Налог на тунеядство в ссср

Обновлено: 19.05.2024

4 мая 1961 года вышел Указ Президиума Верховного Совета РСФСР "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни".

Кадр из фильма "Операция "Ы" и другие приключения Шурика" / Реж. Леонид Гайдай, сценарий Леонид Гайдай, Яков Костюковский

"От каждого — по способностям, каждому — по труду" — таков был основной принцип развитого социализма — эпохи, в которую СССР якобы вступил в 1960-х годах. Это означало, что каждый трудоспособный гражданин СССР был обязан осуществлять свой вклад в строительство коммунизма. Кто не хотел этого делать, подвергались насильному принуждению к труду. Их называли тунеядцами и паразитами, ведущими антиобщественный образ жизни.

"Кто не работает, тот не ест" — этот принцип был закреплён в советской Конституции 1936 года. Статья 12 гласила: "Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина".

По нему выявленные "паразиты" получали предупреждение и были обязаны трудоустроиться в течение месяца. Если этого не происходило, их направляли на принудительные работы, а жителей Москвы и Ленинграда выселяли на срок от двух до пяти лет "в определённые места", где заставляли трудиться, как правило, на низкоквалифицированной работе.

Борьба с тунеядством шла по принципу "не можешь — поможем, не хочешь — заставим".

Тех, кто де-юре устраивался на работу, но фактически продолжал от неё отлынивать, штрафовали на 10% от заработка.

А если "паразит" продолжал упорствовать и наотрез отказывался строить коммунизм, срок принудительных работ заменяли реальным. Но примерно 66% тунеядцев внимали предупреждениям и устраивались на работу.

По данным прокуратуры, к 1 августа 1961 года в стране было выявлено 130 тысяч "тунеядцев". В Москве таковых оказалось 3416, в Костромской области — 2340, а в Новосибирской — 3088 человек.

К 1964 году тунеядцев оказалось уже 400 тысяч. В ссылку отправили 37 тысяч человек.

В 1970 году в УК РСФСР появилась статья 209, включавшая в себя "Злостное занятие бродяжничеством и попрошайничеством" и "Злостное уклонение от выполнения решения о трудоустройстве". Теперь тунеядцев можно было сразу отправлять за решётку на год, а "рецидивистов" сажать на два года. Статья то и дело менялась: то ужесточалась, то смягчалась.

Так как выполнение указа было возложено на МВД, сотрудники милиции выполняли его так, как им было удобно, обращая его в первую очередь против преступников, алкоголиков, попрошаек и развратников. Были и злоупотребления: первые же проверки показали, что из Ленинграда и Калининграда высылали даже беременных женщин.

Актёру Николаю Годовикову участковый прямо говорил: "Ты один живёшь на 25 метрах, а я с семьёй ючусь на 18. Меня жаба давит". Когда Годовиков вернулся после отсидки, то, конечно же, обнаружил, что лишился и своей однушки, и всех личных вещей. Это заставило актёра встать на путь преступлений. В результате он попал в места заключения уже на четыре года — за квартирную кражу.

Кадр фильма "Белое солнце пустыни"/ Реж. Владимир Мотыль, сценарий Валентин Ежов, Рустам Ибрагимбеков, Марк Захаров

В сленге советских силовиков появилась ещё одна аббревиатура — БОРЗ, означавшая гражданина без определённого рода занятий, в просторечии тунеядцев стали называть "борзыми".

Из-за того что места для массовых ссылок тунеядцев не были подготовлены, уже в 1961 году КПЗ и тюрьмы СССР оказались забиты ссыльными. Их этапировали в Восточную Сибирь: в Новосёловский и Енисейский районы Красноярского края и в Иркутскую область — под Бодайбо, в Братский и Усть-Удинский районы. Но часто тунеядцев переселяли в пределах одной области, что породило лишь дополнительную волну преступлений: изнасилований, краж и убийств.

В посёлке Янды тунеядцы жили без света, а в Айканчево спали на полу.

Условия, в которые попадали "тунеядцы" в Сибири, были подчас ужасающими. В Усть-Удинском районе, например, их поселили в посёлке Янды, который шёл под затопление Братским водохранилищем и был отключен от света. А в одной из деревень Томской области семерых "тунеядцев" поселили в одну комнату без мебели. Все спали на полу прямо в одежде. Положение осложнялось тем, что среди ссыльных была одна женщина. Не был подготовлен и фронт работ — местные колхозы и совхозы не были готовы принять такое количество работников.

Помимо столичных фарцовщиков и спекулянтов в жернова судебной системы попадали и те, кто жил своим трудом.

Если вы думаете, что закон должен был снизить количество тех, кто сидел у общества на шее: профессиональных попрошаек, алкоголиков, бичей и бомжей (опустившихся граждан в СССР называли БИЧ — бывший интеллигентный человек, а граждан без жилья называли БОМЖ — человек без определённого места жительства), то вы ошибаетесь. Главный посыл законодательства по борьбе с тунеядцами был направлен на тех, кто имел "нетрудовые доходы".

Как пишет историк Евгений Жирнов, уже в 1961 году под указ попал живший в Дагестане инженер-технолог сварочного производства Василенко, который в 1947 году ушёл с работы и стал разводить кроликов. Шкурки он сдавал государству, а мясо сбывал на колхозном рынке. После предупреждения Василенко устроился сторожем, однако местную милицию это не устроило, и беднягу выслали на пять лет в Сибирь, конфисковав у него дом, корову, быка и 340 кроликов. Скорее всего, кому-то очень понравилось его хозяйство.

Фото © ТАСС / Александр Шогин

А в Орехово-Зуеве милиционеры выявили липового пожарного Игнатова, который числился на должности с окладом в 31 рубль, а на самом деле выращивал овощи и продавал их на рынке. Ему "впаяли" пять лет ссылки в Сибирь с конфискацией имущества. В пользу государства было изъято два дома и две автомашины. Кому они достались, история умалчивает.

В 1970-х годах под статью о тунеядстве подпадала вся творческая интеллигенция СССР, которая не состояла в творческих союзах: писатели, поэты и художники. В союзы их не принимали из-за идеологических разногласий — они не хотели творить в духе соцреализма. Именно в это время появилось "поколение дворников и сторожей", о котором пел Борис Гребенщиков.

Из-за закона о тунеядстве будущая рок-звезда Виктор Цой работал кочегаром "на Камчатке" — в угольной котельной на улице Блохина в Ленинграде и получал скромные 95 рублей.

Среди тех, кого обвиняли в тунеядстве, оказался будущий Нобелевский лауреат по литературе Иосиф Бродский, которому пришлось полтора года проработать в совхозе деревни Норенской под Архангельском, куда его выслали по суду.

На суде Иосифа Бродского спросили: "А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?" "Никто, — ответил Бродский. — Я думаю, это от Бога".

Кроме Бродского за тунеядство преследовали актёра, сыгравшего Петруху в "Белом солнце пустыни" Николая Годовикова. Он год отсидел за тунеядство; писателя, автора "Приключений солдата Ивана Чонкина. " Владимира Войновича; публициста Андрея Амальрика; православного деятеля и кинематографиста Александра Огородникова; преподавателя иврита Иосифа Бегуна; уволенного профессора МГУ Александра Зиновьева. Чтобы не сесть, он был вынужден уехать из СССР; уволенного преподавателя математики МГУ Юрия Гастева; историка Роя Медведева. Его угрожали "привлечь за тунеядство", но до дела, к счастью, так и не дошло.

Фото © Public Domain

Уже к концу 1980-х годов статья себя изжила. Борьба с тунеядством была прекращена в 1991 году из-за падения экономики и появления массовой безработицы.

До коммунистического принципа "От каждого — по способностям, каждому — по потребностям" страна так и не дожила.

Уже в 1992 году без работы официально сидели 5,2% трудоспособного населения страны. На деле цифра была намного выше: предприятия массово выводили сотрудников в отпуска без содержания, годами не выплачивали зарплату, а на учёт на бирже труда встать было зачастую невозможно. Да и зарплата в большинстве своём настолько обесценилась, что купить на неё в то время можно было пару сникерсов и бутылку спирта "Ройял".

Кстати, в современной России идея борьбы с теми, кто не работает, то и дело всплывает. Её поддерживают некоторые депутаты, озабоченные тем, что неработающие граждане пользуются такими же правами, как и те, кто работает и платит налоги.

А в соседней Белоруссии в 2015 году был введён особый социальный платёж, который тут же прозвали "налогом на тунеядство". Его платили те, кто официально не трудоустроен или проработал в году менее 183 дней. Правда, платёж этот уже отменён. Бороться с иждивенцами в Белоруссии стали по другому — за счёт полной оплаты ими коммунальных платежей и урезания других субсидий. Кстати, налог на тунеядцев принес в бюджет Белоруссии 16,3 миллиона белорусских рублей. Налог заплатили 54 тысячи человек.

По данным Росстата, в России в 2018 году было 11,2 миллиона "тунеядцев" — это 14% от трудоспособного населения страны.

В 2019 году больше всего нежелающих работать было в Москве (786 тысяч человек), в Подмосковье (596 тысяч), в Дагестане (435 тысяч), в Краснодарском крае (429 тысяч). А наиболее трудолюбивыми регионами были признаны Чукотка, Магаданская область, Ямало-Ненецкий АО и Еврейская автономия.

4 мая 1961 года президиум Верховного совета РСФСР принял указ "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни". Ряд процессуальных вопросов был разъяснен в датированном тем же числом постановлении Президиума Верховного Совета РСФСР "О порядке применения Указа президиума Верховного Совета РСФСР "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни".

В содержательном и формальном отношении указ воспроизводил и ужесточал правовые документы сталинского времени: статью 12 Конституции СССР 1936 года "Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: кто не работает, тот не ест", а также постановление Совнаркома СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС "О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины" от 28 декабря 1938 года.

В СССР понятие тунеядства приобрело не только социальный, но и политический аспект. В советской Конституции труд признавался и правом, и обязанностью советских граждан. Уклонение от общественно полезного труда считалось несовместимым с принципами социалистического общества. Предполагалось, что тунеядец — это общественно-опасный элемент, которого необходимо принудительно перевоспитать.

Указ устанавливал, что "совершеннолетние трудоспособные граждане, не желающие выполнять важнейшую конституционную обязанность — честно трудиться по своим способностям, уклоняющиеся от общественно полезного труда и ведущие антиобщественный паразитический образ жизни, привлекаются по решению исполнительного комитета районного (городского) Совета депутатов трудящихся к общественно полезному труду на предприятиях (стройках), расположенных в районе их постоянного места жительства или других местностях в пределах данной области, края, автономной республики".

Согласно указу, "лица, уклоняющиеся от общественно полезного труда и ведущие антиобщественный паразитический образ жизни, проживающие в городе Москве, Московской области и городе Ленинграде, подвергаются по постановлению районного (городского) народного суда выселению в специально отведенные местности на срок от двух до пяти лет с привлечением к труду по месту поселения".

Тунеядцами считались те, кто не работал более четырех месяцев в году и жил на нетрудовые средства. Исключение составляли женщины, воспитывающие малолетних детей. Работой признавалось только официальное трудоустройство, эквивалентом которого могла быть учеба в вузе.

В СССР лицам, обвиненным в тунеядстве, присваивалась аббревиатура БОРЗ (без определенного рода занятий), а несколько позже в уголовной среде появилась формулировка на жаргоне — "борзой", то есть человек, стойко не желающий работать. Выявление и отлов тунеядцев возложили на МВД, но их сил на это не хватало, и тогда на помощь милиции пришли т. н. "общественные суды" — группы активистов, состоящие из дружинников, комсомольцев, партийных и хозяйственных деятелей.

В 1970 году статья о тунеядстве была включена в Уголовный кодекс РСФСР (статья 209.1. Злостное уклонение от выполнения решения о трудоустройстве и прекращении паразитического существования), наряду с уточнением уголовной ответственности за бродяжничество и попрошайничество (статья 209).

Систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством влекло за собой наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет или исправительные работы на срок от шести месяцев до одного года. Те же действия, совершенные лицом, ранее судимым за бродяжничество или попрошайничество, наказывались лишением свободы на срок до четырех лет.

Злостное уклонение лица, ведущего антиобщественный образ жизни, от выполнения решения исполнительного комитета районного (городского) Совета депутатов трудящихся о трудоустройстве и прекращении паразитического существования наказывалось лишением свободы на срок до одного года или исправительными работами на тот же срок. То же деяние, совершенное лицом, ранее судимым по части первой статьи, наказывалось лишением свободы на срок до двух лет.

С учетом того, что понятие "тунеядство" в русском языке и традициях русской культуры подразумевало самый широкий спектр негативных морально-нравственных характеристик, юридическая терминологизация превратила его в термин, обозначавший преступность как таковую. В роли обвиняемых по статье 209 проходили лица, которым приписывались правонарушения, объединявшие алкоголизм, проституцию, нетрудовые доходы, скрытую безработицу, частное предпринимательство, политическое инакомыслие и т.д.

Жертвами законов о тунеядстве еще в начале шестидесятых годов ХХ века стали поэт Иосиф Бродский и историк и публицист Андрей Амальрик, отбывавшие ссылки по приговору суда. В тунеядстве пытались обвинить историка-публициста Роя Медведева, существовавшего на средства от публикации своих книг за границей, философа Александра Зиновьева, добровольно вышедшего из Союза писателей Георгия Вадимова и исключенного из него же Владимира Войновича.

Против диссидентов, любителей "нетрудовых доходов" и богемы статья за тунеядство фактически очень быстро перестала работать, так как ее научились избегать методом трудоустройства на "липовых" должностях. Причиной была расплывчатость термина "паразитические элементы", в отношении которого советские правоведы так и не смогли прийти к единому мнению.

Формулировка 209-й статьи менялась четыре раза (в 1975, 1979, 1982, 1984 годах). Власти то ужесточали ее (до одного-двух лет лишения свободы), то смягчали (исправительные работы и снова введение ссылки).

Общий для СССР указ о борьбе с "тунеядцами" не принимался, хотя такая возможность рассматривалась. В соответствии с указом РСФСР от 4 мая 1961 года были отредактированы и приняты вновь указы в тех республиках СССР, где подобное законодательство было введено в силу до 4 мая 1961 года (например, Узбекистан Туркмения, Латвия, Таджикистан, Казахстан и др.), а также в тех республиках, где оно еще не было принято (например, Украина).

Борьба с "тунеядством" прекратилась в 1991 году, когда был принят новый закон Российской Федерации "О занятости населения" и официально признано существование безработицы.

За гадание и попрошайничество — на Север

Социальный состав задержанных был таков: нищие и инвалиды войны и труда составляли 70 %, лица, впавшие во временную нужду — 20 %, профессиональные нищие — 10 % (в их числе трудоспособные граждане — 3 %).

Поэт Евгений Рейн вспоминал про жизнь Бродского в ссылке:

Тогда же закрытые социологические исследования показали, что около половины людей, привлекавшихся по 209 статье, — случайные люди, попавшие под раздачу из-за нерасторопности местных властей. Так, характеризуя причины и условия своего поведения, большинство опрошенных (21,2 %) назвали отсутствие профтехучилища, где они могли бы приобрести профессию. 16,8 % обследованных заявили, что не выполняют норм выработок из-за отсутствия достаточного фронта работ. Большинство осужденных (80 %) не имели постоянного места жительства и лишь 18,3 % были жителями городов. Объясняя причины бродяжничества, 50,8 % опрошенных лиц указали на отсутствие желания прописаться там, куда отправили их после отбытия наказания.

Почти четверть осужденных за тунеядство (22,2 %) работали на частных работах. Людей, заявлявших о принципиальном несогласии работать где-либо, была половина (50,6 %).

«Приговор № 106 от 10 мая 1972 года по делу гражданина М.

В ноябре 1968 года М. устроился на работу на Томский завод режущих инструментов, начал пить и в августе 1969 года был уволен с завода как самовольно оставивший производство. До 29 октября 1969 года М. не работал, жил на иждивении бабушки, затем устроился на работу в Тимирязевский лесхоз, где проработал до 14 января 1970 года и уволился. До мая 1971 года М. не работал, пьянствовал. 10 мая временно устроился на работу в землеустроительную экспедицию, где проработал до 15 июня и самовольно оставил работу.

М. был подвергнут приводу в органы милиции, где ему было сделано официальное предостережение об устройстве на работу. По день ареста не работал, жил и питался у бабушки в Курлеке, пил, когда его угощали друзья.

«Приговор № 1-194/78 от 10 июля 1975 года по делу А., ранее судимого по части 1 статьи 209 УК РСФСР, приговоренного к 6 месяцам лишения свободы, освобожденного по истечении наказания, отрицательно характеризующегося, признанного наркологической экспертизой хроническим алкоголиком, преданного суду по части 2 статьи 209 УК РСФСР.

Проживая в семье матери, А. систематически вел паразитический образ жизни, не работая в 1977 году 8 месяцев, а в 1978 году вообще не работал. В то же время вел разгульный образ жизни, пьянствовал, вымогая деньги у матери и бабушки. В этом же году он дважды — в 1978 году 1 февраля и 24 июня 1978 года — был предупрежден об уголовной ответственности по статье 209 II УК РСФСР, но на работу не устроился и продолжал пьянствовать.

Доля осужденных по статье 209 УК РСФСР в общем числе осужденных была относительно небольшой, составляя в целом по республике 6—7 %. Лишь в Москве и Сочи этот показатель был в разы выше — по 14 % от всех уголовных дел. Реальным сроком заканчивались лишь 10—12 % от общего числа дел по тунеядству.

«Недавно представители административных органов являлись домой к таким известным писателям, как Георгий Владимов — вышедший из Союза советских писателей, Владимир Войнович и Владимир Корнилов — исключенные из того же Союза, Александр Зиновьев, лишенный всех званий и уволенный с работы философ, — и требовали отчета о средствах существования. Даже к Льву Копелеву пришел милицейский чин, интересуясь, почему он не работает (Копелев давно достиг пенсионного возраста).

Новая волна борьбы с тунеядцами прошла уже на исходе советской власти — при Андропове. Советским гражданам 1983 год запомнился облавами в рабочее время на людей в парикмахерских, банях и кинотеатрах. Со смертью Андропова эта кампания была свернута, а официально тунеядство исчезло из УК вместе с распадом СССР — в декабре 1991 года.

В связи с этим, каждый член общества обязывался заниматься полезным для всего общества трудом, который способствует строительству коммунизма. Не работать имели законное право только женщины, которые занимались воспитанием детей.

Вряд ли режиссер Леонид Гайдай выполнял госзаказ по борьбе с тунеядством в фильме “Операция Ы и другие приключения Шурика”. Просто тогда в середине 60-х от борьбы этой было не спрятаться - не скрыться.

Лодырей и бездельников высмеивали и песочили. Попрекали даже в мультфильмах. Советская пропаганда еще долго дергала за эти струны в разной тональности. Пока не превратила образ тунеядца в анекдотический. Но начиналось все в 1961 году очень серьезно.

После того, как был принят соответствующий указ, многие представители творческой интеллигенции оказались в ссылке, поскольку их обвинили в паразитирующем образе жизни. В частности, в числе жертв системы оказался поэт Иосиф Бродский - его сослали в Сибирь.

Приговоры были реальные, суды скорыми. Тунеядец - враг и преступник, потому что живет за счет общества. Их выслеживали дружинники и милиция.

В нашем доме жила классическая тунеядка по имени Лёля. Была она молодая, борзая и сильно в теле. Сочная брюнетка с могучими боками, она была упакована в дефицитное шмотьё с ног до головы - кожаное пальто, тонкая дублёнка, инопланетной серебристости сапожки, сумочки, как из каталога.

Причём, их было много, этих сумочек. Я уж не говорю о тонких дамских сигаретках, которые она шикарно отбрасывала, недокуренными. Как выстреливала. А какой у неё был лак для ногтей! Помню, как наше детсткое воображение поразила эмаль с темно-синими блёстками.

По советскому уголовному законодательству было наказуемо тунеядство, заключавшееся в длительном, более четырёх месяцев подряд (или в течение года в общей сложности), проживании совершеннолетнего трудоспособного лица на нетрудовые доходы с уклонением от общественно полезного труда (ст. 209 УК РСФСР). Вообще, для того, чтобы оказаться осуждённым по 209-й надо было очень сильно “борзеть”, очень сильно досаждать Советской
Власти своим антиобщественным образом жизни и таким же антиобщественным видом.

Самое смешное, что Лёлю замели на волне горбачёвской Перестройки, когда обострилась борьба с антиобщественными явлениями. Сидела ли она или нет - мне это неизвестно, но из нашего дома она пропала и только в конце 1990-х вновь всплыла, приехав в гости к своей подруге. Надо отдать ей должное - выглядела она по-прежнему сыто и мощно. Разве что, не так модно. Впрочем, и время уже было другое, и Лёля состарилась.

Если же вдуматься, то по факту она не была тунеядкой, ибо пахала, не чета иным НИИшным страдалицам и прочим любительницам рабочих перекуров. Она что-то такое доставала, перекупала, договаривалась. Она именно работала! Но закон есть закон - раз ты не работаешь непосредственно на государство, значит, ты - тунеядец.

Но общественность всё равно булькала. Потому что эталоном считалась честная труженица, которая после тяжёлого рабочего дня начинает свою вторую смену - у плиты и вообще - по дому. (Я никогда этого не понимала, но это является моим личным мнением, и я предпочитаю его никому не навязывать. Хозяин - барин).

Другой любимый подвид тунеядцев представлял собой молодых людей, живущих за счёт родителей или дедов. Что меня больше всего поражало, так то, что эти карикатурно-фельетонные юноши и девушки умудрялись модно и богато одеваться за счёт. бабкиных пенсий. Да-да. Большое число карикатур обыгрывало ситуацию, когда внучок требует от бабки пенсию на удовлетворение своей базовой потребности, например, на покупку джинсов.

Тут дело в не моральной стороне вопроса, а в материальной. Ведь тогда действительно пенсионеры получали достаточную трудовую пенсию, а многие из них продолжали работать, как например, мой дед, который в совокупности имел очень неплохой доход. Многие престарелые граждане тогда имели колоссальный трудовой стаж (с 14 лет), плюс всякие надбавки. А вообще, ситуация с неработающими взрослыми детьми была спровоцирована самими родителями.

И тогда, увы. Привлечь их за тунеядство было милым делом, не касаясь тонкостей самиздата и прочих бульдозерных выставок.

Читайте также: