Право на национальную и культурную самоидентификацию это какое право

Обновлено: 17.06.2024

Право на определение и указание национальной принадлежности (далее мы будем употреблять в качестве идентичных этому понятию термины "этническая принадлежность", "национальность") закреплено в ч. 1 ст. 26 Конституции Российской Федерации. Большинство конституционных прав личности на сегодня уже получили развернутое законодательное регулирование, чего не скажешь о рассматриваемом праве. На наш взгляд, в российском законодательстве можно выделить два подхода к регламентированию конституционных прав:
- предмет закона определяется через какие-либо отношения, институты (например, содержание права на объединение раскрывается в законах об общественных объединениях, о политических партиях);
- предмет закона определяется непосредственно по конкретному праву или свободе личности (примерами могут служить законы о свободе совести, закон о праве на свободу передвижения).
Специализированного федерального закона о праве на определение и указание национальной принадлежности в настоящее время не существует. Рассмотрим, что удалось выявить в ходе изучения действующих законодательных (и иных) актов, предметом регулирования которых являются иные отношения и институты.
Принятая под эгидой Совета Европы Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 г. ETS N 157 (была ратифицирована Федеральным законом от 18 июня 1998 г. N 84-ФЗ "О ратификации Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств" ), в ч. 1 ст. 3 устанавливает возможность для лица, принадлежащего к категории национальных меньшинств, рассматриваться или не рассматриваться в качестве такового в зависимости от его свободного выбора. Очевидно, что это может быть квалифицировано как частный случай определения лицом своей национальной принадлежности.
--------------------------------
СЗ РФ. 1999. N 11. Ст. 1256.
СЗ РФ. 1998. N 25. Ст. 2833.

Федеральный закон от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" использует понятие "национальность" в качестве одного из видов сведений, которые указываются в заявлениях участников данных правоотношений, вносятся в записи актов гражданского состояния и составляют содержание документов (свидетельств) об актах гражданского состояния. Возможность появления сведений о национальности в указанных документах Закон допускает лишь по желанию соответствующих лиц. Таким образом, данный Закон предусматривает ряд случаев, когда заинтересованные лица могут документально зафиксировать свою национальность, т.е. указать ее (если вернуться к формулировке ст. 26 Конституции) в определенной форме.
--------------------------------
СЗ РФ. 1997. N 47. Ст. 5340; СЗ РФ. 2013. N 30 (ч. 1). Ст. 4075.

Слабые "намеки" на возможность определения и указания национальности законодатель сделал в Федеральном законе от 17 июня 1996 г. N 74-ФЗ "О национально-культурной автономии" . Во-первых, в ст. 1 национально-культурная автономия легально определена как форма национально-культурного самоопределения граждан, относящих себя к определенной этнической общности; во-вторых, в ст. 2 в качестве одной из ее основ установлен принцип "свободного волеизъявления граждан при отнесении себя к определенной этнической общности". В целом Закон посвящен как основному объекту регулирования - этнообъединению граждан, т.е. реализации права на объединение по этническому принципу. Право на определение и указание национальности как таковое в этом Законе подробно не раскрывается.
--------------------------------
СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2965; СЗ РФ. 2003. N 46 (ч. 1). Ст. 4432.

В Федеральном законе от 24 мая 1999 г. N 99-ФЗ "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом" тоже можно найти положения, связанные с национальным самоопределением человека. С нашей точки зрения, системное единство по этому вопросу составляют положения ч. 3 ст. 1 и положения ч. 1 и 2 ст. 3 этого Закона. Основанием признания одной из категорий соотечественников в ст. 1 устанавливается их принадлежность к народам, исторически проживающим на территории Российской Федерации. В ст. 3 для таких лиц устанавливается возможность самоидентификации: очевидно, это и можно считать определением своей национальной принадлежности в отличие от принадлежности гражданской, трактуемой данным Законом как связь с государством.
--------------------------------
СЗ РФ. 1999. N 22. Ст. 2670; СЗ РФ. 2013. N 30. Ст. 4010.

В настоящее время в основном документе, удостоверяющем личность гражданина на территории России (паспорте гражданина), невозможно указать национальность, так как п. 4 и 5 Положения о паспорте гражданина Российской Федерации (утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 8 июля 1997 г. N 828 "Об утверждении Положения о паспорте гражданина Российской Федерации, образца бланка и описания паспорта гражданина Российской Федерации" ) не предусматривают внесения таких сведений и отметок. Более того, п. 6 данного Положения дает понять, что внесение сведений, отметок или записей о национальной принадлежности гражданина повлечет в качестве юридического последствия недействительность его основного документа. Данное Постановление было принято Правительством во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 13 марта 1997 г. N 232 "Об основном документе, удостоверяющем личность гражданина Российской Федерации на территории Российской Федерации" . В самом этом Указе говорилось о его временном характере, так как его действие предполагалось "впредь до принятия соответствующего федерального закона об основном документе, удостоверяющем личность гражданина Российской Федерации на территории Российской Федерации". Данный закон до сих пор не принят. Кроме того, если он и будет содержать возможность внесения в паспорт сведений, записей, отметок о национальной принадлежности гражданина, как мы понимаем, это будет составлять лишь незначительную часть его содержания (предмет его регулирования будет намного шире).
--------------------------------
СЗ РФ. 1997. N 28. Ст. 3444.
СЗ РФ. 1997. N 11. Ст. 1301.

Можно совершенно определенно сказать, что в вышеприведенных нормативных правовых актах определение и указание национальной принадлежности человека фигурирует в двух аспектах. С одной стороны, оно может быть самоценным, самостоятельным актом, не имеющим утилитарного значения, результатом которого будет выражение индивидуальности человека. Из рассмотренных выше случаев это характерно для Закона "Об актах гражданского состояния" и Закона "О Всероссийской переписи населения". С другой стороны, право на определение и указание национальности может выступать в качестве основы для защиты и реализации иных прав и интересов личности (мы не согласны с теми коллегами, которые утверждают, что определение национальности не влечет никаких правовых последствий ). Именно в таком виде оно предстает перед нами в Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, Законе "О национально-культурной автономии", Законе "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом". Однако если в первой группе источников акцент сделан на самой национальности как одной из разновидности сведений о человеке, а не на рассматриваемом нами праве и механизме его реализации, то вторая группа источников все же говорит о вопросе идентификации в контексте тех или иных отношений, а значит, пусть слабо, но затрагивает процедурный аспект (собственно, определение и указание этнической принадлежности).
--------------------------------
Андрианова В.В. Право национальной принадлежности - новелла личных прав // Миграционное право. 2010. N 4. С. 15.

Таким образом, мы полагаем, что в настоящее время ситуацию с урегулированностью в законодательстве права личности на определение и указание национальной принадлежности следует квалифицировать как пробельную. На наш взгляд, наиболее подходящим способом восполнения данного пробела стало бы принятие специального федерального закона о праве личности на определение и указание национальной принадлежности и порядке его реализации. Попробуем примерно сформулировать, какие положения могли бы составить оптимальное содержание данного закона.
Во-первых, следовало бы определить юридическую природу права на определение и указание национальной принадлежности (с одной стороны, как самодостаточного, с другой - как основы некоторых иных прав и свобод) и его место в системе прав и свобод человека и гражданина, установленных и признаваемых Конституцией Российской Федерации. Мы не разделяем позицию некоторых авторов, утверждающих, что оно является элементом так называемого права на индивидуальность . Конституция выделяет именно это право в качестве самостоятельного, в то время как право на индивидуальность в ней даже не упоминается.
--------------------------------
Андрианова В.В. Национальная и культурная самоидентификация как составляющие права на индивидуальность // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 11. С. 22 - 25.

Во-вторых, в законе нужно установить характеристики субъекта права на определение и указание национальной принадлежности. Конституция говорит, что данное право принадлежит каждому, т.е. оно никак не связывается с гражданской принадлежностью лица (именно так формулировка "каждый" понимается в отечественной науке ). Значит, им могут воспользоваться и граждане России, и иностранцы, и лица без гражданства. Следовательно, можно было бы более четко определить перечень ситуаций, в которых этим правом могут воспользоваться лица, не состоящие в гражданстве Российской Федерации.
--------------------------------
Югов А.А. Конституционный статус личности - ядро правовой свободы личности // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 5. С. 8.

Субъект права также характеризуется параметром возраста, с которого право может быть реализовано. Вероятно, возраст тоже мог бы стать предметом регулирования такого закона. Очевидно, что определить и указать свою национальную принадлежность человек может лишь на основе своей этнической идентичности (т.е. внутренней психологической характеристики, представляющей результат его самоопределения в этническом пространстве), которая формируется в среднем к определенному возрасту . При разработке и принятии закона следует учитывать особенности формирования национальной идентичности человека.
--------------------------------
Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. 4-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2009. С. 133 - 138; Чибисова М.А. Понятие этнической идентичности: теоретические основы // Biz-Bote. 2010. N 2. С. 6.

В-третьих, в законе следует определить понятие национальной принадлежности. Видимо, с точки зрения достижений отечественной юридической науки (правда, ее гражданско-правовой отрасли) ее следует назвать объектом рассматриваемого нами права - особым нематериальным благом. Впрочем, таковым можно признать и индивидуализацию лица по национальному признаку, которая состоялась при реализации права на определение и указание национальности.
--------------------------------
Дюбко Е.Г. Нематериальные блага и личные неимущественные права в гражданском праве // Вестник Брянского государственного университета. 2001. N 2. С. 235 - 240.

Национальную принадлежность в законе следует отграничить от понятий, которыми иногда ее подменяют и с которыми ее могут спутать: расовой принадлежности, гражданской принадлежности, вероисповедной принадлежности, языковой принадлежности. Кроме того, следует определить возможность или невозможность определения и указания для лица его национальности не только в определении принадлежности к какому-либо одному народу, но и двум и более . Следует также решить вопрос о возможности применения при определении своей национальной принадлежности этнонима, который представляет собой самоназвание народа, отличающееся от общеупотребительного его наименования в Российской Федерации (на русском языке).
--------------------------------
Кряжков В.А. Национальная принадлежность (конституционно-правовые вопросы) // Право и политика. 2003. N 9. С. 6.

В-четвертых, следует раскрыть содержание (состав правомочий) права на определение и указание национальной принадлежности. Прежде всего стоит четко определить соотношение правомочия по определению и правомочия по указанию национальности. Нужно установить, возможна ли реализация одного без другого, или же связать их воедино во всех предусмотренных законом случаях.
Следует выявить возможную свободу усмотрения лица при определении национальной принадлежности. В частности, это касается случаев смешанного этнического происхождения человека. Кроме того, это может коснуться изменения решения после уже состоявшегося определения (указания) национальности (в силу смены у человека национальной идентичности, например).
В-пятых, следует определить форму и порядок (механизм) реализации права личности на определение и указание национальной принадлежности.
В-шестых, нужно установить в предполагаемом законе эффективные гарантии реализации данного права личности и гарантии недопустимости принуждения кого-либо к определению и указанию национальной принадлежности (что также предусмотрено ч. 1 ст. 26 Конституции). В законодательстве должны быть предусмотрены и меры ответственности за нарушение этого конституционного права.
Очевидно, что положения иных законодательных актов следовало бы привести в соответствие с предполагаемым федеральным законом.
Как представляется автору данной статьи, принятие специального федерального закона о праве личности на определение и указание национальной принадлежности должно было бы гарантировать максимально полную реализацию данного конституционного права.

Если вы не нашли на данной странице нужной вам информации, попробуйте воспользоваться поиском по сайту:

Прокомментировать принятое постановление редакция попросила судью-докладчика на этом заседании, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Бориса Сафаровича Эбзеева:

- В Конституционный суд обратились Александр Христианович Дитц и Ольга Александровна Шумахер, живущие в Алтайском крае. Они поставили под сомнение конституционность части 3 статьи 5 Федерального закона "О национально-культурной автономии". По этой статье местные национально-культурные автономии, создаваемые в муниципальных образованиях, могут образовывать региональную национально-культурную автономию. Заявители оспорили эту норму в том смысле, какой ей придается правоприменительной практикой, а именно - исключается создание в субъекте Российской Федерации больше одной региональной национально-культурной автономии. Именно такое толкование давали заявителям разные судебные инстанции, в том числе и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации.

В современном мире нельзя найти государство, которое не было бы многонациональным. Однако даже на этом фоне Россия, где живет 170 народов, уникальная страна. И также уникальны быт, язык, культура этих народов, которые требуют к себе бережного отношения. Считаю, что именно осознание своей ответственности за настоящее и будущее всех народов России подвигло участников Конституционного совещания в 1993 году особенно тщательно прописать в действующей Конституции гарантии национальных прав и обязанности государства, органов публичной власти перед народами. В особой заботе нуждаются национальные меньшинства, в том числе те, которые не имеют национально-территориальных образований. Уверен, что в этом отношении мы вправе гордиться нашей Конституцией.

Конституционный суд, рассматривая это дело, не мог не учитывать и международные обязательства нашей страны, в том числе и принцип равноправия и самоопределения народов, а кроме этого многие международно-правовые акты, в том числе Международные акты о правах человека, Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств и другие.

Суд, разрешая этот конституционный спор, который фактически является спором между гражданами и государством в лице федерального парламента, принявшего Закон "О национально-культурной автономии", исходил вот из чего. По действующему в настоящее время правовому регулированию, национально-культурная автономия представляет собой, с одной стороны, институт самоопределения народов в Российской Федерации, а с другой стороны - один из видов объединения граждан в форме общественной организации. Обращаю на это особое внимание, потому что перед судом стояла задача - защитить права этнической общности, оказавшейся на территории Алтайского края в ситуации национального меньшинства (речь, как понимаете, идет о гражданах немецкой национальности). Причем сделать это надо было таким образом, чтобы защита этнической общности в целом не привела к ограничению конституционного права граждан на объединение. Права нации не могут быть выше прав личности, как и защита прав личности не может вести к дискриминации национальных прав.

Насколько Конституционному суду удалось решить эту задачу? Прежде всего суд констатировал, что основное предназначение национально-культурной автономии заключается не в национально-территориальном, а в национально-культурном самоопределении, то есть в обеспечении жизнеспособности и самостоятельности людей, живущих в ситуации национального меньшинства на определенной территории. Речь идет о том, чтобы не плодить бесчисленное множество национально-территориальных образований. Но не только это важно - надо реально гарантировать сохранение этноса и создать необходимые условия для того, чтобы этот этнос, взаимодействуя с государством и органами публичной власти, мог бы самостоятельно выбирать пути и формы своего национально-культурного развития и решать вопросы сохранения своей самобытности, развития языка, образования, национальной культуры.

Следовательно, национально-культурные автономии, как подчеркнул суд, это такая форма самоорганизации, через которую идет поддержка национальных меньшинств. Особо обращаю внимание на то, что при этом органы государственной власти и органы местного самоуправления не вправе, но обязаны оказывать национально-культурным автономиям поддержку, как это записано в Законе "О национально-культурной автономии". Иначе говоря, правам национально-культурной автономии, а именно эти права позволяют говорить об особом публично-правовом статусе автономии, отличающем их от многих других общественных организаций, корреспондируют обязанности государства, органов госвласти и органов местного самоуправления.

Признавая не противоречащим Конституции оспариваемое гражданами положение федерального закона, суд учитывал, что право на национально-культурную автономию осуществляется гражданами совместно, а положение о создании на территории субъекта Российской Федерации местными национально-культурными автономиями не больше одной региональной национально-культурной автономии, направлено не на ограничение, а на защиту национальных меньшинств.

Суд, однако, обратил внимание и на то, что поднятая Александром Христиановичем и Ольгой Александровной проблема имеет и важный индивидуальный аспект, напрямую связанный с конституционным правом граждан на объединение. Вот почему из постановления суда вытекает, что создание региональной национально-культурной автономии не ведет к ликвидации местных национально-культурных автономий, в том числе учредивших эту автономию. Не препятствует это и созданию других объединений граждан, относящих себя к этой этнической общности, которые тоже содействуют сохранению самобытности, развитию культуры и образования, но при этом не обладают статусом культурной автономии, установленным законом. Иначе говоря, национально-культурная автономия не означает монополии на осуществление национальных прав и не препятствует существованию и деятельности других форм самоорганизации граждан.

Вот почему я считаю, что наши заявители - А.Х.Дитц и О.А. Шумахер подняли очень важную проблему и не должны чувствовать себя потерпевшими поражение. Их обращение, продиктованное, на мой взгляд, высоким гражданским чувством, помогло выявить некоторые недостатки существующего правового регулирования в этой сфере, точнее расставить конституционные акценты в гарантировании прав как национальных меньшинств, так и основных прав граждан, включая право на объединение.

Читайте также: