В красную зону кто имеет право входить

Обновлено: 05.05.2024

Вместе с пандемией коронавируса в России распространилась еще одна - инфодемия, направленная дискредитацию вакцинации.

В красной зоне страшно всем – и пациентам, и врачам. Настолько тяжелых случаев еще не было. Воздушная трубка для Леонида Овербуха - спасительная соломинка, которая тянется к кислородной маске. Он в шаге от перевода на ИВЛ. Хотя еще несколько дней назад не было никаких симптомов.

Чувство, будто внутри грудной клетки раскаленные угли. Никаких прогнозов, что будет дальше. Потому что коронавирус стал другим – молниеносным. COVID-19 мутирует, еще больше запутывая врачей и ставя их в тупик. А новый индийский штамм становится все сильнее.

Но в красной зоне те, кто выбрал другой путь – заболеть, а не привиться.

Да, сделав прививку тоже можно заразиться, но риск ничтожно мал, да и надолго в больнице не задерживаются – из 130 человек здесь всего двое привитых. Благодаря вакцине они избежали ИВЛ. В красной зоне особенно понимаешь, насколько жесток и беспощаден новый штамм коронавируса - все боксы переполнены, статистика не просто растет, а взрывается. За бездушными цифрами находятся человеческие судьбы: с подорванным здоровьем и тяжелыми последствиями

Скорые, опережая друг друга, привозят десятки пациентов в сутки. Мест не хватает, и вот снова разворачиваются резервные госпитали – ВДНХ, Сокольники, парк Патриот. Хотя все надеялись, что эту страницу ковидной истории уже перевернули. Но стало только хуже – коронавирус забирает молодых - индийский штамм сражает тех, кому от 19 до 40 лет .

Индийский штамм в четыре раза заразнее первого – уханьского. За эту неделю заболеваемость по всей стране выросла на 30%. Михаил Мишустин срочно дает поручение дополнительно выделить 25 миллиардов на борьбу с инфекцией в регионах.

Мы сами перестали верить в опасность COVID-19 – забываем про маски, отказываемся от вакцинации. И вот последствия - коронный выход нового штамма. Только благодаря прививке можно избежать фатального исхода.

Сейчас врачи проводят исследования сывороток крови от переболевших и уже известно – существующие в России вакцины способны отразить удар новых мутаций вируса.

Планировалось, к концу лета страна будет под защитой коллективного иммунитета и привито 60% населения, но наши темпы вакцинации отстают – вакцинировалось всего 11%. В Москве привились 2 миллиона жителей. Этого слишком мало, хотя у нас есть все для победы над вирусом. Почему же не спешат поставить прививку? Вместе с коронавирусной пандемией умы захватывает пандемия информационная, которая даже страшнее.

В интернете гуляют версии, одна абсурднее другой: вакцины - это заговор, привьешься- сразу заразишься, нас всех чипируют, мы все умрем. Но, несмотря на глупые фейки, все больше людей начинают понимать – нужно сделать прививку. Но чаще всего после того, как уже заболеет кто-то из близких.

Мэр Москвы Сергей Собянин говорит – есть только два пути – либо быстрая вакцинация, либо снова полный локдаун. Этого совсем не хочется. После всех введенных мер только за один день на прививку в Москве записываются около 90 тысяч человек - огромный шаг, чтобы снизить растущую заболеваемость и выйти из ограничений.

Об ограничениях объявляют все регионы - в Башкирии в кино пускают только с ПЦР-тестом или прививкой, в Бурятии с 27 июня начинаются нерабочие две недели, а на курорты Краснодарского края с 1 июля попадут только туристы с прививкой или тестом. Если в отеле выявят хоть один случай заражения, вся гостиница превратится в обсерватор.

Зарубежные страны размещают свои лаборатории в разных частях света, в том числе и возле наших границ – и цели их непонятны.

«Риски, которые мы оцениваем сегодня, конечно же связаны с невероятной близостью зарубежных лабораторий, с участием министерств обороны иностранных государств, третьих стран около российских границ. Это один из высочайших рисков для нашей страны

Мы уже и так потеряли слишком много – времени, людей и сил. Потому сейчас важно объединиться, не тянуть с вакцинацией до последнего, пока не станет поздно. Иначе наша хрупкая надежда на скорую победу над коронавирусом снова разрушится.

Что такое красная зона?

Первый вариант классификации зон

Первая классификация дает нам следующее определение того, что такое красная зона. По этой классификации зоны разнятся своим контингентом. Красная зона — исправительная колония для бывших сотрудников правоохранительных органов. Черная зона – это колония, где отбывают сроки гражданские лица. Красные зоны в России по этой классификации предназначены не только для бывших полицейских, но и для прокуроров, военных, сотрудников Следственного комитета, судебных приставов, тюремщиков. Сажать их в одну камеру с тем контингентом, который они сами привлекли к ответственности, значит лишь повышать преступность в колониях.

Г. Нижний Тагил Свердловской области, ИК-13.
Г. Бор Нижегородской области, Борский район, ИК-11.
Г. Скопин, мкрн. Октябрьский, Рязанская область, ИК-3.
Г. Энгельс, Промзона, Саратовская область, ИК-13.
Г. Печора, поселок Миша-Яг, Республика Коми, ИК-49.
Республика Мордовия, Зубово-Полянский р-н, поселок Леплей, ИК-5.
Г. Иркутск, ИК-3.

Второй пример классификации зон

Чем отличается красная зона от черной? Отличительные признаки:

Типы колоний

Условия содержания осужденных в исправительных учреждениях зависят от конкретного вида колонии. Так, учреждения могут быть двух направленностей: воспитательной и исправительной. Рассмотрим подробнее исправительные колонии.

Колонии-поселения.
Колонии общего режима.
Колонии строгого режима.
Колонии особого режима.

Условия содержания в колонии-поселении

Самый мягкий вид наказания, связанный с лишением свободы. Здесь содержатся осужденные на срок, не превышающий 5 лет, за преступления, совершенные по неосторожности. Также сюда переводятся те заключенные, кто хорошо зарекомендовал себя в колониях общего и строгого режима.

Труд таких осужденных оплачивается в соответствии с положениями о труде. А если есть желание, то можно даже образование получить, но – только заочно и в пределах административно-территориального образования.

Условия содержания в колонии общего режима

Условия содержания здесь жестче, чем в поселениях. Меньше свободы, больше ограничений. Проживают в запираемых помещениях. Есть трудовые будни: 8 часов работы, час — перерыв на обед, согласно ТК РФ. Количество свиданий ограничено — 6 краткосрочных и 4 долгосрочных в год. Ограничено и количество посылок – всего шесть штук за тот же период.

В колониях общего режима есть также возможность получить образование, участвовать в культурно-массовых и спортивных мероприятиях. Руководство, как правило, создает для этого все условия.

Условия содержания в колонии строгого режима

Здесь содержатся лица, которых суд счел наиболее опасными для общества, и соответственно, нуждающихся в строгой изоляции. Это те, кто совершили, например, умышленное убийство двух и более человек или заказное убийство. Также в такую колонию попадают за рецидив.

Осужденные находятся в запираемых камерах. Койки в два или три яруса, на заключенного выделяется площадь не больше 7 м². Разрешены 4 посылки и 4 бандероли в год; три длительных и три краткосрочных свидания. На продукты в магазинах при колонии нельзя тратить средств больше, чем 2 МРОТ.

Условия содержания в колонии особого режима

За что же можно попасть в колонию особого режима? Это те преступления, от которых у обычного законопослушного гражданина волосы встают дыбом. Это серийные убийства, серийные изнасилования, террористические акты. Здесь сидят людоеды и маньяки, садисты и изуверы. А также сюда может попасть зэк, совершивший особо тяжкое преступление, отбывая срок в другой колонии.

В колониях с пометкой "особый режим" нет места несовершеннолетним, женщинам и мужчинам, достигшим возраста 65 лет, – слишком жесткие условия отбывания срока.

Своему поэтичному названию исправительная колония № 6 Управления Федеральной службы исполнения наказания по Оренбургской области (официальное название) обязана фонтану со скульптурой дельфина черного цвета, расположенной во дворе учреждения. В этой тюрьме могут находиться 1600 заключенных. На данный момент там отбывают наказания 863 человека. Количество тюремного персонала еще выше – 900 человек. Администрация колонии строго блюдет безопасность. Такие меры предосторожности дают свои плоды — никто и никогда еще не сбегал из этого места.

Невозможность остаться одному: наблюдают за осужденными 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Запрещено накрываться одеялом с головой. Раз в 15 минут проходит дежурный.
При переводе из камеры в другие помещения заключенным для дезориентации завязываются глаза. Передвигаются они согнувшись, чтоб исключить вероятность побега.
Столовой здесь нет. Еда просовывается в отверстия в дверях. Меню не самое разнообразное – каши, суп, хлеб.

Ежедневно полтора часа – прогулка на свежем воздухе, в любую погоду. В это время администрация проверяет камеры на предмет наличия запрещенных вещей.

В заключение

На данный момент в России лишены свободы в качестве наказания свыше полумиллиона человек. Функционируют 708 колоний. На 100 000 человек у нас приходится 394 заключенных. В мировом рейтинге это соответствует семнадцатому месту.

На проходной больницы тихо. Несмотря на то, что все места в ковид-отделении заполнены, очередей из скорых и суетящихся врачей мы не увидели. Паника и тревога здесь сменились рутиной и усталостью. Поменялись и пациенты — сегодня здесь есть все: и молодые, и привитые, и без хронических заболеваний. Однако кто-то выйти отсюда так и не сможет. Нас встречают у проходной и ведут в место, где каждый день борются, страдают, умирают и исцеляются от COVID-19.

Наш проводник — Игорь Гуцалюк, заведующий диагностическим отделением Городской клинической инфекционной больницы Минска. Он расскажет и покажет, как медики справляются с четвертой волной, сколько раз они сами оказывались на койках, как переносят смерть пациентов и удается ли хоть несколько часов не думать об этом всемирном проклятье.

Красная зона — такая, какая она есть

Красная зона — это то место, где происходит лечение пациентов с особо опасной инфекцией. До коронавируса подобного калибра были болячки типа чумы и сибирской язвы. Но каких-то колоссальных отличий от классической палаты здесь нет — кроме одного: пациентам строго-настрого запрещено покидать комнату. Они не могут выйти в коридор или тамбур, а уж покурить, как это любят некоторые, и подавно. Да и не до того им. Из контакта с близкими и родными — только передача посылок, никаких посещений. По сути, это коронавирусный плен, попасть в который проще простого, а вот выйти… Тут уж как повезет.

— В нашем стационаре под красную зону развернуты как целые отделения с обычными палатами, так и отдельные боксы, в которых разные входы для пациентов и медработников. Красную зону от чистой отделяет шлюз, где мы надеваем и снимаем СИЗ. Там стоит умывальник, есть антисептик, проводится регулярное кварцевание, — рассказывает Игорь Гуцалюк и проводит нас в ординаторскую. — Тут чистая зона, здесь у меня лежат истории болезней, обсуждаются рабочие моменты.

— Особая черта дельта-штамма — возраст тяжелых пациентов. Если раньше мы говорили о пожилом возрасте, то сейчас 30- и 40-летние люди лежат в больнице и, к сожалению, умирают. Из 30 моих пациентов всего одна девушка полностью вакцинировалась, еще четыре человека успели сделать первый укол, остальные — невакцинированные.

Определение тяжелых и среднетяжелых пациентов происходит в приемном отделении. Однако особенность последней волны и дельта-штамма в том, что в любой момент любой из среднетяжелых пациентов очень быстро может стать тяжелым. Степени тяжести выставляются по четким и конкретным показателям, которые оценивает врач при осмотре: частота дыхания, лихорадка, уровень сатурации, артериальное давление и т. д. Помещение, в котором лежат тяжелые коронавирусные пациенты, обязательно оборудовано кислородными точками. Если же человеку становится совсем плохо, то его переводят в реанимационное отделение.

В первую волну спали на работе, сейчас этого нет. Появилось некое спокойствие

Попадают в красную зону медики через шлюз. Надевание СИЗ начинается с респиратора. Затем надевают перчатки, комбинезон, щиток или вторые перчатки. В некоторых особо плотных костюмах СИЗ ощущение сауны приходит достаточно быстро, по словам Игоря, он за обход мог потерять 3—4 килограмма.

Однако какая бы хорошая защита ни была, там, где они работают — в красной зоне, концентрация вируса наиболее велика.

— Медперсонал у нас болеет регулярно. Не сразу, но коронавирус подцепили все врачи и медперсонал, в том числе и я. Конечно, старались защититься по максимуму, но таковы реалии. Наверное, через это должен пройти каждый. Другое дело, как ты перенесешь эту болезнь.

— Не страшно?

— Для нас это то же самое, что водить машину: мы же не перестаем садиться за руль после стольких аварий. Волков бояться — в лес не ходить. Тут то же самое. Есть долг, обязанности. В первую волну, когда пошли первые пациенты, опасался за своих домашних, и приходилось спать на работе, чтобы не нести заразу домой. Сейчас этого нет, есть некое спокойствие, знание и уверенность.

Здесь все: и молодые, и привитые, и без хронических заболеваний

— Пациенты, которые переносят коронавирус, в 90% случаев имеют воспаление легких. Коронавирус бьет по легким, отчего страдает их функция, в результате падает сатурация, появляется одышка. Но есть очень много пациентов с обширным поражением легких, и при этом сохранена функция дыхания, сатурация в норме, и они не нуждаются в кислородной поддержке. Есть и те, у кого, наоборот, небольшое поражение легочной ткани, а они уже не могут нормально дышать и нуждаются в кислородной поддержке.

В основном скорые привозят сюда домашних пациентов — тех, кто находился на амбулаторном лечении в жилье на самоизоляции. Иначе, если бы всех коронавирусных больных отправляли в больницы, медицинская система испытала бы колоссальный перегруз. Рабочая смена врача — восемь часов. Столько они проводят здесь, в концентрате коронавирусной инфекции, потом еще несколько часов — в зеленой зоне: надо назначить лечение, заполнить истории болезней, поговорить по телефону с родственниками пациентов, изучить новые рекомендации.

— Не всегда пациент сам хочет ехать в больницу. Человек приходит в приемную, измеряется сатурация. Он без хронических серьезных заболеваний, сопутствующих патологий с избытком массы тела, без ожирения перенесет эту болезнь без серьезных последствий. Если у человека есть сопутствующие болезни, даже если он молодой, то за таким пациентом наблюдать желательно более пристально.

У меня были пациенты, которым поможешь за день-два, собьешь лихорадку, — и они уходили домой долечиваться, они поступили к нам лишь из-за того, что не могли в домашних условиях сбить температуру. Самого долгого пациента не могу вспомнить, так как ковид очень коварен и зачастую мы имеем дело с его осложнениями. Очень часто в организме запускается так называемый цитокиновый шторм — когда иммунитет атакует собственный организм, что запускает, в свою очередь, еще целый ряд патологических реакций, с которыми мы боремся.

С приподнятым настроением Игорь вспоминает, как после длительной болезни он выписал 90-летнюю бабушку, которая вылечилась от коронавируса и смогла самостоятельно дышать. Каждая такая выписка — еще одно торжество и доказательство того, что коронавирус — это не приговор нашим старикам.

— Не всех получается спасти, многие умирают?

— Умирают. Чем тяжелее болезнь, чем больше тяжелых пациентов, тем больше смертей. Преимущественно смерть наступает из-за того, что легкие этих пациентов перестают работать, развивается состояние, которое мы называем ОРДС — острый респираторный дистресс-синдром. С ИВЛ он сможет дышать, без — вряд ли. В последующем может появиться полиорганная недостаточность, когда начинают отказывать разные органы и системы органов: почки, печень, нервная система. Вот с этим крайне трудно бороться. Пациент лежит на ИВЛ либо до выздоровления, либо до летального исхода, но аппарат никто не выключает, даже если его легкие полностью поражены.

Распорядок дня больных в красной зоне

Выспаться здесь тоже не получится: подъем — в полседьмого-семь утра. В это время медсестры берут анализы крови, мочи, биохимию. После этого — завтрак. С восьми до десяти утра начинается обход, который начаться может вовремя, а закончиться — только вечером. Пообщаться с пациентами нам не удалось из-за позднего визита, так что наблюдаем за ними через окно, а о том, как они живут, рассказывает врач.

— На обходе разговариваешь и поддерживаешь каждого заболевшего. К тяжелым пациентам заходишь всегда несколько раз. Во время обхода врач оценивает витальные показатели: уровень сознания, сатурации, измеряем частоту дыхания, сердечных сокращений, температуру и так далее. Иногда достаточно с пациентом поговорить на отвлеченные темы и понаблюдать, как он говорит, чтобы стала понятна степень поражения легких и тяжесть состояния. Оно видно, когда человек весь день лежит на кровати, мало двигается, а разговаривает так, как будто быстро поднялся на второй этаж: одышка, участие вспомогательных мышц в акте дыхания — это значит, что уже есть дыхательная недостаточность.

— Бывает, что человек хорошо себя чувствовал — и ни с того ни с сего умер?

— Да, коронавирус коронавирусом, но осложнения его не менее опасны. К сожалению, часто это тромбоэмболические заболевания. Поэтому пациентам по показаниям назначается профилактическая терапия.

— Все пациенты без обоняния?

— Первая волна — в подавляющем большинстве случаев, сейчас — 50 на 50. Если раньше потеря способности ощущать запахи и вкусы была стопроцентным свидетельством коронавируса, то сейчас я не могу этого сказать. Бывает, поступают с тошнотой, кишечными заболеваниями, и это тоже коронавирус.

— На еду, наверное, жалуются?

— Наоборот, им не важно, что на тарелке. Когда пациенту плохо, ему не до еды. Если появляются жалобы, значит, они уже в процессе выздоровления. У человека появился аппетит, какие-то чувства — он идет на поправку.

— А в реанимации как едят, моются?

— С помощью медперсонала. Есть те, кто может самостоятельно питаться, а аппаратных кормят через зонд: там идет специальное питание, в котором колбас и котлет нет. Плюс они получают различные белковые смеси, смеси аминокислот во внутривенных инфузиях.

— Почему лежат на животе?

— Это не просто переворот на живот, а специальная укладка — прон-позиция. Она позволяет убрать давление массы тела на легкие, когда вы лежите на спине. Ранее поджатые альвеолы расправляются, начинают участвовать в газообмене. Только одной этой позой можно поднять сатурацию на 5 единиц, ничего не делая, грубо говоря. Но у нее есть абсолютное противопоказание: травма позвоночника. Надоело лежать на животе — переворачивайся на бок или садись в позу мыслителя, работает точно так же.

— Что назначаете пациентам? Коронавирус же не лечится.

— Все же стараемся назначить противовирусный препарат, но тут важны интервалы лечения. Доказана эффективность этого препарата в первые 7—10 суток от начала симптомов. Чем раньше начать принимать лекарство, тем лучше эффект. По строгим показаниям назначаем препараты, угнетающие иммунную систему и обрывающие цитокиновый шторм — тоцилизумаб, левилимаб, олокизумаб, барицитиниб. С целью профилактики вторичных тромбоэмболических осложнений — низкомолекулярные гепарины. Обязательно обильный питьевой режим.

— Когда рядом с пациентом умирает человек, это может сказаться на его выздоровлении?

— Негативно, это крайне тяжело, к сожалению, так происходит, не всем мы можем помочь. Поддерживаешь пациентов своей заботой, отношением, вниманием. Пытаешься это все сгладить, конечно. Тихо и спокойно. Без истерик и паники. Рутинная постоянная работа.

— То есть вы привыкли к смертям вокруг?

— Привыкаешь ко всему, но это всегда непросто. Всегда тяжело, когда ты начинаешь пациенту помогать, что-то делать, но понимаешь, что твои действия неэффективны и тебе нужно переводить человека в реанимацию. Да, переживаешь, ходишь в реанимацию, выясняешь, что там происходит, как его состояние, с благодарностью к реаниматологам и медперсоналу забираешь его обратно и работаешь с пациентом дальше. И испытываешь удовольствие от того, что человека получилось спасти.

Если я то плакать буду, то радоваться — меня надолго не хватит. Мои силы и возможности, мой опыт, мое профессиональное образование будет неэффективным. Поэтому это заставляет быть суровым и несколько черствым. Смерть рядом — это всегда тяжело. Но трезвое восприятие того, что ты должен выполнять свою работу, понимание, что со следующим пациентом у тебя может что-то получиться, заставляет действовать и двигаться дальше. По зову сердца, совести.

— Вы же приходите домой с этими мыслями?

— Мне очень помогает семья. Супруга, которая тоже имеет медицинское образование, прекрасно понимает меня. Все это рассказываешь, выговариваешься и стараешься отвлекать себя, сходить на тренировки, покричать, поорать, выплеснуть из себя это все.

— Как думаете, когда все это закончится?

— Мне трудно сказать, и, честно, уже не важно. Тратить свою энергию, эмоции на обсуждение всех этих дел — не вижу смысла.

Генералы превращаются в завхозов во время отбывания наказания на зонах

Из-за конфликта с сослуживцами, сотрудник ФСБ, получил массу неприятностей и реальный срок. Так, некогда уважаемый чекист попал на красную зону, где отбывали наказание осужденные силовики. Он поделился реалиями пребывания в местах лишения свободы: заключенные в фирменных костюмах от Brioni; бывшие генералы, пригревшиеся на теплых местах за огромную взятку; надзиратели, перекладывающие работу с секретной документацией на зэков из-за лени. Об этих и других подробностях рассказал наш герой.

Мечты и реальность

Роман родом с Дальнего Востока. После окончания школы он начал обучение в гражданском институте, затем принял решение стать сотрудником ФСБ. По его словам, поступить в Академию ФСБ после школы могут только лица, имеющие связи в определенных кругах. У Романа никого не было в этой системе, но он считал работу в спецподразделении интересной. Поэтому пришлось отслужить в армии. И только потом с ним начали разговаривать. После всех перипетий он пришел в управление, связался с кадровым отделом и изъявил желание работать. Хотел заниматься оперативной деятельностью. Он начал работу в органах в 2005 году.

Найти дело — не проблема

Причиной конфликта бывшего чекиста с руководством стало разногласие в понимании справедливости. Он отметил, что в ФСБ установлена своя система ценностей, и ее участники не приветствуют, когда о ней рассказывают тем, кого это не касается. Это называют профессиональной этикой. Новым участникам игры следует принять существующие правила, а не устанавливать новые. Роман говорит, что всегда исполнял свою работу и прямо высказывал свое мнение.

Роману предлагали перейти работать в другой регион, но он не согласился. Затем его подставили. Он говорит, что подстава происходит по стандартной схеме: фабрикуют дело о взятке или приписывают мошеннические действия. Роман попал под второй вариант, так как взяток никогда не брал и вообще в его деятельности сложно было найти что-то противозаконное. Но у него была одна знакомая, которой он одолжил ранее крупную сумму.

Началось все с небольшой суммы в размере десяти тысяч рублей для школьных потребностей детям. Так как у Романа был большой оклад, он согласился помочь. Через несколько дней знакомая вернула долг. Затем попросила 30-40 тысяч, отдала. Таким образом, ей удалось завоевать доверие. Потом она попросила 150 тысяч в долг для открытия собственного бизнеса. Постепенно накапала солидная сумма — около миллиона рублей.

На каком-то этапе женщина попалась на мошенничестве и это решили использовать против Романа. Ей поставили ультиматум: дать против него показания или ее детей отправят в детский приют. Она пошла по простому пути, выбрав первый вариант. Женщина решила, что сможет не возвращать долг и отделается условным наказанием. Она подписала составленный на Романа протокол. Кроме того, ей предлагали дать показания против руководителя Романа, но она не пошла на это.

Во время судебного заседания, она рассказала как обманывала следствие. Но это уже было не важно.

На суде ей не удавалось связать и нескольких слов. Несмотря на это для следствия и суда было достаточно письменных показаний против Романа. В итоге прокурор просто озвучил ее показания суде, которые составил следователь, и разбираться дальше уже никто не стал. Романа посадили.

Бог видит все. Сотрудники, которые составляли дело, очень скоро потеряли место работы ввиду дискредитирующих обстоятельств. Один даже был осужден за мошенничество и попал в колонию.

Особый статус

Роман получил приговор в виде трех лет лишения свободы в колонии общего режима по обвинению в мошенничестве. Его взяли под стражу еще в зале суда, после вынесения приговора. На тот момент Роману было 33 года. Он попал в СИЗО Нальчика, где по началу большинство времени спал.

Сравнивая следственный изолятор с другими местами, где нашему гостю довелось побывать, он рассказывает о нем, как о курорте. Помимо чистоты и неплохого ремонта, в СИЗО к заключенным не было никаких претензий и требований. Разрешались незаконные свидания. Питание и быт были отвратительными, но там не было тараканов, мышей и прочей живности. Изолятор не был переполнен.

Одна камера рассчитана на четырех. Бывает конечно и так, что в камере нет бытовой техники (холодильника, телевизора), санузел не работает, отсутствует ремонт и нет горячей воды. В такой ситуации приходится терпеть и выживать.

Роман отметил, что его сокамерник был хорошим человеком. По традиции, к насильникам в таких местах относятся предвзято и крайне негативно, они считаются низшей кастой арестантов. Но его сокамерника никто не трогал, так как все были в курсе обстоятельств. Роман поехал отбывать наказание в Нижний Тагил, в 13-ю колонию для бывших работников силовых подразделений.

Тюрьма в красных оттенках

Нужно отметить, что туалеты моют не только представители низшего класса. Только генералы не занимаются этой унизительной работой: это дело поручают военнослужащим, которые не могут скинуться на мытье туалетов.

Закон для всех один: уборку проводят в порядке очереди, но если не хочешь делать это сам, заплати тому, кто сделает работу за тебя. Не можешь заплатить — мой самостоятельно. Оплату производят не в деньгах (на них введен запрет в исправительных учреждениях), а едой или сигаретами, которые предназначаются тому, кто моет туалет за другого. Роман отметил, что среди бывших силовиков-заключенных звания и место работы не принимается во внимание: здесь равное отношение как к генералу, так и к рядовому.

Гости почтенные

Наш гость признается, что это его личные догадки, он не проверял бухгалтерию. Если рассуждать логически: на плановый ремонт выделяют определенное количество средств, но ведь там имеется огромное количество заключенных! Многие из них имеют средства, которые готовы выделить на ремонт колонии. То есть, ремонт здания проведен по плану, а государственные средства на ремонт можно положить в карман.

Бараки имеют тип общежитий, где есть комнаты на разное количество человек (4, 6, 10). Зачастую заключенные из собственных средств финансируют ремонтные работы, установку панелей, потолков, изготовление и сборку мебели, которую там же и делают. Если арестант за свой счет отремонтировал комнату, нет никаких гарантий, что он останется там жить. Он может быть переведен в другой отряд, где снова предстоят затраты.

Прейскурант теплого места

Должность санитара в медпункте считается более престижной, поэтому ее стоимость значительно выше: от двух млн. рублей, но многие продают эту должность за 800 тысяч. Такое место обычно покупают серьезные люди с деньгами — сотрудники службы экономической безопасности МВД или ФСБ. Они живут на зоне, как на курорте, надевают крутые фирменные костюмы от Brioni и не сильно напрягаются при исполнении должности санитаров.

Еще одна блатная должность — завхоз (не имеет значения чего), дневальный в клубе или библиотекарь (цена места составляет около 250 тысяч рублей). Например, выше упомянутый начальник колонии, пригрелся на месте завхоза кухни, второй начальник занял позицию завхоза в бане, а генерал из прокуратуры устроился школьным завхозом: Как ни странно это звучит, многие арестанты не имеют даже аттестата о среднем образовании, поэтому они обучаются в тюрьме.

Клеймо мошенника

На красной зоне очень мало бывших работников ФСБ, но нет недостатка в военнослужащих, работниках ФСИН и других силовых подразделений.

В итоге Роман должен был сидеть три года, но освободился по УДО через год и восемь месяцев, несмотря на то, что с его статьей довольно проблематично освободиться раньше срока. Связи помогли.

Наш бывший чекист освободился в 2016 году. Несмотря на обстоятельства, Роман гордиться своей работой в ФСБ. По его словам отбор был строгий, с высокими требованиями, нагрузками и высоким уровнем опасности. Словом, служба настоящих мужчин. Он говорит, что с ним так поступила на сама система ФСБ как таковая, а люди, на которых он держит зуб. По мнению Романа, в органах ФСБ работают разные люди: Многие попадают сюда по связям. Но большинство чекистов — это патриоты и настоящие профессионалы.

Роман считает, что спецслужбы — это гордость любого государства. Армия является защитой Родины, а упреждение угроз осуществляют сотрудники спецслужб. В ФСБ есть работники, самоотверженно выполняющие свой долг, они не боятся рисковать собственной жизнью. Вследствие этого многие семьи остаются без кормильцев. Так же среди силовиков есть и лентяи, которые пытаются превратить службу в коммерцию.

Читайте также: