Сколько лет руди реинкарнация безработного

Обновлено: 18.05.2024

Я родилась в Святой стране Миллис — родина с долгой историей, великолепными видами и строгим моральными принципами. С самого рождения я была дворянкой, второй дочерью графа.

Всё бы так и продолжалось, и меня бы представили на какой-нибудь светском балу человеку, которого бы выбрали мои родители. Скорее, первому и гордому сыну какого-нибудь маркиза, который был бы предан принципам учения церкви Миллис и который был бы очень хорошо воспитан. Я бы вышла за такого нравственного человека замуж и родила бы ему детей. Я бы видела своё имя в списке знати Миллис как совершенно многоуважаемой маркизы. Именно такова была моя судьба — стать женщиной-аристократкой, но, конечно же, этим всё не закончилось.

Моя жизнь изменилась на пятнадцатый день рождения — день своего совершеннолетия. В этот день я разругалась со своими родителями, отказавшись делать то, что они мне сказали. Тогда я убежала из дома.

Мне надоело терпеть то, что каждый мой распорядок дня они планировали за меня. Моя младшая сестра, Тереза, была очень свободной, и, наверное, я немного ей завидовала. Эти факторы, с которыми я встретилась лицом к лицу, вынудили меня сойти с пути, по которому я шла.

Бывшему аристократу было нелегко найти новый путь, но, к счастью, в академии я изучала магию исцеления, и в ней даже обзавелась заклинаниями среднего ранга. Страна Миллис была той страной, в которой процветала магия исцеления и защиты, но выйти за рамки начального ранга всё ещё было непривычно. Заполучив средний ранг, мне открылась возможность служить в госпиталях при церквях Миллис; это достижение, которое являлось самым благословенным местом в нашей школе. Я была уверена, что, куда бы я не пошла, могу принимать решения самостоятельно, однако я была просто наивной глупышкой.

Тёмная группа людей почти сразу же положила на меня глаз в то время, когда я попыталась разобраться с незнакомым мне процессом выбора комнаты на ночлег. Они мне говорили, что ищут целителя, и, воспользовавшись моим невежеством, втянули меня к себе в группу. Деньги, которую мне давали за работу, была ниже тех денег, которую предлагали начинающим магам, однако они утверждали, что она была куда выше, чем у всех остальных магов.

Будучи полной дурой, я приняла их лживую доброту за чистую монету. Я всё ещё знала, что в мире есть хоть крупица достойных людей.

Я была уверена, что эти люди приметили меня не спроста: скорее всего, они планировали воспользоваться мной как живым щитом или требовали применять на них магию исцеления до тех пор, пока не свалюсь в обморок. Может, они бы даже не поскупились распустить свои руки и надругались бы надо мной… Однако у них не было и шанса из-за молодого мечника, которого звали Пол Грейрат.

При таких обстоятельствах я познакомилась со своим будущим мужем.

Я ненавидела Пола. Он являлся дворянином Асура с самого рождения, но его речь была не похожа на знатную. Он направо и налево нарушал же свои обещания, действовал исключительно силой, тратил деньги и постоянно приставал ко мне. Он неоднократно лапал меня за задницу и иногда делал совершенно неуместные комплименты… Но одно я могу сказать точно, что он не был плохим человеком, потому что он всегда спасал меня. Он смеялся над тем, что я невежа, но всё равно Пол всегда тяжело вздыхал и вытаскивал меня из передряг.

Мы были полной противоположностью друг другу, однако он был крайне надёжным, свободным и красивым человеком. Наверное, это и не удивительно, что он привлёк меня, но вокруг него всегда ошивалось много женщин, а рядом с ними я, которая была последовательницей церкви Миллис, которая проповедовала любовь только между одним мужчиной и одной женщиной. Хоть я и сбежала из дома, моё воспитание ставило мне палки в колёса, и все, кого я знала в школе, были верующими людьми. Заповеди, проповедуемые в церкви, глубоко укоренились в моём подсознании.

Я даже не могла себе представить, что смогу забеременеть после одной ночи с ним. Я была очень этим напугана и не знала, что мне делать, однако я не могла себе даже представить, что Пол возьмёт на себя ответственность и женится на мне.

Ребёнок, которого я родила, оказался мальчиком. Мы назвали его Рудеус Грейрат… Мой маленький Руди.

В тот момент, когда Руди присел рядом с кроватками своих младших сестёр, его лицо было крайне серьёзным, прямо как у его отца. Сильно нахмурившись, он заглянул в одну кроватку, а затем в другую.

Норн начала плакать, и выражение лица Руди стало намного серьёзнее. И затем…

Он высунул язык и сделал глупое выражение лица.

Кивнув от радости, когда Норн заулыбалась, Рудеус вернул к себе прежнее состояние.

Руди вновь кивнул себе с радостной ухмылкой на лице. Он уже много раз присматривал за обеими сестричками.

— Хе-хе-хе… — При виде его улыбки я не могла удержаться, чтобы засмеяться самой.

В конце концов, увидеть улыбку на его лице было практически невозможно. У него всегда было серьёзное выражение лица, и не важно, как обстояли дела с занятиями с мечом или магией, он никогда не выглядел крайне довольным. Ни при Поле, ни при мне он никогда не улыбался, а когда он улыбался, его улыбка выглядела напряжённой и неловкой.

Однако теперь он корчил глупые рожицы, чтобы развлечь своих младших сестёр. Он улыбался им искренней улыбкой. Мне было очень приятно наблюдать за ним, как он со всей заботой присматривает за своими сёстрами.

Мы проделали долгий путь в сравнении с маленьким Руди.

Я тихо вздыхала и вспоминала его взросление. Сперва я была вне себя от радости, когда я поняла, что у него есть талант к магии, но через какое-то время я начала думать, что из-за своего таланта он ставит нас ниже себя. Мне было интересно узнать, а любит ли он вообще свою семью. Если так подумать, то он никогда не был от меня зависим.

Как оказалось позднее, я всё не так себе представляла, и поняла это во время величайшего семейного кризиса — в тот день, когда Лилия объявила всем о своей беременности. Тогда Пол признался, что он был ответственен за её беременность.

В тот день я почувствовала, что была предана ими двумя. Я была так разочарована и так зла на них — в частности только по отношению к Полу, что не сдержал свою клятву, я готова была взорваться от гнева. В порыве ярости я могла сказать Лилии, чтобы она проваливала отсюда, или же, напротив, ушла бы сама. Мне потребовалось бы кучу времени и силы воли, чтобы успокоить себя.

До моего брака с Полом я ожидала, что он сразу же нарушит своё обещание, и планировала бросить его тогда, когда он это сделает. Я уже позабыла об этом, но с того времени мои чувства к нему никак не изменились. Я была так разгневана от разочарования, что готова была навсегда разрушить нашу семью.

Однако Руди изменил моё мнение. Сыграв роль бескорыстного ребёнка, он вмешался в этот острый семейный вопрос, чтобы привести его в нужное русло. Конечно, его методы не были достойны восхищения, и даже если бы я поверила в его маленькую историю, это бы точно не убедило меня простить моего распутного мужа, но… из слов Руди и выражения его лица я могла понять, что он на самом деле чувствовал внутри себя. Он был напуган и боялся, что его семья вот-вот развалится.

Когда я это увидела в нём, я наконец поняла, что его любовь к своей семье была другой. Я не хотела ничего, кроме как успокоить его. Мой гнев смягчился и мне сразу же удалось простить Пола и Лилию.

Если бы не Руди, всё было бы совсем иначе.

— О-ох, ты такая красавица, Норн. Ты станешь очень красивой, как мама, да?

Некоторое время я восхищалась одарённостью Руди, но в последнее время начала высоко ценить его надёжность.

После рождения Аиши и Норн всё превратилось в беспокойство. Наши дочери плакали всю ночь, отрыгивали половиной молока, которым мы их кормили, и постоянно какали, когда мы их купали. Лилия сказала мне, что это совершенно естественно, и ожидать можно разного, но за такое время я была крайне вымотана. Каждый день я была готова упасть в обморок… Но потом, никого не спросив, вмешался Руди и начал присматривать за обеими сестрёнками за нас.

Он, как ни странно, умело обращался с детьми. Мне казалось, что он уже когда-то присматривал за детьми, хотя это в принципе не могло даже являться правдой. Наверное, он подхватывал эти навыки, когда наблюдал за Лилией.

Это наш Руди.

Я не была очень рада тому, что наш сын лучше успокаивает моего ребёнка, но я всё равно была очень благодарна ему за помощь. Я никогда не видела мальчиков его же возраста, которые были бы такими же полезными и надёжными, или хотя бы умели заботиться о новорожденных детях.

Смотря на него, он мне всё чаще напоминал моего брата, который, скорее всего, всё ещё жил в Святой стране. Как и Руди, он был серьёзным, воспитанным и талантливым; мой отец всегда говорил нам учиться на его примерах. Однако он был крайне холоден к своей семье, и в особенности к своим младшим сёстрам. Он был хорошим и честным человеком, но я совершенно не думала о нём как о своём старшем брате. Руди, очевидно, станет другим, так как он собирался стать для младших сестёр старшим братом, который бы заполучил от них слова восхищения.

В этот момент я напугалась громким плачем Норн. Руди внезапно, будто с цепи сорвался, быстро повернулся к её кроватке, чтобы вновь показать глупую гримасу.

Норн не переставала рыдать. Руди дотронулся до её подгузника, чтобы проверить, не описалась ли она, а после поднял её и проверил на покраснения кожи. Норн всё ещё не переставала плакать.

Если бы я была сейчас на его месте, точно бы позвала Лилию на помощь, поскольку я просто не понимала, что делать в данной ситуации, но вспомнила, что сейчас она в деревне и покупает еду… Однако Руди оставался совершенно непоколебимым. Проверяя методом исключения, из-за чего она продолжала рыдать, он подбирал всевозможные варианты. Спустя некоторое время он хлопнул в ладоши и повернулся ко мне.

— Мама, я думаю, что она хочет молока.

Если подумал, то сейчас наступило время её кормления, верно? Мои часы, проведённые за наблюдением Руди, которые играет со своими сёстрами, пролетели незаметно.

— Да. Ну конечно же.

Я уселась в кресле, которое подготовил мне Руди, расстегнул мне пуговицы на блузке и уложил ревущего ребёнка мне в руки.

Руди оказался прав, что Норн была голодна. Она быстро прижала свой маленький ротик к моему соску и начала жадно его сосать. Это чувство дало мне остро осознать всю важность материнства.

Спустя некоторое время я заметила, что за мной наблюдает Руди: всякий раз, когда кормила Норн грудью, он… просто смотрел на меня. Это был не просто любопытный или невинный взгляд. Такого взгляда уж точно невозможно увидеть у семилетнего ребёнка.

Мне было приятно наблюдать, как он делает всё в точности, как его отец Пол… Но если Руди уже был таким, как он, в юном возрасте, то, вероятно, в будущем у него появятся проблемы. Последнее, чего бы я хотела видеть в нём, так это чтобы он не разбивал сердца женщинам, как это делал его отец.

— В чём дело, Руди? Ты тоже хочешь?

— А? — Испугавшись моей шутки, Руди с покрасневшим лицом моментально отвернулся в сторону. — Нет, ты что? Я просто был впечатлён тем, как она много пьёт…

Мне было немного приятно наблюдать за его волнением, поэтому я немного рассмеялась.

— Прости, но это молоко предназначено только для Норн. Я тебя тоже кормила грудью, когда ты был маленьким, так что не жадничай, хорошо?

Руди очень легко согласился со мной, однако на его лице я заметила небольшую искорку сожаления. Определённо это была странная реакция от маленького мальчика, но при этом была настолько очаровательной.

Может, мне начать немного его поддразнивать.

— Хм. Ну, если ты не знаешь, как быть… попроси у своей будущей жены, даст ли она тебе немного или нет.

— Хорошая идея. Когда-нибудь я у неё точно попрошу.

Я ожидала услышать такой грубый и агрессивный ответ, однако он согласился на моё предложение со спокойным выражением лица. Думаю, он понял, что я просто его дразню.

Знаю, что это невесело, но, наверное, это на благо для Руди.

— Но только не принуждай её.

Мне было грустно видеть его нетипичную взрослую реакцию.

Я снова повернулась к Норн, которая уже наелась. После того как я положила её на плечо и похлопала по спине, чтобы она отрыгнула, аккуратно уложила её обратно в кроватку.

Когда я вытерла свою грудь тряпкой, я заметила, что Руди опять на меня пялиться.

Та, кто выйдет за него замуж, наверняка окажется в трудном положении. Скорее всего, с этим придётся столкнуться Сильфи… И эта девочка делает всё, что скажет ей Руди. Она не может сказать ему нет, даже когда она этого не хочет…

Ну и ладно. Если это произойдёт, я просто обязана сказать это прямо ему в лицо.

В конце концов, я его мать. Пол мог научить его, как соблазнять женщин, а я могла научить его, как правильно с ними обращаться.

Теперь Норн выглядела крайне довольной. Ей даже не потребовалось много времени, чтобы уснуть в своей кроватке.

— Ну, вот и всё, — тихо пробормотала я, когда гладила её по голове. — Пей много молока, хорошенько поспи и вырасти сильной и здоровой.

К сожалению, в этот момент в своей кроватке засуетилась Аиша.

Оторвав свой взгляд от моей груди, Руди заглянул в другую кроватку.

— Что случилось, Аиша? У тебя спинка чешется?

Он сделал ту же самую процедуру, что и с Норн — поднял Аишу, проверил её подгузник и искал высыпание или укусы насекомых.

Мгновение спустя он, всё ещё держа ребёнка в руках, повернулся ко мне с необычно тревожным выражением лица. Мне нравилось видеть у него разные эмоции, но я не хотела, чтобы он делал это так часто.

— В чём дело, Руди?

— Эм… Мама? Лилия сегодня что-то опаздывает.

Обычно в это время она уже возвращалась из деревни. Может, по пути с ней что-то случилось? Нет-нет-нет. Сегодня в деревню прибыла группа торговцев из цитадели Роа. Она сказала мне, что планирует закупить больше продуктов, чем обычно. Вероятно, это занимало немного больше времени, чем обычно.

— Я думаю, что она проголодалась.

Я вместе с Лилией старалась кормить своего ребёнка в то же время, что и она. Обычно я кормила грудью только Норн, когда в это время об Аише заботилась Лилия, но… Сейчас я понимала неловкое выражение на лице Руди.

Медленно, но осторожно он начал подбирать нужные слова с особой деликатностью.

— Мама… мы не знаем, когда Лилия придёт домой, но если она будет плакать, то от её слёз может проснуться Норн, так что… эм…

Как преданный человек церкви Миллис, я была недовольна Полом и Лилией за то, что они нарушили наши брачные клятвы. Я знаю, что они не разделяли мою веру, но никому не было приятно, когда кто-то пренебрегает твоими ценностями. И Руди, само собой, понимал это. Он боялся, что его предложение могло расстроить меня. Он боялся, что я могу даже вынести своё недовольство на Аише. Руди явно из-за этого переживал.

Была ли его идея правильной? Что, если кормление грудью Айси вызовет во мне гнев или отвращение? А что, если Руди увидит во мне эти эмоции, он начнёт презирать меня?

— Ой, уже? Руди, что ты такое говоришь? Дай мне Аишу. — Пытаясь избавиться от своей неуверенности, я старалась ответить ему самым добрым голосом, которым только могла.

Медленно и нерешительно он уложил Аишу в мои руки, и я поднесла её голову к другой груди.

Я бы, наверное, тоже расстроилась, если бы она подняла шум, но этот ребёнок тут же схватился за меня и сразу же начал глотать молоко настолько тихо, чтобы это услышал Руди. Тут я вздохнула с облегчением.

Я чувствовала себя точно так же, когда кормила грудью Норн. Моё сердце наполнилось теплом от приятного осознавания собственного материнства.

Это казалось мне странным. Почему я колебалась, когда подносила её к своей груди? Почему я думала, что от этого я буду чувствовать себя несчастной? Почему я думала об этом, как о каком-то испытании, с которым мне придётся смириться? А всё, на самом деле, оказалось иначе и проще, чем я себе навыдумывала. Я была матерью, в конце концов, и ничто другое не имело значения.

Являешься ли ты последователем церкви Миллис или нет… это не имеет значения, когда дело доходит до материнских проблем.

— Она его точно глотает?

— Хм. Ну, у тебя прекрасное молоко, мама.

— …Это была странная попытка лести, Руди.

Смотря, как Аиша радостно сосёт мою грудь и на моё довольное лицо, Руди улыбнулся мне самой милой улыбкой. Он явно дал понять, что защита своих младших сестёр — его долг. Это было очень похвально. Его желание стать хорошим старшим братом, который бы точно обрёл у них чувство восхищения, казались вполне реальными.

— Это вовсе не лесть. Я до сих пор помню, какое оно на вкус.

— Ты это помнишь? — хихикнув, я погладила маленькую головку Аиши.

Спустя какое-то время она закончила и оторвала свой ротик от моей груди; после этого она закрыла глаза и задремала у меня на руках. Я уложила её обратно в кроватку.

Руди просто наблюдал за мной издалека. Его взгляд был намного теплее обычного.

— Не возражаешь, если я тебя немного поглажу?

— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения. Ты можешь гладить меня в любое время.

После того как он сел рядом со мной, Руди настойчиво наклонил свою голову ко мне. Я положила на него свою руку и начала гладить его со всей материнской заботой.

Руди являлся нашим первенцем, и он никогда не нуждался в нашей заботе. Большую часть времени я вовсе не ощущала его родителем, но недавно это чувство начало пропадать. Я и правда была мамой этому ребёнку, а он, соответственно, был моим сыном.

Ощутив немного тепла, я повернулась к окну, откуда в дом проникали тёплые весенние лучи. За окном раскинулись золотые поля пшеницы, которые уходили за горизонт. Эта была картина мирного и спокойного весеннего дня. Когда я смотрела на этот пейзаж, моё сердце наполнялось красками.

По какой-то причине я чувствовала себя крайне удовлетворённо.

— Хотела бы, чтобы этот момент длился вечно.

— Я тоже, — кивнул Руди.

Наверное, он также находил это приятную ситуацию крайне спокойной, и только благодаря ему я могла ощутить то же самое.

Если бы он не вмешался в тот день… Как истинная последовательница церкви Миллис, которое отвергало многожёнство, я бы, вероятно, сбежала из этого дома вместе с Норн и начала бы проклинать своё несчастье. Или, возможно, просто избавиться от обиды на Лилию и её дочь.

Огромное тебе спасибо, Руди.

Если бы он не был таким умным и сообразительным ребёнком, я бы никогда не застала такой счастливый момент своей жизни.

— Спасибо, что ты появился на свет.

Испуганный моим ответом, Руди посмотрел на меня. После неловкого молчания он почесал свою голову и ответил милым и застенчивым голосом:

Читайте также: