Искусственный интеллект это интеллектуальная собственность

Обновлено: 12.05.2024

Круг охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, в частности патентоспособных объектов, безусловно, будет расширяться за счет появления принципиально новых для правопорядка вещей и явлений в результате развития информационных технологий, отметила начальник Центра мониторинга качества Федерального института промышленной собственности (ФИПС) Ольга Алексеева, открывая панельную дискуссию о патентном праве и инновациях в цифровой среде на XXII международной конференции Роспатента. По ее мнению, соответственно, будет дополняться и ст. 1225 Гражданского кодекса, определяющая перечень охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.

Заместитель начальника Центра мониторинга качества ФИПС Юрий Зайцев указал, что цифровизация в сфере интеллектуальной собственности способствует развитию средств вычислительной техники, которые все в большей степени проникают во все отрасли промышленности и в повседневную жизнь граждан. С приходом таких средств в различные сферы общественной жизнедеятельности неизбежно появляются новые объекты, потенциально либо уже патентоспособные и охраняемые: графические интерфейсы (первые патенты на них были выданы в России в 2006 году), 3D-модели и т. д.

По словам эксперта, можно представить себе ситуацию недалекого будущего, когда люди смогут иметь у себя дома 3D-принтер и "печатать" те или иные вещи для личного пользования. При этом сейчас согласно подп. 4 ст. 1359 ГК РФ не является нарушением патента, то есть исключительного права на изобретение, полезную модель или промышленный образец, их использование для удовлетворения личных, семейных, домашних или иных не связанных с предпринимательской деятельностью нужд, если целью такого использования не ставится получение прибыли или дохода. Эксперт считает, что в связи с этим однажды могут возникнуть риски массового использования охраняемых патентом объектов.

Главный государственный эксперт по интеллектуальной собственности отдела промышленных образцов ФИПС Ирина Тарасова обозначила четыре наиболее часто встречающихся в профессиональной литературе определения 3D-модели, каждое из которых связано с разными составляющими или стадиями процесса ее изготовления:

цифровой файл изделия;
изображение изделия в трехмерной модели в электронной форме;
программное обеспечение 3D-моделирования или печати;
конечное изделие, полученное способом 3D-моделирования или печати.

Обозначенные определения 3D-модели хотя и не исключают друг друга, но в зависимости от того или иного понимания могут отличаться концепции правовой охраны. Так, к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средствам индивидуализации относятся среди прочего программы для ЭВМ, базы данных, промышленные образцы (подп. 2-3, подп. 9 п. 1 ст. 1225 ГК РФ). По словам эксперта, если рассматривать 3D-модель как ПО по ее созданию, то в таком случае модель можно классифицировать как объект авторского права [в частности ПО и базы данных – это объекты авторского права. – ГАРАНТ.РУ.]. В настоящее время, как отметила эксперт, ФИПС уже регистрирует ПО и базы данных, связанные с 3D-моделями (например, базы данных как комплекты дизайнерских трехмерных моделей).

Если под 3D-моделью понимать само изделие, полученное соответствующим методом, то в таком случае, пояснила Ирина Тарасова, можно рассматривать ее как промышленный образец, то есть как объект патентного права. Защита таких моделей не будет отличаться от существующей практики охраны промышленных образцов, указала представитель ФИПС. Единственное отличие может быть в перспективе связано со способом представления изделия при подаче заявки на выдачу патента. Сейчас в России изделие представляется в режиме различных плоскостных его видов, но Минобрнауки России совместно с Роспатентом уже активно ведут работу над изменениями в ГК РФ, которые обеспечат возможность представления изделия при подаче заявки в трехмерном виде в электронной форме, о чем сообщил руководитель Роспатента Григорий Ивлиев в интервью для ГАРАНТ.РУ. В Республике Корея, например, отметила Ирина Тарасова, такая практика уже внедрена.

Подлежит ли регистрации лицензионный договор о предоставлении права использования промышленного образца? Узнайте ответ в материале "Лицензионный договор о предоставлении права использования изобретения, полезной модели или промышленного образца" "Энциклопедии решений. Договоры и иные сделки" интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!

Трендом в области интеллектуальной собственности стало также обсуждение проблем регулирования искусственного интеллекта. Руководитель Исследовательского центра проблем регулирования робототехники и искусственного интеллекта АНО "Робоправо", советник Dentons, старший научный сотрудник ИГП РАН Андрей Незнамов обозначил три ключевых вопроса по этой теме:

что такое искусственный интеллект?
Нужны ли меры правового регулирования в отношении искусственного интеллекта, и если да, то зачем?
Какие методы могут применяться в случае необходимости регулирования?

Прежде всего эксперт отметил, что понятие искусственного интеллекта многозначно, выделяют так называемый "сильный" и "слабый" искусственный интеллект. Под первым понимают универсальный интеллект по "голливудской модели", то есть чаще всего человекоподобного носителя "разума", способного рассуждать абсолютно самостоятельно (каких пока, конечно, не существует). Под вторым понимают именно те существующие технологии, вопросы о регулировании которых сегодня активно обсуждаются – это, например, биржевые роботы, голосовые помощники на смартфонах, различные решения в сфере legal tech, суперкомпьютер IBM Watson и т. д. Важным элементом искусственного интеллекта является автономность, под которой понимается способность выполнять поставленные задачи в зависимости от текущего состояния и восприятия окружающей среды без вмешательства человека (п. 3.4 Национального стандарта РФ ГОСТ Р 60.0.0.2-2016 "Роботы и робототехнические устройства. Классификация", утвержденного приказом Росстандарта от 29 ноября 2016 г. № 1842-ст (вступил в силу 1 января 2018 года). При этом нужно понимать, что речь идет об автономности в техническом смысле слова, а не об автономии, свойственной, например, личности.

Андрей Незнамов отметил, что при ответе на вопрос о необходимости урегулирования проблем искусственного интеллекта чаще всего апеллируют к следующим причинам. Если гипотетически говорят о "сильном" интеллекте, то называют в качестве причин экзистенциальные риски, а также социально-экономические и культурные последствия. Если же речь идет об актуальных вопросах, связанных с так называемым "слабым" или "прикладным" искусственным интеллектом, то в обоснование необходимости правового регулирования приводят возникающие проблемы правоприменения при принципиальном отсутствии норм об искусственном интеллекте и потребность целенаправленного воздействия на процесс развития технологий.

Регулирование, как пояснил Андрей Незнамов, может осуществляться на четырех уровнях:

частной инициативы – ярким примером могут служить Азиломарские принципы искусственного интеллекта 2017 года, разработанные в Азиломаре (США) участниками профильной конференции, которые подписало уже более 3,5 тыс. ученых, разработчиков и экспертов;
саморегулирования – то есть путем выработки принципов и норм заинтересованными компаниями (на данный момент это, например, Google, Facebook, Microsoft и некоторые другие);
национального регулирования – так, в Китае в 2017 году приняли "План развития технологий искусственного интеллекта нового поколения", согласно которому к 2030 году КНР должна стать крупнейшим инновационным центром и крупнейшей "умной экономикой" мира, а оборот в сфере искусственного интеллекта планируется увеличить до $150 млрд;
наднационального регулирования – то есть путем принятия международных документов (которых на данный момент пока нет).

Эксперт сказал, что одним из ключевых вопросов в сфере искусственного интеллекта является вопрос о том, может ли последний являться субъектом права, а не только объектом. По его мнению – может, особенно учитывая то, что существует и всеми признается правовая фикция юридического лица.

Юрист московского офиса компании Baker & McKenzie Вадим Перевалов считает, что следует на законодательном уровне регулировать права на объекты, созданные с помощью искусственного интеллекта, поскольку вряд ли желательна ситуация "узаконивания воровства". Так, на практике могут возникнуть проблемы с обеспечением патентной охраны результатов деятельности искусственного интеллекта, и в итоге продукция компаний, использующих соответствующие современные технологии, может оказаться не защищенной от неправомерного использования третьими лицами, в отличие от других хозяйствующих субъектов с "привычными" методами работы. По мнению эксперта, нужно защищать инвестиции не только тех предпринимателей, которые вкладывают средства "в инженеров", непосредственно создающих объекты патентной охраны, но и тех, которые направляют финансовые средства на привлечение программистов, совершенствование технологий искусственного интеллекта, продукция которого не имеет "живого" автора в привычном понимании.

Ключевая проблема защиты интеллектуальных прав на объекты, созданные искусственным интеллектом, заключается в том, что согласно ст. 1347 ГК РФ автором изобретения, полезной модели или промышленного образца признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности. Эксперт пояснил, что первым проблемным моментом является то, что для обеспечения патентной охраны необходим гражданин-создатель объекта, вторым – то, что нужно прилагать творческий труд. Однако алгоритмы, которые применяются искусственным интеллектом, вряд ли подпадают под понятие творческого труда. Тем более трудно определить конкретного человека, чей вклад в создание продукции искусственным интеллектом является наиболее весомым. Вадим Перевалов отметил, что это может быть создатель искусственного интеллекта (создатель кода), "пользователь" искусственного интеллекта (тот, кто поставил "задачу") или владелец IT-мощностей, или ответственный за обучение искусственного интеллекта. Именно по причине такой множественности лиц, прямо или косвенно задействованных в процессе создания искусственным интеллектом тех или иных результатов, эксперт считает необходимым реформировать ГК РФ в этой области с позиций нейтрального подхода к интеллектуальной собственности искусственного интеллекта. Иными словами, авторство стоит закрепить за неким "лицом", под которым можно будет понимать в зависимости от ситуации тех или иных субъектов. Например, можно указать на "лицо, создавшее условия", необходимые для выработки искусственным интеллектом результатов деятельности. При этом конкретные ситуации в случае споров будут при таком подходе уже разрешаться судами, отметил эксперт. Он также обратил внимание на то, что именно указанный нейтральный подход был рекомендован к применению в гражданско-правовом регулировании в сфере робототехники Резолюцией Европарламента от 16 февраля 2017 года (2015/2103(INL)).

Таким образом, очевидно, что существуют вопросы, касающиеся искусственного интеллекта, которые нуждаются в регулировании. Во-первых, это необходимо, чтобы обеспечить правовую охрану результатам деятельности искусственного интеллекта и, следовательно, защитить интересы компаний-владельцев соответствующих технологий. Во-вторых, такое регулирование требуется для того, чтобы задать с помощью права приемлемый для общества вектор технологического развития и свести к минимуму ситуацию правовой неопределенности в этой сфере.

Юридически авторское право на произведения роботов не закреплено, хотя о нем идут жаркие споры. По действующему законодательству РФ авторское право на результат творчества (произведение) возникает у физического лица, который создал его с помощью своего умственного труда. Дословное толкование данной нормы подтверждает известный факт, что автором считается именно человек. Подобное мнение существует и в юрисдикциях иностранных государств: Закон Великобритании о копирайте устанавливает, что авторство на произведённое компьютерными программами (или же с их помощью) признается за человеком, предпринявшим необходимые меры/усилия для создания работы. Компьютер (робот) – не более, чем инструмент для автора, сродни ручке, кисти или пишущей машинке. Неразумным присуждать авторство искусственному интеллекту или роботу считают и в юрисдикции США, где четко установлено, что автором может быть только физическое лицо. В Акте о копирайте Австралии авторство также признается за человеком, что исключает созданное ИИ из поля правовой защиты.
Несмотря на эти нормы, все чаще встает вопрос: должны ли произведения искусства, созданные трудом искусственного интеллекта и запрограммированного робота относиться к предметам авторского права? Исходя из принципов работы, стоит все же определять различие между роботом, управляемым программой или заранее написанным алгоритмом, и самообучаемым искусственным интеллектом.

Как указано в Пленуме, творческий характер создания произведения не зависит от того, создано произведение автором собственноручно или с использованием технических средств. Все создаваемые роботом объекты – результат определенных действий человека — создателя или владельца, будь то написание программы, создание кодов, загрузка исходных изображений-примеров, либо простейшее нажатие на кнопку, дающее сигнал к началу работы. Такую деятельность можно отнести к творческой, однако при оценке работы, выполненной роботом, эксперты должны анализировать процент участия человека в процессе ее создания.

Иная ситуация возникает, когда произведение создается искусственным интеллектом. Законы и юрисдикции не признают авторство за теми, кто лично не внес творческого вклада в произведение, даже если они оказали автору исключительно техническое, консультационное, организационное, материальное и другое содействие. Исходя из этого, открытым остается вопрос присуждения авторства за работы выполненным искусственным интеллектом: ни в одном законодательстве еще не было дано четкое разъяснение правосубъектности искусственного интеллекта. Сама по себе правосубъектность подразумевает наличие и осуществление субъективных прав и юридических обязанностей. Искусственный разум не может быть правообладателем исключительных авторских прав на свое произведение, так как не соответствует критериям обладания правосубъектностью. Судебные практики иностранных государств, например, США, относят данные произведения перешедшими в общественное достояние, так как авторские права на них не были установлены и никогда не существовали.

Единственный в мировой судебной практике случай, когда право интеллектуальной собственности было признано за искусственным интеллектом, мы можем встретить в Китайской юрисдикции. Дело Tencent против Shanghai Yingxun Technology Company, предметом спора которого является статья, написанная искусственным интеллектом, разрешилось в пользу технологического гиганта Tencent, собственника ИИ и создало небывалый прецедент.
Вероятно, в ближайшем будущем и другие страны согласятся с данной позицией, однако в настоящее время большинство юрисдикций все же отрицают возможность искусственного интеллекта являться полноправным автором произведения.

Пока не урегулировано в законодательстве иное — искусственный интеллект — это просто инструмент в руках творца.

Настоящий момент назрела необходимость внесения законодательной инициативы в Государственную думу РФ, с целью усовершенствования 4 главы ГК РФ, в том числе, в части дополнения норм об авторском праве и патентовании в связке с искусственным интеллектом и развитием робототехники. В Российской Федерации этот вопрос остро встанет через 5-10 лет, но предопределяя развитие интеллектуальной собственности, полагаю, что сейчас самое время дополнить законодательство нормами права, регулирующими авторское право на произведения и изобретения, созданные искусственным интеллектом.

Вместе с тем проблема перестает быть теоретической. В ноябре 2019 года Патентный офис США запросил мнение общественности [2] по широкому кругу вопросов, касающихся возможного создания искусственным интеллектом самостоятельных объектов авторского или патентного права.

В Великобритании группа креативных ученых подала заявку на регистрацию патента в отношении нескольких изобретений, указав в качестве автора этих изобретений искусственный интеллект [3] .

А в начале 2020 года многие издания [4] написали, что суд в Китае признал тексты статей, сгенерированные искусственным интеллектом, объектами авторского права. Хотя на самом деле, насколько я понимаю, речь не идет о признании охраняемыми объектов, полностью созданных искусственным интеллектом – суд признал, что спорная статья создана командой новостного портала компании-истца, а искусственный интеллект выступил в качестве инструмента.

У меня тоже есть собственный взгляд на эту проблему — я считаю, что автором произведения или патентуемого объекта всегда является тот человек, чьей творческой деятельностью создано произведение или патентуемое решение, даже если при создании произведения или иного такого объекта использовался искусственный интеллект.

Несмотря на некоторые смелые утверждения разработчиков искусственного интеллекта и ажиотаж среди журналистов, на мой взгляд, современный искусственный интеллект все-таки не обладает истинной или мнимой самостоятельностью своей деятельности, в том числе той, которая стороннему наблюдателю кажется творческой. Сейчас искусственный интеллект – это программно-аппаратный комплекс, в котором реализованы достаточно сложные алгоритмы, основанные, в том числе, на технологиях обучения и самообучения. Однако поведение искусственного интеллекта в своей основе все равно закладывает человек – и именно человек определяет задачи, которые будет решать искусственный интеллект, границы его деятельности.

То есть, искусственный интеллект – это только лишь техническое средство, которое может использоваться для создания произведений и иных охраняемых объектов. Фактически при использовании искусственного интеллекта происходит опосредованное создание произведения, где искусственный интеллект — лишь усложненный элемент кисти в руках художника.

И несмотря на высокую сложность алгоритмов, используемых для реализации искусственного интеллекта, и разнообразие порождаемых ими объектов, к квалификации таких объектов следует применять тот же подход, что и к квалификации произведений, созданных с использованием любых иных технических средств – то есть, определить, существует ли изначальная творческая деятельность человека, направленная на создание объекта, который в конечном счете зафиксирован искусственным интеллектом.

Соответственно, для того чтобы определить, является ли созданный с помощью искусственного интеллекта объект охраняемым результатом интеллектуальной деятельности, мы должны понять, создан ли этот объект именно творческой деятельностью человека – и, если да, то кого именно: разработчика искусственного интеллекта или его пользователя.

Если искусственный интеллект изначально направлен на создание определенных объектов, причем действия, определяющие то, какие объекты должны быть созданы в результате работы алгоритма, совершили авторы искусственного интеллекта как программы для ЭВМ, то автором созданных объектов являются авторы программы для ЭВМ. В некоторых случаях созданный таким искусственным интеллектом объект можно даже рассматривать как аудиовизуальное отображение, порождаемое программой для ЭВМ – то есть, как объект, не имеющий самостоятельного значения и являющийся частью программы.

В качестве примера объектов, созданных в результате творческой деятельности разработчиков искусственного интеллекта, можно рассмотреть серию портретов вымышленной французской семьи Белами, созданных искусственным интеллектом – один из таких портретов был продан в 2018 году на аукционе Christie’s [6] . Как следует из описания процесса создания искусственного интеллекта и в последующем серии портретов, разработчики (студия Obvious [7] ) самостоятельно определили жанр и стилистику создания объектов, установили необходимые параметры обучения искусственного интеллекта и корректировали эти параметры в процессе его работы для достижения нужного результата, осуществили выбор конкретных портретов среди всего множества созданных искусственным интеллектом. Совокупность указанных действий можно рассматривать как творческую деятельность, направленную именно на создание портретов, а не на создание искусственного интеллекта.

Рисунок 1 — Портрет Эдмонда Белами, который, собственно, и был продан на аукционе Christie'sза 432 000 $.

В случае же если искусственный интеллект создан разработчиками в форме пользовательского инструмента, предназначенного для использования другими лицами, то есть параметры создаваемых с помощью такого искусственного интеллекта объектов определяют не его разработчики, то автором таких объектов являются пользователи искусственного интеллекта как программы для ЭВМ.

Пример – нейронная сеть GauGAN [8] , созданная компаний NVidia. Эта нейронная сеть позволяет пользователю нарисовать простой эскиз или набросок и с помощью самообучающегося алгоритма превратить этот набросок в фотографически реалистичный пейзаж, основываясь на выбранных пользователем параметрах и стиле. Поскольку именно пользователь как рисует эскиз, так и определяет, с помощью каких параметров он должен быть преобразован, можно сделать вывод, что конечный объект несет в себе индивидуальность именно пользователя, а не разработчиков программы для ЭВМ.

Рисунок 2 — Нарисованный мною набросок в GauGAN (слева) и получившийся в итоге пейзаж (справа).

Конечно, может быть ситуация, когда искусственный интеллект генерирует абсолютно случайные объекты, вне каких-либо рамок, заданных разработчиком или пользователем. И тогда можно говорить, что созданные объекты не являются результатами интеллектуальной деятельности – так же, как не являются охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности рисунки, созданные морем на песке, фотографии, сделанные животными, и иные подобные объекты.

В равной степени может быть несправедливым признание объектов, созданных искусственным интеллектом, во всех случаях неохраняемыми или перешедшими в общественное достояние. В определенной степени такое решение может оказаться экономически нецелесообразным – разработчики и пользователи будут отказываться от использования искусственного интеллекта для создания своих работ, понимая, что созданные объекты автоматически лишаются правовой охраны.

Когда-нибудь, возможно, Скайнет захватит мир, лишит нас права на творчество и сам будет решать, кто является автором, а кто — нет. Или он просто обратится в Конституционный суд РФ с требованием признать неконституционными нормы ГК РФ, не позволяющие рассматривать его в качестве субъекта права и автора произведения.

Но пока все-таки следует рассматривать именно человека как автора произведения, даже если при его создании использовалась нейросеть. И, на мой взгляд, определять автора в таких ситуациях следует исходя из того, кто на самом деле предпринял творческие усилия к созданию произведения, закрепленного в своем итоговом виде с помощью искусственного интеллекта.

В последние годы технологии искусственного интеллекта (ИИ) стали активно внедряться в экономику, производство и другие отрасли человеческой деятельности. Во всем мире ученые и эксперты признают, что трансформационный потенциал ИИ огромен. Сооснователь Google Brain и бывший главный научный сотрудник BaiduAI Эндрю Энг называет искусственный интеллект новым "электричеством", способным полностью изменить мир: оптимизировать аналитические инструменты, автоматизировать промышленность, логистику, медицину, ассистировать, а где-то и заменять человека в науке и творчестве. Страны-лидеры в области исследования ИИ - США, Китай, Франция, Великобритания, Япония - разрабатывают законодательные инициативы, призванные создать "дорожную карту" для дальнейшего развития и применения технологии, разрабатывают сервисы на основе ИИ по созданию творческого контента, патентованию, государственному управлению и регулированию экономики.

По прогнозам одного из ведущих мировых исследователей в сфере ИИ, научного сотрудника инициативы в сфере цифровой экономики Массачусетского технологического института (MIT Initiative on the Digital Economy) Сета Бензелла, будущее компаний и целых стран будет зависеть от того, насколько быстро они смогут адаптироваться к технологиям искусственного интеллекта.

"Рынки интеллектуальной собственности кардинально меняются под влиянием ИИ. Главной ценностью современного мира стала информация. С дальнейшим развитием машинного обучения ее важность как продукта будет только расти, фирмы и правительства будут вынуждены вкладываться в ИИ для обработки, продажи и других операций со все большими объемами данных", - рассказал редакции Ассоциации IPChain Бензелл.

Высокий потенциал искусственного интеллекта признают и в России.Так, во время майского совещания по развитию технологий в области искусственного интеллекта признано, что конкурентоспособность страны на глобальной арене зависит от уровня ее технологического развития - в первую очередь в области ИИ. На совещании говорилось о том, что именно тот, кто обеспечит монополию в сфере искусственного интеллекта, станет властелином мира. Будущее ИИ стало главной темой и дискуссионного клуба "Валдай", прошедшего ранее в октябре Участники совещания подчеркивали, что России необходимо выработать правила работы с новой технологией и подготовиться к глобальным изменениям, которые она повлечет.

Директор департамента цифровых технологий АО "Концерн "Автоматика" Госкорпорации Ростех Виталий Самохин считает, что "сам факт появления правовых вопросов существования ИИ в повестке дня уже говорит о том, что сегодняшний уровень технологий приблизился к полноценному вхождению ИИ в социально-экономическую жизнь человека. Мы видим все больше и больше примеров применения ИИ в различных сферах - от транспорта и до сервиса, от заводов и до научно-исследовательских лабораторий. Очевидно, что машинное творчество, как и любое другое, должно быть защищено авторским и патентным правом".

При этом, с точки зрения Самохина, "такие программные и аппаратные системы на данный момент являются не более чем инструментами, предназначенными для использования человеком и не способными действовать от своего имени. Поэтому наделять ИИ полноценными правами наравне с физическими лицами все-таки нельзя, скорее, это должна быть некая производная, позволяющая ИИ выступать "агентом" или "представителем" своего владельца, несущего при этом полную ответственность за действия ИИ". Одним из возможных подходов к решению этого вопроса Самохин назвал установление в качестве правообладателя создателя ИИ, создавшего архитектуру нейронной сети.

Адвокат, партнер, руководитель IP/IT практики в России юридической фирмы Eversheds Sutherland Екатерина Тиллинг согласилась с коллегой и отметила, что право интеллектуальной собственности как одна из наиболее гибких областей гражданского права будет и в дальнейшем подстраиваться под развитие технологий - в том числе и искусственного интеллекта.

"Главная сложность объектов, созданных ИИ, - это определить правообладателя созданных им произведений. Им может быть правообладатель ИИ как программы для ЭВМ, собственник экземпляра ИИ или собственник оборудования, на котором ИИ установлен. Из-за отсутствия творческого вклада человека в созданное ИИ произведение, видимо, на такие "произведения" следует распространять смежные права по аналогии с правом создателя базы данных. Такой подход поддерживается в отечественной литературе по теме. Думаю, что рынок объектов, созданных ИИ, будет развиваться и дальше, а через правоприменение мы найдем сбалансированный подход к его регулированию", - сказала Тиллинг.

Напротив, заместитель генерального директора по правовым вопросам Double Data Екатерина Калугина считает, что, хотя возможность наделения смежными правами разработчиков, заказчиков, владельцев данных, пользователей и других лиц ради стимулирования развития ИИ-технологий сейчас активно обсуждается, такой подход вряд ли можно назвать оптимальным. "Наделение инвесторов смежными правами на произведения, генерируемые ИИ, только по причине произведенных инвестиций может привести к росту монополий интеллектуальной собственности, используемых крупными интернет-компаниями. Смежные права по своей природе являются производными и вторичными от авторских, поэтому об их применении говорить преждевременно, пока не будет решен вопрос об авторских правах на созданные ИИ объекты".

Более того, по мнению Калугиной, на данном этапе развития искусственный интеллект не обладает достаточной степенью независимости и свободой принятия решений для того, чтобы наделять его правосубъектностью. "Слабый ИИ, weak AI, ограничен конкретными целями и функциями, заложенными разработчиком, и контролируется либо разработчиком, либо пользователем, поэтому не может считаться полноценным субъектом права и, соответственно, автором произведений, которые он генерирует", - добавила эксперт.

Старший партнер практики "Сигнализация для бизнеса" Давид Замирович пояснил, что в некоторых странах, например, в Великобритании, уже сейчас существуют дополнительные уточнения, касающиеся так называемых computer generated works - произведений, созданных программой. "Однако это не меняет того факта, что ИИ нигде в мире на законодательном уровне не рассматривается как отдельный объект интеллектуальной собственности и представляет из себя разновидность ПО для ЭВМ (software), а автором самой работы, созданной с его участием, по-прежнему остаются конкретные люди, внесшие творческий вклад в ее создание, - программисты, дизайнеры, звукооператоры, режиссеры и так далее", - уточнил Замирович.

Британские специалисты, в свою очередь, все чаще предлагают признавать авторство за искусственным интеллектом. Профессор права Университета Surrey, приглашенный эксперт Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO) Райан Эббот подчеркнул в комментарии для Ассоциации IPChain, что созданные искусственным интеллектом произведения необходимо защищать авторским и патентным правом. "Главная задача права интеллектуальной собственности в целом - это стимулировать инновации. Хотя финансово мотивировать машины невозможно, для самих разработчиков ИИ-решений грамотная защита и гарантия прибыли дадут серьезный импульс к дальнейшей работе и инновационному творчеству. Думаю, оптимальным режимом будет регистрация ИИ в качестве изобретателя, в то время как его владелец останется правообладателем. Этот подход поможет решить сразу две задачи: коммерциализировать полученные права и учесть реальную роль ИИ в создании произведения. Таким образом, мы сможем избежать искажений в оценке творческого вклада человека в тот или иной объект интеллектуальной собственности", - предлагает Эббот.

Очевидно, что в сфере интеллектуальной собственности наступил переходный момент. Технологии продолжат стремительно развиваться, будет увеличиваться и количество автономно создаваемых машинами результатов интеллектуальной деятельности, вовлекаемых в гражданский оборот. При этом традиционные нормативно-правовые механизмы регулирования уже не справляются с требованиями рынка и требуют глубокой переработки и в России, и за рубежом. Сбалансированный подход должен учитывать интересы человека и машины: с одной стороны, стимулировать дальнейшие разработки в сфере ИИ, с другой - обеспечивать надлежащую охрану творений человека.

Читайте также: