Доказательство собственности вов классик

Обновлено: 20.05.2024

Являясь бездокументарными именными ценными бумагами, акции имеют особую ценность для своих владельцев в силу предоставления им большого объема имущественных, неимущественных и корпоративных прав. По этой же причине акции нередко становятся объектом гражданско-правовых сделок, которые впоследствии оспариваются одной из сторон сделки по тем или иным основаниям. Проблема защиты прав владельцев бездокументарных именных ценных бумаг в настоящее время чрезвычайно актуальна в силу развития гражданского оборота и значительного объема сделок с акциями.

Нарушение прав и законных интересов акционеров происходит в результате отчуждения ценных бумаг помимо воли их владельцев третьим лицам. В результате такого отчуждения акционер утрачивает не только сам объект гражданских прав (акции), но и возможность реализовывать те права, которые удостоверены ценными бумагами.

Основным способом защиты нарушенных прав акционера при выбытии акций из его владения помимо воли является предъявление иска в установленном порядке. Однако на практике оказалось непростой задачей формулирование надлежащим образом исковых требований.

Восстановление корпоративного контроля как способ защиты прав акционеров

До вступления в силу новой редакции Гражданского кодекса РФ судебная практика не сформировала единой позиции относительно конкретных механизмов, с помощью которых могут быть защищены права акционеров при выбытии ценных бумаг из их владения. Применение классического виндикационного иска (истребование имущества из чужого незаконного владения) было осложнено специфической правовой природой акций, которая не позволяла провести точную идентификацию имущества, подлежащего истребованию.

Первым шагом в решении данной проблемы стало Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 3 июня 2008 г. по делу № А14-14857/2004, в котором была сформулирована идея создания и применения арбитражными судами концепции восстановления корпоративного контроля. Суд в указанном постановлении пришел к выводу о том, что фактически заявленное требование истца содержит просьбу о восстановлении его нарушенного права на корпоративный контроль над хозяйственным обществом посредством присуждения соответствующей доли участия в уставном капитале данного общества. Указанная концепция позволила арбитражным судам определить правовое существо требований акционеров и применить тот способ защиты их прав, который наиболее эффективен.

Акционер, утративший пакет ценных бумаг помимо своей воли, получил право предъявить соответствующие требования к самому акционерному обществу, которое в свою очередь при установлении судом конкретных фактических обстоятельств выбытия имущества обязано восстановить утраченный объем корпоративного контроля истцу.

Восстановление корпоративного контроля предыдущего владельца спорного пакета на практике осуществлялось путем соразмерного уменьшения пакета акций тех владельцев, которые владели спорными бумагами на момент предъявления требования. При этом нередко возмещение утраченной части пакета новым владельцам производилось в денежном эквиваленте в случае их добросовестности. Нерешенным, впрочем, оставался вопрос о компенсации утраченных неимущественных и корпоративных прав таких акционеров.

Современное правовое регулирование и судебная практика относительно виндикации бездокументарных именных ценных бумаг

Новая редакция Гражданского кодекса РФ не обошла стороной проблему защиты прав владельцев бездокументарных именных ценных бумаг. Так, ст. 149.3 ГК РФ гласит, что правообладатель, со счета которого были неправомерно списаны бездокументарные ценные бумаги, вправе требовать от лица, на счет которого ценные бумаги были зачислены, возврата такого же количества соответствующих ценных бумаг. При этом, если бездокументарные ценные бумаги, которые правообладатель вправе истребовать, были конвертированы в другие ценные бумаги, правообладатель вправе истребовать те ценные бумаги, в которые были конвертированы ценные бумаги, списанные с его счета.

В части компенсации истребуемого пакета акций у их текущего владельца действуют нормы п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, которые продолжают логику концепции восстановления корпоративного контроля. Участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли.

При этом законодатель не указывает, производится ли возмещение доли участнику, получившему спорный пакет участия недобросовестными действиями. Представляется, что такое возмещение в этом случае будет необоснованным. Не разрешает законодатель и вопрос компенсации утраченных неимущественных и корпоративных прав (права на управление обществом) добросовестному приобретателю спорных акций.

Конкретным правовым способом истребования ценных бумаг при их выбытии помимо воли владельца остается виндикационный иск, который в случае с ценными бумагами обладает рядом специфических особенностей, необходимых для его удовлетворения.

Основные условия удовлетворения иска об истребовании акций из чужого незаконного владения

Основным обстоятельством, подлежащим доказыванию, является выбытие спорного пакета бездокументарных ценных бумаг из владения акционера (истца) помимо его воли. Пунктом 10 Информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 разъяснено, что выбытие имущества из владения того или иного лица является следствием конкретных фактических обстоятельств.

Если имущество выбывает из владения лица в результате похищения, утери, действия сил природы, то имущество признается выбывшим из владения собственника помимо его воли (п. 1 ст. 302 ГК РФ). Следовательно, при разрешении судом спора об истребовании акций из чужого незаконного владения истцу надлежит доказать тот факт, что бездокументарные именные ценные бумаги выбыли из его владения помимо его воли. На практике доказательством такого выбытия может служить следующее: приговор по уголовному делу, в ходе которого установлен факт хищения ценных бумаг у владельца[1]; признание сделки по отчуждению ценных бумаг незаключенной[2] и пр.

В случае непредоставления суду достаточных доказательств выбытия спорного имущества из своего владения истец несет риск наступления негативных последствий (отказ в удовлетворении исковых требований)[3].

Другим обязательным условием для удовлетворения виндикационного иска является возможность достоверно установить, что истребуемое имущество находится у ответчика. Как уже было указано, в отношении акций, которые не имеют материальной формы, такое установление бывает осложнено смешением спорного пакета с акциями того же эмитента. Такое смешение может происходить в результате совершения нескольких сделок по приобретению и отчуждению ценных бумаг.

При невозможности установить конкретное количество спорных акций у каждого из ответчиков истцы нередко предлагают применить подход пропорционального истребования акций. При таком подходе между всеми ответчиками распределяются негативные последствия в виде истребования части пакета ценных бумаг соразмерно их объему корпоративного контроля. Однако такой подход обоснованно зачастую отклоняется судами[4].

При таком подходе истцу надлежит восстановить всю цепочку совершенных сделок с выбывшими из его владения акциями для подтверждения довода о том, что именно у ответчиков находится спорный пакет ценных бумаг. Помимо этого истец должен доказать, что каждый из ответчиков обладает именно указанным количеством спорных ценных бумаг. При этом, если кто-то из ответчиков, например, владеет лишь одной акцией эмитента, то такая акция может быть либо целиком спорной, либо целиком бесспорной, что исключает возможность применения пропорционального истребования.

Обстоятельства, дополнительно входящие в предмет доказывания по спорам об истребовании акций

Следует также обратить внимание на обстоятельства, которые помимо указанных выше входят в предмет доказывания по виндикационным искам акционеров.

В частности, суд может принять во внимание доказательства недобросовестного поведения ответчиков в отношении спорного имущества. Примером такой недобросовестности может стать приобретение ценных бумаг ответчиком в то время, когда в их отношении уже существовал спор. Заниженная стоимость спорных ценных бумаг при их приобретении ответчиком или безвозмездный характер сделки также являются доказательствами недобросовестного поведения нынешнего владельца спорного пакета акций.

Современное законодательство Российской Федерации и сложившаяся судебная практика признают виндикационный иск наиболее эффективным способом восстановления нарушенных прав владельца бездокументарных именных ценных бумаг, утратившего свое имущество помимо воли. При этом специфическая правовая природа акций (отсутствие материальной формы и способов идентификации, возможность смешения акций) оказывают значительное влияние на обстоятельства, входящие в предмет доказывания по такой категории споров.

Истцу при предъявлении иска об истребовании акций из чужого незаконного владения надлежит доказать факт выбытия акций из его владения помимо воли, а также нахождение спорного пакета акций у ответчика (ответчиков). Дополнительно истец может представить суду сведения о том, что бенефициарами ответчиков являются одни и те же лица, а также иные доказательства недобросовестности поведения текущих владельцев спорных ценных бумаг.

В том случае если истец не обладает достаточными доказательствами для подтверждения любого из двух основных элементов виндикационного иска (выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и нахождение спорного имущества у ответчика), риск отказа судом в удовлетворении заявленного иска весьма значителен.

[1] См. Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 09.09.2014 г. по делу № А82-71/2010, Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2011 г. по делу № А41-15397/2011 и пр.

[2] См. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 09.06.2014 г. по делу № А40-118476/2013.

[3] См. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.02.2016 г. по делу № А41-8897/2011, Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2015 г. по делу № А59-2884/2014.

[4] См. Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.06.2014 г. по делу № А03-333/2012, Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.12.2011 г. по делу № А21-14156/2009.

После краткого выступления уважаемого коллеги Хрусталева Андрея Викторовича на ноябрьской конференции я решил более подробно развить тему вопросов виндикации имущества или его истребования из чужого незаконного владения. Тема актуальная, интересная и часто соприкасающаяся с банкротством, так как арбитражные управляющие могут предъявлять виндикационные иски, если невозможно применить последствия оспоренных в рамках процедур банкротства сделок, вернув отчужденное должником имущество в конкурсную массу.

Наиболее интересными в данной области, являются вопросы уяснения понятия выбытия имущества из владения помимо воли собственника, а также добросовестности приобретателя. Именно от содержания данных понятий зависит судьба иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения.

Как известно, важную роль в работе юриста или адвоката играет понимание того, какова судебная практика по делам данной категории дел, как суды понимают рассматриваемые понятия, как их применяют.

Итак, напомню, что, исходя из ст. 302 ГК РФ, если имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли, то оно может быть истребовано даже у добросовестного приобретателя. Потому в данной публикации рассмотрю понятия выбытия имущества из владения помимо воли собственника и его хищения для целей виндикации.

Что такое выбытие имущества помимо воли собственника для целей его последующей виндикации

Идея виндикации имущества даже у добросовестного собственника в случае его похищения, утери или выбытия помимо воли довольно проста. Если собственник по своей воле передает владение какому-либо лицу, то он, выбирая такое лицо, и принимает риск того, что это лицо может оказаться недобросовестным.

Кроме того, собственнику известно лицо, которому передается владение и в случае отчуждения имущества таким лицом собственник может взыскать с него убытки. В подобном случае на невинного добросовестного приобретателя такого имущества не может возлагаться риск виндикации имущества.

Вообще в свое время известный советский цивилист А.А. Агарков писал, что риск следует возлагать на того, кто может своими действиями, принятием тех или иных мер этот риск если не устранить, то по крайней мере уменьшить. На этом принципе практически строится гражданское право многих стран. В нашем случае собственник имеет больше возможностей предотвратить риск утраты его имущества, так как именно собственник выбирает для себя контрагента.

Судебная практика ВС РФ по определению того, что такое выбытие имущества из владения помимо воли и по воле собственника.

Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу.

Таким образом, оценивать надо не сделку, по которой имущество выбыло из владения, а именно, волю на передачу владения.

На ком же лежит бремя доказывания выбытия имущества из владения помимо воли собственника?

Исходя из ст. 302 ГК РФ и процессуальных норм, определяющих распределение бремени доказывания, оно возлагается на истца по виндикационному иску.

… при рассмотрении иска собственника об истребовании имущества из незаконного владения лица, к которому это имущество перешло на основании сделки, юридически значимыми и подлежащими судебной оценке обстоятельствами являются наличие либо отсутствие воли собственника на выбытие имущества из его владения, возмездность или безвозмездность сделок по отчуждению спорного имущества, а также соответствие либо несоответствие поведения приобретателя имущества требованиям добросовестности.

При этом бремя доказывания факта выбытия имущества из владения собственника помимо его воли, а в случае недоказанности этого факта — бремя доказывания недобросовестности приобретателя возлагается на самого собственника.

Передача имущества его собственником на основании действительного договора покупателю свидетельствует о том, что передача совершена по воле собственника. Не имеет значения заключен ли договор в письменной или устной форме (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 18.02.2020 N 20-КГ19-14, 2-985/2019).

По общему правилу юридическое лицо, заключая договор в целях установления прав и обязанностей, тем самым проявляет свою волю и интерес. Это касается и государства, и муниципальных образований. Так, если принято распоряжение о предоставлении земельного участка и заключен договор купли-продажи, то имущество выбыло из владения муниципального образования по его воле (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30.05.2017 N 50-КГ17-6).

В случае корпоративного конфликта в хозяйственном обществе отсутствие или признание недействительным решения общего собрания участников общества об одобрении сделки, равно как признание недействительной сделки, во исполнение которой имущество передано приобретателю, само по себе не может свидетельствовать о выбытии имущества из владения общества помимо его воли (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 18.05.2018 N Ф01-1126/2018 по делу N А43-3246/2017).

Воля на передачу имущества со стороны муниципального образования или государства может быть выражена и конклюдентными действиями. Так, в одном из определений говорится, что воля администрации, реализуемая через свои уполномоченные органы, фактически была выражена при изготовлении и выдаче изложенных выше документов, а также при регистрации перехода права собственности на спорный участок (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24.04.2018 N 33-КГ17-28).

Что такое хищение имущества для целей его виндикации (истребования из чужого незаконного владения).

На первый взгляд может показаться, что здесь все совершенно ясно и очевидно, что и говорить не о чем, так как многие отождествляют понятие хищение из УК РФ с понятием хищения для целей виндикации, но все не так просто, как кажется. Могу сказать, что некоторые юристы и суды, склонные к упрощению, как раз и исходят из такого понимания похищения имущества.

Приведу типичный пример.

Иванов передал для продажи Петрову свой автомобиль. Автомобиль Петров продал добросовестному приобретателю Сидорову, присвоил деньги и был таков.

Затем возбуждается уголовное дело по ст. 159 УК РФ и в фабуле обвинения указывается, что Петров путем обмана похитил автомобиль. Приговор вступает в законную силу и Иванов предъявляет Сидорову виндикационный иск.

Как Вы думаете, для целей виндикации будет считаться такое выбытие автомобиля его похищением или нет?

Думаю, что большинство ответит, что конечно это хищение, так как мошенничество является разновидностью хищения согласно УК РФ и данное обстоятельство установлено приговором суда. А если попытаться разобраться в смысле норм о виндикации, то вывод может быть и иной.

Что хотел получить Петров, по своей воле передавая автомобиль Петрову. Он хотел получить деньги. Фактически между ними возникли агентские правоотношения. Соответственно на самом деле Петров присвоил деньги от продажи автомобиля, которые он должен был передать Иванову после продажи.

При таких обстоятельствах неправильно возлагать риск потери автомобиля на добросовестного приобретателя, так как риск ущерба, как говорил А.А. Агарков, в данном случае следует возлагать на того, у кого больше возможностей его предотвратить, а Иванов сам выбрал контрагента и по своей воле передал автомобиль.

Именно с подобной ситуацией разбиралась СКГД в одном из дел.

Решения судов по делу

Суд первой инстанции, установив, что продавец автомобиля состоял в доверительных отношениях с агентом и добровольно передал ему спорный автомобиль с целью продажи, пришел к выводу о том, что воля продавца была направлена на отчуждение спорного автомобиля. По мнению суда первой инстанции, правовые основания для истребования спорного автомобиля в пользу продавца отсутствовали, поскольку конечный приобретатель не знал и не мог знать о неправомерности отчуждения спорного автомобиля продавцом, то есть являлся добросовестным приобретателем.

Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда не согласилась с решением нижестоящего суда об отсутствии оснований для истребования спорного автомобиля из незаконного владения конечного приобретателя, сославшись на то, что выводы суда первой инстанции сделаны без учета положений ч.4 ст. 61 ГПК РФ и содержания приговора Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода, которым установлен факт хищения путем обмана автомобиля, принадлежащего Широкову С.Н.

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции согласилась с выводами суда апелляционной инстанции о том, что спорный автомобиль выбыл из владения продавца помимо его воли, в связи с чем добросовестное приобретение автомобиля не имеет правового значения при рассмотрении настоящего дела.

СКГД ВС РФ, отменяя судебные акты, исходила из следующего

Одним из юридически значимых обстоятельств, подлежащих доказыванию при рассмотрении иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, является установление факта выбытия имущества из владения собственника или из владения лица, которому оно было передано собственником во владение, по воле или помимо их воли.

Однако суд апелляционной инстанции, с выводами которого согласился суд кассационной инстанции, при вынесении решения об истребовании спорного автомобиля в пользу Широкова С.Н. ограничился лишь ссылкой на преюдициальное значение вступившего в законную силу приговора в отношении Анкудинова Д.А., совершившего преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, которым установлен факт хищения путем обмана автомобиля, принадлежащего Широкову С.Н.

Так, Широков С.Н. обратился в правоохранительные органы не в связи с передачей автомобиля Анкудинову Д.А., а по той причине, что он не получил от Анкудинова Д.А. встречного предоставления за свой автомобиль.

Более того, автомобиль был передан Анкудинову Д.А. в октябре 2017 г., в то время как с заявлением по факту хищения Широков С.Н. обратился только в июне 2018 г., то есть спустя восемь месяцев.

Указанные обстоятельства подтверждаются объяснениями Широкова С.Н. и его представителя, данными в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, а также протоколом допроса потерпевшего Широкова С.Н. в рамках уголовного дела.

Однако надлежащей оценки перечисленные обстоятельства, свидетельствующие о наличии воли Широкова С.Н. на передачу автомобиля Анкудинову Д.А. для его дальнейшей продажи, не получили.

Как мы видим, в подобных случаях для определения того, похищено имущество или нет, для целей виндикации следует исходить не из буквального текста приговора, а из анализа специфики отношений сторон.

Одно дело, когда кто-то выходит из автомобиля, а его тайно похищают, или, например, отбирают под угрозой, а другое дело, когда собственник, сам выбирая контрагента, передает ему владение автомобилем. Понимаем, конечно, что речь идет о любом имуществе, а не только об автомобилях.

Также следует помнить, что конечный приобретатель не может влиять на правовую квалификацию в уголовном деле. И если следователь, совершенно не понимая, что агент присваивает не автомобиль, а денежные средства, полученные от его продажи, пишет в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого о том, что последний похитил автомобиль, то от этого не должна зависеть квалификация гражданско-правовых отношений между собственником и добросовестным приобретателем.

Поэтому по всем делам, когда собственник передает имущество для реализации выбранному им контрагенту, а последний, продав имущество, не отдает собственнику денег, имущество выбывает из владения собственника по своей воли и не может для целей виндикации рассматриваться, как хищения этого имущества. В таких случаях, конечно же, должен быть приоритет интересов добросовестного приобретателя.

Опираясь на ст.222 ГПК РФ, в процессе я заявил ходатайство об оставлении искового заявления истицы без рассмотрения, поскольку в качестве доказательства права собственности на квартиру она представила только договор купли-продажи 1996 года.

При этом, учитывая характер спора (возмещение ущерба, причинённого затоплением), доказывание истицей своего права собственности на затопленную квартиру – необходимое условие подтверждения полномочий на подписание и предъявление иска. Более того, без этого доказательства судья не мог даже назначить судебное заседание, а обязан был вернуть исковое заявление истице.

Как такое понимать?

Специалист в области процессуального права

Бизнес-медиация

Комментарии (58)

Но за 20 лет собственники у квартиры могли смениться сколько угодно раз. И зачем тогда нужна госрегистрация прав на недвижимость?

Да, в настоящий момент - другие собственники. Но затопление было в 2015 г., мое ходатайство об истребовании документов судом в прошлый раз было удовлетворено, но пришедшие документы не содержат сведений о собственнике на момент затопления.
Я думал, что ГПК предписывает добросовестное осуществление сторонами своих процессуальных обязанностей, в т.ч. доказывание истицей своего права требования.

Так она и доказала. У неё есть ранее возникшие права, их не надо заново регистрировать. Если Вы считаете, что на момент затопления собственники были иные, Вам это и доказывать.

Она доказала, что в далеком 1996 г. был заключён, но не факт, что исполнен договор купли-продажи, а не своё вещное право на квартиру на момент затопления. С таким же успехом с ответчиками могут судиться все вступавшие когда-либо в обязательственные отношения по поводу этой квартиры.

Вещное право она доказала, ибо регистрация в БТИ, упрощённо говоря, по сути выполняла ту же функцию, что и сейчас госрегистрация. А регистрации ранее возникшего права не требуется. А вот Вы не подтвердили, что собственник был другой.

Не все. Только те, кто либо до создания органов госрегистрации зарегистрировал своё право в БТИ, либо после создания органов госргистрации зарегистрировал право собственности в ЕГРП/ЕГРН.

Одно из трёх: или запрос был сделан неправильно, либо просто не увидели запись, либо на момент затопления были только ранее возникшие права, т.е. она была собственницей.

Т.е. я могу вытащить старый договор купли-продажи квартиры, которую я давно уже продал, вчинить иск и таскать по судам своих бывших соседей, т.к. для суда я - собственник?

Почему у соседей должно быть столько забот? Ведь это явное нарушение баланса прав сторон в процессе и умаление достоинства соседей, которых беспокоят без достаточных оснований?
В нашем случае, например, истица вчинила иск более года спустя после затопления, на суде говорила, что до сих пор не сделала ремонт из-за недостатка денег, но собирается, когда отсудит деньги. Запрос в ЕГРН показал, что у квартиры другой собственник, тем не менее суд продолжается.

Для восстановления баланса интересов есть взыскание судебных расходов с проигравшей стороны и возможность взыскания убытков.

Её право. СИД по данному требованию составляет три года.

Доказано, что на момент затопления собственник был другой?

Полагаю, что суд продолжает рассмотрение дела, так как ущерб истице был причинен в период когда она была собственицей. Все ли имеются документы, доказывающие ущерб? Акт о затоплении, опись испорченного имущества, м.б. экспертиза?

Видимо, автор полагает, что недоказанность материального права на иск влечет те же последствия, что и отсутствие полномочий на его предъявление.

Почему должно начинаться судебное производство, т.е. тратиться деньги налогоплательщиков, деньги, время и нервы ответчиков, если истец даже не доказал свое право на иск?

Т.е. человек, затевающий разбирательство о возмещении ущерба, нанесенного квартире, может не доказывать свое вещное право на нее, ведь все равно будет признан судом истцом?

Александр Латыев Екатеринбург Партнер Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С, г. Екатеринбург. Кандидат юридических наук, доцент.

эмм. ну, как бы, никто его не должен таковым признавать
истец - это тот, кто предъявил иск (кстати, ответчик - это тоже всего лишь тот, кого истец указал в качестве такового (ну, за исключением замены ненадлежащего или привлечении второго ответчика))

Я очень люблю Смоленск, это очень красивый город. Я много раз там бывал.

Однако оставление иска без рассмотрения и отказ в иске - это совершенно разные вещи.

А Вы полагаете, что при принятии искового заявления к рассмотрению должно происходить рассмотрение дела по существу? А ведь оценка приложенных к иску доказательств - это ничто иное, как рассмотрение дела по существу. Без вызова сторон, без разъяснения им их процессуальных прав, исключение возможности признания ответчиком исковых требований. Т.е. по сути, если истец непосредственно при подаче иска приложил доказательства, которые суд счёл недостаточными, он утрачивает право на судебную защиту своих нарушенных прав.
Это не соответствует ни процессуальному законодательству, ни Конституции.

Но тот же суд уже возвращал той же истице то же исковое заявление с мотивировкой, что она неправильно посчитала сумму ущерба и не приложила нужный документ.
Получается, что в этом случае суд рассмотрел дело по существу без вызова сторон и разъяснения им процессуальных прав?

К исковому должен быть приложен расчёт исковых требований. Если этого расчёта не было, то не были соблюдены формальные требования, необходимые для подачи иска.
А вот если судья вернул иск из-за того, что счёл недоказанным размер заявленных требований, то да, имело место процессуальное нарушение со стороны суда.

Тем, что таких договоров за 20 лет можно заключить и исполнить, а также заключить и не исполнить сколько угодно.

Не за двадцать, а за три-четыре - до создания органов госрегистрации. После создания органов госрегистрации, сколько бы ни было договоров купли-продажи, покупатели не становятся собственниками, пока не внесены в ЕГРП/ЕГРН.

Т.е. по сделкам, заключенным после создания органов госрегистрации доказательством права собственности может являться только документ, подтверждающий факт госрегистрации, но никак не договор-купли продажи?
Или истец всё равно может принести договор, а ответчик, чтобы его опровергнуть, должен сделать запрос в госреестр?

По сделкам, заключённым после создания органов госрегистрации, - только выписка из ЕГРН.
По сделкам, заключённым до создания органов госрегистрации, - договор купли-продажи с отметкой БТИ является достаточным доказательством.

Спартак, а чем, по Вашему мнению, должно подтверждаться право собственности бывшего собственника на определённую дату, если учесть, что свидетельство о госрегистрации либо не выдавалось (если ранее возникшее право регистрировалось одновременно с переходом права собственности), либо было сдано в регорган?
Да и даже если бы свидетельство было и осталось на руках, оно бы подтверждало наличие права собственности только на дату его выдачи, не более.
Так какой документ, по Вашему мнению, должен был быть представлен в качестве доказательства?

Та же самая выписка из ЕГРН, которую прислали в суд, подтверждающая, что в период между заключением договора и затоплением квартира принадлежала истице. Только этим должна была озаботиться истица.

По закону наличие такой выписки необязательно, т.к. у собственника, право собственности которого возникло до создания органов госрегистрации, нет обязанности регистрировать своё право заново. Зато есть признание государством ранее возникших прав без их дополнительной регистрации.

Так всё-таки по выписке из ЕГРП в указанный период собственницей была истец?

Всё с точностью до наоборот. Ей, в соответствии с законом, для доказательства права собственности достаточно было предъявить ДКП с отметкой о госрегистрации.
А вот доказывать (в т.ч. при помощи выписки из ЕГРП), что на момент залития собственник был другой, должны были Вы.

Про указанный период в выписке ни слова. Зато в настоящий момент указан другой собственник, приобретший эту квартиру полгода назад.
При этом истица постоянно меняла показания:
1) то, что она - собственница, квартиру продавать не собирается (хотя на тот момент квартиру она продала, что выяснилось на днях), хочет делать ремонт ждёт для этого денег от ответчика;
2) то, что квартира находится в стадии продажи (хотя была уже продана);
3) то, что квартиру продала, но на покупную цену повлиял ущерб от затопления.
Вот у нас с доверителем и появились сомнения. К тому же было странно, почему она ждала год и никаких требований не предъявляла, а оценку ущерба провела давно, не пригласив на неё ответчика.
При этом судья ещё на первом заседании попросила её принести документы о собственности, добавив, что ДКП для этого не годится.
Но истица эту просьбу всё не исполняла. Вот я и заявил ходатайство об истребовании документов, подтверждающих право собственности на момент затопления (ноябрь 2015). Суд удовлетворил и запросил.
Пришли же бумаги, удостоверяющие, что с апреля 2017 у квартиры другой собственник, и ни слова о дате из ходатайства.

Значит, в указанный период были только ранее возникшие права, а собственницей была истец.

Её право - говорить, что хочет. Ваше дело было доказать обратное.

Это противоречило закону. Ну, хоть потом судья по закону поступила.

Неправильный запрос - вот и результат. Надо было правильно запрос формулировать.

Исходя из презумпции вины это ответчик обязан доказать отсутствие права собственности у истца в зависимости от сути спора на момент затопления (если ремонт был сделан до отчуждения) или на момент подачи иска. Пусть заказывает выписку о переходе прав. К истцу-то какие претензии? Выше правильно указали - не обязан был он регистрировать право. Да и сейчас нет такой обязанности у тех, кто приобрёл недвижимость до 122-ФЗ.

Презумпция вины, как и любая презумпция, если верить О.С. Иоффе, начинает действовать только при соблюдении определенных условий.
В нашем случае это: доказывание первых трех элементов состава правонарушения (вреда, противоправности ответчика и причинной связи).
Но чтобы такое доказывание могло состояться в суде, истец к исковому заявлению должен приложить документ, подтверждающий право собственности на квартиру на момент затопления. В противном случае получается нарушение принципов равенства и состязательности, а также умаление достоинства личности ответчика.

А если вспомнить probatio diabolica, то текста купли мало - нужно доказать цепочку вплоть до первоначального приобретения ;)

Если бы у нас были поземельные книги, как у немцев, таких проблем просто бы не возникало. Но почему-то все риски и издержки из-за их отсутствия должны ложиться на ответчика. Не находите, что это несправедливо?

Не нахожу. Истец при помощи установленных законом доказательств доказывает своё право. Ответчик, при наличии у него возможностей получить доказательства, свою точку зрения не доказывает. В таком случае совершенно правильно удовлетворение иска и возложение на ответчика расходов.
А вот если ответчик доказывает, что у истца нет оснований для удовлетворения его исковых требований, он выигрывает, и все расходы ложатся на истца.
У нас состязательный процесс. А Вы хотите, чтобы обязанность доказывания была не на обеих сторонах, а исключительно на истце, а ответчик от бремени доказывания был вовсе освобождён.

Свидетельство о праве собственности - это право подтверждающий документ, без которого не возможна реализация лишь одного вида из триады полномочий собственника - права распоряжения, потому что государство считает себя правым запретить собственнику распоряжаться своим имуществом, без его участия, в части извлечения налогов. Но право устанавливающим документов является документ-основание возникновения права. В данном случае договор кп. В 19. годах, такие договоры заверялись нотариусом и БТИ, какие еще подтверждения права собственника вы хотите? Судья абсолютно прав. Истец (ГК РФ не дает нам вариантов использовать слова "истец", "ответчик", "представитель" в иной форме, кроме как в мужском роде) доказала свое право. Сведений в ЕГРП не будет, потому что она не зарегистрировала договор в реестре, но. это ее право , не обязанность. Есть договоры, для которых законодателем предусмотрены специальные условия и сроки регистрации. Но это не тот случай. Когда захотела тогда зарегистрировала, ее право. Так что предоставив суду оригинал договора кп, заверенный печатями нотариуса и БТИ истец доказала, что является собственником объекта недвижимости.

Забавно будет, если ГК будет регулировать и вопросы словоупотребления. Так и до мыслепреступления дойдём.
А вообще называть женщину мужскими именами как-то язык не поворачивается. Если им разрешили судиться, то пусть уж будут истицами!
Хотя лучше бы запретили - остались бы одни истцы.

Удивительно, судья еще выносит отдельное (!) определение, по такому бредовому ходатайству.
Господин Ефремов, здесь серьезный юридический ресурс (очень надеюсь на это) и прежде чем писать, тем более создавать темы, изучите вопрос предметно.
Но судя по всему, в вашем случае, этого будет недостаточно, здесь очевидные пробелы в основах.

Не гоже в университете, у всех выспрашивать сколько будет дважды два. Это прежде всего неуважение испрашивающего!
Здесь серьезный юридический ресурс.

Можно предположить, что вопрос стоит в плоскости исполнения договора.
Но документом о передаче ОН может быть любой документ, не обязательно акт приёма-передачи, в т.ч. и сам договор. Данная норма, насколько я помню, изменениям не подвергалась.
Штамп БТИ как раз и делает договор документом, подтверждающим исполнение, т.к. с момента регистрации в БТИ в то время все эксплуатационные расходы переходили к покупателю.

Если есть разумные и обоснованные сомнения считать, что истец являлся собственником квартиры на момент затопления, почему не попросить истца представить договор, по которому права на квартиру перешли от истца лицам, которые сейчас указаны в ЕГРН в качестве собственников? В совокупности с договором приобретения истцом квартиры это будет в полной мере доказывать владение истцом квартирой на момент затопления. Возложение на истца бремени доказывания того, что он не отчуждал права на квартиру в период после ее приобретения и до введения требований об обязательной государственной регистрации прав на недвижимость не является правомерным, поскольку это, во-первых, нарушает презумпцию добросовестности участников гражданского оборота (т.к. данное утверждение подразумевает, что истец продал текущим собственникам не принадлежащую ему квартиру), а предъявлять доказательства для опровержения презумпции должна заинтересованная сторона, и во-вторых, доказать наличие отрицательного факта зачастую невозможно. В таких случаях на другую сторону переходит бремя опровержения путем доказывания положительного факта.

ДКП конечно не единственное доказательство. Но в отсутствие иных доказательств да по ранее возникшим, да при владении более 15 лет.

В работе сейчас есть одно дело, а именно - о признании незаконным и отмене решения гос. регистратора Управления Росреестра о приостановления регистрации права на земельный участок.

Самое интересное, что из-за того, что судья возвратила административный иск в связи с несоблюдением досудебного обращения в новоиспеченную апелляционную комиссию Росреестра, которое мы благополучно обжаловали в апеляционной инстанции, послезавтра уже истекает срок приостановления, а соответственно придется менять предмет с приостановления на обжалование отказа в регистрации.

05 июня 1999 года моим доверителем в собственность была приобретена квартира №3 в указанном доме и земельный участок площадью на основании нотариально удостоверенного договора купли-продажи, прошедшего регистрацию в БТИ и в комитете по земельным ресурсам и землеустройству. Так же есть свидетельство о праве собственности на земельный участок, выданное 15 июня 1999 года комитетом по земельным ресурсам и землеустройству.

Мой доверитель с целью продажи квартиры и земельного участка обращается за регистрацией прав на указанные объекты. На 5 день после подачи заявления о регистрации доверителю звонит эксперт из Росреестра и сообщает, что участок с таким кадастровым номером, который указан в договоре к-п и свидетельстве отсутствует, а тот участок, адрес которого совпадает с адресом участка имеет другой кадастровый номер и отсутствует информация о ранее присвоенных кад. номерах (затем был сделан запрос в кадастровую палату, однако, информация пришла примерно такого плана - установить тождество участков невозможно, так как отсутствует информация о ранее присвоенных кад. номерах), в связи с чем было предложено по своей инциативе приостановить гос. регистрацию права на земельный участок.

В итоге - гос. регистратор признался, что будет думать какие основания для приостановки указать, но обязательно придумает. Придумал, забрали уведомление о приостановке.

В обоснование указывается на то, что "Согласно сведениям ЕГРН правообладателем на земельный участок с кадастровым номером №, заявление на государственную регистрацию которого было подано Гражданином А является Гражданин Х. Площадь этого земельного участка составляет 750 кв.м (примечание: в свидетельстве и договоре к-п, действительно, площадь другая - 698 кв.м.)
Кроме того, сведения о ранее присвоенном кадастровом/условном номере, а также об изменении площади не содержаться в ЕГРН. Документов подтверждающих право собственности на земельный участок с кадастровым номером №, площадью 750 кв.м., расположенный по адресу: __ Гражданином А на гос. регистрацию не представлено".

Выяснилось, что в данных ГКН была информация о самом первом правообладателе (он давно умер, подарив перед смертью дочери, которая продала человеку, а этот человек продал моему доверителю) и иной информации о переходе права от этого правообладателя по цепочке у Росреестра нет, а посему договор купли-продажи и свидетельство о праве собственности не могут служить основанием для регистрации права собственности. А так как данные ЕГРН унаследовали информацию данных ГКН и ЕГРП, то таковые являются данными ЕГРН. И это, не смотря на то что при заказе выписки из ЕГРН никаких правообладателей, конечно же, мы не видим.

Вот такая вот собственность странный предмет - она вроде есть, но ее вроде и нет. Найдите, говорят в Росреестре, договоры по предыдущим сделкам и будет Вам счастье. Установим цепь событий и зарегистрируем право.

Итак, договор купли-продажи (и свидетельство о праве собственности на землю) - доказательство права собственности? По логике Росреестра - запись ГКН.

Советский Союз понес тяжелейшие потери в Великой Отечественной войне. Было стерто с лица земли 1710 городов, 70 тысяч сел и деревень, 32 тысячи предприятий промышленности, 65 тысяч километров железных дорог, 98 тысяч колхозов и 2890 машинно-тракторных станций.

Прямой ущерб советской экономике составил 679 млрд. рублей (сравнимо с суммарными капиталовложениями СССР за первые четыре пятилетки). Полный ущерб, включающий в себя затраты на реконструкцию заводов и ведение войны, оценивается экономистами в 2 трлн. 596 млрд. руб. И это при том, что доходы бюджета СССР в 1940-ом равнялись 180 млрд. руб.

Народное хозяйство, металлургия, сельское хозяйство были отброшены на 10 лет назад, на уровни ещё 1930-х годов.

На государственных предприятиях (после национализации 1947 года это были все предприятия) сохранялась полувоенная трудовая дисциплина. Рабочие продолжали быть прикрепленными к заводам, хотя формально уже были введены и отпуска, и выходные.

Сохранение полувоенной дисциплины было необходимо, поскольку над восстановлением страны трудились сообща разные группы населения: 2, 5 миллиона заключенных, 2 миллиона военнопленных и около 10 миллионов демобилизованных.

Четвертую пятилетку 1946-1951 года никто не отменял. Цели в ней были поставлены самые амбициозные - не только достичь довоенного уровня, но и превзойти его - как в промышленности (46 %), так и в сельском хозяйстве.

США по Плану Маршалла помогали восстанавливать Европу (параллельно создавая Евросоюз), на это шли значительные средства и силы. В то же, что СССР не только выполнит, но и перевыполнит свой план мало кто верил. Однако так и произошло.

И речь не только о росте промышленности, исчисляемом цифрами статистики, но и о самой жизни: детская смертность снизилась больше, чем в 2 раза, в полтора раза увеличилось количество медицинского персонала, число научных учреждений увеличилось на 40% , число студентов - на 50%. Быть ученым стало престижно.

В это же время были заложены основы советской космической программы. Да, лавры в итоге достались Хрущеву, но уже в феврале 1953 года Иосиф Сталин утвердил план по созданию межконтинентальной баллистической ракеты. Постановление правительства за подписью Георгия Маленкова о создании ракеты Р-7 вышло уже после смерти генсека - 20 мая 1953-го.

Одним из инструментов послевоенного восстановления экономики была денежная реформа 1947 года.

Было время, и цены снижались.

С 1947 по 1953 год в СССР происходило настоящее экономическое чудо - ежегодно в 1,5-2 раза снижались цены. Что важно: зарплаты при этом не снижались. В эти годы, нацеленные на результат скорого подъема экономики, особенно поощрялось перевыполнение плана, поэтому рабочие могли себе позволить неплохо заработать. На таблице цен(см. выше), составленной историком Надеждой Кузнецовой все наглядно видно.

За 100% перевыполнение рабочим платили полтора тарифа, за 150% - двойной тариф, за 200 % - три тарифа. В эти годы даже заключенные за перевыполнение плана на 200 % могли втрое уменьшить срок заключения. Понятно, что планы были высокими, но это реально работало. Что показательно, уже при Хрущеве перевыполнение плана всегда вело к снижению расценки труда - путем бюрократического пересмотра действующих нормативов.

В феврале 1943 года в советском правительстве был поднят вопрос о целесообразности восстановления Сталинграда. Из-за рубежа поступали даже предложения о "консервации" города-героя в память о войне (идея Уинстона Черчилля). Однако Сталин настоял на восстановлении. Молотов же сказал, что ни один немец не покинет СССР, пока город не будет восстановлен полностью.

Труд пленных немцев в СССР не нужно недооценивать, но и перееоценивать в духе того, что СССР был восстановлен немцами не нужно. До сих пор можно услышать мнение, что вся малоэтажная застройка 40-х-50-х - дело рук немецких военнопленных, строивших дома по проектам немецких архитекторов. Это миф. Генеральный план восстановления и застройки городов разрабатывали советские архитекторы (Щусев, Симбирцев, Иофан и другие).

Но немцы, конечно, много что построили, также они работали в коммунальном хозяйстве. Отличались особой дотошностью и неспособностью понять (при усвоении все прочей рабочей лексики) слово "халява".

В 1946 году был определен план по кредитованию и финансовой поддержке регионов СССР, которые подверглись оккупации, началось стремительное восстановление инфраструктуры и жилого фонда. Был сделан упор на индустриальное развитие. В 1946 году механизация составляла 15 % от довоенного уровня, в 1949 году она уже стала вдвое больше довоенного.

Прошла коллективизация в регионах, вновь присоединенных к Советскому Союзу, был введен налог на частную собственность, приусадебные участки стали обязаны делать натуральные поставки, происходило укрупнение колхозов и снижение их количества, с целью увеличения длины поля, повышающей его эффективность.

Однако сельское хозяйство восстановилось после промышленности - к 1952 году.

Читайте также: