Вторая пострадавшая в дтп с собчак жива или нет
Обновлено: 20.05.2024
14 октября в Новосибирске похоронили Екатерину Тарасову – её друзья устроили настоящую информационную войну против жёлтых СМИ.
В четверг, 14 октября, в Новосибирске простились с 35-летней Екатериной Тарасовой, погибшей в ДТП с участием телеведущей Ксении Собчак. В траурном зале — только родственники и друзья, ни одного журналиста. Друзья погибшей специально вбрасывали фейковую информацию в СМИ о месте и дате похорон, чтобы на церемонию не попали чужие.
В конце августа 2021 года в этой семье произошло горе — умерла бабушка шестилетней Милы (имя изменено. — Прим. ред), бывшая свекровь Екатерины Тарасовой. Антон и Катя развелись несколько лет назад, но смогли остаться не то что друзьями, настоящей семьёй. Катя искренне поддерживала бывшего мужа в этой утрате и также сильно радовалась за него, когда 1 сентября новая избранница Антона подарила ему ещё одну дочь.
В октябре Екатерина поехала в Сочи вести тренинг для девушек, связанный с йогой, принятием себя и саморазвитием. В школе у Милы как раз начались каникулы, и девочку отвезли погостить к бабушке в Новосибирск.
ДТП в Краснодарском крае
Рано утром 10 октября Антону позвонил следователь, спокойным ровным голосом он сообщил, что 9 октября на трассе в сторону Адлера автомобиль Mercedes Maybach столкнулся с седаном Volkswagen, в котором ехала его бывшая жена. Антон несколько раз переспросил, в какую больницу ему ехать, куда. А потом осознал, о чём ему пытается сказать сотрудник — Екатерины больше нет. И теперь именно ему нужно будет сообщить об этом её семье.
Этот звонок в Новосибирск, маме Кати, был самым тяжёлым в его жизни. Когда бабушка сняла трубку, она гуляла вместе с Милой на улице.
Хоронить девушку решили в Новосибирске, где живёт её мама. Всё равно для девочки кусок могильной плиты не станет частичкой мамы, даже наоборот — Антон пытается сделать всё, чтобы Мила запомнила Катерину живой. Эта могила больше нужна взрослым, но больше всех — Катиной маме, постаревшей за эти несколько дней лет на десять.
Антон забрал Милу домой в Москву. Объясняет, что уже устал говорить одни и те же прописные истины, мол, почему в стране люди настолько примитивные и недалёкие, что им приходится объяснять элементарные вещи — например, что ребёнок, оставшийся без матери, должен жить с отцом. Никакие самые любящие бабушки и дедушки не заменят ему родителей. У Милы с Антоном всегда были тёплые отношения, к тому же девочка в восторге от новорождённой сестрёнки — статус старшей сестры девочке определённо понравился. Но при этом Антон понимает, что мать Кате никто заменить не сможет.
Минута славы в Instagram
Смерть человека — это всегда горе для близких. Все переживают его по-разному — одни замыкаются в себе, другие выговариваются знакомым и незнакомым людям, третьи уходят в религию или переключается на хобби или работу. Этап принятия смерти всегда тяжёл, это внутренний путь, который человек должен пройти сам.
Виктория (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) считает, что у Тарасовых украли эту возможность.
Мы встречаемся с Викторией в кафе за день до похорон Екатерины. Девушка утверждает, что она единственная настоящая подруга Кати, согласившаяся поговорить с журналистами. Остальные или вовсе её не знали, или видели пару раз, а теперь раздают интервью с журналистами. Чуть позже это подтвердит Антон, назвав девушек, ходивших на интервью к Малахову, дешёвыми актрисами.
«Вы хотя бы единственная, кто написал со своей страницы, я хочу через вас попытаться донести просто одну мысль — люди должны понять, что те комментарии, которые они пишут, тот бред, что они собирают. Всё это читает семья, — объяснила девушка. — Людям и так тяжело, они потеряли близкого.
Но вы не представляете, что происходит в жизни, когда твой родной человек стал популярным из-за своей смерти.
Почти сразу Вика поняла, что эти дамы таким образом просто требуют внимания к своей персоне — им писали как журналисты, так и простые люди, кто-то выражал соболезнования, кто требовал подробностей, а кто-то просто цеплялся к постам или фотографиям.
План по спасению
Антона уже успели сделать и наркоманом, и алкоголиком, саму Катю — объявить инфоцыганкой и мошенницей, на этом фоне меркли даже изначально бредовые идеи посадить за это ДТП саму Собчак. Но ведь нашлись и те, кто верил в эти выдумки.
Вика утверждает, что она сейчас намного преуменьшает степень токсичности комментариев. Про незнакомого-то человека читать такое противно, а если он родной?
С другой стороны — новосибирские приятели Кати старались не допустить журналистов к семье погибшей. Вот тут всё оказалось проще — достаточно было не называть фамилию Кати и не говорить деталей, которые могут дать подсказку к тому, где искать их. То есть — вообще не говорить с прессой. Вика утверждает, что во всех публикациях интервью давали люди, которые вообще не знают Катю или видели её пару раз в жизни максимум. В беседе с журналистом Сиб.фм Вика следила за каждым словом — мы поговорили больше трёх часов, за это время девушка действительно не сказала ничего про Катю или её семью.
Похороны
С Катей простились 14 октября в зале похоронного дома ИМИ. Никакой прессы, только родные и близкие друзья — из тех, кто не сольёт в сеть снимки с похорон ни за какие деньги. Скромный крест на обычном кладбище, с яркими букетами цветов — по просьбе родственников охранник кладбища отгоняет от него журналистов. Поговаривают, родня даже просила приехать на кладбище полицейских, чтобы уж точно обошлось без посторонних.
Ранее сообщалось, что похороны Екатерины запланированы на 13 октября. Друзья погибшей специально назвали журналистам неверную дату похорон, чтобы избавить родственников не только от прессы, но и от хейтеров. Близкие Кати были уверены, что среди сотни тысяч комментаторов, писавших гадости в Сети, обязательно найдётся человек десять минимум, кто додумается прийти на похороны — кто просто посмотреть (смерть — это ведь так интересно), а кто и гадостей в лицо наговорить (а это, видимо, просто весело).
Ассистент Ксении Собчак Елена рассказала журналисту Сиб.фм, что связывалась с семьёй погибшей от лица Ксении Анатольевны.
А вот Антон не скрывает — да, помощь предлагали, представители Собчак звонили брату Екатерины. Но от помощи семья отказалась. И дело не в их отношении к Ксении или каким-то принципам — просто им действительно не нужна никакая помощь, но только на данный момент.
Как Мила приняла смерть мамы
Антон строит отношения с дочкой прежде всего на честности. Поэтому в тот же день, как только он забрал ребёнка от бабушки, он составил с дочерью беседу — в семье решили, что сказать девочке страшное должен именно отец, как самый близкий.
«Это было невероятно сложно, я разговаривал с ней в формате диалога, — объясняет он. — Это не было монологом. Я задавал ей вопросы, она мне отвечала и в результате она 30 минут проплакала на мне. Мы с ней вместе проплакали. Мы с ней разговаривали, разговариваем и ещё долго будем разговаривать. Вы не думайте, что я один раз с ней поговорил и мы что-то решили.
Сейчас девочка уже ходит в школу — для Антона важно, чтобы Мила жила обычной жизнью. Он понимает, что потеря матери в раннем возрасте обязательно скажется на психике ребёнка, поэтому держит руку на пульсе, плюс девочку уже сейчас водят к психологу.
Себя Антон сильным не считает, говорит, что вторая смерть близкого человека его сломила окончательно и если бы не дочки. Но кажется, что вся семья Тарасовых — это про внутреннюю силу. Достаточно послушать, как Антон говорит про виновника. Прощение — это всегда выбор сильных.
Чаще родственники начинают ненавидеть всех, кто косвенно или прямо имеет отношение к гибели близкого — и их сложно винить в этом, их можно только понять и принять весь ужас происходящего.
Пострадавшая в аварии с Собчак впервые рассказала о пережитом.
9 октября в Сочи произошло смертельное ДТП с участием Ксении Собчак, которая была пассажиркой. Происшествие вызвало широкий общественный резонанс.
На днях журналисты созвонились с женщиной. Оксану как раз только выписали из больницы.
— Мне не очень легко общаться, — начала Оксана. — У меня до сих пор дырочка на шее, я ее прикрываю, чтобы говорить нормально. Я вам пришлю выписку из больницы, чтобы вы понимали, насколько все серьезно.
Кто ее читал, говорил, что я родилась в капсуле. Все удивляются, как я выжила. Меня ведь похоронил весь Звенигород. Знакомые поразились, когда я вернулась домой. Хотя не так уж и быстро я вернулась, спустя два месяца. А еще все думали, что я вернусь домой лысая и со шрамами. Но волосы, слава богу, остались.
— Как вы живете сейчас с такими травмами?
— Назвать мое существование жизнью тяжело. Передвигаюсь на костылях, шея в огромном корсете на ближайшие два месяца из-за перелома. Моюсь и сплю в нем. Теперь я как одно целое с этим корсетом.
Еще ношу корсет на поясе и на груди. Ребра ведь переломаны. При аварии у меня порвалась селезенка, ее удалили.
Недавно со рта сняли швы. После операции прикус стал неправильным. Начали шататься зубы, потому что на них идет сильная жевательная нагрузка.
В ноге торчит болт, который привинчивали вместе с пластиной, когда операцию делали. Вы считаете, это жизнь?
— Вы помните аварию?
— Саму аварию я не помню. Когда пришла в себя, мне рассказали, что произошло. Тогда я узнала, что от смерти меня спас молодой человек Руслан. Он оказался пассажиром автобуса, который проезжал мимо. Именно этот парень сделал все, чтобы я выжила.
— Что он рассказывал?
— Когда Руслан с другом выбежали из автобуса, то сразу потрогали пульс Кати. К тому времени она уже умерла.
Не знаю, как его благодарить. Хочется что-то сделать для него, но пока я в таком положении - даже не знаю что. Я в шоке, что есть такие люди, которые просто увидели меня и начали спасать. Потому что все остальные, собравшиеся на месте, на меня забили. Всем было плевать, что со мной и с той девочкой, которая погибла.
— Руслан видел Собчак?
— По его словам, Ксения Собчак находилась на месте аварии от силы 5-6 минут. Он ее не видел.
— С нами ведь в той машине должна была ехать еще одна девочка, — продолжает Оксана. — Но за 20 минут до выезда ее планы изменились. Она не поехала с нами и осталась жива. Позже она рассказала мне подробности того дня.
Я помню только утро. День и вечер стерлись из памяти. Врачи говорят, это нормально, таким образом защищается мозг. Больше скажу, многие вещи я забыла. Например, не помнила, что три года назад скончался мой отчим, думала, что он живой. Так что придется заниматься восстановлением памяти.
— С лицом что?
— Нос оказался сломан в трех местах. Лицо в шрамах. Внутри верхнюю челюсть полностью зашивали и переделывали. Швы сняли буквально перед выпиской.
— Когда вы пришли в себя, то какой была ваша реакция?
— Когда я пришла в сознание, то оказалась привязана к кровати. Так часто делают в реанимации, когда работают с тяжелыми пациентами. Ведь никто не понимал, как я отреагирую на произошедшее, когда я очнусь. Мне было страшно. Я не понимала, что происходит. Почему я в больнице. Меня ежедневно навещал муж, стоял надо мной. Иногда улыбался тому, что я вообще могу двигаться, у меня не сломан позвоночник. Но я ничего не могла ему сказать — трубка стояла в горле. Полтора месяца молчала, только писала.
— Когда вам рассказали о случившемся?
— Страшно находиться в неведении?
— Еще как. Но самое страшное для меня было два месяца не видеть сына. Муж не приводил ребенка в реанимацию, не хотел его травмировать. Первый раз мы увиделись с ребенком за два дня до выписки. Тогда я уже сама ходила, разработала правую ногу, которая не пострадала, но от долгого лежания мышцы атрофировались. Я на нее наступить не могла. Вставала с кровати и у меня кружилась голова. И вот когда я смогла встать на ногу, муж привел сына, чтобы показать ему, что я хожу.
— Сколько лет вашему ребенку?
— Моему сыну всего 5 лет. Два месяца он находился с соседями и моей мамой, так как муж работает и постоянно навещал меня в больнице. За это время сын сильно изменился. Он больше не воспринимает меня, как раньше. Я ничего не могу ему дать сейчас. Не могу забрать его из сада, отвезти на занятия, сделать с ним уроки, покормить, одеть. Я благодарна всем людям, которые помогли и продолжают это делать для моей семьи.
— Есть шансы, что вы поправитесь и вернетесь к нормальной жизни?
— Когда моя подруга, которая работает в больнице, узнала какие у меня травмы, то прогнозировала два процента из ста, что я вообще поправлюсь. А уж про возвращении домой, все говорили, что раньше, чем через полгода-год я не вернусь. Благодаря врачам и всему персоналу больницы, в которой я проходила лечение, за такой короткий срок я смогла оказаться дома. Они совершили большое медицинское чудо.
— Почему вы вообще поехали в Сочи?
— Я всегда была неусидчивая, мне не сиделось дома. В Сочи я не особо хотела ехать. Погибшая Катя не была моей близкой подругой, я ее знала 3-4 месяца. Познакомились на ее занятиях по йоге, которые я посетила несколько раз. Я ничего не знала про ее личную жизнь, разве что была в курсе ее развода.
Она предложила нам с подругой тур в Сочи. Мы оплатили тур на 7 дней. Но меня не особо тянуло в эту поездку, в какой-то момент мы решили отказаться. Но Катя сказала, что вернуть предоплату не получится. Вот мы и полетели. Жили втроем в одном номере – я с подругой и погибшая Катя.
— Про эту аварию писали все СМИ. Много было неправды?
— Вас быстро перевезли из Сочи в Москву, госпитализировали в хорошую больницу. Собчак все устроила?
— Писали, будто Ксения Собчак организовала мою транспортировку из Сочи в Москву и помогла с больницей. Это неправда. По факту, все сделал муж благодаря добрым людям и близким друзьям. Ему помогли и предоставили самолет, меня госпитализировали в одну из лучших больниц, где мне оказали профессиональную помощь и действительно сотворили медицинское чудо.
— Вы бы попробовали обратиться к ней.
— Честно говоря, мне неудобно. Если мне предложат помощь, я, наверное, не стану отказываться, так как теперь недееспособна, все мои планы порушены, но я не готова стоять с протянутой рукой.
— Вы не вините ее в аварии?
Муж много работает, в 6 утра уходит из дома, в 9 возвращается. Друзья собрали мне какую-то сумму. Мы смогли купить костыли, еще какие-то вещи.
— Кто помогает сейчас с ребенком?
— За ребенком следит соседка и вся ее семья. Они же отводят-приводит его из садика, готовят для меня обед. Раньше я сына на футбол возила, теперь некому. Он ходит на занятия, которые рядом с домом. Мама моя уехала, она живет в другом городе.
— Получается, вы целый день сидите одна дома?
— Да. Бытом не могу заниматься. Передвигаюсь на костылях и каталке. Сама восстанавливаюсь, делаю упражнения, разрабатываю мышцы. Наверное, когда-то это должно закончиться и все образуется, я же не случайно выжила, чтобы опускать руки.
— Сколько времени продлится реабилитация?
— По-хорошему реабилитация должна проходить в специализированном центре. Я делаю ЛФК, разрабатываю мышцы ноги, смотрю по Ютьюбу ролики, как правильно это делать. Никаких специалистов со мной рядом нет. На улицу пока не выхожу. Без чужой помощи мне не преодолеть лестничный проем. Да и сейчас зима, так что пересижу дома.
— Реабилитация у вас уже будет платная?
— Конечно. Помимо реабилитации, мне нужно в ближайшее время пойти к ортопеду, придется ставить брекеты, чтобы выровнять прикус.
Наверное, когда Собчак предлагала помощь, можно было обсудить эти моменты. Но сейчас уже прошло столько времени, и странно просить ее о чем-то.
Авария разрушила все мои планы, я потеряла работу, деньги. На мое прежнее место работы уже взяли нового человека. Мечтала открыть свою фотостудию, нашла помещение. Меня ждали, пока я была в больнице, а теперь уже требуют заплатить аренду и начать делать ремонт, иначе помещение отдадут другим.
— Собчак или ее помощники не связывались с вами?
— Мне они навряд ли станут звонить. А с мужем в последнее время никто не связывался. Он ведь дал понять, что все сделает сам. Я все время думаю о последствиях травм, как физических, так и внешних, а еще кто мне вернет упущенное время, которое я не могу посвятить ребенку? Сын теперь не может проводить время с мамой в полном объёме. Для меня это самое ужасное: у меня есть ребенок, а меня будто бы рядом с ним нет.
— Вы проходите по делу в статусе потерпевшей. Следователь с вами связывался?
— Нет, никто не связывался.
— От виновника аварии вам не звонили? Его родственники не предлагали компенсацию?
— Никто не звонил. Им, наверное, вообще не до этого. Я даже не знаю, где все эти водители – тот, кто виновник и тот, который ехал с нами.
— Как ведется следствие тоже не в курсе?
— Нет. Может мне не говорят, потому что оберегают меня?
— Если вдруг Собчак предложит помощь, вы все-таки не отказывайтесь.
— В любом случае, просить сама не стану, чтобы вся страна потом обсуждала, что я прошу деньги? Не могу я так.
— А вот бывший муж погибшей может. Недавно он сказал, что потребует с Собчак компенсацию 2 млн долларов.
— Я читала об этом. Ужас. Не понимаю, как можно в таком горе просить большие деньги. Нельзя так делать. Разве деньги заменят ему погибшую или вернут мать ребенку? Но это его решение. Мне главное, что я жива и мой сын со мной. Конечно, теперь я вся в шрамах и от этого никуда не денешься. Раньше работала фотографом, сама снималась. Теперь со своим ртом, животом и ногами не скоро смогут фотографироваться.
— Виновник аварии лишил вас нормальной жизни, а вы не готовы его судить?
— Я бы навсегда лишила водительских прав этого человека. Но по закону это, наверное, невозможно. Слава богу, что в нашем автомобиле не оказалось детей. Но у нас были свои дети, которые ждали нас дома.
— Из-за всего этого вы не впадаете в депрессию?
— Стараюсь держаться. Меня окружают хорошие люди. Врачи из больницы постоянно звонят. Муж рядом. Друзья не забыли. Я ежедневно веду борьбу за выживание.
На самом деле, очень тяжело. После аварии я на многие вещи стала смотреть иначе. То, что мне раньше казалось глобальной проблемой - теперь понимаю, что ерунда. Стараюсь больше общаться с людьми, чтобы не впадать в депрессию.
В больнице со мной лежала девушка, которая три года назад пережила автомобильную аварию. Она рассказывала, как страшно и долго идет восстановление, как разрушилась ее личная жизнь за прошедшие годы. И она говорила мне, что придется заново жить и самой вытаскивать себя из депрессии. Я очень стараюсь. Для своего ребенка. Потому что я нужна ему.
Читайте также: