Когда можно заявлять требование о возмещении убытков в связи с нарушением налоговых правоотношений
Обновлено: 13.06.2024
2 июля 2020 г. Конституционный суд РФ вынес Постановление о пределах применения гражданско-правовых норм при взыскании налоговой задолженности. Оно принято в продолжение и развитие нашумевшего в свое время Постановления от 08.12.2017 № 39-П по делу Г.Г. Ахмадеевой и других (если кто не помнит, о чем там в "модельном" 39-П, можете посмотреть здесь и здесь).
Вот и дело Ильи Сергеевича Машукова, который с 2011 по 2014 гг. занимался организацией перевозки угля автотранспортом по территории Хакасии и за ее пределами, не должно было стать отправной точкой для рассмотрения известных норм Конституционным судом. А ставши, могло дать возможность Конституционному суду пояснить, уточнить, конкретизировать, и, не побоимся этого слова, где-то даже скорректировать высказанные им в 2017 г. правовые позиции. Но…
Итак, что послужило поводом для появления Постановления от 02.07.2020 № 32-П и как я его понял.
Все начиналось как всегда
Но не мытьем (от слова "мыт"?), так катаньем (от слова "кат"?). Пять (!) раз следователи возбуждали уголовные дела и столько же раз они прекращались.
Прилетел вдруг волшебник…
Суды отказывают прокурору в иске, но прокурорская вертикаль, в отличие от налоговой, не дремлет, и вот замгенпрокурора подает кассационное представление в ВС РФ. В Верховном суде выступают появившиеся непонятно на каких процессуальных основаниях представители налоговой инспекции, а прокурор Генпрокуратуры выступает не стороной, а дает ни больше, ни меньше заключение, с которым, конечно же, не может не согласиться высокий суд, и дело отправляется на новый круг с предсказуемым результатом.
Мы видим, как выводы 39-П применяются уже не только к налоговым долгам организаций, но и физических лиц - налогоплательщиков.
Прекратить производство в части.
Не могу согласиться с таким решением, поскольку в 39-П этот вопрос вообще не рассматривался.
Как известно, Конституционный суд допускает осуществление прокуратурой полномочий, дублирующих соответствующие контрольно‑надзорные (специальные ведомственные) полномочия иных государственных органов (Постановление КС РФ от 17.02.2015 № 2-П). В то же время, помимо надзора за исполнением законов органы прокуратуры выполняют и иные функции, установленные федеральными законами (статьи 1 и 35 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации).
Ни Налоговый кодекс, включая его статью 31, ни Закон РФ "О налоговых органах Российской Федерации", устанавливая полномочия налоговых органов, не содержат прямого указания на их право обращаться в суд с иском о возмещении вреда на основании статьи 1064 ГК РФ. Однако при предъявлении такого рода исков, как нам разъяснил КС РФ в 39-П, органы Федеральной налоговой службы выступают, по сути, в качестве представителя интересов соответствующего публично-правового образования, лишившегося имущества в размере налоговых платежей, которые не поступили в бюджет в результате неправомерных действий физического лица. При этом принципиально, как отметил КС РФ опять же в 39-П, что налоговые органы в данном случае не привлекают граждан к ответственности с использованием предоставленных им властных полномочий, а лишь выражают волю потерпевшего – публично-правового образования, обращаясь от его имени с соответствующими требованиями в суд.
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине
Он заключается, как отмечает Суд, в строгом исполнении госорганом законодательных предписаний, а также внимательной и ответственной оценке фактических обстоятельств; поэтому при разрешении споров по искам ППО имеет значение оценка действий их органов, в частности ненадлежащее исполнение ими своих обязанностей, совершение ошибок, неразумность и неосмотрительность в реализации полномочий.
Важно: разграничение двух видов обязательств
Конституционный суд подчеркнул необходимость разграничивать собственно налоговые обязательства, регулируемые НК РФ, и обязательства по возмещению вреда, обусловленные неисполнением налогоплательщиком своих налоговых обязанностей вследствие совершения преступлений лицами, ответственными за такое неисполнение (статьи 15, 1064 и другие статьи главы 59 ГК РФ).
Деликтные отношения обусловлены, в первую очередь, прямой и непосредственной причинной связью между противоправным деянием деликвента и вредом, причиненным потерпевшему, включая ППО.
Как выясняется на примере рассмотренного дела, ППО может утратить возможность получения причитающихся налогов по разным причинам, включая поведение самого налогового администратора – его действия или бездействие, означающие ненадлежащее исполнение обязанности по взысканию налогов.
Конституционный суд делает вывод, что вред ППО может быть причинен упущениями самих госорганов, например, при обращении в суд с отступлением от правил судопроизводства и при неиспользовании права ходатайствовать о восстановлении пропущенного срока.
Если по причине таких упущений налоговый орган был вынужден на основании ст. 59 НК РФ списать недоимку как безнадежную ко взысканию, то очевидно, что причинение вреда обусловлено поведением самого органа, а не какими-то неправомерными действиями физического лица, создавшими невозможность взыскания недоимки.
Так кто же должен ответить за убытки бюджета?
При выявлении фактов неисполнения налогоплательщиками обязанности по уплате налогов прокуратура должна работать в тесном взаимодействии с налоговой службой и обеспечить принятие ею необходимых мер для защиты публичных интересов. Так, органами прокуратуры по каждому поступившему в следственные органы Следственного комитета материалу проверяется исполнение налоговым органом предписаний закона о взыскании налоговой задолженности; при выявлении нарушений органы прокуратуры требуют от территориальных налоговых органов исполнения данной обязанности или представления документов, свидетельствующих о невозможности взыскания недоимки, пеней и штрафов с указанием причин (п. 11 Инструкции по организации контроля за фактическим возмещением ущерба, причиненного налоговыми преступлениями, утв. Приказом Генпрокуратуры России № 286, ФНС России ММВ-7-2/232@, МВД России, СК России от 08.06.2015).
Предписания Налогового кодекса о порядке и сроке взыскания задолженности по уплате налогов обеспечивают имущественные интересы сторон налоговых правоотношений и отражают баланс публичных и частных начал в налоговых правоотношениях. Поэтому бремя несения дополнительных издержек, обусловленных исключительно упущениями или ошибками, допущенными налоговыми органами при взыскании налога, в том числе пропуска пресекательного срока взыскания налога, установленного законом, не может быть возложено на физических лиц.
Вместе с тем, в случае нарушения налоговым органом пресекательного срока взыскания налога с налогоплательщика, при утрате возможности взыскания налога по причинам, не зависящим от налогоплательщика, третьим лицом, сделавшим исполнение обязательства налогового должника перед налоговым кредитором невозможным, является налоговая инспекция, должностные лица которой должны нести перед государством деликтную ответственность за причинение вреда (ст. 1068 ГК РФ), поскольку они имели возможность своевременно обратиться в суд с соответствующим заявлением, но без уважительных причин срок взыскания недоимки пропустили. Причем это обстоятельство, установленное судебным решением об отказе в восстановлении срока, в повторном доказывании в силу ст. 61 ГПК не нуждается.
Соответственно, прокуратура должна была подавать иск о возмещении вреда не к гражданину, а к должностным лицам налогового органа. Увы, Конституционный суд такой вывод не сделал, хотя он явно напрашивался из сказанного им же самим.
Самое опасное заблуждение
Наша позиция заключается в том, что в свете Постановления № 39-П уклонение от уплаты налогов само по себе не является основанием для взыскания с физического лица имущественного ущерба в гражданско-правовом порядке по правилам искового производства, поскольку существуют и не перестают действовать предусмотренные налоговым законодательством многочисленные средства взыскания налоговой задолженности. Необходимым элементом для взыскания в гражданско-правовом порядке является специальный деликт, то есть виновные действия ответчика, выходящие за рамки уклонения от налогов.
В связи с этим хотелось бы сказать вот что.
В данном случае речь шла, во-первых, не о взыскании, а о добровольной уплате. Во-вторых, уплата недоимки, пени и штрафа приравнена к возмещению ущерба для целей прекращения уголовного преследования.
Как свидетельствует правоприменительная практика, на основе данной нормы в отсутствие должных логических связей делается вывод (подразумевается), что неуплата недоимки, пени и штрафа – это причинение вреда бюджетной системе. По всей видимости, это и стало причиной распространенного заблуждения, что неуплата налогов означает причинение гражданско-правового вреда публично-правовым образованиям.
Крайне упрощенное и предвзятое понимание Постановления № 39-П изложено в Письме ФНС России от 09.01.2018 № СА-4-18/45@, направленном в территориальные налоговые органы для использования в работе (подробнее см.: Пепеляев С.Г. Пожизненная кара // Налоговед. 2018. № 2.)
Доступный для изучения массив практики судов общей юрисдикции, сформировавшейся после появления Постановления № 39-П, показывает, что невозможность взыскания налоговой задолженности с организации рассматривается не как необходимое, а как достаточное условие для взыскания с физических лиц. Это привело к упрощенчеству в подходах судов: не заплатило лицо юридическое – заплатит лицо физическое. Суды совершенно не исследуют вопрос о том, какими именно неправомерными действиями физического лица создана невозможность взыскания налоговой задолженности, либо подразумевают под такими действиями уклонение от уплаты налогов. Тем самым суды к правонарушению, служащему основанием для возмещения вреда в соответствии со ст. 1064 ГК РФ, необоснованно приравняли уклонение от уплаты налога, т.е. внесение в декларацию заведомо ложных сведений, повлекшее неуплату налогов.
Однако внесение в декларацию заведомо ложных сведений, повлекшее неуплату налога, не означает создания ситуации невозможности взыскания налоговой задолженности, т.е. состав гражданского правонарушения (деликта) отсутствует. В признании этого факта, а не в попытках ввести дополнительные условия ответственности заключается решение возникшей проблемы, наглядным примером которой стало дело заявителя.
По нашему мнению, Конституционный Суд не понимает налоговую недоимку как гражданско-правовой вред: недоимка существует только в рамках налоговых отношений; вред же, по мысли Суда, хотя и недостаточно четко выраженной в Постановлении № 39-П, возникает вследствие действий физического лица, создавших невозможность взыскания недоимки с организации.
Вред заключается в создании действиями деликвента ситуации невозможности взыскания недоимки с организации (нельзя не отметить, что эти действия во многом схожи с деяниями, ответственность за которые предусмотрена статьей 199.2 УК РФ).
Здесь надо отметить, что статьями 198 – 199 УК РФ предусмотрена ответственность за общественно опасные деяния на этапе исчисления налогов, вводящие налоговые органы в заблуждение о факте и размере налогового обязательства. Статьей 199.2 УК РФ преследуются криминальные деяния на этапе уплаты (принудительной), а именно – противодействие взысканию выявленной налоговыми органами недоимки.
Уклонение от уплаты налогов, как и простая неуплата налога, сами по себе такой ситуации не создают – скорей наоборот, ведь в результате неуплаты у организации остаются средства, за счет которых и возможно взыскание налоговой задолженности с организации. Если же этих средств на момент выявления противоправного деяния у организации уже нет, то это возможно по многим, в том числе и правомерным причинам, возникшим после неуплаты и зачастую не зависящим от физического лица.
Иное понимание не позволяет обеспечить в рассматриваемой ситуации соблюдение нормы-принципа п. 3 ст. 2 ГК РФ о том, что к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. Тем самым возникает фундаментальный и неустранимый конфликт при разграничении сфер публично-правового и гражданско-правового регулирования.
Возникает и вопрос о соотношении ответственности по ст. 1064 ГК РФ с субсидиарной ответственностью, предусмотренной законодательством о банкротстве. Впрочем, он только что разрешен Верховным Судом, который пришел к выводу о тождественности. И очень кстати, ведь выводы 32-П о важности правильного определения причинно-следственной связи можно применить и к субсидиарке.
Как же правильно?
Отношения между налогоплательщиком и государством регулируются исключительно налоговым законодательством, гражданско-правовые нормы о деликтной ответственности к этим отношениям не применяются ввиду положений п. 3 ст. 2 ГК РФ. Деликт возможен только в ситуации, когда между причинителем вреда и потерпевшим отсутствует обязательственное правоотношение, в связи с неисполнением которого возникли те или иные потери. Если вред возник в связи с неисполнением обязательства, нормы об ответственности за деликт неприменимы.
Разграничивая понятия деликтной ответственности и обязанности по налоговым долгам, Конституционный Суд в 39-П разъясняет суть деликта следующим образом:
- между причинителем вреда – физическим лицом, совершившим действия, которые повлекли невозможность реализации налоговых обязанностей непосредственно налогоплательщиком либо принудительного их исполнения в рамках налоговых правоотношений, т.е. фактическое прекращение последних, и потерпевшим – публично-правовым образованием возникают и гражданские правоотношения (п. 3 Постановления № 39-П).
"Итак, в постановлении идет речь о возможности привлечения к деликтной ответственности лица, которое своими действиями создало невозможность получения кредитором предоставления от должника (пусть в данном случае речь идет о публичных отношениях между налоговым кредитором и налоговым должником)" – подчеркивается в комментариях к Постановлению.
Таким образом, объективная сторона состава правонарушения (деликта), заключается именно в действиях физического лица, создавших невозможность взыскания недоимки. При этом деяния, ответственность за которые предусмотрена статьями 198 и 199 УК РФ, сами по себе не относятся к действиям, создающим невозможность взыскания налоговой задолженности. Однако в рассмотренном деле, как и во многих других, суды посчитали возможным взыскание в счет возмещения вреда, несмотря на то, что он не совершал никаких действий, создававших невозможность взыскания вреда, то есть не совершал гражданско-правового деликта.
Еще несколько замечаний
Остается нерешенным вопрос о возможности подобных исков в случаях, когда нет уголовных дел, прекращенных по нереабилитирующим обстоятельствам: встречаются решения судов, которым достаточно отказа следователя в возбуждении дела в связи с истечением срока давности.
Постановление вынесено в связи с неуплатой НДС индивидуальным предпринимателем, однако его выводы в силу своей универсальности вполне применимы в отношении ответственности менеджмента компаний.
Будем надеяться, что ФНС не обойдет вниманием это постановление Конституционного суда и направит "по системе" соответствующие разъяснения. Ждем "уточненку" от ФНС)).
И в завершение.
На мой взгляд, Конституционный суд этим постановлением исключил подход к подобным искам как к реализации субсидиарной (резервной) ответственности физических лиц, имеющих какое-то отношение к организации. Мол, не смогли взыскать с юрика - взыщем с физика. Необходим деликт со стороны физического лица, который не заключается в представлении декларации с недостоверными данными, поскольку это не препятствует с неизбежностью взысканию недоимки с организации.
Может быть я ошибаюсь, выдавая желаемое за действительное, и это Конституционный суд не сказал. Даже если так, то все же хочется верить, что хотел сказать, но не смог в суровых условиях обнуленнойобновленной Конституции. И потому в завершение я хочу произнести слова героя из к/ф "Безымянная звезда" (1979 г.), с которыми он обращается к мадемуазель Ку-Ку: "Мадемуазель! Я приветствую в Вас то, чем Вы могли бы быть: я приветствую в Вас красоту и грацию, которые утрачены навсегда, потому что Вы живете здесь".
До недавнего времени среди практиков уголовного судопроизводства велась активная профессиональная полемика по вопросам: — легитимности взыскания ущерба, причиненного неуплатой налогов и сборов, лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, а не организацией-налогоплательщиком, — возможно ли взыскание ущерба с физического лица, освобожденного от уголовной ответственности ввиду издания акта амнистии или истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности, — в каком размере должен взыскиваться ущерб с виновника преступления? Основная причина различия взглядов заключается в отсутствии прямого законодательного регулирования затронутых вопросов. В свою очередь, Верховный Суд Российской Федерации (далее — ВС РФ) и Конституционный Суд Российской Федерации (далее – КС РФ) фактически осуществили толкование действующего законодательства о его надлежащем правоприменении, которое, к сожалению, так и не находит единообразного применения в сфере уголовного судопроизводства. Рассмотрим затронутые вопросы более предметно и разберем имеющиеся правовые позиции высших органов судебной власти.
Кто несет материальную ответственность за ущерб, причиненный бюджетной системе совершенным налоговым преступлением? Законно ли его взыскание с виновного генерального директора, главного бухгалтера и т.д.?
Далеко не всегда уголовное дело для виновника заканчивается моментом оглашения приговора. На практике осужденному, как правило, предстоит еще один судебный процесс о взыскании в порядке гражданского судопроизводства причиненного налоговым преступлением ущерба, связанного с неуплатой налогов и сборов (ст. 199 УК РФ), неисполнением обязанностей налогового агента (ст. 199.1 УК РФ) или сокрытием имущества, за счет которого производится их взыскание (ст. 199.2 УК РФ).
Налоговый орган, признаваемый органом следствия по уголовному делу в качестве потерпевшей стороны, обосновывает свои исковые требования положением статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) о том, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, статьей 1064 ГК РФ, закрепляющей основания ответственности за причинение имущественного вреда. Со ссылкой на статью 31 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — НК РФ) налоговые органы обосновывают наличие у них законных полномочий на подачу соответствующих исков к виновным лицам.
Возлагая на физическое лицо материальную ответственность в виде обязанности возместить причиненный налоговым преступлением ущерб, суды руководствуются следующими правовыми положениями.
Согласно Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Налоговые правоотношения в РФ строятся на властном подчинении, в силу чего налогоплательщик не вправе распоряжаться по своему усмотрению той частью принадлежащего ему имущества, которая в виде денежной суммы подлежит взносу в бюджет. Для исполнения налогоплательщиками данной конституционной обязанности законом устанавливаются система налогов, общие принципы налогообложения и меры государственного принуждения, призванные обеспечить исполнение обязанностей.
В соответствии с НК РФ лицом, ответственным за неуплату налогов и сборов в бюджет, является сам налогоплательщик, если иное не оговорено законом. Если говорить о налогоплательщике-организации, это означает, что именно организация, совершившая налоговое правонарушение, признается виновной и привлекается к ответственности. Относительно ответственности учредителей, руководителей, работников и иных лиц организации-налогоплательщика, то налоговый закон предусматривает, что взыскание с указанных физических лиц недоимки и возложение на них ответственности по долгам налогоплательщика допускаются лишь в специально предусмотренных законодательством случаях.
В тоже время организация-налогоплательщик, будучи юридическим лицом, совершает противоправное деяние только через действия уполномоченных физических лиц: генерального директора, выполняющих функции бухгалтера работников и т.д. Именно данные лица совершают преступление и несут уголовную ответственность за них. При этом субъекты налоговых преступлений (физические лица) не освобождаются законом от обязанности возместить причиненный противоправными действиями имущественный ущерб соответствующему публично-правовому образованию. Согласно статье 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают вследствие причинения вреда другому лицу, в том числе в виде не поступления налоговых отчислений от организации-налогоплательщика. В подобном случае между субъектом совершенного налогового преступления (физическим лицом) и потерпевшим (публично-правовым образованием) возникают гражданские правоотношения и не исключается возможность привлечения физических лиц к деликтной ответственности, возникающей в связи с причинением вреда в результате гражданского правонарушения и заключающейся в наиболее полном возмещении причиненного вреда.
Кроме того, суды принимают во внимание, что Конституцией Российской Федерации равным образом защищается как частная, так государственная форма собственности, а само государство полномочно выступать в качестве потерпевшего по делам о преступлениях, связанных с неуплатой налогов, используя своё право на возмещение вреда от преступления с лица его совершившего.
Приведенная совокупность правовых норм очевидно свидетельствует, что обязанность возмещения вреда, причиненного бюджетной системе совершенным налоговым преступлением, может быть возложена лично на лицо, привлеченное к уголовной ответственности за его совершение.
Другой закономерный вопрос – когда и в каком порядке к виновному лицу может быть предъявлено требование о возмещении причиненного бюджету ущерба?
Согласно неоднократно высказанным правовым позициями КС РФ и разъяснениям ВС РФ обязанность возместить причиненный вред возлагается на причинителя вреда при наличии состава преступления, предполагающего под собой наступление вреда, противоправность поведения, причинную связь между противоправным поведением и причинением ущерба, а также вину причинителя вреда.
КС РФ отмечает, что возмещение вреда лицом, привлеченным к уголовной ответственности, может иметь место только при подтверждении окончательной невозможности исполнения налоговых обязанностей организацией-налогоплательщиком. Ранее затронутые положениями статей 15, 1064 ГК РФ во взаимосвязи с положениями налогового и уголовного законодательства должны рассматриваться как исключающие возможность взыскания с физического виновного лица денежных сумм в счет возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением, при сохранении возможности исполнения налоговых обязанностей самим налогоплательщиком (юридическим лицом). Обстоятельствами, исключающим возможность взыскания непосредственно с организации, являются: включение в единый государственный реестр юридических лиц сведений о прекращении деятельности этой организации; установление обстоятельств, что организация-налогоплательщик фактически является недействующей; удовлетворение заявленных требований налогового органа после завершения процедуры банкротства в неполном объеме и т.д.
После исчерпания или объективной невозможности реализации механизмов взыскания налоговых платежей с должника-налогоплательщика обращение с иском к виновному в налоговом преступлении лицу является одним из возможных способов защиты и восстановления нарушенного права потерпевшего лица.
Таким образом, удовлетворение судом исковых требований налогового органа, заявленных при рассмотрении уголовного дела о налоговом преступлении без учета и процессуального установления вышеуказанных обстоятельств, является преждевременным событием в силу противоречия правовым позициями, сформулированным Конституционным Судом Российской Федерации.
В каком размере взыскивается ущерб с физического лица, виновного в совершении налогового преступления?
Согласно действующему принципу закона снижение размера деликтной ответственности недопустимо, так как частичное освобождение виновного лица от имущественной ответственности означало бы лишение потерпевшего возможности компенсации причиненного ему преступлением вреда. В тоже время ответственность за совершение преступлений должна строится с учетом принципов пропорциональности, справедливости и соразмерности конституционно значимым целям для обеспечения баланса публичных и частных интересов.
Разрешая вопрос о размере материальной ответственности суд обязан учитывать характер совершенного деяния, обеспечивать учет причин и условий совершения, а также личность правонарушителя и степень его вины. Размер причиненного налоговым преступлением вреда зависит, в частности, от размера неуплаченного налога или сбора. В свою очередь, налогоплательщиком-должником может выступать как физическое, так и юридическое, и это определяет размер налоговой недоимки.
Таким образом, разрешая вопрос о возложении ответственности на виновное лицо, суд не вправе ограничиваться установлением формальных условий и возможности применения норм закона. Суд при рассмотрении дела обязан исследовать по существу фактические обстоятельства совершения преступления, принять их во внимание, оценить имущественное положение виновного лица, степень его вины в причинении вреда, наличие факта обогащения в результате совершения налогового преступления, а также возможность виновника определять поведение налогоплательщика — юридического лица.
Таким образом, положения статей 15, 1064 ГК РФ в системе действующего правового регулирования не могут рассматриваться как препятствующие суду с учетом установленных обстоятельств снизить размер возмещения вреда виновным физическим лицом.
Подлежит ли взысканию ущерб по налоговому преступлению в случае прекращения уголовного дела в отношении виновника по нереабилитирующему основанию?
Установление вины в совершении преступления – обязательный принцип привлечения к юридической ответственности. Лицо освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.
Вина лица в совершении преступления устанавливается приговором суда, вступившим в законную силу. Возникает закономерный вопрос о возможности возмещения вреда, причиненного налоговым преступлением, когда уголовное дело прекращено в отношении лица по нереабилитирующему основанию, например, в случае истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности или применения акта амнистии, поскольку в этих случаях суд или орган следствия процессуального решения о виновности лица не принимают.
При прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию подозреваемый / обвиняемый / подсудимый вправе настаивать на продолжении расследования и рассмотрении дела в судебном заседании по существу. Таким образом, заинтересованному в исходе дела лицу, обеспечивается судебная защита его законных интересов от ошибочности суждения о его виновности. Соответственно, если лицо не возражает против прекращения уголовного преследования по нереабилитрующему основанию, то и нет оснований считать нарушенными его законные интересы.
Таким образом, наличие согласие лица на прекращение уголовного преследования по нереабилитирующему основанию подразумевает наличие у потерпевшего лица законной возможности взыскания вреда, причиненного налоговым преступлением.
Следует также отметить, что при рассмотрении судом искового требования о возмещении причиненного налоговым преступлением вреда, суд не может базироваться лишь на выводах органов предварительного следствия, содержащихся, например, в предъявленном обвинении, постановлении о прекращении уголовного дела и т.д. Данные процессуальные документы не обладают силой преюдиции и оцениваются судом в качестве одного из письменных доказательств по гражданскому делу наряду с иными. Акты и решения налоговых органов при рассмотрении иска также не обладают большей доказательственной силой по отношению к иным доказательствам.
Таким образом, при рассмотрении заявленного потерпевшим иска о возмещении причиненного налоговым преступлением вреда суд не связан решением о прекращении уголовного дела по нереаблитриующему основанию в части установленности состава гражданского правонарушения.
Читайте также: