явно неправосудного решения.

Судей КС РФ нельзя привлечь к ответственности (даже к дисциплинарной) за принимаемые ими решения даже при наличии явных оснований для этого.

Такого нет даже у Президента РФ и депутатов Федерального собрания, которые несут ответственность за свои решения минимум в виде непереизбрания на должность.

А судьи КС несменяемы: будут сидеть на должности, пока из них песок не посыплется.

И принимать преступные решения, абсолютно ничем не рискуя.

Нарушен один из основополагающих принципов правосудия: никто не может быть судьей в собственном деле.

Дескать, судья имеет право на особую защиту от попыток недовольных судебным решением граждан привлечь его к ответственности за это решение, поскольку он в интересах этих граждан и работает.

Вспомнила бабушка, как девушкой была.

Хотят получить особые права, обусловленные выполнением особых обязанностей, но при этом сами эти обязанности исполнять не хотят.

Вот сначала оправдайте ожидания участников судебного процесса на компетентность, независимость и непредвзятость, а уж потом заикайтесь об особом порядке привлечения к ответственности.

Т.е., по смыслу этой цитаты, низшие судебные инстанции гонят сплошной брак, а вышестоящие суды, вникая в положение судей нижестоящих судов, сознательно идут на нарушения закона, не отменяя ошибочные решения.

Но не потому, что необоснованно расширяют права следственных органов по уголовному преследованию судьи по ст.305 УК РФ (как это полагает КС), а потому, что необоснованно эти права сужают (тем самым нарушая конституционный принцип равенства всех перед законом независимо от должностного положения).

Давайте посмотрим внимательно.

Каким актом осуществляется привлечение к уголовной ответственности?

Постановлением о возбуждении уголовного дела?

Постановление же о возбуждении уголовного дела говорит лишь об обнаружении преступления и объявлении начала полицейского расследования. На этом этапе ничьи права не ущемляются: уголовное дело вообще может быть возбуждено не в отношении какого-то конкретного лица, а по факту совершения преступления (при отсутствии подозреваемых).

Проверка в порядке статей 144-145 УПК РФ и возбуждение уголовного дела в отношении судьи должны осуществляться в обычном порядке (как в отношении обычных граждан). А вот порядок привлечения к уголовной ответственности можно (в соответствии со ст.122 Конституции РФ) и усложнить: постановление о привлечении в качестве обвиняемого должно быть вынесено Председателем СК РФ с согласия квалификационной коллегии судей (ККС).

При таком порядке, по крайней мере, к моменту предъявления обвинения будет собрано достаточное количество доказательств (ст.171 УПК РФ), по которым Председатель СК РФ и ККС могут судить об обоснованности предъявляемых судье претензий. На этапе возбуждения уголовного дела и судить-то пока не о чем: речь идет о наличии достаточных данных (ст.140 УПК РФ), указывающих на признаки преступления (а не доказательств ).

Далее. Что такое неприкосновенность и для чего она нужна судье.

Вообще-то, такими же правами (за исключением неприкосновенности личных и служебных транспортных средств, документов багажа и иного имущества) обладает любой гражданин РФ (статьи 22, 23, 25 Конституции РФ).

Существенное отличие вносит именно ч.2 этой статьи, устанавливающая, что неприкосновенность судьи включает в себя и невозможность привлечения к ответственности за вынесенные им решения при осуществлении правосудия.

Это понятие наиболее полно раскрывается только в отношении депутатов Федерального Собрания: не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску, кроме случаев задержания на месте преступления, а также подвергнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других людей.

Т.е. особенность неприкосновенности Президента РФ, депутатов ФС заключается именно в их личной неприкосновенности и отличается от личной неприкосновенности простых граждан тем, что их вообще практически нельзя задержать и арестовать.

И даже в этом смысле неприкосновенность судей выглядит необоснованно расширенной по сравнению с депутатской. Почему судья, например, должен быть отпущен с места преступления после установления его личности? Чтобы дать ему возможность уничтожить следы преступления, которые остались на его одежде, в транспорте или в его багаже?!

Но за исключением этого аспекта неприкосновенность судьи в смысле его личной неприкосновенности в принципе допустима.

Ведь для чего изначально задумывалась неприкосновенность этих важных персон? А для того, чтобы никто в своих корыстных или иных личных интересах не мог воспрепятствовать отправлению ими их важных государственных обязанностей.

Неугодного судью можно задержать и не дать ему принять решение, например, по вопросу о заключении под стражу подозреваемого, у которого истекает срок задержания, если известно, что достаточных оснований для заключения под стражу нет, а судья заведомо на это не пойдет (а следствию, в свою очередь, это очень надо).

Поэтому смысл личной неприкосновенности в том, чтобы дать должностному лицу (Президенту РФ, депутату, судье) право беспрепятственно осуществлять обусловленные его службой полномочия. И в этом смысле личная неприкосновенность лиц, замещающих государственные должности, бесспорно, преследует интересы защиты публичных интересов (как избирателей, так и участников судебного процесса).

А вот что касается неприкосновенности (в смысле безответственности) за вынесенные решения, то защитой публичных интересов здесь и не пахнет.

Такого даже у Президента РФ нет (а он один на всю страну в отличие судей, которых больше 32 000).

Решения Президента РФ также как и решения судей, обязательны для всех (ч.2 ст.90 Конституции РФ). Тем не менее, по смыслу ст.93 Конституции РФ, уголовное дело в отношении Президента РФ может быть возбуждено, не дожидаясь того момента, когда судом его решение будет признано преступным (выяснение этого обстоятельства как раз и должно стать предметом судебного разбирательства).

Т.е. вступившие в силу решения высшего должностного лица РФ (касающиеся огромных слоев населения страны) не мешают привлечь его к ответственности за эти решения, а вступившие в силу решения судьи (касающиеся нескольких отдельных граждан) мешают привлечь судью к ответственности за эти решения.

А не перебор ли это?

Вынесению обвинительного приговора обязательно предшествует привлечение к уголовной ответственности . Как может быть вынесен приговор об обвинении судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта, если его нельзя привлечь ни к какой (в том числе и к уголовной) ответственности?

Неприкосновенность судей представляется разумной в объеме, подразумевающем невозможность их задержания и ареста, но не более: она не должна подразумевать невозможность привлечения к ответственности за неотмененные решения этого судьи.

И ничего трагичного (как это представляется Конституционному Суду) в этом нет.

Просто КС в рассматриваемом нами постановлении направо и налево подменяет понятия и доходит в своих рассуждениях до полного абсурда.

Вообще, логически рассуждая, вмешаться в осуществление правосудия можно только до вынесения решения: путем оказания давления на судью можно повлиять на выносимое им решение. Но если решение уже вынесено и оглашено (пусть даже оно не вступило в законную силу), т.е. правосудие свершилось, каким образом можно в это вмешаться? Можно в этом случае оказать давление только на вышестоящую судебную инстанцию, пересматривающую дело в апелляционном (кассационном) порядке, но опять же только до вынесения решения.

Удивительно, но КС отождествляет деятельность следственных органов при проведении расследования по предположительно неправосудному решению судьи с осуществлением правосудия.

Причем тут правосудие?

Если судом решение вынесено, возбуждай уголовное дело или не возбуждай, ничего с этим решением уже не сделаешь: соответствующие акты следственных органов сами по себе (не подтвержденные приговором судебной власти) никак это решение не изменят и собой не подменят.

Следственные органы только возбуждают полицейское расследование по факту предположительно неправосудного решения. Это только предположение (а не констатация факта, как полагает КС). И, как правильно указал КС, это предполагает необходимость доказывания следственными органами неправосудности судебного решения.

А кто сказал, что новый суд согласится с доказательствами неправосудности решения судьи, добытыми следствием? Если не согласится (и приговор вступит в законную силу), то органы следствия не смогут поднять этот вопрос снова (возбудить уголовное дело по этому же вопросу еще раз).

Т.е. окончательное решение по вопросу заведомой неправосудности судебного акта будет принимать все равно судебная власть, а не органы следствия.

Аналогично и в случае с возбуждением уголовного дела по ст.305 УК РФ по вступившему в силу судебному решению.

Следственные органы тем самым не осуществляют правосудие: они (как и заявитель в случае обжалования) излагают свою точку зрения на это решение будущему суду, который и будет вершить правосудие. Они пытаются доказать суду обоснованность своей позиции и надеются на то, что суд согласится с их доводами. Согласится суд с доводами следствия – хорошо, нет – органы следствия останутся ни с чем.

Именно этот приговор суда (по обвинению по ст.305 УК РФ) закроет вопрос о правосудности-неправосудности первого решения. Само же первое решение (правосудность которого ставится под сомнение), пусть даже и вступившее в законную силу, не означает для следственных органов табу на постановку вопроса о его заведомой неправосудности. Это укладывается в рамки их компетенции : если они увидели во вступившем в законную силу решении суда признаки преступления, они обязаны возбудить уголовное дело. И никакого исключения для преступлений, предусмотренных ст.305 УК РФ, быть не может в принципе: потерпевший не виноват в том, что вышестоящие судебные инстанции принимают соучастие в вынесении заведомо неправосудных решений.

И не стоит забывать про ст.18 Конституции: права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов. Поэтому если встает вопрос, защищать ли путем возбуждением уголовного дела права потерпевшего, нарушенные вступившим в силу решением суда, или закрыть на это глаза, ответ очевиден

Однако здесь имеется один важный нюанс.

Рассматривая уголовное дело по ст.305 УК РФ новый суд волей-неволей дает оценку выводам судьи, изложенным в решении, по которому это дело и возбуждено (т.е. фактически пересматривает это решение). А поскольку уголовное дело по ст.305 УК РФ относится к подсудности районного суда, то может получиться, что новый судья (районного суда), дает оценку решению своего же коллеги (судьи того же районного суда).

А это неправильно: “Par in parem non habet imperium”.[8]

И не только его решению, но и решению вышестоящего апелляционного суда, согласившегося с пересматриваемым решением.

А это уже абсурд.

Поэтому уголовное дело по ст.305 УК РФ, возбужденное по вступившим в законную силу судебным решениям, должен рассматривать суд не ниже президиума областного (ему равного) суда.

Причем, исходя из принципа “Par in parem non habet imperium”, не имеет принципиального значения, было ли ранее отменено вышестоящим судом решение, по которому возбуждено уголовно дело по ст.305 УК РФ, или не было: это даже как-то неэтично, когда судья судит равного по положению коллегу, решения которого обладают такой же общеобязательной силой.

Кто отменил решение судьи, тот пусть и привлекает его к ответственности за это решение.

А то какое-то непонятное разделение полномочий: отменяет решение суд одного уровня (вышестоящий), а привлекает за это отмененное решение к ответственности суд другого уровня (который, может быть, вовсе и не согласен с судом, отменившим решение, но ничего сделать с этим не может: он же не может не согласиться с выводами вышестоящего суда, вступившими в законную силу).

При таком порядке рассмотрения (кто отменяет решение, тот (не ниже) и судит за него), с точки зрения осуществления процессуального контроля, ничего не будет нарушено: вступившие в законную силу постановления судов 1-й и 2-ой инстанций будут пересмотрены именно в порядке судебного контроля вышестоящим судом в ходе рассмотрения предъявленного обвинения.

Только в этом случае производство по пересмотру решения в ходе возбужденного уголовного дела будет инициировано не заявителем или прокурором (как при обжаловании), а органами следствия.

В то же время срок на обжалование вступившего в законную силу постановления суда составляет всего 6 месяцев по гражданским делам (ч.2 ст. 376 ГПК РФ) и 1 год по уголовным делам (ч.3 ст. 401 2 УПК РФ).

А ведь вполне возможно, что кассационный суд захотел бы отменить предположительно неправосудное решение суда, вступившее в законную силу, если бы кто-нибудь к нему обратился с таким вопросом (по собственной инициативе кассационный суд невправе инициировать кассационное производство).

Но что делать в случае, если прокурор в процессе не участвовал (а потому не мог обнаружить неправосудность решения) или участвовал, но ему лень заниматься кассационным обжалованием, а сам потерпевший слишком поздно обратился к следствию с вопросом о возбуждении уголовного дела (за рамками срока на кассационное обжалование).

Получается, преступление по ст.305 УК РФ усматривается (и кассационный суд готов это подтвердить), срок привлечения к уголовной ответственности еще далеко не истек, но возбудить уголовное дело нельзя, потому что истек срок на обжалование неправосудного решения.

Но это же абсурд. Как быть с гарантией защиты прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью (ст.52 Конституции РФ)?

Почему нельзя совместить все в одном процессе: и отмену неправосудного решения и вынесение приговора за это неправосудное решение? Это же логично и разумно: если вышестоящий суд (по отношению к судам 1-ой и 2-ой инстанций, вынесшим неправосудные постановления) согласится с выводами следствия, он должен и приговор вынести и отменить судебные решения, явившиеся причиной для вынесения этого приговора.

Частью 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

03.02.2015 в Определении Верховного суда РФ по делу № 32-КГ14-17 было дано следующее разъяснение:

Перечень недобросовестного поведения, определенный ст. 10 ГК РФ, является открытым, что позволяет судам применять рассматриваемую норму к широкому кругу правоотношений.

Однако, как неоднократно указывал в своих актах Конституционный суд РФ:

В данной публикации мы рассмотрим различные случаи применения судами нормы ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении гражданскими правами:

Целью отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание данного лица, а защита прав лица, пострадавшего в результате этого злоупотребления.

Источник: Пункт 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127

Если платежеспособный должник обратился с заявлением о признании его банкротом с целью неправомерного получения выгоды, то суд вправе прекратить производство по делу

Источник: Пункт 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.12.2013 N 88

Если одна из сторон для получения преимуществ при реализации прав и обязанностей, возникающих из договора обязательного страхования, действует недобросовестно, в удовлетворении исковых требований этой стороны может быть отказано

Источник: п. 58 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.01.2015 N 2

Суд может отказать в удовлетворении иска, если его предъявление вызвано недобросовестными действиями самого истца или намерением причинить вред ответчику.

Источник: пункты 1, 4, 8 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127

В случаях, когда будет доказано, что сторона злоупотребляет своим правом, вытекающим из условия договора, отличного от диспозитивной нормы или исключающего ее применение, либо злоупотребляет своим правом, основанным на императивной норме, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает этой стороне в защите принадлежащего ей права полностью или частично либо применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В случае намеренного без уважительных причин длительного непредъявления кредитором, осведомленным о смерти наследодателя, требований об исполнении обязательств, вытекающих из заключенного им кредитного договора, кнаследникам, которым не было известно о его заключении, суд, согласно пункту 2 статьи 10 ГК РФ, отказывает кредитору во взыскании указанных выше процентов за весь период со дня открытия наследства, поскольку наследники не должны отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны кредитора.

Источник: п. 61 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 “О судебной практике по делам о наследовании”

Оспаривание договора поручительства контролирующим акционером поручителя при неплатежеспособности основного должника, контролируемого этим же лицом, является злоупотреблением правом, если кредитор по основному договору надлежаще исполнил свои обязательства, а основной договор не оспаривается.

Источник: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 1 (2014) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 24.12.2014)

В случае установления обстоятельств, свидетельствующих о том, что лицо злоупотребило своим правом при оспаривании крупной сделки, арбитражный суд может отказать в удовлетворении иска о признании такой сделки недействительной

Источник: Определение Верховного Суда РФ от 07.10.2014 по делу N 305-ЭС14-101

Договор, заключенный с намерением причинить вред и сопряженный с заведомо недобросовестным осуществлением гражданских прав, является недействительным

«Апелляционный суд постановил, что суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что земельные участки были отчуждены по заниженной цене, а оспариваемые сделки являются для ООО “Т” крупными и были совершены без одобрения общим собранием участников общества.

Требование заемщика о признании сделки недействительной из-за порока формы может являться злоупотреблением правом

Сохранение регистрационного учета в комнате в случае получения субсидии на приобретение квартиры может быть признано злоупотреблением правом.

Источник: Апелляционное определение Московского городского суда от 22.12.2014 по делу N 33-41416/2014

Сделки, заключеные без намерения реального исполнения последних сторонами, а также с целью причинения вреда правам кредиторов, могут быть квалифицированы как злоупотребление правом

Подача заявления, которое содержит не соответствующие действительности, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию сведения, может являться злоупотреблением правом

Непредъявление кредитором иска в течение длительного времени не может рассматриваться как злоупотребление им правом

Предоставление должником поручительства по соглашению о новации в преддверии своего банкротства может быть признано злоупотреблением правом

Назначение высокого размера выходного пособия работнику может являться злоупотреблением правом, если работодатель признан банкротом

Источник: Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.06.2014 по делу N А35-8981/2012

Если факт злоупотребления правом со стороны дольщика, уклоняющегося (отказывающегося) от принятия объекта, установлен, суд по общему правилу отказывает во взыскании неустойки за нарушение срока передачи объекта

Источник: Пункт 25 Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.12.2013)

С публикацией 2016 года: “ст. 10 ГК РФ: к чему приводит злоупотребление правом?” Вы можете ознакомиться по следующей ссылке. В статье Вы найдете актуальный обзор судебной практики и статистику применения ст. 10 ГК судами.

Информация размещена в информационных целях и не является юридической консультацией или заключением. Поскольку любое применение законодательства требует тщательного и детального изучения, в случае возникновения вопросов обратитесь за профессиональной юридической консультацией.

Суд посчитал, что действующие нормы, позволяющие лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности, участвовать в деле о банкротстве только в пределах рассмотрения этого обособленного спора, снижают уровень гарантий судебной защиты прав этих лиц

16 ноября Конституционный Суд вынес Постановление № 49-П/2021, которым признал неконституционными нормы, исключающие возможность обжалования лицом, привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, судебного акта, принятого без его участия.

Дело о банкротстве

Опираясь на представленные доказательства, суды указали, что под руководством Николая Акимова общество совершило ряд сделок, единственной целью которых было получение необоснованной налоговой выгоды в отсутствие фактической хозяйственной операции, вывод денежных средств на юридические лица, используемые в схеме по обналичиванию, и это повлекло причинение должнику имущественного вреда.

Суды отказали заявителю в обжаловании судебного акта

Позднее, не согласившись с размером требований, признанных определением от 12 января 2016 г. обоснованными, Николай Акимов обратился в суд с жалобой и ходатайством о восстановлении срока для ее подачи. Жалоба была принята к производству, однако 28 мая 2020 г. Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд прекратил его. При этом в отношении требования Николая Акимова о пересмотре судебного акта апелляционным судом сделаны выводы об отсутствии у него права на обжалование определения. Апелляция указала, что поскольку Николай Акимов является лишь участником обособленного спора, то он не относится к числу лиц, указанных в ст. 34, 35 Закона о банкротстве, и его права не затрагиваются судебным актом непосредственно, поэтому правом обжаловать судебный акт в силу ст. 42 АПК РФ данный заявитель не наделен. Также не были приняты судом во внимание доводы заявителя о том, что он является обязанным (содолжником) по всем долгам банкрота, и поэтому его права при производстве по делу о банкротстве не могут быть уже прав должника.

АС Уральского округа согласился с решением апелляции. Определением судьи ВС РФ Николаю Акимову было отказано в передаче кассационной жалобы на состоявшиеся судебные акты для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам. Таким образом, суды со ссылкой на оспариваемые законоположения отклонили доводы заявителя об отсутствии у общества обязательств в указанном размере по отношению к конкретному кредитору и об экономической обоснованности конкретных сделок. Как было отмечено, сам факт принятия иска, связанного с деятельностью контролирующих должника лиц, не порождает обязанности суда в каждом обособленном споре по делу о банкротстве привлекать их к участию в деле; оснований для восстановления процессуального срока судами не найдено.

Обращение в Конституционный Суд

В документе Николай Акимов отметил, что возможности процессуальной роли участника обособленного спора не дают ему права ознакомиться с материалами основного дела о банкротстве. Заявитель разъяснил, что, изучая общедоступные судебные определения, касающиеся требований кредиторов общества, получая информацию из открытых источников и некоторые материалы дела от участников основного дела о банкротстве, он выявил, что требования ФНС к обществу в размере 13 млн руб. являются необоснованными.

Однако, как указал Николай Акимов, у него не было возможности требовать устранения приведенных процессуальных нарушений и обжаловать определение апелляционной инстанции от 12 января 2016 г., поскольку на день принятия определения он не являлся участником дела о банкротстве и не знал о существовании данного судебного акта. Он добавил, что до подачи конкурсным управляющим заявления о его привлечении к субсидиарной ответственности он не был осведомлен о наличии судебного производства о несостоятельности общества.

Таким образом, Николай Акимов заключил, что ст. 42 АПК РФ и ст. 34 Закона о банкротстве противоречат Конституции РФ, поскольку не позволяют обжаловать судебный акт о признании обоснованными требований кредитора заинтересованному лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в деле о банкротстве.

КС проанализировал оспариваемые нормы

Суд подтвердил возможность восстановления кредитором срока кассационного обжалования решения суда, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, если кассатор узнал о нем более чем через год со дня вступления его в силу

Рассмотрев доводы жалобы, Конституционный Суд указал, что отсутствие возможности пересмотреть нарушающий (затрагивающий) права третьих лиц судебный акт не согласуется с универсальным правилом скорейшего восстановления в правах посредством справедливого правосудия.

Он отметил, что институциональные и процедурные условия пересмотра судебных актов должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, прозрачности правосудия, исключать затягивание или необоснованное возобновление судебного разбирательства и тем самым обеспечивать правильность и своевременность разрешения дела (постановления от 19 марта 2010 г. № 7-П, от 12 ноября 2018 г. № 40-П, от 1 июня 2021 г. № 25-П и др.).

Суд пояснил, что с приведенной позицией согласуются положения АПК РФ. Принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, расценивается как существенное нарушение норм процессуального права, влекущее безусловную отмену судебного акта в апелляционном и кассационном порядке (п. 4 ч. 4 ст. 270 и п. 4 ч. 4 ст. 288 АПК).

Обращаясь к п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 30 июня 2020 г. № 12, КС указал, что с жалобой по правилам ст. 42 АПК может обратиться лицо, чьи права и обязанности затрагиваются судебным актом непосредственно, то есть такое лицо, которое должно было участвовать в деле, но не было привлечено к участию в нем ввиду судебной ошибки (п. 19 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 от 22 июля 2020 г.). Если жалоба подается лицом, не участвовавшим в деле, суду надлежит проверить, содержится ли в ней обоснование того, каким образом оспариваемый судебный акт непосредственно затрагивает права или обязанности заявителя, подчеркнул Суд. Лица, не участвующие в деле, как указанные, так и не указанные в мотивировочной или резолютивной части судебного акта, вправе его обжаловать в порядке кассационного производства в случае, если он принят об их правах и обязанностях, добавил Суд.

Наиболее значимыми они назвали разъяснения о приложении копий судебных актов к кассационной и апелляционной жалобам и о порядке подачи жалоб в кассацию

Конституционный Суд указал, что подобный правоприменительный подход в целом соответствует позиции КС, который неоднократно отмечал, что ст. 42 АПК РФ направлена на защиту прав лиц, не участвовавших в деле, о правах и обязанностях которых принят судебный акт, и тем самым – на реализацию конституционного права на судебную защиту (определения от 22 декабря 2015 г. № 2963-О, от 29 мая 2019 г. № 1422-О, от 28 ноября 2019 г. № 3140-О и др.).

Закон о банкротстве в ст. 34 и 35 определяет круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, заметил КС. Они обладают присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями как в рамках процедуры банкротства в целом, так и в рамках обособленных споров в деле о банкротстве. Суд пришел к выводу, что системный анализ положений этого закона свидетельствует, что теми или иными правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, обладает также ряд лиц, не поименованных в его ст. 34. К ним, в частности, согласно его ст. 61.15, относится лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности: такое лицо имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве, как ответчик по этому заявлению, указал КС.

Конституционный Суд обратил внимание, что приведенное регулирование позволяет судам приходить к выводу, что лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, наделено правами и обязанностями участвующего в деле о банкротстве лица только в пределах рассмотрения этого обособленного спора (например, постановление АС Поволжского округа от 25 сентября 2019 г. № Ф06-52851/2019 по делу № А72-14512/2018, Определение ВС РФ от 24 января 2020 г. № 306-ЭС19-25729 по делу № А49-17083/2017, постановление АС Дальневосточного округа от 1 апреля 2021 г. № Ф03-1613/2021 по делу № А51-32010/2016). Аналогичный подход имел место и в деле Николая Акимова. Причем рассмотрение требований кредитора к должнику, размер которых заявитель намеревался оспорить, состоялось в январе 2016 г. – задолго до привлечения его к субсидиарной ответственности (июль 2019 г.) по этим обязательствам, подчеркнул КС.

Таким образом, Конституционный Суд признал оспариваемые нормы не соответствующими Конституции, поскольку они не допускают возможности обжалования лицом, привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, судебного акта, принятого без его участия, о признании обоснованными требований кредиторов должника за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику.

При этом Суд подчеркнул, что федеральный законодатель не лишен возможности осуществить регулирование, направленное на обеспечение баланса интересов всех участников правоотношений в рамках процедуры банкротства. Речь идет в том числе об определении порядка обжалования лицом – при его привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника – принятого без его участия судебного акта о признании обоснованными требований кредиторов.

Правоприменительные решения по вопросу признания обоснованными требований кредиторов за период, когда Николай Акимов являлся контролирующим лицом по отношению к должнику, принятые ранее без его участия, КС постановил пересмотреть в установленном порядке.

Эксперты прокомментировали позицию КС

Управляющий партнер LegalFront, арбитражный управляющий Владислав Линецкий отметил, что постановление в значительном объеме способно изменить практику, связанную с участием контролирующих лиц в обособленных спорах и последствиями, которые в результате такого участия могут наступить.

Эксперт обратил внимание, что в связи с появлением подобного процессуального механизма для обжалования уже вступивших в законную силу определений будет значительно увеличена нагрузка на арбитражные суды, а также будет увеличен срок проведения процедур конкурсного производства должников, в рамках которых уже рассмотрены споры по субсидиарной ответственности, но не определен ее размер.

Читайте также: