Как назывался суд для государственных крестьян
Обновлено: 17.05.2024
Государственные крестьяне – это крестьянское сословие в XVIII-XIX вв., представители которого имели личную свободу, но были прикреплены к земле.
Положение государственных крестьян в XVIII-XIX веке
Государственные крестьяне появились при Петре I как сословие из оставшихся незакрепощенных крестьян. Изначально этим термином называли черносошных крестьян на севере страны, где не было развито крепостное право и сельское население подчинялось непосредственно государственной власти. Позже в это сословие были включены и однодворцы (служилые люди на юге – черноземной пограничной земле с Дикой степью), сибирские пашенные крестьяне, нерусские народности Приуралья и Поволжья, крестьяне, конфискованные Екатериной II с церковных земель в результате секуляризации, крепостные, получившие волю и т.д. Также, к государственным крестьянам относились безземельные полковники русского Севера, зажиточные землевладельцы (к примеру, колонисты) и совсем не землевладельцы (заводские рабочие Урала).
До Манифеста об отмене крепостного права 1861 г. государственными крестьянами считались все селяне, не принадлежавшие частным лицам или императорской семье (удельные крестьяне). После проведения переписи в 1842 г. государственных крестьян, включая иноземцев (калмыки, киргизы и т.д.), насчитывалось более 10 млн человек, но с оговоркой, что это были только лица мужского пола.
Положение разных представителей государственных крестьян также было разным: крестьяне Урала мало чем отличались от крепостных, а однодворцы имели право владеть крестьянами.
Единственное, что объединяло эту массу было их отношение к государственной казне. Они должны были платить повинности не частным лицам, а государству. Было два основных налога: подушная подать и оброк.
В XVIII в. были установлены различные размеры оброка в зависимости от области: меньше всего платили крестьяне Севера и Сибири – примерно 3 руб., а больше всего – крестьяне центра России – около 5 руб.
При этом оброк государственных крестьян был меньше оброка помещичьих крестьян раза в два.
Готовые работы на аналогичную тему
Государство выступало владельцем государственных крестьян и могло ими распоряжаться, зачастую используя крестьян как резервный фонд для всевозможных пожалований за службу или услуги государству. Например, за время своего правления Екатерина II раздала около 1300 тыс. государственных крестьян, а Павел I примерно 600 тыс.
Соответственно, государство было и владельцем крестьянской земли. По межевым инструкциям 1754 г. и 1766 г. было установлено, что земли государственных крестьян (кроме тех, на которые имеются жалованные грамоты) являются собственностью государства и не могут отчуждаться. Купля-продажа государственными крестьянами земель в одних областях была разрешена, а в других – запрещена.
Распределение наделов между крестьянами было крайне неравномерное, поэтому правительство начало проводить политику разделения земель во избежание недоимок.
Положение государственных крестьян
Государственные крестьяне обладали юридическими правами. Они могли:
- выступать в суде;
- заключать сделки;
- владеть собственностью;
- вести оптовую и розничную торговлю;
- открывать фабрики-заводы.
Государственные крестьяне были обязаны:
- вносить деньги на земские нужды;
- платить подушную подать;
- отбывать натуральные повинности.
За несение повинностей крестьяне отвечали круговой порукой. Основная часть государственных крестьян платила оброк в казну. В прибалтийских и польских землях казенные земли сдавались в аренду частным лицам, поэтому крестьяне, в основном, отбывали барщину. В начале XIX в. размер оброка составлял 7-10 руб. в год. С увеличением повинностей удельных и помещичьих крестьян плата государственных крестьян становилась меньше, чем повинности остальных категорий крестьян.
Реформы в отношении государственных крестьян в XIX веке
Стала очевидной необходимость изменений в управлении государственными крестьянами. В 1830-х гг. чиновники подготовили несколько проектов.
- было создано Министерство государственных имуществ и подчиненные ему местные органы;
- ликвидирована барщина государственных крестьян в Белоруссии, Литве, Правобережной Украине;
- оброк с души заменен равномерным земельно-промысловым сбором;
- прекращена сдача государственных имений в аренду;
- государственным крестьянам было дано право иметь самоуправление – теперь они могли решать свои дела в сельской общине.
Помещики боялись, что освобождение государственных крестьян может дать пример для крепостных, поэтому первые остались прикреплены к земле. Полное же реформирование государственной деревни стало возможным только после отмены крепостного права.
Опыт этой реформы был использован при подготовке крестьянской реформы 1861 г.
Итак, государственные крестьяне представляли собой основную часть сельского и общего населения страны, от которой они составляли примерно треть. Они пользовались достаточной свободой по сравнению с крепостными, обладали юридическими и гражданскими правами, но их воля и земля все равно находились в собственности государства, что затрудняло их положение.
История суда в нашей стране своими корнями уходит в далекую древность. В догосударственную эпоху правосудие в самой примитивной форме осуществлялось на собраниях жителей или советах авторитетных людей, старейшин. С образованием государства суд становится частью его действующего государственного аппарата.
Попытки реформирования судоустройства стали проявляться еще с правления первого царя из династии Романовых, Михаиле Федоровиче правительство из-за обилия жалоб на неправосудие разослало в 1620 г. грамоты, которые под страхом жесткого наказания запрещали приказным людям брать взятки. Но эта мера оказалась неудачной. При правлении сына Михаила Федоровича Алексея Михайловича вопли народа о неправедном суде вновь дошли до царского престола. Алексей Михайлович приказал собрать все выпущенные ранее царские указы, а в тех случаях, о которых нет указов, написать новые.
При Петре I предпринимались попытки отделить суд от администрации. В 1713 г. в губерниях упреждается должность судьи (ландрихтера), а в 1718 г. – обер-ландрихтера. Тем не менее, компетенция этих судей четко не была определена, и для решения наиболее сложных дел они вынуждены были обращаться в юстиц-коллегию. Также были созданы военный суд и духовный суд. Во главе всех установлений стоял Правительствующий сенат, являвшийся ревизионной инстанцией по отношению ко всем судебным органам.
Екатерина II, пламенная почитательница знаменитых мыслителей своего века – Вольтера, Дидро, Монтескьё, пыталась ввести в русском государстве правосудие, обеспечить каждому защиту под сенью закона. Имея дело с обществом, разделенным на сословия, императрица и суду придала сословный характер. Главная мысль, которая легла в основу судебных учреждений Екатерины II: каждый судится себе равным, т.е. людьми своего сословия.
Старая судебная система, в своей основе созданная при Екатерине II и реорганизованная в 1801 г., громоздкая и малоэффективная, уже давно не отвечала предъявляемым к ней требованиям. Существовали уездные суды для всех сословий (уездный земский суд для дворян, уездная расправа для государственных крестьян, городовые магистраты для горожан). Вместо упраздненных судов второго звена (на уровне губерний) в губернских центрах действовали палаты уголовного и гражданского суда, и которых можно было обжаловать решения низшей инстанции. Кроме того в столицах действовали надворные суды для дворян и чиновников. Всю систему возглавлял Сенат как высшая судебная инстанция. Существовали также специальные суды: военный, духовный, коммерческий. В совестных судах, где заседали по два представителя от каждого сословия, рассматривались межсословные споры.
Александр Павлович (Александр І) в одном из указов обратил внимание на существующие, неправосудие и произвол. Но дальше этого дело не пошло, хотя радикальных предложений возникало множество. Яркий представителем, выступавший против крепостничества в России был А.Н. Радищев. Он предлагал отмену внесудебной расправы помещиков над крепостными, настаивал на равенстве всех сословий перед законом, введении суда присяжных поверенных[8]. Являлся сторонником введения в российское судопроизводство принципа презумпции невиновности[9], согласно, которому обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет установлена судом и в соответствии с законом.
После воцарения Николая І было обнаружено плачевное состояние судов.
Безусловно, неотъемлемым признаком гражданского общества являются равные для всех возможности защищать свое достоинство, физическую неприкосновенность, частную жизнь. Но в девятнадцатом веке невозможно говорить о гражданском обществе, когда существовали категории людей, лишенные этих прав. К сожалению, в Росси в дореформенный период авторитет закона замещался авторитетом начальства. Согласно сложившимся в то время общественным нормам, крепостные должны были беспрекословно подчиняться помещикам, чиновники низшего ранга – старшему по должности, дети – родителям и другим старшим членам семьи. Сложившиеся правовые нормы, а также общественное мнение практически не допускали неповиновения или простого несогласия с барской, начальственной или родительской волей. Все это создавало условия для произвола.
В результате такого сложившегося порядка знание законов становится для российского человека делом необязательным и даже не желательным. Такая правовая безграмотность способствовала установлению самовластия начальства и произвола на должностных местах, в результате авторитет закона замещался авторитетом внешних атрибутов власти.
Самое нелепое распоряжение должностного лица становилось обязательным для его подчиненных. Также особой силой, особенно для низших слоев, обладала любая бумага, имевшая печать. Это отношение к социальным нормам порождало бескрайние возможности для произвола.
Особый размах самовластия приобретало в помещичьих имениях. Власть помещика не была ничем ограничена, он мог чувствовать себя полным хозяином и законодателем. Часто решал сам как наказать крестьянина за провинность. Существовавшая правовая система дореформенной России давала очень малые возможности противостоять ситуации, что порождало у одних мнение о полной безнаказанности, у других – неверие в возможность найти защиту в лице государства.
К тому же государством этого времени отдавалось предпочтение поддерживать суровость нравов. Ярким примером можно считать, то, что за подавляющее большинство уголовных преступлений по Уголовному уложению 1845 года как дополнительная кара предусматривалось телесное наказание. А в качестве орудия наказания использовались розги, плетни, бичи. Телесные наказания широко использовались как дисциплинарная и воспитательная мера.
Побои и истязания повсеместно и в государстве, и в семье, и в школе признавались как единственное средство для всех преступников. В результате этого суровость нравов стала обыкновенной нормой жизни, к ней привыкли все и ее не замечали. Такие нравы и отсутствие возможности найти защиту достаточно серьезно подрывали веру в закон и соответственно как следствие доверие к органам государственной власти.
Само же судоустройство было чрезвычайно не угодным народу, имело множество недостатков, и прорех в своем устройстве.
К тому же существовала значительная медлительность в делопроизводстве. К 1864 г. в судах накопилось до 3 миллионов нерешенных дел.
Рассмотрение дел во всех судебных инстанциях происходило при закрытых дверях. На деятельность суда оказывали различные административные учреждения. Следствие и исполнение приговора предоставлялись органам полиции, которая, кроме того, могла принимать на себя и судебные функции.
Таким образом, проект Балугьянского, сохраняя прежний сословный принцип построения судебной системой большим шагом вперед, так как значительно сокращал число судебных инстанций и ограничивал рассмотрение дела, по существу, только двум инстанциями. Проект предусматривал необходимость установления независимости судей и этим, видимо, можно объяснить пожизненность назначения судей.
Проект Балугьянского мог значительно улучшить судебную систему, но бюрократическое окружение Николая I, и он сам встретили его рядом решительных возражений, что и повлекло за собой его полное отклонение.
В России существовал произвол и казнокрадство. Чернышевский Н.Г. писал, что крепостничество дает широкий простор для всякого рода произвола, в том числе и судебного. Произвол администрации, беззакония, которые она творит, могут иногда задевать и самих дворян.
Судебная система была завещана Александру II свыше. Во всей существовавшей системе сложившейся до 1864 г. практически не имела положительных черт. Лишь только то, что суды были сословными можно считать положительным, так как это значительно облегчало разбирательство дел по отдельным сословиям. Но в, то, же момент эта черта выступает и как отрицательная, так как явно разграничивала имущественное расслоение между сословиями. Кроме того существовало еще большое количество недостатков. Судебные функции выполняли и административные органы – губернские правления, органы полиции и др.
Делопроизводство могло тянуться годами. В судебном процессе господствовали инквизиционное начало и теория формальных доказательств.
Итак, можно выделить несколько недостатков дореформенного периода: медлительность рассмотрения дел, формализм и письменность, неточность правил в доказательствах. Спор между сторонами на основе состязательности бумаг, подаваемых в суд.
Начиная со времени императора Павла, правительство обнаруживало явное стремление к улучшению быта крепостных крестьян. При императоре Александре I, как мы знаем, был дан закон о свободных хлебопашцах, в котором как бы намечался путь к постепенному и полюбовному освобождению крестьян от власти их владельцев. Однако этим законом помещики не воспользовались почти вовсе, и крепостное право продолжало существовать, несмотря на то, что возбуждало против себя негодование прогрессивной части дворянства. Вступая на престол, император Николай знал, что перед ним стоит задача разрешить крестьянский вопрос и что крепостное право в принципе осуждено как его державными предшественниками, так и его противниками – декабристами. Настоятельность мер для улучшения быта крестьян не отрицалась никем. Но по-прежнему существовал страх перед опасностью внезапного освобождения миллионов рабов. Поэтому, опасаясь общественных потрясений и взрыва страстей освобождаемой массы, Николай твердо стоял на мысли освобождать постепенно и подготовил освобождение секретно, скрывая от общества подготовку реформы.
В составе класса государственных крестьян были прежние "черносошные" крестьяне, населявшие государевы черные земли; далее – крестьяне "экономические", бывшие на церковных землях, секуляризованных государством; затем — однодворцы и прочие "ландмилицкие" люди, т. е. потомки того мелкого служилого люда, который когда-то заселял южную границу Московского государства. Разнородные группы казенного крестьянства были на разной степени благосостояния и имели различное внутреннее устройство. Предоставленные местной администрации (казенным палатам и нижним земским судам), казенные крестьяне были нередко угнетаемы и разоряемы. В "Комитете 6-го декабря 1826 г." Сперанский заговорил о необходимости "лучшего хозяйственного управления для крестьян казенных" и высказал мнение, что такое управление "послужило бы образцом для частных владельцев". Мысль Сперанского встретила одобрение государя, который привлек к этому делу графа П. Д. Киселева. Это был один из образованных русских людей, сделавших походы 1812–1814 гг. и видевших европейские порядки. Приближенный императором Александром, Киселев еще в его время интересовался крестьянским делом и представил государю проект уничтожения крепостного права. Как знаток крестьянского вопроса он обратил на себя внимание императора Николая и приобрел его доверие. Киселеву было поручено все дело о казенных крестьянах. Под его управлением временно возникло (1836) пятое отделение собственной Его Величества канцелярии для лучшего устройства управления государственными имуществами вообще и для улучшения быта казенных крестьян. Это пятое отделение скоро было преобразовано в Министерство государственных имуществ (1837), которому и вверено было попечительство над казенными крестьянами. Под влиянием Министерства государственных имуществ в губерниях стали действовать "палаты" (теперь "управления") государственных имуществ. Они заведовали казенными землями, лесами и прочими имуществами; они же наблюдали и над государственными крестьянами. Эти крестьяне были устроены в особые сельские общества (которых оказалось почти 6000); из нескольких таких сельских обществ составлялась волость. Как сельские общества, так и волости пользовались самоуправлением, имели свои "сходы", избирали для управления волостными и сельскими делами "голов" и "старшин", а для суда (волостной и сельской "расправы") – особых судей. Так было устроено, по мысли Киселева, самоуправление казенных крестьян; впоследствии оно послужило образцом и для крестьян частновладельческих при освобождении их от крепостной зависимости. Но заботами о самоуправлении крестьян Киселев не ограничился. При его долгом управлении министерство государственных имуществ провело ряд мер для улучшения хозяйственного быта подчиненного ему крестьянства: крестьян учили лучшим способам хозяйства, обеспечивали зерном в неурожайные годы; малоземельных наделяли землей; заводили школы; давали податные льготы и т. д. Деятельность Киселева составляет одну из светлых страниц царствования императора Николая. Довольный Киселевым, Николай шутливо называл его своим "начальником штаба по крестьянской части".
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О КРЕСТЬЯНАХ
[…] Казенных крестьян решено было устроить так, чтобы они имели своих защитников и блюстителей их интересов. Удача устройства крестьян казенных должна была подготовить успех освобождения и крепостных крестьян. Для такого важного дела призван был администратор, которого я не боюсь назвать лучшим администратором того времени, принадлежащим к числу лучших государственных людей нашего века. Это был Киселев, который в начале прошедшего царствования, по заключению Парижского мира, назначен был послом в Париже; ему поручено было устроить новое управление государственных крестьян и имуществ. По его плану открыто было в 1833 г. новое министерство государственных имуществ, во главе которого он и был поставлен. Для управления государственными имуществами на местах созданы были палаты государственных имуществ. Киселев, делец с идеями, с большим практическим знанием дела, отличался еще большою доброжелательностью, тою благонамеренностью, которая выше всего ставит общую пользу, государственный интерес, чего нельзя сказать о большей части администраторов того времени. Он в короткое время создал отличное управление государственными крестьянами и поднял их благосостояние. В несколько лет государственные крестьяне не только перестали быть бременем для государственного казначейства, но стали возбуждать зависть крепостных крестьян. Ряд неурожайных годов – 1843 г. и следующие – не только не потребовал ссуды государственным крестьянам, но даже Киселев не израсходовал на эти ссуды и запасного капитала, им образованного. С тех пор крепостные крестьяне стали самым тяжелым бременем на плечах правительства. Киселеву принадлежало то устройство сельских и городских обществ, основные черты которого были потом перенесены в положение 19 февраля для вышедших на волю крепостных крестьян.
Кроме всего этого Киселеву принадлежала также и мысль одного важного закона, касавшегося крепостных крестьян. Как мы знаем, 20 февраля 1803 г. издан был закон о вольных хлебопашцах; по этому закону землевладельцы могли отпускать на волю крепостных крестьян с земельными наделами по добровольному с ними соглашению. Этот закон, плохо поддержанный правительством, оказал незначительное действие на быт крепостных; в продолжение 40 лет на волю вышло таким образом немного крестьян. Больше всего останавливала помещиков необходимость отдавать землю в собственность крестьян. Киселев думал поддержать действие этого закона, устранив это главное препятствие. В его несколько впечатлительной голове (недостаток, от которого несвободны все доброжелательные головы) мелькнула мысль, что можно совершить постепенное освобождение крестьян, предоставив это дело частной инициативе. Мысль закона состояла в том, что помещики могли по добровольному соглашению с крестьянами уступать им свои земли в постоянное наследственное пользование на известных условиях. Эти условия, раз составленные и утвержденные правительством, не должны были меняться; таким образом крестьяне будут прикреплены к земле, но лично свободны, а помещик сохранит за собою права собственности на землю, к которой прикреплены крестьяне. Помещик сохранял судебную власть над крестьянами, но уже терял власть над их имуществом и трудами; крестьяне работали на помещика или платили ему столько, сколько было поставлено в условии. Зато помещик освобождался от обязанностей, какие на нем лежали по владению крепостными, от ответственности за их подати, от обязанности кормить крестьян в неурожайные годы, ходатайствовать за них в судах и т. д. Киселев рассчитывал, что таким образом, поняв выгоду таких сделок, помещики сами поспешат устранить неприятности. При сохранении крепостного права образец устройства крестьян, выходивших, таким образом, на волю, был уже готов в сельском устройстве крестьян государственных, разделенных на волости и общины с выборными управлениями, судами, со свободными сходками и т. д.
Проект Киселева подвергся поправкам и, облеченный в закон 2 апреля 1842 г., не оправдал ожидания; это закон об обязанных крестьянах; ему дана была такая редакция, которая почти уничтожила его действие. К тому же на другой день по издании закона последовал циркуляр министра, которым тогда был Перовский; этот циркуляр и разделал закон; в нем было подтверждено с ударением, что права дворян на крепостных крестьян остаются неприкосновенными, что они не потерпят ущерба в этих правах, если в силу закона не пойдут на сделки с крестьянами. Помещики встревожились в ожидании указа; они уже давно привыкли смотреть на Киселева как на революционера; в Москве и губернских городах этот закон вызвал живые толки. Когда прочитали указ министра, все успокоились, все увидали, что это буря в стакане воды, что правительство так только, из приличия, издало этот указ, чтобы очистить бумагу. В самом деле, только два помещика воспользовались этим законом.
РЕФОРМА УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДЕРЕВНЕЙ
В 1837 г . было создано Министерство государственных имуществ, которое возглавил П.Д. Киселев. Это был боевой генерал и деятельный администратор с широким кругозором. В свое время он подавал Александру I записку о постепенной отмене крепостного права. В 1837–1841 гг. Киселев добился проведения ряда мер, в результате которых удалось упорядочить управление государственными крестьянами. В их деревнях стали открываться школы, больницы, ветеринарные пункты. Малоземельные сельские общества переселялись в другие губернии на свободные земли.
Помещики тоже были недовольны реформой Киселева. Они опасались, что попытки улучшить быт государственных крестьян усилят тяготение их крепостных к переходу в казенное ведомство. Еще большее недовольство помещиков вызывали дальнейшие планы Киселева. Он намеревался провести личное освобождение крестьян от крепостной зависимости, выделить им небольшие земельные наделы я точно определить размер барщины и оброка.
Реформа управления государственной деревней оказалась единственным значительным мероприятием в крестьянском вопросе за все 30-летнее царствование Николая I.
- Н. А. Благовещенский. Четвертное право. М. 1899.
1. Государственное крестьянство и его категории
Казённые крестьяне назывались еще и государственными крестьянами. Это было большое сообщество, которые, как и помещичьи крестьяне, работали на земле, но не были отданы помещикам, а сохранили прямые отношения с государством. Государственные крестьяне находились в существенно лучшем положении, чем крестьяне помещичьи, хотя мы не раз встретим утверждения, что их положение тоже было тяжёлым, и оно, безусловно, было таковым, но характерно, что частновладельческие крестьяне постоянно стремились перейти в положение государственных.
Собственно говоря, желание свободы, которое имели крепостные, и о котором не раз писал Николаю Павловичу граф Бенкендорф в 1820-1830 годы, было не желанием свободы вообще, и тем более не желанием свободы политической, о которой неграмотные крестьяне имели самое скромное представление, а именно стремлением перейти в категорию государственных крестьян.
Но при этом лично свободные крестьяне были прикреплены к земле. Земля считалась принадлежащей не им, а государству, и поэтому они, во-первых, только с определёнными оговорками могли продавать, покупать, отдавать в залог землю и, во-вторых, работая на этой земле, они были обязаны нести определённые подати и повинности, то есть часть своих сил отдавать государству.
Особенно много черносошных крестьян было на Русском Севере и в Сибири. Русский Север или Поморье, охватывающее территорию тогдашней Архангелогородской, потом Архангельской губернии (ныне Архангельская область, выделенная из неё северная часть Карелии и Мурманская область), называлось Голубой Русью. Это был исторический центр черносошных земель. Также — Вологодская губерния, Олонецкая губерния и практически весь Урал и Сибирь.
Карта Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний,
Подробный атлас Российской империи, Н. И. Зуев., 1860 г.
Вторая группа, составлявшая сословие государственных крестьян, — это бывшие церковные крестьяне. Дело в том, что после государства церковь была вторым крупнейшим землевладельцем, возможно даже равным государству по количеству принадлежавшей ей земли. В XV—XVII веках патриаршая, митрополичьи, архиепископские и епископские кафедры, а также многие крупные монастыри владели большим количеством крестьян. Примерно треть всех частновладельческих крестьян в стране к концу XVII века находилась в руках церкви. Значительная часть церковных крестьян в XVII веке принадлежала главным храмам Москвы, Владимира и некоторых других городов. У храмов были свои населённые имения.
К концу XVII — началу XVIII века положение церковных крестьян ничем не отличалось от положения частновладельческих помещичьих крепостных. Они были обложены отнюдь не милостиво тяжелыми барщинами и оброками. Их образование было очень слабым, и вообще жизнь церковных крепостных была тяжёлой. Кстати говоря, это был один из аргументов Екатерины в пользу секуляризации церковных имуществ, может быть, фальшивый, а, может быть, и не совсем, ведь в молодости Екатерина была склонна проявлять человеколюбие, характерное для Европы XVIII века.
Церковные крестьяне были лично несвободны. На них могли возлагать тягло достаточно произвольно, и формально эти тягла не определялись, всё зависело только от человеколюбия управляющего или настоятеля монастыря. Но человеколюбия, как правило, было немного.
Однако после перехода в Казённое ведомство к церковным крестьянам вернулась личная свобода, они были уравнены в правах с черносошными крестьянами. Они были привязаны к земле, несли государственные повинности, вместо барщины на монастырь платили денежные оброки и, как и государственные крестьяне, несли некоторые натуральные повинности (строительство дорог, строительство пристаней и так далее). К концу XVIII века экономические крестьяне слились с государственными крестьянами.
Особую группу государственных крестьян составляли сибирские пашенные крестьяне. Ради освоения Сибири людям разных сословий, и городским мещанам, и даже обедневшим дворянам, но в первую очередь государственным крестьянам, было разрешено переезжать в Сибирь и получать там в собственность землю, с которой они могли жить и торговать.
Гидрографическая и орографическая карта Сибири, Подробный атлас Российской империи,
Н. И. Зуев., 1860 г.
В качестве уплаты за свою землю, они должны были обрабатывать ещё и казённое поле — рук в Сибири не хватало. С казённого поля сибирские пашенные крестьяне ничего уже не имели, с него брался продуктовый оброк — так называемый отсыпной хлеб, то есть зерно, которое вымолачивалось и отдавалось государству. Кроме того, существовала десятинная государева пашня — 1/10 часть своей земли была государственной пашней, которую надо было обработать. Это был уже просто налог трудом. С 1769 года натуральный оброк для сибирских пашенных крестьян был заменён денежной выплатой. По первой ревизии (1719 года, то есть в царствование Петра I) им полагалось платить подушную подать в 71,5 копейки, а к концу царствования Александра она возросла более чем в десять раз и составила 7,5-10 рублей ассигнациями.
Для того, чтобы защищать эти оборонные линии, необходимы были военные поселения. Людей для службы здесь нанимали, им платили. Часто на засечные линии приезжали селиться выходцы из небогатых дворян и государственные крестьяне. Последние имели право, как и дворяне, владеть крестьянами.
Но постепенно границы государства раздвигались (Россия, как вы знаете, имела тенденцию к росту), и эти засечные линии — Белгородская, Тульская — остались глубоко в тылу.
Территориальный рост Российской империи. От Иоанна Грозного до Николая II,
издание А.А. Ильина, 1898 г.
Военные функции жителей этих земель стали никому не нужны, но сами люди остались. Землю они уже получили, дворы построили, детям и внукам имущество передали. У кое-кого из них были крестьяне. Но количество крестьян у однодворцев было небольшим. В 1830 году, во времена, когда однодворцы свои военные функции уже, естественно, не выполняли, миллион однодворцев (а их был именно миллион) владел только одиннадцатью тысячами крепостных.
Итак, однодворцы размещались именно в тех губерниях, где когда-то были засеки: Тульская, Белгородская, Смоленская, Воронежская, Курская, Орловская, Брянская, Тамбовская, Пензенская и Рязанская.
Итак, однодворцы могли иметь крестьян. В отличие от всех остальных крестьян, и государственных, и частновладельческих, они не могли подвергаться телесным наказаниям. И уже в конце XVII века они имели фамилии, тогда как фамилии большинства крестьян появились только во второй половине XVIII века. Даже шляхта Украины и Белоруссии, которая не смогла доказать своего дворянства, также причислялась к однодворцам, но в отличие от других однодворцев, не должна была подвергаться рекрутскому набору. То есть тот рекрутский набор солдат, который с Петра I стал нормой и который распространялся на однодворцев, на шляхту однодворцев Украины и Белоруссии не распространялся. Также украинские и белорусские бывшие шляхтичи сохраняли право доискиваться своего дворянства и, если доискивались, то, естественно, переходили в дворянское сословие с его привилегиями.
Поскольку детей рождалось много и однодворческие деревни переполнялись, то с согласия однодворцев, и только с их согласия, их переселяли на новые земли в Поволжье, Сибирь, где они сохраняли свой статус. Когда была присоединена Бессарабия, то мазылы и рупташи - сословия, которые находились между бессарабским боярством и простыми крестьянами, с 1847 года тоже были причислены к однодворцам.
Сами однодворцы не просто считали себя дворянами, но часто даже аристократами, но обедневшими и разорившимися. У многих из них в избах хранились старинные грамоты о даровании им дворянства. Эта была такая же большая святыня, как и семейные иконы.
Однодворец работал сам. Он был обычным крестьянином, но помнившим, что он был князем или дворянином, и потому очень высоко себя державшим.
Вы видите, однодворцы — это особое сословие, о котором, кстати, не так много известно, хотя сейчас уже появились специальные работы, посвящённые этим людям. Я напомню, что сословие однодворцев насчитывало миллион человек, и если учесть, что во всей николаевской России население составляло около семидесяти миллионов, то можно сделать вывод — однодворцы занимали довольно большой сегмент общества.
Пётр I специальными указами требовал не учить однодворцев грамоте и счёту, чтобы лишить их дворянских амбиций. Эти люди были нужны как налоговое податное население и как рекруты в армию, тем более что в армии они ценились, поскольку имели традицию воинского служения. Но всё же, несмотря на эти требования Петра, которые, кстати, показывают, что неграмотность русских людей вовсе не случайная вещь, а, начиная с Петра Великого, сознательная политика имперского правительства, грамотность среди однодворцев была существенно более высокой, чем среди остальных категорий крестьян. Детей грамоте учили сами родители, а также нанятые дьячки или бродячие грамотеи. Но учились грамоте дети, конечно, туго. Существовала традиция — после того, как учитель помог освоить и научил мальчика или девочку читать очередную книгу, например, Псалтырь, то переход к следующей книге всегда отмечался так называемыми деньгами на кашу. Родители ребёнка выносили учителю котёл каши и сверху сыпали монеты (как правило, конечно, медные).
Как я уже сказал, однодворцы по численности занимали значительный сегмент в обществе. В одной Орловской губернии в 1830-х годах их проживало до ста пятидесяти тысяч. И вообще, несмотря на то, что государи передавали часть государственных крестьян в частные владения, численность государственных крестьян росла. И происходило это по двум следующим причинам.
Одна из них заключалась в характерной русской двойственности. Государство поощряло бегство частновладельческих крестьян, и в случае, если помещики беглых не отыскивали, делало вид, что это новые люди и давало им статус государственных крестьян, обычно поселяя на новые недавно освоенные земли в Сибирь, в Заволжье, на Алтай. А вторая причина была более социальной. Поскольку уровень жизни государственных крестьян был тоже, конечно, не блестящий, но выше, чем у частновладельческих, то и детская смертность среди них была намного ниже. Соответственно, численность государственных крестьян увеличивалась быстрее, чем частновладельческих. Относительная численность государственных крестьян на момент переписи 1724 года составляла 19% населения, а к переписи в 1858 году государственные крестьяне составляли уже 45% населения на территории, охваченной той самой первой ревизией 1724 года. Одновременно относительная численность крепостных уменьшилась с 63% в 1724 году до 35% в 1858 году.
Конечно, существовала ещё и третья причина роста численности государственных крестьян — выкуп разорившихся имений. Когда помещик разорялся, он закладывал имение в банк, надеясь выкупить его потом, а когда не мог этого сделать, имение секвестировалось и поступало государству, а его частновладельческие крестьяне становились крестьянами государственными. Соответственно, их права расширялись, и помещичьи крестьяне всегда завидовали этим счастливчикам.
Казённые крестьяне и земли, на которых они жили, при Александре I и Николае Павловиче находились в распоряжении Департамента государственных имуществ в составе Министерства финансов. И неслучайно. Крестьяне рассматривались только как рентодатели, только как источник государственного дохода, так же как рудники, леса и другие природные угодья, которые приносили прибыль.
2. Самоуправление крестьян
Все русские крестьяне, независимо от того, какие они были, частновладельческие или государственные, имели самоуправление. Это были не бесправные картофелины в мешке. Это были организованные и имеющие возможность самим решать свои проблемы, люди. Другое дело, что в деревнях частновладельческих крепостных помещик, особенно если это был мелкопоместный владелец крестьян, часто вмешивался в их жизнь, в решения их сходов. А если это был какой-нибудь вельможа, который жил в Петербурге или за границей, то крестьяне даже в частновладельческой деревне чувствовали себя лучше, хотя, конечно, их часто обирали тяжёлыми оброками и изнуряли барщиной, и они не имели права сами определять себе размер барщины и оброка. Борьба за так называемые инвентари, то есть за чётко определённое количество трудов и средств, которые крестьянин должен отдать помещику, как вы помните по предшествующей лекции, была одной из главных форм борьбы, если не самих крестьян, то радетелей крестьянской жизни, тех образованных людей, тех чиновников, которые действительно хотели блага крестьянам.
Итак, помещик мог забрать у крестьян всё, он мог даже определить их себе дворовыми, а всю их землю взять себе под распашку, продать другому помещику и так далее. Но если он так не делал, если он не вмешивался в жизнь крестьян, то крестьянский мирской сход сам принимал решения о своих проблемах: кому какая земля принадлежит или какие земли находятся в общем владении (в основном, это были земли для выпаса скота, часто лес и какие-то охотничьи угодья, важные для крестьян).
Читайте также: