Языковые права как понятие социолингвистики и международного права

Обновлено: 25.06.2024

Решение вопроса о соотношении права и языка необходимо для формирования представления о сущности права, процессах его созда­ния и применения, и в конечном итоге для разработки адекватных правил правотворческой и правоприменительной деятельности.

Язык это не объективированный мир, но мир человека. Язык это и сам человек. На языке мы говорим, открывая Иное и Я, достигая Мы. Языком живет наше знание. Языком мы молимся, объясняемся в любви, проклинаем, в языке мы есть в мире, а мир в нас.

Все вышесказанное объясняет бурный расцвет, который философия языка пережила в ХХ веке. Язык позволял рассмотреть исконные вопросы о соотношения бытия и мышления в своей плоскости. Философия языка предлагает некий обходной путь решения философских проблем через анализ соотношения мышления и языка, бытия и языка, предлагая таковым образом получить искомый ответ на соотношение человека и мира.

Можно с уверенностью сказать, что философия языка, философия имени явилась одной из центральных тем в русской философии конца XIX начала ХХ века. Проблематика языка встречается у таких выдающихся философов как В.С. Соловьев, А.Ф. Лосев, П.А. Флоренский, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Г.Г. Шпет, А.А. Потебня, А. Белый, В. Иванов.

Онтологическая плоскость языка отчетливо проступает в праве, которое есть язык. Юридиче­ская действительность имеет словесно-знаковую природу, поскольку норма права — мыслительный конструкт, и не имеет объективного существования вне знакового выражения. Язык выступает той знако­вой системой, которая опосредует содержание воли правотворческого органа, является единственно возможным способом объективного существования права. Не следует забывать о том, что формальная определенность есть сущностный признак позитивного права.




Норма как правило поведения, представление о должном неоп­ределима. При применении акта норма каждый раз конструируется правоприменителем на основании текста акта (при этом в одном тек­сте различные субъекты могут усмотреть различные нормы — при различном толковании текста). В этом аспекте в праве объективен, стабилен, един лишь текст как план выражения.

Помимо этого язык может выступать как посредник между нормой права и фактом, поведением. Применение права тесно связано с сопоставлением языкового описания нормы права и языкового описания фактического поведения субъекта с целью решения вопроса о применимости нормы в конкретном случае.

Язык оказывает влияние на право и имеет большое значение для правовой действительности. Из тесной связи права с языком следует, что законы языка как знаковой системы неизбежно влияют на содер­жание и понимание права и должны учитываться и изучаться право­ведами.

Одной из важнейших характеристик языка является полисемичность (многозначность). Языковой знак означающего и означаемого, то есть планов значения и выражения. Однако же слово как знак обладает еще и смыслом, тем конкретным содержанием, которое слово получает в контексте своего употребления (не только сказал, но и сказалось). Мало того, в слове необходимо видеть еще и его символическую природу. В знаке означающее не связано сущностно с означающим, в символе же содержание проступает в выражении. Сказалось то, что должно и могло было сказаться. В слове всегда зазор между значением и смыслом, а потому право всегда будет предполагать букву закона и дух закона.

Право стремится к точности и однозначности своих норм, что отражается на языке права и обусловливает принципиальную особен­ность языка права — жесткую семантизацию языковых единиц. Се­мантика слова естественного языка не обладает такой жесткостью, поскольку вариативность понимания текста не приводит к коммуни­кативным проблемам. В случае же языка права вариантность нару­шает сущностные, фундаментальные требования права. Интерпретация нормативного правового акта задается властью, не может быть абсолютно свободной.

Указанные обстоятельства обусловливают стремление языка права лишить используемые слова полисемичности, формализовать лексику. Семантика юридических терминов основана на условных определениях. Значение слова определяется в акте или уточняется иными способами (в процессе правоприменения: высшие судебные органы дают свое толкование нормы, и оно на практике становится обязательным к применению), и слово становится юридическим тер­мином.

Конечно же, формализуются не все слова, используемые в тексте нормативных правовых актов. Однако процесс устранения полисе­мичности происходит с основными словами текста. Для обозначения важных понятий в актах используются правовые термины с жестко определенным значением, которые и составляют основу языка права. Слово, обозначающее ключевое понятие, в ходе правотворчества и правоприменения неизбежно превращается в правовой термин (оно важно для права, следовательно, трансформируется для того, чтобы соответствовать требованиям к языку права). По этой причине естест­венную полисемичность могут сохранить лишь второстепенные по значению слова. Однако даже если значение слова не подверглось формализации, смысл слова в тексте все равно изменяется контекстом (поскольку смысл во многом задается контекстом, а контекстом ста­новятся термины).

Формализация влечет невозможность использования языка права носителем естественного языка без специальной подготовки. Естест­венное слово, ставшее термином, уже является омонимом своему ис­ходному корреляту. Первично значение слова естественного языка, однако оценка значения юридического термина в аспекте правильно­сти (соответствия естественному слову) не вполне уместна. Для ис­пользования языка права необходимо уяснение адресатом значений знаков-терминов. При этом совпадение плана выражения термина и общенародного слова усугубляет трудности понимания языка права, так как создает у носителя естественного языка иллюзию понятности. Несмотря на это, нельзя согласиться и с тем, что стремиться к общедоступности текстов нормативных актов не нужно. Граждане должны соблюдать требования норм права, следовательно, содержа­ние норм в идеале должно быть им известно.

Повысить уровень понимания возможно в результате юридиче­ской образованности граждан. Необходимо также стремиться к тому, чтобы язык права стал как можно понятнее (но не в ущерб точности). Это достигается соблюдением правил юридической техники, тща­тельной проработкой проектов актов. Может помочь также исследо­вание семантического расстояния между терминологическими и ис­ходными значениями. Шкала тождества-различия может показать степень правильности понимания языка права носителями естествен­ного языка и выявить наиболее проблемные в этом смысле термины.

Невозможность бытия права в языке без толкования определяет значительный масштаб той роли, которая в праве отводится герменевтике. Собственно герменевтика есть наука и искусство толкования, имеющая достаточно длительную историю своего становления. Однако до середины ХХ века герменевтика не покидала рамок методологии, и только произведенный Хайдеггером онтологический поворот герменевтики, а в еще большей степени труды Х.Г. Гадамера формируют полностью философский облик герменевтики.

Центральной категорией герменевтики является понимание. Оно предстает при этом не методом познания, а модусом самого бытия. Исходный пункт герменевтики субъективное существование, полагающее ориентиры своего бытия. Это положение происходит путем понимания мира, но не по принципу познания, а по принципу свершения. Гадамер утверждает полную инаковость понимания и познания, уничижает разум. Суть не в постуляции истины как соответствия. Смысл в акте свершения истины в понимании, ее открытости для экзистенции субъекта. Знать не значит понимать, а коль скоро понимание первично для субъекта, то подлинной становится истина понимания.

Стихия понимания, его сфера – герменевтический круг. В классической парадигме философского мышления герменевтический круг предстает частным случаем диалектики части и целого, однако неклассическое мировоззрение, отталкиваясь от личной экзистенции, видит в нем гораздо большее. Постижение целого через часть, а часть через целое, действительно, становится проблемой первостепенной важности, едва только подлинным бытием становится экзистенция личности, а ее первичным модусом, - понимание. Поэтому, по мысли Хайдеггера, важно не разомкнуть круг, а войти в него. Эту идею продолжает Гадамер. Для него взаимообусловленность истолкования бытия человеком и человеческого самоистолкования, обретаемая в герменевтическом круге, совершается в рамках традиции и предрассудка - смыслового наброска, предшествующего осмыслению.

Социолингвистика – языковедческая дисциплина, развивающаяся на стыке общего языкознания , социологии , этнографии , культуроведения , социальной психологии , политологии .

Предмет социолингвистики – языковая стратификация общества и влияние на язык социальных процессов (социальная дифференциация языка), языковая политика.

Языковая стратификация общества означает, что различные социальные группы в ходе своей деятельности вырабатывают характерные варианты использования языка, особые идиомы. Любое общество как языковой коллектив разделяется на этнические, возрастные, территориальные, профессиональные группы, различающиеся характером речи, использованием различных языков ( билингвизм – полное владение человеком двумя языками и диглоссия – функционирование в обществе двух языков), созданием особых сленгов, жаргонов, тайных языков.

Одной из важнейших теоретических проблем социолингвистики является определение отдельного языка – русского, китайского, немецкого, молдавского, азербайджанского. Дело в том, что надежных чисто лингвистических критериев различения языка и диалекта не существует. Например, проблема китайских, немецких или итальянских диалектов не может быть разрешена лингвистически, поскольку лингвистический статус диалекта определяется по различным признакам. Так, некоторые северные итальянские диалекты проявляют значительные исторические и структурные сходства с французским, окситанским или рето-романским языками, но рассматриваются как диалекты итальянского языка. Поэтому надежно определить статус идиома как языка, диалекта, наречия (группы диалектов), варианта языка (английский, американский, австаралийский, канадский, язык русских эмигрантов) можно в основном на основе языкового самосознания его носителей и языковой политики государства, что возможно только применением социологических методов .

Исследование лингвистической стратификации общества имеет существенное значение в общем и частном языкознании, но также и при решении прикладных задач. Язык исторически изменяется в трех аспектах, которые можно обозначить как эволюцию, развитие и нормирование.

Эволюционные процессы, свойственные любому языку в любом его состоянии, определяются звуковыми и морфологическими историческими законами и состоят в постепенной дивергенции и конвергенции языковых систем. Например, освоение иноязычных слов: так слово кофе под действием аналогии получает средний род. Развитие языка представляет собой усложнение в ходе истории общества его грамматической, лексической и стилистической систем. Нормирование представляет собой сознательное включение тех или иных фактов языка в состав культуры.

Языковая ситуация является важнейшей задачей социолингвистических исследований, поскольку отражает состояние культуры и определяет возможности организации деятельности общества. В отношении к языку выделяются культура общества в целом, этноса, региона, профессии, поколения, анклава (компактного проживания инокультурной и иноязычной группы населения), конфессии, землячества (рассеянного проживания иноязычной группы), антикультура (характерная для маргинальных, обычно криминальных групп населения). Каждый такой тип культуры характеризуется особой идиомой – языком, диалектом, особенностями речи. Соотношение различных идиом в данном обществе и образует языковую ситуацию. Языковая ситуация определяется наличием разносистемных языков, среди которых выделяются языки с глубокой письменно-культурной традицией и развитой системой словесности (русский), младописьменные (мордовский, якутский) и бесписьменные (шорский, ительменский) языки. При этом каждый литературно-письменный язык в своих нормах и системе словесности опирается на определенную культурную традицию, восходящую к классическому языку. Для русского языка классическими являются церковнославянский, древнегреческий и латинский; для языка хинди – санскрит, для азербайджанского – арабский. Для ряда младописьменных языков России таким классическим языком является русский.

Наряду с языковыми отношениями в речевом коллективе обнаруживаются речевые отношения: устная литературная речь и различные формы просторечия; письменная и печатная речь: художественная, философская, научная, документально-деловая, конфессиональная, публицистическая; устно-письменная речь в виде ораторской прозы, гомилетики, сценической речи; массовая коммуникация в виде массовой информации, рекламы, информатики, Интернета, включающего все перечисленные виды речи. Речевые отношения в обществе сложным образом соотносятся с языковыми. Так, существуют государственные языки, не имеющие развитой литературы, документально-деловой письменности, научной и правовой терминологии, но представленные массовой информацией. Такова, например, культурно-языковая ситуация в ряде регионов России и стран СНГ.

Языковая политика – это деятельность государственных структур и общественных организаций, направленная на оптимизацию языковой ситуации в обществе и на гармонизацию культурно-языковых отношений. Даже отказ от целенаправленной языковой политики является языковой политикой, поскольку влечет за собой стихийное развитие культурно-языковых отношений, неизбежно приводящее к социальным конфликтам. Языковая политика государства проявляется в законодательной деятельности, в организации системы образования, в государственном или общественном регулировании средств массовой информации и издательской деятельности, в установлении норм публичной аргументации, в регулировании научно-технической и социально-политической терминологии и документооборота.

Возникновение социолингвистики

Важнейшие для современной социолингвистики идеи принадлежат таким выдающимся ученым первой половины 20 в. Это, например, идея о том, что все средства языка распределены по сферам общения, а деление общения на сферы имеет в значительной мере социальную обусловленность (Ш.Балли); идея социальной дифференциации единого национального языка в зависимости от социального статуса его носителей (работы русских и чешских языковедов); положение, согласно которому темпы языковой эволюции зависят от темпов развития общества, а в целом язык всегда отстает в совершающихся в нем изменениях от изменений социальных (Е.Д.Поливанов); распространение идей и методов, использовавшихся при изучении сельских диалектов, на исследование языка города (Б.А.Ларин); обоснование необходимости социальной диалектологии наряду с диалектологией территориальной (Е.Д.Поливанов); важность изучения жаргонов, арго и других некодифицированных сфер языка для понимания внутреннего устройства системы национального языка (Б.А.Ларин, В.М.Жирмунский, Д.С.Лихачев ) и др.

Характерная черта социолингвистики второй половины 20 столетия – переход от работ общего плана к экспериментальной проверке выдвигаемых гипотез, математически выверенному описанию конкретных фактов.

Основные методы социолингвисики

Методы, специфические для социолингвистики как языковедческой дисциплины, можно разделить на методы сбора материала, методы его обработки и методы оценки достоверности полученных данных и их содержательной интерпретации.

В первой группе преобладают методы, заимствованные из социологии , социальной психологии и отчасти из диалектологии, во второй и третьей значительное место занимают методы математической статистики . Есть своя специфика и в представлении социолингвистических материалов. Кроме того, полученный, обработанный и оцененный с помощью статистических критериев материал нуждается в социолингвистической интерпретации, которая позволяет выявить закономерные связи между языком и социальными институтами. При сборе информации социолингвисты чаще всего прибегают к наблюдению и разного рода опросам; достаточно широко используется и общенаучный метод анализа письменных источников. Разумеется, часто эти методы комбинируются: после предварительного анализа письменных источников исследователь формулирует некоторую гипотезу, которую проверяет в процессе наблюдения; для проверки собранных данных он может прибегнуть к опросу определенной части интересующей его социальной общности.

Направления социолингвистики

Выделяют синхроническую социолингвистику, которая занимается изучением преимущественно отношений между языком и социальными институтами, и социолингвистику диахроническую, которая изучает преимущественно процессы, характеризующие развитие языка в связи с развитием общества.

В зависимости от масштабности объектов, которыми интересуется социолингвистика, различают макросоциолингвистику и микросоциолингвистику. Первая изучает языковые отношения и процессы, происходящие в крупных социальных объединениях – государствах, регионах, больших социальных группах, нередко выделяемых условно, по тому или иному социальному признаку (например, по возрасту, уровню образования и т.п.). Микросоциолингвистика занимается анализом языковых процессов и отношений, имеющих место в реальных и при этом небольших по численности группах носителей языка – в семье, производственной бригаде, игровых группах подростков и т.п.

1. выявление наиболее существенных закономерностей языкового развития и доказательство их социальной природы (наряду с такими закономерностями, которые обусловлены саморазвитием языка);

2. исследование социальной обусловленности функционирования языка, зависимости его использования в разных сферах общения от социальных и ситуативных переменных;

3. анализ процессов речевого общения, в которых определяющее значение имеют такие факторы, как набор социальных ролей, исполняемых участниками коммуникации, социально-психологические условия реализации тех или иных речевых актов и т.п.;

4. изучение взаимодействия и взаимовлияния языков в условиях их существования в одном социуме; проблемы интерференции и заимствования элементов контактного языка; теоретическое обоснование процессов формирования промежуточных языковых образований – интердиалектов.

Теоретики социолингвистики достаточно рано осознали необходимость подкреплять общие положения о зависимости языка от социальных факторов массовым эмпирическим материалом. М.В.Панов в России и У.Лабов в США были, по-видимому, первыми социолингвистами, которые в начале 1960-х годов независимо друг от друга обратились к эксперименту как необходимому этапу в социолингвистических исследованиях и способу доказательства определенных теоретических построений.

Читайте также: