Подделка подписи в договоре это оспоримая или ничтожная сделка

Обновлено: 25.06.2024

Юзефович Жанна Юрьевна – кандидат юридических наук, доцент кафедры Гражданского и трудового права, гражданского процесса Московского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя.

Аннотация: Статья посвящена правовой квалификации сделок, подписанных неустановленным лицом. В статье рассмотрены различие подходы к правовой квалификации указанных сделок на основании судебной практики. Целью статьи является определения наиболее удачной правовой квалификации сделок, подписанных неустановленным лицом. В статье делается вывод о наиболее оптимальном варианте оценке таких сделок исходя из экономических последствий для гражданского оборота.

Ключевые слова: Незаключенная сделка, несуществующая сделка, недействительная сделка, подделка подписи, судебная практика, неуполномоченное лицо.

Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 за 2019 г. [1] поднял старый, но, по всей видимости, до сих пор актуальный вопрос гражданско-правовой квалификации договора, подписанного неустановленным лицом.

Данный вопрос уже длительное время встает перед высшими судебными инстанциями России и решается он ими неоднозначно.

Впервые Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее – ВАС РФ) дал гражданско-правовую квалификацию договору, подпись на котором нанесена неустановленным лицом, в постановлении Президиума от 01 августа 1995 г. № 7357/94 [2], где указано, что согласно результатам экспертизы подпись руководителя банка на гарантийном письме выполнена неизвестным лицом, что в свою очередь повлекло отсутствие правовых последствий и незаключенность договора.

Квалификация договора, содержащего поддельную подпись, как незаключенного в дальнейшем была развита в постановлениях Президиума ВАС РФ от 14 декабря 1999 г. № 5584/98 [3]и от 16 мая 2000 г. № 6612/98 [4].

Следует отметить, что признавая факт незаключенности договора, суд всегда оценивал сделка на факт последующего одобрения в порядке, установленным ст. 182 ГК РФ, отмечая что в материалы дела не представлены доказательства одобрения договора стороной, подпись от имени которой была подделана.

С таким подходом в Российской юридической науке согласны далеко не все ученые, так Шахматов В. П., [6] Тузов Д. О. [7], не проводят различий между недействительной сделкой и ничтожной.

Постановлением Президиума ВАС РФ от 10 января 2003 г. № 6498/02 [8] был изменен подход ВАС РФ к рассматриваемым сделкам, которые с данного судебного акта ВАС РФ стал квалифицировать как недействительные.

Так, в названном деле продавец обратился в суд с иском к покупателю о применении последствий недействительности ничтожной сделки (договора купли-продажи квартиры). После второго круга рассмотрения дела суды первых двух инстанций удовлетворили иск. Суды сделали вывод, имела место подделка подписей единоличного исполнительного органа истца в договоре и в акте приема-передачи главным бухгалтером общества. Суд кассационной инстанции отменил данные судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, указав в соответствии с толкованием ст. 183 ГК РФ совершение сделки от имени общества неуполномоченным лицом означает, что договор заключен от имени подписанта — главного бухгалтера. При этом само общество сделку не заключало. Суд надзорной инстанции пересмотрел судебные акты по протесту заместителя Председателя ВАС РФ Витрянского В. В. и оставил в силе акты суда первой и апелляционной инстанций, принятые на втором круге, — об удовлетворении заявленного иска. Президиум ВАС РФ указал, что по смыслу п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 14.05.1998 № 9 при совершении сделки от имени юридического лица лицом, которое не имело на это полномочий в силу закона, ст. 174 ГК РФ не может быть применена. В спорах такого рода надлежит руководствоваться ст. 168 ГК РФ, при этом п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может.

Указанная правовая позиция получила широкое распространение в дальнейшем. Арбитражные суды по указанным делам признают договоры, подписанные неустановленными лицами, недействительными (ничтожными) сделками. Они обосновывают свою позицию нарушением в этом случае положений ст. 53 ГК РФ (юридическое лицо действует через свои органы), ст. ст. 153, 154 ГК РФ (общее определение сделки и договора), ст. ст. 160, 434 ГК РФ (письменная форма сделки, форма договора), либо ограничиваются отсылкой к ст. 168 ГК РФ.

В тоже время согласно п. 6 Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 за 2019 г. [1] договор, подпись на котором нанесена неустановленным лицом следует считать ничтожным по п. 2 ст. 168 ГК РФ как сделку нарушающая требования закона и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

Представляется, что подход, отраженный в Определении ВС РФ от 12 декабря 2017 г. № 5 КГ17-210 [9], если придерживаться разделению категорий несуществования и недействительности сделки, является более верным. Согласно такому подходу недействительная сделка и несуществующая являются не однопорядковыми категориями. Так, несуществущая (незаключенная) сделка не может быть признана недействительной, поскольку первая не существует фактически, то есть в реальной плоскости, в отличие от недействительной сделки, которая не существует лишь для права, то есть не несет каких-либо правовых последствий, не запускает механизм действия нормы права, которую хотели привести в действие стороны или сторона сделки.

Подпись является подтверждением воли стороны на совершение сделки. Сделка представляет собой акт волеизъявления, направленный на создание, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей.

В отсутствие волеизъявления одной из сторон договор не может считаться сделкой, и, следовательно, не заключен.

Если не углубляться в теоретические рассуждения, а руководствоваться только интересами гражданского оборота, то оба варианта правового регулирования имеют право на существование. Правовые последствия признания сделки незаключенной или недействительной схожи. Оба варианта предусматривают трехгодичный срок исковой давности. В случае применения реституции стороны возвратят друг другу все полученное по недействительной сделке, а в случае признания договора несуществующим у сторон появится право заявить виндикационный или кондикционный иск. Экономический эффект будет тождественным.

Как в случае признания сделки недействительной, так и в случае признания сделки незаключенной возможно применение эстоппеля - принципа утраты права на возражение при недобросовестном или противоречивом поведении. П. 5 ст. 166 ГК РФ и п. 2 ст. 431.1. ГК РФ, не позволяют признавать недействительные сделки таковыми, если поведение оспаривающей стороны, давало основание полагаться на ее действительность. Аналогичное правило, только касающееся незаключенных договоров, содержится в п. 3 ст. 432 ГК РФ.

Стабильное развитие гражданского оборота требует предсказуемости и невозможности одностороннего недобросовестного, безосновательного отказа от обязательств. То есть создания для стороны, полностью или частично исполнившей обязательство, такого правового режима, который мог бы исключить ссылки недобросовестного контрагента на наличие оснований для признания сделки ничтожной, лишения недобросовестной стороны сделки права на предъявление иска о ее недействительности в случае, когда ее условия полностью или частично исполнены другой стороной. При этом для принципа эстоппель несущественно, произведено ли такое исполнение добросовестной или недобросовестной стороной, а важно, что исполнение условий сделки реально осуществлялось, поскольку действия по исполнению сделки свидетельствуют о законченности волеизъявления лица. [11, с. 184]

Таким образом, если придерживаться теории дифференциации несуществующих и ничтожных сделок, то представляется, что договор, подпись на котором нанесена неустановленным лицом следует признать незаключенным, однако его квалификация заявителем как недействительного ни с теоретико-правовой, ни с практической точки зрения не будет считаться ошибкой. Выбор неверного способа защиты права не должен служить основанием для отказа в удовлетворении иска. В точки зрения потребностей гражданского оборота, как было показано в настоящем исследовании, оба способа защита права имеют одинаковый эффект.

Верховный суд РФ сегодня выпустил 179-страничный обзор своей судебной практики, второй за текущий год (о главах обзора, посвященных практике президиума ВС и судебной коллегии по гражданским делам, читайте в Legal.Report здесь и здесь).

В разделе, касающемся практики судебной коллегии по экономическим спорам, рассматривается применение положений законодательства о банкротстве; разрешение споров, связанных с недействительностью сделок; право собственности и другие вещные права; разрешение споров, возникающих из обязательственных правоотношений; споры, возникающие из налоговых правоотношений; споры, возникающие при применении законодательства о защите конкуренции; споры, возникающие при применении таможенного законодательства.

В частности, экономколлегия отмечает, что крупная сделка хозяйственного общества, совершенная на основании подложных документов без согласия единственного участника, не может быть признана ничтожной на основании ст.169 ГК РФ, как совершенная с целью, противной основам правопорядка и нравственности.

Банком (кредитором) и предпринимателем (заемщиком) заключен договор об открытии кредитной линии.

В целях обеспечения исполнения обязательств по этому договору банк (залогодержатель) и общество (залогодатель) заключили договор ипотеки недвижимого имущества.

Вступившим в законную силу судебным актом по другому делу удовлетворены требования банка о взыскании задолженности с предпринимателя по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество, принадлежащее обществу. В удовлетворении встречного иска общества и его участника к банку о признании недействительным договора ипотеки как крупной сделки, совершенной без согласия единственного участника, отказано.

Приговором суда директор общества признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.201 УК РФ.

Ссылаясь на то, что приговором суда установлены обстоятельства представления директором общества в банк заведомо подложного решения об одобрении договора ипотеки с поддельной подписью единственного участника общества, последний обратился в суд с иском о признании этих договоров ничтожными сделками, совершенными с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст.169 ГК РФ).

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, исковые требования удовлетворены.

Суды исходили из того, что преступными действиями директора обществу и его единственному участнику причинен имущественный вред, что противоречит нормам морали и обычаям делового оборота. Суды указали, что данные действия единоличного исполнительного органа не могут быть оценены как формирующие волю общества на передачу недвижимого имущества в залог банку.

При этом судами отклонен довод банка о его добросовестности и неосведомленности о факте подложности решений единственного участника. Суды отметили, что с учетом совершения сделок с целью, противной основам правопорядка и нравственности, оснований для признания интересов банка более приоритетными по сравнению с интересами истца не имеется.

Судебная коллегия ВС отменила названные судебные акты и отказала в удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

Обращаясь в суд с иском по настоящему делу и основывая свои требования на положениях ст.169 ГК РФ, участник общества, по сути, ссылается на те же самые обстоятельства, что и в рамках первого дела, — отсутствие одобрения договоров ипотеки. Его позиция дополнена лишь ссылкой на приговор как доказательство подложности решений единственного участника.

По мнению участника, о такой цели свидетельствуют преступные действия директора общества по подделке решений единственного участника. В то же время, поскольку в предмет доказывания по настоящему делу входили обстоятельства, указывающие на ничтожность договоров ипотеки, а не решений об их одобрении, участник должен был доказать, что заключением соответствующих соглашений общество и/или банк преследовали соответствующие асоциальные цели.

Само по себе обременение имущества ипотекой (даже направленное на обеспечение исполнения обязательств третьих лиц в отсутствие для залогодателя экономической целесообразности) не свидетельствует о наличии у одной из сторон сделки цели, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Напротив, договор ипотеки является одной из наиболее распространенных договорных конструкций, регулярно применяемых участниками гражданского оборота, так как залог во многом направлен на развитие кредитных отношений, которые являются одной из необходимых предпосылок экономического роста. Следовательно, заключение залоговых соглашений указывает на наличие у сторон целей, соответствующих как основам правопорядка, так и экономической политике государства.

Кроме того, нарушение прав конкретного лица хоть и является противозаконным, вместе с тем еще не свидетельствует о наличии у правонарушителя асоциальной цели по смыслу ст.169 ГК РФ, равно как не свидетельствует о наличии такой цели само по себе нарушение конкретной нормы права.

При рассмотрении настоящего дела суды фактически противопоставили интересы собственника, передавшего свое имущество в залог, интересам добросовестного кредитора, надлежащим образом исполнившего обязанность по проверке полномочий органа управления контрагента на подписание договоров ипотеки, отдав приоритет первому из них.

При этом суды не приняли во внимание, что российский правопорядок базируется также на необходимости защиты прав добросовестных лиц и поддержании стабильности гражданского оборота, что в числе прочего подразумевает направленность правового регулирования и правоприменительной практики на сохранение юридической силы заключенных сделок.

Поэтому приоритет в рассматриваемом случае необходимо было отдать банку как лицу добросовестному, положившемуся на представленный генеральным директором комплект документов, сведения о котором имелись в ЕГРЮЛ.

Ссылка истца на то, что банк, проявляя требующуюся от него по условиям оборота заботливость и осмотрительность, должен был проверить подлинность подписей на решениях об одобрении крупных сделок, обратившись к участнику лично, отклонена судом.

Условия признания договора недействительным — это обстоятельства, перечисленные в ст. 166 ГК РФ: в установленных законом случаях сделка может быть оспорена судом или признана ничтожной. Расскажем, кто и в каких случаях может оспорить соглашение и какие последствия это повлечет для сторон соглашения и иных лиц.

Основания оспоримости договора и ничтожности сделки

В Гражданском кодексе перечислены причины признания договора недействительным. Оспорить его можно в следующих случаях:

при нарушении требований закона или иного правового акта;
при отсутствии разрешения третьего лица, в том числе государственного органа, если оно предусмотрено законом;
при превышении полномочий лицом, подписавшим соглашение;
при совершении сделки несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет либо ограниченно дееспособным лицом, либо гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, либо совершенной под влиянием существенного заблуждения;
при заключении соглашения под влиянием обмана, насилия, угрозы или вследствие стечения тяжелых обстоятельств.

Ничтожность не требует установления этого обстоятельства судом. Основания признания договора ничтожным с момента его заключения — это совершение сделки:

с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (см. Определение Конституционного суда от 08.06.2004 № 226-О);
лишь для вида или с целью прикрыть другое действие (мнимое или притворное соглашение);
недееспособным гражданином либо несовершеннолетним до 14 лет;
с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из законодательства, в том числе о банкротстве.

Процедура

Право на признание сделки недействительной ГК РФ предоставляет только суду, который выносит соответствующее решение по заявлению пострадавшей стороны или иных заинтересованных лиц. В зависимости от подведомственности, такие дела рассматриваются судами общей юрисдикции либо арбитражным судом. Требование о признании недействительной ничтожной сделки также может быть предъявлено стороной соглашения, а в предусмотренных законом случаях и иным лицом. Заявление направляется в суд по месту жительства (для граждан) или месту нахождения (для юридических лиц) ответчика в целях восстановления нарушенных прав другой стороны или иных лиц.

Законом установлено, что заявление о недействительности не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо само действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения соглашения давало основание другим лицам считать его действительным.

Последствия

В соответствии со ст. 167 ГК РФ , недействительная сделка не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения: последствия признания договора ничтожным или оспоримым отсутствуют. Соответственно, по общим принципам, в отношении контрагентов действует двусторонняя реституция, т. е. стороны должны возвратить друг другу все полученное в рамках соглашения. Такой возврат осуществляется в натуре, а при его невозможности (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) они обязаны возместить его стоимость, если иные последствия не предусмотрены законом. Также возможно признание договора частично недействительным. В этом случае, если соглашение могло иметь место и без оспоримого условия, допускается признание пункта договора недействительным без ущерба для остальных договорных обязательств, которые остаются в силе.

Судебная практика

Из всего многообразия оснований для недействительности сделок можно выделить два основания, по которым чаще всего подаются иски в суд.

Для граждан — это оспаривание отчуждения имущества обиженными родственниками, утверждающими, что гражданин на момент заключения договора был не способен понимать значение своих действий или руководить ими, либо оспаривание по этому основанию завещаний, составленных наследодателем в период, когда он страдал каким-либо заболеванием. Однако судебная практика исходит из того, что наличие заболевания, даже психического расстройства, само по себе не является основанием для того, чтобы посчитать дарение или завещание недействительным. Необходимо, чтобы сторона, оспаривающая дарственную или завещание, доказала, что даритель или завещатель в момент подписания документов не понимал значения своих действий или не мог ими руководить.

Для юридических лиц достаточно распространено признание сделки ничтожной, когда она совершена с целью причинения вреда кредиторам при банкротстве либо направлена на вывод средств при корпоративных основаниях.

По сложившейся арбитражной практике в таких случаях признать договор недействительным можно лишь в том случае, если он реально нарушает права заявителей. Обратите внимание, что заключить мировое соглашение о признании договора недействительным после подачи заявления в суд не получится. Суд у вас его просто не примет, так как стороны не обладают правом принимать решение о недействительности договора, это является прерогативой суда.

В п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ указано: притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Однако такой вид оспаривания в новейшей российской истории – вплоть до недавнего времени – был неэффективен, с чем соглашался и законодатель.

Предмет доказывания

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).

Однако эти разъяснения не решили главной проблемы – что делать с прикрываемой сделкой между банкротом и конечным приобретателем, даже если успешно оспорены сделки прикрытия?

Проблемы доказывания. Рекомендации по доказыванию

Само по себе успешное оспаривание прикрывающих сделок не свидетельствует о возможности успешного оспаривания прикрытых сделок.

Вместе с тем, и контрагентам-ответчикам (в частности, конечным приобретателям актива должника) также непонятно, какие реальные доводы в свою защиту следует приводить?

Для разрешения этих вопросов необходимо использовать следующий логический алгоритм.

Ошибка 1. Оспаривание прикрывающих сделок как самостоятельных.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 31 июля 2017 г. № 305-ЭС15-11230 по делу № А40-125977/2013 на сей счет содержатся следующие разъяснения.

В отношении прикрывающей сделки ее стороны, как правило, изготавливают документы так, что у внешнего лица создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворного договора. Однако существенное значение для правильного разрешения обособленного спора имеют обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, якобы передаваемым по последовательным притворным сделкам.

Схема расчетов за имущество с участием связанных между собой юридических лиц, о порочности которой должник не может не знать, свидетельствует о возникновении доверительных отношений между лицами, входящими в состав органов должника, и указанными связанными между собой юридическими лицами.

Констатация прямого перехода фактического контроля над имуществом от должника к последнему приобретателю вероятна при установлении следующих обстоятельств по обособленному спору: членство выгодоприобретателя или его аффилированных лиц в органах должника-банкрота, одобрение им сделок по продаже имущества, наличие упомянутой использованной схемы расчетов и сложившиеся доверительные отношения, оформление окончательного перехода прав на имущество к выгодоприобретателю или его аффилированным лицам.

Наличие доверительных отношений позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в силу договора или в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Прикрываемая сделка может быть обоснованно признана судами недействительной как подозрительная на основании п. 2 ст. 61.2, ст. 189.40 Закона о банкротстве либо по иным основаниям недействительности, если оспаривающим лицом доказан соответствующий юридический состав фактов.

Обоснование: в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 1 декабря 2016 г. № 305-ЭС15-12239 по делу № А40-76551/2014 на сей счет содержатся следующие разъяснения.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

При этом действующее законодательство исходит из того, что прикрываемая сделка также может быть признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Например, договоры купли-продажи имущества и ценных бумаг, а также спорные банковские операции могут быть взаимосвязанными недействительными сделками, прикрывающими единую сделку по выводу активов должника в преддверии его банкротства – передачу денежных средств контрагента под видом покупки неликвидных векселей без индоссаментов и безвозмездную передачу недвижимости третьему лицу под видом ее купли-продажи. Таким образом, прикрываемая сделка по сути оспорена управляющим по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, как сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.

Ошибка 3. Смешение оснований оспаривания корпоративных действий (например, по увеличению уставного капитала) как одновременно и притворных (ст. 170 ГК РФ), и подозрительных (ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Обоснование: в п. 18 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2018), утвержденного Президиумом ВС РФ 4 июля 2018 г., Определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 25 января 2018 г. № 301-ЭС17-13352 по делу № А31-4923/2014 даны следующие разъяснения относительно проверки решения об увеличении уставного капитала за счет дополнительного вклада третьего лица.

Сделки по принятию единственным участником хозяйственного общества решения об увеличении уставного капитала за счет дополнительного вклада третьего лица и включению этого третьего лица в состав участников общества подлежат проверке в рамках дела о банкротстве единственного участника общества по правилам ст. 170 ГК РФ – в случае фактического невнесения этим третьим лицом реального дополнительного вклада (либо внесения им символического дополнительного вклада) или по правилам главы III.1 Закона о банкротстве – в случае внесения третьим лицом дополнительного вклада, равного номинальной стоимости приобретенной им доли.

В ситуации принятия единственным участником хозяйственного общества формального решения об увеличении уставного капитала за счет дополнительного вклада третьего лица, невнесения этим третьим лицом реального дополнительного вклада (либо внесения им символического дополнительного вклада) и при установлении обстоятельств, указывающих на взаимосвязанность упомянутых действий (бездействия) и последующих действий по выходу из общества бывшего единственного участника, перераспределению его доли в пользу нового участника, соответствующие сделки подлежат признанию притворными (п. 2 ст. 170 ГК РФ), прикрывающими прямое безвозмездное отчуждение доли. В свою очередь прикрываемая сделка, совершенная в нарушение положений п. 1 ст. 174.1 ГК РФ, является недействительной (ничтожной).

Если же во исполнение решения об увеличении уставного капитала за счет дополнительного вклада третьего лица последнее внесло вклад, равный номинальной стоимости полученной им доли, сделка по увеличению уставного капитала подлежит проверке на соответствие требованиям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Такое поведение логически вытекает из изложенного ранее.

Оспаривание сделки или ее защита происходят по общим правилам доказывания, исходя из предмета доказывания по соответствующему основанию недействительности, заявленному управляющим/кредитором.

При этом виндикация (ст. 302 ГК РФ) в данном случае неприменима в силу следующего.

Поскольку контрагент должника (даже через цепочку иных лиц в сделках прикрытия) является стороной прикрываемой сделки, по которой имущество выбыло из владения банкрота и поступило в собственность контрагента, его права на истребование имущества из владения контрагента подлежат защите с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры же о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (п. 1 ст. 61.8 Закона о банкротстве).

Следовательно, она применяется не только в делах о банкротстве.

Реституционные последствия

Ничтожные и оспоримые сделки

В законе есть три вида сделок: ничтожная, оспоримая и недействительная сделка. Чем они отличаются:

ничтожная — сделка, которую можно признать недействительной без суда. Это сделки с подростками или безнравственные, вроде продажи наркотиков или торговли людьми;
оспоримая — сделка, которую рассматривает суд. Он решает, признать ли ее недействительной. Пока идет суд, стороны обязаны выполнять условия сделки;
недействительная — это общее название для ничтожной и оспоримой сделок.

Главное отличие ничтожной сделки — она не имеет юридической силы уже в тот момент, когда подписывают договор. Чтобы доказать это, суд не нужен. Любая из сторон, налоговая или прокуратура могут сами понять, что сделка ничтожная. Пример такой сделки:

Все причины, по которым суд может отменить сделку, есть в Гражданском кодексе. Об этом ниже.

Почему сделку могут признать недействительной

Есть несколько причин, по которым суд может признать сделку недействительной:

она нарушает закон или правовые акты;
цель противоречит основам правопорядка и нравственности. Например, сделки для продажи людей в сексуальное рабство;
сделка была мнимой или притворной. Мнимые заключают только для вида, не собираясь выполнять обязательства, а притворные — чтобы прикрыть другие сделки;
участнику сделки меньше 18 лет или он недееспособен;
сделку оформили без согласия третьих лиц или органов власти, если их согласие было нужно;
сделка компании противоречит целям ее деятельности. Звучит непонятно и абстрактно, поэтому держите пример с подробностями ниже.

Если кассир в одном из заведений начнет продавать пылесосы с логотипом ресторана, франчайзи сможет оспорить эти сделки в суде, потому что продажа пылесосов противоречит цели компании.

Хозяину точки будет дешевле потратиться на суд, чем платить штраф владельцу франшизы и восстанавливать репутацию бренда.

Если сделка подходит под причины из закона, осталось обратиться в суд.

Дело 1. Недействительный договор аренды земли 👎

Если условия сделки противоречат законам или правовым актам, она считается оспоримой. Это значит, что одна из сторон вправе обратиться в суд и попросить отменить сделку.

признать сделку недействительной;
обязать компанию вернуть участок в собственность города в течение месяца.

Суд признал договор аренды недействительным, обязал компанию вернуть участок городу и оплатить пошлину — 6000 рублей.

Дело 2. Отмена продажи машины компании 👎

Когда суд признает компанию банкротом, ей назначают конкурсного управляющего. Он изучает сделки за последний год и ищет те, которые можно признать недействительными.

Мнимые и притворные сделки — статья 170 Гражданского кодекса

Цель управляющего — признать часть сделок недействительными и вернуть деньги или имущество компании, чтобы та могла расплатиться с долгами. Это могут быть крупные сделки, которые не были оформлены по правилам, притворные или мнимые сделки.

Крупная сделка для ООО

Цель притворной сделки — прикрыть другую сделку. Так учредители пытаются сохранить машины, оборудование и недвижимость при банкротстве, когда других вариантов сохранить имущество нет.

Если суд решит, что сделка была мнимой или притворной, он признает ее недействительной. В некоторых случаях суд обяжет участников сделки вернуть всё, что они получили.

Через восемь месяцев суд объявил компанию банкротом и назначил конкурсного управляющего. Управляющий проанализировал сделки компании и решил, что продажа машины — это притворная сделка, которая прикрывает безвозмездный вывод активов компании.

Суд согласился с управляющим и обязал Матвеева Г. В. вернуть машину компании.

Дело 3. Притворный агентский договор 👎

В этом деле один из учредителей ООО заключил агентский договор, чтобы выкупить часть имущества обанкротившейся компании.

торги проходили в 2016 году, а агентский договор был заключен в 2018 году;
агент не участвовал в торгах;
в 2018 году торги не проводились;
агентский договор прикрывал сделку купли-продажи доли в строящемся доме.

Дело 4. Отмена договора переуступки долга 👎

Переуступать чужие долги можно, но только если это не единственный вариант вернуть свой долг.

ИП Багрова обратилась в суд с просьбой признать договор переуступки недействительным, потому что:

Гражданский кодекс не допускает сделки, единственная цель которых — навредить другому лицу. А раз сделка противоречит Гражданскому кодексу, суд решил признать ее недействительной.

Читайте также: