Обращение взыскания на имущество детей должника

Обновлено: 04.05.2024

Под конец 2019 года Верховный Суд РФ (далее — ВС РФ) рассмотрел два резонансных дела:

— о переходе к наследникам контролирующего должника лица (далее — КДЛ) его долга по субсидиарной ответственности и

— о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы.

Оба этих дела получили широкую огласку в прессе и неоднозначную оценку со стороны юридического сообщества. Рассмотрим эти дела подробнее.

Дело о переходе к наследникам КДЛ долга по субсидиарной ответственности (Определение СКЭС ВС РФ от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056)

В рамках дела о банкротстве должника кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, просил взыскать в конкурсную массу должника 273 млн.руб. солидарно в субсидиарном порядке по долгам должника с бывшего руководителя должника Руденко С.М. в полном объеме; с наследников его заместителя Шефера М.А. в пределах наследственной массы.

Суды первых трех инстанций привлекли к субсидиарной ответственности только бывшего руководителя должника Руденко С.М. за доведение должника до банкротства, поскольку он не осуществлял надлежащий контроль за действиями своего представителя (Шефера М.А.), что в результате привело к выбытию нефтепродуктов из-под контроля должника.

В удовлетворении требований о привлечении к ответственности наследников Шефера М.А. суды отказали в связи с тем, что данные требования неразрывно связаны с личностью Шефера М.А., а согласно ст.1112 ГК не входят в состав наследства обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя.

Также суды указали на то, что субсидиарная ответственность перед кредиторами за доведение до банкротства не может рассматриваться как деликтная ответственность, поскольку является дополнительной по смыслу ст.399 ГК.

ВС РФ данные судебные акты отменил, указав на следующее:

2. Применение к субсидиарной ответственности при банкротстве положений ст.399 ГК является ошибочным. Несмотря на одинаковое название, субсидиарная ответственность по Закону о банкротстве и субсидиарная ответственность по ст.399 ГК — это совершенно разные правовые институты. Статьей 399 ГК урегулирована ответственность дополнительная, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.

3. Обязанность компенсировать свое негативное поведение, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, не является неразрывно связанной с личностью наследодателя . А значит долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу и переходит к наследникам.

4. Такой иск может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества (п.1 ст.1175 ГК). При этом не имеет значения вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность.

Данные выводы ВС РФ представляются абсолютно правильными.

При этом высказывания некоторых авторов о том, что ВС РФ якобы разрешил привлекать к ответственности наследников за те деяния, которые они не совершали, являются некорректными.

На наследников не возлагается ответственность за то, что они не совершали. Ответственность возлагается на КДЛ (наследодателя) за совершенное им правонарушение. На наследников же переходят долги этого КДЛ и только в пределах стоимости наследственного имущества. Точно также к наследникам переходят долги наследодателя и по иным деликтам (например, за причиненный в результате ДТП ущерб).

Данное утверждение верно и в том случае, когда иск о привлечении к субсидиарной ответственности подается после смерти КДЛ к его наследникам. Дело в том, что под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются его смертью и переходят в порядке универсального правопреемства. В этом случае по своей правовой сущности на наследников переходит субсидиарный долг КДЛ, даже если он установлен после его смерти. Сами наследники ни в какой момент КДЛ не признаются.

Единственное, что смущает в этой истории — это распространение на наследников предусмотренных Законом о банкротстве презумпций доведения должника до банкротства (о данных презумпциях смотрите нашу статью “ Как кредитору взыскать деньги с банкрота. Часть II. Субсидиарная и иная ответственность контролирующих должника лиц ”).

Данные презумпции вводились с учетом того, что КДЛ обладает всей информацией о должнике и при возможности сможет их опровергнуть (передать арбитражному управляющему отсутствующие документы).

Очевидно, что в силу невовлеченности наследников в дела должника им будет трудно опровергнуть эти презумпции, что может повлечь удовлетворение иска о привлечении к субсидиарной ответственности без достаточных оснований.

Так, наследникам будет трудно доказать, что банкротство должника обусловлено исключительно внешними факторами, а не действиями наследодателя, что его действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение интересов кредиторов, либо что вменяемые ему действия были совершены для предотвращения еще большего ущерба кредиторам.

Осознавая эту проблему ВС РФ указал, что после смерти наследодателя наследники не всегда имеют возможность объяснить причины управленческих решений наследодателя, они, как правило, не располагают полным набором доказательств, которые мог бы представить наследодатель, если бы он не умер. Следовательно, судам необходимо оказывать содействие в получении доказательств по правилам части 4 ст.66 АПК.

Тем не менее одного лишь указания ВС РФ на необходимость оказывать содействие в истребовании доказательств представляется недостаточным.

Было бы справедливым применять указанные презумпции ограниченно, с учетом реальных возможностей наследников представлять доказательства в опровержение данных презумпций в рамках конкретного дела.

Дело о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы (Определение СКЭС ВС РФ от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326)

ООО “Альянс” (должник) будучи подрядчиком по госконтрактам для снижения своего налогового бремени оформлял с подконтрольными ему организациями фиктивные договоры субподряда. В действительности работы субподрядчиками не выполнялись. Однако платежи в пользу этих фиктивных субподрядчиков позволили должнику получить необоснованную налоговую выгоду в виде безосновательного уменьшения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и увеличения налоговых вычетов по НДС.

Руководителем и мажоритарным участником должника являлся Самыловских В.И.

По результатам налоговой проверки должнику был доначислен налог на прибыль и НДС в общей сумме 208 млн.руб., а также наложен штраф в размере 69 млн.руб.

После налоговой проверки супруги Самыловских В.И. и Кириенко Н.А. безвозмездно передали принадлежащее им дорогостоящее имущество на основании договоров дарения своим детям. На момент совершения налогового правонарушения дети являлись несовершеннолетними, а на момент дарения одному сыну было 15 лет, а другому 20 лет.

ФНС подала заявление о банкротстве должника и в рамках этого дела потребовала привлечь к субсидиарной ответственности руководителя и мажоритарного участника должника Самыловских В.И., его супругу Кириенко Н.А., и их несовершеннолетних сыновей – Самыловских Даниила и Самыловских Дмитрия.

Суд первой инстанции привлек к субсидиарной ответственности только руководителя должника Самыловских В.И., взыскав с него в конкурсную массу 311 млн.руб.

Суд апелляционной инстанции определение суда первой инстанции изменил, признал КДЛ также и супругу руководителя должника (Кириенко Н.А.) и дополнительно привлек ее к субсидиарной ответственности в том же размере.

Кассационный суд отменил постановление апелляции, указал на отсутствие оснований для признания супруги контролирующим лицом и оставил в силе определение суда первой инстанции.

Все три инстанции не нашли оснований для привлечение к субсидиарной ответственности детей.

Дело дошло до ВС РФ, который пришел к следующим выводам:

1. Руководитель должника подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку он создал вышеописанную модель ведения бизнеса, которая привела к банкротству должника.

2. Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку она принимала участие в совершении действий, приведших к банкротству должника.

Действия супругов являлись согласованными, скоординированными, направленными на реализацию общего противоправного намерения.

Согласно ст.1080 ГК (данная статья содержится в главе 59 ГК “Обязательства вследствие причинения вреда”, а Пленум ВС РФ в постановлении N 53 прямо указал на необходимость применения положений данной главы при привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности) “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”. Поэтому супруга подлежит солидарному привлечению к субсидиарной ответственности как сопричинитель вреда .

Дети, будучи несовершеннолетними в период, когда имели место противоправные действия, не являлись КДЛ и не подлежат привлечению к ответственности за доведение должника до банкротства . К ним неприменима презумпция контролирующего выгодоприобретателя (подп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве).

Вместе с тем дети могут быть использованы родителями в качестве инструмента для сокрытия принадлежащего родителям имущества от обращения на него взыскания. В частности, родители могут оформить переход права собственности на имущество к детям лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, совершив тем самым мнимую сделку, которая в силу п.1 ст.170 ГК является ничтожной.

Но даже если суд придет к выводу об отсутствии признаков мнимости у сделки, возможность применения мер ответственности не исключается на основании ст.1064 ГК.

Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества КДЛ , виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.

В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено по размеру стоимостью имущества , хотя и сменившего собственника, но, по сути, оставленного в семье (ст.1082 ГК).

Несмотря на то, что основания требований кредиторов к контролирующим лицам (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц) не совпадают, требования кредиторов к ним преследуют единую цель – возместить в полном объеме убытки (ст.15 ГК), поэтому обязательства контролирующих лиц и упомянутых родственников являются солидарными (ст.1080 ГК), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавших кредиторов.

В период, когда заключались договоры дарения один сын являлся совершеннолетним, а другому исполнилось 15 лет. В силу п.3 ст.26 и ст.1074 ГК несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет несут ответственность за причиненный ими вред.

Нижестоящие суды не проверили, стали ли дети реальными собственниками имущества, подаренного родителями, и преследовали ли они, получая имущество в дар, наряду с приобретением права собственности другую цель – освободить данное имущество от обращения взыскания со стороны кредиторов их родителей по деликтным обязательствам .

При новом рассмотрении спора суду следует рассмотреть вопрос о возможности привлечения к ответственности детей за умышленные действия, направленные на создание невозможности получения кредиторами должника исполнения за счет имущества их родителей .

Данное дело не столь однозначно как предыдущее, встретило большую критику со стороны юристов, но тем не менее выводы ВС РФ представляются правильными.

А главное, постановление ВС РФ является справедливым. Справедливость — это то, что не хватает нашей судебной системе, все еще страдающей излишним формализмом. В данном случае ВС РФ нашел справедливое решение и, что не менее важно, сумел его обосновать ссылками на позитивное право.

На что стоит обратить внимание при анализе данного Определения ВС РФ?

Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) не была признана КДЛ (во всяком случае ВС РФ об этом никак не высказался), но тем не менее привлечена к субсидиарной ответственности.

Полагаем, что ВС РФ привлек супругу к субсидиарной ответственности не как контролирующее должника лицо, а как его пособника — “сопричинителя вреда” на основании ст.1080 ГК, согласно которой “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”.

Вероятно ВС РФ рассудил следующим образом: если КДЛ подлежит привлечению за деликт к субсидиарной ответственности, то иные лица, хоть и не являющиеся КДЛ, но являющиеся “сопричинителями вреда”, должны отвечать с КДЛ солидарно.

Такой же подход был применен и к детям.

Несовершеннолетние дети не являются КДЛ, а значит не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, указал ВС РФ.

Но они возможно подлежат привлечению к ответственности за другой деликт — за то, что в период когда им уже исполнилось 14 лет они сознательно участвовали в сокрытии имущества своих родителей от притязаний кредиторов. И именно этим дети могли причинить вред кредиторам своих родителей.

Поэтому ВС РФ и указал на необходимость поверить, преследовали ли дети, принимая имущество в дар, противоправную цель – скрыть имущество родителей от обращения взыскания по их деликтным обязательствам (как такая цель может быть доказана на практике не совсем понятно).

Очевидно, что данный подход должен применяться не только к детям КДЛ, а к любым безвозмездным или мнимым приобретателям имущества, на которое кредиторы могли обратить взыскание.

При этом ВС РФ особо отметил, что размер ответственности таких одаряемых ограничен стоимостью подаренного им имущества, что вполне справедливо (напрашивается аналогия с предыдущим делом, в котором наследники отвечают в пределах стоимости наследственного имущества).

Многие критики рассматриваемого определения ВС РФ указывают на то, что в данном казусе надлежащим способом защиты нарушенных прав кредиторов являлось оспаривание сделок дарения либо по п.1 ст.170 ГК (мнимая сделка), либо в порядке главы III.1. Закона о банкротстве, либо по ст.ст.10, 168 ГК . ВС РФ по их мнению не должен был допускать конкуренции исков и позволять подавать иск о привлечении детей к субсидиарной ответственности.

Между тем, в порядке главы III.1. Закона о банкротстве такие договоры дарения оспорить нельзя, поскольку должник (ООО “Альянс”) детям ничего не дарил, дарили их родители.

По вышеуказанным статьям ГК сделки дарения теоретически оспорить можно, но будет ли этот способ защиты эффективным для кредиторов должника?

К сожалению, в нашей правовой системе Паулианов иск, если он рассматривается вне рамок дела о банкротстве, до сих пор не стал эффективным способом защиты. Суды часто отказывают в его удовлетворении. А если и удовлетворяют, то часто возникают сложности с исполнением решения суда, поскольку необходимо чтобы один оппонент истца (сын) возвратил подаренное имущество (или, если оно выбыло, то его стоимость) другому оппоненту истца (родителю).

Кроме того, иск к детям и родителям об оспаривании договоров дарения можно подать только после вступления в законную силу судебного акта о привлечении родителей к субсидиарной ответственности. А к этому моменту и подаренное детям имущество, и иные имеющиеся у них активы уже могут быть безвозвратно выведены из их собственности, переписаны на других лиц. В этом случае вряд ли стоит рассчитывать на реальное исполнение решения суда.

Тогда как в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности гораздо проще на более раннем этапе добиться принятия обеспечительных мер, направленных на недопущение вывода активов из собственности детей.

Единственное, что нельзя понять из Определения ВС РФ, так это то, что было бы если бы дети на момент дарения были малолетними и у них явно не могло быть противоправной цели помочь родителям скрыть имущество от обращения на него взыскания? Что если родители использовали своих малолетних детей в качестве инструмента для сокрытия имущества?

Полагаем, что в таких случаях оснований для привлечения детей к субсидиарной ответственности нет. Но такие сделки априори должны признаваться ничтожными как мнимые. В этом случае имущество должно быть возвращено родителям в порядке реституции.

Но возможно и более элегантное решение. Согласно ст.77 ФЗ “Об исполнительном производстве” обращение взыскания на имущество должника, находящееся у третьих лиц, производится на основании судебного акта.

Руководствуясь этой статьей конкурсный управляющий должника после привлечения родителей к субсидиарной ответственности может сразу подать иск об обращении взыскания на имущество родителей, находящееся у детей. Правовое обоснование иска следующее: сделки дарения являются ничтожными как мнимые (п.1 ст.170 ГК); для признания ничтожной сделки недействительной специального решения суда не требуется (п.1 ст.166 ГК); поскольку сделки недействительны, они не повлекли юридических последствий в виде перехода права собственности на детей, собственником имущества продолжают оставаться родители (п.1 ст.167 ГК); если родители собственники имущества, то по их долгам на это имущество можно обратить взыскание.

Для исполнения судебного решения в интересах взыскателя, приставы могут наложить арест финансовые и имущественные активы должника, реализовать их по правилам Закона № 229-Ф3. Такие же действия осуществляются по отношению к недвижимости: квартир, участков, домов и других объектов.

Имущество, находящееся в собственности должника, сотрудники ФССП имеет право конфисковать и реализовать для удовлетворения требования взыскателя. Исключения предусматриваются законом.

Условия подачи взыскания на квартиру

Специальные правила предусмотрены в Законе № 229-ФЗ для недвижимости, обремененной залогом, в том числе при ипотеке. В этом случае у залогодержателя есть приоритет перед остальными взыскателями, так как залог подразумевает гарантию по обязательствам.

Этапы взыскания на имущество должника

Кредитор или приставы обращаются в суд. После этого должник не сможет прописать в квартире родственников или продать ее. Два месяца судья изучает документы, выслушивает аргументы двух сторон, мнение органов опеки и выносит решение.

Далее будет установлена минимальная сумма, которую должник получит после продажи жилья и расчета с кредиторами. Если же суммы от продажи жилья не хватит на погашении задолженности, он все равно получит сумму, которую должно хватить на покупку новой квартиры по нормам на каждого члена семьи. Если судья внесет решение о взыскании, квартиру арестуют. В течении 7 дней кредитор поучить предложение купить ее за сумму, установленную судом на основании экспертной оценки. Средства от продажи будут направлены на погашение долга, остальное будет возвращено должнику. Если по прошествии 10 дней продажа квартиры не состоялась, она выставляется на торги по той же стоимости. Если на торгах квартира снова не продана, в течение одного месяца назначаются повторные торги, стоимость жилья при этом не меняется.

Если квартира будет продана, ее необходимо освободить в течение 14 дней

Отличия в порядке ареста и реализации недвижимости от других видов имущества

при введении режима ареста недвижимость не изымается у должника, однако специалист ФССП может указать в постановлении условия пользования квартирой, домом или иным объектом
оценить стоимость любого объекта может только профессиональный оценщик, его обязан привлечь пристав
реализация недвижимости проходит только через торги, что означает, что специализированная организация не может продавать объект через коммерческие предложения, объявления в СМИ, иными неконкурентными способами.

В других случаях правила обращения взыскания на недвижимость особо не отличаются от иных видов имуществ.

На какую недвижимость нельзя обратить взыскание

Считается, что единственное жилье должника приставы не могут забрать за долги. Это правило указано в ст. 446 ГПК РФ. Но его содержимое шире.

нельзя арестовать или продать единственное жилье обязанного лица, если у него или других членов семьи нет иного пригородного жилья
можно забрать за долги квартиру, если она приобретена в ипотеку. В этом случае в реестре ЕГРН будет отражен ипотечный залог
можно забрать квартиру за долги, если у должника и членов его семь есть другая недвижимость в собственности или соцнайме
можно арестовать и продать квартиру, если должник с семьей фактически постоянно проживают в другом месте

Процесс проведения ареста недвижимости

После вынесения постановления и оглашения его должнику и иным лицам, запрещены любые действия относительно объекта, ограничено право пользования. Цель режима ареста – не допустить переоформление объекта на других лиц или его повреждения и уничтожения.

Для обращения взыскания на недвижимость, пристав должен выявить местонахождение объектов, удостовериться в наличии прав собственности в должника. Для этого:

Аналогичная схема действий проводится для выявления нежилой и коммерческой недвижимости, так как все сведения размещены в реестре ЕГРН.

Режим ареста вводится постановлением специалиста ФССП. В документе содержатся:

дата составления документа, реквизиты производства;
сведения о должнике, характере, основания и размере обязательств перед взыскателем;
перечень объектов недвижимости, на которые накладывается арест;
перечень запретов и ограничений, которые накладываются на распоряжение и пользование;
ссылки на правоустанавливающие документы, подтверждающие собственность должника;
подпись представителя ФССП.

Согласно закону № 229-ФЗ на должника возложена обязанность представлять сведения обо всех активах, принадлежащих ему на праве собственности. Отказ от представления информации, либо передача ложных сведений, будет рассматриваться как воспрепятствование работе приставов.

Обращение на взыскание может быть и на доли имущества. Если установить, что должнику принадлежала доля в общем праве или на совместное имущества, пристав или взыскатель имеет право сделать следующее:

через суд произвести выдел доли на объект, принадлежавший должнику
арестовать и реализовать на торгах в общем праве.

Оценка имущества

После постановления об аресте имущества, пристав приступает к его оценке. Предварительная оценка по движимому имуществу указывается в акте (описи).

по собственному усмотрению пристав не может оценить рыночную стоимость недвижимости
в обязательном порядке должен определить стоимость профессиональный оценщик, который выдаст экспертное заключение или отчет
на основании отчета оценщика, сотрудник ФССП издаст постановление и зафиксирует стоимость объекта.

Копия постановления с определением стоимости объекта направляется участникам дела. Срок действия отчета не более 1 месяца. Если в этот срок сотрудник ФССП не начал реализацию имущества через специализированную организацию, оценку жилья необходимо будет заказывать повторно.

От первоначальной оценки зависит начальная цена на торгах. Если в отчете эксперта стоимость была занижена, то имущество будет продано дешевле рыночных предложений. Чтобы такой ситуации не произошло, должник необходимо следить за сроком оспаривания и при необходимости потребовать проведения повторной оценки.

Реализацией недвижимости занимается специальная организация, которая и проводит торги, выполняя следующие действия:

специалист ФССП издает постановление о реализации имущественных активов; в организацию, заключившую договор с ФССП, передаются правоустанавливающие документы на объекты недвижимости, техническая документация, постановление об оценке;
для организации торгов размещаются объявления в СМИ, на специализированных интернет-ресурсах;
принять участие в торгах может любое частное или юридическое лицо, подавшее заявку, зарегистрировавшееся через организатора, внесшее обеспечительный депозит.

Торги проводятся в течение 2 месяцев после получения документов из ФССП. Если же никто из участников не заявил об увеличении цен или в торгах приняло участие менее 2 лиц, торги считаются несостоявшимися. Победитель определяется по максимально предложенной цене, далее с ним заключается договор купли-продажи. Вырученные средства направляются на депозит ФССП, после чего направляются на погашение долга взыскателю, на оплату исполнительского сбора, расходов по организации торгов.

Если первые торги не состоялись, проводится повторные. Если и они не привели к реализации активов, специалист ФССП обязан предложить взыскателю получить права на недвижимость. В таком случае для погашения долга будет применятся сниженная на 25% оценка. Если взыскатель соглашается получить объект, права будут перерегистрированы через Росреестр. В случае превышении стоимости переданного объекта размеру долга перед взыскателем, соответствующая разница должна быть перечислена на депозит ФССП и возвращена должнику.

1. Изъятие имущества путем обращения взыскания на него по обязательствам собственника производится на основании решения суда, если иной порядок обращения взыскания не предусмотрен законом или договором.

2. Право собственности на имущество, на которое обращается взыскание, прекращается у собственника с момента возникновения права собственности на изъятое имущество у лица, к которому переходит это имущество.

Комментарий к ст. 237 ГК РФ

1. Особенность обращения взыскания на имущество по обязательствам состоит в том, что оно имеет целью принудительное удовлетворение требований любых кредиторов собственника. Основанием для обращения взыскания может быть по общему правилу только судебное решение (п. 1 комментируемой статьи), а процессуальная форма данного действия определяется Законом об исполнительном производстве. Принудительное исполнение судебных актов, актов других органов и должностных лиц возлагается на Федеральную службу судебных приставов и ее территориальные органы.

2. Впрочем, закон или договор могут установить иной - внесудебный - порядок изъятия имущества. Данное положение представляет собой развитие общего принципа свободы договора, в соответствии с которым условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (см. коммент. к ст. 421 ГК). В ГК имеются правила, устанавливающие, что в отдельных видах договоров стороны вправе решить, что обращение взыскания на имущество будет происходить без обращения в суд. Кроме того, при отсутствии в ГК таких норм стороны в соответствии с принципом свободы договора также могут договориться о таком обращении взыскания.

Исполнительными документами, направляемыми в соответствии с законом судебному приставу-исполнителю во внесудебном порядке, являются, например: нотариально удостоверенные соглашения об уплате алиментов или их нотариально удостоверенные копии; удостоверения, выдаваемые комиссиями по трудовым спорам; исполнительная надпись нотариуса при наличии соглашения о внесудебном порядке обращения взыскания на заложенное имущество, заключенного в виде отдельного договора или включенного в договор о залоге.

3. Статья 446 ГПК устанавливает, что на некоторое имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности, не может быть обращено взыскание по исполнительным документам. В частности, сюда относятся: 1) жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением случая, когда оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание; 2) предметы обычной домашней обстановки и обихода, вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и др.), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши; 3) имущество, необходимое для профессиональных занятий гражданина-должника, за исключением предметов, стоимость которых превышает 100 МРОТ.

4. В п. 2 комментируемой статьи уточняется момент прекращения права собственности на имущество, на которое обращается взыскание. Это важно для определения судьбы плодов и иных поступлений от вещи, а также уточнения вопросов о бремени содержания имущества и риске его случайного повреждения (гибели).

Судебная практика по статье 237 ГК РФ

ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЕЙ 237 И 845 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ И СТАТЬИ 110 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА
"ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

1. Гражданин Т.Ш. Ильясов оспаривает конституционность пункта 1 статьи 237 ГК Российской Федерации, в соответствии с которым изъятие имущества путем обращения взыскания на него по обязательствам собственника производится на основании решения суда, если иной порядок обращения взыскания не предусмотрен законом или договором.

Отказывая в удовлетворении требований Самойлова С.Э. о признании за ним права собственности, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств, того что действия (бездействие) судебных приставов-исполнителей Ессентукского городского отдела УФССП по Ставропольскому краю по исполнению судебного акта от 2 апреля 2009 г. признаны незаконными, равно как и доказательств возникновения у истца права собственности на недвижимое имущество, утраченное им на основании решения суда путем обращения взыскания на него по обязательствам собственника (ст. 237 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Рассматривая спор, суды руководствовались статьями 237, 278, 353, 460 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 68, 69, 87, 94 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" и исходили из того, что общество, являясь собственником указанного имущества, имеет задолженность перед компанией на основании вступившего в законную силу судебного решения; возможность реализации имущества непосредственно связана с обращением на него взыскания только на основании судебного решения; настоящий иск подан до дня введения в отношении общества процедуры наблюдения.

Суд указал, что при наличии даже минимальных подозрений в фиктивности оформления имущества на детей должника требования арбитражных управляющих о предоставлении сведений о таком имуществе подлежат удовлетворению

15 ноября Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС19-23103 (2) по делу № А56-6326/2018 касательно требования финансовым управляющим сведений о наличии у детей банкрота имущества.

Суды посчитали, что финансовый управляющий не может получить всю информацию

Первая инстанция удовлетворила заявление в части предоставления информации в отношении должника и его супруги, в остальной части в удовлетворении заявления отказано. Апелляция и кассация согласились с этим. Суды, ссылаясь на ст. 213.9 Закона о банкротстве и разъяснения, содержащиеся в п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2015 г. № 45, исходили из того, что сведения об имуществе детей не относятся к сведениям об имуществе должника, поскольку законом не предусмотрен режим общей совместной собственности родителей и детей. При этом они указали, что информация об отчуждении должником своего имущества в пользу детей может быть получена путем анализа иных документов должника, например выписки по банковскому счету или полученных из Росреестра сведений. При невозможности их получения финансовый управляющий вправе истребовать конкретные доказательства в рамках соответствующих обособленных споров, отметили суды.

В кассационной жалобе в Верховный Суд финансовый управляющий, ссылаясь на существенные нарушения судами норм права, просил отменить их решения в части отказа в удовлетворении заявления о предоставлении информации об имуществе и имущественных правах детей должника.

Верховный Суд указал на ошибки нижестоящих инстанций

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что арбитражный управляющий в целях осуществления возложенных на него обязанностей осуществляет поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц. Для этого он вправе запрашивать во внесудебном порядке у третьих лиц, а также у государственных органов и органов местного самоуправления сведения, необходимые для проведения процедур банкротства.

Как подчеркнул Суд, конкурсный управляющий должника, в частности, должен предпринимать эффективные меры по взысканию дебиторской задолженности и активно оспаривать требования кредиторов должника

Суд отметил, что п. 9 ст. 213.9 Закона о банкротстве устанавливает обязанность несостоятельного гражданина по требованию финансового управляющего предоставлять ему любые сведения о составе своего имущества, месте нахождения этого имущества, составе своих обязательств, кредиторах и иные имеющие отношение к делу о банкротстве гражданина сведения. Подчеркивается, что при неисполнении требования финансовый управляющий вправе обратиться в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, с ходатайством об истребовании доказательств у третьих лиц.

ВС обратил внимание, что целью положений п. 3 ст. 213.4, п. 6 ст. 213.5, п. 9 ст. 213.9, п. 2 ст. 213.13, п. 4 ст. 213.28, ст. 213.29 Закона о банкротстве в их системном толковании является обеспечение добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами, а также недопущение сокрытия должником каких-либо обстоятельств, которые могут отрицательно повлиять на возможность максимально полного удовлетворения требований кредиторов, затруднить разрешение судом вопросов, возникающих при рассмотрении дела о банкротстве, или иным образом воспрепятствовать рассмотрению дела.

Верховный Суд принял во внимание то, что в рассматриваемом случае финансовый управляющий просил у суда содействия в получении информации об имуществе, принадлежащем детям должника, ссылаясь в том числе на вероятность сокрытия имущества, подлежащего включению в конкурсную массу, путем его передачи в пользу детей.

Он отметил, что по общему правилу у несовершеннолетних детей отсутствуют собственные источники дохода и возможность в связи с этим самостоятельно приобретать какое-либо имущество. В соответствии со ст. 26 ГК у несовершеннолетних детей имеется право на совершение сделок только с письменного согласия их законных представителей, напомнил ВС. При этом он уточнил, что дети старше 18 лет, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет также могут находиться в имущественной зависимости от своих родителей (абз. 10 ст. 2 Закона о государственном пенсионном обеспечении).

Таким образом, Суд пришел к выводу, что дети являются той категорией лиц, которая может быть использована должником для вывода имущества посредством создания фигуры мнимого держателя активов. В связи с этим он указал, что требования арбитражных управляющих о предоставлении сведений об имуществе, принадлежащем детям должника, подлежат удовлетворению при наличии даже минимальных подозрений в фиктивном оформлении на них имущества несостоятельного родителя.

ВС пояснил, что предложенный нижестоящими инстанциями способ получения информации о принадлежащем детям имуществе путем анализа иных документов должника влечет затягивание процедуры банкротства, недостижение положительного результата и невозможность в связи с этим выявления и оспаривания сделок с целью возврата имущества в конкурсную массу. Разрешая вопрос о предоставлении информации об имуществе, принадлежащем несовершеннолетним и (или) не имеющим собственного источника дохода детям, судам следует принимать во внимание указанные факторы и конкретные обстоятельства обособленного спора, заключила Экономколлегия.

Таким образом, Верховный Суд отменил принятые по спору судебные акты в обжалуемой части и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении спора суду следует учесть изложенное и установить все существенные для его разрешения обстоятельства, выяснив в том числе целесообразность предоставления истребуемой информации в отношении детей за период, выходящий за пределы сроков исковой давности для оспаривания сделок, уточнил Суд.

Эксперты оценили выводы ВС

Партнер юридической фирмы MGP Lawyers Денис Быканов указал, что оформление имущества на родственников и друзей остается самым популярным способом вывода активов из конкурсной массы банкрота. Он полагает, что решение Верховного Суда о возможности получать сведения из ЕГРН об имуществе, принадлежащем детям должника, значительно облегчит розыск недвижимости. Теперь кредитор или финансовый управляющий должника, обнаружив такую недвижимость, вправе обратиться в суд с заявлением о включении его в конкурсную массу должника, с тем чтобы в дальнейшем продать его с публичных торгов и удовлетворить требования кредиторов, пояснил эксперт.

Такое лицо вправе обратиться в суд, рассматривающий дело о банкротстве, за содействием в получении сведений из органа ЗАГС о том, кто является родственниками и свойственниками контролирующих лиц должника

Юрист АБ г. Москвы ASTERISK Анастасия Хантимирова также заметила, что передача собственности доверенным лицам в преддверии банкротства является классическим способом уберечь свои активы от обращения на них взыскания по требованиям кредиторов. Обычно права кредиторов, нарушенные такой мнимой передачей собственности, восстанавливаются за счет оспаривания соответствующих сделок, отметила эксперт. По ее мнению, в таких ситуациях задача финансового управляющего и конкурсных кредиторов – максимально быстро собрать доказательства недействительности сделок и оспорить их в суде. Иначе упущенное время может сыграть против интересов кредиторов, и фактически вернуть имущество в конкурсную массу будет практически невозможно.

Читайте также: