Деятельность адвоката при признании сделок недействительными на стороне истца и на стороне ответчика

Обновлено: 30.06.2024

Сделка - (в гражданском праве) действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; сделки бывают односторонние, выражающие волю одного лица (например, завещание), и двусторонние или многосторонние, выражающие волю двух или более участников (например, договоры).

Признание сделки недействительной – процесс достаточно длительный и сложный, который может включать в себя подачу иска в суд, подачу отзыва на исковое заявление о признании сделки недействительной и многих других процессуальных документов, а также стадию исполнения принятого решения.

Для того, чтобы получить желаемый результат, инициатору расторжения договорных отношений необходима профессиональная юридическая помощь.

Адвокаты нашего бюро "Сайфутдинов и партнеры", специализирующиеся на признании сделок недействительными, готовы защитить Ваши интересы в суде, подготовить все необходимые документы, исковые заявления.

Статья 166 ГК РФ подразделяет недействительные сделки на:

оспоримые (недействительные в силу решения суда)
и ничтожные (в силу закона) – недействительны сами по себе с момента их совершения.

В соответствии с действующим гражданским законодательством оспоримая сделка признается недействительной, если на сей счет имеется решение суда. Данная процедура достаточно полно отражена в Гражданском кодексе Российской Федерации.

Ничтожная сделка является недействительной сама по себе, т.е. стороны такой сделки могут не исполнять её и без решения суда на совершенно законных основаниях. Однако в ряде случаев без судебного разбирательства невозможно однозначно определить является ли сделка ничтожной.

Самым распространенным основанием для признания сделок (договоров) недействительными является статья 168 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой, если сделка нарушает требования закона или иного правового акта, то она ничтожна, если законом не установлено, что такая сделка оспорима, или не предусмотрены иные последствия.

Основания для признания сделки (договора) недействительной:

сделка противоречит закону или основам правопорядка и нравственности
мнимость или притворность сделки (например, часто происходит признание договора дарения недействительным, если он имел возмездный характер, т.е. содержал все признаки договора купли-продажи
стороной по договору был несовершеннолетний или лицо, признанное судом недееспособным
совершение юридическим лицом сделки, выходящей за пределы его правоспособности
договор был заключен в результате заблуждения, т.е. когда человек не понимал правовую природу такой сделки
договор был заключен в результате обмана, насилия, угрозы или даже стечения тяжёлых обстоятельств для какой-либо стороны

Признание договора недействительным необходимо производить в судебном порядке, для чего нужно подготовить соответствующее исковое заявление.

Исковое заявление о признании сделки недействительной в силу ее ничтожности, как и о признании её недействительной на других основаниях, должно отвечать некоторым требованиям. Обязательная форма такого заявления – письменная.

Грамотно составить такого рода заявление Вам поможет адвокат из нашего бюро "Сайфутдинов и партнеры", специализирующийся на признании сделок недействительными. Наш опытный адвокат произведет классификацию недействительных сделок на оспоримые и ничтожные, поможет подсказать, когда требуется использование такого способа защиты прав, как оспаривание сделки и (или) применение последствий недействительности ничтожной сделки.

Последствиями признания сделки недействительной являются:

двусторонняя реституция (восстановление положения, существовавшего до нарушения права), которая предполагает, что каждая из сторон передает другой все полученное по сделке в натуре, а если это невозможно - в виде денежной компенсации
односторонняя реституция, при которой одна из сторон возвращает полученное ею по сделке другой стороне, а та передает все, что получила или должна была получить по сделке, в доход Российской Федерации
недопущение реституции, при которой все, что обе стороны получили или должны были получить по сделке, взыскивается в доход Российской Федерации
возмещение реального ущерба и др.

Напоминаем, что адвокаты Республики Татарстан проводят бесплатную юридическую консультацию по уголовным, гражданским, семейным, арбитражным, административным делам, жилищным и трудовым спорам каждую пятницу с 9 до 12 часов в нашем офисе по адресу: Набережные Челны, проспект Мира, дом 22, офис 255 (7/02, подъезд 8)

Обстоятельства спора

Как указано в решении суда, 20 апреля 2017 г. между адвокатом АП МО Еленой Грабчак и Оксаной Проценко было заключено соглашение на защиту и представление интересов И. Проценко, обвиняемого в совершении преступления по ч. 2 ст. 293 УК РФ, а также на оказание консультационных услуг и составление документов правового характера. Размер оплаты по соглашению составил 1 млн руб.

Впоследствии доверитель обратилась в АП МО с жалобой на адвоката, указав, что в период с 20 апреля по 14 июня 2017 г. та бездействовала и не осуществляла защиту И. Проценко. Заявительница отметила, что соглашение с адвокатом было заключено в единственном экземпляре, без указания суммы вознаграждения, при этом адвокату было выплачено 500 тыс. руб.

Квалификационная комиссия усмотрела в действиях адвоката нарушения подп. 1 п. 1 ч. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8, п. 2 ст. 5 КПЭА, а также ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем, выразившихся в том, что адвокат уничтожила экземпляр соглашения, принадлежащий доверителю, и после досрочного расторжения Оксаной Проценко соглашения не определила размер неотработанного вознаграждения и не приняла мер по его возврату. Совет палаты вынес Елене Грабчак замечание.

В апреле 2019 г. Оксана Проценко обратилась в суд с иском о признании соглашения от 23 апреля 2017 г. недействительным и о взыскании с Елены Грабчак денежных средств в размере 500 тыс. руб., полученных по соглашению, а также расходов по уплате госпошлины. По мнению истца, данное соглашение недействительно в силу его ничтожности, поскольку противоречит требованиям законодательства и было заключено ею в шоковом, подавленном психоэмоциональном состоянии.

Ответчик, не признавая исковые требования, в свою очередь заявила о пропуске истцом срока исковой давности, поскольку соглашение было досрочно расторгнуто в июле 2017 г., а исковое заявление подано в апреле 2019 г.

В качестве третьего лица в данном споре была привлечена АП МО, которая заявила требование о взыскании судебных расходов (оплата работы представителя и почтовые расходы) на общую сумму свыше 21 тыс. руб.

Суд указал, что привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности не влечет признания соглашения недействительным

Рассмотрев материалы дела, суд указал, что по смыслу оснований, указанных истцом в обоснование заявленных требований о признании сделки недействительной, заключенная между сторонами сделка является оспоримой, в связи с чем применяется срок исковой давности в один год. При этом суд подтвердил довод ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, отметив, что уважительных причин для восстановления пропущенного срока не представлено.

Со ссылкой на разъяснения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, изложенные в Постановлении пленумов от 12, 15 ноября 2001 г. № 15/18, суд указал, что при пропуске истцом-физическим лицом срока исковой давности без уважительных причин при наличии заявления надлежащего лица об истечении данного срока суд вправе отказать в удовлетворении требования именно по этим мотивам, так как согласно абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

По мнению суда, ссылка истца на то, что один из пунктов соглашения противоречит требованиям п. 7 ст. 49 УПК РФ, в связи с чем данное соглашение является ничтожным, основана на неверном толковании норм права. Суд пояснил, что соглашение об оказании юридической помощи является гражданско-правовым договором, заключаемым в простой письменной форме между адвокатом и доверителем, в силу которого адвокат совершает юридически значимые действия по оказанию квалифицированной правовой помощи доверителю (или назначенному лицу). Данное соглашение носит двусторонний, фидуциарный (доверительный) характер, его расторжение регулируется нормами ГК РФ, в то время как публично-правовое значение ч. 7 ст. 49 УПК РФ состоит в реализации конституционного права на квалифицированную юридическую помощь.

В итоге суд отказал в удовлетворении исковых требований о признании соглашения недействительным в силу его ничтожности и применении последствий недействительности ничтожной сделки, а также во взыскании расходов по уплате госпошлины. С истца в пользу Адвокатской палаты суд взыскал расходы на оплату услуг представителя в размере 20 тыс. руб.

По информации, указанной на сайте суда, решение вступило в силу.

Палата подчеркнула необоснованность ее привлечения по делу в качестве третьего лица

Проанализировав данное дело, АП Московской области в правовой позиции указала на недопустимость подмены спора о надлежащем исполнении соглашения об оказании юридической помощи требованием о недействительности с односторонней реституцией.

Кроме того, подчеркивается в документе, привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности не означает безусловности его последующей гражданско-правовой ответственности, а наличие деликта перед доверителем должно доказываться в гражданском процессе самостоятельно.

Также отмечается, что необоснованное привлечение третьего лица к участию в гражданском споре между самостоятельными субъектами (доверителем и адвокатом) по договору, стороной которого палата не является, влечет возмещение судебных расходов, связанных с участием палаты в судебном разбирательстве.

В заключение АП МО обратила внимание, что доверитель, который в споре с адвокатом воспользовался услугами частнопрактикующих юристов, рискует правовыми последствиями непрофессионализма и недобросовестности своих представителей.

Как отметил член Совета АП Московской области Павел Царьков, палата придерживается концептуального подхода – споры между адвокатом и доверителем по исполнению соглашений не затрагивают прав и обязанностей палаты, в связи с чем привлекать ее в качестве третьего лица в подобных случаях неправильно.

В данном случае, добавил Павел Царьков, палата, привлеченная к участию в деле, встала на защиту адвоката от недобросовестных претензий со стороны доверителя, который, вместо того, чтобы доказать якобы неудовлетворительный объем оказанной правовой помощи, предпочел признавать сделку недействительной с полным возвратом выплаченного адвокату вознаграждения.

Он также добавил, что предъявление адвокату претензий, связанных с качеством оказания юридической помощи, и доведение разногласий с доверителем до судебных разбирательств бросают тень на профессионализм адвоката как сторону соглашения, в котором все аспекты оказания правовой помощи должны быть подробно отражены. В то же время, если недобросовестный доверитель не оплачивает вознаграждение за оказанную юридическую помощь, действия адвоката по его взысканию в гражданско-правовом порядке совершенно правильны.

В заключение он добавил, что в АП МО существует успешная практика по защите адвокатов от недобросовестных исков доверителей. В качестве примера он рассказал, что недавно вступило в силу решение подмосковного суда, которым также удалось возложить судебные расходы на представляемое юридической фирмой лицо, предъявившее непомерно высокие требования к адвокату и злоупотребившее таким образом правом на судебную защиту.

Адвокаты прокомментировали выводы АП МО

Адвокат добавила, что, как показывает судебная практика за 2019 г. по делам, в которых суды отказали в удовлетворении требований доверителей о взыскании с адвокатов выплаченных гонораров, такие дела имеют характерные особенности.

Это, в частности, попытки доверителей доказать суду несоответствие объема оказанной юридической помощи полученному гонорару, ее некачественность или неоказание (решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 3 июля № 2-1598/2019); самостоятельное представление доверителями своих интересов или привлечение частнопрактикующих юристов, не разбирающихся в тонкостях адвокатской деятельности (решение Воркутинского городского суда Республики Коми от 15 мая по делу № 2-2-235/20); подмена спора о взыскании денежных средств по договору о возмездном оказании услуг требованиями о защите прав потребителей (решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 8 июля по делу № 2-1589/2019); убежденность истцов в том, что привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности будет иметь значение для разрешения дела, хотя для суда это не имеет существенного значения (решение Октябрьского районного суда г. Ростова-на-Дону от 20 июня по делу № 2-2238/2019), а также необоснованное заявление требований о взыскании компенсации морального вреда, причиненного адвокатом доверителю (решение Ленинского районного суда г. Перми от 10 июля по делу № 2-3015/2019).

Требование о признании недействительной ничтожной сделки может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. При этом суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов. Позиции судов и особенности судебной практики комментирует юрист консалтинговой группы G3 Екатерина Черкасова.

1. Суд откажет в применении последствий недействительности оспоримой сделки, если сторона не конкретизирует, какие именно последствия следует применить

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства и доводы сторон, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу об удовлетворении заявленных требований в части признания оспариваемой сделки недействительной, поскольку собрание не созывалось, не проводилось, сделка не одобрялась при необходимости совершения указанных действий, что является существенным нарушением корпоративного законодательства.

Отказывая в применении последствий недействительности сделки, суды исходили из того, что истцы не указали, какие именно последствия должны быть применены (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.03.2018 N Ф05-595/2018 по делу N А40-81043/17).

По другому делу (N А21-1431/2016) суд апелляционной инстанции не усмотрел нарушения судами статьи 166 ГК РФ , так как с учетом обстоятельств дела (в частности, стороны не ссылались на возможность применения реституции в просительной части иска) суд первой инстанции обоснованно не применил последствия недействительности договоров поручительства по собственной инициативе (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2016 N 13АП-23585/2016, 13АП-26200/2016 по делу № А21-1431/2016).

Возражения заявителя, изложенные в настоящей жалобе, касающиеся неприменения судами последствий недействительности сделок, также подлежат отклонению, поскольку требования о применении последствий недействительности оспоримых сделок в настоящем деле не заявлялись (Определение Верховного Суда РФ от 29.05.2017 N 305-ЭС16-1798 по делу N А41-8877/2015).

Довод кассационной жалобы о неприменении судом последствий недействительности сделки подлежит отклонению, поскольку в счет оплаты по спорной сделке общество уменьшило свои требования к должнику на сумму 7 088 555,11 руб. по договору поставки угля. Однако сделка по зачету встречных требований не была предметом рассмотрения по настоящему обособленному спору, поскольку определением суда первой инстанции от 11.06.2015 отказано в объединении дел по оспариванию договора уступки от 09.10.2013 N 1-вх/2013-Таш и зачета от 20.11.2013. При этом до рассмотрения обоих споров вопрос о применении последствий недействительности сделки не представляется возможным решить.

Кроме того, требование о применении последствий конкурсным управляющим не заявлялось, а неприменение судом последствий по собственной инициативе не влечет незаконность судебного акта, сторона сделки не лишена возможности заявить о применении последствий недействительности сделки. (Определение Верховного Суда РФ от 30.03.2016 N 304-ЭС15-7530(5) по делу N А45-684/2014).

В силу пункта 4 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных предусмотренных законом случаях.

При рассмотрении спора по существу в ходе судебного разбирательства требование о применении последствий недействительности спорной сделки истцами не было предъявлено, просительная часть искового заявления, уточненного в порядке статьи 65 АПК РФ , не содержит такого требования.

По смыслу части 1 статьи 178 АПК РФ арбитражный суд не вправе под видом вынесения дополнительного решения (апелляционного постановления) изменить содержание решения либо разрешить новые требования, которые не были предъявлены в ходе судебного разбирательства.

В то же время ограничение инициативы суда в применении пункта 4 статьи 166 ГК РФ обусловлено тем, что предъявление требований о применении последствий недействительности оспоримой сделки относится к субъективным правам сторон по сделке; реализация данных прав осуществляется этими лицами самостоятельно с учетом своих интересов. Иной подход влечет нарушение принципа диспозитивности арбитражного процесса.

Поскольку сделка признана оспоримой, а не ничтожной, и действующим законодательством не предусмотрены специальные нормы, позволяющие применить последствия ее недействительности по инициативе суда, апелляционный суд не вправе был применить последствия и в порядке, предусмотренном пунктом 4 статьи 166 ГК РФ .

В связи с этим является ошибочным сделанный апелляционным судом вывод о возможности применения в данном случае последствий недействительности сделки независимо от того, было ли указано на это в заявлении об оспаривании сделки.

Учитывая указанные обстоятельства в их совокупности, суд кассационной инстанции полагает, что у апелляционного суда не имелось правовых оснований для принятия дополнительного постановления в порядке, установленном частью 1 статьи 178 АПК РФ , в связи с чем апелляционный суд, вынося дополнительное постановление, вышел за пределы своих полномочий и рассмотрел требование, которое не было заявлено к рассмотрению.

Таким образом, анализ судебной практики показал, что при обращении с исковым заявлением о признании недействительной оспоримой сделки, истцу следует конкретизировать какие именно последствия недействительности сделки следует применить в случае, если она будет признана судом недействительной. В противном случае, суд вправе отказать в применении последствий недействительности сделки. Такая ситуация достаточно опасна и актуальна, когда срок на обращение с отдельным иском по последствиям недействительности сделки (например, с виндикационным иском) истек.

2. Суд не вправе применять по своей инициативе последствия недействительности ничтожной сделки, если это не является необходимым для защиты публичных интересов

Обращаясь с заявлением о признании сделки недействительной, конкурсный управляющий указывал, что договор подряда от 26 мая 2014 года носит мнимый характер, поскольку подрядные работы ответчиком фактически не выполнялись.

В ответ на доводы апелляционных жалоб о том, что суд, признавая сделку недействительной, неправомерно не применил последствия недействительности сделки, суд апелляционной инстанции сослался на то обстоятельство, что требование о применении последствий недействительности сделок конкурсным управляющим должника не заявлялось, при этом последний не лишен права обратиться в суд с самостоятельным требованием о применении последствий недействительности сделки.

Вышеуказанные разъяснения касаются сделок должника, признанных недействительными по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

В данном случае сделка признана недействительной на основании ст. 170 ГК РФ .

Ссылку на п. 79 вышеуказанного Пленума суд округа также не может признать состоятельной, поскольку согласно данным разъяснениям суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки (реституцию) по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, тогда как в данном случае публичные интересы оспариваемой сделкой не затронуты (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.03.2018 N Ф05-2663/2018 по делу N А40-46342/15).

Из указанного постановления следует, что, обращаясь с требованием о признании недействительной ничтожной сделки, истцу также, как и в случае с оспоримыми сделками, следует заявить о применении последствий недействительности в определенном виде. В случае, если о применении последствий недействительности не заявлено, истец не лишается права на обращение с отдельным иском, но при этом вопрос применения последствий недействительности сделки будет затянут, по сравнению с обращением с таким требованием при подаче иска о признании сделки недействительной.

3. При решении вопроса о применении по своей инициативе последствий недействительности ничтожной сделки суду следует вынести указанный вопрос на обсуждение сторон

В соответствии с частью 1 статьи 166 и частью 1 статьи 167 Гражданского кодекса ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Признание сделки по отчуждению земельного участка недействительной и восстановление права публично-правового образования распоряжаться земельным участком позволит ему в последующем защитить свои права, нарушенные недостоверной записью в ЕГРП, и принять меры к освобождению земельного участка от находящегося на нем объекта.

Согласно пункту 79 Постановления N 25 суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки (реституцию) по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных предусмотренных законом случаях (пункт 4 статьи 166 Гражданского кодекса ).

Суду первой инстанции следовало предложить сторонам уточнить заявленные требования в отношении спорного земельного участка, либо рассмотреть вопрос о возможности применения последствий недействительности ничтожной сделки (реституцию) по своей инициативе, поставив указанный вопрос на обсуждение сторон (Определение Верховного Суда РФ от 19.02.2018 N 302-ЭС17-22887 по делу N А69-3992/2015).

Анализ судебной практики показал, что инициатива суда в применении последствий недействительности ничтожной сделки ограничена защитой публичных интересов. Полномочий применять по собственной инициативе последствия недействительности оспоримых сделок, в том числе уже аннулированных в судебном порядке, суду не предоставлено.

ВС указал, что если сделка признана недействительной, то и пункт договора купли-продажи, указывающий на то, что расчет между сторонами произведен в полном объеме, является недействительным и не может служить подтверждением передачи денег

27 июля Верховный Суд вынес Определение по делу № 55-КГ21-4-К8 о признании недействительным договора купли-продажи недвижимости по иску наследника продавца спустя два года после сделки.

18 июня 2019 г. Юрий Порываев скончался. Наследником покойного по закону стал его сын Александр Порываев, который обратился в суд с иском к Альбине Макаровой. Наследник просил признать сделку от 21 июня 2017 г. недействительной, а также применить последствия ее недействительности. Свои требования Александр Порываев обосновал тем, что на момент совершения сделки его отец не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.

6 августа 2020 г. Черногорский городской суд Республики Хакасия удовлетворил требования истца и признал сделку недействительной, при этом он применил последствия недействительности ничтожной сделки: право собственности Альбины Макаровой на земельный участок и здание прекращено, однако с Александра Порываева в пользу покупателя взысканы денежные средства в размере 150 тыс. руб., уплаченные по договору купли-продажи.

В своем решении суд учел имеющиеся доказательства, в том числе заключения судебно-психиатрической экспертизы, подтверждающие нахождение наследодателя в момент совершения оспариваемой сделки в состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими. При применении последствий недействительности ничтожной сделки первая инстанция указала, что условием оспариваемого ДКП являлась передача покупателем продавцу денежных средств до подписания договора. Порядок оплаты стоимости имущества до подписания договора не предусматривал дополнительное составление отдельного документа, подтверждающего передачу денежных средств по договору. Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с данными выводами.

Александр Порываев обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам ВС не согласилась с выводами нижестоящих судов. Суд, ссылаясь на п. 1 ст. 167 ГК РФ, напомнил, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Верховный Суд подчеркнул, что, исходя из ст. 454 ГК, на покупателе при заключении договора купли-продажи лежит обязанность оплатить приобретенное имущество и при возникновении спора относительно исполнения данного обязательства представить доказательства, подтверждающие указанные обстоятельства.

ВС указал, что, разрешая данный спор, суды не учли тот факт, что в день заключения договора Юрий Порываев находился в состоянии, когда не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем все совершенные им юридически значимые действия являются недействительными и не порождают правовых последствий. Суд обратил внимание, что изложенное касается не только обстоятельств передачи Юрием Порываевым покупателю прав на спорное имущество, но и обстоятельств, связанных с доказанностью получения им денежных средств.

С учетом изложенного Верховный Суд заключил, что пункт договора купли-продажи, согласно которому на день его заключения расчет между сторонами произведен в полном объеме, также является недействительным и не может служить подтверждением получения Юрием Порываевым от Альбины Макаровой денежных средств. Поскольку иных доказательств передачи денежных средств в материалы дела не представлено, ВС посчитал, что вывод суда о взыскании с истца в пользу ответчика денежных средств в размере 150 тыс. руб. противоречит вышеприведенным положениям закона и установленным по делу обстоятельствам. Таким образом, Судебная коллегия по гражданским делам пришла к выводу об отмене решений нижестоящих инстанций в указанной части, в остальном судебные акты оставлены без изменения.

По мнению адвоката, практику по данному вопросу можно считать устоявшейся. Суды последовательно отказывают в двухсторонней реституции, если факт исполнения встречного денежного обязательства подтверждается текстом самого договора, признанного недействительным, или даже распиской к нему (для оснований недействительности по пороку воли) и свидетельскими показаниями, пояснил эксперт. Александр Петров привел в пример несколько апелляционных определений Мосгорсуда, подтверждающих данный факт: от 2 декабря 2019 г. по делу № 33-51405/2019; от 4 мая 2018 г. по делу № 33-7/2018; от 16 января 2018 г. по делу № 33-1249/2018.

По мнению Ольги Новиковой, с одной стороны, определение ВС РФ защищает от мошеннических схем в ситуации, когда пожилых людей вводят в заблуждение и предлагают подписывать документы по отчуждению недвижимости помимо их воли, при этом не передавая деньги. В этом деле действительно невозможно выяснить, были ли переданы деньги до подписания договора, считает она.

Читайте также: