Почему врачи предостерегают от злоупотребления удовольствиями

Обновлено: 25.06.2024

ЦИТАТЫ: «Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п.1 ст.10 ГК).

В вышеназванном Обзоре ВАС РФ указал, что непосредственной целью ст.10 ГК является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Поэтому для защиты прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, о том, что его действия формально соответствовали закону.

Дошло до того, что суды стали признавать недействительными сделки только на основании того, что при совершении сделки имело место недобросовестное поведение (злоупотребление правом) (п.п. 9, 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127). Сам факт злоупотребления правом стал уже достаточным основанием для оспаривания сделки. Раньше для признания сделки недействительной одного факта злоупотребления правом было недостаточно – необходимо было установить нарушение иных правовых норм, регулирующих конкретное правоотношение.

В этой связи важно научиться правильно определять, какое осуществление гражданских прав может быть квалифицировано как злоупотребление правом?

В выше процитированной ст.10 ГК приводится 3 формы злоупотребления правом:

осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу;
действия в обход закона с противоправной целью;
иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

Рассмотрим некоторые случаи из практики применения судами ст.10 ГК, что позволит лучше понять логику судов при определении признаков злоупотребления правом.[2]

1. Фабула дела. С., имея непогашенную задолженность перед И., продала квартиру своему сыну, а полученные средства потратила. И. обжаловала сделку по продаже квартиры.

Что сказал суд. С. злоупотребила правом. В результате заключения сделки квартира была выведена из имущества, на которое могло быть обращено взыскание по долгам ответчицы. Ответчице следовало исполнить свое обязательство по возврату суммы долга истице и только затем распоряжаться своим имуществом.

Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 49-КГ16-18.

2. Фабула дела. Приставы арестовали ценные бумаги общества по его долгам. После чего в суд был подан иск об освобождении ценных бумаг от ареста в связи с тем, что накануне ареста они были переданы в доверительное управление, а п.2 ст.1018 ГК РФ запрещает обращать взыскание на имущество, переданное в доверительное управление.

Что сказал суд. Договор доверительного управления является недействительным, так как при его заключении преследовалась цель сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов, т.е. он был заключен с нарушением ст.10 ГК.

П.10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

3. Фабула дела. По уставу генеральный директор общества мог быть переизбран только на заседании совета директоров при обязательном присутствии на заседании всех членов совета директоров. Генеральный директор, одновременно являющийся также и членом совета директоров, специально не явился на заседание совета директоров, на котором рассматривался вопрос о его переизбрании и затем обжаловал его решение.

Что сказал суд. Генеральный директор злоупотребил правом на оспаривание решения совета директоров, поскольку нарушение устава общества при принятии оспариваемого решения вызвано недобросовестными действиями самого истца (неучастием без уважительных причин в работе совета директоров).

П.1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

4. Фабула дела. Согласно договору аренды арендатор мог досрочно расторгнуть договор, уведомив об этом арендодателя за 3 месяца до его расторжения. Арендатор так и сделал, но фактически возвратил помещение арендодателю раньше. В передаточном акте отсутствовала оговорка о том, что договор аренды сохраняет действие до момента истечения трехмесячного срока. Арендодатель подал иск о взыскании арендной платы за все 3 месяца.

Что сказал суд. Договор аренды был прекращен с момента возврата помещения, на это была направлена воля сторон. С момента прекращения договора аренды арендодатель уже не может требовать арендную плату. Для применения статьи 10 ГК не было оснований, поскольку злоупотребление правом может иметь место лишь при условии наличия у лица соответствующего права.

П.2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

5. Фабула дела. Подрядчик выполнил работу, а заказчик принял ее результат. Однако заказчик отказался оплачивать работу, ссылаясь на то, что в договоре подряда не были согласованы сроки выполнения работ (существенное условие), а значит договор является незаключенным.

Что сказал суд. Договор действительно не заключен. Но поскольку заказчик принял работу, он должен ее оплатить по правилам неосновательного обогащения (ст.1102 ГК), а не на основании ст.10 ГК, которая в данном случае применению не подлежит.

П.6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

Что сказал суд. Арендатор мог через суд потребовать зарегистрировать договор аренды, но не сделал это. Если арендатор сам не предпринял разумно необходимых действий для защиты своих прав, то не может ссылаться на ст.10 ГК.

П.7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

7. Фабула дела. Общество продало здания по явно заниженной цене, после чего покупатель передал эти здания обществу в аренду. Цена продажи зданий соответствовала арендной плате за 3 месяца.

Что сказал суд. Продавая здания по явно заниженной цене директор общества действовал явно в ущерб последнему, т.е. злоупотребил правом. Значит на основании ст.ст.10 и 168 ГК данные сделки являются недействительными.

П.9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127.

8. Фабула дела. Сублизингополучатель выплатил все лизинговые платежи, но не смог стать собственником предмета лизинга, так как сублизингодатель (посредник) не все средства перечислил лизингодателю.

Что сказал суд. Сублизингополучатель не смог реализовать свои права из-за недобросовестных действий лизингодателя и лизингополучателя, которые злоупотребили правом. Поэтому право сублилингополучателя подлежит защите, его следует признать собственником предмета лизинга.

Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.09.2016 по делу N А40-18304/15.

9. Фабула дела. Договор займа содержал условие о начислении процентов в размере 1,5% за каждый день пользования займом. Займодавец потребовал уплатить начисленные проценты.

Что сказал суд. Займодавец действовал недобросовестно (злоупотребил правом) при определении размера процентов за пользование займом, которые составили 547,5% годовых. Принцип свободы договора не является безграничным, явно неразумные и несправедливые проценты за пользование займом взысканию не подлежат.

Определение Верховного Суда РФ от 29.03.2016 N 83-КГ16-2

10. Фабула дела. Воспользовавшись пунктом 5 ст.225 Земельного кодекса, арендатор земельного участка, находящегося в госсобственности, заключил с третьим лицом договор перенайма, по которому передал новому арендатору в том числе и обязанность по погашению накопившейся у арендатора задолженности перед арендодателем по арендной плате. Это не устроило арендодателя.

Что сказал суд. Если договор перенайма заключен с целью избежать договорной ответственности арендатора, а равно с целью предоставления необоснованных преимуществ новому арендатору, такие действия следует квалифицировать как злоупотребление правом (статья 10 ГК) и применительно к п.1 ст.322 ГК РФ считать нового и старого арендаторов солидарными должниками арендодателя.

Постановление Президиума ВАС РФ от 01.10.2013 по делу N А06-7751/2010.

11. Фабула дела. Кредитным договором было предусмотрено, что банк имеет право в одностороннем порядке изменять процентную ставку по кредиту, а в случае несогласия заемщика с увеличением размера процентной ставки заемщик должен досрочно вернуть кредит. Банк решил воспользоваться этим условием и предложил заемщику подписать дополнительное соглашение к кредитному договору об увеличении размера процентной ставки. Заемщик подписал, но затем оспорил этот допсоглашение.

Что сказал суд. В ситуации, когда участниками кредитного договора являются с одной стороны предприниматель, а с другой — крупный банк, в силу положений статей 1, 10 ГК должна быть исключена возможность банка совершать действия по наложению на контрагентов неразумных ограничений или по установлению необоснованных условий реализации контрагентами своих прав. У заемщика отсутствовала реальная возможность на выражение своей воли при согласовании в дополнительных соглашениях размера процентной ставки, так как в кредитном договоре содержится условие о его обязанности в короткий срок возвратить полученную сумму в случае несогласия с увеличением процентной ставки по кредиту.

Постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 13567/11 по делу N А71-10080/2010-Г33

12. Фабула дела. Должник задолжал банку 1 млрд.руб. Другой кредитор с суммой требований 800 тыс.руб. подал заявление о банкротстве должника и как первый заявитель имел право выбрать арбитражного управляющего. Банк перечислил в депозит нотариуса 800 тыс.руб. для погашения задолженности первого заявителя, рассчитывая на то, что ему (банку) в порядке ст.313 ГК перейдет право первого заявителя на выбор арбитражного управляющего. Первый заявитель возражал, так как сам хотел участвовать в процедуре банкротства должника через своего управляющего.

Что сказал суд. Банк действует добросовестно, так как преследует конечную цель получить удовлетворение всех своих требований к должнику (он расстался с 800 тыс.руб. ради получения 1 млрд.руб.). Первый заявитель по делу о банкротстве злоупотребляет правом, так как его цель не погашение долга (иначе бы он принял деньги от банка), а назначение своего арбитражного управляющего. У первого заявителя не было разумных и законных экономических оснований для уклонения от получения исполнения от третьего лица.

Определение Верховного Суда РФ от 22.05.2017 N 304-ЭС17-1258 по делу N А03-6689/2016.

13. Фабула дела. Заемщик взял кредит в банке. В счет обеспечения данного кредита третье лицо (поручитель) заключило с банком договор поручительства и передало банку в залог свои активы. Поручитель сделал это потому, что он и заемщик контролировались одним и тем же лицом и их бизнес-интересы пересекались. В последующем поручитель был признан банкротом, а его конкурсный управляющий оспорил договоры поручительства и залога, ссылаясь на то, что сделки были совершены во вред кредиторам поручителя и не имели для него экономического смысла (поручитель от этих сделок ничего не получил), банк злоупотребил правом.

Что сказал суд. Мотивы совершения обеспечительных сделок могут быть обусловлены не только юридическими оформленными отношениями, но и фактическими. Заемщик и поручитель были фактически аффилированы, что объясняет мотивы совершения сделок поручительства и залога. Для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя (залогодателя), но и со стороны банка. Банк же действовал добросовестно, в рамках своей обычной деятельности, его цель была получить дополнительные гарантии погашения долга. На основании ст.10 ГК данные сделки не могут быть признаны недействительными.

14. Фабула дела. Акционер перечислил своему дочернему обществу $12,5 млн. в качестве займа для пополнения его оборотных средств. Общество не справилось с кризисной ситуацией и было признано банкротом. Акционер заявил требование о включении его в реестр требований кредиторов общества, основываясь на данном договоре займа.

Что сказал суд. Акционер мог оказать финансовую помощь своему дочернему обществу через увеличение уставного капитала, тогда он смог бы вернуть деньги за счет дивидендов из чистой прибыли и не мог бы претендовать на включение в реестр требований кредиторов. Однако мажоритарный акционер выбрал иную форму финансирования – путем выдачи займа, что предполагает возврат денег из выручки и право быть включенным в реестр требований кредиторов. Требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Мажоритарный акционер злоупотребил правом, оформив финансирование займом.

15. Фабула дела. На основании решения третейского суда о взыскании с должника в пользу предпринимателя задолженности по договорам займа арбитражный суд выдал исполнительный лист. Временный управляющий должника оспорил выдачу исполнительного листа, ссылаясь на то, что данная кредиторская задолженность создана искусственно (сначала должник и третье лицо создали взаимные долги, потом вместо их зачета третье лицо уступило предпринимателю свое право требования к должнику, а предприниматель подал иск в третейский суд; все участвующие в данной схеме лица были взаимосвязаны).

Что сказал суд. Подобное поведение участников гражданского оборота, фактически направленное на создание искусственной задолженности, при отсутствии доказательств обратного, представляет собой использование юридических лиц для целей злоупотребления правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права. В равной степени такие действия являются и формой незаконного использования третейского разбирательства, поскольку направлены не на обращение к третейскому суду как средству разрешения спора согласно его правовой природе, а на использование третейского разбирательства в целях злоупотребления правом. Такие интересы судебной защите не подлежат.

Определение Верховного Суда РФ от 17.10.2017 N 310-ЭС17-8992 по делу N А54-3033/2016.

16. Фабула дела. Дочь участника должника выдала заем генеральному директору должника, а сам должник выступил поручителем по этому займу (т.е. заем и поручительство имели внутригрупповой характер). Затем дочь участника должника (займодавец) уступила третьему лицу свои права по займу (в том числе и право требовать возврата займа от поручителя (должника). Третье лицо (новый займодавец) подало заявление о включении долга в реестр требований кредиторов должника (поручителя).

Определение Верховного Суда РФ от 28.05.2018 N 301-ЭС17-22652(1) по делу N А43-10686/2016

Мы привели лишь небольшую часть дел, в которых фактор злоупотребления правом имел решающее значение. Но даже из них можно понять, что институт злоупотребления правом может стать эффективным способом защиты ваших прав от недобросовестного поведения других лиц, которое на первый взгляд кажется вполне законным.

Вместе с тем, очевидно, что все случаи недобросовестного поведения описать невозможно. Поэтому приходится в большей степени оперировать оценочными категориями, от чего результат судебного разбирательства становится менее предсказуем.

По этой же причине (использование оценочных категорий) применение института злоупотребления правом требует от судей большей независимости и беспристрастности.

[1] Данным положением Гражданский кодекс был дополнен позднее — 30.12.12.

[2] С целью упрощения восприятия некоторые обстоятельства дел нами несущественно изменены.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ пересмотрела результаты спора пациента с медиками. Человек потребовал от больницы компенсировать ему моральный вред за некачественное, по его мнению, лечение. По разъяснению высокой судебной инстанции в подобных спорах гражданин должен доказать только факт своих страданий, а все остальное суду объяснят медики.

Вас плохо лечили в больнице, вы обратились в суд? Пусть больница теперь докажет, что медики не виноваты. Фото: Сергей Михеев/ РГ

Верховный суд уточнил - именно медицинское учреждение должно в таких процессах доказывать правильность своих действий, отсутствие своей вины, причем дважды, как в причинении вреда здоровью, так и в причинении морального вреда при оказании медицинской помощи.

Суть спора в следующем. Пожилая женщина, инвалид I группы, обратилась с иском в суд и потребовала с больницы больше миллиона рублей. Именно в такую сумму истица оценила свои моральные страдания из-за того, что врачи не смогли поставить ей правильный диагноз.

Пенсионерка попала в больницу с жалобами на боль в ноге. Женщину госпитализировали, но медики причину болей не нашли и довольно быстро выписали пенсионерку домой.

В суде бывшая пациентка рассказала, что ее даже не осмотрели врачи - хирург и травматолог. Рентгена ей также не назначили. А спустя несколько месяцев в другой больнице рентгеновский снимок показал несросшийся перелом шейки бедра.

Пенсионерка заявила, что некачественная медицинская услуга причинила ей нравственные и физические страдания. У нее повысилось давление, началась депрессия. Понятно, что больница с такими обвинениями не согласилась и попросила суд назначить судебно-медицинскую экспертизу.

Судя по ее выводам, обследование пациентки соответствовало поставленному ей диагнозу. Ну а то, что врачи "не разглядели" перелома шейки бедра, то это связано "с объективной сложностью диагностики, поскольку истинный анамнез заболевания был выявлен после ее выписки".

Медэкспертиза в своем заключении указала, что при осмотре врачом-неврологом пациентке были запланированы консультации хирурга, но они не были проведены. По мнению экспертизы, от этого "дефекта медпомощи" никаких серьезных последствий не было. И, по заключению эксперта, "нет оснований считать, что действия врачей сами по себе причинили вред здоровью пациентки".

В суде бывшая пациентка рассказала, что ее даже не осмотрели врачи - хирург и травматолог. Рентгена ей также не назначили и быстро выписали домой

Районный суд, руководствуясь таким заключением, полностью отказал пенсионерке в иске. В своем решении суд записал: пациентка сама должна была доказать факт, что ей оказали ненадлежащую медицинскую помощь. Например, что после диагностирования ей перелома шейки бедра у нее возникли осложнения либо что состояние ее здоровья ухудшилось в результате действий ответчика, либо что объем оказанной ей медпомощи повлек негативные последствия для ее здоровья, либо создал такую угрозу.

В общем, пенсионерка, по мнению суда, сама должна была доказать вину медиков в причинении этого вреда. И она этого не сделала. А заключение экспертизы не подтвердило "противоправность поведения ответчика" и не подтвердила связь поведения врачей и наступление вреда. Вины медиков экспертиза не выявила.

Апелляция с таким решение коллег полностью согласилась. Более того, истице поставили в вину, что она, попав в больницу, "не сообщила симптомы, характерные для перелома шейки бедра". Поэтому диагноз "травма бедренной кости" врачами поставлен не был, соответственно, лечение не назначалось, "но данное обстоятельство не повлекло за собой причинение вреда больной". А еще местный суд заявил, что положили в больницу пенсионерку вообще-то не из-за травмы, а потому, что в регионе был паводок, и поэтому объявили режим ЧС. А ее как инвалида положили "на всякий случай" из-за многочисленных хронических заболеваний.

Недовольная такими решениями пациентка обжаловала их в Верховный суд РФ. Что суд увидел в материалах этого гражданского дела?

Он обнаружил "существенные нарушения норм материального и процессуального права". Судя по делу, требования пенсионерки компенсировать моральный вред основаны на факте некачественной медпомощи. Пациентке не сделали необходимые обследования и не поставили диагноз. Из-за этого было "несвоевременное лечение, что привело к ухудшению состояния здоровья истца, причинило ей физические и нравственные страдания". Тем самым, подчеркнул Верховный суд, было нарушено право гражданки на здоровье как нематериальное благо. Юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются "факты переживания истицей физических или нравственных страданий в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ей нематериальные блага".

При этом, подчеркнула Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда, больница должна доказать правомерность своего поведения. Еще причинитель вреда, то есть больница, должен доказать отсутствие своей вины. Дело в том, что законом установлена презумпция вины причинителя вреда, и опровергнуть ее должен именно ответчик самостоятельно. Важно, что ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении как вреда здоровью пациентки, так и в причинении ей морального вреда при оказании медпомощи. Верховный суд специально подчеркнул: потерпевший должен доказать факт наличия вреда - физических и/или нравственных страданий.

В нашем случае местные суды "неправомерно обязали истца доказывать обстоятельства, касающиеся некачественного оказания ей ответчиком медицинской помощи". Кроме этого местные суды также "неправомерно" освободили больницу от доказывания, почему они не виноваты в неправильном диагнозе. А уже неправильный диагноз повлек неправильное и несвоевременное лечение.

Еще Верховный суд указал местным судам, что они не применили статью 70 Закона № 323-ФЗ о полномочиях лечащего врача при оказании медпомощи, где сказано, что именно лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум. Именно лечащий врач ставит диагноз.

Рассматривая это дело, местный суд не выяснил, предпринимал ли лечащий врач "все необходимые и возможные меры для своевременного и квалифицированного обследования пациента". Правильно ли были организованы обследование пациента и лечебный процесс? Были ли у больницы возможность оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, притом что обязанность доказывания своей невиновности лежит на ответчике? Высокий суд особо подчеркнул - утверждение суда, что больная не назвала симптомы, характерные именно для перелома шейки бедра, не имеет никакого значения. Ведь пенсионерка не имеет специальных медицинских знаний и не может знать, какие жалобы в ее случае являются характерными.

Да и тот факт, что в больницу ее положили из-за паводка, тоже не имеет значения. Местные суды свои выводы основали только на заключении медицинской экспертизы. В связи с этим Верховный суд напомнил, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться не произвольно, а в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Это значит, что выводы эксперта не могут целиком предопределять исход спора.

Кстати, по замечанию высокого суда и в заключении экспертизы отмечены недостатки в оказании медпомощи. Но местные суды не задали вопрос: была ли у больницы возможность правильно поставить диагноз в случае проведения всех необходимых исследований? Этот важный вопрос в суде даже не прозвучал.

Может ли работодатель не увольнять работника по медицинским показаниям, а отстранить его от занимаемой должности на время восстановительного периода?

Часть 4 ст. 73 ТК РФ предусматривает такую возможность, но только для так называемых топ-сотрудников, в числе которых:

руководитель, (его заместители) организации;
руководитель (его заместители) филиала;
руководитель, (его заместители) представительства;
руководитель (его заместители) иного обособленного структурного подразделения;

К сведению:

Если работник нуждается в переводе на другую работу в соответствии с медицинским заключением, то работодатель должен осуществить этот перевод – согласно ч. 1 ст. 73 ТК РФ. Однако:

медицинское заключение должно быть выдано в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ;
необходимо письменное согласие работника;
предлагаемая работа не должна быть противопоказана работнику по состоянию здоровья.

Если нет подходящих вакансий или работник отказался от них, работодатель обязан расторгнуть трудовой договор с ним на основании п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ.

Вопрос:

Можно ли оставить работника на занимаемой должности, если тот готов трудиться дальше, несмотря на медицинские противопоказания?

Перевод сотрудника на работу, которая не противопоказана ему по состоянию здоровья, – это не право, а обязанность работодателя, на что прямо указано в ч. 1 ст. 73 ТК РФ. Абзац 5 ч. 1 ст. 76 ТК РФ также обязывает работодателя отстранить от работы сотрудника при выявлении (в соответствии с медицинским заключением) противопоказаний для выполнения им работы, обусловленной трудовым договором.

Кроме того, согласно ч. 2 ст. 212 ТК РФ работодатель обязан не допускать к исполнению трудовых обязанностей работников, если у них имеются медицинские противопоказания. Конституционный суд в Определении от 25.01.2018 № 144-О поясняет, что данная норма направлена на охрану здоровья работника.

ТК РФ запрещает оставить сотрудника на работе, противопоказанной ему по состоянию здоровья.

Однако суд учел, что согласно должностной инструкции исполнение обязанностей Р. Л предполагает физическое и нервно-психическое напряжение, воздействие иных вредных факторов, противопоказанных ей в соответствии с индивидуальной программой реабилитации (например, участие в полевых работах для получения фактического материала, организация и проведение геологических наблюдений на сети режимных и наблюдательных скважин). А работодатель по объективным причинам не имел возможности создать специальные условия труда для Р. Л. на ее рабочем месте исходя из обязательных рекомендаций индивидуальной программы реабилитации инвалида.

Поэтому суд указал, что работодатель имел законные основания для отстранения Р. Л. от работы в противопоказанных ей условиях труда.

К сведению:

медицинское заключение должно быть выдано в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ;
необходимо письменное согласие работника;
предлагаемая работа не должна быть противопоказана работнику по состоянию здоровья.

Вопрос:

Случаи увольнения работника по инициативе работодателя перечислены в ст. 81 ТК РФ. Но почему там нет упоминания об увольнении на основании медицинского заключения?

Перечень оснований расторжения трудового договора по инициативе работодателя приведен в ч. 1 ст. 81 ТК РФ. Такое основание увольнения, как отказ работника от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением, отсутствует. И это не случайно.

Если увольнение работника происходит по медицинским показаниям, то основанием для прекращения трудовых отношений с истцом является не инициатива работодателя, а объективные, то есть не зависящие от воли сторон трудового договора обстоятельства.

Работодатель обязан уволить сотрудника в случае медицинских противопоказаний (если нет подходящих вакансий или сотрудник не согласен на предложенные) на основании абз. 5 ч. 1 ст. 76, п. 8 ч. 1 ст. 77, ч. 2 ст. 212 ТК РФ.

Обратите внимание на то, что в этом случае трудовой договор прекращается не по ст. 81, а по п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. Пример из судебной практики – Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 08.07.2015 по делу № 33-4032/2015: когда дальнейшее замещение должности сотрудницей не представлялось возможным в силу установленных объективных причин, работодатель, руководствуясь положениями ст. 73 ТК РФ, издал приказ об увольнении истца по основанию, предусмотренному п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ.

Вопрос:

Увольнение работника по основанию, предусмотренному п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, это, по сути, увольнение в период временной нетрудоспособности. Разве такое увольнение не запрещено работодателю Трудовым кодексом?

Согласно ч. 6 ст. 81 ТК РФ не допускается увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности.

Однако в данной ситуации увольнение не является инициативой работодателя. Причиной для расторжения трудового договора по п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ выступают объективные, то есть не зависящие от воли сторон трудового договора, в частности от воли работодателя, обстоятельства. Именно поэтому установленный ч. 6 ст. 81 ТК РФ запрет на увольнение по инициативе работодателя в период временной нетрудоспособности работника в данной ситуации не действует.

Об этом говорится в Определении ВС РФ от 25.11.2011 № 19-В11-19. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ не согласилась с выводом суда о нарушении ответчиком процедуры увольнения, выразившемся в том, что в нарушение требований ч. 6 ст. 81 ТК РФ истец был уволен по инициативе работодателя в период временной нетрудоспособности.

Другой пример – Апелляционное определение ВС Республики Татарстан от 13.05.2019 по делу № 33-7844/2019. По медицинскому заключению сотрудница не могла продолжать работать на прежней должности. Ей было предложено несколько вакансий, от которых она отказалась. Согласно п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ трудовой договор с ней был расторгнут. Сотрудница обратилась в суд, указав, что работодатель не имел права увольнять ее в период ее временной нетрудоспособности, но довод был отклонен как основанный на неверном толковании правовых норм.

Вопрос:

Обязан ли работодатель предлагать работнику, увольняемому по медицинским показаниям, все возможные вакантные должности?

Положения ст. 73, гл. 27 ТК РФ не предусматривают предложения работнику всех имеющихся у работодателя вакансий при увольнении по основаниям, предусмотренным п. 8 ст. 77 ТК РФ. Работодателю следует учитывать, что предлагаемая работа не должна быть противопоказана работнику по состоянию здоровья. Например, если работнику нельзя выполнять трудовые обязанности в шумном помещении, то должность моториста ему не подойдет, то есть ее предлагать не нужно.

Так, на данную особенность предложения вакансий указал Верховный суд Республики Татарстан в Апелляционном определении от 13.05.2019 по делу № 33-7844/2019. В рассматриваемой им ситуации уволенная сотрудница обратилась в суд, сославшись на нарушение процедуры увольнения: сообщила, что ей не были предложены все имеющиеся у работодателя на момент увольнения вакансии. Работодатель убедил суд, что предложил женщине только те вакансии, которые она могла занять с учетом медицинских показаний.

Вопрос:

Всегда ли работодатель обязан отстранять работника, имеющего медицинские противопоказания, от исполнения трудовых функций?

Работодатель не может отстранять работника, имеющего медицинские противопоказания, от исполнения трудовых функций, если диагноз не препятствует работе по состоянию здоровья.

Рассмотрим в качестве примера Определение Самарского областного суда от 21.12.2010 по делу № 33-12718. По результатам медицинского осмотра работающих клинико-экспертная комиссия сделала вывод, что сотрудница У. не годна к работе с производственным шумом. Женщина работала в кондитерском цехе. После того, как она отказалась от предложенных должностей (гардеробщика, сотрудника службы сервиса), был издан приказ о расторжении трудового договора на основании п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ.

Суд счел увольнение незаконным по следующей причине. Согласно карте аттестации рабочего места по условиям труда профессии допустимый уровень шума составляет 80 дБА, а на рабочем месте У. уровень шума составлял 72 дБА, что не превышает допустимый уровень.

Действительно, У. имела профессиональное заболевание. Она являлась инвалидом III группы по общему заболеванию, утрата профессиональной трудоспособности – 30%. Но в программе реабилитации содержался вывод, что У. может работать.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что диагноз У. не препятствует ей по состоянию здоровья работать, так как класс условий труда У. согласно аттестации рабочего места, профессиограмме – второй, допустимый, и уровень шума на ее рабочем месте также не превышает допустимый.

Однако рассмотрим другую сторону этого вопроса – когда комиссия разрешает работнику трудиться, но работодатель вынужден расторгнуть трудовой договор, поскольку объективно не может создать условия, необходимые для работы.

В Определении ВС РФ от 25.11.2011 № 19-В11-19 рассмотрен такой случай. Работодатель был вынужден уволить начальника отделения банка, хотя тот готов был исполнять свои обязанности, несмотря на медицинские противопоказания. Согласно рекомендациям в индивидуальной программе реабилитации инвалида, представленной работодателю, сотруднику был показан труд в специально созданных условиях, противопоказан труд с выраженным физическим и психоэмоциональным напряжением. В рекомендациях говорилось, что он может продолжать работу управляющим отделения банка в специально созданных условиях класса 1.

Однако согласно результатам аттестации, проведенной аккредитованной организацией, по факторам производственной среды и трудового процесса рабочее место истца объективно отвечало условиям труда второй степени третьего класса – 3.2. Кроме того, из протокола заседания аттестационной комиссии по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда в организации-работодателе следовало, что на руководящих должностях, одну из которых занимал истец, по напряженности установлен класс условий труда 3.2, который нельзя улучшить, что обусловлено спецификой данной работы.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что работодатель имел законные основания для отстранения истца от работы в противопоказанных ему условиях труда.

Вопрос:

Какими нормами руководствоваться, если по состоянию здоровья требуется перевести на другую работу беременную женщину, являющуюся руководителем?

Если беременные женщины в соответствии с медицинским заключением переведены на другую работу, исключающую воздействие неблагоприятных производственных факторов, их средний заработок по прежней работе сохраняется (ч. 1 ст. 254 ТК РФ).

Вопрос:

Как оформляется приказ об увольнении по медицинским показаниям?

День, когда работодатель узнал о медицинских противопоказаниях работника, считается датой прекращения трудовых отношений.

С приказом (распоряжением) о расторжении трудового договора работник должен быть ознакомлен под подпись. Если он отказывается подписать документ или если приказ невозможно довести до сведения работника, это тоже отражается в приказе.

Обратите внимание:

Если работник отказывается от ознакомления с проектом приказа, работодатель все равно обязан предложить ему ознакомиться с самим приказом. Иное решение суд сочтет нарушением процедуры увольнения (пример – Определение Самарского областного суда от 21.12.2010 по делу № 33-12718).

Итак, увольняя работника по медицинским показаниям, работодатель должен соблюдать процедуру расторжения трудового договора:

установить невозможность дальнейшего продолжения работы в данной должности (если имеется возможность оптимизировать рабочее место, то увольнение незаконно);
предложить работнику все вакансии, соответствующие его возможностям;
при отказе от перевода на другую должность подготовить соответствующий приказ и ознакомить с ним работника под подпись.

С руководителями или главбухом работодатель может заключить соглашение о временном отстранении от работы без сохранения заработной платы.

И повторим, что увольнение по медицинским показаниям не является расторжением трудового договора по инициативе работодателя.

[1] За исключением случаев, предусмотренных ТК РФ, иными федеральными законами, коллективным или трудовым договором, соглашениями.

Министерство здравоохранения Республики Беларусь

Юридическая оценка неблагоприятных исходов лечения

Несмотря на ошеломляющие успехи медицины на протяжении 20-го и в начале 21-го века, медработники не могут сегодня гарантировать всем пациентам обязательное выздоровление, улучшение качества жизни и увеличение ее продолжительности. Существенной проблемой остаются дефекты оказания медпомощи. Ошибки могут случаться в любой деятельности, однако ни в одной другой отрасли они не приобретают такой общественной значимости. Неблагоприятные исходы в медицинской практике ставят перед врачами и юристами целый ряд вопросов. Это прежде всего сложности квалификации неблагоприятного исхода, определения вины медицинского работника и механизмов возмещения вреда пациенту.

Причины неблагоприятных исходов могут быть самые разнообразные, начиная от несвоевременного обращения пациента за помощью (включая атипичное течение заболевания) и заканчивая неизлечимостью патологии доступным сегодня арсеналом средств. Это объясняет трудности, возникающие при юридической оценке неблагоприятного исхода.

Белорусское законодательство различает следующие виды дефектов оказания медицинской помощи: врачебные ошибки, несчастные случаи и профессиональные преступления.

Врачебная ошибка— дефект оказания медицинской помощи, связанный с неправильными действиями персонала, характеризующийся добросовестным заблуждением при отсутствии признаков умышленного или неосторожного преступления. В основе ошибок могут лежать как объективные (отсутствие надлежащих условий оказания медицинской помощи, несовершенство существующих способов лечения заболевания, тяжесть состояния пациента и др.), так и субъективные факторы (недостаточный опыт работника, неполное обследование пациента, неправильная интерпретация результатов лабораторно-инструментальных исследований и др.).

При наличии объективных факторов неблагоприятные исходы разбираются с позиции ответственности лечебных учреждений и их руководства. Когда речь идет о врачебных ошибках, в основе которых субъективные причины, как правило, предусматривается персональная ответственность работника.

Несчастный случай— дефект оказания медицинской помощи, связанный со случайным стечением обстоятельств, которые врач, действуя правомерно, в рамках должностных инструкций и в соответствии с принятыми в медицине методами и способами лечения (диагностики), не мог предвидеть и предотвратить (аллергические и токсические реакции на диагностические манипуляции и введение лекарственных средств, необычное анатомической строение или врожденные аномалии строения того или иного органа при инвазивных хирургических вмешательствах и др.).

Важнейший фактор для правовой квалификации дефектов оказания медицинской помощи — наличие причинно-следственной связи между действиями врача и негативными последствиями для здоровья человека.

Уголовно наказуемые преступления медицинских работников делятся на профессиональные (ненадлежащее выполнение врачебных обязанностей) и должностные (ненадлежащее выполнение обязанностей должностным лицом). Установление ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей производится на основе анализа положений об обязанностях специалиста, должностных инструкций, нормативных актов Министерства здравоохранения, правил внутреннего распорядка, стандартов и протоколов диагностики и лечения. Кроме того, есть преступления против порядка осуществления врачебной деятельности, например незаконная трансплантация и т. д.

Законодательство устанавливает четыре условия наступления уголовной ответственности: вред здоровью, неправомерность действий, прямая причинно-следственная связь между ними, вина.

Читайте также: