Иоанн русский отказался выполнять приказы своего господина и начал подвиг юродства ради христа

Обновлено: 19.05.2024

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма святой равноапостольной Нины (г. Санкт-Петербург) священник Михаил Проходцев.

– Спасибо за приглашение на такую интересную тему, за возможность поговорить. Я хотел бы поздравить всех с днем памяти святой блаженной Ксении Петербургской. Радостно, что ее почитание не прервалось ни в годину революции, ни в годину перестроек, ни сегодня, когда мы живем фактически в постхристианской цивилизации, когда кажется, будто Бога уже нет в мире, будто Он не действует, неинтересен, не нужен, неудобен. Все равно люди почитают эту святую. Это замечательно, слава Богу. С праздником!

Подвиг юродства – это проявление православия. В Православной Церкви, в частности в Русской Православной Церкви, мы можем насчитать с полсотни юродивых (если считать грубо, с XIII–XIV веков и идти до XVIII века). В XVI веке было самое большое количество юродивых: четырнадцать (я имею в виду прославленных в лике святых). В других Церквах это не получило распространения. Есть Франциск Ассизский, но это был основан орден францисканцев, они просто жили в бедности, они не юродствовали.

А те люди, которые добровольно взяли на себя такой путь – буквально исполнить учение Христа, Его Евангелие (ту радостную весть, которую Он нам дал), и есть Христа ради юродивые. И мы сегодня можем поговорить о юродстве Христа ради, полном подражании Христу на примере святой блаженной Ксении Петербургской. Не обладая ни богословским образованием, ни какими-то вещами, которым надо много учиться, она тем не менее явила полный, абсолютный пример христианской любви.

– Действительно, человек может принимать на себя вид безумного, но это вовсе не значит, что это юродивый ради Христа. Мы с вами сегодня еще раскроем это понятие, поэтому я не буду далеко забегать. Что касается людей, которых называют кликушами, мы примерно представляем, о ком речь: такие люди, сидя на улице, поносят всех матерными словами. Они выглядят соответствующим образом; например, какая-нибудь бабушка сидит с пакетом, в нем какие-то банки, бутылки, и она всех очень грубо хает. Я знаю немало людей, которые, оказываясь рядом с подобными, переживали такое состояние, как будто оказались рядом с бесноватым.

Я объясню, что это такое. Бывает, в храм приносят какие-то мощи и приводят бесноватых. Когда я был студентом духовной академии, первого курса, мне довелось стоять у мощей святителя Спиридона Тримифунтского (нужно было регулировать поток молящихся), и принесли бабушку, которая кричала; казалось, что силы в ней больше, чем есть на самом деле.

Мое переживание тогда было такое, что у меня душа к пяткам ушла и к этим пяткам прилипла. Это было подлинное ощущение того, что я оказался рядом с тем самым бесом, о которых я только слышал, читал и которых реально никогда не видел, слава Богу. Но это переживание (не ощущение силы, потому что бес не имеет никакой силы) того, что это реальность и я с этой реальностью не хочу иметь ничего общего, заставило горячо молиться Богу и святителю Спиридону, чтобы это состояние прошло и в душе наступил мир. Это состояние не мною одним пережито, и другие люди это переживали.

Поэтому говорят, что такие люди настолько находятся во власти беса, что их личности здесь практически нет. Это кликушество. А Христа ради юродство – это когда человек добровольно отрекается от себя, своей личности, но при этом он находится в чистом сознании и постоянном богообщении. Если для сравнения поставить рядом какую-то современную кликушу и житийного юродивого, то мы увидим колоссальную разницу. Внешне они могут быть похожи, но внутреннее состояние будет принципиально другое. Если первый отдал себя на бесовское растерзание (в таком случае я не знаю, что тут делать), то второй, наоборот, ограждает себя молитвой от всякого беса, укрепляется Господом и молится за каждого человека, встречающегося ему, плюющему на него, дающему ему копеечку, чтобы Господь и этого человека оградил от всякого зла. Я прошу меня простить за это пространное введение, но это было важно – на таких живых примерах обозначить эту разницу. Мы с вами знаем, что блаженная Ксения – юродивая ради Христа.

– Пример ее – удивительный, совершенный. Если мы понимаем, что такой подвиг – высшее христианское проявление (я имею в виду пример блаженной Ксении или Василия Блаженного), то почему нам не стать юродивыми? Я принимаю решение, бросаю все, иду на улицу и начинаю юродствовать. Это же невозможно сделать от ума? Ведь должно же что-то произойти в жизни человека, чтобы это случилось? Почему мы не можем стать юродивыми?

– Мне кажется, слава Богу, что мы не можем стать юродивыми. Если мы познакомимся с житием святой блаженной Ксении, то увидим, что на этот подвиг, который она несла 45 лет, ее толкнуло страшное горе, невосполнимая утрата. Святая блаженная Ксения – Ксения Григорьевна Петрова – это замечательный образец подлинно русской женщины традиционных укладов. Она вышла замуж за Андрея Федоровича Петрова, придворного певчего, полюбила его, а он полюбил ее. Это замечательно.

Мы с вами видим, что ее осознанная взрослая жизнь начинается с того, что она вышла замуж, полюбила своего мужа, души в нем не чаяла. Ведь апостол Павел говорит, что муж – глава семьи и что это важно понимать. Если женщина это понимает, не ставит себя выше мужа, не пытается роли в семье поменять, то это замечательно; значит, она подлинно понимает свое предназначение.

Мы не будем рассуждать, что он мог быть страшным грешником (это совершенно ни к чему), и честно можно сказать, что Бог ему судья. Для Ксении эта потеря стала моментом, который она не то чтобы не могла пережить как супруга (да, для нее это было очень сложно), но нужно понимать, что это был XVIII век. Как это умереть без покаяния, какой-то грех не осознать в себе, не покаяться в нем искренне, не прийти к тому, чтобы выбросить его из своей жизни и соединиться с Богом, подлинно стать ближе к Нему? Одна только святая Ксения знала, что это такое.

Ради любви к своему мужу, которого она безмерно любила, в котором видела образ Божий (не то чтобы это был Бог для нее, а в нем как бы отражался образ Божий), ей нужно было молиться за своего супруга, чтобы Господь сподобил его вечной жизни. Вот это бесконечное переживание за своего мужа, эта подлинная любовь толкнули ее выйти на улицу в абсолютно здравом уме и начать общаться с Богом от его имени.

– Скоро будет родительская суббота, и мы говорим, что наш христианский, человеческий долг – молиться о наших близких, отошедших к Господу. Молиться за них – это наша обязанность. Я могу себе представить, насколько это великий подвиг, когда вся жизнь превращается в молитву сначала за одного человека, а в результате за всех. Когда мы говорим о том, что такое христианская любовь и кто такая Ксения Петербургская, мы понимаем, что можно от любви к одному человеку прийти к любви ко всем людям. Подвиг любви – это, наверно, тот самый путь, по которому, даст Бог, мы должны пройти. По этому поводу вспоминается апостол Павел.

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий вчера в проповеди говорил о том, что можно жить с умом, но без Бога. А можно жить без ума, но с Богом. Эти слова заставили задуматься. Я понимаю, что можно жить с умом без Бога. Таких примеров тьма. Но можно ли жить без ума с Богом? Этот вопрос я и хочу Вам адресовать.

– Мы сейчас говорим о святой блаженной Ксении. И в пример приводить все время я буду именно ее. Нужно понимать: юродивые носили видимое безумие, но по факту они были абсолютно здравомыслящие люди.

Как сегодня говорят: он юродивый (или блаженный); значит, как бы сумасшедший или близкий к этому состоянию. Многие говорят: юродивые были психически больные люди. Но, друзья, ни одни психиатр не будет ставить диагноз заочно. И выставлять диагноз по житиям, той же святой Ксении, совершенно необъективно.

Те, кто говорил, что безумие юродивых было психическим отклонением, как правило, занимали сугубо материалистическую позицию и стоят на ней. Говорят, что нет никакого действия Святого Духа. А вот эти явления и проявления были якобы какой-то патологией.

Такие юродствуют всегда за кого-то. Святая блаженная Ксения пошла юродствовать ради Христа за своего мужа. Герой книги Евгения Водолазкина тоже юродствует всего-навсего за одного человека. Весь путь его жизни ради молитвы об одном человеке. Перед этим человеком он увидел себя виноватым, грешным, который ушел в мир иной без покаяния и за которого необходима была вся его жизненная молитва.

– Если мы вспоминаем жития святых юродивых, во всех случаях сталкиваемся с тем, что Господь дает им дар особого знания и прозрения.

– Неужели для того, чтобы стать зрячим, нужно каким-то образом отречься от этого мира? И в этом случае такой аспект. В нашем сегодняшнем, как Вы выразились, постхристианском обществе (здесь тоже есть о чем поспорить), где принцип наслаждения и самого простого секулярного образа жизни, неужели мы совсем обречены быть слепыми? Или все-таки у нас есть какой-то возможный путь для прозрения?

– Каждый из юродивых, обретая ум Христов, тот, о котором говорит апостол Павел (мы его сегодня цитируем), все больше и больше становился безумным для мира с теми требованиями, стереотипами, порядками, которые в этом мире существовали. Если мы будем размышлять сегодня, стоит ли становиться безумными для мира, чтобы стяжать ум Христов, то это актуально для каждого нас. Для мира каждый из нас должен стать безумным, чтобы обрести премудрость Божию.

А если человек исповедует себя христианином, работая в какой-то организации, на фабрике, заводе, в фирме, где большинство сотрудников глумятся или настроены негативно по отношению к Церкви, к Богу, Который якобы не дает им того или иного, заставляет людей страдать, то можно понять, насколько мы, христиане, впадаем в это безумство – по мнению постхристианского мира. (Прошу прощения, я буду использовать эту формулировку и, если что, могу ее обосновать.)

…Не нужно думать, что мы, христиане, особенные. Мы такие же люди, как и все остальные. Мы живем в таком же обществе. У нас те же интересы. Но единственное наше отличие: мы понимаем, что в этом мире очень много безумия, которое уводит нас от нашего любимого Господа. И наша задача, цель христианской жизни идти от этого безумия к постижению премудрости Божией, к стяжанию ума Христова. И, конечно, на этом пути мы будем неизбежно поносимы как безумцы.

– Вопрос телезрительницы из Калужской области: «У меня есть некоторый опыт. Двадцать лет назад у меня были непростые жизненные обстоятельства, и один протоиерей из Волгограда, ныне покойный, мне сказал: “Поезжай к отцу Серафиму в Дивеево. Там тебя ждут, там найдешь себе пристанище”. Двадцать лет назад там было определенное количество сестер, и они не очень-то могли меня принять. Там только одно место было свободное – где юродивые. Я сказала отцу Александру, что не готова. Отказаться полностью от ума я не готова.

– Да, интересное мнение. Действительно, не подумайте, что юродивый – это тот, кто полностью сохраняет холодную расчетливость своего ума, изображает из себя сумасшедшего. Нет, ни в коем случае. Это тот человек, который искренне отрекается от самого себя. Но в то же время он, при всем своем безумстве, сохраняет чистоту своего разума. И понимает, что он молится, трудится ради блага того, за кого он молится и ради кого трудится. То есть он как бы не помнит себя. Но на самом деле он помнит себя. Он как бы не помнит свой дом и тех, с кем общался. Но на самом деле он, конечно, это помнит. Он как бы не помнит и не знает того, что можно одеться в новые и чистые одежды, тем не менее он может это сделать в любой момент. И такие юродивые в истории тоже есть: они юродствовали до определенного времени, а потом несли другой подвиг.

В книге Евгения Водолазкина на примере житий юродивых описан как раз такой пример. Человек до поры до времени пребывает в миру и юродствует, а потом оказывается в монастыре монахом. И мы понимаем: как безумца, абсолютно сумасшедшего человека постричь в монахи, как он принесет монашеские обеты? Как он трижды поднимет ножницы и отдаст их игумену, после чего тот сотворит над этим человеком постриг и наречет ему новое имя в монашестве? Как он будет жить по тем законам монашеского общежития, которые ему будут предложены и которые он будет добровольно исполнять?

Да, он отрекается от себя. В данном случае святая блаженная Ксения нарекает себя своим мужем, откликается только на имя своего мужа, ведет себя странно. Ходит босая, мерзнет, голодает, терпит поношения. Но она не сумасшедшая. Это важно понимать.

Если какого-либо юродивого попытались бы на экспертизе проверить на то, сумасшедший он или нет, то я не думаю, что опытный врач поставил бы реальное безумие. Тогда возникает вопрос, что это: юродство или клиника? Клиника – это не юродство. А юродство – это не клиника.

– Да, это отречение от себя, смирение, стяжание Духа Святого благодаря этому бесконечному стремлению к осмысленному, буквальному исполнению Евангелия, без всякой гордости, а просто из любви к Богу, к человеку. Святая блаженная молилась и за других. Эта любовь затрагивает и касается каждого, кто с ней встретится. И даже тех, кто не встретится. Она молилась за весь город. Все ее подвиги, все чудеса, которые были сотворены, были для горожан и ради горожан, которые жили в Петербурге. Это и дом, который не сгорел, и множество разных случаев, когда женщина обрела себе сына на Смоленском кладбище. И когда женщина чудесным образом обрела себе мужа.

– Меня поражало в Петербурге всегда несколько вещей. Спроси любого петербуржца, как найти храм Смоленской иконы Божией Матери, могут не все знать. Но как пройти к блаженной Ксении – знают все. В любом районе города спроси, все знают. И на Смоленском кладбище не только в день почитания святой блаженной Ксении, но и каждый день невероятная очередь из людей, с просьбой притекающих к блаженной Ксении. Очень и очень много. Раньше мне казалось, что это постоянно бытовые просьбы. А потом я понял, что ведь все эти просьбы людей, которые заботятся о своих близких. Они просят помощи и заступничества Ксении перед Господом. И это очень радостно.

И последний момент. Меня потрясла история, когда еще не полностью была снята блокада: пришел первый поезд с продовольствием на Финляндский вокзал, его встречала толпа примерно в десять тысяч человек; все опустились на колени и возвели руки к небу. В этот момент все поверили Господу. Все поняли, как это удивительно.

Святой Симеон жил в VI веке. Он был родом из Сирии и происходил из богатой знатной семьи. Когда ему было тридцать лет, он совершал паломничество в Палестину, в святой город Иерусалим. И вот Благодать Святой земли так сильно на него подействовала, что он со своим другом по имени Иоанн решил оставить мир и посвятить свою жизнь Богу. Паломники не стали возвращаться домой, а пришли в монастырь преподобного Герасима Иорданского, где приняли монашеский постриг. Вскоре после этого, ища более уединенной и безмолвной жизни, друзья удалились из монастыря в пустыню и, поселившись недалеко от места, где Иордан впадает в Мертвое море, стали проводить строгую отшельническую жизнь в посте, бдении и молитве. Прошло около тридцати лет такой жизни, и подвижники достигли христианского совершенства. И вот тогда Господь призывает Симеона на новый, еще более высокий подвиг — на путь юродства в миру, чтобы послужить спасению многих людей. Что-то похожее было в житии преподобного Серафима Саровского: он тоже долгое время подвизался в уединении, прежде чем был призван оставить затвор и выйти к людям.

Люди, например, всю жизнь посвящают поиску власти, или славы, или удовольствий — то есть того, что бесполезно для вечности и что они никогда не смогут взять с собой при исходе из мира. Люди копят деньги, собирают богатство, которое они также не возьмут с собой и о котором им даже неизвестно, кому оно достанется. Сплошь и рядом ради богатства люди совершают тяжкие грехи, продавая таким образом за тленные земные деньги свою бессмертную душу. Известный Евангельский богач считался, конечно, среди людей умным: ведь он сумел возвыситься, накопил богатство, жил в удовольствиях. Нищий же Лазарь всеми считался глупым и убогим. Однако Лазаря после смерти Ангелы привели в Рай, а богач низвергся в ад, на вечную муку. Итак, получается, что богач всю жизнь копил деньги для того, чтобы купить себе на них ад и геенну. Разве это не безумие? Конечно, безумие.

И надо сказать, что наш мир с его безумием почти всегда увлекает людей, поглощает и пожирает их, заставляет служить себе и своему безумию. Юродивые же своим поведением, своей жизнью обличали безумие мира и тех безумцев, которые ему служат. Они потому имели дерзновение так поступать, что сами совершенно, до конца отвергли этот мир с его безумием, посмеялись над ним. Жизнь их была как бы непрерывной пародией на мир, насмешкой и передразниванием его. По словам одного проповедника, эти люди были как бы пришельцами из другого мира, которые не желали знать и исполнять общепринятые законы и установления земной жизни, не желали играть по принятым у людей правилам, но действовали вопреки и поперек всего этого. Юродивые отказались не только от богатства, власти, славы, удовольствий, но и от самого источника этих земных благ — от человеческого разума. Хотя они и имели разум, но отказывались использовать его для того, для чего обычно используют его люди в нашем мире.

Конечно, не одна лишь только пародия и насмешка над миром были целью юродствования святого Симеона. Главной его целью было спасение погибающих человеческих душ, проповедь о Христе этим душам. Апостол Павел говорит, что наш мир, который не захотел познать Бога через мудрость, Богу благоугодно было спасти через юродство проповеди. И действительно, юродство может проповедовать Христа даже там, где обычное разумное, рассудочное слово не имеет силы. Святой Симеон, как и многие юродивые, часто имел круг своего общения среди людей опустившихся — нищих, бомжей, воров, проституток, пьяниц и преступников. Это было так называемое общественное дно, люди, переступившие последнюю черту. В любом большом городе таких людей всегда бывает много. Для них непригодна обычная проповедь — из тех, например, что произносит священник в храме. Если бы ученый проповедник пришел в какой-нибудь развратный притон или буйный кабак и стал читать там свою лекцию, то никто не стал бы его слушать, и из такой затеи ничего бы не вышло. А вот блаженные, юродствуя и безумствуя, и в этой адской среде могли свидетельствовать о Христе, и с этого дна им удавалось спасать погибающие души. В блаженных обитала великая сила Божия, которая давала им возможность совершать чудо обращения самых закоренелых грешников. Также эта сила хранила их самих, чтобы они не опалились грехом и не повредились от того зла и соблазна, в которые всегда бывает погружено общественное дно, эта сточная канава мира сего.

Впрочем, не для всех Симеон притворялся сумасшедшим и юродивым. Было в городе несколько человек, которые знали его тайну — что он живет в святом притворстве. Когда старец с ними разговаривал, он уже не юродствовал, но вел себя разумно, с кротостью и смирением, и Благодать была в его словах. Те, кто с ним беседовал, свидетельствовали даже, что ощущали особое благоухание, исходящее из его уст. Одним из таких людей был диакон по имени Иоанн, муж добродетельный, часто помогавший чем мог Симеону. С ним святой иногда беседовал о христианской жизни и о пути спасения.

Однажды с диаконом приключилась беда: в городе убили человека, и мертвое тело подбросили к нему во двор. Наутро труп был обнаружен, и диакона арестовали по подозрению в убийстве. Иоанн не смог оправдаться, и городской судья вынес ему смертный приговор. Когда Иоанна повели на казнь, некоторые люди пришли и рассказали Симеону обо всем, что произошло. Услышав это, блаженный немедленно пошел в уединенное место, где он имел обычай молиться. Там, подняв руки к небу, Симеон стал просить Бога об избавлении Иоанна от смерти. И как только он стал молиться, сразу же были пойманы настоящие убийцы. Судья поспешно послал городских стражников к месту казни, чтобы отменить приговор. Они подоспели как раз вовремя, потому что диакона в это время уже собирались казнить. Когда Иоанн был отпущен, он побежал к Симеону и, придя, застал старца еще молящимся с воздетыми к небу руками. В ужасе диакон увидел, что из уст Симеона выходило как бы ослепительное пламя и сам он весь был объят огненным сиянием. Он не смел приблизиться к старцу и стоял, пока тот не окончил молитвы и сияние не поднялось от него к небу.

Таков был этот святой и великий муж, такова была сила его молитвы. И поистине, город Эмесса имел в лице Симеона своего Ангела Хранителя, и, может быть, самого большого благодетеля за всю свою историю. Ибо он покрывал город своими молитвами, изгонял бесов, совершал многочисленные исцеления, помогал тем, кому никто другой не мог помочь, а самое главное, спас многие души горожан от ада и вечной гибели.

Однако, несмотря на это, при жизни Симеона граждане Эмессы так и не поняли, какой великий светильник находится среди них. Почему они не поняли? Потому что святой сам не хотел, чтобы люди хвалили и прославляли его, и, перед тем как вступить на путь юродства, много молился, чтобы Господь избавил его от человеческой славы. Ведь святости, как мы знаем, всегда свойственно избегать людских похвал и прославлений. Так поступал и Сам Христос: Он запрещал разглашать о совершенных Им чудесах, чтобы не умножать Свою славу среди людей. Так поступали и святые последователи Христа: всеми силами они избегали прославления от людей. Об этой характерной черте святости старец Паисий Святогорец рассуждает в следующих словах. Блаженны, говорит он, сподобившиеся жить незаметно, стяжавшие великие добродетели и не стяжавшие себе даже малого имени. Блаженны ради этого юродствующие и таким способом сохраняющие свое духовное богатство. Блаженны радующиеся, когда их несправедливо обвиняют, а не когда справедливо хвалят за добродетельную жизнь. Трижды блаженны те, которые, будучи мудрыми, изображают из себя безумцев ради любви Христовой и смеются над мирской суетой, потому что их безумие Христа ради стоит больше всех знаний и премудрости премудрых мира сего.

Именно так поступал Симеон: он все делал для того, чтобы избегать человеческой славы, и часто с этой целью намеренно бесчестил себя перед людьми, чтобы никому даже в голову не приходило его хвалить. Например, когда по его молитве кто-нибудь выздоравливал, он сразу совершал на глазах у людей какой-нибудь неприглядный поступок, и те, вместо того чтобы его хвалить, начинали ругать или даже бить. Таким образом Симеон за делаемое им добро не имел никакой награды от людей, но угождал только Богу, от Него одного ожидая славы и награды.

Закончив беседу с диаконом, Симеон вышел из города и больше уже не показывался в нем, желая все последнее время пребывать в молитве. Через два дня какие-то нищие нашли бездыханное тело святого и предали его погребению. Хоронили его, конечно, без всяких почестей, как хоронят бездомных и тех, у кого нет родственников. Однако почести, которые не воздали святому люди, воздали ему Ангельские Силы. Ибо, когда тело несли к месту погребения, некоторые горожане явственно слышали Ангельское пение и ощущали необыкновенное разлитое в воздухе благоухание.

Как только в городе стало известно о кончине блаженного, с его жителями произошла какая-то перемена. Город как будто пробудился от сна. Все вдруг стали вспоминать многочисленные чудеса и знамения, совершенные Симеоном, случаи исцеления, помощи, прозорливости, изгнания бесов и многое-многое другое, им сделанное. Всего этого горожане припомнили так много, что какое-то время в Эмессе ни о чем другом люди не могли говорить. Они многократно пересказывали друг другу все эти случаи и удивлялись, что не задумывались об этом раньше. У людей как будто с глаз спала пелена, и они наконец поняли, что рядом с ними все эти годы жил великий святой, под видом юродства скрывавший высокое подвижническое житие. Те из горожан, кто бил, обижал и оскорблял старца (а таких было много), горько в этом каялись и просили у него прощения. Другие же возымели желание выкопать тело Симеона, чтобы похоронить его с почестями и в достойном месте. Но, как видно, не угодно было это Богу, и сам святой не хотел того, потому что, сколько ни копали на месте захоронения, тела его найти так и не смогли. В житии об этом сказано, что Господь скрыл от людей мощи святого в некотором другом, одному Ему известном месте…

Так закончил свой земной путь один из величайших угодников Божиих, блаженный Симеон, Христа ради юродивый. Почти сразу после его кончины в Иорданской пустыне преставился к Богу и святой его друг и сподвижник Иоанн. Ныне оба они во славе предстоят с Ангельскими Силами престолу Божию. Да пребудут с нами молитвы этих святых и великих мужей. Аминь.

Сказал Старец: «Или бегай бегом от людей,

или смехом над людьми и миром

Предисловие к русскому изданию

На протяжении всей истории Церкви юродство Христа ради — это своеобразное мученичество во имя Христово. Так было начиная с первых юродивых ради Христа святых Серапиона Синдонита и блаженной Исидоры, чьи жития сохранены для нас Палладием Еленопольским [1] , и до святых Андрея и Симеона, Христа ради юродивых.

В духовной жизни христианина, который удостоился стать юродивым, есть два важнейших дела. Первое касается его самого, человека, распявшего себя для мира и распявшего для себя мир со всеми его искушениями. Он умертвил свои страсти и преобразил страстную часть своей души, то есть вожделение, гнев и ум, так, чтобы они работали во славу Божию.

Второе дело касается общества. Юродивый становится посмешищем для людей, которые с любопытством на него глазеют, поносят его или гонят, не ведая, что он взял на себя подвиг, уготованный для него Духом Святым. Юродивый уничижает себя, показывая тем самым, что безумие мирского образа мыслей преодолевается лишь безумием Креста ради любви Христовой. Поистине, юродивый является богословом, который направляет человека к крестному образу мыслей и Воскресению Христовому.

Следовательно, юродство ради Христа — это не личный подвиг и не личная странность, но особое дарование. Апостол Павел хорошо показал нам, что церковная жизнь — это сочетание разнообразных дарований христиан, так что каждый член Церкви служит другому [2] . Так и юродство является дарованием и духовным служением, которое Бог возлагает на тех людей, которые могут его понести. Один опытный афонский монах рассказывал мне, как однажды решился стать Христа ради юродивым, но его сокрушила тяжесть этого подвига, потому что такого дарования у него не было.

Русский народ с особым энтузиазмом воспринял традицию юродства. Оно, очевидно, более, чем у какого-либо другого народа, затрагивает струны русской души и утоляет ее жажду воскресения от страстей. Поэтому в русском церковном календаре упоминаются, по меньшей мере, тридцать шесть святых Христа ради юродивых, начиная с Исаакия Затворника [3] (XI век), подвизавшегося в киевских пещерах, Прокопия Устюжского (XIV век) и Василия Блаженного (XVI век), имя которого носит знаменитый собор, возвышающийся на Красной площади в Москве, вплоть до Афанасия Андреевича Сайко (+1967), орловского Христа ради юродивого [4] .

Эту силу попирать себя блаженная Тарсо черпала из свободы, которую подает подвижнику только животворящий Дух Божий. Тарсо была свободна и ничем не связана, словно дикий осел, упоминаемый в Книге Иова, который может свободно бежать куда хочет и не слышит криков погонщика [8] . Дарование Тарсо просвечивало сквозь святое безумие лишь тогда, когда ее иносказательное слово становилось трезвым наставлением или советом по просвещению от Бога. Однако чаще всего ее поведение вызывало у ничего не подозревающего гостя только недоумение, и тот в конце концов покидал блаженную, или чувствуя отвращение, или смеясь над ее глупостью. Но призванием Тарсо было испытывать подлинность благоприличия формальных христиан и их совесть. А ее взгляд, который пронзал тебя насквозь и видел все глубины твоей души, выдавал благодать Божию, почивающую на блаженной.

Пожалуй, именно эта свобода Святого Духа ответственна за то, что Тарсо жила при старостильном монастыре, который раздирали изнутри столкновения между приверженцами радикального и умеренного взгляда на календарную проблему [9] . Сама Тарсо ни в коей мере не была ревнительницей старого стиля, поэтому у нее не было общения с монахинями, стоявшими на крайних позициях. Тарсо не считала зилотство панацеей, поэтому и зилоты не относились к ней всерьез. Они считали ее сумасшедшей, а она старалась избегать зилотских раздоров и законнических споров. Когда ее спрашивали о календаре, Тарсо обычно ограничивалась риторическим вопросом: разве это плохо, если Бог, или Пресвятая Богородица, или какой-нибудь святой будут прославляться дважды, с разницей в тринадцать дней? Тем самым она обозначала свое отношение к проблеме, избегая проповеди. Тарсо не вникала в богословские глубины конфликта и не хотела пренебрегать дарованием юродства, занимаясь проблемой, которая приобрела идеологический характер. Напротив, она прибегала к дару юродства, чтобы люди, бывшие некогда братьями по вере, увидели, какими стенами они разделили друг друга. Тарсо переживала дарование юродства как славословие Бога (ведь каждое дарование только так может воплощаться

Читайте также: