Третьяковская галерея нужен ли паспорт
Обновлено: 25.06.2024
Кирилл Светляков: Я порой сталкиваюсь с совершенно пещерными представлениями: дескать, у нас невозможная бюрократия и все такое. На самом деле представление о какой-то системе, которая противостоит художникам, совершенно неверное. Решение принимается буквально двумя-тремя людьми. Скажу больше. У нас уже не функционирует даже выставочный совет. Это раньше была такая архаичная форма, когда начальники всех отделов собирались и обсуждали, скажем, выставку Рокотова. Было, с одной стороны, интересно, с другой — бессмысленно. Что знаток XVIII века может сказать про современное искусство? Не нравится ему, и все. Так что теперь решение принимается практически без выставочного совета, нет бесконечных согласований.
AI: Как молодому художнику попасть в поле зрения кураторов Третьяковской галереи?
Кирилл Алексеев: У нас есть в отделе такая опция, когда художник с работами, а чаще с фотографиями приходит ко входу. И администратор чаще всего вызывает нас посмотреть. Обязанности такой у нас нет, но мы это делаем.
К. С.: Да, абсолютно. Некоторые при этом зачем-то ссылаются на Лидию Ивановну Иовлеву. Дескать, я на выставке встретил Лидию Ивановну, и она сказала прийти к вам. Дальше это имя произносится еще раз для пущей убедительности. А на самом деле все гораздо проще делается.
AI: Что лучше: если вам предлагают просто идею или готовый кураторский проект?
AI: Как Третьяковская галерея работает с частными спонсорами? Там ведь тоже существуют законодательные препятствия.
К. А.: Если спонсор перечисляет, например, два миллиона рублей на выставку конкретного художника, то тут возникает ряд проблем. На все, что больше 99 тысяч рублей, мы должны объявлять тендер. Скажем, производство стоит 220 тысяч рублей. Что нам теперь делать? Объявлять тендер, чтобы художнику кто-то сделал его произведение? Маразм. Как мы выходим из этой ситуации? Подписывается партнерское соглашение, безденежный договор, согласно которому спонсор обеспечивает создание какой-то вещи. Другими словами, к нам приходит художник. Мы ставим руководство в известность, что нам его проект интересен. Потом генеральный директор и главный хранитель все смотрят, мы им проект презентуем. И дальше мы сами начинаем искать на него деньги.
AI: В смысле ищете не вы, а спонсорский отдел?
К. А.: Малообразованностью.
К. С.: Нет, скорее тут влияет система организации отчетности. Спонсору по итогам выставки нужен портфель публикаций. Конечно, можно сделать скандал, тогда портфолио будет вот такой толщины, пусть даже все публикации будут в нем одинаковы. Но, по большому счету, спонсоры смотрят рейтинги: какая посещаемость у Левитана и какая у всех остальных. Поэтому, естественно, деньги выделяют Левитану, а не какому-то неизвестному имени. То есть спонсоры очень часто руководствуются не личными вкусами, а только рейтингами и суммой, которую потребуется заплатить. Думаю, что они даже не читают кураторские тексты, — им это не нужно для того, чтобы принять решение.
К. А.: Любопытно, что на Западе ситуация обратная. Там мало знают старых художников, зато любят современных и молодых.
К. С.: Словом, там предпочитают жить в настоящем, а у нас живут прошлым. В этом есть какой-то момент засасывающей ностальгии. Чем больше мы живем прошлым, тем меньше у нас современности. Художники современные это знают и чувствуют. Не случайно мысли многих обращены уже на Запад. Нужно эту ситуацию осознавать и делать что-то совместными усилиями.
AI: Насколько сегодня современное может конкурировать с классикой по посещаемости?
К. С.: Еще можно порекомендовать участие в крупных групповых выставках, которые мы планируем делать раз в два года. Групповая выставка — это хорошая возможность, потому что идут не на имя (имя мало кто знает), а на тему.
AI: Вести самостоятельный поиск спонсорской поддержки авторам будущих проектов было бы гораздо проще при официальном содействии Третьяковки. В этом вопросе можно как-то на вас рассчитывать?
К. А.: Это реально. Но критерии отбора при этом будут более чем жесткие. Мы должны влиять на весь проект. Ведь в этом случае мы делимся своей репутацией, а значит, будем контролировать процесс даже более жестко, чем свои собственные.
AI: Правильно ли я понимаю, что в случае такого участия Третьяковка сможет через свою пресс-службу приглашать журналистов и критиков? То есть вы обеспечите мощную pr-поддержку?
К. А.: Да, абсолютно. И это укладывается в новую стратегию Третьяковской галереи, которая вскоре увидит свет. Одно из ее положений — это работа Третьяковской галереи за пределами Третьяковской галереи. Есть несколько частных галерей, которые к нам уже обращались по поводу сотрудничества, но по тем или иным причинам им было отказано.
AI: В молодежной среде сетевой обмен впечатлениями и публикация фотографий — важная часть культуры общения. На площадках ММСИ, в галереях Винзавода, даже в Пушкинском музее разрешено фотографировать (пусть и без вспышки). У вас же по-прежнему не разрешают?
По окончании общей пресс-конференции разговор был продолжен с Кириллом Алексеевым. Интересны были главным образом прикладные моменты работы Третьяковки с художниками: закупки, выставки, процедуры, деньги, сроки.
К. А.: И хорошо, если будут толпы. В действительности по конкурсу мы и так получаем много заявок. И на самом деле мы со всеми этими людьми общаемся. Если совсем неприемлемо, то мы говорим об этом и аргументируем, почему мы не берем. У нас есть несколько сотрудников, которые этим занимаются. Вещи смотрим не только мы с Кириллом. Отдел состоит из восьми человек. И еще открою секрет. На самом деле не так уж много художников работает на площадке актуального искусства. Думаю, не больше 700 человек. В действительности во всей сфере современного искусства работает менее 5000 человек, включая всех художников, кураторов, журналистов и монтажников. Это довольно закрытая область, вплоть до того, что я знаю только три бригады монтажников, которые могут инсталлировать какие-то вещи в масштабе музея профессионально, реализовать их согласно идее художника. Большинство же монтажников просто не могут этого делать.
AI: Наличие работ художника в собрании Третьяковки — это фактор, повышающий капитализацию творчества. Многие заинтересованы продать и подарить работы. Как эти инициативы регулирует Третьяковка? Что нужно, чтобы работу взяли?
К. А.: Этот вопрос рассматривает комиссия по делам даров и закупок, куда входят представители нескольких отделов. Это далеко не самая консервативная структура. Год от года закупок становится все больше и больше. В этом году мы закупили почти на 6 миллионов рублей, в прошлом году — на 4,5 миллиона. Эта информация открыта — в pr-отделе можно запросить, какие работы закупала Третьяковская галерея.
AI: То есть молодому художнику без серьезной почвы под ногами попасть в план закупки невозможно?
К. А.: Мы, конечно, открываем новые имена, занимаемся этим, но не выносим вопрос на уровень закупки. У молодых шанс попасть в закупку минимальный. Потому что в очереди стоит еще огромное количество вещей с конца 1990-х годов. И мы должны выполнить обязательства еще перед теми авторами. Кризис очень подпортил нам эту ситуацию. Кроме того, какие-то вещи нам покупают и дарят.
AI: Подарить тоже сложно? Какие критерии дарения?
AI: На дарение у вас, поди, тоже очередь желающих стоит?
К. А.: Вы удивитесь, но таких людей не много. Может быть, потому, что о такой возможности не очень известно. Решение о приеме в дар принимается после внимательного рассмотрения. Часто нам предлагают одно, а нужно совсем другое. Бывает, что художнику какая-то вещь кажется важнее, а мы считаем иначе.
AI: Как часто проводятся заседания комиссии, на которых принимается решение о включении в план той или иной выставки?
К. А.: Стратегические решения, нужна ли нам выставка или нет, принимает ученый совет ГТГ. Директорат собирается раз в неделю, летом реже — раз в месяц.
AI: В году 52 недели. По коммерческим галерейным стандартам хватит на 15–20 выставок. А сколько реально спецпроектов успевает проводить Третьяковка в зале № 38?
AI: На пресс-конференции вы сообщили бюджет выставки Ольшванга — мне он показался необычно экономным. Какую реальную цифру нужно держать в голове, чтобы хватило на подготовку выставки в комфортном режиме?
К. А.: Около 40 тысяч долларов.
AI: Как распределяются эти деньги?
К. А.: Спонсорские деньги заходят в бюджет Третьяковской галереи, а дальше ими распоряжается выставочный отдел. Изготовление произведений делается по партнерским договорам. Первый договор заключается между галереей и художником, а второй — между спонсором и художником. То есть напрямую, мимо галереи, деньги выделяются художнику на работу. Галерея выведена из этой цепочки. Мы лишь подтверждаем свою заинтересованность в конкретном проекте: что он будет открыт в такое-то время при условии изготовления таких-то вещей. Два договора — это технический прием, который позволяет избежать тендера, обязательного для госорганизаций. Третьяковка таким образом работает с художником, а не с коммерческой структурой.
AI: С производством разобрались. А кто готовит каталог?
К. А.: Конечно мы. Обеспечиваем съемку, тексты, фирменный стиль. Львиная доля выставочного бюджета — это каталог. Там должен быть научный аппарат, набор публикаций. Мы научились делать все в относительно короткие сроки, но это большая работа всего отдела. И она не отдается на откуп посторонним людям.
AI: То есть художник не может прийти со своим готовым каталогом — типа ничего больше не нужно, у меня уже все есть?
К. А.: Художник предоставляет свой материал. Если он безукоризненный (чего никогда не бывает), то мы можем согласиться. Но чаще он требует серьезных корректировок, потому что есть определенные академические стандарты каталога, которые важно соблюсти. Мы обеспечиваем выходной контроль.
AI: Сколько по времени готовится выставка?
К. А.: Монтаж в зале, если не нужно строительство, займет около недели. А всю выставку нужно готовить за полгода, чтобы гарантированно, спокойно успеть все сделать.
AI: Каких нужно наделать глупостей, чтобы выставка не состоялась?
К. А.: Например, художнику поссориться со спонсором. А в отношениях с нами — не соблюдать сроки, не предоставлять список вещей для экспозиции, в последний момент пытаться менять проект. Главная глупость — несоблюдение обязательств по вопросам организации выставочного процесса: например, мы заказываем рабочих, а человек не приезжает на монтаж. Вообще несоблюдение условий нашего договора. Часто это вопросы дисциплины, а деньги-то, как правило, всегда приходят.
AI: То есть вам нужны скорее ресурсные гарантии, а не финансовые?
К. А.: Тут нет конвейера и стереотипов, в каждом случае подойдут свои конкретные варианты. В случае с Ольшвангом гарантией стало сотрудничество со сторонней галереей, в случае будущей выставки Звездочетова беседуем о спонсорстве каталога с одной полиграфической фирмой, — тут нужен скорее комплект подтверждающих бумаг о том, что все будет в порядке.
AI: Какие у Третьяковки есть планы и инициативы по популяризации русского искусства XXI века за рубежом?
К. А.: В новой стратегии Третьяковской галереи будет оговорена концепция репрезентации современного русского искусства за рубежом. Были идеи делать в Китае, в Люксембурге, Италии. Но это произойдет не раньше, чем мы получим вменяемых спонсоров, то есть, вероятно, во второй половине 2012 года.
К. А.: Презентация русского искусства в шанхайском Гималайском музее — это дорогое удовольствие, около 1,5 миллиона долларов. И деньги найти крайне тяжело. Мы ее, скорее всего, проведем. Пусть и с задержкой сроков на полгода от ранее намеченных. Замышляли ее еще в 2008 году. Там есть концепт, есть люди, которые готовы заняться изготовлением, есть архитектор, есть дизайнер. Нет только денег.
AI: Под занавес — вопрос о творческих планах. С чем Третьяковка выйдет на предстоящую 4-ю Биеннале?
АI: В какую сторону будет меняться экспозиция Отдела новейших течений?
Многих интересует знаменитая Третьяковка. Ведь знакомство с достопримечательностями Москвы часто начинается именно с нее.
Поэтому, несмотря на то, что о Третьяковской галерее я уже неоднократно писала, первой темой в новой рубрике будет тема "Третьяковка для "чайников" или "Простые ответы на простые вопросы о Третьяковской Галерее".
Смотря как смотреть и какие цели преследовать. Бегло, в темпе с Третьяковкой можно познакомиться за 1 день. Если же изучать каждый зал подробно, нужно несколько дней. Точнее сказать сложно - все индивидуально.
Есть люди, которые могут лицезреть картину, сидя на лавочке, не один час. Вот и считайте, сколько понадобится времени на все произведения, ведь одих только картин в Третьяковской галерее насчитывается около 7 тысяч.
В Третьяковской галерее можно увидеть русские произведения искусства: живопись XVIII - XX вв, графику XVIII - нач. XX в., скульптуру XVIII - начала XX века, древнерусское искусство XII-XVIII вв. (иконы, скульптура, прикладное искусство).
В Третьяковке находятся такие шедевры как "Утро в сосновом лесу" И.Шишкина, "Богатыри" В.Васнецова, "Незнакомка" И.Крамского, "Боярыня Морозова" В.Сурикова, "Всадница" К. Брюллова, "Грачи прилетели" А. Саврасова, "Явление Христа народу" А.Иванова, "Демон" Врубеля,"Утро стрелецкой казни" Сурикова, Апофеоз войны" В.Верещагина, "Портрет А.С.Пушкина" О.Кипренского и многие другие. Здесь же находится "Троица" Андрея Рублева.
Удивить могут в первую очередь сами уникальные произведения искусства, если человек, конечно, в принципе способен удивляться. Мастерство старых мастеров совершенно. Лично меня всегда удивляет то магическое воздействие, которую оказывают полотна - некий гипноз, ощущение прикосновения к вечности, погружения в далекое прошлое.
Многие портреты ощутимо живые, глаза людей на них теплые, светящиеся, будто бы смотрят за происходящим вокруг, проникают в душу.
Еще меня всегда приятно удивляет, как много людей приходит в Третьяковскую галерею, искренне интересуются искусством.
Это лично мои наблюдения и удивления. Что удивит вас, я не знаю. Все индивидуально. Сходите, поделитесь, пожалуйста.
В Третьяковке можно фотографировать, но без вспышки. Стоит это 200 руб. Оплатить надо сразу в кассе при покупке входных билетов. Вам дадут желтенькую круглую наклейку, ее надо приклеить на грудь, как значок. Наклейка заметная и смотрители не будут приставать к вам с просьбой предъявить билет на съемку, как это бывает в других музеях.
У меня много любимых картин в Третьяковке. Среди них "Всадница" Брюллова, "Неравный брак" Пукирева, "Сватовство майора" Федотова, "Ночь на Днепре" Куинджи, "Княжна Тараканова" Флавинского и др.Очень люблю портреты А.П.Струйской Рокотова, М. И. Лопухиной Боровиковского и княгини М. В. Воронцовой Зарянко.
Ответить, почему какая-то картина нравится больше, какая-то меньше, невозможно. Просто в каждой картине что-то цепляет (или не цепляет). Какая-то своя особая красота, глубина, драма, история.
Для примера возьму два портрета из трех названных выше - портрет Лопухиной и портрет Воронцовой.
Глядя на юную, безмятежную прелестницу Лопухину, я невольно представляла себе ее благополучную, долгую жизнь в счастье и радости, а глядя на блестящие глаза и лихорадочный румянец великосветской красавицы Воронцовой, рисовала себе ее нелегкую судьбу, жизненную драму, даже неизлечимую болезнь.
Углубившись в историю, я узнала, что все наоборот. Несчастная судьба ждала Машеньку Лопухину, совсем молодой умерла она от чахотки. А княгиня Мария Васильевна Воронцова долгие годы своей жизни пребывала в роскоши и богатстве, была приближена к царскому двору, два раза удачно выходила замуж, имела сына и умерла в возрасте 76 лет.
Вот за что я и люблю настоящую живопись - за то, что за каждой великой картиной стоит своя история, которую хочется узнать, и загадка, которую хочется разгадать.
Судьбы многих героев старинных картин, которые находятся в Третьяковской галерее, интересны. Возможно когда-нибудь я вернусь к этой теме и расскажу вам, например, о портрете Александры Петровны Струйской - самой красивой женщины XVIII столетия.
Нет, "Девятый вал" находится в Русском музее в Петербурге, также как и другие самые знаменитые картины Русского музея, которые часто ищут в Третьяковке: "Последний день Помпеи" Брюллова, "Лунная ночь на Днепре" Куинджи, "Бурлаки на Волге" Репина, "Витязь на распутье" Васнецова и "Переход Суворова через Альпы" Сурикова.
В выходные дни днем и вечером посетителей очень много.
Если предпочитаете более спокойную обстановку и не хотите стоять в очереди в кассу, приходите в будни или к открытию галереи в выходной - к 10-ти часам.
Режим работы Третьяковской галереи: вторник, среда, суббота, воскресенье - с 10.00 до 18.00, четверг, пятница - с 10.00 до 21.00. Понедельник - выходной.
- Как заказать индивидуальную экскурсию по Третьяковской галерее для детей?
- Как приобрести детский абонемент?
- Какие картины Третьяковки нравятся детям?
- С какого возраста можно приводить малышей в Третьяковку?
- В каком возрасте первый раз вы привели ребенка в Третьяковскую галерею? Как ребенок реагировал на картины?
Почти на все эти вопросы я ответила ранее в статье "Путешествия с детьми. Поход в Третьяковскую галерею".
Остался не отвеченным вопрос о возрасте детей и не уточнен вопрос об индивидуальных экскурсиях. Отвечаю и уточняю!
1) Сына я привела первый раз в галерею в возрасте 9 лет, дочку значительно раньше - в 2 года. И нисколько об этом не жалею.
2) Индивидуальные экскурсии для детей существуют в форме абонементов на цикл из 4-х экскурсий (подробнее - по ссылке, указанной выше). Но есть еще один вариант для тех, кто не хочет приобретать целый абонемент и у кого ребенок уже достаточно большой и может слушать экскурсию в смешанной группе. Что это за вариант?
В летний период и круглый год по воскресеньям из индивидуалов здесь собирают группы (от 5 до 20 человек) и проводят для них экскурсии. Оплачиваете 300 руб. за экскурсионное обслуживание + стоимость входного билета (взрослые - 500 руб., льготные категории - 200 руб., дети до 18 лет - бесплатно). Начало экскурсий для индивидуалов: 11.00, 12.00, 13.00, 14.00, 15.00, 16.00. Сбор около экскурсионного отдела.
Мы видим, что сейчас в социальных сетях и СМИ сложилось впечатление, что в Третьяковской галерее нельзя разговаривать. Это представление возмущает людей своей абсурдностью.
Во время введения новых правил, к сожалению, произошло несколько конфликтных ситуаций. Случившееся было воспринято так, что Галерея ущемляет права посетителей.
Мы собрали ваши комментарии на нашей странице, чтобы ответить и менно на волнующие вас вопросы и еще раз открыто заявить, что в Галерее можно и нужно делиться знаниями и впечатлениями с детьми, друзьями, коллегами.
Вопрос: если я приду втроем, вчетвером с друзьями, может иностранцами, и расскажу им о картинах, об авторах и об истории нашей страны немножко, нас что попросят на выход? Или с родственниками приду из другого города? Я ведь не беру за это плату, это не экскурсия, я просто расскажу им то, что сама знаю, а знаю я немало, ибо сама работаю в сфере, связанной с искусством. Это считается экскурсией? Как вы определите, экскурсия это или нет?
Ответ: приходите в любом составе и количестве с друзьями, родственниками, коллегами, делитесь впечатлениями, рассказывайте о картинах, истории, художниках. Это не считается экскурсией или учебным занятием. Только, пожалуйста, не мешайте другим посетителям.
Если вы не проводите экскурсию, то вам никто не сделает замечание. Правила направлены только на оформление учебных занятий и коммерческих экскурсий.
У сотрудников есть ряд косвенных и прямых признаков, по которым можно определить организованную экскурсию. Но это, конечно, тонкий вопрос. Мы понимаем, что в переходный период введения правил оформления экскурсий и занятий (правила для посетителей не изменились) могут возникать недопонимания и конфликтные ситуации. Мы сожалеем и работаем над тем, чтобы их не было.
Ответ: уже давно действуют правила, по которым учебное занятие оформляется по письму в Галерею. В Лаврушинском переулке, так как эта площадка очень загруженная и востребованная, право проведения учебного занятия со своим педагогом для учащихся непрофильных заведений (не художественных) является платным – 5 310 рублей. Для учащихся профильных художественных школ и ВУЗов – бесплатно. В Новой Третьяковке в постоянной экспозиции любые учебные занятия, по предварительной заявке, проводятся бесплатно.
Сейчас команда Третьяковской галереи приняла решение скорректировать эту систему. Все учебные занятия на всех территориях Третьяковской галереи станут бесплатными с нового учебного года. Будет внедрена удобная система заявок, которая позволит каждое занятие ставить в сетку расписания всех мероприятий музея.
Вопрос: была ли проверка данных случаев (конфликтных ситуаций в Галерее в связи с новыми правилами проведения экскурсий) и даны ли оценки действиям персонала?
Ответ: были проведены несколько совещаний с сотрудниками, которые работают непосредственно с посетителями. Мы стремимся к тому, чтобы таких конфликтных ситуаций не возникало.
Вопрос: скажите, пожалуйста, что делать, если начальник охраны подходит и просит покинуть музей, несмотря на то, что это не преподаватели и студенты?
Ответ: попросите, пожалуйста, сформулировать сотрудника Галереи претензии. Может быть они касаются комфорта других посетителей или правил посещения (рюкзаки, еда, профессиональная фотосъемка). Также вы можете попросить пригласить администратора Галереи для обсуждения проблемы.
Сотрудники службы безопасности могут попросить покинуть музей только в одном случае, если посетитель ведет себя неадекватно, угрожает безопасности экспонатов и других посетителей.
Если ситуация касается неправильно оформленной экскурсии или занятия, то сотрудники службы безопасности не препятствуют осмотру музея, но могут попросить завершить работу экскурсовода.
Вопрос: то есть приехала группа детей и учитель, их сопровождающий, не может с ними пройтись по музею в удобное этой группе время и поговорить? Надо брать обязательно только то, что представляет галерея?
Ответ: да. У нас разные условия заполняемости залов в разных зданиях. Как правило, групповые учебные занятия планируются заранее, к новому учебному году в Третьяковской галерее будет разработана удобная система подачи заявок. Это обеспечит учебной группе комфортное посещение музея и проведение занятия.
Вопрос: я преподаю историю искусств, у меня бывает, что кто-то из учеников настоящих или бывших хочет составить мне компанию на какой-то выставке, это бывает сложно спланировать, просто захотели и пошли. Если мы будем общаться в музее, я естественно веду себя скорее как преподаватель, нежели как мама этого ребенка или его подруга. Со стороны это будет выглядеть как 100% занятие или экскурсия.
Ответ: если у вас спланированное учебное занятие для группы любой численности, пожалуйста, оформите заявку.
Если вы просто идете компанией в музей, пожалуйста, обсуждайте, обменивайтесь мнениями, не мешая другим посетителям.
Вопрос: я не педагог (любитель искусства, блоггер, историк моды, культуролог), но хочу провести настоящую экскурсию для небольшой группы друзей, подписчиков, коллег. Как мне это оформить?
Ответ: сейчас такого механизма нет. Но мы рассмотрим возможность введения и оформления такой экскурсии не только для педагогов. До появления этого правила, вас и ваших спутников нельзя считать экскурсионной группой.
Вопрос: у меня остались жалобы после посещения Третьяковской галереи. Кому писать?
Раннее старший научный сотрудник отдела графики XX века Третьяковки Татьяна Горячева объяснила с чем связан запрет на неофициальные экскурсии в музее
О преступной Третьяковке, запретившей публике разговаривать в залах, или взгляд изнутри (будет очень много слов)
Я работаю в Третьяковке 41 год. Из них 11 лет провела в экскурсбюро.
Экскурсионные группы по 30 человек отправляли каждые 15 минут. В залах это количество обрастало присоединившимися одиночными посетителями – группа увеличивалась человек до 50-60. И идеальной тишины как в концертном зале, никогда не бывает. Орать, чтобы все слышали, приходилось так, что в результате сейчас у меня сорваны связки.
Если кто-то из предыдущих экскурсоводов задерживался лишнее время у самых почитаемых публикой картин, то следующим экскурсоводам приходилось лавировать, искать обходные пути, отвлекать свою группу на другую (не столь желаемую публикой) картину, делать страшные глаза задержавшейся коллеге, а потом все равно возвращаться к вожделенному шедевру. Ибо какая же Третьяковка без Богатырей, Аленушки, Всадницы, Мишек и вот этого всего. А залы у нас в Лаврушинском не очень большие.
Любая не вписанная в график экскурсия очень усугубляет описанную ситуацию. Перемещение в залах экскурсионных групп должно регулироваться. Сторонние экскурсии, организованные спонтанно, страшно мешают.
Это была увертюра.
А теперь по сути:
Мы (Третьяковская галерея) НЕ запрещаем разговаривать в залах. Разговаривайте на здоровье, только, пожалуйста, не очень громко. Мы НЕ кладем посетителей за разговоры очередями из автомата, НЕ выводим их из залов в наручниках, НЕ сажаем в тюрьму.
Придется еще раз повторить: преподаватели МГУ не беседовали между собой, а вели занятие со студентами, о котором не договорились заранее. То, что это была именно лекция, подтверждено видеозаписью. Потому МГУ и извинился перед Третьяковкой.
С МГУ у нас давние отношения, преподаватели совершенно бесплатно занимаются со студентами в залах. И не только МГУ, но и другие профильные вузы. Для этого надо только заранее оформить заявку на занятие (можно по электронной почте), и музей предоставит время, когда это занятие не будет мешать остальной музейной жизни.
Кажется, в моей молодости это были понедельники, когда музей для общих посещений закрыт. Все студенты отделения истории искусства (включая меня, а также всех представителей нашей дирекции) занимались с нашими любимыми М.Яблонской, М.Реформатской, М.Алленовым и прочими корифеями отечественного искусствознания. Эта традиция продолжается и поныне.
Теперь про экскурсии для 1-2 человек и их отличие от дружеской беседы. Это и правда очень трудно поддается вербализации. Это как попытаться формальным языком объяснить разницу между собакой и кошкой – начинаешь… и натыкаешься на то, что есть овчарки, а есть мопсы и пудели, и кошки тоже разные – общие кошкособачьи признаки до смешного могут совпадать. Но тем не менее, мы же отличаем кошку от собаки.
Одно могу сказать точно – когда я веду по сделанной мной выставке 1-2 директоров немецких музеев (и это экскурсионный показ), это сильно отличается от того, как я хожу по той же выставке с парочкой приятелей. И для меня отличается, и внешне.
Ну и наконец. Просто наболело. Меня поражает, какими нелепыми, оскорбительными, да и просто идиотскими мифами обрастает музейная жизнь. Обыденное сознание, не зная, чем еще себя потешить, придумывает, распространяет и сладострастно обсуждает: обет молчания, наложенный на публику, безудержную коррупцию и торговлю из-под полы картинами, замену подлинников на копии (а подлинники давно проданы!), пылящиеся в запасниках шедевры, которые никогда не показывают публике (а может они уже и не пылятся, а давно проданы), откаты, намеки на 5-палубные яхты и особняки, приобретенные на вырученные за это деньги, и тому подобный параноидальный бред…
Сеансы через каждые 30 минут, онлайн-продажа билетов и экскурсии не больше пяти человек - такова реальность, которая встретит посетителей музея после завершения локдауна. Об этом рассказывает директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
В проекте "Точка перемещения" будут показаны работы художников бывших советских республик. Фото: Сергей Михеев/РГ
Больше пяти не собираться
Когда Третьяковская галерея откроет двери для посетителей?
Зельфира Трегулова: Да, посетители должны быть в масках, перчатках. В этом мы не оригинальны - придерживаемся рекомендаций Роскомнадзора. Учитываем опыт западных музеев, уже открывших двери для зрителей.
Мы также переходим преимущественно на продажу билетов онлайн, чтобы избежать скопления людей в очереди. Но для исключительных случаев в каждом здании Третьяковской галереи будет работать дежурная касса. Мы оставляем некоторый резерв билетов для продажи в этих кассах. Поскольку есть люди, которым трудно купить билеты онлайн, но которые очень захотят попасть в Третьяковскую галерею после трех с половиной месяцев жесткого режима самоизоляции.
Кроме того, чтобы выполнить рекомендации Роскомнадзора, которые определяют необходимую для безопасности дистанцию в 1,5-2 метра между людьми, вводим вход по сеансам. Сейчас делаем расчеты, сколько человек может находиться в зале с учетом дистанции. Нам придется ограничивать количество посетителей. Иначе говоря, даже если бы у нас была сегодня выставка Репина или Серова, мы не могли бы принимать такое количество желающих.
Через сколько начинается новый сеанс?
Зельфира Трегулова: Люди смогут заходить по купленным билетам каждые 30 минут.
После этого можно оставаться сколь угодно долго?
Зельфира Трегулова: Да. Время сеанса не ограничивается, в отличие от количества посетителей. Будем мониторить поток зрителей в залах. Если люди будут сильно задерживаться, придется подождать тем, кто хочет войти в зал. С другой стороны, создавать очередь - еще опаснее.
У нас узкое место - "бутылочное горлышко" - входная зона. Когда люди оказываются в залах, массового скопления зрителей уже нет. Наша задача - выстроить логистику. В главном здании в Лаврушинском переулке мы намечаем маршрут, закрыв переходы между какими-то залами. Попасть в них можно будет, двигаясь в одном направлении. В здании на Крымском Валу еще проще - там легче идти вперед, чем возвращаться.
Но некоторые все же любят побродить по выставке, желая сравнить авторов, произведения…
Зельфира Трегулова: Что ж, расходятся же люди на тротуарах.
Разметка на полу не будет?
Зельфира Трегулова: В залах - нет. Разметка - только там, где может быть большое скопление людей. Это кассы, системы хранения для зонтов и сумок, стойка администратора, туалеты.
Очень важно найти "антиковидные" решения для привычных вещей. Например, для банкеток в залах. Они нужны - люди устают, должны иметь возможность присесть. Но нужно как-то придумать, чтобы они не садились близко друг от друга. Вроде мелочи. Но, как известно, дьявол кроется в деталях.
Экскурсии будут?
Зельфира Трегулова: Нам разрешили небольшие экскурсии - до пяти человек. Мы будем пользоваться необходимым оборудованием, включая одноразовые наушники. Понятно, что не будем требовать от членов семейств, чтобы родители и дети держались на расстоянии двух метров друг от друга.
Эти все правила особенно важны для залов основной экспозиции в Лаврушинском переулке, где летом традиционно много народу. В этом году мы не ждем иностранных туристов, но они обычно составляют лишь 12 процентов наших посетителей. Российские туристы начнут, вероятно, приезжать не раньше конца июля - начала августа. В любом случае больших групп не будет.
Цены на билеты не будут вырастать?
Зельфира Трегулова: Конечно, нет. Цены на билеты повышать не будем. Ситуация сложная сейчас.
Сотрудники тоже будут работать в масках и перчатках?
Зельфира Трегулова: Да. Особенно, если речь об администраторах, контролерах билетов, сотрудниках службы безопасности, музейных смотрителях. Плюс специальные пластиковые перегородки. Обеспечить безопасность сотрудников - одна из приоритетных задач. Хотя, наверное, требование носить перчатки, достаточно сложно выполнить летом.
Диалоги на троих со Шнуром
Что из жизни онлайн музей собирается с собой взять при выходе из локдауна?
Зельфира Трегулова: Музей был готов к тому, чтобы сделать рывок в развитии цифрового формата. Но совершить его вынудила пандемия. Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Стало очевидно, что людей, запертых в стенах квартиры, не привлечь монотонным рассказом экскурсовода. Пришлось "включать креативность". Наши сотрудники создали и квесты, и экскурсии, и лекции.
А некоторые даже снялись в фильме вместе с Сергеем Шнуровым.
Зельфира Трегулова: Мне кажется, мы нашли новый формат или, если угодно, новый способ разговора со зрителями. Диалог двух зрителей перед произведением искусства превращается в "разговор на троих". Картины, как в фильме "Третьяковка со Шнуром", становятся равноправными собеседниками. Не поводом для светской беседы, а его ключевыми участниками разговора. При этом спор, обмен мнениями может неожиданно помочь увидеть новые черты в давно известном.
Разговор на троих - новый жанр?
В целом, посещаемость всех онлайн-ресурсов Третьяковской галереи выросла в разы за эти три месяца. Где-то в три, в пять, где-то в семь раз. Речь о просмотрах, а не о заходах на сайт.
О продолжении фильма со Сергеем Шнуровым думаете?
Зельфира Трегулова: Да, но уже в залах Третьяковской галереи на Крымском Валу. Мы ведем переговоры с потенциальными партнерами и спонсорами.
Это главный итог музейной самоизоляции?
Зельфира Трегулова: Не только. Остальные касаются электронного документооборота, удаленного доступа, пользы zoom-конференций… Тут я должна воспеть наш IT-отдел, который все это вынес на своих плечах.
Дорога в картину
15 июня открывается - еще онлайн - общий проект трех музеев "Точка перемещения". В нем участвуют музей "Гараж", Третьяковская галерея и Музей Москвы. Почему для вас важно участие в этом проекте?
Зельфира Трегулова: Потому что искусство для ребенка - любого - невероятно важно. Это эмоции, встреча с новым миром, шанс пообщаться, что-то узнать, открыть что-то новое и неизвестное для себя.
Дети рабочих-мигрантов, которые живут с родителями в Москве, тут не исключение. Разница лишь в том, что им во много раз сложнее. Когда мы начали говорить с представителями фондов, которые занимаются проблемами миграции и вынужденной миграции, то выяснилось, что эти дети часто не ходят в школу. Русского языка они иногда просто не знают. Они сидят дома с мамами, пока папы работают. Дом при этом очень условный. Это может быть общежитие или съемная квартира, где живут несколько семей. В сущности, дети оказываются в той самой самоизоляции, которую мы все пережили, но в режиме не временном, а постоянном. Надо ли нам, только что вырвавшимся из локдауна объяснять, каково это?
Галерея была уже вполне готова совершить рывок в развитии цифрового формата. Пандемия ускорила этот процесс
Что Третьяковская галерея может предложить для детей мигрантов?
Зельфира Трегулова: В нашей коллекции хранится богатое собрание произведений художников из бывших советских республик, а ныне - независимых государств. В том числе и тех, чьи граждане приезжают на заработки в Москву с семьями. Мы подумали, что искусство может поддержать в ребенке память о доме, о большой семье с бабушками, дедушками, которая осталась где-то далеко. Дать чувство психологического комфорта. Для фестиваля прошлого года мы в десяти залах на Крымском Валу добавили картины известных советских художников из республик. В том числе Мартироса Сарьяна, Мир Надира Зейналова, Камиля Муллашева, Алексея Исупова, Джавлона Умарбекова, Тогрула Нариманбекова. Выбирали работы, в центре которых была тема очага, родного дома, семьи, близкого круга. Это стало основой первого фестиваля "Точка перемещения", который прошел в прошлом году. Спасибо Тимербулату Каримову, который помог нам тогда.
Так что в этом году фестиваль будет уже второй раз. Но в этом году он пройдет онлайн.
Для работы в онлайн нужны смартфоны, планшеты…
Зельфира Трегулова: Телефоны сейчас у этих семей есть. Это базовое средство связи с домом.
Если дети не знают языка, как работать с ними?
Зельфира Трегулова: У нас прекрасные педагоги, которые умеют работать с разной аудиторией. Кроме того, мы же в Третьяковке, значит дети могут рисовать, рассказывать истории в рисунках, обмениваться ими. Дети схватывают все на лету, если им интересно.
Уверяю Вас, плохое знание языка не самая большая проблема. Не так просто даже собрать этих детей, привезти их в музей. Ребенок приходит с мамой. Мама для этого должна выйти из дома. Это может быть проблематично. Словом, это совсем непростая история.
На самом деле вопросы работы с детьми вынужденных мигрантов (или иммигрантов) сегодня актуальны для музеев всего мира. Любой уважающий себя музей имеет образовательные программы, мастер-классы, экскурсии для детей, которые оказались в незнакомой среде, отнюдь не всегда комфортной и приветливой. У нас таких программ долгое время не было, поэтому я очень обрадовалась, когда Дарья Пыркина, став во главе образовательного отдела, предложила в числе других и этот проект. Я очень надеюсь, что нам удастся его развивать в будущем.
Читайте также: