Трактовал право как свободу как форма свободы и как закон гегель

Обновлено: 04.07.2024

Длительная история исследований, посвященных свободе и порабощению, праву как свободе , знает множество подходов к решению этой проблемы. Свобода при всей кажущейся простоте и легкости восприятия — предмет сложный и для понимания и тем более для воплощения в формах, нормах, институтах, про­цедуре и отношениях людей.

Свобода представлялась ценностью для людей в разные эпо­хи и в разных формах. Она не связана исключительно с какой- либо одной формой социального устройства. Идея свободы многозначна, она порождает сплетение множе­ства недоразумений. Поэтому нужно сначала оговорить, в каком смысле можно понимать это слово, начиная с самых простых и доступных для познания значений.

Правовая свобода есть разрешение совершать определенные действия, не заботясь о том, соответствует ли это разрешение действовать реальной возможности, то есть юридическое опреде­ление остается формальным, абстрагируясь от реальных усло­вий ее осуществления. Фактическая свобода сводится к возмож­ности делать и выбирать то, что хочешь.

Это определение подра­зумевает рассмотрение средств, необходимых для реализации воли и, в частности, свободу пользования нашим телом и веща­ми, находящимися в нашей власти. Юридическая свобода имеет в своей основе свободу выбора. При этом свободой называется, во-первых, сам факт выбора и, во-вторых, непредсказуемость того, что именно он выберет. И чем больше он имеет выбора, тем больше он имеет свободы. Однако феномен свободы не может быть сведен к свободе выбора.

Во-вторых, необходимо отметить, что внутренняя свобода — это не скрытая, не подпольная свобода (ни в социальном смыс­ле, ни в смысле душевного подполья). Это реально явленная свобода в смысле освобождения человека внутри себя от оков собственных предубеждений, представлений и образов.

Сегодня особенно нужны люди, способные на полностью от­крытое публичное, а не подпольно-культурное существование, открыто практикующие свой образ жизни и мысли, благодаря которым могут родиться какие-то новые возможности для разви­тия человека и общества в будущем.

Для права важно, чтобы человек отчетливо представлял ту меру свободы, которая не несет в себе заряд разрушения, зла и несправедливости. В свою очередь гражданское общество и государство используют правовые средства как страховые средства, обозначающие границы и пределы, за которые внешняя свобода социальных субъектов не должна распространяться. Внешняя свобода предполагает поиск органичных средств, способов и форм ограничений.

Таковыми могут выступать не только юриди­ческие законы запретительного характера (как часть культуры), но и сам факт сосуществования множества индивидов с их обще­ственными правами и свободами. По мнению Гегеля, ни один че­ловек не обладает идеей о собственной свободе, если он не обла­дает идеей о свободе других и о социальной связи между собой и другими. Ни один человек, не имея четкой идеи о своей свободе, не имеет и четкой идеи о свободе других и связи между этими свободами.

Это разновидность замены теоретически возможного практически осуществимым. Поскольку положительная свобода имеет перво­очередное значение, такая замена кажется разумной. Реальные формы бегства от свободы встречаются достаточно редко. Более того, иногда возникают сомнения относительно принципиальной возможности называть подобные формы поведения бегством, другими словами, разновидностью страха свободы. Бегство от свободы часто имеет кажущийся характер, во многих случаях оно является разновидностью гибкого маневра и напоминает компромисс.

Полностью свободная воля может опознать себя в тех образ­ах, в которых собственная индивидуальность обретает уникаль­ное значение, когда частность инстинктов и желаний, очищен­ных от своей необузданности благодаря рефлексии разума, ста­новится счастьем или безмятежностью. Но, скорее всего, она познает свое творение в праве — реакции разума на зов свободы. Право фиксирует объективно результативным и общепризнан­ным образом, что волен делать человек, то есть совокупность об­щественных и частных свобод. Именно рассмотрение права в данном обществе наиболее четко показывает, до какой степени самосозидания дошла свобода.

Рассмотрим, как понималась свобода в разные эпохи, в раз­ных системах права. В античной философии (у Сократа и Платона) речь идет прежде всего о свободе и судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и свобо­де как драме человеческого существования (у эпикурейцев, стоиков и неоплатоников).

Античное право , признавая противоположность свободного человека и раба, было озадачено тем, чтобы придать свободе ре­альный статус, делая из рабства одних условия действительной свободы других. Но в то же время античное право показывает, что свобода, будучи реальной, остается лишь привилегией.

В эпоху Возрождения и последующий период под свободой понимали беспрепятственное раскрытие способностей личности. В естественно-правовых концепциях Нового времени и эпоху Просвещения свобода трактовалась как абсолютная ценность, как основание познания и права, как исходная предпосылка всех естественных прав человека. Подчеркивался ее неотчуждае­мый характер, ее свойство, изначально и безусловно принадле­жащее личности.

В классической европейской философии акцентировалось внимание на двух главных пунктах такого рода определений:

  1. понимание свободы как познанной необходимости, как ос­нования мышления и познания, возможностей человека во что- то верить и быть;
  2. определение свободы как живого дыхания (пульсации) са­моразвития человека в истории, которое выступает как процесс модификации свободы.

Философы (Спиноза, Лейбниц, Кант, Гегель) выводили по­нятие свободы на фоне различия внутреннего и внешнего. Явле­ние, которое называется свободным, содержит основание самого себя (то есть является самопричинным явлением). А нечто, что имеет основание вне себя — не свободно, поскольку оно состоит в причинной цепи, то есть имеет причинные обоснования и при­чины объяснения. Именно в этом смысле великие философы го­ворили, что свобода имеет причиной самое себя и не имеет при­чины вне себя.

В дальнейшем такой подход к свободе находит свое развитие, прежде всего, в философии Канта и Гегеля и их последователей. Они определяли право через свободу, изначаль­но предполагая, что человеческая свобода в принципе не может быть безграничной и нуждается в правовых формах ее реализа­ции. Согласно этому подходу, право цивилизованного государст­ва не посягает на первоначальное право, оно лишь очерчивает внешние границы пространства социальной свободы.

Суть природного предназначения свободы состоит в том, что свобода не просто некое благо вообще, не один лишь простор для самоудовлетворения, а пространство активности, развертывание новых возможностей человека с целью самосозидания себя в ис­тории с помощью средств, не данных природой, в том числе и права. То есть люди свободны в меру их бытийного равенства и равны в меру их свободы.

Отсюда вытекает одно из теоретических положений, имею­щих решающее, первостепенное значение для понимания право­вых вопросов, возможно, одно из наиболее существенных в философии права. Именно право по своей исходной сути есть форма, созданная людьми, которая логически и исторически предназначена быть институтом, призванным упорядочивать сво­боду, придать ей определенность и обеспеченность, а отсюда и человеческое содержание, истинно человеческую ценность.

Право не просто всеобщий масштаб или равная мера свободы индивидов. Свободные индивиды — суть и смысл права. Т ам, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно индивидуальных правовых и иных (групповых, коллективных, институциональных и т.д.) субъек­тов права, действительно правовых законов и правовых отноше­ний как в обществе в целом, так и в конкретных различных сферах общественной и политической жизни. Значит, право имеет столь же фундаментальный, основопологающий для об­щества характер, как и свобода, которая принимает различные формы как в индивидуальном сознании, так и в истории обще­ства.

Проблема свободы из разряда вечных и постоянно актуальных, так как это обобщающая, интегральная характеристика общества, наряду с другими экзистенциальными сущностями. (Экзистенциальный – лежащий в основе существования, определяющий его). Определяющими жизнь общества выделяются следующие основы – жизнь и смерть; свобода и ответственность; смысл жизни; общение и одиночество.
Свобода постоянно развивается вместе с обществом, поэтому определить ее раз и навсегда во всей полноте в принципе невозможно, постоянно выделяются новые аспекты, нюансы… Каждое поколение по своему обогащало познание этой сущности. Большой вклад в ее изучение внес и Гегель. Небольшое отступление. У Гегеля нет специальной работы, посвященной этой проблеме, мысли о свободе включены в разные контексты, это вызывает определенные трудности изучения его вклада в данную проблему, поскольку читать его тексты в оригинале далеко не подарок.
Идеи Гегеля о свободе: привнесение в изучение свободы диалектики. Отсюда вытекает и противоречивость свободы, ее многомерность, конкретность и мера (объем), виды, соотношение свободы и необходимости, ответственности.

Дадим несколько рабочих определений и будем на них опираться. Любая свобода, в конечном счете, замкнута на человека. Петрарка Франческо – человек обладает абсолютной свободой самоформирования и самоопределения. (Очень глубоко!). - Свобода – возможность выбора в рамках необходимости. – Свобода – степень (возможность) позитивной самореализации личности. – Свобода – поле реально возможных связей, взаимодействий.
Подведем некоторые итоги; - свобода диалектически-противоречивый процесс; - свобода внешняя и внутренняя; - свобода всегда конкретна (всегда надо выделять вид, или тип свобод – социальные, политические, экономические, мировоззренческие. печати, творчества и пр.); - свобода соотносится с необходимостью, связана с ограничением; - свобода реальная и формальная; - свобода позитивная и негативная, - неразрывная связь свободы и ответственности; - свобода и культура, знание; - свободу невозможно дать, это всегда внутренний, напряженный процесс, связанный с формированием личности. Свободу достигают.

Что является объективным основанием ограничений? Человек - существо целеполагающее. Самостоятельная выработка и поставка цели, а также выработка адекватных способов ее достижения – вот реальный путь к свободе. Цели не должны входить в конфликт с коренными интересами человечества (коллектива, группы) и обладать здоровым нравственным началом. Многие философы, политики подчеркивают, что свобода – возможность выбора. Это правда, но не вся. Выбор определяется целями. Суть выбора – отсечение, т.е. ограничение избыточных степеней свободы и определение, вектора развития (движения).

- деструктивность – стихийные разрушительные действия без осознанной конечной цели. Обычно имеет место в периоды резких социальных изменений или крушения авторитетов, которым подчинялся.

Формирование смысла жизни зависит: - от мотивации в постановке целей. Мотивация крайне субъективна. Мелкие мотивы могут убить самую высокую цель; - постановка цели должна быть высокой, но реалистичной. Иначе – или разочарование (зря прожил жизнь, на пятаки разменялся). Или маниловщина, утопия, крах жизни; - от потребностей. Примитивные потребности (псевдопотребности – алкоголь, наркотики…) формируют примитивные цели , соответствующий смысл жизни; - от наличия общей сквозной цели, идеи; - от наличия идеалов (делать жизнь с кого?). Сейчас идеалы успешно подменены сонмищем разнокалиберных идолов; - необходима выработка обществом (фрагментом социума) отчетливой системы ценностей, на которые надо опираться при достижении целей.

Но человек живет не в фундаменте, а в здании. А здание – это духовно-практическое, позитивное освоение и преобразование личностью самой себя и общества. Здесь имеются две крайности – а) можно жить и в подвале, но он все равно остается подвалом, даже если размером с футбольное поле; б) можно строить здание без фундамента, но оно неизбежно развалится, не доходя до крыши. К сожалению, в процессе построения социализма имели место оба варианта.

В решении проблемы свободы и необходимости Гегель исходит из того, что человеческая свобода имеет своим основанием необходимость, а необходимость сопряжена с разумом, который есть творческое начало и сила в концепции Гегеля. Этот разум или дух можно называть абсолютом или мировым духом. Дух свободен, потому что ничто не может ограничить его свободы, так как он бесконечен и содержит в себе всю истину и суть, ибо в мире нет ничего, кроме него самого и его продуктов. И тем более свобода объявляется Гегелем субстанцией духа.

Природу духа можно выяснить путем его противопостовления с его противоположностью – материей. Как субстанцией материи является тяжесть, так субстанция духа – свобода. Все свойства духа существует благодаря свободе.

Дух свободен в 2х смыслах:

- в отрицательном. Свободен потому что ничем не ограничен.

- в положительном. Дух есть творчество, созидание, деятельность.

Разум является как субстанцией, так и бесконечной мощью. Деятельность разума может заключаться в самопознании, так как кроме разума ничего нет. Разум это познание, развивающее сам разум. Деятельность разума – деятельность, обращенная на самого себя, самопознание и саморазвитие.

Разум есть бесконечное содержание. Чем больше развит разум, тем больше перспектив для познания самого себя.

Разум не настолько бессилен, чтобы ограничиваться идеалом и существовать в недействительности неведомо где в головах других людей. Разум это сама реальность. Дух занимается самопознанием, познает свою сущность – свободу. Дух изначально знает свою свободу в отрицательном смысле, а чтобы познать в положительном, необходимо развернуть себя, сравнить с чем-либо.

Воплощенный во всемирной истории разум, выступает как мировой разум; в качестве творца истории он выступает как мировой дух, и, поскольку история необходимо обнаруживает деятельность духа, то ход истории разумен. "Разум в мире" и "разумность истории" обозначают признание объективной закономерности в истории. Разумность и закономерность у Гегеля в большинстве случаев тождественны. Разум – это и историческая необходимость, вечный поток исторического процесса развития. Все созидаемое этим процессом действительно и разумно, потому что необходимо; как только оно перестало быть необходимым, оно становится недействительным и неразумным. Таким образом, разум в истории для Гегеля – это признание закономерного, необходимого, целесообразного характера исторического развития. На основании всего сказанного можно сделать вывод о том, что свободная деятельность сопряжена у Гегеля с исторически разумными – и в этом смысле действительными и необходимыми – результатами.

Коль скоро всемирная история представляет процесс обнаружения духа, то история как реальность представляет собой развитие свободы в самой общественной практике, а история как форма исторического сознания – приложение принципа свободы к людским делам.

Особый акцент в реализации свободы Гегель делает на роли государства. "Государство само по себе, – пишет он, – есть нравственное целое, осуществление свободы, осуществление же свободы есть абсолютная цель разума". Здесь существенно то, что государство как исторически ставший и развивающийся институт, в рамках и посредством которого индивид реализует свою свободу, позволяет понять свободу не как атрибут атомизированной личности, а как качество социума, и не как природный дар, которым человек наделен по факту своего рождения, а как исторический продукт, как историческое достижение и стремление. Осуществленная свобода человека начинается с гражданского состояния, которое было бы не верно рассматривать как ограничение свободы. Без государства свобода, по мнению Гегеля, остается лишь назначением, но не действительностью человеческого существования. Таким образом, по Гегелю человек обладает ценностью лишь поскольку он часть государства. Цель гражданского общества – образовать государство. Нужно знать, что государство есть осуществление свободы – конечной цели, оно существует для самого себя. Духовная ценность человека существует благодаря тому, что есть государство.

В цивилизованном обществе право представляет собой форму общественных отношений. Эта форма должна регулировать фактические общественные отношения в рамках государства. Сущность права раскрывается через единство трех его принципов: право как формальное равенство, право как свобода, право как справедливость. В обществе равенство, свобода и справедливость могут иметь только правовой характер (всеобщий и равный для всех).

Право как формальное равенство. В науке равенство обычно трактуется как результат сознательного абстрагирования от различий, присущих сравниваемым объектам с помощью определенного критерия уравнивания. Основанием правового уравнивания различных людей является свобода индивида в обществе, признаваемая в форме его правоспособности и правосубъектности. Это означает, что правовое равенство представляет собой равенство свободных и независимых друг от друга субъектов права по общему для всех масштабу. Но в конкретном обществе кроме свободных могут иметься и несвободные люди. Тогда несвободные будут не субъектами, а объектами права. Принцип правового равенства на таких людей не распространяется. Иначе говоря, правовое равенство является равенством свободных людей и равенством в свободе. Право оказывается общим масштабом и равной мерой свободы индивидов. Оно выступает как форма выражения и осуществления свободы в обществе.
Правовое равенство может быть только формальным, так как оно достигается за счет абстрагирования от фактических различий. Именно благодаря своей формальности правовое равенство может служить средством регуляции социальных отношений. Подчеркнем, что оно не является фактическим равенством. Любые формы осуществления фактического равенства людей (уравниловка, эгалитаризм) неизбежно ведут к отказу от права и от государства. Примером может служить марксистская теория отмирания права и государства.
История права представляет собой процесс постепенного увеличения содержания, объема, масштаба и меры формального равенства. При этом расширяются масштаб и мера свободы, круг субъектов права. Праву всегда присущ принцип формального равенства, но его содержание исторически меняется. В связи с этим право можно определить как нормативную форму реализации свободы в обществе с помощью принципа формального равенства людей. Уточняя эту мысль, В.С. Соловьев писал, что "всякий положительный закон, как частное выражение или применение права, к какому бы конкретному содержанию он, впрочем, ни относился, всегда предполагает равенство, как свою общую и безусловную форму: перед законом все равны, без этого он не есть закон". (В.С. Соловьев. Право и нравственность // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. - Л., 1990. С. 99.)
Будучи субъектами права, люди неравны с точки зрения имеющихся у них прав. Это означает, что право не снимает исходные фактические различия между индивидами. Формальное правовое равенство таких людей означает, что право формализует существующие различия по единому основанию как присущие свободным, независимым друг от друга и равным индивидам. Каждый из этих индивидов может свободно реализовать абстрактную возможность приобрести права на какие-либо блага. Право является равным для всех его субъектов формализованным путем реализации этой цели. Полученные в итоге права конкретных индивидов будут неравны. В этом состоит формализм правового равенства. Право никак не служит достижению фактического равенства людей, то есть не является способом разделения благ среди всех людей в равной мере. В этом состоит специфика государственно-правового регулирования жизни общества. Очень образно выразил эту мысль В.С. Соловьев. Он писал в сочинении "Оправдание добра" о том, что задача права вовсе не в том, чтобы, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он - до времени не превратился в ад. В.С. Соловьев. Право и нравственность // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. - Л., 1990. С. 454) (хрестоматия 10.1).

Право как свобода. Наш исходный тезис состоит в том, что свобода в цивилизованном обществе возможна только в правовой форме. Эта форма дает единый масштаб и меру свободы индивидов. Получается, что свобода индивида не беспредельна. Она заранее ограничена рамками права. Зато в рамках этого правового поля субъекты права свободны в проявлении своей воли и способны защитить себя от любого произвола. И.А.Ильин писал об этом следующим образом: "…человеческая история показала и подтвердила много раз, что лучше пользоваться более ограниченной системой субъективных прав, крепко огражденных и действительно обеспеченных, чем видеть, как твой безграничный круг субъективных притязаний попирается произволом соседей и деспотической влстью. Лучше малая свобода, всеми чтимая и блюдомая, чем большая свобода, никем не соблюдаемая и не уважаемая, ибо такая "большая свобода" есть величина мнимая, которая не заслуживает ни названия "свободы", ни названия права" (хрестоматия 10.3). Право оформляет свободу индивидов, определяет пределы свободы индивида, достигнутой конкретным обществом. Никакая социальная революция не избавляет людей от правовых рамок свободы. Революции лишь приводят к тому, что старые правовые рамки сменяются новыми. Не ограниченная правом свобода означает анархию, произвол, уничтожение государства и цивилизации. С этой точки зрения прогресс в истории общества представляет собой постепенное освобождение людей от произвола, личной зависимости и развитие правовых форм выражения свободы индивидов. Совершенствуются правовые формы выражения свободы и все большее число людей становится субъектами права.
Такому пониманию права как свободы мешают стереотипы массового сознания. В обыденном сознании, а иногда и в научном, существуют представления о том, что право противостоит свободе и равенству. При таком подходе под правом имеют в виду любые произвольные повеления власти, которые действительно могут быть неправовыми и наносящими ущерб свободе индивидов. В анархистском духе свободу зачастую противопоставляют формально-правовому равенств.

  • В истории философии можно найти многочисленные примеры попыток последовательного отрицания правового равенства для достижения свободы:
    • отрицание правового равенства "сверху". Еще древнегреческие софисты отвергали правовое равенство с позиций аристократических и тиранических представлений о свободе как праве лучших на привилегии и произвол. Ссылаясь на естественное право, согласно которому справедливость якобы состоит в том, что сильный повелевает слабым, они утверждали, что сильные имеют право на неравенство. Они основывались на представлении о том, что законы устанавливают для своей выгоды слабые, пользуясь своим численным превосходством в обществе и опасаясь возвышения сильных. Подобные идеи в новых исторических условиях развивал Ф. Ницше, трактуя свободу как право сильных господствовать над слабыми. Н.А. Бердяев развивал аристократическую концепцию свободы личности, используя противопоставление царства Кесаря (исторически существующего мира рабства и несвободы, регулируемого законом в рамках государства) царству Духа (сверхисторическому миру свободы человека). В работе "Философия неравенства" он отрицает формальное правовое равенство людей и его связь со свободой и справедливостью (хрестоматия 10.5);
    • отрицание правового равенства "снизу". Отвергая формальное равенство людей в буржуазном обществе, марксизм ставил своей целью достижение фактического равенства трудящихся в коммунистическом обществе. Чтобы построить его, необходимо было уничтожить основы прежней цивилизации, с присущими ей частной собственностью, правом и государством. Регулирование общественных отношений в новом обществе должно было осуществляться лишь на основе новых моральных норм.

    Однако правовая свобода и формальное равенство неразделимы. Для достижения человеческой свободы необходимо возникновение свободного индивида как субъекта права. В своей работе "В защиту права" Б.А.Кистяковский настаивал на том, что право возможно только там, где существует свобода личности. "В этом смысле, - писал он, - правовой порядок есть система отношений, при которых все лица данного общества обладают наибольшей свободой деятельности и самоопределения" (Б.А.Кистяковский, 1991. С.132).Но эту свободу можно выразить лишь через право как всеобщий масштаб и равную меру свободы людей. Для реализации свободы индивида в целом огромное значение имеет его способность быть субъектом права собственности. Это право дает ему возможность достижения правовой свободы в такой важной сфере жизни общества, как экономика. Гегель полагал, что свобода личности находит свою реализацию в праве частной собственности. Люди равны именно как свободные личности, равны в одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения. Существование различных форм собственности представляет собой цивилизованную почву для правовой свободы индивидов.

    Право как справедливость. В словаре Даля справедливость объясняется через понятия правды и правосудия. Право должно обеспечивать справедливость. Речь здесь идет не о законе, а именно о праве в философском смысле. Ведь закон бывает разный и применение неправового закона обязательно приводит к торжеству несправедливости. Еще с древности возникает представление, особенно ярко выраженное в концепциях естественного права, о том, что право всегда справедливо, что только оно обеспечивает справедливость общественных отношений. Аристотель полагал, что понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения. Всякий закон в своей основе предполагает право. Отступление закона от права приводит к вырождению закона в средство деспотизма.
    Разумеется, далеко не все мыслители разделяли такую точку зрения. Так, Н.А. Бердяев исходил из того, что право и закон являются непримиримыми противоположностями, исключая тем самым возможность существования правового закона. Критикуя позитивное право (имея в виду неправовой закон), он писал, что "право как орган и орудие государства, как фактическое выражение его неограниченной власти, есть слишком часто ложь и обман - это законность, полезная для некоторых человеческих существ, но далекая и противная закону Божьему. Право есть свобода, государство - насилие, право - голос Божий в личности, государство - безлично и безбожно". (Н.А. Бердяев. Государство // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. - Л., 1990. - С. 291.) (хрестоматия 10.4). В духе анархизма и нигилизма Бердяев отрицает правовые рамки справедливости, считая это недопустимым насильственным способом осуществления справедливости. Кроме того, выше справедливости он ставит христианскую идею правды. Если обратиться к истории философско-правовых идей, то нужно признать, что уже на рубеже 16-17 вв. в работах голландского правоведа Гуго Гроция была дана критика использованной Бердяевым идеи о правовой насильственности осуществления справедливости. Гроций писал, что положение о том, что люди принуждаются своего рода насилием к осуществлению справедливости, относится не к самому праву, а "только к тем установлениям и законам, которые должны способствовать осуществлению права на деле" (Цит. по: Нерсесянц В.С. Философия права. Учебник для вузов. - М., 1997. - С. 451).
    Итак, справедливость предполагает существование в обществе правового начала и способов его применения для регулирования общественных отношений. Дошедшее до нас из римского права слово юстиция означает справедливость и правосудие. Достоянием европейской культуры стал образ древнегреческой богини правосудия Фемиды. Наиболее типичные атрибуты Фемиды - весы в руках и повязка на глазах. Весы Фемиды воплощают идею справедливости. Повязка на глазах - символ беспристрастия, равного подхода ко всем, невзирая на личности. Иногда Фемида изображалась с рогом изобилия в руках, который, видимо, означал, что благополучие граждан, их материальное благосостояние немыслимы без законности и правопорядка.
    Справедливость предполагает правовое равенство субъектов права. Это означает необходимость общезначимости и одинаковости требований права в отношении всех, включая и носителей власти, создающих законы. В римском праве имелось положение: то право, которое кто-либо считает справедливым применить к другому лицу, должно признаваться действительным и для самого себя. Выдвигалось также требование о том, что под действие закона должны подпадать все.
    Правовая форма органично присуща справедливости. Отказ от правового характера справедливости приводит к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-либо неправовое начало, применение которого угрожает обществу и государству дестабилизацией. Такими неправовыми началами могут быть требования фактического равенства и привилегий, моральные нормы и религиозные ценности, национальные или экономические интересы. В этом случае правовое, то есть всеобщее и равное для всех значение справедливости подменяется отдельным, частным, произвольным интересом. Этот частный интерес может быть закреплен в неправовом законе, никак не способствующем благу общества и его конкретных граждан. Аврелий Августин утверждал, что справедливость выступает необходимым свойством права и выступает в качестве критерия для того, чтобы отличить право от неправа и насилия, государство - от банды разбойников.

    Читайте также: