Старая жаба украла дюймовочку у ее мамы и этим самым нарушила право девочки какое

Обновлено: 18.05.2024

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Давненько я не делала разборов сказок, а так раньше они часто бывали, и по тегу "Сказка" все у меня в ЖЖ доступны. "Золушка", ""Русалочка", Холодное сердце", "Король-Дроздобород", "Спящая принцесса", "Али-Баба". да чего я только не делала. Вот, дошла очередь и до "Дюймочовки".
Сразу скажу: в детстве я эту сказку не любила - из-за мультфильма и поведения Эльфийского Принца:) Более того - из-за этого Принца, который то и дело падал в обморок, я вообще невзлюбила эльфов - могла ли я тогда знать, что буду тесно и долго заниматься эльфийской культурой?))
Но пришло время для разбора и этой сказки Андерсена, вызывающей в детстве столько моего недоумения.
Для тех, кто подзабыл эту сказочку, или помнит её только по советскому мультику, вот тут текст: https://narodstory.net/skazki-andersen.php?id=3

Первый и самый главный вопрос сказки - кто такая Дюймовочка? Всё, что мы знаем из повествования - у неё маленький рост, всего один дюйм ( 2 см) и живёт она в цветке. Мать героини очень хотела иметь ребёнка и обратилась к колдунье, которая выдала той ячменное семечко, из которого вырос цветок, в котором сидела крохотная девочка. Женщина дала колдунье 12 медяков - то есть, по сути, купила ребёнка! В сказке не называется волшебное существо из цветка, но мы можем предположить, что это "шекспировский маленький эльф", или как его называют в Британии - spirit ( спрайт, дух). Именно они и живут в цветах!

Если вы будете читать многие другие разборы, вы наткнётесь на вопрос - кто отец девочки, ведь детей не бывает без отца:) Но я не буду рассматривать этот вопрос, так как в детстве он меня не занимал ни разу: речь - о волшебном существе, которое появилось на свет не путём оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом, а - из цветка. Тут и "мама" - существо довольно условное, потому что ребёнок намного её меньше, и такого ребёнка скорее воспринимаешь как игрушку, нежели собственное дитя.
При этом "мама" Дюймовочку любит и балует:"

Колыбельку для Дюймовочки сделали из блестящей лакированной скорлупки грецкого ореха. Вместо перинки туда положили несколько фиалок, а вместо одеяльца - лепесток розы. В эту колыбельку девочку укладывали на ночь, а днем она играла на столе. Посередине стола женщина поставила глубокую тарелку с водой, а по краю тарелки разложила цветы. Длинные стебельки их купались в воде, и цветы долго оставались свежими и душистыми.

Для маленькой Дюймовочки тарелка с водой была целым озером, и она плавала по этому озеру на лепестке тюльпана, как на лодочке. Вместо весел у нее были два белых конских волоса. Дюймовочка целые дни каталась на своей чудесной лодочке, переплывала с одной стороны тарелки на другую и распевала песни. Такого нежного голоска, как у нее, никто никогда не слышал."

- но, если честно, это тоже напоминает игру в игрушки взрослой женщины, делающей своей любимице постель из лепестков роз и кровать из ореховой скорлупки, и целое озеро из блюдца.
А вот любит ли Дюймовочка "маму" ( которая настолько больше её) - так и остаётся в сказке за кадром. Видимо, любит, но воспринимает ли родной матерью, непонятно. Представьте себе вместо мамы такую вот великаншу, с которой маленькая девочка даже общаться не может на равных, и вы поймёте моё недоумение. Сразу вспоминается старый фильм "Дорогая, я увеличил детей", где отец-учёный изобрёл аппарат для увеличения людей и случайно увеличил своего сына-малыша. Малыш, ставши огромным, начинает хватать машины на дороге ( для него же это маленькие машинки) и тянуть их в рот. Маму, которая осталась обычного роста, и его зовёт, он мамой вовсе не воспринимает: он не может осознать, что мама такая маленькая. В результате отец увеличивает и жену, которая хватает на руки расшалившегося ребёнка.

Обычно, когда речь идёт о маленьких существах - как то Мальчик-с-пальчик или Маленький Мук, речь будет идти о Большом путешествии и столкновении с Большим ( и чаще всего - жестоким) миром. Но в случае Дюймовочки тут же возникает второй вопрос - Сколько лет Дюймовочке на момент похищения её Жабой? Вопрос отнюдь не праздный: и Мук, и Мальчик-с-пальчик - окончательно не выросли, и речь в их случае не идёт о брачных играх. Мук попадает к старухе с котами, Мальчик-с-пальчик - к Людоеду. Ну а Дюймовочка с момента похищения словно сразу вырастает - из маленькой девочки она становится девочкой брачного возраста, и почему-то никого из детей не смущает этот угрюмый факт.
Положим, в средневековой Дании девушек девушек выдавали замуж в 13-14 лет. Но Ганс Христиан Андерсен родился 4 августа 1875 года, то есть - не в такой далёкий нам период, когда брачный возраст был уже 17-18 лет. И описывает он тоже отнюдь не средневековье. Здесь же Дюймовочку всю дорогу называют "девочка", и вопрос её возраста остаётся за кадром.

Далее в сказке описываются несколько аспектов неудачных для Дюймовочки браков. За сына Жабы она выходить категорически не хочет - он зелёный, противный и живёт в тине, где она жить не хочет. Кстати, за кадром остаётся вопрос, почему Жаба в этой тине не может найти сыну невесту, похожую на него самого - такую же зелёную жабу, или, на худой конец, лягушку.
Но вот рыбки и мотылёк помогают Дюймовочке стать беглянкой, и Жаба с сыном теряют её из виду. Далее она попадает в лапы к рогатому Майскому Жуку.
Как испугалась бедная Дюймовочка, когда рогатый жук обхватил ее лапками и взвился с ней высоко в воздух! Да и белого мотылька ( которого она привязала к листу кувшинки) ей было очень жалко. Что-то с ним теперь будет? Ведь он умрет с голоду, если ему не удастся освободиться.

Судьба мотылька в этой сказке действительно останется за кадром: умрёт ли он в итоге, или освободится из привязки, неизвестно. Хотя не исключено, что образ Мотылька - также образ несостоявшегося будущего мужа.
А вот далее Дюймовочка попадает к Жуку - по советскому мультику, "джентльмену". Жука Дюймовочка воспринимает более благосклонно, чем Жабца ( или как там звали сына Жабы?), но тут уж ей мешает "общественное мнение" - к Жуку приходят другие Жуки ( и. Жучки? Да нет - Гусеницы!) и обсуждают Дюймовочку: "Ах, у неё всего две ножжжки", "Ах, у неё дажже нет уссиков!", "Ах, у неё дажже есть талия!"
Ну и сами скажите - после такой общественной обструкции как жениться бедному Жуку?:) Он отпускает Дюймовочку на все четыре стороны.

И вот тут сразу возникает вопрос - куда идти? Идти домой к "маме" ( и прослыть блудной дочерью, порадовав женщину) - вариант, который Дюймовочка вообще не рассматривает. То ли потому, что точно знает, что не доберётся туда ( или вообще не знает, где он, тот дом), то ли потому, что "мама" ей вообще не сдалась. Поэтому, если не знаешь, куда идти, есть вариант никуда не идти - остаться прямо там же, в том лесу. Пара фраз из обзора меня изрядно повеселили, так как в очередной раз их написали психологи.

- Вернуться к матери мыслей не возникало. Вот если бы с принцем, а так не хотелось. Она не оправдала ожиданий мамы в отношении замужества.

Все лето прожила Дюймовочка одна-одинешенька в большом лесу. Она сплела себе из травы колыбельку и подвесила ее под большим листом лопуха, чтобы укрываться от дождя и от солнышка. Она ела сладкий цветочный мед и пила росу, которую каждое утро находила на листьях.

Ну а дальше сказка могла бы смело превратиться в сказку о Попрыгунье-стрекозе и трудолюбивом Муравье - "Ты всё пела? Это дело: так поди же, попляши!"
Однако в дело вмешалась Полевая Мышь, предложившая Дюймовочке пожить у неё в услужении. Это дело - убирать нору Полевой Мыши - Дюймовочке нравится, и она остаётся. А Мышь пытается выдать её замуж за соседа - толстого слепого Крота.
- Выходи-ка, девочка, замуж за Крота! Лучше мужа не найдёшь- слепой, богатый ~~слепоглухонемой капитан дальнего плаванья!~~
Дюймовочка замуж за Крота не хочет, но Мышь её даже не слушает.
- Пустяки! - сказала она. - Не упрямься, а не то попробуешь моих зубов. Чем тебе крот не муж? Одна шуба чего стоит! У самого короля нет такой шубы! Да и в погребах у него не пусто. Благодари судьбу за такого мужа!
Правильно: если она не послушает Мышь, та её выгонит на мороз :) Параллельно основной линии сюжета ДЮймовочка спасает Ласточку, и в сложный момент ( свадьбы) та приходит ей на помощь и уносит её в Страну Эльфов.

Пока всё хорошо, не правда ли? Дюймовочка избегает очередного неудачного замужества ( от Лягушонка ушла, от Жука её ушли, от Крота её Ласточка унесла) - прямо Колобок, которого все хотят скушать!
Однако вот и Страна Эльфов, и тут Дюймовочке встречается тот, кого я в детстве называла Эльф-Шантажист. По сказке, он её особо не шантажирует - просто влюбляется и тут же делает предложение. Правда, на вопрос, как её имя, тут же говорит:
- Тебя больше не будут звать Дюймовочкой. У нас, эльфов, другие имена, -сказал Дюймовочке король. - Мы будем называть тебя Майей! ( правильный Эльф, заметим, толкиеновский: тут же приписал девочку к майяр! :))

Заметим, саму Дюймовочку никто не спрашивает, хочет ли она так зваться. Но её вообще ни Жаба, ни Мышь тоже ни о чём не спрашивают: зачем спрашивать девушек с таким мягким характером?
Зато, видимо, в ознаменование её нового статуса Дюймовочке дарят крылья: правильно, майяр-то летают!))
Но больше всех других подарков понравились Дюймовочке крылья - пара прозрачных легких крылышек. совсем как у стрекозы. Их привязали Дюймовочке за плечами, и она тоже могла теперь летать с цветка на цветок. То-то была радость!

Ну а то, что этот Эльф устраивает в советском мультике, заставлял меня маленькую испытывать жгучий стыд за весь эльфийский род:
"Если ты не станешь сейчас моей женой, я умру. Ах, умираю!" - и Эльф картинно хлопнулся в обморок!
Помнится, я про себя долго молилась, чтобы мне не достался супруг, который будет требовать от меня любви столь низким шантажом - и видать, мои молитвы были услышаны.

Вот такая вот странная сказочка, мораль которой, видимо - будь кроткой, как ягнёнок, и в финале ты достигнешь желанной гавани. ТО есть, хотя Дюймовочка и не вернулась к "матери", но она вернулась к "своим" - Эльфам. Будем надеяться, что с ними она будет по-настоящему счастлива!

— Ну что ж, горю твоему можно помочь! — ответила колдунья. — Вот тебе ячменное зерно; это не простое зерно, не такое, как те, что посеяны в поле или идут на корм курам. Посади это зернышко в цветочный горшок, а потом увидишь, что будет.

— Спасибо тебе! — сказала женщина, дала колдунье денег и пошла домой.

Дома она посадила в цветочный горшок ячменное зерно, и из него тотчас же вырос прекрасный большой цветок, похожий на тюльпан, только лепестки у него были плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.

— Какой красивый цветок! — воскликнула женщина и поцеловала прелестные, красные с желтым, лепестки; но не успела она их поцеловать, как в цветке что-то щелкнуло, и он весь раскрылся, — теперь стало ясно, что это настоящий тюльпан. В его чашечке, на зеленом пестике, сидела хорошенькая крошечная девочка, ростом не больше дюйма. Поэтому ее и назвали Дюймовочкой.

Блестящая, лакированная скорлупа грецкого ореха служила ей колыбелькой, голубые фиалки — тюфяком, а лепесток розы — одеялом. Ночью она спала в колыбели, а днем играла на столе. Женщина поставила на стол тарелку с водой и положила в нее цветы так, что стебельки их были погружены в воду, а чашечки венком лежали по краям; на воду она пустила большой лепесток тюльпана, — на него часто садилась Дюймовочка и плавала от одного края тарелки до другого, два белых конских волоса заменяли ей весла. Все это было прелестно! Еще Дюймовочка умела петь, да таким нежным и красивым голоском, какого никто на свете не слыхивал.

Однажды ночью, когда она лежала в своей хорошенькой колыбели, в разбитое окно вскочила отвратительная жаба, большая и мокрая. Она прыгнула прямо на стол, где под лепестком розы спала Дюймовочка.

— Вот славная жена для моего сынка! — квакнула жаба и, схватив скорлупку с девочкой, выпрыгнула через окно в сад.

— Тише! Не то она проснется и убежит от нас! — остановила его старая жаба. — Она ведь легче лебединого пуха. Посадим ее на середину ручья, на широкий лист кувшинки, такой крошке он покажется целым островом. С листа она убежать не сможет, а мы тем временем приготовим в тине удобное гнездышко, в котором вы будете жить.

В ручье росло много белых кувшинок, и их широкие зеленые листья плавали по воде. Самый большой лист был дальше всех от берега. Старая жаба подплыла к этому листу и поставила на него ореховую скорлупку с Дюймовочкой. Рано утром бедная крошка проснулась и, увидев, куда она попала, горько заплакала, — кругом, куда ни посмотришь, вода да вода, а берег чуть виднеется вдали.

А старая жаба сидела в тине и украшала свой дом камышом и желтыми кувшинками, — ей хотелось порадовать будущую невестку. Покончив с приготовлениями к свадьбе, она поплыла со своим безобразным сынком к листу, на котором стояла Дюймовочка, чтобы забрать ее нарядную кроватку и заранее поставить в спальню будущих новобрачных. Приблизившись, старая жаба низко присела в воде перед девочкой и сказала:

— Вот мой сынок! Он будет твоим мужем. И вы славно заживете у нас в тине.

Вокруг Дюймовочки все время порхал красивый белый мотылек и, наконец, опустился на ее лист — уж очень она ему понравилась. А Дюймовочка радовалась, что гадкая жаба не может ее догнать, что все вокруг так красиво, а вода сверкает на солнце, как червонное золото. Дюймовочка сняла с себя пояс, один его конец набросила на мотылька, а другой прикрепила к листу — и лист поплыл еще быстрее.

Мимо летел майский жук. Увидев девочку, он обхватил ее лапкой за тонкую талию и унес на дерево, а лист кувшинки поплыл дальше, и с ним мотылек, — он ведь был привязан и не мог освободиться.

Как испугалась бедная Дюймовочка, когда майский жук схватил ее и посадил на дерево! Но не так она боялась за себя, как за красивого белого мотылька, которого привязала к листу, — она знала, что, если ему не удастся освободиться, он умрет с голоду. Майский жук об этом и не помышлял. Он уселся с Дюймовочкой на самый большой лист, угостил ее сладким цветочным соком, и сказал, что она очаровательна, хоть и ничуть не похожа на майского жука. Потом к ним прилетели гости — другие майские жуки, которые жили на том же дереве. Они разглядывали Дюймовочку с головы до ног, и барышни шевелили усиками и говорили:

— У нее только две ножки! Какое убожество!

— У нее даже нет усиков!

— Какая у нее тонкая талия! Фи, она похожа на человека! Как она некрасива! — твердили в один голос все дамы.

На самом деле Дюймовочка была прелестна. Это находил и майский жук, который принес ее на дерево; но когда все остальные сказали, что она безобразна, он под конец сам поверил этому и не стал держать ее у себя: пусть идет куда знает, решил он. И вот он слетел с Дюймовочкой на землю и посадил ее на ромашку. Дюймовочка горько заплакала: ей было обидно, что она такая некрасивая, — даже майские жуки не захотели принять ее в свою среду. А ведь она была самой очаровательной девочкой, какую только можно себе представить: нежная и ясная, как прекрасный розовый лепесток.

Все лето прожила бедная Дюймовочка одна-одинешенька в большом лесу. Она сплела себе из травинок кроватку и подвесила ее под лист лопуха, чтобы ее не замочил дождик; она ела сладкую цветочную пыльцу и пила росу, которую каждое утро находила на листьях. Так прошло лето, прошла и осень; приближалась длинная, холодная зима. Все птички, которые так радовали Дюймовочку своим пением, улетели в теплые края, цветы завяли, листья осыпались, а большой лопух, под которым она жила, пожелтел, высох и свернулся в трубочку. Платьице Дюймовочки изорвалось, и она все время зябла; а ведь она была такая нежная и маленькая, долго ли ей было замерзнуть до смерти! Пошел снег, и каждая снежинка была для Дюймовочки словно целая лопата снега для нас: мы-то ведь большие, а она была всего в дюйм ростом. Она завернулась было в сухой листок, но он разорвался, и бедняжка дрожала от холода.

Однажды Дюймовочка выбралась из леса на большое поле; хлеб давно уже был убран, и только голые сухие соломинки торчали из мерзлой земли. Дюймовочка шла между ними, как в густом лесу, и холод пронизывал ее. Наконец, она подошла к норке, прикрытой сухими былинками. Тут, в тепле и довольстве, жила полевая мышь; амбары ее были битком набиты зерном, кухня и кладовая ломились от припасов. Бедная Дюймовочка стала у порога, как нищенка, и попросила подать ей хоть кусочек ячменного зернышка, — вот уже два дня, как у нее крошки во рту не было.

— Ах ты бедняжка! — сказала полевая мышь, она была добрая старуха. — Ну, иди сюда скорей, погрейся да поешь со мной.

И так понравилась Дюймовочка старой мыши, что та предложила:

— Оставайся у меня на зиму. Только смотри, хорошенько убирай мои комнаты и рассказывай мне сказки, — я до них большая охотница.

Дюймовочка осталась; она все делала так, как приказывала добрая старая мышь, и жилось ей хорошо.

— Скоро у нас будут гости, — сказала однажды полевая мышь, — раз в неделю ко мне приходит в гости мой сосед. Он живет еще лучше меня, в просторном доме, и носит роскошную шубку из черного бархата. Вот если б тебе посчастливилось выйти за него замуж, ты бы жила без забот. Но только он слепой. Ты должна будешь рассказывать ему самые красивые сказки, какие только знаешь!

Но Дюймовочке вовсе не хотелось выходить замуж за соседа, — ведь он был крот. Вскоре он пришел к полевой мыши с визитом, одетый в черную бархатную шубку.

— Он такой важный, ученый, богатый, — говорила полевая мышь, — дом его в двадцать раз больше моей норки; но он ненавидит солнце и цветы, называет их отвратительными, — он ведь никогда их не видел.

Мышь приказала Дюймовочке что-нибудь спеть; и она спела две песенки, да так мило, что крот, очарованный ее прелестным голосом, сразу в нее влюбился. Но он не сказал ни слова — ведь он был мужчина степенный.

Немного погодя он прорыл длинный подземный ход от своего дома до жилья полевой мыши и разрешил ей и Дюймовочке гулять по этому коридору когда им вздумается. Однако он предупредил их, чтобы они не пугались мертвой птицы — самой настоящей птицы, с перьями и клювом, — которая умерла, должно быть, совсем недавно, в начале зимы, и была похоронена как раз в том месте, где он прорыл свой ход.

Крот взял в зубы кусок гнилушки — она ведь светится в темноте — и пошел вперед, освещая длинный темный коридор. Когда они дошли до того места, где лежала мертвая птица, крот ткнул мордой в земляной потолок и пробил в нем большую дыру, через которую в коридор проник дневной свет.

Дюймовочка увидела мертвую ласточку: ее красивые крылышки были крепко прижаты к телу, голову и лапки она втянула, и, прикрытые перьями, они не были видны; скорей всего, бедная птичка умерла от холода. Дюймовочке стало очень жалко ее — ведь она так любила птичек, которые целое лето утешали ее своими песенками. А крот толкнул мертвую ласточку короткими лапами и сказал:

— Наконец-то перестала пищать! Нет ничего хуже, чем родиться птицей. Слава богу, детям моим не грозит эта участь. Птицы только и умеют, что чирикать да щебетать, а придет шма — что им делать, как не помирать с голоду.

— Вам хорошо говорить, вы человек благоразумный, — отозвалась полевая мышь. — Вполне с вами согласна: что проку от чириканья, когда придет зима! Песнями сыт не будешь, а чириканьем не согреешься. Потому-то птицы и умирают от голода и холода. Впрочем, это судьба всех бедных, но благородных людей.

Дюймовочка не проронила ни слова; когда же крот с мышью повернулись спиной, она наклонилась над ласточкой, раздвинула ее перышки и поцеловала ее прямо в закрытые глазки.

Потом крот опять заделал дыру, сквозь которую проникал дневной свет, и проводил своих дам домой. Ночью Дюймовочка никак не могла уснуть. Она встала с постели, сплела из сухих былинок большое красивое одеяло и, войдя в коридор, укрыла мертвую птичку, потом принесла из мышиной норки цветочных тычинок, легких, как вата, и обложила ими ласточку, чтобы ей не так холодно было лежать в сырой земле.

— Прощай, прелестная птичка! — сказала Дюймовочка. — Прощай, и спасибо тебе за то, что ты так чудесно пела мне летом, когда деревья были еще зеленые и нам ласково светило солнце!

Осенью все ласточки улетают в теплые края; и если одна из них опоздает улететь, то вскоре коченеет, как мертвая, падает на землю, и ее засыпает холодным снегом.

Дюймовочка дрожала от страха: ведь птичка была просто великаншей по сравнению с ней, такой крошкой, — но все-таки собралась с духом, потеплей укутала ласточку и прикрыла ей голову листом мяты, которым всегда укрывалась сама.

На следующую ночь Дюймовочка опять потихоньку пробралась к ласточке. Теперь бедняжка совсем ожила, но все еще была очень слаба и, чуть приоткрыв глаза, смотрела на Дюймовочку, которая стояла перед ней с гнилушкой в руках вместо фонарика.

— Спасибо тебе, милая крошка! — чирикнула больная ласточка. — Я так хорошо согрелась! Скоро совсем поправлюсь и опять полечу на солнышко.

— Ах, — сказала Дюймовочка, — сейчас на дворе мороз и снег идет! Лежи лучше в теплой постельке, а я буду за тобой ухаживать.

И она принесла ласточке воды в чашечке цветка. Птичка попила и рассказала Дюймовочке, как поранила себе крыло о терновый куст и потому не смогла улететь в теплые края вместе с другими ласточками. Когда настали холода, она окоченела и упала на землю, — больше ничего она не помнила и не знала, как попала сюда.

Всю зиму она просидела в подземном коридоре, а Дюймовочка ухаживала за ней. Она очень привязалась к птичке. Полевая мышь и крот ни о чем не догадывались: они чувствовали отвращение к ласточке и не ходили туда, где она лежала.

Как только настала весна и солнце пригрело землю, ласточка простилась с Дюймовочкой. Девочка сделала отверстие в потолке — там, где его заделал крот, — солнышко заглянуло в темный коридор, и ласточка спросила, не хочет ли Дюймовочка сесть ей на спину и полететь с нею в зеленый лес. Но девочка не захотела покинуть старую полевую мышь, зная, что это очень огорчит ее.

— Нет, я не могу лететь с тобой, — сказала она ласточке.

— Прощай, прощай, добрая, прелестная девочка! — прощебетала ласточка и вылетела на волю.

Дюймовочка поглядела ей вслед, и глаза ее наполнились слезами, — уж очень она полюбила бедную птичку.

— Кви-вить! Кви-вить! — прочирикала птичка и улетела в зеленый лес.

Дюймовочке было очень грустно, ведь ее никогда не пускали погреться на солнышке, а хлеб, который посеяли на поле вокруг норки полевой мыши, так разросся, что казался малютке огромным лесом.

— Ты теперь невеста, Дюймовочка, — сказала однажды мышь. — К тебе посватался наш сосед. Какое тебе счастье выпало, бедняжка! Теперь придется тебе шить приданое — и шерстяные платья и белье; надо, чтобы у тебя всего было вдоволь, когда ты будешь женой крота.

И Дюймовочке пришлось прясть целыми днями; а мышь наняла четырех пауков-ткачей, и они ткали круглые сутки. Крот каждый вечер приходил в гости и все болтал о том, что скоро-де конец лету и солнце перестанет палить; это хорошо — и без того земля стала твердой, как камень. А когда кончится лето, они сыграют свадьбу.

Когда наступила осень, все приданое Дюймовочки было готово.

— Свадьба твоя будет через месяц, — заявила ей как-то полевая мышь.

Дюймовочка заплакала и сказала, что не хочет выходить за скучного крота.

— Глупости! — отрезала мышь. — Перестань упрямиться, а не то я укушу тебя своими белыми зубами. У тебя будет прекрасный муж! Такой черной бархатной шубы у самой королевы нету. Все закрома и подвалы у него полным-полны. Бога надо благодарить за такого мужа!

И вот настал день свадьбы. Крот пришел за невестой, чтобы увести ее к себе глубоко под землю, куда не проникал свет ясного солнышка, потому что крот его терпеть не мог. Тяжело было бедной девочке навсегда распроститься с ясным солнышком, и она с разрешения полевой мыши вышла полюбоваться им в последний раз.

— Прощай, красное солнышко! — сказала Дюймовочка, стоя на пороге норки, и протянула вверх руки. Немного погодя она вышла на поле; хлеб здесь был уже убран, из земли торчали только сухие соломинки. — Прощай и ты, — сказала она и обняла красный цветочек, который уцелел случайно. — Поклонись от меня милой ласточке, если увидишь ее.

— Кви-вить, кви-вить! — послышалось вдруг где-то в вышине.

Дюймовочка подняла глаза и увидела пролетавшую мимо ласточку. Птичка очень обрадовалась, узнав Дюймовочку, а та, обливаясь слезами, рассказала, как ей не хочется выходить замуж за уродливого крота и жить под землей, куда никогда не заглядывает солнышко.

— Наступает холодная зима, — сказала ласточка. — Я улетаю далеко-далеко, в теплые края. Хочешь лететь со мной? Садись ко мне на спину, только привяжи себя покрепче поясом, и мы улетим с тобой подальше от противного крота и его темного подземелья. Мы полетим над горами в жаркие страны, где солнце светит ярче, чем здесь, где круглый год продолжается лето и цветут чудесные цветы. Полетим со мной, милая Дюймовочка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я замерзала в темной холодной земле.

— Да, я полечу с тобой! — сказала Дюймовочка.

Она уселась птичке на спину, уперлась ножками в ее распростертые крылья и привязала себя поясом к самому большому перу. Ласточка стрелой взвилась в воздух и полетела над лесом и морем, над высокими снежными горами. Дюймовочке стало очень холодно, и она зарылась в теплые перья ласточки, высунув лишь головку, чтобы полюбоваться красотой земли, над которой они летели.

Но вот и теплые края. Солнце здесь светило гораздо ярче, небо было в два раза выше, чем у нас, а вдоль изгородей и канав рос чудесный зеленый и черный виноград. В лесах зрели апельсины и лимоны, пахло миртами и мятой, а по дорожкам бегали веселые ребятишки и ловили больших пестрых бабочек. Но ласточка летела все дальше, и места, над которыми она летела теперь, были еще красивее. На берегу голубого озера стоял, сверкая белым мрамором, старинный замок, окруженный пышными зелеными деревьями. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а на самом верху, под крышей, лепились гнезда ласточек. В одном из них и жила ласточка, которая сейчас несла Дюймовочку.

— Вот мой дом! — сказала она. — А ты выбери себе внизу самый красивый цветок. Я отнесу тебя туда, где он растет, и ты поселись в нем; там тебе будет уютно.

— Ах, как хорошо! — воскликнула девочка и захлопала крошечными ручками.

Внизу лежала большая разбитая мраморная колонна; падая на землю, она раскололась на три куска, и между обломками выросли чудесные крупные белые цветы. Ласточка посадила Дюймовочку на широкий лепесток одного цветка. Но что за чудо: в чашечке цветка сидел крошечный человечек, ростом не выше Дюймовочки и совсем прозрачный, — казалось, он был из хрусталя! На голове у него была красивая золотая корона, а за плечами сверкали блестящие крылья. Это был эльф. Такие же эльфы — юноши или девушки — жили в каждом цветке, а этот был королевский сын.

— Боже, как он красив! — шепнула Дюймовочка ласточке.

Та подлетела к цветку, и маленький принц очень испугался — ведь по сравнению с ней он был совсем крошечный и слабый. Но, увидев Дюймовочку, он пришел в восторг, — такой хорошенькой девушки он еще никогда не видел. И вот он снял с себя корону и надел ее на Дюймовочку, потом спросил, как ее зовут и не хочет ли она выйти за него замуж и сделаться царицей цветов? Вот это был настоящий жених! Не то что отпрыск жабы или крот в бархатной шубе. Поэтому Дюймовочка дала согласие красивому принцу. Из всех цветов вылетели эльфы — юноши и девушки, такие прелестные, что Дюймовочка никак не могла на них налюбоваться. Каждый преподнес невесте подарок, и больше всего ей понравились прозрачные крылья большой стрекозы. Их надели Дюймовочке на спину, и теперь она тоже могла перелетать с цветка на цветок. То-то была радость! Ласточка сидела высоко в своем гнезде. Ее попросили спеть свадебную песню, и она старалась петь как можно лучше, но втайне все-таки грустила, потому что любила Дюймовочку и не хотела с ней расставаться.

— Тебя больше не будут звать Дюймовочкой, — сказал невесте эльф. — Это некрасивое имя, а ты такая хорошенькая! Тебя будут звать Майей.

Дюймовочка. Андерсен

Дюймовочка

Жила одна женщина, и не было у нее детей. А ей очень хотелось маленького ребеночка. Вот пошла она к старой колдунье и сказала:

- Мне очень хочется, чтобы у меня была дочка. Не скажешь ли ты, где мне ее взять?

- Почему не сказать? — ответила колдунья. Вот тебе ячменное зерно. Это зерно не простое, не такое, какие растут на крестьянских полях, и которыми кормят кур. Посади ты это зернышко в цветочный горшок, а потом увидишь, что будет.

- Спасибо тебе! — сказала женщина и дала колдунье двенадцать грошей.

Потом она пошла домой и посадила ячменное зернышко в цветочный горшок. Только она его посадила, зернышко сразу дало росток, а из ростка вырос большой чудесный цветок, совсем как тюльпан. Но лепестки цветка были плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.

- Какой прелестный цветок! — сказала женщина и поцеловала красивые пестрые лепестки.

И как только она поцеловала лепестки, там внутри, в бутоне, что-то щелкнуло, и цветок распустился. Это был точь-в-точь тюльпан, но в самой чашечке на зеленом пестике цветка сидела девочка. Она была маленькая-маленькая, всего в дюйм ростом. Ее так и прозвали — Дюймовочкой.

Скорлупка грецкого ореха была ее колыбелькой, голубые фиалки — периной, а лепесток розы — одеялом. В скорлупке она спала ночью, а днем играла на столе. Женщина поставила на стол тарелку с водой, а на края тарелки положила цветы, и длинные стебельки цветов купались в воде. Для маленькой Дюймовочки тарелка с водой была целым озером, и Дюймовочка плавала по этому озеру на лепестке тюльпана, как на лодочке. Вместо весел у нее были два белых конских волоса. Дюймовочка целые дни каталась на своей чудесной лодочке, переплывала с одной стороны тарелки на другую и распевала песни. Такого нежного голоска, как у нее, никто никогда не слышал.

Однажды ночью, когда Дюймовочка спала в своей колыбельке, через открытое окно в комнату влезла большущая жаба, мокрая и безобразная.

Она вспрыгнула прямо на стол и заглянула в скорлупку, где спала под лепестком розы Дюймовочка.

- Вот славная жена будет моему сынку! — сказала жаба.

Она схватила ореховую скорлупку с девочкой и выпрыгнула через окно в сад.

В саду протекала речка, а у самого ее берега было топкое болото. Здесь-то, в болотной тине, и жила старая жаба со своим сыном. Сын был тоже мокрый и безобразный точь-в-точь, как и его мать, старая жаба.

- Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог он сказать, когда увидел маленькую девочку в ореховой скорлупке.

- Тише ты! Разбудишь ее, и она убежит от нас,— сказала старая жаба.— Она ведь легче лебединого пуха. Посади-ка ее на самую середину реки, на широкий лист кувшинки, — это целый остров для такой крошки. Оттуда уж ей ни за что не убежать. А я тем временем устрою для вас в тине уютное гнездышко.

В реке росло много кувшинок; их широкие зеленые листья плавали по воде. Самый большой лист был дальше всех от берега. Жаба подплыла к этому листу и поставила на него ореховую скорлупку, в которой спокойно спала девочка.

Рано утром проснулась Дюймовочка и вдруг увидела, что она оказалась на листе кувшинки; кругом, куда ни посмотришь, вода, а берег чуть виднеется вдали. Дюймовочка очень испугалась и заплакала.

А старая жаба сидела в тине и украшала свой дом камышом и желтыми кувшинками — она хотела угодить молодой невестке. Когда все было готово, жаба поплыла со своим гадким сынком к листу, на котором сидела Дюймовочка, чтобы взять ее кроватку и поставить в спальне.

Старая жаба низко присела в воде перед девочкой и сказала:

- Вот мой сынок! Он будет твоим мужем. Вы славно заживете с ним у нас в тине.

- Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог сказать сынок.

Жабы взяли скорлупку и уплыли с ней, а Дюймовочка осталась одна на зеленом листе и горько-горько плакала — ей вовсе не хотелось жить у гадкой жабы и выходить замуж за ее противного сына.

Маленькие рыбки, которые плавали иод водой, видели жабу и ее сына и слышали, что она говорила Дюймовочке.

Они высунули из воды свои головы, чтобы поглядеть на крошку невесту. Как только рыбы увидели Дюймовочку, им стало ужасно жалко, что такой прелестной девочке придется жить с жабами. Не бывать же этому! Рыбки со всей речки подплыли к листу кувшинки, на котором сидела Дюймовочка, и перегрызли стебелек листа.

И вот лист кувшинки поплыл по течению. Течение было сильное, и лист с девочкой плыл очень быстро. Теперь жаба никак не могла бы догнать Дюймовочку.

А Дюймовочка плыла все дальше, и маленькие птички, которые сидели в кустах, смотрели на нее и пели:

- Какая хорошенькая маленькая девочка!

Красивый белый мотылек все время порхал вокруг Дюймовочки и наконец опустился на лист — уж очень ему понравилась маленькая девочка. Тогда Дюймовочка сняла с себя пояс, один конец набросила на мотылька, а другой привязала к своему листку, и листок поплыл еще быстрее.

Вдруг мимо пролетел майский жук. Он увидел Дюймовочку, схватил ее и унес на дерево, а зеленый лист кувшинки поплыл дальше, и с ним мотылек — он ведь был привязан и не мог освободиться.

Бедная Дюймовочка очень испугалась, когда жук схватил ее и полетел с ней на дерево. Но майскому жуку и горя было мало. Он уселся высоко на дереве, покормил Дюймовочку сладким цветочным соком и сказал ей, что она ему очень нравится, хотя она и совсем не похожа на майского жука.

Потом к ним пришли в гости другие майские жуки, которые жили на том же дереве. Они разглядывали Дюймовочку с головы до ног, а жучки-барышни пожимали щупальцами.

- У нее только две ножки! — говорили одни.

- У нее даже нет щупалец! — сказали другие.

- Какая она тонкая! Она совсем как человек! — сказали третьи.

Она очень некрасивая! — решили наконец все жуки.

Тут майскому жуку, который принес Дюймовочку, показалось тоже, что она очень некрасивая, и он не захотел больше держать ее у себя — пусть идет куда хочет. Он слетел с нею вниз и посадил ее на ромашку.

Дюймовочка сидела и плакала: ей было обидно, что она такая некрасивая. Даже майские жуки прогнали ее.

Все лето прожила Дюймовочка одна-одинешенька в лесу. Она сплела себе из травы колыбельку и повесила эту колыбельку под большой лист лопуха, чтобы ее не замочил дождик. Она ела сладкий цветочный мед и пила росу, которую каждое утро находила на листьях.

Так прошло лето, прошла и осень. Приближалась длинная, холодная зима. Все птички улетели, цветы завяли, а большой лопух, под которым жила Дюймовочка, пожелтел, засох и свернулся в трубочку.

Дюймовочка дрожала от холода: платье ее все разорвалось, а она была такая маленькая, нежная как ей не мерзнуть! Пошел снег, и каждая снежинка была для Дюймовочки то же, что для нас целая лопата снегу. Мы ведь большие, а она была всего-то с дюйм ростом. Она завернулась было в сухой лист, но он совсем не грел, и Дюймовочка сама дрожала, как осенний лист.

Тогда Дюймовочка решила уйти из лесу и поискать себе приют на зиму.

За лесом, в котором жила Дюймовочка, было большое ноле. Хлеб с поля уже давно убрали, и только короткие сухие стебельки торчали из мерзлой земли.

В поле было еще холоднее, чем в лесу, и бедняжка совсем замерзла. И вот Дюймовочка пришла к норке полевой мыши; вход в норку был прикрыт сухими стебельками и былинками. Нолевая мышь жила в тепле и довольстве: кухня и кладовая у нее были битком набиты хлебными зернами. Дюймовочка стала у порога, как нищенка, и попросила подать ей кусочек ячменного зернышка — она два дня ничего не ела.

- Ах ты бедняжка! — сказала полевая мышь (она была, в сущности, добрая старуха).— Ну, иди сюда, погрейся да поешь со мной!

И Дюймовочка спустилась в норку, обогрелась и поела. Старухе девочка очень понравилась, и она сказала ей:

- Оставайся у меня на зиму. Я буду кормить тебя, а ты убирай хорошенько мой дом да рассказывай мне сказки — я очень люблю сказки.

И Дюймовочка стала делать все, что приказывала ей старая мышь. Ей жилось отлично в теплой мышиной норке.

- Скоро у нас будут гости,— сказала однажды полевая мышь.— Раз в неделю приходит навестить меня мой сосед. Он очень богат и живет куда лучше меня. У него большой дом под землей, и он носит чудесную черную бархатную шубу. Выходи, девочка, за него замуж! Уж с ним-то ты не пропадешь. Одна только беда: он совсем слепой и не увидит тебя. Зато ты будешь рассказывать ему самые лучшие сказки, какие только знаешь.

Но Дюймовочке вовсе не хотелось выходить замуж за соседа — это ведь был крот.

Вскоре крот, в самом деле, пришел в гости к полевой мыши. Он был такой важный, ученый и богатый: шуба на нем была бархатная и очень красивая.

Дом у него был в двадцать раз больше, чем домик полевой мыши. Там было много больших комнат и длинных коридоров, но солнце никогда не заглядывало туда. Крот терпеть не мог солнца и не выносил цветов — он ведь их никогда не видел.

Дюймовочку заставили петь для важного гостя, и она спела две песенки, да так хорошо, что крот сразу полюбил ее. Но он не сказал ни слова он был такой степенный и солидный господин.

А потом крот прорыл под землей длинный подземный ход от своего дома к самой норке полевой мыши и пригласил старую мышь и Дюймовочку прогуляться по этому подземному ходу.

Крот взял в рот гнилушку — в темноте ведь гнилушка светит все равно что свечка — и пошел вперед, освещая длинный и широкий коридор. На полпути крот остановился и сказал:

- Здесь лежит какая-то птица. Но вам ее нечего бояться — она мертвая.

И крот проткнул своим широким носом дырку в потолке — дневной свет проник в подземный ход, и Дюймовочка увидела мертвую ласточку. Это была настоящая птица с перьями и с клювом; она, должно быть, умерла недавно, в начале зимы, и упала в норку крота.

Крылышки мертвой птички были крепко прижаты к телу, ножки и голова спрятаны в перышки. Бедная ласточка, наверно, умерла от холода. Дюймовочке стало очень жалко ее, она так любила птичек — ведь они целое лето пели ей свои чудесные песенки.

Но крот толкнул ласточку своими короткими лапами и сказал:

- Теперь уже не посвистишь! Да, не хотел бы я родиться вот такой пичужкой! Она только и умеет чирикать да щебетать, а придет зима — что ей делать: помирай с голоду и холоду. Вот уж моим детям зимы не придется бояться.

- Да, да, — сказала полевая мышь.— Какой прок от этого чириканья? Песнями сыт не будешь, чириканьем зимой не согреешься.

А Дюймовочка молчала, но когда крот и мышь повернулись к птице спиной, Дюймовочка нагнулась к ласточке, раздвинула перышки и поцеловала ее прямо в закрытые глаза.

Потом крот заткнул дыру в потолке и проводил старуху мышь и Дюймовочку домой.

Ночью Дюймовочке не спалось. Она встала с постельки, сплела из сухих былинок большой ковер, пошла в подземный ход и прикрыла ковром мертвую птичку. Потом Дюймовочка принесла из мышиной норки пушистый мягкий мох и устроила из него постельку, чтобы мертвой птичке было удобнее лежать.

- Прощай, милая ласточка! сказала Дюймовочка. Прощай! Спасибо тебе за то, что ты гак чудесно пела мне летом, когда деревья были еще зеленые, а солнышко так славно грело!

И она склонила голову на грудь птички и вдруг испугалась: она услышала, как в груди ласточки что-то стучит. Это забилось сердце птицы — она была не совсем мертвая, а только окоченела от холода. А теперь она согрелась и ожила.

Дюймовочка дрожала от страха — ведь птица была просто великаном, по сравнению с такой крошкой. Но все-таки Дюймовочка собралась с духом, поплотнее закутала ласточку ковриком, а потом сбегала, принесла листок мяты, которым сама укрывалась, и покрыла им голову птицы.

На следующую ночь Дюймовочка опять потихоньку пробралась к птице. Ласточка уже совсем ожила, только была еще очень слаба и еле-еле открыла глаза, чтобы посмотреть на девочку. Дюймовочка стояла перед нею с куском гнилушки в руках — другого фонаря у нее не было.

Спасибо тебе, милая крошка! — сказала больная ласточка.— Я так хорошо согрелась! Скоро я совсем поправлюсь и опять полечу на солнышко.

- Ах, — сказала Дюймовочка, — теперь так холодно, идет снег! Останься лучше в своей теплой постельке, а я буду ухаживать за тобой.

Дюймовочка принесла ласточке воды в цветочном лепестке и несколько ячменных зернышек. Ласточка попила и поела, а потом рассказала девочке, как она поранила себе крыло о терновый куст и не могла улететь вместе с другими ласточками в теплые края. Пришла зима, стало очень холодно, и она упала на землю. Больше ласточка уже ничего не помнила, и как попала сюда, в подземелье, она не знала.

Всю зиму прожила ласточка в подземелье, а Дюймовочка ухаживала за ней.

Ни крот, ни полевая мышь ничего не знали об этом — они ведь совсем не любили птичек.

Когда настала весна, и пригрело солнышко. Дюймовочка открыла дыру, которую проделал в потолке крот, чтобы ласточка могла улететь.

- Нет, я не могу улететь с тобой, — сказала она ласточке.

- Прощай, прощай, милая девочка! — прощебетала ласточка и вылетела на волю.

Дюймовочка посмотрела ей вслед, и слезы закапали у нее из глаз — уж очень полюбила она птичку.

- Тви-вить, тви-вить! — крикнула ласточка и скрылась в зеленом лесу.

А Дюймовочка осталась в мышиной норе. Теперь ей жилось очень плохо. Ей совсем не позволяли выходить на солнышко, а поле вокруг норки полевой мыши заросло высокими, толстыми колосьями и казалось Дюймовочке дремучим лесом.

И вот однажды пришел старый крот и посватался к Дюймовочке.

- Ну, теперь тебе нужно готовить приданое, — сказала старуха мышь.— Ты выйдешь замуж за важного господина, и надо, чтобы у тебя всего было вдоволь.

И Дюймовочке пришлось по целым дням прясть пряжу.

Старуха мышь наняла четырех пауков, и они днем и ночью сидели в мышиной норе и ткали разные ткани.

А толстый слепой крот приходил каждый вечер в гости и болтал о том, что скоро лету будет конец, солнце перестанет палить землю и она снова станет мягкой и рыхлой. Вот тогда они сыграют свадьбу. Но Дюймовочка все грустила и плакала: она совсем не хотела выходить замуж за толстого крота.

Каждое утро, на восходе солнца, и каждый вечер, на закате, Дюймовочка выходила на порог мышиной норки; иногда ветер раздвигал верхушки колосьев, и ей удавалось увидеть кусочек голубого неба.

И вот наступила осень. Приданое Дюймовочки было готово.

- Через четыре недели твоя свадьба! — сказала Дюймовочке полевая мышь.

Но Дюймовочка заплакала и сказала, что не хочет выходить замуж за скучного крота.

- Глупости! сказала старуха мышь.— Не упрямься, а не то я укушу тебя своим белым зубом. Чем тебе крот не муж? У самой королевы нет такой черной бархатной шубки, как у него. Да и в погребах у него не пусто. Бога благодари за такого мужа!

Наконец настал день свадьбы, и крот пришел за своей невестой. Теперь Дюймовочке придется переселиться в кротовую нору, жить глубоко под землей, и никогда она не увидит солнца: крот ни за что не позволит ей выходить из норы.

А бедной Дюймовочке было так тяжело навсегда распроститься с ясным солнышком! И Дюймовочка вышла взглянуть на солнышко в последний раз.

Хлеб был уже убран с поля, и из земли опять торчали одни голые, засохшие стебли. Девочка отошла от мышиной норки подальше и протянула к солнцу руки:

- Прощай, солнышко, прощай!

Потом она увидела маленький красный цветочек, обняла его и сказала:

- Поклонись, цветочек, от меня милой ласточке, если увидишь ее!

- Тви-вить, тви-вить! — вдруг раздалось над ее головой.Дюймовочка подняла глаза и увидела ласточку, которая пролетала мимо. Ласточка тоже увидела девочку и очень обрадовалась, а Дюймовочка заплакала и рассказала ласточке, как ей не хочется выходить замуж за толстого крота и жить с ним глубоко под землей, куда никогда не заглядывает солнышко.

Уже наступает холодная зима,— сказала ласточка,— и я улетаю далеко-далеко, в теплые края. Хочешь лететь со мной? Садись ко мне на спину, только привяжи себя покрепче поясом, и мы улетим с тобой от гадкого крота, улетим далеко, за синее море, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудесные цветы. Полетим со мной, милая крошка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я замерзала в темной, холодной яме.

- Да, да, я полечу с тобой! — сказала Дюймовочка.

Она села ласточке на спину и крепко привязала себя поясом к самому большому перышку.

Ласточка взвилась стрелой и полетела над темными лесами, над синими морями и высокими горами, покрытыми снегом. Тут было очень холодно, и Дюймовочка вся зарылась в теплые перья ласточки и высунула только голову, чтобы любоваться прекрасными местами, над которыми они пролетали.

Но вот и теплые края! Тут солнце сияло гораздо ярче, небо было вдвое выше, чем у нас, а около канав и изгородей вился чудесный зеленый виноград. В лесах росли лимоны и апельсины, пахло миртами и душистой мятой, а по дорожкам бегали веселые ребятишки и ловили больших пестрых бабочек.

Но ласточка летела все дальше.

На берегу прекрасного голубого озера посреди зеленых кудрявых деревьев стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху под крышей лепились птичьи гнезда. В одном из них и жила ласточка.

- Вот мой дом! — сказала ласточка.— А ты выбери себе самый красивый цветок внизу, я посажу тебя туда, и ты заживешь прекрасно.

Дюймовочка обрадовалась и от радости захлопала в ладоши.

Внизу лежали куски белого мрамора — это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три куска,— между мраморными обломками росли большие белые цветы. Ласточка спустилась и посадила девочку на широкий лепесток. Но что на чудо! В чашечке сидел маленький человечек, беленький и прозрачный, как будто он был из стекла. За плечами у него дрожали легкие крылышки, а на голове блестела маленькая золотая корона. Ростом он был не больше нашей Дюймовочки. Это был король эльфов.

Когда ласточка подлетела к нему, эльф совсем перепугался. Он был такой крошечный, ласточка такая большая! Но он очень обрадовался, когда увидел Дюймовочку, — он никогда еще не видел такой красивой девочки. Он низко поклонился ей и спросил, как ее зовут.

- Дюймовочка, — ответила девочка.

- Милая Дюймовочка, — сказал эльф,— не хочешь ли ты быть моей женой?

И Дюймовочка сразу согласилась.Тогда из каждого цветка вылетели эльфы и принесли Дюймо вочке подарки. Самым лучшим подарком были прозрачные крылышки, совсем как у стрекозы. Их привязали Дюймовочке на спину, и она гоже могла теперь летать с цветка на цветок. То-то было радости и веселья!

А ласточка сидела наверху, в своем гнездышке, и распевала песни, как умела.

Она пела эльфам веселые песни всю теплую зиму, а когда в холодных странах пришла весна, ласточка стала собираться на родину.

— Прощай, прощай! — прощебетала ласточка и опять полетела из теплых краев в Данию.

Там у нее было маленькое гнездышко, как раз над окном человека, который умел хорошо рассказывать сказки. Ласточка рассказала ему про Дюймовочку, а от него и мы узнали всю эту историю.

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Читайте также: