Жена спасла мужа который попал в дтп
Обновлено: 05.05.2024
Пандемия в России и мире, число заболевших и погибших от нового коронавируса остаются главной темой повестки на протяжении вот уже двух месяцев, как будто все остальные проблемы перестали существовать. Однако люди продолжают погибать от тяжелых болезней, в результате несчастных случаев и ДТП. The Village Екатеринбург поговорил с двумя женщинами, потерявшими близких в дорожных авариях — о том, как они встретили горе и пережили его, какие чувства испытывают к виновникам аварий и как нашли силы жить дальше.
По статистике, каждый год в России в ДТП гибнут более 16 тысяч человек. Только в 2019 году на российских дорогах погибли 16,9 тысяч человек, а в Свердловской области от травм, полученных в дорожных авариях, скончались 402 человека. Только за первый месяц 2020 года на дорогах области зарегистрировали 58 аварий, в которых погибли 19 человек, еще 121 получил травмы. В ГИБДД говорят, что по сравнению с январем прошлого года количество ДТП увеличилось на 38 %. Всего по статистике на Среднем Урале на 100 тысяч автомобилей в среднем приходится 101 погибший или пострадавший в ДТП.
За последнее время в Екатеринбурге произошло несколько резонансных ДТП, многие из них — по вине водителей. Одна из дорожных аварий случилась в августе 2019 года в центре города, на улице Малышева. В том ДТП погибли двое человек, один из них — фитнес-тренер Виталий Никифоров.
Виталий возвращался на такси из аэропорта, когда в машину на полной скорости влетел другой автомобиль. Жена Виталия, Ирина Алферова, ждала мужа все утро, но он так и не приехал. О том, что Виталий скончался на месте, она узнала позже из новостей.
Елена Саблина — мама студентки Алины, которую в январе 2014 года в Москве сбила машина. Девушке было всего 19 лет. Узнав об аварии, Елена тут же прилетела из Екатеринбурга в Москву и следующие несколько дней провела в реанимации у кровати дочери. Спасти девушку не удалось.
Спустя несколько месяцев Елена узнала, что в больнице изъяли органы дочери после ее смерти. Для матери Алины, как и для других ее родственников, это стало полной неожиданностью. Елена обратилась в Европейский суд по правам человека, чтобы оспорить действия врачей. Решение по ее делу пока не принято.
В августе 2019 года в Екатеринбурге произошло резонансное ДТП на улице Малышева. По данным ГИБДД, водитель, уличный художник Владимир Васильев, ехал на KIA Rio по Малышева и на перекрестке с Московской по касательной задел автомобиль SsangYong, а потом врезался в ВАЗ — такси Uber. Водитель и пассажир такси погибли на месте. На пассажирском месте был муж Ирины Алферовой — Виталий Никифоров. Суд над виновником ДТП начался в конце марта 2020 года и продолжается до сих пор.
Авария
С мужем мы познакомились в 2010 году, вместе поступали в институт. Моя подруга подавала документы в УрГЭУ, я пошла ее поддержать и встретила будущего мужа. У нас была хорошая семья. Мой муж Виталик занимался спортом, работал фитнес-тренером. Мы вместе воспитывали дочку, сейчас ей 6 лет. Первые три года после рождения ребенка я не работала. Потом мы устроили Эвелину в частный садик, и в скором времени я начала работать риелтором.
Я знала, что скоро он будет дома, и ждала. В тот момент я думала, что Виталик едет на своей машине, потому что мой тесть должен был его встретить. Виталик планировал довезти папу до дома и потом уже ехать ко мне.
Время шло, Виталика все не было. Я начала переживать и звонить — он не отвечал. Раньше такого не случалось. Он всегда перезванивал или писал, что задерживается. Тогда я зашла в ленту новостей. Там я прочитала об аварии на Малышева. Начала всматриваться в покореженный металл и увидела, что машины Виталика нет. Меня это немного успокоило.
Я позвонила другу, с которым Виталик летал на концерт. Он сказал, что они взяли такси. Скорее всего, Виталик поехал к отцу за машиной. Свекр сказал, что Виталик попросил не встречать его, потому что прилетел раньше времени. Друг Виталика вспомнил, что машина, в которую он сел, была темная, на ней была эмблема Uber.
Я кричала, валялась на полу и не понимала, что делать
У Виталика было с собой два телефона. Мне стали приходить звонки с его второго номера. Я брала трубку — звонок скидывали. Перезванивала — телефон недоступен. Я не понимала, жив он или нет. Позже узнала, что это следователь пытался выйти на связь. Он все-таки дозвонился до мужа сестры Виталика и позвал на опознание тела.
На следующий день после аварии мы приехали к следователю. Помню, как села на диван и увидела в углу кабинета рюкзак Виталика. В тот момент я впервые поняла, что происходит. Я поняла, что муж мертв. В первый день я просто легла на кровать, замкнулась в себе, судорожно плакала — и ждала, когда Виталик вернется домой.
Ненависть
Вскоре в СМИ стали появляться записи с камер видеонаблюдения. На роликах было видно, как водитель несется по Малышева и врезается в машину, в которой находился мой муж. Мне в соцсетях стали писать очевидцы аварии. Они говорили, что водитель находился либо в алкогольном, либо в наркотическом опьянении. Когда мы посмотрели видеозаписи у следователя, то убедились в этом.
На одном из последних заседаний адвокаты Васильева рассказали, что сделали два денежных перевода семье погибшего таксиста и нашей семье по 300 тысяч рублей — папе Виталика, моему ребенку и сестре. Деньги дошли только до свекра, но нам они, честно говоря, и не нужны. Адвокаты решили выплатить какую-то сумму, чтобы Васильева отпустили под домашний арест. Нам и служба такси выплатила деньги — два миллиона, но это уже не важно.
Я испытываю ненависть к виновнику аварии. Мне важно, чтобы он сидел
Я испытываю к Васильеву только ненависть, ни единому его слову я не верю. Он ведет себя дерзко и уверенно — подает ходатайства и демонстрирует какие-то грамоты. Пытается разжалобить судью, но мне его совсем не жаль. Я хочу, чтобы Васильева наказали по всей строгости закона. Чем больше срок он получит — тем лучше. Мне важно, чтобы он сидел. Признает он свою вину или нет, значения не имеет. Пусть смерть двоих человек остается на его совести. Ему дальше с этим жить и смотреть в глаза людям.
На каждое заседание мы приходим со страхом, потому что не знаем, что ожидать. Мы боимся, что кого-то могут подкупить. Когда произошла история с подменой анализов мочи, мы очень расстроились и не знали, можем ли дальше вообще кому-то доверять (первая экспертиза показала, что Владимир Васильев в момент аварии не был в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, однако позже выяснилось, что анализ за виновника смертельного ДТП сдал его отец. — Прим. ред.).
После аварии
Прошло уже 9 месяцев, время для меня пролетело незаметно. Первые полгода я была в прострации, не понимала, где нахожусь. Я привыкала к новой жизни. Все это время я спала по 2-3 часа в день. Я была сильно измотана. У меня постоянно случались истерики. Чудилось, что муж находится где-то рядом. Я чувствовала, что он должен скоро прийти. Надо признаться, меня до сих пор не отпускает мысль о том, что он жив.
Когда я была на работе, Виталик все время забирал дочь, возил ее на секции. Теперь мне все пришлось делать самой. Я отвожу ребенка в садик, прихожу домой, одеваюсь, иду на работу, потом бегу за ребенком. Вечером мы идем домой, где меня ждет готовка и уборка. Но самое тяжелое то, что дома повсюду фотографии Виталика.
Смысл жизни
Когда ребенок начал задавать вопросы о папе, я поняла, что не обойдусь без психолога. Я не знала, как подобрать правильные слова, чтобы не травмировать психику дочки. Психолог дала мне несколько советов, благодаря которым я смогла правильно рассказать Эвелине о произошедшем.
Дочке его очень не хватает, но она пока все равно не до конца понимает, что больше никогда его не увидит. Эвелина время от времени спрашивает, как папа смотрит на нее через крышу и как теперь празднует свой день рождения.
Я всегда была счастливым человеком и умела справляться с проблемами. Никто никогда не видел, как я плачу. Я всегда была позитивной. Но смерть мужа сильно меня надломила. Из сильного человека я превратилась в маленькую забитую девочку, которая хочет спрятаться ото всех. Подняться и идти дальше я смогла только благодаря ребенку. Не будь Эвелины, я бы не знала, как жить. Но я знаю, что дочь должна видеть рядом с собой сильного человека, с которого она могла бы брать пример.
Из сильного человека я превратилась в маленькую забитую девочку. Не будь дочки, я бы не знала, как жить дальше
Сейчас моя главная цель — закончить со всеми судебными разбирательствами. Потом я бы хотела заняться собой. Возможно, найти в себе что-то новое, чтобы изменить свою жизнь. Но пока идут суды, я больше не могу думать ни о чем другом. Я просто хочу, чтобы все это побыстрее закончилось.
Я вспоминаю мужа каждый день. Иногда он мне снится, я чувствую его запахи. Я приезжаю к Виталику на могилу, чтобы прибраться и поговорить. Сейчас ребенок становится похожим на мужа. Я вижу в дочери его черты, его улыбку.
Майя Скляр
Любое горе проходит пять стадий. Первая стадия — это отрицание. Человек не верит в произошедшее и не понимает, что случилось. Он ищет погибшего в людях, которые ему встречаются. Вторая стадия — злость. Человека начинает искать виноватых. За злостью следует отторжение. На этой стадии человек пытается смириться с ситуацией и примеряет на себя разные варианты развития событий. Потом, как правило, начинается депрессия, когда человека накрывает осознание произошедшего. Наконец, пятая стадия — это принятие ситуации. Грусть по умершему человеку превращается в светлую память.
При патологических гореваниях на любой из этих стадий можно застрять. Обычно человеку требуется около 6 месяцев на принятие и переживание потери. Если горевание длится больше года, то его называют затяжным. Такое состояние негативно влияет на здоровье, начинаются проблемы с соматикой. В этом случае нужно обратиться за помощью к специалисту. Любому человеку важно пережить горе. Оно не должно перерасти в затяжное депрессивное состояние. В идеале человек должен пройти все стадии горя.
Пережить горе в одиночку крайне тяжело, поэтому важна поддержка близких. Обычно люди не знают, что сказать и как утешить, и стараются не говорить о произошедшем, замолчать горе. На самом деле горюющему надо дать возможность высказаться — рассказать о своих чувствах и переживаниях из-за потери. Горе, поделенное на двоих людей, уменьшается вдвое.
Чтобы привести горюющего к стадии принятия, нужно заставлять его вспоминать и беседовать о человеке, который умер. Нельзя делать вид, будто ничего не случилось и жизнь идет своим чередом. В древние времена были плакальщицы, которые рыдали на похоронах и тем самым вызывали состояние горя, помогали близким умершего реагировать эмоционально.
У эмоции есть такое свойство, как затухание. Если человек позволит себе полноценно пережить эмоцию, то она постепенно затухнет. Но если ее подавлять, то она застрянет. Появятся серьезные психологические проблемы.
Некоторые люди сохраняют вещи умершего на память и стремятся оставить комнату нетронутой. Но важно отпустить ситуацию и все-таки не делать из квартиры могильник. Стоит переделать комнату, чтобы сообщить самому себе о том, что горе пережито.
Если человек чувствует, что не справляется с горем, то следует обратиться к специалистам. Нужен врач, который занимается кризисным консультированием. Не все психологи способны помочь в таких ситуациях. Специалист же посмотрит, на какой стадии застрял человек, и сможет помочь.
О потери близких важно говорить и с детьми, потому что они тоже горюют. Если ребенок в сознательном возрасте, то родителям придется объяснить произошедшее. Многие не знают, с какой стороны подступиться, но нужно обязательно найти подход к ребенку — возможно, с помощью специалиста.
Можно поплакать вместе с ребенком и вспоминать умершего. Если горе будут скрывать или врать, то, когда ребенок узнает правду, он получит еще большую психологическую травму. Нельзя лишать детей возможности пережить горе. Но думать только о ребенке тоже неправильно. Нужно не забывать и о себе.
Читайте также: