Что такое секретные протоколы

Обновлено: 11.05.2024

2. Микрофильмы из коробки фон Леша. Нет никаких данных, подтверждающих достоверность легенды Безыменского об их захвате западными союзниками в 1945 г. Шенберге. Реально их история прослеживается только с момента передачи Госдепартаментом США Политическому архиву ФРГ в 1958 г.

3. Показания Риббентропа на суде. Они во многом категорически разошлись даже с аффидевитом Гаусса, а количество внутренних противоречий и грубейших неточностей в них самих таково, что их однозначно следует считать лжесвидетельством. Собственно, именно так они и были восприняты в 1946 г. Ни Трибунал, ни аккредитованные в Нюрнберге журналисты не придали им значения.

6. Карты Польши с росписями Сталина и Риббентропа. Все четыре известных мне варианта являются фальшивыми. Уже одно только количество этих изображений, участвующих в пропагандистском обороте, указывает на их подложность.

9. Акт Смирнова — Подцероба. Мною обнаружено более 20 признаков его фальсификации. Его местонахождение до сих пор не известно. Ни в одной научной работе нет ссылок на этот документ.

10. Свидетельство Павлова. Сфабриковано писателем Карповым в период между 1989 и 1991 г. Находится в неразрешимых противоречиях с аффидевитом Гаусса и свидетельствами Риббентропа. Введено в научный оборот Львом Безыменским с указанием ложных архивных реквизитов.

Например, представьте себе, что историки предъявили найденный в каком-нибудь секретном архиве сенсационный документ — договор между Лениным и кайзером Вильгельмом II, где первый обязуется совершить революцию и заключись сепаратный мир с Германией, а второй обещает профинансировать указанные мероприятия. Все выполнено просто безупречно, но текст отпечатан на машинке Lexicon 80 фирмы Olivetti. В данном случае это прямое доказательство подлога, потому что Lexicon 80 была создана известным дизайнером Ниццоли только в 1948 г. Если же текст отпечатан на американской машинке Sholes & Glidden Type Writer выпуска 1874 г., то теоретически такое было возможно, но только теоретически, ибо первые модели печатных машинок, не имеющие переключения регистров, к XX веку давно вышли из употребления. И объяснить такой факт можно лишь тем, что фальсификаторы использовали для изготовления подделки первый попавшийся под руку старый аппарат, упуская из виду, что в 1917 г. он уже был музейным раритетом. Вопросов не возникнет лишь в случае, если пресловутый договор отпечатан на немецкой машинке Erika Naumann или современной ей модели.

Да, существовали и многоклавиатурные пишущие машинки, фактически представляющие собой две или более печатающих машинок, поставленных рядом и соединенных так, что каретка способна переезжать с одной машинки на другую. Но из-за громоздкости они использовались крайне редко. Так с какой стати в выполненном машинописью „акте Смирнова — Подцероба“ присутствует несколько латинских символов? Вероятно, набор этого текста осуществлялся впервые для публикации в газете „Известия“ от 28 декабря 1989 г. с рукописи, а коль автор употребил латиницу, то и наборщик добросовестно воспроизвел ее, благо он пользовался фотонаборным аппаратом, позволяющим легко это сделать.

Другой вариант: редакция сдала в набор, как и полагается, машинописные тексты, но латинская цифра VIII была условно обозначена суррогатным образом — У111, либо просто вписана от руки, что практиковалось наиболее часто. Но зачем мидовским чиновникам нужно было создавать себе такие проблемы, когда они вполне могли просто написать по-русски слово „август“? Этот нюанс можно считать косвенным свидетельством подлога. Косвенные улики имеют значение лишь в том случае, если их достаточно много. Если современное право позволяет осудить человека за убийство на основании совокупности косвенных улик, то и мы можем признать исторический источник фальшивым, когда косвенные свидетельства подлога достигают определённого количества в том случаях, когда прямые и неоспоримые доказательства подлинности оного отсутствуют.

Лингвистические „маячки“ (косвенные улики против фальсификаторов) достаточно явно проявляются, когда мы имеем дело с переводом с языка на язык — документ часто несет в себе особенности, характерные для языка оригинала. Например, в 1989 г. в пятом номере журнала „Новая и новейшая история“ был опубликован такой документ:

Приложение ТЕКСТ ПРОЕКТА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ПАКТА, ПЕРЕДАННОГО В. М. МОЛОТОВЫМ ШУЛЕНБУРГУ 19 АВГУСТА 1939 г. Проект

Правительство СССР и Правительство Германии Руководимые желанием укрепления дела миру между народами и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются взаимно воздерживаться от какого бы то ни было насилия и агрессивного действия друг против друга или нападения одна на другую, как отдельно, так и совместно с другими державами.

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом насилия или нападения со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме подобных действий такой державы.

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по тем или иным вопросам, обе Стороны обязуются разрешить эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке взаимной консультации или путем создания в необходимых случаях соответствующих согласительных комиссий.

Настоящий договор заключается сроком на пять лет с тем, что поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Настоящий Договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок, после чего Договор вступает в силу.

ПОСТСКРИПТУМ

Настоящий пакт действителен лишь при одновременном подписании особого протокола по пунктам заинтересованности Договаривающихся Сторон в области внешней политики. Протокол составляет органическую часть пакта.

Для того, чтобы читатель не сомневался, что здесь приведен подлинный документ, текст снабжен солидной ссылкой: АВП СССР, ф. 0745, оп. 14, п. 32, д. 3, лл. 52–53. Но элементарный лингвистический анализ сразу выявляет подложность этого документа. Смысл фальсификации, как нетрудно догадаться в том, что здесь присутствует более чем странный „постскриптум“, где упоминается некий особый протокол. Но вместо слов „составляет органическую часть пакта“ по-русски правильно будет написать „неотъемлемую часть“. Такая режущая глаз корявость может возникнуть разве что при художественном переводе с английского, где словосочетание integral part переводится в зависимости от контекста как „неотъемлемая часть“ (юриспруденция, экономика) или как „составная, органическая часть“ (медицина, биология). Переводчик просто не учел этот нюанс. Но самый большой изъян этой фальшивки в том, что предполагаемое соглашение именуется то „настоящий пакт“, то „настоящий Договор“.

Кстати, не лишне будет вспомнить, что Риббентроп в своих мемуарах утверждает, будто русские не пытались заранее составить проект договора о ненападении, и вдело пошел вариант, набросанный им совместно с Гауссом уже в самолете. Если Риббентроп говорит правду, значит, рассматриваемый проект договора — позднейшая фальсификация. Если рассматриваемый нами документ подлинный — значит, сфабрикованными являются мемуары Риббентропа. Но всего вероятнее третий вариант: и то и другое — фальшивка.

«Была ли у Советского Союза практика заключения с другими государствами не договоров, а пактов? Да, была. 29 сентября 1939 годе одновременно с заключением с Германией договора о дружбе и границе СССР заключил с Эстонской Республикой ПАКТ о взаимопомощи. 5 октября 1939 годе СССР заключил с Латвийской Республикой ПАКТ о взаимопомощи. А вот 10 октября 1939 года СССР заключил с Литовской Республикой договор о взаимопомощи (с передачей Литве по этому договору города Вильно и Виленской области).

Поскольку замирению с Японией после серии локальных вооруженных столкновений Советский Союз придавал исключительно большое значение, то и соглашение, подписанное между двумя странами 13 апреля 1941 г. официально именовалось Пактом о нейтралитете. Кстати, с его расторжением возникли некоторые сложности, поскольку аннулирован он мог быть только по истечении пятилетнего срока, то есть в 1946 г., а до того времени отказ от взятых Советским Союзом обязательств означал одностороннюю денонсацию пакта.[196]

«…ПРИМЕЧАНИЕ 2: Участки границы, определенные условными линиями, будут уточнены при демаркации границы.

Представим, что протоколы все же существовали и скрыть следы их существования невозможно. Что должны были сделать историки и политики, заинтересованные в их признании, если оригиналы не найдены? Прежде всего, собрать крохи достоверной информации, а уж потом, опираясь на неё, реконструировать (домыслить) недостающие звенья логической цепочки. Но политики принялись фабриковать документы, а историки домысливали, опираясь на эти фальшивки, чем себя и изобличили сами. Ну, скажите на милость, зачем понадобилась депутатская комиссия Яковлева? Исключительно затем, чтобы прикрыть подлог. Но мы твердо установили факт, что комиссия не вела никакой исследовательской работы. Ведь если 22 июля 1989 г. ею якобы уже было сделано заключение, то выходит, что с 10 июня (9 июня завершился I Съезд народных депутатов СССР) по 22 июля комиссия сделала запросы в советские и зарубежные архивы, получила ответы, обработала открытые источники, в том числе литературу на иностранных языках (ее следовало для начала перевести), заказала экспертизы и получила их результаты, систематизировала и изучила десятки тысяч документов (по словам члена комиссии Казанника), обсудила итоги и пришла к некоему заключению. Не быстро ли? А теперь учтите, что члены комиссии работали на общественных началах без отрыва от основной работы и при этом проживали в разных городах — Москве, Вильнюсе, Риге, Фрунзе, Таллине, Кишиневе, Омске, Ленинграде, Киеве, Клайпеде Ереване и Тарту. При таких условиях сложно представить, что комиссия хоть раз собиралась в полном составе.

В предисловии автор торжественно объявляет:

Чувствуется, что Шляйхауэр постаралась воссоздать максимально полную картину московских переговоров, однако сделала это она очень примитивно — путем механического суммирования свидетельств, оставленных участниками встречи, и цитированием архивных документов. При этом, разумеется, она постаралась в меру своих умственных способностей устранить противоречия и неточности, приведя все свидетельства к общему знаменателю, однако ее способности оставили желать лучшего. Суммируя факты, автор не делает попытки их анализировать, а стремится лишь к внешне непротиворечивому их сочленению, и даже не пытается критически отнестись к воспоминаниям участников событий, что убивает всякую научность ее труда. Например, Фляйшхауэр обильно цитирует сфальсифицированные мемуары Риббентропа:

Примечания:

Миколас Бурокявичюс — первый секретарь Коммунистической партии Литвы, входящей в КПСС. В 1994 г. похищен литовскими спецслужбами на территории Белоруссии, тайно доставлен в Литву и брошен в тюрьму, где провёл 12 лет.

Молотов в этой связи был поставлен в сложное положение, поскольку тайные обязательства, данные западным союзникам, являлись нарушением советско-японского пакта. Впрочем, потеря лица советской дипломатии не грозила, так как со стороны Японии имели место многие нарушения данного соглашения, по крайней мере формальные. Советская же сторона в течение всей войны исключительно строго соблюдала нейтралитет. Например, американские самолеты, совершавшие вынужденные посадки на советском Дальнем Востоке, не возвращались США, а летчики интернировались. Японская нефтяная концессия на Северном Сахалине продолжала функционировать вплоть до 1945 г., несмотря на то, что полученное топливо использовалось японцами в войне с Америкой.

Существует мнение, что если бы путч ГКЧП 19 августа 1991 г. не сорвал намеченное на следующий день подписание Договора о Союзе суверенных государств, то Советский Союз можно было бы сохранить. Полная чушь! Сей договор согласились подписать лишь девять республик из 15, да и по сути своей предполагаемая федерация мало отличалась от нежизнеспособного СНГ, созданного 8 декабря 1991 г. В случае, если бы новый союзный договор был подписан, СССР официально прекращал свое существование 20 августа 1991 г. То есть путч фактически продлил политическую агонию Советского Союза на четыре месяца.

Союзное правительство в Москве отказалось признать независимость республики и начало экономическую блокаду Литвы, которая показала свою безуспешность и была отменена в июле. Литовское и союзное правительства начали переговоры.

13 января 1991 г. в Вильнюс были введены войска. Вопрос о непосредственном инициаторе войсковой операции остается открытым, президент СССР и главнокомандующий Михаил Горбачев публично заявил 14 января, что узнал о ней из газет, придерживается он этой позиции и поныне.

Кем был убит спецназовец КГБ, установлено не было. Армия не стала штурмовать здание Верховного Совета. Вильнюская бойня спровоцировала всплеск сепаратистского движения во всей Прибалтике. Москва потерпела жесточайшее моральное и политическое поражение

На референдуме, проведенном в феврале 1991 г. более 90 % его участников (около 84 % избирателей) проголосовало за выход Литовской республики из состава СССР.

19–21 августа 1991 г. в Москве происходят события, получившие название путча ГКЧП. В результате путча союзное правительство фактически полностью утрачивает власть, которую концентрируют в своих руках республиканские руководители. 1 декабря на Украине прошли выборы президента и референдум о независимости, на котором по официальным данным за независимость Украины высказалось 90,32 % участников голосования.

5 декабря новоизбранный президент УССР Леонид Кравчук объявил, что Украина денонсирует договор 1922 г. о создании СССР. 8 декабря 1991 г. в Беловежской пуще президентами Российской Федерации Ельциным, Украины – Кравчуком и председателем Верховного Совета Белоруссии Шушкевичем подписывается соглашение об объявлении договора 1922 г. о создании СССР недействительным.

Решение было абсурдным, так как договор 1922 г. был поглощен конституцией 1924 г., а для пересмотра Конституции предполагался совсем другой порядок, но эти юридические тонкости уже не имели значения перед лицом факта развала страны.

Спрашивается, какое значение на фоне столь масштабных исторических событий имел доклад Яковлева, зачитанный на Съезде народных депутатов, и касавшийся событий полувековой давности? Как обнародование подробностей договора о ненападении между Советским Союзом и Германией, подписанное в августе 1939 г. могло повлиять на текущую политику?

На самом деле, этот акт имел громадное значение. Тот, кто знаком с технологиями управления толпой, знает, что контроль над историческим сознанием масс дает колоссальную власть над ними. Тот, кто способен изменить прошлое – тот и формирует будущее. Можно прибегнуть к такой метафоре: история – это руль корабля. Руль находится на корме, но нос судна смотрит только в ту сторону, куда поворачивается руль.

Поскольку советско-германские переговоры носили серьезный характер, во время бесед Риббентропа со Сталиным и Молотовым, несомненно, рассматривался очень широкий спектр вопросов, к коим относились и вопросы безопасности границ СССР. Не сомневаюсь, что в беседах было установлено представление об интересах двух держав в Восточной Европе и Балтийском море. Но рассуждать об этом можно только гипотетически.

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ К ДОГОВОРУ О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана. Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития. Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обоими сторонами в строгом секрете.

Москва, 23 августа 1939 года

По уполномочию

Правительства СССР

За Правительство

И. Риббентроп

Но на самом деле во всех случаях представлены лишь репродукции из выпущенной госдепартаментом США в 1948 г. книги [8]. На приведенном рисунке отлично видны номера страниц (196, 197), а так же то, что на оборотной стороне отпечатан какой-то текст, чего на оригинале быть не могло, а уж на фотокопии и тем паче.

Кстати, история с реками имела свое продолжение. Оказалось, что Молотов и Риббентроп, перекраивая политическую карту Европы, отчего-то как раз карты под рукой не имели.

В результате раздел сфер интересов был проведен по реке Нарев, которая имеет исток в Белостокском воеводстве, не касаясь своим течением границ Польши. Для устранения недоразумения якобы был составлен следующий документ.

РАЗЪЯСНЕНИЕ К СЕКРЕТНОМУ ДОПОЛНИТЕЛЬНОМУ ПРОТОКОЛУ ОТ23 АВГУСТА 1939 ГОДА

В целях уточнения первого абзаца п. 2 секретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 года настоящим разъясняется, что этот абзац следует читать в следующей окончательной редакции, а именно:

Москва, 28 августа 1939 года

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп

Коль уж решили уточнить границу, так следует уточнять ее на всем протяжении.

В первоначальном варианте упущено, что Нарев впадает в реку Буг, а уж тот соединяется с Вислой чуть севернее Варшавы. Вроде бы мелочь, подумаешь, в границе образовалась брешь километров в 40.

В оправдание такой небрежности можно сказать то, что на польских картах значилось, что Буг впадает в Нарев, а не наоборот. Однако на советских картах таких казусов никогда не наблюдалось. В старые времена было обыкновение небольшой участок течения от слияния двух рек до впадения в Вислу именовать Буго-Нарев.

То есть необходимость устранения кривотолков имелась в любом случае.

Разве так оформляются межгосударственные соглашения? В этом случае можно третью страницу подшить к любому тексту и утверждать, что его подписали Молотов и Риббентроп.

Снова фальсификаторы прокалываются с географией: Финляндия – это скандинавская страна, а Прибалтикой называют лишь территории бывших Курляндской, Эстляндской и Лифляндской губерний Российской империи. Впрочем, для янки это мелочи – к Прибалтике они приписали еще и страну тысячи озер. Следуя их логике Германию и Данию тоже можно назвать Прибалтикой, так как их берега омываются водами Балтийского моря.

Факт, просто вопиющий о подложности документа – параграф о признании обеими сторонами притязаний Литвы в отношении Виленской области. Во-первых, Литва не была субъектом переговоров, а потому этот пункт здесь выглядит просто абсурдно.

Во-вторых, если по смыслу п. 2 протокола Виленская область входит в сферу интересов Советского Союза, то признание или непризнание литовских претензий – это предмет двусторонних литовско-советских отношений (только в случае ликвидации Польши, конечно). При этом возникает принципиальное противоречие с п.1 протокола, по которому Литва отнесена к германской сфере интересов.

Но самое главное, Литва в 1938 г. официально отказалась от притязаний на Виленскую область, и потому ни Германия, ни СССР не могли признавать уже несуществующие интересы Литвы в данном вопросе.

Сам по себе этот документ алогичен и противоречив. Если речь идет о разграничении взаимных интересов, то это разграничение должно обсуждаться лишь если сферы интересов двух держав соприкасаются. В случае с Польшей все более-менее понятно, поскольку на польской территории на западе проживало более миллиона немцев, защищать права и интересы которых Германия считала своим долгом, а на востоке на отторгнутых Польшей от России в 1920 г. землях жило более 10 миллионов украинцев и белорусов.

Никаких значимых экономических или политических интересов у Германии в Литве после возвращения Мемеля не было. С Литвой у Германии не существовало договора о гарантиях в случае советской агрессии, а с Латвией и Эстонией соответствующие соглашения были подписаны. Эстония и Латвия – это территории бывшего Ливонского ордена, основанного в средневековье германскими крестоносцами.

Немцы цивилизовали этот край, и многие века составляли в Эстляндии и Курляндии культурный и господствующий слой. Вплоть до 1940 г. там сохранялось значительное немецкое меньшинство. Литва в этом смысле стояла особняком, культурно тяготея не к Германии, а к Польше.

В случае с Финляндией никак не разрешен вопрос именно о разграничении сфер влияния – является ли финско-норвежский и финско-шведский рубежи границей советской сферы интересов, или они распространяются на всю Скандинавию? О характере германских интересов в Скандинавии нет ни слова, хотя эти интересы присутствовали, и в первую очередь, в Швеции, откуда немцы получали стратегически важное сырье для своей промышленности (из Финляндии тоже, но в меньшем количестве).

То же самое и в случае с Румынией. Она в 1918 г. оккупировала Бессарабию (Восточная Молдавия), и СССР никогда не признавал этого захвата. Москва не отказывалась от мысли вернуть утраченную территорию, и спрашивать благословления Берлина на это не собиралась. Но о предмете немецких интересов в Румынии в документе ничего не говорится, не смотря на то, что еще 23 марта 1939 г. было подписано германо-румынское экономическое соглашение, создающее предпосылки для полной переориентации на Германию всей румынской экономики.

В первую очередь это касалось поставок нефтепродуктов и продовольствия, что в случае войны приобретало стратегическое значение для Берлина. Так почему бы не оговорить этот вопрос в секретном протоколе? Ведь дав добро на пересмотр советско-румынской границы, Риббентроп не мог исключать, что территориальный спор между двумя странами приведет к войне.

Вот на этот случай и нужно было договориться, что, например, территория к юго-западу от линии рек Дунай-Прут не относится к советской сфере интересов. Логично? Необходимость четкого разграничения взаимных интересов в Румынии тем более актуальна, что Бессарабия является лишь частью Молдавии – исторической румынской области. А ну как Советский Союз решит прибрать к рукам и Запрутскую Молдавию?

Вызывает удивление, что в протоколе никак не отражены советские интересы в юго-восточном регионе Европы. В частности, ни слова не говорится о Болгарии, с которой СССР стремился в тот момент наладить дружественные отношения, дабы разместить на болгарском побережье Черного моря свою военно-морскую базу. Она имела очень большое значение, поскольку ее наличие могло предотвратить проникновение в Черное море вражеского флота через турецкие проливы.

Смысл просьбы понятен, ибо традиционно более мощные группировки польских войск были сконцентрированы на востоке против СССР, и Германия не желала, чтобы поляки получили свободу маневра своими силами. Однако официального советского заявления так и не последовало.

Во-вторых, Советский Союз заключил с Польшей торговые договора на поставку стратегических материалов, в частности хлопка, используемого в производстве пороха. Наконец, Красная Армия перешла границу лишь после того, как польское государство де факто прекратило существование в результате бегства правительства, а польская армия была в стратегическом отношении полностью разгромлена[11].

Это является не просто грубейшим нарушением соглашения – это военное вторжение в зону интересов другой державы, то есть акт агрессии Германии против СССР. Почему Советский Союз не пресек подобное нарушение договоренностей со стороны Гитлера? И чего добивался Гитлер подобной провокацией – войны?

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ К ДОГОВОРУ О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ

4. Этот протокол будет сохраняться обоими сторонами в строгом секрете.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп
Москва, 23 августа 1939 года

Кстати, история с реками имела свое продолжение. Оказалось, что Молотов и Риббентроп, перекраивая политическую карту Европы, отчего-то как раз карты под рукой не имели. В результате раздел сфер интересов был проведен по реке Нарев, которая имеет исток в Белостокском воеводстве, не касаясь своим течением границ Польши.

Для устранения недоразумения якобы был составлен следующий документ.

РАЗЪЯСНЕНИЕ К СЕКРЕТНОМУ ДОПОЛНИТЕЛЬНОМУ ПРОТОКОЛУ ОТ 23 АВГУСТА 1 939 ГОДА

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп
Москва, 28 августа 1939 года

Факт, просто вопиющий о подложности документа — параграф о признании обеими сторонами притязаний Литвы в отношении Виленской области. Во-первых, Литва не была субъектом переговоров, а потому этот пункт здесь выглядит просто абсурдно. Во-вторых, если по смыслу п. 2 протокола Виленская область входит в сферу интересов Советского Союза, то признание или непризнание литовских претензий — это предмет двусторонних литовско-советских отношений (только в случае ликвидации Польши, конечно). При этом возникает принципиальное противоречие с п. 1 протокола, по которому Литва отнесена к германской сфере интересов. Но самое главное, Литва в 1938 г. официально отказалась от притязаний на Виленскую область, и потому ни Германия, ни СССР не могли признавать интересы Литвы в данном вопросе. Появился пункт о Виленской области в протоколе видимо лишь потому, что фальсификаторы старались подогнать его под реальные события. Но сделали они это крайне неуклюже…

Сам по себе этот документ алогичен и противоречив. Если речь идет о разграничении взаимных интересов, то это разграничение должно обсуждаться лишь там, где сферы интересов двух держав соприкасаются. В случае с Польшей все более-менее понятно, поскольку на польской территории на западе проживало 2 миллиона немцев, защищать права и интересы которых Германия считала своим долгом, а на востоке на отторгнутых Польшей от России в 1920 г. землях жило более 10 миллионов украинцев и белорусов (плюс более полутора миллионов евреев). Но в отношении Литовской республики возникают серьезные вопросы. С какой стати Литва отнесена в сферу интересов Германии? С Литвой из всех балтийских стран у СССР были наиболее дружественные отношения (если точнее, то они были не настолько плохими, как со всеми прочими). В 1938 г. именно решительная позиция Советского Союза позволила избежать агрессии Польши против Литвы, к чему дело и шло.

Никаких экономических или политических интересов у Германии в Литве после возвращения Мемеля не было. С Литвой у Германии не существовало договора о гарантиях в случае советской агрессии, а с Латвией и Эстонией соответствующие соглашения были подписаны. Эстония и Латвия — это территории бывшего Ливонского ордена, основанного в средневековье германскими крестоносцами. Немцы цивилизовали этот край, и многие века составляли в Эстляндии и Курляндии культурный и господствующий слой. Вплоть до 1940 г. в Латвии и Эстонии сохранялось значительное немецкое меньшинство. Литва в этом смысле стояла особняком, культурно тяготея не к Германии, а к Польше.

В случае с Финляндией никак не разрешен вопрос именно о разграничении сфер влияния — является ли финско-норвежский и финско-шведский рубежи границей советской сферы интересов, или они распространяются на всю Скандинавию? О характере германских интересов в Скандинавии нет ни слова, хотя эти интересы присутствовали, и в первую очередь, в Швеции, откуда немцы получали стратегически важное сырье для своей промышленности (из Финляндии тоже, но в меньшем количестве). То же самое и в случае с Румынией. Румыния в 1918 г. оккупировала область, называемую Бессарабией, и СССР никогда не признавал этого захвата. Бессарабию Москва однозначно планировала вернуть под свою юрисдикцию и спрашивать благословления Берлина на возврат своей территории не собиралась. Бессарабский вопрос — это предмет исключительно советско-румынских отношений.

Опять же, о предмете немецких интересов в Румынии ничего не говорится, несмотря на то, что еще 23 марта 1939 г. было подписано германо-румынское экономическое соглашение, создающее предпосылки для полной переориентации на Германию всей румынской экономики. В первую очередь это касалось поставок нефтепродуктов и продовольствия, что в случае войны приобретало стратегическое значение для Берлина. Так почему бы не оговорить этот вопрос в секретном протоколе? Ведь фактически дав добро на пересмотр советско-румынской границы, Риббентроп не мог исключать, что территориальный спор между двумя странами приведет к войне. Вот на этот случай и нужно было договориться, что, например, территория к юго-западу от линии рек Дунай — Прут не относится к советской сфере интересов. Логично? Необходимость четкого разграничения взаимных интересов в Румынии тем более актуальна, что Бессарабия является лишь частью Молдавии — исторической румынской области. А ну как Советский Союз решит прибрать к рукам всю Молдавию?

Во-первых, сразу после начала германской интервенции СССР не атаковал Польшу и даже не стал искать повода для вторжения. Советский Союз демонстративно отвел войска от границы еще до начала конфликта. Это, кстати, вызвало очень негативную реакцию в Берлине, и Риббентроп 29 августа потребовал от Молотова объяснений через германского посла в Москве Шуленбурга и настойчиво попросил выступить с заявлением о том, что СССР наоборот наращивает свои силы на границе, объясняя это неспокойной обстановкой. Смысл просьбы понятен, ибо традиционно более мощные группировки польских войск были сконцентрированы на востоке страны против СССР, и Германия не желала, чтобы Советский Союз предоставлял полякам возможность укрепить западные рубежи. Однако официального советского заявления так и не последовало.

Ещё 7 сентября Гальдер писал следующее:

«Главком у фюрера (во второй половине дня 7.9): Три возможных варианта развития обстановки.
Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранён; районы от Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район — нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов — нам; области [Западной] Украины — самостоятельны.
Русские выступят.

За 22 августа находим у Гальдера такую запись относительно директив Гитлера по Польше:

Следует ожидать, что заключение договоренностей с Москвой по территориальному разделу Польши повлечет за собой и уточнение задач для армии, то есть о выходе на определенные рубежи. Гальдер был в курсе советско-германских консультаций по заключению договора еще до визита Риббентропа в Москву. Подробная запись относительно условий будущего соглашения датирована 14 августа:

«Взаимоотношения с Россией: слабый контакт, начаты торговые переговоры. Будет выяснено, пошлем ли мы в Москву своего представителя. В стадии выяснения вопрос, кого послать — авторитетную личность или нет. [Россия] не думает о своих обязательствах по отношению к Западу. Русские допускают разгром Польши, но интересуются, как будет обстоять дело с [Западной] Украиной. Обещание соблюдать русские интересы…

Лишь 20 сентября, судя по содержанию дневника Гальдера, русский вопрос становится для него ключевым. Вот первые записи за этот день:
«20 сентября 1939 года (среда).
Трения с Россией: Львов.

Разговор с генерал-полковником Браухичем.

Йодль: Действовать совместно с русскими. Немедленное совместное урегулирование разногласий на месте. Если русские настаивают на территориальных требованиях, мы очистим территорию.
Решено: Русские займут Львов. Немецкие войска очистят Львов. День позора немецкого политического руководства. Окончательное начертание демаркационной линии. Сомнительные вопросы оставлены открытыми. Не должно произойти никакого обострения политической обстановки. „Окончательная линия по реке Сан“.
Браухичу [сообщить]: Дистанция — 10 км. Русские вперед не продвигаются (Кейтель!). Отходить постепенно. Ярослав, Перемышль, далее на юг — Турка. За четыре перехода.
Форман [докладывает]: Для удовлетворения настойчивых требований Ворошилова фюрер принял решение об окончательной демаркационной линии, о чем сегодня будет официально объявлено. [Она проходит по] р. Писса, р. Нарев, р. Висла, железная дорога вдоль Сана, Перемышль (от Хырова до перевала — неясно). Фюрер хочет, чтобы впереди этой линии не погиб ни один наш солдат.
Вейцзеккер [запрос по телефону]: Какова же теперь окончательная линия?

Немецкий издатель дневников Гальдера в этом месте делает следующее примечание: „Статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Вейцзеккер ответил Гальдеру, что окончательное урегулирование вопроса о демаркационной линии будет осуществляться не министерством иностранных дел, а верховным главнокомандованием“. Этот момент весьма существенный. Если бы раздел польской территории являлся следствием тайного политического соглашения, достигнутого в Москве, то и урегулировать его следовало по линии МИД. Но вопрос с обеих сторон решали военные, о чем свидетельствует, в частности, упоминание Гальдером „настойчивых требований Ворошилова“. Это указывает на то, что относительно Польши между Москвой и Берлином до начала войны никаких соглашений не существовало, а территориальные притязания Советского Союза стали следствием войны, и только поэтому с обеих сторон проблему на первом этапе решали генералы. Дипломаты подключились лишь в конце сентября.

Из дневника Гальдера никак нельзя предположить, что разгром Польши был совместной акцией Германии и СССР. Вот очень характерная запись:

12 сентября. Разговор главкома с фюрером:
Русские, очевидно, не хотят выступать. [Они] хотят взять себе Украину (чтобы удержать французов от вмешательства). [Русские] считают, что поляки будут согласны заключить мир…
…[Гитлер] готов удовлетвориться восточной частью Верхней Силезии и Польским коридором, если Запад не будет мешать.

Подобного рода свидетельства очень уж не вписываются в официальную версию событий

Сейчас трудно установить, что конкретно имел в виду начальник генштаба германских сухопутных сил, когда писал о намерении русских удержать французов от вмешательства. Не стоит забывать, что начиная с 3 сентября, немецкие генералы находились в постоянном страхе, ожидая удара англо-французов по Руру.

23 августа 2009 года исполняется 70 лет со дня подписания пакта Молотова-Риббентропа. Историки и политики до сих пор спорят о том, способствовал ли этот документ непосредственно началу войны или просто облегчил Гитлеру принятие решения о ней.

Договор о ненападении между СССР и Германией, более известный как пакт Молотова-Риббентропа, был заключен в Москве 23 августа 1939 года. Документ этот, по мнению одних историков, во многом способствовал началу Второй мировой войны, по мнению других - позволил отсрочить ее начало. Кроме того, пакт в значительной мере определил судьбу латышей, эстонцев, литовцев, а также западных украинцев, белорусов и молдаван: в результате пакта эти народы, многие из которых впервые в своей истории объединились в составе одного государства, почти полностью влились в Советский Союз. Несмотря на коррективы, внесенные в судьбы этих народов развалом СССР в 1991 году, пакт Молотова-Риббентропа до сих пор определяет многие геополитические реальности в современной Европе.

Согласно договору о ненападении Советский Союз и Германия обязались "воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами". Более того, обе стороны обещались не поддерживать коалиции других стран, чьи действия могут быть против участников соглашения. Таким образом была похоронена идея "коллективной безопасности" в Европе. Сдерживать действия агрессора (а им готовилась стать нацистская Германия) совместными усилиями миролюбивых стран стало невозможно.

Пакт подписали министр иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. К договору прилагался секретный дополнительный протокол, определявший разграничение советской и германской сфер влияния в Восточной Европе на случай "территориального переустройства". Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие "секретного дополнительного протокола", который так никогда и не был ратифицирован. А уже на другой день после ратификации договора, 1 сентября 1939 года, Германия напала на Польшу.

В полном соответствии с секретным протоколом, чей оригинал был найден в архивах Политбюро ЦК КПСС только в середине 1990-х годов, германские войска в 1939 году не заходили в населенные преимущественно белорусами и украинцами восточные регионы Польши, а также на территорию Латвии, Литвы и Эстонии. На все эти территории впоследствии вошли советские войска. 17 сентября 1939 года советские войска вошли на территорию восточных регионов Польши. В 1939-1940 годах, опираясь на левые политические силы в этих странах, сталинское руководство установило контроль над Латвией, Литвой и Эстонией, а в результате военного конфликта с Финляндией, тоже отнесенной секретным протоколом к сфере интересов СССР, отторгло от этой страны часть Карелии и прилегающие к Ленинграду (ныне город Санкт-Петербург) территории.

В результате пакта Германия в 1939-1944 годах избежала войны на два фронта, последовательно разгромив Польшу, Францию и малые страны Европы и получив для нападения на СССР в 1941 году армию, имевшую два года боевого опыта. Таким образом, главной выигравшей от пакта стороной, по мнению многих историков, можно считать нацистскую Германию. ("Советская историография", изд-во РГГУ, 1992 год).

Политическая оценка пакта

Основной текст пакта о ненападении, хотя и означал крутой поворот в идеологии СССР, прежде резко осуждавшей фашизм, не выходил за рамки принятой перед Второй мировой войной практики международных отношений. Аналогичный пакт заключила с нацистской Германией, например, Польша в 1934 году, заключали или пытались заключить такие договоры и другие страны. Однако секретный протокол, прилагавшийся к пакту, безусловно, шел вразрез с международным правом.

28 августа 1939 года было подписано разъяснение к "секретному дополнительному протоколу", который разграничивал сферы влияния "в случае территориально‑политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства". В зону влияния СССР входила территория Польши к востоку от линии рек Писса, Нарев, Буг, Висла, Сан. Эта линия примерно соответствовала так называемой "линии Керзона", по которой предполагалось установить восточную границу Польши после Первой мировой войны. Помимо Западной Украины и Западной Белоруссии, советские переговорщики заявили также об интересе к Бессарабии, потерянной в 1919 году, и получили удовлетворивший их ответ от немецкой стороны, заявившей о своей "полной политической незаинтересованности" в этих областях. Впоследствии эта территория стала частью Молдавской ССР в составе СССР. (Подробнее см. в книге "1939 год: уроки истории", Институт всеобщей истории АН СССР, 1990 год, стр. 452.)

Поскольку положения секретного протокола, выработанные сталинским руководством вместе с приближенными Гитлера, носили явно противоправный характер, и Сталин, и Гитлер предпочли скрыть этот документ и от международной общественности, и от собственных народов и органов власти, за исключением крайне узкого круга лиц. Существование этого протокола в Советском Союзе скрывалось до 1989 года, пока специальная Комиссия по политической и правовой оценке пакта, сформированная Съездом народных депутатов СССР, не представила Съезду доказательства существования этого документа. Получив эти доказательства, Съезд народных депутатов СССР в постановлении от 24 декабря 1989 года осудил тайный протокол, подчеркнув, что этот протокол вместе с другими советско-германскими договоренностями "утратил силу в момент нападения Германии на СССР, то есть 22 июня 1941 года".

Признавая аморальность тайного соглашения между Сталиным и Гитлером, пакт и его протоколы невозможно рассматривать вне контекста сложившейся тогда в Европе военно-политической обстановки. По планам Сталина, советско-германский пакт должен был стать ответом на проводившуюся уже несколько лет Великобританией и Францией политику "умиротворения" Гитлера, преследовавшую цель поссорить два тоталитарных режима и обратить гитлеровскую агрессию в первую очередь против СССР.

К 1939 году Германия вернула и милитаризовала Рейнскую область, в нарушение Версальского договора полностью перевооружила армию, присоединила к себе Австрию и установила контроль над Чехословакией. На чехословацкие территории вслед за Гитлером претензии выдвинули Венгрия и Польша, тоже получившие куски территории этой страны.

Во многом к такому печальному результату привела и политика западных держав - 29 сентября 1938 года главы правительств Великобритании, Франции, Германии и Италии подписали в Мюнхене соглашение о расчленении Чехословакии, вошедшее в отечественную историю как "мюнхенский сговор".

К середине августа многосторонние переговоры вступили в решающую фазу. Каждая из сторон преследовала свои цели. К 19 августа англо‑франко‑советские переговоры зашли в тупик. Советское правительство дало согласие на приезд министра иностранных дел Германии Риббентропа в Москву 26‑27 августа. Гитлер в личном послании Сталину попросил согласиться на приезд Риббентропа в Москву 22 августа, самое позднее - 23 августа. Москва ответила согласием, и через 14 часов после приезда Риббентропа был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом.

Моральная оценка пакта

Сразу же после своего подписания пакт вызвал критику со стороны многих участников международного коммунистического движения и от представителей других левых сил. Даже не зная о существовании секретных протоколов, эти люди увидели в пакте немыслимый для приверженцев левой идеологии сговор с самой мрачной империалистической реакцией - нацизмом. Многие исследователи даже считают пакт началом кризиса международного коммунистического движения, поскольку он углубил недоверие Сталина к иностранным компартиям и способствовал роспуску Коммунистического Интернационала Сталиным в 1943 году.

Уже после войны, понимая, что пакт подмачивает его репутацию главного антифашиста планеты, Сталин приложил все усилия к тому, чтобы оправдать пакт в советской и мировой историографии. Задача усложнялась тем, что в руки американцев, занявших западную часть Германии, попали немецкие документы, позволявшие сделать предположение о существовании секретных протоколов к пакту. Поэтому в 1948 году при участии Сталина (как полагают многие исследователи, им лично) была подготовлена "историческая справка" под названием "Фальсификаторы истории". Положения этой справки легли в основу официальной советской интерпретации событий 1939-1941 годов, остававшейся неизменной до конца восьмидесятых годов.

Суть "справки" сводилась к тому, что пакт был "гениальным" ходом советского руководства, позволившим использовать "межимпериалистические противоречия" между западными буржуазными демократиями и нацистской Германией. Без заключения пакта СССР якобы непременно стал бы жертвой "крестового похода" капиталистических стран против первого социалистического государства. Положения "исторической справки" в Советском Союзе нельзя было оспаривать и после смерти Сталина, просто в школьных и вузовских учебниках при Хрущеве и Брежневе его имя чаще заменялось на слова типа "руководство страны" или "советская дипломатия". (Источник - "Советская историография", изд-во РГГУ, 1992 год.) Так продолжалось до горбачевских реформ конца восьмидесятых годов, пока участники первого Съезда народных депутатов СССР не потребовали выяснить обстоятельства заключения пакта, во многом способствовавшего присоединению к Советскому Союзу ряда его территорий.

24 декабря 1989 года Съезд народных депутатов СССР, на тот момент высший орган власти в Советском Союзе, принял постановление "О политической и правовой оценке советско‑германского договора о ненападении от 1939 года", официально осуждающее секретные протоколы как "акт личной власти", никак не отражавший "волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор". Подчеркивалось, что "переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР".

Последствия этого "сговора" ощущаются по сей день, отравляя отношения между Россией и затронутыми сталинско-гитлеровским протоколом народами. В прибалтийских государствах эти события провозглашаются прелюдией к "аннексии" Латвии, Литвы и Эстонии. На основании этого делаются далеко идущие выводы относительно отношений с сегодняшней Россией и о статусе этнических русских в этих странах, которые представляются "оккупантами" или "колонистами". В Польше воспоминания о секретных протоколах к пакту становятся оправданием для уравнивания нацистской Германии и сталинского СССР в моральном плане, вытекающего отсюда очернения памяти советских солдат или даже для сожаления об отсутствии коалиции между Польшей и нацистской Германией для совместного нападения на СССР. Моральная неприемлемость подобной трактовки событий тех лет, по мнению российских историков, вытекает хотя бы из того факта, что никто из примерно 600 тысяч советских солдат, погибших, освобождая Польшу от нацистов, ничего не знал о тайном протоколе к пакту Молотова-Риббентропа.

Читайте также: