Способ производства составляют эксплуататоры и их собственность

Обновлено: 05.05.2024

Что из себя представляет древневосточное общество? Собственностью на средства производства обладает государство; население делится на госаппарат и рядовых людей, в основном крестьян; рабы есть, но нет массового использования их в производстве, которое означало бы рабовладельческий способ производства (рабство – юридическое состояние, рабы могут быть воинами, музыкантами, чиновниками и т. д.). Сразу возникает вопрос: к какому виду собственности относится государственная собственность? Ответ очевиден: частная собственность – собственность части общества. Эта часть, владея собственностью, имеет тем самым возможность эксплуатировать труд другой части. Для европейца привычен тот вид частной собственности, который существует при капитализме, – персональный. Но он не единственный. При феодализме частная собственность носит корпоративный характер, а при политаризме – общеклассовый. Госаппарат – не только класс собственников, но и класс-собственник. Распределение внутри него идет по месту в иерархии: чем выше место, тем больше объем прибавочного продукта, получаемого в виде привилегий. Разумеется, пирамида имеет верх, на котором располагается глава класса – политарх (фараон, микадо, шах, султан и т. д.). Европейцы часто принимали его за единственного собственника земли. Но политарх существует лишь как глава класса: важна не личность, а должность.

За счет чего политарные производственные отношения стимулируют производство? Способов развития производительных сил несколько. Опять-таки нам привычен тот, что используется при капитализме, – развитие техники. Но при рабовладении имеет место иной – увеличение числа работников, а при политаризме – увеличение рабочего времени. В предклассовых обществах люди работают 100–150 дней в году, в политарных – не менее 250 (с. 316).

Политарный способ производства предполагал собственность политаристов не только на средства производства, прежде всего землю, но и на личность непосредственных производителей. А это означает существование права класса политаристов на жизнь и смерть всех своих подданных. Поэтому для политарных обществ характерно существование практики постоянного систематического террора государства против всех своих поданных. Этот террор мог проявляться в разных формах, но он всегда существовал. Особенно жестоким и массовым был террор в эпохи становления (любой формы) политаризма (с. 303–304). Его цель – не наказание виновных, а создание атмосферы всеобщего страха. Человек должен помнить, что живет милостью начальства. Однако поведение начальства – отнюдь не произвол. Политарный террор – внеэкономическое принуждение к труду. Тем самым он вызван экономическими причинами. Это необходимый момент эволюции политаризма – подготовка рабочей силы к подчинению собственнику (государству), роль которого подобна роли ввоза рабов – для рабовладения или отделения работника от средств производства – для капитализма.

Увеличение рабочего времени имеет предел. Пресс эксплуатации разрушает общество: крестьяне бунтуют, бегут к варварам и т. д. Но недовольны не только крестьяне. Политарист хочет гарантий, хочет своего, а не должностного богатства. Проще всего наместникам. В случае, когда политарх слаб, они растаскивают страну на несколько аналогичных. (Поэтому сильный политарх следит за ними, перемещает, а периодически – казнит.) Рядовые политаристы стремятся обзавестись персональным богатством – как правило, землей, превратив политарно-зависимых крестьян в своих и только своих работников (как правило, отрабатывающих долги). Следствием растаскивания государственной земли становятся уменьшение налогов и ослабление государства. Наконец, после завершения политарного классообразования идет вторичное классообразование – персональным богатством обзаводятся некоторые из рядовых людей. Эти богачи нуждаются в услугах чиновников, те, в свою очередь, – в их деньгах. Возникает связь, известная под названием коррупции и также ослабляющая государство. На поздних стадиях коррумпированный политарный аппарат замыкается в наследственную касту. В силу всех этих причин политарные общества слабеют, распадаются или даже исчезают, сменившись предклассовыми.

А потом? А потом они с неизбежностью появляются практически в том же виде – потому что уровень развития производительных сил порождает снова те же самые политарные производственные отношения. Такова разгадка пресловутого циклизма, присущего Востоку. Итак, сущностью политаризма является то, что частная собственность (собственность части общества) на средства производства принимает общеклассовый (а не персональный) характер и потому выступает в форме государственной собственности; классом-собственником является госаппарат.

Каково место политаризма в истории человечества? Здесь мы выходим к проблеме периодизации исторического процесса. Формация – тип общества, не только выделенный по способу производства, но и являющийся стадией всемирной истории.

Ю. И. Семенов ставит вопрос следующим образом: представляет ли собой схема смены формаций идеальную модель развития каждого социально-исторического организма, взятого в отдельности, или же она выражает внутреннюю необходимость развития только их всех вместе взятых, т. е. только всего человеческого общества в целом? Практически все марксисты склонялись к первому ответу (линейно-стадиальному), который неверен. Но возможен и второй ответ. В этом случае общественно-экономические формации выступают прежде всего как стадии развития человеческого общества в целом. Они могут быть и стадиями развития отдельных социально-исторических организмов. Но это не обязательно. Линейно-стадиальное понимание смены общественно-экономических формаций находится в противоречии с исторической реальностью. Но кроме него возможно и другое – глобально-стадиальное, ярким примером которого является философия истории Гегеля. В нем диалектически сочетаются концепции единства и разнообразия исторического процесса.

Глобально-стадиальный подход с неизбежностью предполагает вопрос: есть ли такие способы производства, которые не являются стадиями всемирной истории? Факты свидетельствуют: да, есть. Их Ю. И. Семенов называет параформационными.

К их числу принадлежит несколько иных, отличных от древневосточного, политарных способов производства. Вспомним, что и рабовладельческих способов производства было два (античное и плантационное рабовладение), и они отличались друг от друга.

Появление политаризма в любом обличии было ударом по прежним элитам; римские сенаторы, французские и английские феодалы, русские удельные князья и бояре, немецкие буржуа неожиданно для себя низводились до положения подчиненных собственников и становились нулем перед всемогущим госаппаратом, в котором делали карьеру выскочки – вольноотпущенники, плебеи, разночинцы, рабочие.

Среди политарных параформаций были как несомненно прогрессивные (абсолютизм), так и несомненно регрессивные (нацизм). Политаризм, как и всё в истории, не является ни стопроцентным злом, ни стопроцентным добром.

Для того, чтобы понять, была ли она прогрессивна, обратимся к ее возникновению.

У периферийных стран по большому счету два выхода – глобальная революция или рабство у глобальной буржуазии. Политаризм в СССР, КНР, Восточной Европе, Ливии, Иране и т. д. стал компромиссом: на международной арене номенклатура была озабочена главным образом тем, как получить признание со стороны глобальной буржуазии, в то же время не допуская ее к дележу богатств страны.

Утверждение политаризма было единственно возможным результатом победы революции, абсолютно не предвиденным лидерами большевиков. История сыграла с ними злую шутку, но Россия выиграла, как всегда выигрывают общества от революций. Широко известна фраза П. А. Столыпина о том, что России необходимы 20 спокойных лет для того, чтобы неузнаваемо измениться в лучшую сторону. Столыпин считал, что их можно получить без революции и вместо революции; на самом же деле они могли наступить только после смены общественного строя. Они и наступили: период 1956–86 годов останется самым спокойным и зажиточным периодом истории нашей страны.

До и во время революции большевики выражали как интересы России в целом, так и интересы ее трудящихся классов. В. И. Ленин, не учитывавший возможность политарного классообразования, считал, что так будет всегда. Но после победы революции эти интересы разошлись. Аппарат РКП(б) стал основой формирования нового эксплуататорского класса, единственно могущего организовать производство в независимой стране и поэтому прогрессивного. Существования легальной оппозиции политарная надстройка не допускает – трудящиеся СССР своей партии не имели.

Когда политарные производственные отношения из стимула стали тормозом развития, номенклатура из прогрессивного класса стала реакционным. Здесь нужно обратить внимание на очень важный момент. Политаризм эффективен, пока работает система террора. После 1956 года исчез топор, висящий над политаристами, исчез контроль сверху, а контроль снизу (демократия) не появился. В этом заслуга и вина Хрущева, разгадка его роли в истории (с. 186).

Россия, которую мы, к нашему счастью, потеряли в 1917-м, вернулась во всем своем периферийно-капиталистическом уродстве. Капиталистическая Россия всегда будет бедной и невежественной. Поэтому, замечу от себя, в нашей стране патриотизм не может носить антисоветский характер.

Разумеется, причина этого – не только теоретическая слабость, но она играет большую роль. Еще Ленин заметил, что, не решив общие вопросы, мы будем при решении частных натыкаться на нерешенные общие. К числу решенных Ю. И. Семеновым общих вопросов, на мой взгляд, относятся:

– глобально-стадиальное понимание смены формаций;

– понятие общеклассовой частной собственности.

Если ученый выдвигает какую-либо концепцию, то долг его коллег – попытаться ее опровергнуть, найдя фактические или логические несоответствия. Если же опровержение не удалось, их долг – принять эту концепцию. Таков научный ход действий. Есть и ненаучный – попытаться сделать вид, что концепции нет. Но, как показывает история науки, этот ход действий – безнадежен. Красноречивое молчание потенциальных оппонентов говорит само за себя.

Имя Юрия Ивановича Семёнова – (историка и философа, специалиста по теории познания, философии истории, этнологии, истории первобытного и раннеклассового общества, кандидата философских и доктора исторических наук) сегодня, к сожалению, отнюдь не на слуху.

Да, жив. Но в современном историческом и философском дискурсе Семёнов и его идеи отсутствуют напрочь. Праведная обида за Юрия Ивановича побудила меня написать эту статью и поведать вам об оригинальном и недооцененном мыслителе и его многолетней теоретической работе.

Как раз такой работе, разъясняющей, что же на самом деле представляло из себя это самое государство и посвящена данная статья.

Обозначает этот термин, как ни удивительно, характерные для Азии способы производства того или иного продукта и соответствующие им экономические и общественные отношения. Например, в данной формации Маркс отмечал отсутствие частного владения земельной собственностью.

Это очень важный момент, который далее в неожиданной реинкарнации мы встретим несколько тысячелетий спустя.

Кстати, данный термин впервые был введён в научный оборот самим Юрием Семёновым.

Итак, политаризм (от греч. πολιτική — политика, государственное устройство, государство) — название ряда способов производства, чьей характерной чертой является то, что основаны они на своеобразной форме частной собственности — общеклассовой . Чтобы разобраться в этом, нужно обратиться к самому понятию частной собственности. Существуют две ее формы.

При одной из них класс эксплуататоров является полным, тотальным собственником средств производства, а противостоящий класс начисто их лишен. Так, например, обстоит дело при рабстве и капитализме.

При другой форме собственность на средства производства раздвоена на верховную и подчиненную. Класс эксплуататоров и класс эксплуатируемых являются соответственно верховным и подчиненным собственниками одних и тех же средств производства, прежде всего земли. Именно такая форма собственности, общая для класса эксплуататоров и эксплуатируемых, составляет основу политарной системы.

Общеклассовая форма частной собственности всегда принимает форму государственной. Поскольку аккумулировать власть над средствами производства в одни деспотичные руки по каким-либо причинам невозможно (допустим, конфликт интересов внутри класса, сообща распоряжающимся ср. пр-ва.), то государство здесь выступает в роли непредвзятого распределителя благ и обязанностей, руководящей и направляющей силой общества.

Исчерпывающая характеристика политаризма

Поэтому вместе они с неизбежностью составляли особую, иерархически организованную систему распределения прибавочного продукта. Сообща владеющие средствами производства они – политаристы , по терминологии Семёнова.

Глава этой системы, а также государственного аппарата, известный как политарх, являлся верховным распорядителем общеклассовой частной собственности и всего прибавочного продукта. Возглавляемая им ячейка общеклассовой частной собственности одновременно была и социоисторическим организмом, и государством.

Именно такой, политарный способ производства наследовал предклассовому обществу. Это было первой попыткой человечества построить четкую, отлаженную систему, основанную на правах собственности, а также на распределении производимых материальных благ.

Ее материально-технической базой было доиндустриальное сельское хозяйство. Неудивительно, что эксплуатируемым классом оказались крестьяне, живущие общинами на территории, подконтрольной суровой военной и административной власти государства.

Все как полагается — крестьяне работают, политарист (справа внизу) восседая посреди изъятого прибавочного продукта руководит и направляет трудящиеся массы

Крестьяне платили налоги, которые одновременно представляли собой и земельную ренту. Государство не вмешивалось в процессы производства, не препятствуя самостоятельному ведению крестьянами своих хозяйств. Полученный прибавочный продукт распределялся между членами господствующего класса сообразно месту в иерархии.

Существовал и более жесткий вариант эксплуатации, когда государство само непосредственно вело хозяйство руками людей, полностью лишенных средств производства. Они работали на полях партиями во главе с надсмотрщиками, возделывая государственную землю. Весь урожай поступал в казенные закрома, откуда работники и их семьи получали довольствие. Помимо сельскохозяйственных работ, государство охотно использовало трудовую повинность в инфраструктурных проектах – строительстве храмов, дворцов, укреплений, каналов итд.

Работаем на дядю

Что из себя представляет древневосточное общество? Собственностью на средства производства обладает государство; население делится на госаппарат и рядовых людей, в основном крестьян; рабы есть, но нет массового использования их в производстве, которое означало бы рабовладельческий способ производства (рабство – юридическое состояние, рабы могут быть воинами, музыкантами, чиновниками и т. д.). Сразу возникает вопрос: к какому виду собственности относится государственная собственность? Ответ очевиден: частная собственность – собственность части общества. Эта часть, владея собственностью, имеет тем самым возможность эксплуатировать труд другой части. Для европейца привычен тот вид частной собственности, который существует при капитализме, – персональный. Но он не единственный. При феодализме частная собственность носит корпоративный характер, а при политаризме – общеклассовый. Госаппарат – не только класс собственников, но и класс-собственник. Распределение внутри него идёт по месту в иерархии: чем выше место, тем больше объём прибавочного продукта, получаемого в виде привилегий. Разумеется, пирамида имеет верх, на котором располагается глава класса – политарх (фараон, микадо, шах, султан и т. д.). Европейцы часто принимали его за единственного собственника земли. Но политарх существует лишь как глава класса: важна не личность, а должность.

Крестьяне – тоже собственники земли: подчинённые собственники.

Частная собственность является полной, когда члены господствующего класса безраздельно владеют средствами производства, а члены другого класса целиком отчуждены от них. Таковы рабовладельческая и капиталистическая частная собственность. Но частная собственность может быть расщеплена на верховную частную собственность членов господствующего класса и подчинённую обособленную собственность членов эксплуатируемого класса. Такова, например, феодальная частная собственность. В подобном случае антагонистический способ производства является двухэтажным. Феодальный общественно-экономический уклад включал в себя в качестве своей основы крестьянско-общинный уклад. Верховная частная собственность – всегда собственность не только на средства производства, но и на личности непосредственных производителей. Последние – подчинённые собственники не только средств производства, но и своей личности.
с. 224

Так обстоит дело и при политаризме.

За счёт чего политарные производственные отношения стимулируют производство? Способов развития производительных сил несколько. Опять-таки нам привычен тот, что используется при капитализме, – развитие техники. Но при рабовладении имеет место иной – увеличение числа работников, а при политаризме – увеличение рабочего времени. В предклассовых обществах люди работают 100–150 дней в году, в политарных – не менее 250 (с. 316).

Политарный способ производства предполагал собственность политаристов не только на средства производства, прежде всего землю, но и на личность непосредственных производителей. А это означает существование права класса политаристов на жизнь и смерть всех своих подданных. Поэтому для политарных обществ характерно существование практики постоянного систематического террора государства против всех своих поданных. Этот террор мог проявляться в разных формах, но он всегда существовал. Особенно жестоким и массовым был террор в эпохи становления (любой формы) политаризма (с. 303–304). Его цель – не наказание виновных, а создание атмосферы всеобщего страха. Человек должен помнить, что живёт милостью начальства. Однако поведение начальства – отнюдь не произвол. Политарный террор – внеэкономическое принуждение к труду. Тем самым он вызван экономическими причинами. Это необходимый момент эволюции политаризма – подготовка рабочей силы к подчинению собственнику (государству), роль которого подобна роли ввоза рабов – для рабовладения или отделения работника от средств производства – для капитализма.

Террору подвергались не только рядовые люди, но и политаристы. Объяснение – в том, что любой эксплуататорский класс при возникновении не является паразитом. Он – организатор производства. Его тоже надо стимулировать, положительно и отрицательно. Для буржуа положительный стимул – обогащение, отрицательный – разорение. Для чиновника положительный стимул – повышение, но оно не беспредельно (в отличие от прибыли). Отсюда важность отрицательного стимула – лишения должности и неизбежно – головы (т. к. человек, сброшенный с верхов, станет очагом смуты).

Политарный аппарат не может хорошо работать, если его время от времени не смазывать кровью его членов.
с. 185

Увеличение рабочего времени имеет предел. Пресс эксплуатации разрушает общество: крестьяне бунтуют, бегут к варварам и т. д. Но недовольны не только крестьяне. Политарист хочет гарантий, хочет своего, а не должностного богатства. Проще всего наместникам. В случае, когда политарх слаб, они растаскивают страну на несколько аналогичных. (Поэтому сильный политарх следит за ними, перемещает, а периодически – казнит.) Рядовые политаристы стремятся обзавестись персональным богатством – как правило, землёй, превратив политарно-зависимых крестьян в своих и только своих работников (как правило, отрабатывающих долги). Следствием растаскивания государственной земли становятся уменьшение налогов и ослабление государства. Наконец, после завершения политарного классообразования идёт вторичное классообразование – персональным богатством обзаводятся некоторые из рядовых людей. Эти богачи нуждаются в услугах чиновников, те, в свою очередь, – в их деньгах. Возникает связь, известная под названием коррупции и также ослабляющая государство. На поздних стадиях коррумпированный политарный аппарат замыкается в наследственную касту. В силу всех этих причин политарные общества слабеют, распадаются или даже исчезают, сменившись предклассовыми.

Ю. И. Семёнов ставит вопрос следующим образом: представляет ли собой схема смены формаций идеальную модель развития каждого социально-исторического организма, взятого в отдельности, или же она выражает внутреннюю необходимость развития только их всех вместе взятых, т. е. только всего человеческого общества в целом? Практически все марксисты склонялись к первому ответу (линейно-стадиальному), который неверен. Но возможен и второй ответ. В этом случае общественно-экономические формации выступают прежде всего как стадии развития человеческого общества в целом. Они могут быть и стадиями развития отдельных социально-исторических организмов. Но это не обязательно. Линейно-стадиальное понимание смены общественно-экономических формаций находится в противоречии с исторической реальностью. Но кроме него возможно и другое – глобально-стадиальное, ярким примером которого является философия истории Гегеля. В нём диалектически сочетаются концепции единства и разнообразия исторического процесса.

Глобально-стадиальный подход с неизбежностью предполагает вопрос: есть ли такие способы производства, которые не являются стадиями всемирной истории? Факты свидетельствуют: да, есть. Их Ю. И. Семёнов называет параформационными.

Появление политаризма в любом обличии было ударом по прежним элитам; римские сенаторы, французские и английские феодалы, русские удельные князья и бояре, немецкие буржуа неожиданно для себя низводились до положения подчинённых собственников и становились нулём перед всемогущим госаппаратом, в котором делали карьеру выскочки – вольноотпущенники, плебеи, разночинцы, рабочие.

Такой поэт аристократии, как А. К. Толстой (1817–1875), чувствовал классовый антагонизм 300 лет спустя:

Для того чтобы понять, была ли она прогрессивна, обратимся к её возникновению.

Уничтожена или брошена в лагеря была значительная часть класса политаристов, но сам класс, разумеется, не только сохранился, но и окреп. Изменения произошли в его личном составе… в него извне хлынуло много людей, которые давно уже завидовали правящей элите.
с. 186

Характерно, что в других периферийных странах, ставших на неополитарный путь, мы видим то же самое.

Для сравнения – П. Андерсон пишет:

По всем признакам, словно во власти некоей безальтернативной общей динамики, КНР воспроизвела два худших катаклизма, пережитых СССР4.

У периферийных стран по большому счёту два выхода – глобальная революция или рабство у глобальной буржуазии. Политаризм в СССР, КНР, Восточной Европе, Ливии, Иране и т. д. стал компромиссом: на международной арене номенклатура была озабочена главным образом тем, как получить признание со стороны глобальной буржуазии, в то же время не допуская её к дележу богатств страны.

До и во время революции большевики выражали как интересы России в целом, так и интересы её трудящихся классов. В. И. Ленин, не учитывавший возможность политарного классообразования, считал, что так будет всегда. Но после победы революции эти интересы разошлись. Аппарат РКП(б) стал основой формирования нового эксплуататорского класса, единственно могущего организовать производство в независимой стране и поэтому прогрессивного. Существования легальной оппозиции политарная надстройка не допускает – трудящиеся СССР своей партии не имели.

Сталин, одно имя которого у многих вызывает патологическую ненависть, – пишет известный юрист Ю. В. Голик, – ввёл одну по-настоящему страшную для так называемой элиты вещь: он сделал высшее образование доступным для всех вань и марусь, снял с него покрывало недоступности и загадочности. Не репрессии, а именно этот шаг ему никогда не простят те, кто хотел бы сам держать в узде народ своей страны5.

Когда политарные производственные отношения из стимула стали тормозом развития, номенклатура из прогрессивного класса стала реакционным. Здесь нужно обратить внимание на очень важный момент. Политаризм эффективен, пока работает система террора. После 1956 года исчез топор, висящий над политаристами, исчез контроль сверху, а контроль снизу (демократия) не появился. В этом заслуга и вина Хрущёва, разгадка его роли в истории (с. 186).

Россия, которую мы, к нашему счастью, потеряли в 1917-м, вернулась во всём своём периферийно-капиталистическом уродстве. Капиталистическая Россия всегда будет бедной и невежественной. Поэтому, замечу от себя, в нашей стране патриотизм не может носить антисоветский характер.

Разумеется, причина этого – не только теоретическая слабость, но она играет большую роль. Ещё Ленин заметил, что, не решив общие вопросы, мы будем при решении частных натыкаться на нерешённые общие. К числу решённых Ю. И. Семёновым общих вопросов, на мой взгляд, относятся:

глобально-стадиальное понимание смены формаций;
понятие общеклассовой частной собственности.

Если учёный выдвигает какую-либо концепцию, то долг его коллег – попытаться её опровергнуть, найдя фактические или логические несоответствия. Если же опровержение не удалось, их долг – принять эту концепцию. Таков научный ход действий. Есть и ненаучный – попытаться сделать вид, что концепции нет. Но, как показывает история науки, этот ход действий – безнадёжен. Красноречивое молчание потенциальных оппонентов говорит само за себя.

Попытки творчески овладеть наследием основоположников марксизма по данной проблеме явились предметом дискуссий, неоднократно поднимавшихся как у нас в стране, так в зарубежных государствах.

Л.Д Мадьяр указывает следующее. «Маркс и Энгельс в своих первых работах приводили следующие характерные черты восточного общества:

1) Отсутствие частной собственности на землю;

2) Необходимость искусственного орошения и соответственно этому необходимость организации общественных работ в большом масштабе;

3) Деревенская община;

Кроме того С.И. Ковалев указывает на то, что признание господства феодализма в древности, а именно в дорабовладельческую эпоху, нарушает всю формационную теорию, в основе которой лежит идея линейного эволюционного развития[62].

Третье мнение, озвученное в ходе дискуссии сводилось к тому, что в древних восточных обществах существовало развитое рабовладение. Автором таких идей был В.В.Струве. Т.е. не смотря на свою некую особенность в общественной организации труда, основу производственных отношений составляло рабовладение. Отсюда, развитие древних восточных государств, как и всех иных началось с рабовладельческого типа, и ни какой специфической особенности восточные общества не имеют[63].

Существовал ли специфический способ производства в странах Древнего Востока?, — другой ключевой вопрос разгоревшейся дискуссии.

Ученые, придерживающиеся таких взглядов, акцентируют внимание при изучении древневосточных обществ на анализе рабства, пытаясь охарактеризовать различные формы эксплуатации (напр., кармакары в Индии) в качестве полурабовладельческих, сблизить положение древних работников государственного (храмового) хозяйства с положением некоторых категорий зависимого населения античного мира (напр., спартанских илотов)[69]. Такие воззрения размывают различии между рабовладельческим способом производства и феодальным. Такое противоречие привело к возрождению идеи о существовании в странах Древнего Востока феодализма.

Данная точка зрения заслуживает рассмотрения, однако, по нашему мнению, является ошибочной. В предыдущих частях работы, нами было доказано построение в СССР и других социалистических странах социализма(в марксистко-ленинсом понимании). Социализм, как определенная ступень перехода к коммунизму (отмиранию государства) по своим сущностным характеристикам напоминает обратный процесс: переход от догосударственных форм развития к государству. Отсюда и сходство, выявленное Ю.И. Семеновым, существующее в социалистических государствах и государствах Древнего Востока.

Представляется, что можно подвести следующие итоги исследованию, проведенному в настоящей главе:

ü ко времени создания формационной периодизации только народы Европы (точнее Западной и частично Центральной) достигли капиталистической ступени развития, а во всем остальном мире наблюдался разброс стран и народов по указанному "формационному" критерию практически по всем предшествующим ступеням.

ü при изучении развития конкретных государств делается вывод о многолинейности эволюционного процесса

ü в современной науке предпринимаются попытки указать на дискуссионность роли противоборства эксплуататоров и эксплуатируемых (в марксистском понимании) в принятии учредительных нормативных актах и смене государственных органов и государственного строя в целом. Кроме того, существует точка зрения, что классовая сущность государства не соответствует действительности. Считается, что сущность государства совпадает с его социальным назначением, которое заключается в управлении обществом.

ü дискуссии разворачиваются вокруг существования социалистических государств и соответствия их формационной типологии.

ü дискуссионным вопросом, является механизм смены капиталистической формации. Определяющим моментом смены формации стал субъективный критерий: коммунистическая идея. Однако практическая реализация данной теории провалилась и поставила под сомнение основополагающие идеи формационного подхода (эволюционное развитие общества, необратимость исторического процесса и т.д.)

Некоторые неосновные способы производства были уже названы. Это крестьянско-общинный способ производства, который в классовом обществе всегда существовал в качестве составной части того или иного антагонистического способа производства (основного варианта древнеполитарного способа производства, феодального способа производства и т.п.), мелкобуржуазный и иные способы мелкого самостоятельного хозяйства.

К неосновным относятся все, кроме древнеполитарного, политарные способы производства. В Средние века кроме феодального способа производства в городах существовал купеческо-бюргерский способ производства.

Помимо них существуют еще несколько неосновых способов производства, оформившихся на стадии предклассового общества и существовавших во многих социоисторических организмах классового общества.

Близким к древнеполитарному способу производства был нобиларный (от лат. nobilis - знатный) способ, который отличался от первого тем, что при нем каждому члену эксплуататорской элиты выделялась определенная доля корпоративной собственности, что часто вело к ее полному разделу. Нобиларная частная собственность в отличие от политарной была корпоративно-персонализированной.

Другим был доминарный (от лат. dominare - господствовать) способ производства. Суть его заключается в том, что эксплуатируемый полностью работает в хозяйстве эксплуататора. Этот способ выступает в пяти вариантах, которые часто являются и его составными частями. В одном случае человек работает только за содержание (кров, пища, одежда). Это - доминарно-приживалъческий, или просто приживальческий подспособ эксплуатации (1). Нередко вступление женщины в такого рода зависимость оформлялось через заключение брака. Это - брако-приживалъчество (2). Человек мог работать за определенную плату. Этот вариант можно назвать доминарно-наймитским, или просто наймитским (3).

Человек мог оказаться в чужом хозяйстве в качестве заложника или несостоятельного должника. Это - доминарно-кабальный подспособ (4). И наконец, еще одним является доминарно-рабовладельческий подспособ эксплуатации (5). Рабство как вариант, составной элемент доминарно-го способа (образа) эксплуатации качественно отличается от рабства как самостоятельного способа производства. В литературе его обычно именуют домашним, или патриархальным, рабством.

Третьи способом производства был магнарный (от лат. magna - великий, ср.-лат. magnat - владыка). Он выступал в четырех вариантах, которые нередко являлись одновременно и его составными элементами. При этом способе (образе) основное средство производства - земля, находившаяся в полной собственности эксплуататора, передавалась в обособленное пользование работника, который более или менее самостоятельно вел на ней хозяйство. Случалось, что непосредственный производитель получал от эксплуататора не только землю, но и все средства труда. Работник обычно отдавал собственнику земли часть урожая, а нередко также трудился в собственном хозяйстве эксплуататора.

Таким работником мог стать раб, посаженный на землю. Это магнарно-рабовладельческий вариант магнарного способа производства (1). Им мог стать приживал. Это - магнарно-приживальческий вариант магнарного способа производства (2). Им мог стать человек, оказавшийся в зависимости от владельца земли в результате задолженности. Это магнарно-кабальный подспособ эксплуатации (3). И наконец, им мог стать человек, взявший участок земли в аренду и оказавшийся в результате этого не только в экономической, но и в личной зависимости от владельца земли. Это - магнарно-арендный подспособ (подобраз) эксплуатации (4). Такого рода эксплуатируемых производителей в исторической литературе нередко называют издольниками, а когда они отдают хозяину земли половину урожая, - исполъниками или половниками.

Очень часто доминарный и магнарный способы производства срастались друг с другом, образуя по существу один единый гибридный способ производства - доминомагнарный. Доминаристы при этом одновременно были и магнаристами.

Читайте также: