Определите правовой статус свободного франка каким было правовое положение франкских женщин и детей

Обновлено: 04.07.2024

Средние века. Вып. 44. 1981.
[97] – конец страницы.
OCR: Bewerr.

Заметный рост интереса в мировой историографии последнего времени к общественному положению женщины затронул в 70-е годы и медиевистику: книги, статьи и конференции, посвященные этой теме, следуют друг за другом с нарастающей интенсивностью. 1)

По мнению, например, американского медиевиста Д.Херлихи, укрепление в Западной Европе социального престижа женщины и ее более высокое по сравнению с мужчиной общественное положение было характерно для всего раннего средневековья, в частности для каролингского периода. 3) Французский исследователь Р.Фоссье выделяет в этом же смысле не раннее средневековье, но XI―XII вв. 4) Некоторые современные урбанисты акцентируют внимание на улучшении статуса женщины в [98] средневековом городе XIII―XV вв. 5) Наконец, в недавних трудах некоторых западноевропейских демографов противопоставляются позитивные изменения в статусе женщины в XVI―XVIII вв. ее менее благоприятному положению в предшествующие столетия. 6)

Заметим прежде всего, что характеристика социального статуса женщины в тот или иной период средневековья может быть исторически конкретной лишь при условии дифференцированного подхода к женщинам разных общественных слоев и классов. Это не значит, что допустимо игнорировать некоторые наиболее общие для того или иного периода черты женского статуса или же наиболее общепринятые представления о месте и функциях [99] женщины в средневековом обществе. Но только уяснив претворение этих общих черт и представлений в жизненной практике женщин разных классов, можно воссоздать адекватную действительности картину общественного положения женщины. 7)

Необходимость подобного подхода заставляет определенным образом дифференцировать и сами критерии социального статуса женщины по отношению к разным общественным слоям и различным периодам средневековья. Главная сложность состоит здесь в том, что эти критерии должны иметь достаточно общего, чтобы оставаться сопоставимыми, и в то же время ― достаточно специфического, чтобы учесть историческое своеобразие разных слоев и периодов. 8) Ясно, например, что в число критериев общественного статуса средневековой женщины следует включить ее отношение к средствам производства. Применительно к женщинам господствующего класса речь, видимо, должна идти о широте их собственнических прав (по сравнению с мужчинами). В отличие от этого, когда оценивается статус зависимой крестьянки, критерием может быть объем лишь владельческих прав (по сравнению с мужчиной). Самый же факт участия женщины в той или иной сфере производства и обмена (которому в литературе придается подчас непомерно большое значение) говорит в большинстве случаев не об отсутствии или наличии дискриминации женщин, а только об общих особенностях положения той общественной группы или класса, к которой данная женщина принадлежит.

Предоставление женщине определенных собственнических или владельческих прав, как и формальное признание ее гражданской правоспособности, недостаточно, однако, для суждения о ее общественном статусе. Медиевист не может забывать о том глубоком разрыве, который встречался нередко в средние века между нормативными установлениями и реальной действительностью. Необходимо поэтому постоянное сопоставление правовых норм и социальной практики как в поземельной сфере, так и в области семейного права и брачных взаимоотношений (включая изучение равенства полов при выборе брачной партии, разводе, заключении повторных браков и т.п.). [100]

Но и такого хозяйственно-правового анализа еще недостаточно. Ведь своеобразие общественного положения женщины в ту или иную эпоху средневековья нельзя понять, не уяснив, как воспринимали его сами современники. Необходимо, в частности, выяснить, каков был, с их точки зрения, престиж женщины по сравнению с мужчиной, в чем они сами видели отличие социального статуса женщины и как понимали специфику ее общественной роли как таковой. Изучение подобных социально-культурных аспектов встречает значительные трудности, особенно применительно к раннему средневековью. Всесторонняя характеристика женского статуса требует поэтому сплошь да рядом самого интенсивного анализа дошедших до нас памятников, с тем чтобы раскрыть и не нашедшие в них прямого отражения черты массового сознания. Но проникновение в эти массовые представления тем более важно, что оно позволяет связать отношение к женщине со всем комплексом социально-культурных норм эпохи. Комплексность и всесторонность социально-экономического и социально-культурного анализа как раз и составляют, на наш взгляд, одно из важнейших условий плодотворного исследования социального статуса средневековой женщины. 9)

В данной статье мы касаемся положения женщины в течение одного сравнительно небольшого исторического периода, охватывающего преимущественно первую половину IX в. Опираясь на каролингские полиптики (в первую очередь на данные известного полиптика аббата Ирминона, описывающего владения Сен-Жерменского монастыря в ряде районов Северной Франции) и некоторые другие памятники того же периода, мы сосредоточиваем внимание на положении женщины в среде зависимого крестьянства.

Некоторые косвенные свидетельства о соотношении хозяйственных прав крестьян и крестьянок удается почерпнуть из анализа сеньориальных повинностей. Ни в Сен-Жерменском, ни в Реймсском полиптиках нет дифференцированной ответственности мужчин и женщин за основные барщины и оброки. Не объясняется ли это тем, что обязанность главы семьи ― мужчины обеспечивать несение полевых барщин и поставку оброков считалась само собой разумеющейся? В пользу этого предположения говорит как будто порядок описания в полиптике Ирминона отдельных ― не самых распространенных ― повинностей, которые прямо закреплялись описью за мужчинами или женщинами определенных юридических категорий; 14) отсутствие соответствующих уточнений при перечислении всех остальных повинностей могло бы объясняться самоочевидностью ответственности за них главы семьи ― мужчины.

Некоторые подтверждения возможности для зависимой женщины самостоятельно владеть землей и хозяйством дает анализ поземельных сделок. И в северофранцузских картуляриях, и во фрагментах этих картуляриев, включенных в тексты каролингских описей, зафиксировано немало поземельных сделок, совершавшихся самими зависимыми крестьянами или их полусвободными родственниками. 17) Преобладание среди участников подобных сделок крестьян-мужчин, в общем, очевидно. Но иногда среди них встречаются и женщины (в том числе зависимые). Они дарят монастырю небольшие земельные участки (2-3 бонуария), включаемые затем в держания их мужей ― монастырских колонов, 18) участвуют (в качестве совладельцев ― членов многосемейных сообществ) в приобретении подобных участков; 19) продают их другим зависимым; 20) наконец, дарят землю собственным детям. 21)

Таким образом, зависимые крестьянки IX в. в принципе не были лишены возможности самостоятельно владеть и распоряжаться землей и хозяйством. Но реализовывалась эта возможность редко: нормой было сосредоточение владельческих и хозяйственных прав в руках мужчины.

Более определенной и жесткой была дискриминация женщин в некоторых гражданских правах. Так, среди свидетелей, подтверждавших правильность описания отдельных имений Сен-Жерменского аббатства, фигурируют только [103] крестьяне-мужчины. 22) Ни одной женщине это право предоставлено не было. Ни одна женщина не была допущена и на должность министериала. 23)

Не менее очевидным было ущемление женщины, причем не только зависимой, но и свободной, в области брачного права. Как известно, IX век ― переломный в развитии брачных институтов в Каролингском государстве. 24) На рубеже VIII―IX вв. были изданы первые законодательные акты, устанавливавшие обязательность церковного оформления брака и запрещавшие разводы и повторные браки. 25) Опираясь на поддержку государства, церковь резко усиливает в это время борьбу за повышение престижа законного брака, 26) что в тех условиях предполагало в первую очередь борьбу против произвола мужчины в расторжении брачных отношений, сожительства с конкубинами и заключения повторных браков. 27) Укрепление в IX в. церковного брака имело, таким образом, своей оборотной стороной устранение наиболее вопиющих форм дискриминации женщины в сфере брачного права. Тем показательнее, что, несмотря на эту тенденцию, источники разных типов свидетельствуют о сохранении на практике ряда проявлений неравенства мужчины и женщины в этой сфере и в IX в. Возможность расторжения брака признается фактически только за мужчиной; необходимым и достаточным условием для этого считается адюльтер жены; прелюбодеяние же, совершенное мужем, не влечет развода. 28) Супружеская верность остается, следовательно, обязанностью жены, но не мужа.

Сколь ни сходны по смыслу приведенные выше данные о приниженности зависимой крестьянки IX в. в сфере социально-экономических и гражданских прав, 30) их недостаточно для уяснения общественного положения женщин этого класса. Как мы уже подчеркивали, своеобразие их статуса не может быть понято без воспроизведения представлений о нем самих крестьян. [105]

Проверить достоверность и аргументированность этой концепции тем более важно, что она полностью расходится со свидетельствами источников, приводившимися выше. Демографические выводы Д.Херлихи базируются на анализе двух каролингских описей ― монастыря св.Марии в Фарфе (Италия) и монастыря Сен-Виктор в Марселе. Обе они действительно обнаруживают существенное численное превышение среди зависимых крестьян лиц мужского пола над лицами женского пола.

Очевидно, однако, что связать этот факт с более ранними смертями взрослых женщин можно, лишь исключив повышенную смертность лиц женского пола в детском возрасте. Между тем описи, использованные американским исследователем, не позволяют произвести соответствующие сопоставления, так как пол большей или меньшей части детей в них вообще не указывается (в монастыре Сен-Виктор у 44% детей, в аббатстве св.Марии у 21%).

Полиптик Сен-Жерменского аббатства свободен от недостатка, свойственного при описании пола детей описям, использовавшимся Херлихи (при этом по объему своих данных полиптик Ирминона в несколько раз превышает эти описи, вместе взятые). Во всех его главах, где дается поименное перечисление детей (а таких абсолютное большинство), пол ребенка может быть установлен по его имени. 32) Соответственно возможно [106] и достаточно надежное сравнение числа лиц мужского и женского пола и среди взрослых и среди детей. Как видно из табл.1, число женщин на 100 мужчин ни в одном из имений Сен-Жерменского монастыря не поднимается среди взрослых выше 90. В 18 из 21 учтенного имения (включая и все наиболее крупные) этот индекс доли женщин среди взрослых составляет 85 и менее. Этот же разрыв в численности лиц женского и мужского пола еще чаще встречается среди детей ― в 15 из 18 учтенных имений. Кроме того, в 8 из них индекс доли девочек среди детей существенно уступает (на 10 и более пунктов) индексу доли женщин среди взрослых крестьян. В целом по полиптику Ирминона доля женщин среди взрослых близка к 80%, а доля девочек среди детей ― к 70%. 33)

После распада Римской империи на территории Западной Европы возникли первые государства германских племен. Королевское правление требовало фиксации правовых норм и обычаев. Так появилась Салическая правда — самый древний свод обычного права франкского общества.

История создания
Общая характеристика
Германо-франкское общество
Брачные отношения
Преступление и наказание
Выход из семьи
Земельная собственность

Из-за многочисленных доработок до сегодняшнего дня дошло несколько вариантов исторического памятника. Один из них, Парижская рукопись, считается наиболее близким к Салической правде.

История создания

С древнейших времен в германских племенах строго соблюдались правовые нормы и обычаи. Их хранили в памяти старейшины. Германцы крайне консервативно относились к своим законам и не допускали их радикальных изменений.

Но в III—IV столетиях нашей эры произошла миграция племен на территорию распадающейся Римской империи. В этих обстоятельствах было сложно сохранить устные нормы и обычаи. Кроме того, право переселенцев могло подвергнуться влиянию римских законов, что было неприемлемо для германцев.

Салическая;
Бургундская;
Аллеменская;
Рипуарская и другие.

Салическая правда считается наиболее древним и типичным памятником обычного права франко-германских народов. Она была составлена в IV веке во время правления знаменитого короля франков Хлодвига, происходившего из династии Меровингов.

Документ был создан на основе обычаев салических франков и дополнен нормами из королевских актов и указов.

Его местом и временем действия считаются древние поселения на территории современной Бельгии, а также завоеванная Хлодвигом территория современной Франции до Луары.

Точно неизвестно, кто был составителем документа. В прологе говорится, что это были четыре выборных мужа:

Визогаст;
Салегаст;
Арогаст;
Видогаст.

Общая характеристика

Салическая правда написана на вульгарной латыни. Бо́льшая часть ее текста содержит описания штрафов за различные правонарушения. Также в ней приведены процессуальные процедуры и правила, которые производят регулирование семейных, вещных, обязательственных и наследственных отношений.

Исторический памятник носит казуистический характер, в нем отсутствуют общие абстрактные понятия. Многие нормы, содержащиеся в тексте, были введены в связи с развитием процесса права собственности на землю. Анализ этого документа дает понятие об общественном строе франков IV века.

Во время правления Меровингов основной документ был дополнен рядом законов и распоряжений. В начале IX века при Карле Великом он был переработан и стал основанием для законодательных реформ.

Литературный памятник не только освещает архаичные обычаи франко-германских племен. В нем также содержатся положения переходного характера. Они кратко отражают социальные, экономические и правовые нормы общества, столкнувшегося с распадающейся античной цивилизацией и создавшего новый строй на территории Западной Европы.

Структура Салической правды следующая: первые 65 титулов (глав) относятся к древнейшим текстам. Последующие, нумерация которых начинается с 66, — более поздние добавления. Они написаны в форме 6 капитуляриев королей Меровингов.

Германо-франкское общество

По древнему законодательству члены общества разделялись на свободных, полусвободных (литов) и несвободных (рабов). Бо́льшая часть населения состояла из свободных земледельцев, ведущих общинное хозяйство. Значительную группу представляли воины. Особое место занимали королевские слуги, состоящие из служилой и родовой знати.

Только свободные люди обладали гражданскими правами и несли обязанности. Рабы были лишены прав и приравнивались к имуществу хозяина. Убийство раба наказывалось так же, как и убийство животного. Если несвободный убивал свободного, это приравнивалось к убийству человека животным. В этом случае хозяин должен заплатить виру и выдать раба родственникам убитого.

Раб не обладал правом голоса на суде, вместо него выступал хозяин. Если несвободный подозревался в краже, он мог быть по разрешению его владельца подвергнут пытке, увечьям или смертной казни. Свободный человек в этом случае обязан был заплатить штраф.

Рабами становились военнопленные, дети рабов, свободные женщины, вышедшие замуж за рабов, или свободные мужчины, женившиеся на рабынях. Человек мог также стать рабом вследствие злостной неявки в суд.

Второе сословие — полусвободные литы или зависимые крестьяне. Они пользовались землей хозяина и выполняли договорные обязательства, а также платили оброк и выполняли барщину.

Литы не имели права покинуть участок земли без согласия хозяина, но, в отличие от рабов, не могли быть проданы и не считались вещами владельца. Они не заключали между собой сделки и брачные союзы, не выступали на суде.

Брачные отношения

Семья у древних германцев строилась на принципе моногамии. Похищение замужней женщины считалось преступлением и каралось высоким штрафом. У германских народов существовала опека над женщиной, которую до вступления брака осуществлял ее отец, а затем муж. При вступлении в брак жениху требовалось получить согласие родственников невесты.

Жениться разрешалось не всем. Препятствием служили уже существующие брачные отношения и объявление лица вне закона. Семейные союзы между литами и свободными, а также свободными и рабами были запрещены. Женщина, вышедшая замуж за зависимого крестьянина, становилась полусвободной, за раба — рабыней. Литы могли вступать в брак друг с другом без ограничений. Крестьянин или раб, похитивший свободную женщину, подлежал смертной казни.

Браки между рабами не считались законными, их в любой момент мог расторгнуть владелец. Сожительство с чужой рабыней или рабом влекло потерю свободы. Дети, рожденные в результате такой связи, становились рабами. Сожительство с собственной рабыней не считалась браком.

Брак между близкими родственниками был строго запрещен и подвергался расторжению. Дети, рожденные в таком союзе, считались нечестивыми и лишались права наследования. Помолвка тоже была препятствием к браку с другим человеком.

Умыкание невесты у чужеземцев считалось законным, но похищение соотечественницы было преступлением. Такой брак мог быть расторгнут.

Преступление и наказание

По Салической правде у древних германцев семья еще не была близкой связью между родителями и детьми. Она представляла собой совокупность кровных родственников, сила и власть которой зависела от количества входящих в нее людей. Ненависть с одним из ее участников становилась делом всего рода. Уголовное преступление против одного члена семьи считалось нападением на весь род и влекло за собой войну между родственниками нападавшего и жертвы.

В соответствии со статьями семейного права за убийство и месть отвечали обе семьи.

Сородичи совместно выступали перед судом, заверяли присягой высказывания своих родственников и осуществляли их защиту.

Убийство и другие преступления облагались высокими штрафами (вергельдами), которые были обязаны платить все члены рода преступника.

Размер штрафа за убийство зависел от национальности, социального положения, пола и возраста убитого:

Самый высокий вергельд устанавливался за убийства членов королевской знати: министериалов, графов, сацебаронов.
Вергельд за лишение жизни лита составлял половину штрафа, положенного за убийство свободного франка.
Женщины и девушки находились под особой защитой закона, что объяснялось пережитками матриархата. Их убийства каралось тройным вергельдом.
Такой же штраф следовало заплатить за убийство свободного мальчика младше 10 лет.

Когда у убийцы не хватало денег на штраф, он должен был вместе с 12 соплеменниками доказать, что больше не имеет имущества. В этом случае он мог привлечь своих родственников к уплате вергельда. Если у них не хватало денег на штраф, то убийца подлежал казни.

Выход из семьи

Законы подтверждали возможность выйти из состава семьи. Это осуществлялось несколькими путями, к числу которых относились:

Эмансипация — выход сыновей из-под отцовской опеки, который мог сопровождаться выделением имущества. Член франко-германской общины считался взрослым после достижения им 12-летнего возраста. С этого времени он становился совершеннолетним и начинал нести ответственность за преступления и нарушения правопорядка. Если до этого мальчики носили длинные волосы, тогда теперь их обстригали. Акт стрижки означал, что юный франк приобретал самостоятельность. Дочерей выдавали замуж и выделяли им приданое.
Адаптация — усыновление юноши третьим лицом или его вступление в вассальные отношения со знатным лордом или королем.
Отречение от рода — прекращение семейных отношений. Таким правом часто пользовались состоятельные люди, чтобы освободиться от высоких штрафов за членов семьи.

Желающий выйти из рода должен был появиться перед судом, сломать над головою три палки в четыре куска и бросить их на четыре стороны от судебного места. При этом он заявлял, что отрекается от своих прав и обязанностей по отношению к родственникам. В этом случае он больше не мог пользоваться наследством кого-либо из умерших родных и правом на виру в случае его убийства.

Земельная собственность

Земельные отношения во франкском обществе соответствовали их общественному строю. Часть земли принадлежала королю, также имелись крупные земельные владения могущественных и знатных людей. Бо́льшая часть земли находилась во владении сельских общин.

Во времена Салической правды начался переход от общинного землевладения к общине-марке. Дома и приусадебные участки были индивидуальными владениями, а пахотная земля считалась собственностью общины, но ею по наследству пользовались отдельные семьи.

Каждая семья имела право огораживать свой участок. После уборки урожая изгороди снимались, и земли превращались в общее пастбище. До снятия ограждений их нарушение приводило к ответственности.

Право на пользование землей передавалось по наследственной мужской линии. При отсутствии у умершего сыновей земельный участок переходил к общине. Во франкском обществе отсутствовало право частной собственности на землю. В тексте памятника ничего не говорится о продаже, дарении, передаче по завещанию.

Король Хильперик, правящий во второй половине IV века, внес значительные изменения в структуру франкского общества. Он издал эдикт, по которому землю умершего при отсутствии сына наследовали его дочь, брат или сестра, но не община. Надел свободных франков превращался в индивидуальную собственность семьи — аллод. Частная собственность на землю привела к разложению общины и имущественной дифференциации в обществе. Появились крупные землевладельцы, возникла феодальная система.

Салическая правда — это один из наиболее распространенных документов раннего средневекового права. Она многократно переписывалась и переиздавалась. Лишь в XIX веке был произведен полный и достоверный анализ этого исторического памятника. В 1913 году его текст был переведен на русский язык.

Читайте также: