Имущественная поляризация населения это

Обновлено: 15.05.2024

Социальная мобильность является источником социальных изменений общества. В периоды распада общества наблюдается неупорядоченное, хаотическое перемещение людей в обществе. Хаос в социальной мобильности, в конечном счете, приводит к разрушению социальной структуры общества, поскольку теряется при этом устойчивость , упорядоченность социальных отношений.

В стабильном обществе социальная мобильность отнюдь не напоминает "броуновское движение". В ней обнаруживается определенная направленность, устойчиво проявляющаяся в те или иные периоды развития общества. Например, в период становления индустриального общества большая часть мигрантов, переселяются из села в город. Одновременно происходит переход значительной части крестьян в состав рабочих и служащих. Работа в качестве рабочих или служащих предполагает освоение тех или иных профессий, следовательно, происходит и становление новых профессиональных общностей. Обратные процессы (из города в село, из рабочих в крестьян) в этот период носят эпизодический характер и поэтому не определяют общую картину социальной мобильности общества.

Те общности и слои, откуда люди перемещаются, постепенно меняются и количественно, и качественно. В результате они или исчезают ("отмирают") или перестают играть какую-либо заметную роль в жизни общества. Таким образом, социальная мобильность изменяет как количественное соотношение между общностями и слоями ( по численности своих членов) так и качественно (например, по среднему возрасту людей, по уровню образования и квалификации и т.п.).

Социальная мобильность может совершаться в рамках одной общности или слоя, а также в рамках общества и, таким образом, между общностями и слоями. Такие виды социальных перемещений выше обозначены как интра- и экстрасоциальная мобильность. В результате интрасоциальной мобильности происходит возникновение и отмирание различных слоев и групп внутри слоев и общностей. В результате экстрасоциальной мобильности образуются новые слои и общности, исчезают другие слои и общности уже в рамках общества в целом. Итак, социальная мобильность является источником возникновения и развития одних общностей и слоев и отмирания или упадка роли других и слоев общества.

Чем же обусловливается направленность социальных перемещений в обществе? Во-первых, она связана с характером изменений функциональных взаимосвязей в обществе, прежде всего, в экономической сфере. Например, те или иные профессии "устаревают", постепенно утрачивая свои общественно важные функции. Соответственно, эти профессии становятся непрестижными и не привлекают молодое поколение. По мере механизации аграрного труда также происходит уменьшение спроса на рабочую силу на селе, что обуславливает отток населения в города. Какие-либо профессии и специальности, наоборот приобретают более важные функции, и, как результат, происходит повышение конкурса в учебных заведениях, в которых готовят специалистов по этим профессиям. Промышленный труд начинает играть доминирующую роль в индустриальном обществе, поэтому и постепенно происходит увеличение населения, занятого в этом секторе экономики. В 21 веке изменяется структура занятости – все большим спросом пользуются профессии, связанные со сферой сервиса, интеллектуальной и информационной сферами трудовой деятельности.

Направленность социальных перемещений обусловлена и характером социальной стратификации . Чем ниже оплачивается данный вид труда, тем меньше желающих занять это рабочее место . Село обладает гораздо меньшими возможностями для повышения материального благосостояния, получения профессионального образования, удовлетворения духовных, личных и информационных потребностей, чем город. Поэтому преобладает миграция из села в город, а не наоборот. Таким же образом можно объяснить и профессиональную мобильность: гораздо больше желающих получить высокооплачиваемую и престижную профессию, нежели низкооплачиваемую и не престижную. Таким образом, направленность социальных перемещений обусловливается особенностями социальной структуры.

В то же время социальные перемещения меняют и саму социальную структуру общества. Они, с одной стороны, разрушают сложившиеся вертикальные и функциональные отношения. Однако с течением времени выстраивается новый социальный "каркас" общества: взаимоотношения между вновь образовавшимися и традиционно существующими обществами и слоями приобретают устойчивый, упорядоченный характер. В результате социальных перемещений, таким образом, социальная структура общества переходит из одного своего состояния в другое состояние ("от старого к новому" социальному порядку). Итак, социальная мобильность является источником обновления социальной структуры общества. В социологической науке процесс обновления общества называется социальной дифференциацей.

Социальная дифференциация — это процесс обновления социальной структуры общества в результате социальных перемещении, характеризующийся возникновением новых социальных общностей и слоев, и исчезновением утративших свои социальные функции других социальных общностей и слоев.

В зависимости от того, какая мобильность интра - или экстра социальная является источником социальной дифференциации, последняя может существовать соответственно в двух разновидностях. Интрасоциальная дифференциация характеризуется делением какой-либо общности или слоя и образованием внутри них новых общностей или слоев.

Например, в традиционном обществе отсутствует какое-либо четкое деление на поколения (генерации). Дети постепенно начинают выполнять многие функции взрослых. Приобретя в полной мере работоспособность, они превращаются во взрослых. Утратившие работоспособность люди превращаются в стариков. Соответственно не вырабатываются культурные различия между поколениями. Одни и те же нормы и ценности, символы и ритуалы регулируют поведение всех, независимо от возраста. Становление индустриального общества сопровождается делением общества на поколения. Значительная часть детей (особенно в городах) отрываются от общественного производства, большая часть времени у них уходит на образование и общение со сверстниками. Формируется новое поколение, занимающее место между детьми и взрослыми, - молодежь. В отличие от традиционного общества, в индустриальном обществе требуется особое, переходное время, в течение которого происходит получение общего и профессионального образования, квалификации и приобретение устойчивого социального (прежде всего, профессионального) образования. При этом, чем сложнее получение профессии и адаптация к ней, тем большее время занимает этот процесс. Жизнь молодого поколения увеличивается с начала XX века с 2-3-х лет до 10 лет и более в конце века. Поколение взрослых также делится на два: среднее и пожилое поколения. Среднее поколение обладает максимальной работоспособностью, пожилое поколение, постепенно утрачивая работоспособность, тем не менее, обладает высокой квалификацией, опытом, связями, и, как правило, в целом обладает более высоким социальным статусом. В развитых странах к пожилым можно отнести людей старше-70 лет, в бедных странах люди раньше социально стареют. Утратив работоспособность и соответственно самостоятельно, без помощи общества или других социальных групп, обеспечить свою жизнь, пожилые люди превращаются в стариков. Таким образом, в индустриальном обществе в результате интрасоциальной мобильности формируются пять поколений.

В результате экстрасоциальной дифференциации формируются совершенно новые общности и слои, представители которых приобретают новый социальный статус, перемещаясь, из других общностей и слоев. Так, в результате возникновения новых профессий происходит становление и новых профессиональных групп (например, рекламные агенты, программисты). В период становления индустриального общества происходит интенсивный процесс формирования классов (рабочего класса, буржуазии, мелкой буржуазии) за счет представителей различных сословий - крестьянства, мещан, купечества, дворянства и т.д. В ходе урбанизации появляются такие совершенно новые типы расселения, как мегалополисы и агломерации.

Как уже отмечалось выше, социальные перемещения имеют определенную направленность. Преобладающей формой может быть профункциональная или дисфункциональная, восходящая или нисходящая мобильность. В зависимости от направленности и характера социальных перемещений, социальная дифференциация общества может происходить в двоякой форме.

Первая форма социальной дифференциации – это социальная интеграция . Источником социальной интеграции является профункциональная (в горизонтальном виде) и восходящая (в вертикальном виде) социальная мобильность индивида, общностей и слоев. В процессе профункциональной мобильности происходит усиление функциональных связей между различными общностями и слоями общества. Отношения между поколениями, профессиональными, территориальными, этническими, классовыми и другими общностями становятся более тесными и взаимообусловленными. К примеру, эффективность деятельности представителей одной профессии все больше зависит от эффективности деятельности представителей других профессий. В результате восходящей мобильности большинство вновь образовавшихся или "растущих" слоев и общностей концентрируются в середине иерархической лестницы общества. В результате в иерархической структуре общества образуются множество слоев и общностей, разделенных друг от друга незначительной социальной дистанцией.

Общество, в котором социальная дифференциация осуществляется преимущественно в форме социальной интеграции (в социально интегрированном обществе), в социальном представлении людей воспринимается в образе "Мы" ("мы разные, но все равно мы -единое целое"). Объективно же происходит укрепление связей между общностями и слоями, их объединение в единое целое.

Итак, социальная интеграция – это разновидность социальной дифференциации общества, характеризующаяся усилением иерархических и функциональных связей между общностями и слоями, тенденцией к целостности общества как социальной системы.

Противоположной формой социальной дифференциации является социальная поляризация общества. Она характеризуется следующими особенностями. Во-первых, происходит ослабление функциональных взаимосвязей различных социальных общностей и слоев общества. Различные общности и слои (село и город, поколения, региональные общности, профессиональные общности и т.д.) начинают функционально замыкаться, обособляться друг от друга. Горожане и сельские жители, поколения, регионы, классы и другие социальные общности становятся в своей жизнедеятельности все менее взаимосвязанными и взаимозависимыми. В результате в обществе наблюдается симптомы разрыва между поколениями, непонимания ими друг друга. Обнаруживается региональный сепаратизм. Различные социальные классы и профессиональные группы как бы начинают жить только для себя, не заботясь о проблемах других групп. Таким образом, горизонтальная мобильность приобретает дисфункциональную форму.

Во-вторых, вертикальная мобильность приобретает нисходящую форму. Большинство членов общества понижают свой социальный статус ( по доходам, собственности, власти, доступу к образованию и другим духовным благам). Происходит увеличение социальной дистанции между различными общностями и слоями населения: между социальными "низами" и "верхами", между классами и профессиональными группами, между жителями города и села, между "власть имущими" (политической элитой) и гражданами.

Итак, социальная поляризация – это разновидность социальной дифференциации общества, характеризующаяся ослаблением функциональных взаимосвязей и увеличением дистанции в социальной иерархии между общностями и слоями, тенденцией к разобщенности общества как социальной системы.

Социальная интеграция и социальная поляризация в чистом виде практически не проявляются. В любом обществе в процессе его изменений обнаруживают себя обе указанные тенденции. Одновременно происходит и восходящая и нисходящая, и профункциональная и дисфункциональная мобильность. В то же время одна тенденция может быть господствующей, преобладающей, а вторая - подчиненной, незначительной. В зависимости от того, какая тенденция социальной дифференциации преобладает, зависит характер и направленность социальных изменений общества.

Социальная дифференциация определяет характер изменений всех видов социальной структуры общества: классовой, профессиональной, демографической, этнической, конфессиональной, территориальной. В условиях преобладания интеграционных процессов прослеживается усиление функциональной взаимозависимости и отношений солидарности и партнерства между классами, профессиональными, этническими и другими общностями. Исчезает пропасть между основными группами общества. И, наоборот, в условиях преобладания поляризационных процессов наблюдается разрушение функциональных взаимосвязей и усиление разобщенности между социальными слоями и группами, увеличивается социальная дистанция между ними.

Если социальная дифференциация происходит преимущественно в интеграционной форме, то социальная стратификация общества приобретает вид ромба. Большая часть формирующихся общностей и слоев населения укрепляются в результате социальной мобильности в "середине" иерархической структуры. Например, формирование слоя высококвалифицированных рабочих и служащих сопровождается повышением их социального статуса (доходов, условий труда, быта, уровня образования и т.д.), в результате чего увеличивается доля средних слоев общества.

В условиях, когда социальная поляризация становится преобладающей тенденцией, большая часть общества снижает свой социальный статус. В итоге происходит увеличение доли социальных "низов". Социальная поляризация общества приводит ко многим негативным последствиям. Усиливается социальная напряженность и конфронтация. В таких условиях ослабляет социальная база для социального партнерства между работодателями и работниками для развития предпринимательства (для чего нужен первоначальный капитал). Средние слои постоянно "смываются" очередной волной экономического кризиса. Происходит рост политической апатии, обусловленной неверием возможности влиять на власть. А это представляет собой благоприятную почву для тоталитаризма и разных форм диктатуры, ксенофобии и национализма. Социальная поляризация существенным образом меняет не только социальную стратификацию, но и всю социальную структуру общества. Нисходящая социальная мобильность в большинстве степени охватывает целые социальные общности людей.

В первом десятилетии 21 века в развитии российского общества происходили противоречивые процессы. С одной стороны общество стало более интегрированным , несколько сократилась бедность, по сравнению с 90-ми годами. С другой стороны, процессы интеграции во многом были подменены искусственной консолидацией на фоне конструирования вымышленных угроз и мифических врагов нации. Кроме того, происходил процесс "усреднения" социума за счет уменьшения пространства экономической и политической свободы. И, наконец, интеграция далеко не всегда была добровольной и естественной ( пример – решение чеченской проблемы). Следовательно, важна не столько сама интеграция , сколько ее качество, тип, уровень и технологии ее достижения. Поэтому к началу второго десятилетия нового века социальная интеграция и единство российского социума не являются в должной мере прочными, устойчивыми и долговременными.

Тема нашей работы весьма актуальна, так как социальная сторона развития нашего общества касается непосредственно каждого из нас, начиная с младенца нескольких дней отроду и заканчивая самыми пожилыми жителями нашей страны. Социальная сфера российского общества в последнее время все чаще подвергается реформированию, претерпевая различного рода преобразования.

Конкретной задачей, решаемой в данной работе, является анализ уровня поляризации доходов российских граждан и выявление основных причин такой поляризации.

В нашей области в 2005 году численность населения, чьи среднедушевые денежные доходы не превышали величины прожиточного минимума, составила 311,5 тыс. человек или 20,6% от общей численности населения области (в 2004 году – 313,9 тыс. человек или 20,7%) [5, c. 10].

При этом стоит упомянуть и про сам прожиточный минимум, который был введен в 1992 году на острие социально-экономического кризиса как критерий крайней бедности, а по сути нищеты. Потребительская корзина (одна из составляющих прожиточного минимума) формировалась исходя из предела физического выживания человека, то есть по экстремально низким нормам потребления. Не так давно власти увеличили потребительскую корзину на 84 рубля по сравнению с 1999 годом, забыв при этом, что цены на продукты и услуги в это время росли гораздо быстрее.

Если довести нормы потребительской корзины до реальных, ее стоимость сразу же вырастет, и число людей, живущих ниже прожиточного минимума, увеличится, а этого наше правительство допустить не может.

Подводя итог, следует сказать, что анализ уровня поляризации доходов российских граждан, целью которого было выявление основных причин такой поляризации, показал следующее: в нашей стране на сегодняшний день 275 наблюдается крайне высокий уровень поляризации доходов, увеличивающийся с каждым годом, и основными причинами тому послужили:

- низкая заработная плата, не достигающая даже прожиточного минимума, установленного в нашей стране;

- максимально низкий официально установленный прожиточный минимум, в нынешних условиях не отвечающий реальным потребностям населения;

- социально несправедливое распределение национального дохода, значительная доля которого в итоге оказывается в распоряжении узкого круга людей.

Одновременно с перераспределением денежных потоков произошло и перераспределение прав. Все тому же узкому кругу было предоставлено право получить в собственность ведущие предприятия и целые отрасли, право распоряжаться национальными богатствами, право присваивать чужие доходы. Большая же часть населения России от проводимых реформ проиграла.

Для предотвращения дальнейшего регресса нам необходима смена реформационного курса. В частности, государству необходимо пересмотреть итог всех аукционов по продаже в частные руки крупнейших государственных компаний в сфере добычи и экспорта топлива и сырья, прежде всего, нефтяных концернов.

Проведение системы мер по регулированию распределительных отношений, преодолению чрезмерного имущественного неравенства позволит в целом, с одной стороны, увеличить объем ресурсов, поступающих в распоряжение государства, а с другой – повысить оплату труда значительному числу работающих.

Список литературы

1. Глазьев С. Ю. Бюджет 2007: все тот же социально-экономический смысл // Российский экономический журнал. – 2006. - № 9-10. – С. 3 – 29.

2. Грызлов Б. Реформы должны быть популярными // Российская Федерация сегодня. – 2006. - №5. – С. 33-35.

3. Куликов В.В., Роик В.Д. Социальная политика как приоритет и приоритеты социальной политики // Российский экономический журнал. – 2005. - №1. - С. 3-17.

4. Молчанов А.И. Трансформационная рецессия: социально-экономическое измерение. – В кн. Творчески учить. Творчески мыслить. Творчески управлять. – Белгород. – 2005.

5. Мониторинг доходов и уровня жизни населения Белгородской области в 2005 году / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области. – Белгород. – 2005. – С.10.

7. Социальные показатели // Российская экономика. – 2007. - №2. – С. 17-21.

Поляризация – феномен, при котором общество делится на два крупных лагеря с крайними и несхожими взглядами по одному вопросу. При этом мнения пары любых агентов, принадлежащих разным группам, будут полярными по большинству актуальных дискуссионных тем. К такому выводу пришли исследователи Института физики при Университете Гумбольта, Центра адаптивной рациональности Института Макса Планка, Исследовательского института IRIS Adlershof и ISI Foundation.

Мы пообщались с Сергеем Кареловым, чтобы узнать, чем страшна поляризация, как ее остановить и можно ли вообще это сделать.

Расскажите чуть подробнее о феномене поляризации.

Поляризация в политике всем известна. К примеру, кто-то голосует за Трампа, а кто-то – за Байдена. Америка сейчас резко раскололась, средних мнений очень мало. В России поляризация совсем другая, ведь сторонников Путина и сторонников Навального – не равное количество. Говорить о поляризации здесь нельзя.

Тем не менее, существует еще понятие раскола. Этот раскол измеряется уже не количеством полюсов, а ожесточенностью дискуссий. Сочетание раскола и поляризации в последние десятилетия нарастает абсолютно во всем: в политике, культуре, вопросах глобального потепления, загрязнения окружающей среды, вопросах вакцинации. Поэтому исследователи и заинтересовались этим вопросом: почему происходит рост поляризации и раскола. Стычки в Facebook все сильнее нарастают, а на научных советах все обвиняют друг друга в лженауке. Получается полный бардак – ни одну проблему невозможно решить.

Для нас пример инфосоциальной среды сегодня – это, в первую очередь, социальные медиа, потому что они включают в себя около 60 % населения земного шара. Эта среда категорически отличается от того, что было 50 и 100 лет назад. Исследования показали: одни инфосоциальные среды выступают катализаторами, усиливающими раскол или поляризацию, другие форматы наоборот понижают раскол и поляризацию.

Все приходит к тому, что выбранный сейчас человечеством путь прогресса, посредством социализации инфосоциальных пространств и перемещения их в электронные сети (в цифровую форму) вынужден следовать уже тем законам и закономерностям, по которым работает эта инфосоциальная среда.

Современная инфосоциальная среда является мощнейшим катализатором раскола. Причины этого простые и их много. Две главные причины заключаются в том, что эта сеть, которая создана и в которую мы все включены, безмасштабная. Ученый и автор термина безмасштабность – Альберт-Ласло Барабаши. В безмасштабный сети действует два закона:

Закон Матфея: богатые будут богаче, бедные – беднее. Это есть еще в Евангелие. Но суть такова, что деньги идут к деньгам, популярность – к популярности и так далее. Такова математика этой сети. И по этому закону начинает разбиваться любая аудитория.
Закон информационных эпидемий или каскадов, которые распространяются по принципу – чем выше класс антагонизма столкновений мнений, чем они гневнее, тем быстрее это распространяется.

Этих двух законов хватает, чтобы превратить всю современную инфосеть в некий чумной барак, в котором все хотят воевать друг с другом. Любая, даже самая идиотская мысль и предложение, распространяется быстрее всего.

Феномен поляризации появился не в XXI веке, он был характерен для Homo sapiens во все времена. Почему только сейчас ученые обратили на него пристальное внимание?

Все задачи, которые решало человечество несколько тысяч лет, можно отнести к области материально-энергетических проблем. Интеллектуальная составляющая всегда была меньше по сравнению с материально-энергетической.

К концу XX века люди решили большинство материально-энергетических задач и могли сделать, что угодно. Поэтому все инновации стали перемещаться в область информационной отрасли (искусственный интеллект, большие данные и прочее). А кооперация в информационной области, в отличие от кооперации в материально-энергетической области, может осуществляться виртуально.

Сейчас мы можем разговаривать, находясь в разных точках земного шара, еще 50 лет назад это был бы нонсенс. Тогда это можно было бы сделать с помощью телефона, но сейчас мы можем обмениваться графикой и даже совместно работать с разными инструментами.

Тренд кооперации оказался не нужен, плюс произошел переход в виртуальную электронно-цифровую среду со своими законами.

Таким образом, генетически в Homo sapiens заложены две основы. Первая – трайбализм, который никуда не делся. И вторая – эусоциальность, то есть небывалое для живых существ свойство, позволяющее кооперироваться и взаимодействовать.

Попробуйте посадить человека в одиночную камеру на долгие годы – он сойдет с ума. Любой шимпанзе будет прекрасно жить на необитаемом острове, главное – чтобы была еда и вода. Человек не таков. Ему нужно общаться, кооперироваться, обмениваться мнениями. И вот эти два свойства лежат на разных чашах весов. Когда был тренд на кооперацию, трайбализм оказывался слабее – эусоциальность побеждала. Как только тренд сменился, и кооперация в физическом мире перестала представлять ценность для эволюции, резко стал возобладать трайбализм.

Таким образом, это объективный процесс, и за ним стоят вполне объяснимые тренды. К тому же процесс стал виден гораздо лучше, ведь информационная среда стала прозрачной.

Исследователи говорят, что поляризация – это плохо, она ведет к расколу. Есть ли у этого феномена положительные стороны? Можем ли мы как Homo sapiens извлечь из этого какую-то пользу?

В самом факте разных мнений нет ничего плохого. Наихудшими последствиями этой поляризации и возникающего трайбализма является вовсе не наличие двух мнений. Речь идет совсем о другом последствии поляризации и трайбализма. Заключается оно в том, что при той крайней степени этих явлений провоцируется крайность.

Люди не просто считают другую сторону неправой, они считают другую сторону неисправимо глупой, дезинформированной или коррумпированной. Проще говоря, плохой.

Происходит дегуманизация не наших. Вот мы – люди, а они – нелюди. И это самое страшное, потому что такая дегуманизация предполагает наличие культурных войн. Допустим, мы с вами можем начать с обсуждения вакцинации, а кончим тем, что нужно ограничить ваши права либо посадить представителей моей группы в тюрьму.

Отношение к вакцинации – еще один пример раскола общества на два лагеря. Вакциноэнтузиасты – преимущественно, сторонники Байдена, а вакциноскептики – сторонники Трампа. Источник.

Из дискуссий и споров по поводу подходов и мнений люди переходят в культурные войны. А любая культурная война заканчивается всегда одинаково, как и всякая война. Поэтому, говорить о том, что в этом может быть какой-то плюс – бессмысленно.

Альтернативой такой племенизации является инклюзивная мораль – это, в первую очередь, когда люди перестают делиться на своих и чужих. На самом деле инклюзивное общество с инклюзивной моралью – этот тот самый идеал, о котором пишут в книгах Пинкер и многие психологи. Экономическое благосостояние общества и его перспективы в научно-техническом прогрессе (в инновациях) связываются с этой инклюзивностью. Спорят не меньше, но спорят по делу, пытаясь объяснить друг другу свою точку зрения.

Раньше было проще договориться. Сейчас нет необходимости кооперироваться. Тогда зачем людям пытаться цивилизованным методом убедить кого-то в своей точке зрения?

Действительно, сейчас в прагматическом смысле задача кооперации не стоит. Она легко решается. Если надо – создаются коллективы из сотен и тысяч людей.

Проблема, которая сейчас возникла – проблема глобальных рисков, которые невозможно решить в одиночку и даже на уровне одной страны.

В итоге глобальные риски, связанные с потеплением, эпидемией, новыми технологиями, не решаемы даже на уровне отдельной страны. Уровень кооперации оказался нужен человечеству в связи с рисками, а не для достижения чего-то позитивного, как раньше. Сейчас ситуация перед человечеством другая, поэтому надо объединяться миллиардами. В противном случае, человечество перестанет существовать, сгорит в очередной ядерной войне либо погибнет при изменении климата. Вот с чем связан челлендж и задача кооперации, которая неожиданно поднялась на более высокий, межнациональный уровень.

Здесь не стоит задача выяснить, чье мнение правильнее. Главная задача – перестать видеть в противнике глупых, дурных, жадных и вообще тех, которых надо продавить и заставить делать так, как мы говорим.

Достичь этого можно только одним способом – сама инфосоциальная среда, в которой происходят дискуссии, должна быть построена по другому принципу. Допустим, в вашем круге друзей (в Facebook, например) есть сотни людей, придерживающихся полярной позиции по тому же вопросу вакцинации. А теперь представьте себе: вы не с сотней, а с 20–30 людьми собрались в одной комнате и сели за круглый стол обсуждать этот вопрос. Не кажется ли вам, что в этом случае шанс прийти если не к консенсусу, то хотя бы к пониманию друг друга, гораздо выше?

Если вы соберетесь очно и будете видеть друг друга, будете говорить при помощи всех средств коммуникаций, включая невербальные, то пропускная способность коммуникации будет максимально высокой.

Пропускная способность коммуникаций в социальной сети чрезвычайно низкая. Там два предложения, которые сказал человек, и количество битов информации в этих предложениях весьма ограничено. Если же вы видите собеседника, смотрите ему в глаза, слушаете, как он говорит, и улавливаете тембр его голоса – вы воспринимаете в сотни раз больше информации. Таким образом, при очной коммуникации с ограниченным количеством людей у вас колоссальная пропускная способность.

Если раскол уже произошел – нужно переводить дискуссию из той социально-информационной среды, в которой она сейчас ведется, в более инклюзивные формы.

Взаимопонимание возможно только тогда, когда вы селектируете контакты, а не тогда, когда вам в ленту выливаются сотни людей, которых вы вживую не видели. Для этого надо менять платформы социальных сетей, надо менять их архитектуру, алгометрическую начинку.

Каким образом нужно их менять?

Алгоритм показа любой социальной сети работает по одному критерию и у него одна целевая функция – увеличить вовлеченность, заставить человека больше времени тратить в Сети. А психология человека такова, что вовлеченность растет пропорционально скандальности, противоречивости и неоднозначности контента. Самое лучшее – это возбудить в вас гнев. Поскольку делается это алгоритмами, а не людьми, то манипулировать вашими чувствами очень легко. У алгоритмов нет морали.

Сейчас существуют программы альтернативных социальных сетей, социальных медиа. Эти платформы можно делать иначе, чтобы они работали на инклюзивность, а не на поляризацию и раскол.

По большому счету, они должны менять свою бизнес-модель. Бизнес-модель современных социальных медиа – грабить человеческое внимание и продавать это внимание рекламодателю. Это надо изменить. Они должны получать деньги за другое. Существуют альтернативы, их можно и нужно обсуждать.

Поисковики и социальные сети существуют в этой модели, их все устраивает. Они получают деньги. Какая у них мотивация меняться?

Инфосоциальная среда человечества, в которой живут часами, днями, годами, миллиарды людей, не должна работать с одной целевой функцией – повысить прибыль за счет вовлечения миллиардов людей и продажи их внимания рекламодателям.

Инфосоциальная среда, которая в целом гораздо сильнее, чем система образования и система здравоохранения, уже оказывает большее влияние на каждого отдельного человека и человечество в целом. И тем не менее, она работает по этому принципу. Представьте себе, что система здравоохранения заработает по такому принципу: привлекать внимание и продавать его рекламодателю. Представьте себе эту антиутопию. А в не менее важном вопросе у нас такое есть. Поэтому бизнес-модель социальных медиа должна меняться.

Эту поляризацию в условиях капитализма остановить невозможно. Общественное богатство сосредотачивается в руках все меньшей кучки капиталистов. Все большая часть общества нищает. Люди, лишенные собственности на средства производства, в конечном счете, лишаются и средств существования. Одним из проявлений закона является рост резервной армии труда, проще говоря, армии безработных.

Действие упомянутого закона мы хорошо видим на примере современной России, которая уже три десятилетия катится по рельсам капитализма. Социально-имущественная поляризация населения достигает невероятных масштабов. Но, может быть, нам это мерещится? Может быть, Россия вполне благополучная страна на фоне других стран? Давайте разбираться. И в этом нам поможет статистика. Ряд показателей, характеризующих различия в уровне доходов разных групп населения стран, рассчитываются Программой развития ООН.

Главными из них являются следующие.

1. Средний уровень доходов богатейших 10% населения к средним доходам беднейших 10% (R/P 10%).

2. Средний уровень доходов богатейших 20% населения к средним доходам беднейших 20% (R/P 20%).

3. Коэффициент Джини — показатель, который определяется числом между 0 и 1. Нулю соответствует полное равенство (когда все имеют одинаковый доход), а единице — абсолютное неравенство (когда весь доход имеет один человек, а все остальные — нулевой). Показатель может выражаться в процентах — тогда это индекс Джини.

ООН рассчитала показатели для России по состоянию на 2014 год. Значение следующие: R/P 10% = 12,7; R/P 20% = 7,6; индекс Джини = 39,9%.

Граждане России могут найти утешение в том, что показатели R/P 10% и R/P 20% в целом ряде стран третьего мира существенно выше. Там в условиях колониального капитализма поляризация доходов может измеряться многими десятками раз. Рекордсменом по показателю R/P 10% является Боливия — 168,1 (оценка на 2012 год). За ней следуют: Намибия — 128,8 (2010 год), Лесото — 105,0 (2003 г.), Сьерра-Леоне — 87,2 (2003 г.), Гаити — 71,7 (2001 г.), ЦАР — 69,2 (2003 г.), Колумбия — 63,8 (2012 г.).

Приведу значения показателя R/P 10% по ряду европейских стран: Германия — 6,9 (2000 г.), Франция — 9,1 (2013 г.), Италия — 11,6 (2000 г.), Швейцария — 9,0 (2007 г.), Швеция — 6,2 (2012 г.), Финляндия — 5,6 (2007 г.), Венгрия — 5,5 (2009 г.) и т. д. Как следует из данных ООН, в большинстве стран Европы (включая Восточную Европу) поляризация доходов намного меньше, чем в России. Из крупных европейских стран лишь у Англии показатель R/P 10% несколько выше, чем у России (13,8 в 2012 г.).

Для оценки социально-экономической дифференциации разных слоев общества также используются показатели распределения имущества (богатства). Специалисты отмечают, что показатели имущественной дифференциации могут существенно отличаться от показателей дифференциации доходов.

Расчетами показателей имущественной дифференциации по странам занимаются в Центре глобальных, международных и региональных исследований (Center for Global, International and Regional Studies) при Университете Калифорнии (США) и в Исследовательском институте французского банка Credit Suisse.

Последний ежегодно готовит доклады по распределению глобального богатства (Global Wealth Databook). Эти доклады считаются самым авторитетным источником статистики по имущественному неравенству в мире. Основной показатель также называется коэффициентом (индексом) Джини. Более высокие индексы Джини означают большее неравенство в распределении богатства, где 0 означает полное равенство, тогда как значение, равное 100 (сто процентов), означает, что все богатство сосредоточено в руках одного человека. Последние данные Credit Suisse по данному показателю — на 2019 год.

Посмотрим, каков индекс Джини по распределению богатства в России. Сравнение показателя за несколько лет показывает, что он неуклонно ползет вверх. Так, в 2008 году он равнялся 66,9; в 2018 году вырос до 87,5; в 2019 году достиг значения 87,9.

А те страны третьего мира, которые опережают Россию по показателям дифференциации доходов, оказались существенно ниже России в рейтинге стран по показателю дифференциации богатства. Так, у Ботсваны индекс Джини по распределению богатства составил 80,0; у Гаити — 80,1; у Намибии — 78,8 и др. Тут Россия по ограблению населения кучкой богатых олигархов превзошла страны третьего мира.

Около 500 богатейших россиян, как сообщает BCG, владеют финансовыми активами на сумму 640 млрд долл. Для сравнения, объем золотовалютных резервов страны на 1 июня составлял 605 миллиардов долларов. Вместе с членами своих семей эти олигархи составляют лишь 0,0001% (одну десятитысячную долю процента) населения страны. Вместе с тем, на них приходится 40% всех финансовых активов страны. BCG отмечает, что темпы роста финансового благосостояния России в 2019—2020 годах, опередили показатели и Восточной Европы, и среднемировые.

Главными из них являются следующие.

1. Средний уровень доходов богатейших 10% населения к средним доходам беднейших 10% (R/P 10%).

2. Средний уровень доходов богатейших 20% населения к средним доходам беднейших 20% (R/P 20%).

Читайте также: