Что такое рапалльский договор
Обновлено: 02.07.2024
Рапалльский договор — договор между РСФСР и Веймарской республикой о восстановлении между ними дипломатических отношений и урегулировании всех спорных вопросов [1] [2] , заключённый 16 апреля 1922 года во время Генуэзской конференции в городе Рапалло (Италия). Обе договаривающиеся стороны взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков, расходов на военнопленных, ввели принцип наибольшего благоприятствования при осуществлении взаимных торговых и хозяйственных отношений; помимо этого Германия признала национализацию немецкой частной и государственной собственности в РСФСР и аннулирование царских долгов Советским правительством [1] .
Переговоры об урегулировании имевшихся спорных вопросов начались ещё до Генуи, в том числе в Берлине в январе — феврале 1922 года и в ходе встречи Г. В. Чичерина с канцлером К. Виртом и министром иностранных дел В. Ратенау во время остановки советской делегации в Берлине на пути в Геную.
Рапалльский договор означал окончание международной дипломатической изоляции РСФСР. Для России это был первый полномасштабный договор и признание де-юре как государства, а для Германии — первый равноправный договор после Версаля [6] [7] .
Благодаря соглашению Красная Армия получала возможность использовать технические достижения германской военной промышленности и изучать современные организационные методы германского генштаба. Рейхсвер получил возможность готовить группы лётчиков, танкистов и специалистов по химическому оружию, а также обучать своих офицеров обращению с новым оружием, изготовление и владение которым было запрещено Германии.
Обе стороны признали принцип наибольшего благоприятствования в качестве основы их правовых и экономических отношений, обязывались содействовать развитию их торгово-экономических связей. Германское правительство заявляло о своей готовности оказать немецким фирмам помощь в деле развития деловых связей с советскими организациями.
Текст договора не содержит секретных военных соглашений, но в статье 5 говорится, что немецкое правительство объявляет о своей готовности поддерживать деятельность частных компаний в Советском Союзе. Такая практика позволила избежать компрометации немецкого правительства, хотя расходы покрывались напрямую военным министерством.
По соглашению, подписанному 5 ноября 1922 года в Берлине, он был распространен на союзные советские республики — БССР, УССР и ЗСФСР.
Договор подписали их полномочные представители: Владимир Аусем (УССР), Николай Крестинский (БССР и ЗСФСР) и директор МИД Германии барон Аго фон Мальцан. Ратифицировано: БССР — 1 декабря 1922 года, ССР Грузия — 12 февраля 1922 года, УССР — 14 декабря 1922 года, ССР Азербайджан и ССР Армения — 12 января 1923 года.
Обмен ратификационными грамотами произведен в Берлине 26 октября 1923 года.
Россия и Германия развили политику Рапалло в Берлинском договоре от 24 апреля 1926 года.
Контакты между Красной Армией и рейхсвером были налажены уже зимой 1920—1921 годов и оставались в тайне до 1926 года.
Промышленное сотрудничество
Переговоры в Берлине
В протоколе было зафиксировано [10] :
- предложение советской стороны об организации производства в СССР пулеметов Дрейзе германской стороной отклонено;
- предложение германской стороны об организации танковой школы в Казани принято советской стороной;
- предложение советской стороны об организации в СССР моторостроения и танкового производства на совместных началах германской стороной отклонено;
- предложение советской стороны об организации на совместных началах производства тяжелой артиллерии германской стороной отклонено;
- в заказах на снаряды германская сторона отказала;
- германская сторона отказалась участвовать в совместном производстве подлодок, сторожевых судов, быстроходных катеров на судостроительном заводе в Николаеве;
- германское предложение о расширении авиационной школы в Липецке (создана весной 1925 года) советской стороной принимается.
Однако создать свою военную промышленность с помощью Германии Советский Союз не смог.
В конце 1926 г. приверженец контактов с Россией генерал Сект уходит в отставку, а в 1927 г. военный министр Гесслер делает заявление, что в будущем СССР будет рассматриваться как противник Германии. Командование военно-морских сил объявляет об этом открыто [10] .
Командование РККА в феврале 1927 года признаёт бесперспективность военно-технического сотрудничества и, дабы сохранить контакты с рейхсвером, переносит акцент на сотрудничество специалистов. Красные командиры участвуют в манёврах, проходят стажировку в Германии продолжительностью от 4 недель до 4 месяцев [10] .
Военные объекты на территории СССР функционировали с весны 1925 года по осень 1933 года.
Значимыми событиями в истории международных отношений и мировой дипломатии первой четверти XX века являются Генуэзская конференция 1922 г. и Рапалльский договор между РСФСР и Германией, подписанный во время проведения этого международного форума.
Следует отметить, что после окончания Первой мировой войны серьезными европейскими экономическими проблемами стали финансовые обязательства между союзниками и репарационные выплаты, наложенные на Германию в соответствии с Версальским договором. Непосредственное отношение к этим проблемам имели 28 государств. Основным кредитором выступали США. Главными получателями средств - около 10 млрд. долл. -Великобритания, Франция, Италия и Бельгия, которые задолжали им. Сумма наложенных на побежденную Германию репараций превышала 132 млрд. золотых марок (33 млрд. долл.).
Союзники обвиняли США, которые настаивали на возвращении долгов, в углублении кризиса в Европе и предлагали частично списать (или вовсе аннулировать) задолженность, указывая на то, что предоставление кредитов и было американским вкладом в дело победы над Германией.
Проблемы выплат многократно обсуждались на встречах в Лондоне, начиная с мая 1921 г. Среди государств-союзников отсутствовало единство в подходе к вопросам связи выплат межсоюзнических долгов и взыскания репараций с Германии. Если Франция предполагала выплачивать долги США и Великобритании из средств, взысканных с Германии, то Вашингтон и Лондон считали, что германские репарации являются отдельным вопросом. Англичане исходили из того, что разорение Германии препятствует восстановлению европейской экономики, ослабляет торговлю и угрожает британским их национальным интересам.
После Первой мировой войны европейская экономика переживала глубокий кризис. Для его скорейшего преодоления экономические проблемы необходимо было вынести на международное обсуждение. Для этого 6 января 1922 г. в Каннах (Франция) открылась сессия Верховного совета Антанты, главным вопросом которой был созыв международной экономической конференции в Генуе (Италия) в марте 1922 г. с приглашением на нее делегаций Советской России, Германии, Австрии, Венгрии и Болгарии.
Генуэзская международная конференция по экономическим и финансовым вопросам прошла в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая 1922 г. при участии представителей 29 государств - Австрии, Бельгии, Великобритании, Германии, РСФСР, Франции, Швейцарии, Японии и др., а также 5 британских доминионов - Австралии, Индии, Канады, Новой Зеландии и Южно-Африканский Союза.
США, отказавшиеся участвовать в работе конференции (нота государственного секретаря Ч. Юза от 8 марта 1922), были представлены наблюдателем - американским послом в Италии Р. Чайлдом.
Целью конференции был признан поиск путей к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы. Россия была заинтересована в скорейшем достижении этой цели. В этот период советская экономика для своего восстановления остро нуждалась в иностранных инвестициях, и конференция приобрела большое значение для страны. [Мухин И.В. Экономическая безопасность России и финансовая интеграция //Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2014. № 1 (2), с. 69-74]
Главой делегации РСФСР был В.И. Ленин, заместителем главы делегации - Г.В. Чичерин, который в Генуе, куда Ленин не выезжал, пользовался всеми правами руководителя. В состав делегации входили также Л. Б. Красин, М. М. Литвинов, В. В. Боровский и др.
Перед началом конференции российская делегация предложила пригласить на нее представителей Турции и Черногории. Отказ в приглашении делегаций этих стран был обоснован тем, что Черногория уже участвовала в выборах в югославскую скупщину и делегаты Югославии представляют ее интересы. В отношении Турции было отмечено, что конференция является европейской, а Турция - малоазиатская страна.
Для работы конференции были сформированы четыре комиссии: политическая, финансовая, экономическая и транспортная.
На конференции был принят принцип представительства, по которому во все комиссии входили делегаты каждой из пяти стран - инициаторов Генуэзской конференции, а также России и Германии. Что касается остальных 21 государств, то от них вместе в каждую комиссию избиралось несколько делегатов.
Один из докладов экспертов экономической комиссии на конференции был посвящен РСФСР. В некоторых статьях, имевшихся в первой главе доклада, содержались следующие основные требования:
- Советское правительство должно взять на себя все финансовые обязательства своих предшественников, т.е. царского и Временного правительства.
- Советское правительство признаёт финансовые обязательства всех бывших доныне в России властей как областных, так и местных.
Кроме признания всех долгов и возвращения (реституции) национализированных предприятий, доклад экспертов в дополнительных статьях требовал отмены монополии внешней торговли и установления для иностранных подданных в советских республиках режима, подобного режиму капитуляций в странах Востока.
Таким образом, от России потребовали уплаты 18 миллиардов рублей. По мнению российской стороны, действительная сумма долгов царского и Временного правительств не превышала 12 с четвертью миллиардов.
Предложение ввести в РСФСР долговую комиссию и третейские суды было воспринято руководством страны как покушение на её суверенитет. При этом сумма процентов, которые должна была бы уплачивать страна, равнялась всей сумме довоенного экспорта России - почти 1,5 млрд. руб. золотом.
В ответ на западные требования российская делегация заявила о контрпретензиях советского правительства в размере 30 миллиардов золотых рублей.
В сложившейся ситуации глава английской делегации Ллойд Джордж внёс предложения, подготовленные союзниками, одно из которых гласило:
«Окончательно должно быть установлено, что для советского правительства не может быть сделано никаких исключений относительно:
а) долгов и финансовых обязательств, принятых в отношении граждан других национальностей;
Российская делегация сообщала, что нынешнее экономическое положение России и обстоятельства, приведшие к нему, дают России право на полное освобождение её от всех обязательств путём принятия её встречных исков. Но советская делегация готова сделать ещё шаг по пути разрешения спора: она согласилась бы принять статьи 1, 2 и За упомянутого предложения при условии, что, во-первых, военные долги и все проценты по ним будут аннулированы и, во-вторых, что России будет оказана достаточная финансовая помощь. Далее письмо гласило: .
Русская делегация желает также ясно указать, хотя это и само собой очевидно, что русское правительство не сможет взять на себя никаких обязательств в отношении долгов своих предшественников, пока оно не будет официально признано де-юре заинтересованными державами. [Генуэзская конференция 1922. Материалы Генуэзской конференции (Подготовка, отчеты заседаний, работы комиссий, дипломатическая переписка и пр.), М., 1922; Документы внешней политики СССР, т. 5, с. 167. - М., 1961.)]
Во время конференции, 16 апреля между РСФСР и Германией был подписан двусторонний договор, получивший по месту его подписания название Рапалльский.
По договору, оба правительства взаимно отказывались от возмещения военных расходов и военных, так же как и невоенных, убытков, причинённых им и их гражданам во время войны. Германия и Россия обоюдно прекращали платежи за содержание военнопленных.
Дипломатические и консульские отношения между Германией и Советской Россией немедленно возобновлялись. Оба правительства согласились применять принцип наибольшего благоприятствования при урегулировании взаимных торговых и хозяйственных отношений и благожелательно идти навстречу обоюдным хозяйственным потребностям. Было обусловлено, что договор не затрагивает отношений договаривающихся сторон с другими государствами.
Основные моменты в этом договоре определили его политическое значение:
Во-первых, взаимное аннулирование всех претензий.
Во-вторых, восстановление дипломатических отношений между Германией и Россией.
В-третьих, экономическое сближение России и Германии, выходивших из изоляции благодаря Рапалльскому договору.
Таким образом, Россия разрывала кольцо экономической блокады, а Германия получала возможность расширить свою торговлю.
Текст договора не содержит секретных военных соглашений, но в Статье 5 говорится, что немецкое правительство объявляет о своей готовности поддерживать деятельность частных компаний в Советском Союзе. Такая практика позволила избежать компрометации немецкого правительства, хотя расходы покрывались напрямую военным министерством. Россия и Германия развили политику Рапалло в Берлинском договоре от 24 апреля 1926 года.
Договор был одобрен также и деловыми кругами Германии. В этом отношении является типичным заявление "Германо-восточно-европейского экономического союза", который объединял несколько сот предпринимателей и торговцев. В своем заявлении этот Союз приветствовал Рапалльский договор, так как видел в нем "единственный выход из теперешнего катастрофического состояния к лучшему будущему". [АВП РФ, ф. 048, оп. 11 "о", п. 109, д. 12, л. 293]
В самом деле, едва ли во всей истории дипломатии найдется другой важный межгосударственный договор, который был бы осуществлен столь молниеносно: переговоры начались с телефонного звонка после полуночи, в первые часы пасхального воскресенья, а после полудня этого же самого пасхального воскресенья под готовым договором уже стояли подписи германского и русского министров иностранных дел. Но даже если договор в Рапалло в конце концов был дипломатическими стремительными родами, то зародыш, из которого он произошел, был оплодотворен задолго до этого, почти за три года до этих событий. А именно — в высочайшей степени невероятном месте: в камере берлинской следственной тюрьмы Моабит.
Туда 12-го февраля 1919 года был доставлен Карл Радек. Радек был ведущим членом русской большевистской партии, вообще же польским евреем и вместе с тем он считал себя своего рода немцем[4] — такие вот чудеса были в то время. Это был один из самых умных и язвительных умов своего времени.
В то время он был членом делегации видных большевистских политиков, которых Ленин в декабре 1918 года послал на всегерманский конгресс рабочих и солдатских советов. Делегацию не пустили в Германию — правительство Эберта не желало иметь дела с русскими большевиками. Остальные члены делегации, неприятно удивленные и обиженные, вернулись назад. Но Радек раздобыл шинель австрийского солдата и пробрался в Берлин в качестве возвращающегося домой военнопленного. (Он говорил на австрийском немецком столь же безукоризненно, как и на польском и русском языках, кроме того, еще на трех или четырех других языках с ошибками, но бегло). В Берлине он, правда, принял участие не в конгрессе советов, а в учредительном съезде КПГ, пережил январские бои, победу контрреволюции и убийство Либкнехта и Розы Люксембург, еще пару недель, меняя адреса, поддерживал контакты со своими немецкими друзьями по партии и в конце концов был схвачен во время одной из многих тогдашних облав на коммунистов.
В октябре его выпустили — на квартиру полковника фон Райбница, который во время войны был офицером разведки Людендорффа, а теперь принадлежал к штабу нового начальника рейхсвера Зеекта. Там дискуссии продолжались. В декабре Радек наконец вернулся в Москву — посвященный во многие вещи и носитель тайн и идей первого ранга. Что он привез с собой в невидимом багаже за два года до Рапалло — это мысли о заключении союза антибольшевистской Германии с большевистской Россией: целевого союза против Запада и против Версальского договора.
В этот полный приключений год в Германии Радек понял, что немецкая революция потерпела неудачу. Но он также понял, что обновление дьявольского соглашения между немецкими правыми и русскими левыми не должно простаивать: влиятельные люди в Берлине были готовы снова заключить союз с русскими большевиками, и в этот раз уже вовсе не в качестве военной меры для завоевания России — к этому они теперь вовсе не имели интереса — а совершенно искренне как равные государства, на основе взаимных интересов, общих врагов и при взаимном уважении.
Чего не добилась немецкая революция, достиг Версальский договор: поворота в сторону России и ощущения подлинной общности интересов Германии и России. Чувство это не было еще всеобщим — до этого было еще очень далеко, — и оно находилось еще в борьбе с глубоко укоренившимся, инстинктивным, почти непреодолимым антибольшевизмом. Но оно уже было. Это был зародыш, способный развиваться. Из этого зародыша должен был вырасти договор в Рапалло.
Те, кто не пережил тех времен, едва ли могут составить себе представление об ужасном, неослабевающем шоковом воздействии, который произвел на Германию Версальский договор. Версаль был для Германии тем, чем для России был Брест-Литовск: одновременно тяжелое ранение и смертельное оскорбление. Германия чувствовала себя в одно и то же время так, как будто её изувечили и дали пощечину. Она дрожала от бессильной ярости и позора. Ненависть к Западу была тогда сильнейшим политическим чувством в Германии. Немногие политики — тоже бывшие патриотами — которые подавили свой гнев и проводили политику исполнения Версальского договора, буквально играли со смертью. Двое из них — Эрцбергер и Ратенау — и заплатили своими жизнями.
Версаль был невыносим. Но где найти средство от невыносимого? Германия была побеждена, обезоружена, бессильна; одиночное сопротивление было безрассудным. Требовались союзники. И единственным возможным союзником был другой многое проигравший в войне: Россия — большевистская Россия. Союз Германии с большевистской Россией — это было единственное, чего еще боялась Антанта. Это было единственное, чем можно было отплатить за унижение Версаля.
Но не был ли такой союз противоестественным, возмутительным, невозможным? Не более, чем события в 1917 году, когда России подбросили большевизм, как вошь в меха, чтобы тем самым внести в неё болезнь, от которой она зачахнет. Теперь же невероятным образом большевики стали правильным, нормально функционирующим русским правительством, они добились успеха в создании из ничего армии, выиграли ужасную гражданскую войну: следовало теперь считаться с ними.
Если желать союза с Россией, то следовало быть готовым садиться за один стол с цареубийцами (а те должны быть готовы садиться за один стол с убийцами Либкнехта и Розы Люксембург). Следует вообразить себе, что в годы 1919, 1920 и 1921 Германия и Россия все еще как бы в растерянности смотрели друг на друга, они так сказать обе не верили своим глазам. Русские просто не могли поверить, что революция у них получилась, а у немцев не получилась; это нарушало все марксистские знания, это было против всех предполагаемых исторических законов, это было так, как если бы вдруг луна всходила утром, а солнце вечером, это не могло быть правдой. Немцы в свою очередь не могли поверить, что большевики, эти невозможные политические мечтатели, эти оторванные от мира сего утописты и фанатики, в действительности выдержали испытание и достигли успеха, что они стали настоящим правительством, которое хотело управлять и могло это делать — что они теперь были Россией. Подобного еще никогда не было, так что это должно было быть обманом зрения. И все же, снова и снова протирая глаза — это было, это оставалось, так что следовало, качая головой, примириться с этим и к этому приспособиться.
Первыми немцами, которые это сделали с определенным вынужденным уважением, были военные. Им импонировала победа большевиков в гражданской войне.
Военные были затем также первыми, кто совершенно решительно и хладнокровно переключился на Россию. Они могли это делать, не дожидаясь политиков: рейхсвер был государством в государстве и проводил свою собственную политику. Его первейшей и важнейшей целью было обойти суровые условия разоружения Версальского договора. Это могло произойти только в России, в сотрудничестве с русским правительством, и если это русское правительство было теперь большевистским правительством, то ничего не поделаешь — следовало начинать совместную работу именно с большевиками. Она была начата — уже совсем рано. Первые связующие нити между рейхсвером и Красной Армии были свиты уже в камере Радека.
Так что в 1920 и в 1921 годах мало-помалу стали осуществляться маленькие, осторожные, половинчатые шаги навстречу между Москвой и Берлином: торговый договор, немного тайного военного сотрудничества, пара неофициальных миссий туда и обратно.
Незадолго до этого Ллойд Джордж встречался с Ратенау в Лондоне и его великую идею — восстановление России силами объединенных капиталистических стран — воспринял как свою собственную. Он легко воспринимал чужие идеи, хотя столь же легко и отступался от них. В характере Ллойд Джорджа было что-то от ртути, от скользкого угря, не слишком внушающее к себе доверие. Но он в то время был одним из самых могущественных людей в мире, и если Ратенау действительно покорил его своей идеей — не последует ли вслед за этим вскоре еще нечто, как например переговоры и примирение с Западом? В таком случае Россия естественно больше не представляла интереса для Германии, и можно было снова отбросить неприятную связь с большевиками.
Весной 1922 года казалось, что политика, над которой работали такие люди, как начальник рейхсвера Зеект и начальник Восточного отдела в Министерстве иностранных дел, Аго фон Мальцан, в Берлине, а в Москве Радек и министр иностранных дел Чичерин, немного зачахла. Когда русские по пути в Геную в начале апреля сделали остановку в Берлине, они привезли с собой проект германо-российского договора — в некотором роде дополнительный мирный договор. Но немцы сдержанно восприняли эту информацию — они хотели сначала посмотреть, что может принести Генуэзская конференция. Договор остался не подписанным.
Генуэзская конференция была торжественно открыта 10 апреля 1922 года, в понедельник пасхальной недели. Это было самое грандиозное европейское собрание со времен Берлинского конгресса 1878 года: все европейские страны послали на него своих министров иностранных дел, почти все — глав правительств. Журналисты, съехавшиеся со всего мира, говорили о наконец-то начинающейся настоящей мирной конференции и проводили сравнения с великими вселенскими соборами христианской церкви. Налет сенсации с самого начала был на всем: вдруг все снова были под одной крышей, в том числе и злые немцы, и зловещие большевики. Поразительным образом у них не было ни рогов, ни копыт, внешне они вели себя совсем как вежливые, нормальные политики. Вернется ли наконец-то мир и нормальная жизнь обратно? Наступила ли теперь и в европейской политике весна — как в мягком ландшафте итальянской Ривьеры?
Генуя пробудила надежды, каких не пробуждала до того никакая конференция двадцатого века. Но было также и всеобщее опасение провала этого беспрецедентного по масштабам мероприятия: её невозможно было бы повторить — и в действительности до 1971 года ни разу более не проводилась подобная общеевропейская конференция. Если она расстроится, то в воздухе запахнет катастрофой.
Конференция была слабо подготовлена. Ллойд Джордж любил импровизацию, и ему должно было поспособствовать то, что он был единственным, кто точно знал, чего он хочет от Генуэзской конференции, а именно объединения всех капиталистических промышленно развитых стран Европы с целью восстановления России. В этих рамках следовало смягчить вопрос о репарациях, который в то время отравлял европейский воздух, незаметно свести вместе Германию и Францию, а Россию исподволь вернуть и вписать в капиталистическую экономическую систему. Остальные государства знали только лишь, чего они не хотят: Россия — как раз этого объединения мирового капитала для экономической колонизации России; Германия — возобновления довоенного альянса России с Западом; Франция — выторговывания каких-либо уступок от её репарационных требований к Германии.
Если Ллойд Джордж хотел провести свой великий план через все эти препятствия, то он должен был играть весьма сложную партию. С Францией, которая вообще неохотно согласилась на проведение конференции, с самого начала он оказался в открытом противостоянии: Франция вовсе не хотела успеха конференции. Она чувствовала себя обманутой в Версале в вопросе о границах по Рейну и хотела использовать репарации, чтобы впоследствии достичь этой военной цели.
По этой причине при проведении конференции под руководством Ллойд Джорджа Францию сначала следовало оставить в стороне и изолировать, и лишь в самом конце, когда все другие будут едины, можно было отважиться на фронтальное наступление на французские позиции.
Германия тоже могла подождать, полагал Ллойд Джордж. Чего хотел добиться Ллойд Джордж, изначально было же собственной идеей Ратенау, и Германия выиграла бы от этого больше всех — ослабления гнёта репараций, допуска обратно в западный клуб государств. Её не требовалось особенно и уговаривать; возможно, было даже и неплохо, для начала заставить Германию немного понервничать, дать ей почувствовать, насколько это неприятно — подпирать стенку на балу, когда тебя никто не приглашает на танец. И тем легче ухватится она потом за свою роль, когда в конце концов ей снова предложат значительную партнерскую роль.
Это было облегчение, но это ставило немцев перед необычайными, имеющими в перспективе серьёзные последствия решениями, которые следовало принять на месте — здесь и сейчас, в пижамах, ранним утром пасхального воскресенья между двумя и пятью часами. Следует ли заключать договор с русскими? Сейчас, вдруг, второпях, в пасхальное воскресенье? Это может взорвать конференцию. Это означало конец большим планам, в которые Ратенау с Ллойд Джорджем вместе верили. С другой стороны — останутся ли русские после второго отказа и далее готовыми к договору? И если вместо этого в понедельник они заключат соглашение с державами Антанты? По всему, что известно, выбор был за ними.
В Рапалло затем все прошло как по маслу. Русские были сама любезность. Явно они уже заранее решили при всех обстоятельствах прийти к заключению договора. Они не стали чинить никаких препятствий, когда немцы от такого усердия стали подозрительными и потребовали еще одно изменение проекта договора в свою пользу. В 5 часов пополудни договор в Рапалло был подписан.
Тем не менее, договор был небывалым событием — подземным толчком, который изменил весь международный ландшафт. Германия и Россия, обе впервые снова допущенные в европейское сообщество государств, использовали возможность, чтобы объединиться против этого общества — к этому сводилось дело. И именно за спиной у конференции — и одновременно так сказать на их глазах! Переполох был неописуемым. У Ллойд Джорджа случился припадок бешенства, когда он услышал новость: все его планы рухнули. Французская делегация демонстративно упаковывала чемоданы. Некоторые газеты писали о войне.
Это все миновало. Были объяснения, заверения, заявления для успокоения общества, медленное затухание эмоций. Конференция не развалилась тотчас же, хотя в какой-то момент казалось, что так и случится. Она тянулась еще несколько недель, но потеряла свой смысл и в конце концов все безуспешно разъехались. Единственным достижением конференции стал договор в Рапалло.
Рапалльский договор, возникший столь неожиданно и второпях, оказался поистине долговечным. Формально он оставался в силе почти двадцать лет — до нападения Гитлера на Россию 22 июня 1941 года. После прихода Гитлера к власти в 1933 году он, разумеется, превратился в мертвую букву. Но в течение одиннадцати лет он реально определял отношения между Германским рейхом и Советским Союзом. В это время Веймарская Германия с развитым капитализмом и большевистская Россия были друзьями. Это не была неомраченная ничем дружба — у нее были свои перипетии, свои трудности, осложнения и предубеждения с обеих сторон. Тем не менее, она оказалась поразительно прочной и плодотворной. Решающим намерением к заключению этого договора было намерение русских. Немцы подписали его, поскольку полагали, что у них нет другого выбора. У русских же был выбор. Они могли бы вместо Германии заключить соглашение с Западом. Они предпочли договор с немцами. Почему?
Все же Рапалло был самым здравомыслящим действием на свете, и чем угодно, только не любовным союзом: он основывал настоящий политический брак и должен был его также мотивировать.
Канцлер Германии Йозеф Вирт (второй слева) с Леонидом Красиным , Георгием Чичериным и Адольфом Иоффе из российской делегации.
СОДЕРЖАНИЕ
Германия изначально надеялась добиться мирных изменений в Версальском договоре, и ее основной территориальной целью было вернуть определенные части западной Польши. Первоначально примирительная позиция потерпела неудачу в 1919 году, что привело к тому, что Германия ввела экономическую блокаду Польши в январе 1920 года. Попытка добиться изменений также потерпела неудачу и привела к серьезным потерям для немецких бизнесменов. Эти неудачи заставили Германию искать другие альтернативы, которые достигли своей крайней формы в предложении Ганса фон Секта , командующего рейхсвером (немецкие вооруженные силы), который предложил Германии и России заключить союз для совместного вторжения в Польшу. а затем война с Францией. Его предложения не оказали большого влияния на официальную политику, но общая идея поиска более тесного сотрудничества с Россией начала набирать обороты среди ряда групп, включая немецких бизнесменов, которые увидели там рыночные возможности.
Как и Германия, Россия надеялась получить территориальные выгоды за счет Польши, но осталась без эффективных средств для этого. В начале 1919 года из-за пограничных споров разразилась польско-советская война . После первых побед России поляки успешно контратаковали, и в марте 1921 года был достигнут компромиссный мир, в результате чего пожелания Советского Союза по пересмотру границ в значительной степени остались невыполненными. Война также оставила русских еще более изолированными от Великобритании и Франции.
Общая изоляция и интерес к пересмотру в Польше привели к естественной симпатии между Россией и Германией. На Десятой партийной конференции в 1921 году русские остановились на политике использования возможностей торговли с западными державами, которые могли поставлять остро необходимые промышленные материалы:
Германия и Россия быстро сближались, потому что каждый мог использовать то, что предлагал другой. России нужны были квалифицированные, а теперь бездействующие промышленные рабочие Германии, ее инженеры и общие знания передовых производственных методов. Для Германии Россия обеспечивала выход ее энергии, рынок для ее продуктов и источник сырья.
Совместная германо-российская озабоченность сначала привела к подписанию в мае 1921 года договора, согласно которому Германия признала советский режим единственным законным правительством России и согласилась приостановить отношения со всеми другими российскими группировками, которые все еще претендовали на власть. Договор проложил путь к будущему германо-российскому сотрудничеству.
Переговоры
Ллойд Джордж, чрезмерно уверенный в своих дипломатических способностях, не привел с собой высокопоставленных сотрудников британского министерства иностранных дел. К его ужасу, во французском правительстве произошла смена. Новый премьер-министр Раймон Пуанкаре был настроен агрессивно враждебно по отношению к Германии. Он чувствовал, что условия репараций, требуемых от Германии, не были достаточно суровыми и позволили бы экономическому выздоровлению великого врага Франции. Пуанкаре заменил идеи Ллойд Джорджа планом навредить Германии. Он планировал работать с русскими, которые не были представлены в Версале, но которым было разрешено требовать репараций. До 1917 года западноевропейские финансовые круги делали крупные займы и инвестиции в царскую Россию, которые новый коммунистический режим отказывался выполнять. Из-за этого отказа платить старые долги Россия была экономически и политически изолирована от остального мира. Схема Пуанкаре, которая держалась в секрете от немцев. Это потребовало бы совершенно нового раунда финансовых репараций, которые Германия должна выплатить русским, и русские, в свою очередь, использовали бы эти деньги для выплаты старых долгов. Лидер России Ленин отменил прежние планы по организации антикапиталистических революций по всей Европе и теперь стремился к мирному перерыву в экономическом развитии. Его новая экономическая политика потребовала бы обширной торговли с внешним миром. Однако у Ленина было слабое здоровье, и он оставил внешнюю политику России Георгию Чичерину , блестящему дипломату, который оказался самым эффективным переговорщиком из всех.
Рапалльский договор служил дипломатическим прикрытием для военного сотрудничества, которое держалось в строжайшей тайне. Он позволил Германии восстановить свой военный арсенал в России за счет создания авиашколы в Липецке , строительства завода химического оружия в Вольске , двух заводов по производству танков под Москвой и Ростовом-на-Дону и совместных боевых маневров. . Взамен русских офицеров можно было обучать под прикрытием в немецких военных академиях. Военное согласие было подкреплено торговым соглашением, по которому немецкие банки предлагали СССР кредитные линии для покупки военной и промышленной техники и материалов, тогда как СССР мог экспортировать огромное количество зерна.
Рапалльский договор стал ошеломляющим сюрпризом. Это известие привело к срыву главной конференции в Генуе. Ллойд Джордж и Пуанкаре резко осудили его.
Исторические уроки
Текст соглашения
Правительство Германии, представленное д-ром Вальтером Ратенау, государственным министром, и Правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, представленное народным комиссаром М. Чичерином, согласовали следующие положения:
Статья 1
Правительства двух стран согласились, что договоренности, достигнутые между Германским Рейхом и Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой в отношении вопросов, относящихся к периоду войны между Германией и Россией, будут окончательно решены на следующей основе:
[a] Германский Рейх и Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика взаимно соглашаются отказаться от своих требований о компенсации за расходы, понесенные в связи с войной, а также за военный ущерб, то есть любой ущерб, который мог быть понесен ими. и своими гражданами в зонах боевых действий из-за военных мер, включая все реквизиции во вражеской стране. Обе стороны также соглашаются отказаться от компенсации за любой гражданский ущерб, который мог быть понесен гражданами одной Стороны из-за так называемых исключительных военных мер или из-за чрезвычайных мер, предпринятых другой Стороной.
[b] Правовые отношения по государственным и частным вопросам, возникающие в связи с состоянием войны, включая вопрос об обращении с торговыми судами, попавшими в руки любой из Сторон, подлежат урегулированию на основе взаимности.
[c] Германия и Россия взаимно соглашаются отказаться от своих требований о компенсации расходов, понесенных любой из сторон от имени военнопленных. Кроме того, правительство Германии соглашается отказаться от компенсации расходов, понесенных им от имени военнослужащих Красной армии, интернированных в Германии. Российское Правительство соглашается отказаться от возврата выручки от продажи, осуществленной в Германии, армейских запасов, привезенных в Германию интернированными членами Красной Армии, упомянутыми выше.
Статья 2
Германия отказывается от всех претензий к России, которые могли возникнуть в результате применения до настоящего времени законов и мер Российской Социалистической Федеративной Советской Республики к немецким гражданам или их частным правам и правам Германского Рейха и государств. а также претензии, которые могли возникнуть в связи с любыми другими мерами, принятыми Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой или ее агентами против граждан Германии или частных прав, при условии, что правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики не удовлетворяет требования о компенсации аналогичного характера, сделанные третьей стороной.
Статья 3
Дипломатические и консульские отношения между Германским Рейхом и Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой должны быть немедленно возобновлены. Условия допуска консулов обеих сторон определяются специальным соглашением.
Статья 4
Оба правительства, кроме того, согласились, что установление правового статуса тех граждан одной Стороны, которые проживают на территории другой Стороны, и общее регулирование взаимных, торговых и экономических отношений будут осуществляться на основе принципа из наиболее благоприятствуемой нации. Однако этот принцип не применяется к привилегиям и льготам, которые Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика может предоставить Советской республике или любому государству, которое в прошлом входило в состав бывшей Российской Империи.
Статья 5
Правительства двух стран будут сотрудничать в духе взаимной доброй воли в удовлетворении экономических потребностей обеих стран. В случае принципиального урегулирования вышеуказанного вопроса на международной основе между правительствами двух стран предварительно состоится обмен мнениями. Правительство Германии, которое недавно было проинформировано о предлагаемых соглашениях частных фирм, заявляет о своей готовности оказать всю возможную поддержку этим договоренностям и способствовать их осуществлению.
Статья 6
Статьи 1 [b] и 4 настоящего Соглашения вступают в силу в день ратификации, а остальные положения вступают в силу немедленно.
Оригинальный текст сделан в двух экземплярах в Рапалло 16 апреля 1922 г.
Текст Дополнительного соглашения от 5 ноября 1922 г.
Полномочный представитель правительства Германии, а именно фрейхер фон Мальцан, постоянный заместитель министра иностранных дел; полномочный представитель Социалистической Советской Республики Украина, а именно г-н Вальдемар Аусем, член Центрального исполнительного комитета от всей Украины, а также полномочный представитель правительства Социалистической Советской Республики Белой России, Социалистической Советской Республики Грузия, Социалистическая Советская Республика Азербайджанская, Социалистическая Советская Республика Армения и Республика Дальний Восток, а именно г-н Николаус Крестинский, полномочный представитель и посол Российской Социалистической Советской Республики в Берлине; сообщив о своих полномочиях, которые были найдены в надлежащей и надлежащей форме, согласились со следующими положениями:
Договор, подписанный в Рапалло 16 апреля 1922 года между Германским Рейхом и Российской Социалистической Советской Республикой, будет применяться, mutatis mutandis, к отношениям между Германским Рейхом , с одной стороны, и;
[1] Социалистическая Советская Республика Украина;
[2] Социалистическая Советская Республика Белая Россия;
[3] Социалистическая Советская Республика Грузия;
[4] Азербайджанская Социалистическая Советская Республика;
[5] Социалистическая Советская Республика Армения и;
[6] С другой стороны, Республика Дальнего Востока, далее именуемая союзными государствами РСФСР. Что касается статьи 2 Рапалльского договора, то это будет действовать до 16 апреля 1922 года указанных в ней законов и мер.
Правительство Германии и Правительство Социалистической Советской Республики Украина согласны с тем, что определение и урегулирование таких претензий, которые могли возникнуть в пользу правительства Германии или правительства Украины с момента заключения государства война между Германией и Украиной в период, когда немецкие войска находились на Украине, должна быть зарезервирована.
Все граждане одной из Договаривающихся сторон, проживающие на территории другой Стороны, пользуются полной правовой защитой своей личности в соответствии с международным правом и общими законами страны проживания.
Гражданам Германского Рейха, которые въезжают на территорию союзных с РСФСР государств в соответствии с паспортными правилами или которые в настоящее время там проживают, будет предоставлена неприкосновенность в отношении всего взятого с ними имущества и всего имущества, приобретенного на территории РСФСР. территории государств, являющихся союзниками РСФСР, при условии, что приобретение и использование этой собственности осуществляется в соответствии с законами государства проживания или конкретными соглашениями, заключенными с компетентными органами этого государства. Вывоз собственности, приобретенной в союзном с РСФСР государстве, регулируется, если иное не предусмотрено специальными соглашениями, законами и постановлениями союзного с РСФСР государства.
Правительства союзных с РСФСР государств будут иметь право создавать в местах на территории Германии, где у них есть дипломатические представительства или один из своих консульских агентов, национальные торговые конторы, которые будут иметь такой же правовой статус, что и российская торговая делегация в Германии. В этом случае они признают обязательными для себя все правовые действия, совершенные либо директором их торгового офиса, либо должностными лицами, наделенными им полномочиями, при условии, что такие должностные лица действуют в соответствии с предоставленными им полномочиями.
Для облегчения экономических отношений между Германским Рейхом, с одной стороны, и государствами, являющимися союзниками РСФСР, с другой, были сформулированы следующие принципы:
[1] Все соглашения, заключенные между гражданами Германского рейха , немецкими юридическими лицами или немецкими фирмами, с одной стороны, и правительствами государств, являющихся союзниками РСФСР, или их национальными торговыми офисами, упомянутыми в статье 4, или физическими лицами, юридическими лицами. С другой стороны, лица или фирмы, принадлежащие этим государствам, а также экономические последствия таких соглашений должны рассматриваться в соответствии с законами государства, в котором они были заключены, и подлежат юрисдикции этого государства. Это положение не применяется к соглашениям, заключенным до вступления в силу настоящего Договора.
[2] Соглашения, упомянутые в пункте [1], могут содержать арбитражную оговорку. В таких соглашениях может быть также предусмотрено положение о передаче их под юрисдикцию одного из договаривающихся государств.
Союзные с РСФСР государства разрешают лицам, имевшим немецкое гражданство, но с тех пор утратившим его, а также их женам и детям выезжать из страны при условии, что будут предоставлены доказательства того, что они переезжают в Германию.
Делегации обеих Сторон и все лица, занятые в связи с этим, должны воздерживаться от любой агитации или пропаганды против правительства и национальных институтов страны, в которой они проживают.
Настоящий Договор может быть денонсирован в отношении вышеуказанных статей 3–6, а также в отношении соответствующего применения статьи 4 Договора Рапалло после направления уведомления за три месяца.
Германия может уведомить о такой денонсации любое из государств, являющихся союзниками РСФСР, чтобы она вступила в силу только для ее отношений с этим государством и, наоборот, любым из этих государств в отношении Германии вступила в силу только для отношений между этим государством. и Германия.
Если денонсированный таким образом Договор не заменен торговым договором, заинтересованные правительства будут иметь право по истечении срока уведомления назначить комиссию из пяти членов с целью ликвидации уже начатых деловых операций. Члены комиссии считаются представителями недипломатического характера и завершают все сделки не позднее чем в течение шести месяцев после истечения срока действия настоящего Договора.
Настоящий Договор подлежит ратификации. Особыми ратификационными грамотами будет происходить обмен между Германией, с одной стороны, и каждым из союзных государств РСФСР, с другой. Договор вступает в силу для государств, участвующих в обмене, сразу же после его совершения.
Читайте также: