Что относится к источникам права приказ министра обороны

Обновлено: 30.06.2024

В соответствии с частью 1 статьи 5 Закона Российской Федерации от 14 января 1993 г. N 4292-1 "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества" (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1993, N 7, ст. 245; Собрание законодательства Российской Федерации, 2021, N 18, ст. 3063), пунктом 1 Указа Президента Российской Федерации от 22 января 2006 г. N 37 "Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2006, N 4, ст. 357) в целях определения порядка постановки воинских захоронений на государственный учет и их централизованного учета приказываю:

1. Установить Порядок паспортизации и централизованного учета воинских захоронений (приложение к настоящему приказу).

2. Настоящий приказ вступает в силу с 1 января 2022 г.

Министр обороны
Российской Федерации
генерал армии
С.ШОЙГУ

Приложение
к приказу Министра обороны
Российской Федерации
от 14 октября 2021 г. N 605

ПОРЯДОК
ПАСПОРТИЗАЦИИ И ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО УЧЕТА ВОИНСКИХ ЗАХОРОНЕНИЙ

1. Настоящий Порядок регламентирует учет захоронений погибших при защите Отечества, находящихся на территории Российской Федерации, во внутренних водах, в территориальном море, на континентальном шельфе Российской Федерации, российских воинских захоронений на территориях других государств, включая их внутренние воды и территориальные моря, а также в международном районе морского дна, в том числе мест гибели российских боевых кораблей, морских, воздушных судов с экипажами, путем составления паспортов с характеристиками воинских захоронений.

2. Паспортизация воинских захоронений включает в себя следующие мероприятия:

сбор сведений, необходимых для составления паспорта на каждое воинское захоронение, списка захороненных;

составление паспорта, списка захороненных, актуализацию содержащихся в них сведений;

направление паспорта и (или) списка захороненных в уполномоченный федеральный орган исполнительной власти по увековечению памяти погибших при защите Отечества.

3. Паспортизация воинских захоронений проводится путем составления паспорта воинского захоронения (далее - паспорт). Паспорт составляется в трех экземплярах на бумажном носителе на стандартных листах формата A4 (рекомендуемые образцы приведены в приложениях N 1 и 2 к настоящему Порядку). На каждое воинское захоронение, за исключением расположенного в водной акватории, устанавливается мемориальный знак (рекомендуемый образец приведен в приложении N 3 к настоящему Порядку).

В случае изменения технических характеристик воинских захоронений, содержащихся в паспорте (приведение в негодность, перемещение, восстановление, захоронение), составляется новый паспорт.

4. Если число захороненных, погибших при защите Отечества (далее - захороненные), превышает 10 человек, к паспорту прилагается на бумажном и электронном носителях список захороненных, погибших при защите Отечества (рекомендуемый образец приведен в приложении N 4 к настоящему Порядку). При захоронении неизвестных лиц, погибших при защите Отечества, список захороненных к паспорту не прилагается.

5. В случае захоронения вновь найденных останков погибших при защите Отечества в паспорт и список захороненных вносятся изменения на основании акта захоронения погибших при защите Отечества на территории Российской Федерации (рекомендуемый образец приведен в приложении N 5 к настоящему Порядку).

6. Один экземпляр паспорта и (или) списка захороненных находится на ответственном хранении в органе местного самоуправления, штабе военного округа, Северного флота, дипломатическом представительстве (консульском учреждении) Российской Федерации, второй экземпляр направляется в Управление Министерства обороны Российской Федерации по увековечению памяти погибших при защите Отечества (далее - Управление) для постановки воинского захоронения на централизованный учет, третий экземпляр передается в военный комиссариат субъекта Российской Федерации для участия в работе по розыску и увековечению памяти погибших при защите Отечества.

7. Командующие войсками военных округов, Северным флотом оказывают помощь органам местного самоуправления в паспортизации воинских захоронений с привлечением военных комиссариатов, представители которых подтверждают своей подписью достоверность сведений паспорта.

8. Руководители представительств Министерства обороны Российской Федерации (по организации и ведению военно-мемориальной работы за рубежом) оказывают содействие уполномоченным лицам дипломатических представительств (консульских учреждений) в проведении паспортизации российских воинских захоронений, находящихся на территории государства пребывания, формируют (сверяют) списки захороненных, подписывают паспорта в качестве представителей Министерства обороны Российской Федерации.

9. Централизованный учет воинских захоронений осуществляется Управлением, которое ведет реестр воинских захоронений на территориях Российской Федерации и других государств, во внутренних водах, в территориальном море, на континентальном шельфе Российской Федерации, а также в международном районе морского дна (рекомендуемый образец приведен в приложении N 6 к настоящему Порядку) на бумажном и электронном носителях с размещением оцифрованных паспортов, списков захороненных в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". Изменения в реестр воинских захоронений вносятся на основании новых паспортов и (или) списков захороненных.

10. Постановка воинского захоронения на централизованный учет осуществляется Управлением в течение 30 календарных дней со дня поступления паспорта.

11. Управление обеспечивает хранение экземпляра паспорта и (или) списка захороненных в целях статистического учета количества воинских захоронений и погребенных в них лиц.

12. Органы местного самоуправления, штабы военных округов, Северного флота, дипломатические представительства (консульские учреждения) Российской Федерации, поставившие воинские захоронения на учет, сверяют свои учетные данные со сведениями реестра воинских захоронений, размещенными в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", и при наличии расхождений принимают во взаимодействии с Управлением меры к их устранению.

Напомню, 31 октября 2019 г. по прибытии в ГУ МВД по Саратовской области для оказания юридической помощи доверителю дежурный на входе потребовал, чтобы я сдал телефон. При этом он сослался на распоряжение для служебного пользования, согласно которому проход в подразделения ведомства посетителей, не сдавших технические средства фото- и видеофиксации, а также средства связи в специальные камеры хранения, запрещен.

Я направил обращение начальнику ГУ МВД России по Саратовской области Николаю Трифонову с просьбой сообщить реквизиты приказа, запрещающего пронос адвокатами средств связи, и отменить его. В ответе указывалось на отсутствие в действиях сотрудников полиции нарушений нормативных правовых актов, регламентирующих обеспечение пропускного режима на территорию объектов территориального органа МВД России. Кроме того, представитель ведомства сослался на положения законов о противодействии терроризму, о государственной тайне и о полиции.

В феврале 2020 г. я обратился в Кировский районный суд г. Саратова с административным исковым заявлением, в котором просил признать действия областного ГУ МВД России незаконными и обязать ведомство не препятствовать в проносе телефона. Рассмотрев материалы дела, суд, сославшись на Решение Верховного Суда РФ от 22 января 2018 г. по делу № АКПИ17-963, отказал в удовлетворении исковых требований.

Адвокат добился отмены решения о признании законным запрета защитникам проносить телефоны в отдел полиции

Апелляция заметила, что в возражениях руководство ГУ МВД России по Саратовской области не привело ни одной нормы федерального закона, из которого следовал бы запрет совершения адвокатом указанных в иске действий

Саратовский областной суд апелляционным определением от 2 ноября 2020 г. отменил решение первой инстанции. Апелляция посчитала необоснованной ссылку административных ответчиков на ведомственную инструкцию о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах областного УМВД, поскольку она разработана для служебного пользования сотрудников полиции, но не адвокатов, следующих в здание полиции для оказания квалифицированной юридической помощи подзащитным.

Однако кассационный суд встал на сторону ведомства. Так, коллегия по административным делам сочла, что при рассмотрении административного дела № 2а-1434/2020 судом апелляционной инстанции были допущены нарушения норм материального права, а именно – доводы апелляции о ссылке на ведомственную инструкцию о пропускном режиме в административных зданиях и на охраняемых объектах ГУ МВД России по Саратовской области и УМВД России по г. Саратову, утвержденную приказом ГУ МВД России по Саратовской области от 3 апреля 2017 г. № 502дсп (с изменениями от 5 августа 2019 г. № 1097дсп), не обоснованы.

Кассация не согласилась с апелляцией о незаконности запрета защитникам проносить телефоны в отдел полиции

Суд посчитал, что это соответствует требованиям законодательства о защите государственной и иной охраняемой законом тайны и не может рассматриваться как нарушение принципа открытости для общества деятельности полиции, а также как нарушение прав, свобод и законных интересов адвоката

Кассация напомнила, что если при рассмотрении административного дела суд установит несоответствие подлежащего применению нормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, он принимает решение в соответствии с ним (ст. 15 КАС РФ). В данном деле нормативных правовых актов, регулирующих порядок пропуска лиц, имеющих статус адвоката, на территорию органов внутренних дел, которые имели бы большую юридическую силу, чем Инструкция, утвержденная Приказом № 502дсп, которой руководствовались сотрудники полиции, не установлено.

При этом кассационный суд сослался на положения п. 7 ст. 2, ч. 3.1 ст. 5 Закона о противодействии терроризму, указав, что одним из основных принципов противодействия терроризму является приоритет мер его предупреждения, для чего юридические лица обеспечивают выполнение требований антитеррористической защищенности в отношении объектов, находящихся в их собственности или принадлежащих им на ином законном основании.

В постановлении отмечено также, что судом кассационной инстанции не установлено нормативных правовых актов, регулирующих порядок пропуска на территорию органов внутренних дел лиц, имеющих статус адвоката, имеющих большую юридическую силу, чем инструкция о пропускном режиме, утвержденная приказом ГУ МВД России по Саратовской области. Данная формулировка, считаю, свидетельствует о нарушении норм материального права, так как инструкция о пропускном режиме не является нормативным правовым актом, и самое главное – неприменима в силу ч. 3 ст. 15 Конституции РФ.

Кассация посчитала ошибочной и ссылку апелляции на Кассационное определение СК по административным делам ВС от 12 апреля 2019 г. по делу № 16-КА19-2, так как в нем рассматривался вопрос о предоставлении осужденному свиданий с адвокатом. В указанном определении ВС провел сравнительный анализ правового регулирования свиданий в УИК РФ и Законе о содержании под стражей. Кассационный суд обратил внимание, что при рассмотрении данного спора порядок допуска адвоката к участию в деле, а также проведения свиданий с доверителем не затрагивался. Кроме того, деятельность органов внутренних дел, в том числе пропускной режим в административные здания и на территорию органов внутренних дел, УИК не регулируются.

В силу п. 3, 4 ч. 9 ст. 226 КАС РФ на ответчика была возложена обязанность по доказыванию следующих обстоятельств:

соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих совершение оспариваемого действия, порядок совершения оспариваемого действия (если таковой установлен), основания для совершения оспариваемого действия (если они предусмотрены нормативными правовыми актами);
соответствует ли содержание совершенного оспариваемого действия нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

В связи с этим полагаю обоснованным вывод апелляции о том, что законность действий постовых отдельной охранной роты УМВД России по г. Саратову, а также органа власти – ГУ МВД России по Саратовской области – не может быть обоснована инструкцией № 502дсп.

Кроме того, кассация указала, что оспариваемые действия сотрудников полиции согласуются с ведомственной инструкцией о пропускном режиме. Фактически в своем решении кассационный суд установил соответствие действий дежурных ведомственной инструкции, а не нормативному правовому акту.

В части указания о неприменимости Постановления КС от 25 октября 2001 г. № 14-П, а также Определения ВС от 12 апреля 2019 г. по делу № 16-КА19-2 отмечу, что в данных решениях говорится о том, что не допускается регулирование ведомственными нормативными актами конституционного права на помощь адвоката (защитника).

Таким образом, я категорически не согласен с решением Первого кассационного суда и намерен обжаловать его в Верховный Суд.

Кроме того, в настоящее время в Договорно-правовом департаменте МВД России рассматривается моя жалоба о несоответствии инструкции, утвержденной приказом № 502 дсп, положениям ч. 3 ст. 55 и ст. 48 Конституции РФ, а также подп. 6 п. 3 ст. 6 и п.1 ст. 7 Закона об адвокатуре.

Читайте также: