Почему правозащитники защищают преступников

Обновлено: 04.07.2024

Правозащи́тники — люди, занимающиеся общественной деятельностью, заключающейся в защите прав человека мирными средствами, как правило, от произвола государственных структур.

Содержание

Правозащитная деятельность

Работа правозащитников является одной из самых опасных и рискованных. Известны случаи убийств, а также преследований правозащитников в странах, где права человека не соблюдаются. Нередки также произвольные аресты, обыски, шантаж, сфабрикованные обвинения в уголовных преступлениях и слежка. Иногда им приходится, спасая свою жизнь, эмигрировать из страны или просить политического убежища в других странах.

Правозащитники в СССР

Во все времена были люди, соблюдающие законы. Защита прав предполагает свобoду распространения информации, свободы слова. В СССР так называемая антисоветская агитация и пропаганда вплоть до перестройки и гласности была уголовно наказуемым преступлением, каравшимся заключением. После смерти Сталина, некоторые граждане восприняли доклад Хрущева [1] (XX съезд КПСС, 1956) буквально, как призыв распространять и обсуждать неподцензурную информацию и соблюдать законы, даже в тех случаях, когда эти законы противоречат установившимся в обществе обычаям; то есть боротся за свои права, защищать свои права. Таких людей стали называть правозащитниками и диссидентами. Центральная пресса использовала слово диссидент при критике правозащитников, но скоро этот термин перестал быть ругательным, и многие люди открыто называли себя и своих друзей диссидентами; слова диссидент и правозащитник стали почти синонимами [2] . В этом же значении использовалось еще слово демократ, но такой термин стал двусмыленным с появлением в России различных политических партий.

Хроника текущих событий (самиздат)

В 1960-е годы было возможным требовать от советских властей соблюдения их же собственных законов, советской конституции. B 1970-х, правозащитников уже опять во–всю арестовывали; наиболее частыми обвинениями были Антисоветская агитация и пропаганда (ст.70 УК СССР) и Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 190–1 УК СССР) [3] . Использовались также иные методы — например, помещение в психиатрическую лечебницу (см. Карательная психиатрия). Правозащитники не могли противопоставить властям силового сопротивления. Их оружием было слово. Информация о нарушениях законов распространялась как самиздат; в частности, сведения о репрессиях правозащитников протоколировались в бюллетене Хроника Текущих Событий.

Хельсинкские группы

Члены группы подверглись арестам. Несмотря на то, что в группу входили все новые и новые правозащитники, к концу 1981 года на свободе в СССР осталось лишь три члена МХГ — Елена Боннэр, Софья Каллистратова и Наум Мейман. В сентябре было заведено уголовное дело против Софьи Каллистратовой и члены группы заявили о прекращении своей работы [6] .

Критика

Юрий Калинин, глава Федеральной службы исполнения наказаний, утверждает, что правозащитники финансируются криминалом. По мнению правозащитника Льва Пономарева, власти пытаются отвлечь внимание народа от нарушений прав человека в тюрьмах и судах, и при этом очернить своих критиков.

Наталья Таубина ещё более резко высказалась на тему взаимоотношений власти в России и правозащитников: В последнее время в выступлениях ряда высоких государственных чинов наметилась тенденция дискредитировать в глазах общества деятельность правозащитных организаций, используя, мягко говоря, нечистые методы. В ситуации, когда правозащитные организации, являющиеся хранителями ценностей прав человека, остались одной из немногих независимых сил, такие приёмы — орудие власти для дискредитации и маргинализации российских правозащитников в глазах общества. [7] .

Критики правозащитных организаций утверждают, что их понимание справедливости и нарушений прав человека выборочны, в зависимости от того, за что платит спонсор в виде грантов. Так, например, утверждается, что 400 тыс. этнически русских беженцев из Чечни не получают внимания со стороны правозащитников, в то время как чеченские боевики, оперирующие на территории РФ и терроризирующие население, являются частым предметом их заботы. Однако следует отметить, что в отчётах правозащитных организаций о положении в Чечне нарушения прав человека со стороны чеченских сепаратистов фиксировались наряду с нарушениями со стороны федеральных сил.

Правозащитник Евгений Жовтис о правозащитниках и правозащите.

Как человек, который занимается правозащитной деятельностью уже больше четверти века, понимаю, что наступило, видимо, время несколько прояснить ситуацию.

Итак, слегка утрированный обобщённый портрет правозащитника, не без активного участия авторитарных режимов и диктатур и их пропагандистской обслуги сформированный во многих странах мира, в постсоветском, в том числе и казахстанском, общественном мнении.

Особенно не повезло тем правозащитникам, которые, по несчастью, имеют юридическое образование. Они так просто должны всем страждущим оказывать бесплатную юридическую помощь. Причём по всем возникающим вопросам: от конфликта с соседями и упавшего забора до проблем с правоохранительными органами, судами, прокуратурой. Да и вообще — с государством в целом и его отдельными органами и представителями в частности.

Деньги на ветер

Мата Хари рыдает от зависти

Вернёмся к теме. Ещё обобщённый правозащитник успевает работать, по мнению одних, на власть, а по мнению других – на разные международные организации, правительства и даже разведки разных стран, особенно если какие-то проекты или программы правозащитников поддерживаются этими международными организациями или из этих государств. А в ряде случаев успевает работать и на тех, и на других одновременно. Мата ХАРИ бы просто рыдала от зависти.

Да, и ещё правозащитник — скрытый мазохист. Он любит, когда за ним следят спецслужбы, пишут всякие гадости разные тролли, работающие за деньги или из любви к искусству, критикуют и предъявляют претензии не-тролли, ну, и особенно не любят власти.

Ничего не забыл? Да нет, в основном вроде всё.

Каждый имеет право защищать права

А теперь по пунктам. Правозащитник — это не профессия, не специальность, не работа. Это ценностная ориентация. Это такое представление о жизни и о своём месте в этой жизни.

Хочешь, этим правом пользуешься, не хочешь – не пользуешься. Не нравится то, что происходит вокруг, считаешь важными для себя идеалы свободы, справедливости, уважения человеческого достоинства, прав человека — пытаешься что-то изменить. Как можешь и как умеешь.

И выражу, наверное, крамольную, с точки зрения современного восприятия мысль: правозащитник никому ничего не должен. Когда в 1993 году мы создавали бюро по правам человека, мы его не создавали для кого-то, а для себя. Для реализации своих представлений о том, какое государство и общество для себя и своих потомков мы бы хотели видеть.

Это так же, как политическая оппозиция, которая имеет свои представления об общественно-политическом устройстве своей страны, и она пытается реализовать их путём прихода к власти, поэтому и создаёт политические партии.

Разница в том, что мы не боремся за власть, не стремимся к ней прийти, а пытаемся на неё влиять для улучшения ситуации с правами и свободами человека в широком смысле. Поэтому мы не оппозиция, хотя во многих случаях и можем быть и критиками, и оппонентами властей.

Спроси с себя

Защита прав человека — это, прежде всего, защита определённых принципов, представлений, ценностей и их продвижение. Если не будет в отношении этих принципов, представлений, ценностей консенсуса пусть не у всех, но хотя бы у большинства наших граждан, маловероятно, что что-нибудь кардинально изменится. Для конкретного человека.

Сколько бы ни было правозащитников, они не смогут ничего поделать с точки зрения системы или заменить собой коррумпированные и не всегда соблюдающие закон правоохранительные органы, зачастую несправедливые, небеспристрастные и необъективные суды, восполнить отсутствие свободы и справедливости.

Правозащита — это один из видов гражданской активности. То есть некоторые граждане решили, что их не устраивает ситуация с теми или иными правами человека, и они начали что-то делать. Так сказать, проявились в общественном поле.

И государство — туда же, прикрываясь якобы общественным интересом.

Дорогой мой соотечественник, сидящий на диване и постящий в соцсетях, я точно такой же гражданин, как и ты. Только, в отличие от тебя, решивший попытаться изменить что-то вокруг себя в соответствии со своими представлениями. Намного более логично это мне спросить у тебя: а ты что сделал или делаешь?

Тебе не нравится то, что или как делаю я? Флаг в руки! Появляйся в общественной жизни, создавай свою группу, организацию и делай то, что ты считаешь правильным.

Да бога ради, создавай правильную оппозицию, ищи сторонников, регистрируй партию, борись за власть. Трудно? Не хочется? Власти мешают? Надо всю налаженную жизнь менять? А тогда какие претензии к нынешней оппозиции? Они ничего тебе не должны. Какая есть — такая есть.

Время выбирать

Так и с правозащитниками. Некоторые из них решили продвигать свои представления более профессионально. Создали и зарегистрировали организации, стали искать ресурсы: человеческие, материальные, интеллектуальные.

Сложнее тем, кто занимается политическими правами и гражданскими свободами. Государство не очень заинтересовано поддерживать такие политически чувствительные проекты и программы, а бизнес попросту боится. Он ещё какой-то благотворительностью занимается, но не в области поддержки гражданской активности.

Хорошо, что удаётся находить поддержку за рубежом. Организация Объединённых Наций, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, Европейский Союз, правительства демократических государств, частные фонды и организации предоставляют ресурсы на реализацию различных проектов и программ, которые мы сами — подчёркиваю, мы сами — считаем важными и нужными.

А дальше мы платим налоги, отчитываемся, как положено, перед финансовыми органами и даже Министерством по делам религий и гражданского общества.

А помимо нас сотни, если не тысячи других организаций, занимающихся гражданским образованием, продвижением интересов уязвимых групп и множеством различных гражданских инициатив. Все ли они приносят положительные результаты? Наверное, нет. Есть ли среди них нечистоплотные люди, движимые только меркантильными интересами? Наверное, да. Впрочем, так же, как и везде.

Нужно выбирать. Выбрал заниматься правозащитой таким образом — давай. Делай лучше, эффективнее, результативнее, превращайся из общества в гражданское общество, то есть состоящее из активных граждан.

Всем будет от этого в перспективе хоть какая-то польза — и стране, и обществу.

Правозащитник – деятель, главная задача которого, – защита прав человека мирными средствами. Кстати, в 2021 году центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию. Он сам расскажет вам, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.

Особенности профессии

Правозащитник – это даже не профессия, хотя и требует многих профессиональных знаний.

Правозащитниками обычно называют общественных деятелей.

Всех правозащитников объединяет стремление противостоять несправедливости, тогда как первоначальная профессия особого значения не имеет. Действительно, известные российские правозащитники – Сергей Адамович Ковалёв, Людмила Михайловна Алексеева и др. – начинали свою деятельность ещё в СССР, не имея какой-то специальной подготовки, а просто по велению совести.

Работу адвоката тоже можно назвать правозащитной деятельностью. Однако адвокат – юрист. Он обязан защищать интересы своего клиента, даже если тот – настоящий преступник, даже если виновен в нарушении прав человека. Адвокат обязан его защищать.

Правозащитник же защищает лишь тех, в отношении которых нарушаются права человека. Цель правозащитника – не спасти от наказания, а пресечь нарушение прав. Адвокат руководствуется буквой закона. Правозащитник – соображениями морали и справедливости, ориентируется на естественные права. Например, если кто-то подвергается пыткам в следственном изоляторе, распознать нарушение прав можно и без юридического образования.

Правозащитник выявляет факты неуважения к человеку и его правам. Когда права невозможно отстоять юридическими методами, правозащитник обращается за общественной поддержкой – через прессу, Интернет, радио и телевидение, на Родине и за рубежом. Адвокат работает за гонорар, правозащитник не ищет материальной выгоды. Однако некоторые адвокаты специализируются на делах, связанных с нарушением прав человека. Либо совмещают работу с общественной деятельностью.

Правозащитной деятельностью могут заниматься и журналисты, используя свои профессиональные каналы для поиска и распространения информации.

О зарплате. Правозащитная организация, если это не государственный орган (институт омбудсмена), существуют за счёт добровольных пожертвований, членских взносов, собственной предпринимательской деятельности. Так что идти в правозащитники ради высоких доходов бессмысленно.

Правозащитники обычно зарабатывают на жизнь своей основной специальностью. Например, журналисты и адвокаты получают гонорары за свою работу. Иначе обстоит дело только с официальным уполномоченным по правам человека. Омбудсмен находится на службе у государства (в отличие от правозащитника-общественника), т.е. его зарплата формируется, как и у других госслужащих.

Рабочее место

Важные качества

Правозащитник – это человек с высоким чувством ответственности по отношению к другим людям и обществу в целом. Он сочувствует людям. Готовность к общению, человеколюбие, чувство справедливости, принципиальность, хороший интеллект, активность – обязательные черты настоящего правозащитника.

Знания навыки

Правозащитнику необходимы эрудиция в области права, истории, политологии и пр. Он внимательно следит за событиями общественной и политической жизни страны и мира.

Оплата труда

Зарплата правозащитника на декабрь 2021

Обучение на правозащитника

Правозащитные организации проводят тренинги и семинары для своих активистов.

Освободившийся с зоны уголовник сначала расстрелял всю семью, не пожалев даже четырехмесячного мальчика, а потом вернулся на место убийства и поджог дом .

От пуль зэка погибли 57-летняя пенсионерка из села Нехорошево Алла Лакеева, ее 50-летний гражданский муж Видади Мусаев и двое внуков женщины.

Старшей Эльмире недавно исполнилось 13 лет, ее брату Кириллу было всего четыре месяца. Дети жили у бабушки, пока их мама отправилась на заработки в Нижний Новгород.

Но кто они, эти гуманисты, сумевшие законодательно навязать нашему обществу своё извращённое понятие добра и зпа? Кто защищает право на существование этих человекоподобных монстров?

Это, т.н. “правозащитники”. В большинстве случаев это демагоги и пиарщики, а в человеческом смысле – люди, не чувствительные к чужой беде.

Вот несколько популярных, из приводимых ими аргументов и мои ответы на них:

Реальная возможность судебной ошибки.

Ответ : - Да, такая возможность существует, но применять высшую меру наказания только, и исключительно в отношении лиц, чья виновность бесспорно доказана на 100%, поэтому данный аргумент нельзя считать вестким.

Бессмысленность применения смертной казни. Доказано, что её наличие в кодексе законов не снижает количества тяжких преступлений.

Ответ: - Это неправда. На примере данного конкретного случая наглядно видно, что казнив этого преступника ещё за первое совершённое им убийство, не было бы сейчас этих четырёх жертв. А убийц – рецидивистов немало.

.Существенная часть ответственности за преступление лежит на социуме, преступник может рассматриваться как соучастник и исполнитель "совместного" преступления.

Ответ: - Если следовать этому демагогическому утверждению, тогда общество так же не вправе наказывать преступника и за любое иное преступление, т.к. оно (общество) является, по этому сомнительному заключению, тоже соучастником. По такому пути мы дойдём до абсурда.

Длительность пребывания в "камере смертников" в большинстве случаев такова, что между совершением преступления, приговором и казнью преступник порою успевает полжизни прожить, что обращает исполнение приговора в какой-то нелепый механический фарс.

Ответ: -Это надуманный предлог, рассмотрение кассаций вполне можно ускорить и сознательно не затягивать процесс.

Правозащитники и доморощенные гуманисты, (почему то, они чаще защищают права преступников и требуют гуманного отношения к маньякам и душегубам, но при этом, забывают о невинных жертвах) очень часто вопрошают:

- А станет ли общество безопасней и здоровей от того, что мы расстреляем нелюдя? И сами отвечают: - Увы, нет.

И здесь, господа правозащитники, не соглашусь с вами и вот почему:

Уничтожив убийцу – мы значительно сократим рецедив подобных преступлений. С того света не убежишь, да и необоснованное УДО не поможет. Избежим новых жертв, а значит, в определённой степени, станет жизнь безопасней. Кроме того, исчезнет тлетворное, разлагающее влияние отморозка на окружающих ( надеюсь, мало, кто верит в перевоспитание тюрьмой?), а значит и общество станет здоровей.

Часто можно услышать – Ну что теперь сделаешь? Убийцу хоть в порошок сотри, а человека то не вернёшь. Действительно, не вернёшь, но говорят это, как правило те, кого не коснулась беда. Вот ещё один недавний случай. Бесследно исчезли девчушки – школьницы. Через 10 лет нашли истлевшие останки детей и выродков - убийц. Однако, прямо в зале суда их освободили от наказания в связи с истечением срока давности. Возможно, по существующему нелепому закону это возможно. Но где здравый смысл этого закона? Что испытали несчастные родители убитых детей, когда эти выродки, с ухмылкой, проходили мимо них? Это был ещё один жестокий удар по их незаживающей ране нашим гуманным “правосудием”. Да, погибших не вернуть, но все ли жертвы готовы простить подлых убийц? Нет, далеко не все и надо в первую очередь, думать о них, понимать и уважать их чувства, а уже во вторую – о нелюдях. И таких примеров можно привести много. Почему общество и особенно т.н. “правозащитники” чаще защищают права преступников, нежели их жертв? Этим мы, как говорится, рубим сук на котором сидим.

Угрожающе нарастает число, как экономических, коррупционных, так и особо тяжких преступлений против личности. Этих результатов следовало ожидать. Куда нас заведёт имитация борьбы с коррупцией и косметическая смена вывески органов правопорядка? До тех пор, пока политика власти будет вестись не целях обеспечения безопасности жизни населения, а в угоду собственной наживе и навязанных стране обещаний разным европейским советам, до тех пор не уменьшится убийственный конвейер жестоких, кошмарных преступлений. Требовать отмены моратория на применение смертной казни для маньяков, детоубийц и прочих нелюдей - право и обязанность всех, кого не оставляют равнодушными такие жуткие преступления и волнует будущее наших детей.

Левые правозащитники

Россия, похоже, стала первой страной в мире, где правозащитники яростно защищают свои личные права, а не права других людей. Причем права очень сомнительного свойства.

Забавно то, что правозащитник публично, с угрозой для здоровья, посредством голодовки, защищает личное право заседать в органе при президенте, быть вхожим в коридоры верховной власти.

Более того, начинает создавать какую-то альтернативную структуру, хотя при одном президенте уже точно не может быть двух советов по правам человека. Как показывает история, может не быть даже и одного.

На таком фоне этот демарш выглядит как личная обида некоторых правозащитников на то, что власть не оценила их лояльность и не позволила сохранить место в своей передней.

Вся эта история показывает, насколько искажена сама суть институтов государства и гражданского общества в современной России. Под защитой прав человека некоторые правозащитники, оказывается, понимают личное положение при власти. Хотя максимум, на что способны в современных условиях даже самые достойные российские правозащитники, не брезгующие участием в декоративных органах и тем самым формально находящиеся в диалоге с властью, — играть роль праведных шутов при дворе из классических пьес. На правах юродивого изредка доносить (в хорошем смысле слова) царю-батюшке хотя бы часть правды о происходящем в стране без малейшей надежды на то, что царь на основании этой правды что-то исправит.

Так что кроме формальной проблемы декоративности официальных институтов гражданского общества существует и проблема содержательная: власть в принципе не считает правозащитников серьезными участниками постоянного политического диалога, а часть правозащитников считает смыслом своей деятельности возможность просто состоять при власти. Поэтому

К слову, точно такая же подмена сущностей происходит и в журналистике. Ее задача, даже в государственных СМИ, не воспевать власть (для этого кроме шутов должны быть придворные поэты), а информировать людей о происходящем, налаживать диалог. И, как бы пафосно это ни звучало, стремиться к установлению истины.

Правозащитники и журналисты (кроме тех, кто пишет про секс, рыбалку, охоту и собирательство, что тоже вполне почетно) просто по долгу службы, а не по политическим взглядам не могут быть абсолютно лояльны любой власти. Потому что их сущностная задача — контролировать эту власть.

Правозащитник вообще не профессия, а миссия. Защищать права людей может и юрист, и врач, и писатель, и художник, и журналист, и мореплаватель, и плотник. Причем всегда права других людей. И всегда без оглядки на то, слышат ли его голос правители. Достучаться до небес трудно, но, если правозащитники мечтают просто попасть на политический олимп и удобно там устроиться, свесив ноги, не надо удивляться, почему в России все институты государства будто из папье-маше, а каждая простая человеческая жизнь не стоит ни гроша.

Читайте также: