Кто учредитель левада центр

Обновлено: 04.07.2024

– Не так давно вышел нашумевший опрос, где Сталин оказался самым выдающимся человеком в истории России. Как это объяснить? Одно из предположений было такое: Сталин лидирует, поскольку на ваши вопросы отвечают словоохотливые люди старшего возраста.

Лев Гудков

Начал работу в отделе методологии исследования социальных процессов в Институте конкретных социальных исследований АН СССР

Гипотезы или интерпретации

Наша исходная гипотеза заключалась в том, что советский тоталитаризм начал разваливаться, когда стало уходить поколение, сформированное тоталитарными институтами, т. е. люди рождения 1920–1928 гг. Поначалу это предположение подтверждалось. При первом замере в 1989 г. оказалось, что молодые образованные жители крупнейших городов прозападно ориентированы и демократически настроены. Мы думали, что будем описывать смену поколения советских людей с соответствующими установками и вхождение в жизнь молодых людей, не знающих, что такое дефицит и партсобрание. Но уже в середине 1990-х стало ясно, что все не так однозначно. А в 1999 г. мы поняли, что советский человек никуда не уходит. Причина этого в том, что не изменились базовые институты – спецслужбы обеспечивают кадры и структуру управления, власть не подотчетна обществу, система образования консервативна, судебная система работает на защиту интересов власти. То есть дело не в ценностных установках, с которыми входит в жизнь новое поколение, а в том, что с ними делают сохранившиеся институты.

– Гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров говорил в интервью нам, что образ маленького европейского государства, где все хорошо, россиян не устраивает, а идеал – это сильная страна, от которой многое зависит. Вы согласны с тем, что у россиян такой образ?

– Рано или поздно он произойдет. Сама система, которая становится все более примитивной по своей структуре и неэффективной в смысле управления, блокирует источники развития и тем самым создает условия для предстоящего кризиса. Признак ее дефектности – она не имеет встроенных механизмов воспроизводства, т. е. легитимных источников передачи власти.

Как проводят исследования

– Недавно [завлабораторией методологии социсследований Института соцанализа и прогнозирования РАНХиГС] Дмитрий Рогозин заявил, что около 40% анкет в опросах всех служб фабрикуются. Это так?

– Это не связано с контролем качества полевых работ, это невнимательность или усталость от рутинной работы при публикации данных. У вас в газете разве не бывает ляпов или опечаток?

Треть россиян ждет от следующего президента ужесточения внутренней политики

– В свое время в Сахаровском центре вы говорили, что отдаете предпочтение поквартирным опросам, что тоже предъявляли вам в качестве претензии.

– Мы проводим все виды исследований, все формы массовых количественных репрезентативных или целевых опросов, все формы качественных методов – групповые дискуссии, глубинные интервью, все технические средства опроса – от онлайновых или телефонных до планшетников и проч. Все зависит от поставленных задач. У каждого инструмента свои ограничения. Уровень телефонизации в стране крайне неравномерный.

– Мобильные не дают оснований для надежной репрезентативной выборки сети. В сельской местности только 29% населения имеют стационарные телефоны. Мы используем телефонные опросы для маркетинговых исследований, но не для сложных и тем более общественно значимых. Телефонные интервью вызывают несколько большее недоверие, чем личное интервью face-to-face, потому что так люди больше доверяют.

– Может быть. Но поэтому они дают более лояльные по отношению к власти ответы, примерно на 5–10%.

– Нам нужен точный или более надежный. Я думаю, что ни один социологический институт не занимается так основательно качеством полученной информации, как мы. На этом держится наш авторитет и репутация. Главный оценщик полученной информации у ВЦИОМа и ФОМа – это Кремль. У нас – общество в лице разнообразных наших пользователей. Мы проводили эксперименты, когда одни и те же вопросы задавали на поквартирных опросах и телефонных. Во всех случаях телефонные опросы дают более осторожные и лояльные ответы, чаще отказы, когда затрагиваются чувствительные темы. Кроме того, они могут длиться не более 15 минут.

– То, что мы делаем, является стандартной статистической процедурой коррекции полученных результатов. Она описана во всех социологических учебниках по обработке информации. Из поля собранные данные всегда приходят с некоторым смещением по отношению к модели выборки состава опрошенных – чуть больше женщин, чуть больше людей с высшим образованием, потому что они более контактные, меньше пожилых. Поэтому происходит статистическое перевзвешивание в соответствии с моделью населения, которая строится исходя из данных переписи, избирательных списков или еще как-то.

Иностранный агент

– В строгом смысле она не изменилась. На нас навесили желтую звезду и попытались дискредитировать. Но оказалось, что для населения это не имеет значения. Мы вставили вопрос об отношении к этому статусу центра во многие наши опросы, оказалось, что на него реагируют от 1 до 4%. То, чего я больше всего боялся – что люди будут отказываться отвечать на наши вопросы, когда мы будем говорить, что внесены в реестр иностранных агентов, – не оправдалось. Другое дело, что ФСБ не раз оказывала давление на региональные администрации, запрещая им взаимодействовать с нами.

– Он состоит из трех частей. Примерно половина наших доходов идет от маркетинговых исследований. Все, что мы таким образом зарабатываем, идет на наши собственные, в том числе общественно-политические, исследования. Сегодняшняя ситуация резко отличается от того, что было в 1990-е гг., когда партии были заинтересованы в опросах и давали нам заказы. Этого больше нет. 30–35% – это долгосрочные проекты с различными российскими организациями и университетами, некоторые из них длятся уже 15 лет. И оставшиеся 15% – это отдельные разовые заказы, которые мы делали, например, для российского представительства Мирового банка, российских общественных организаций, СМИ и т. п.

– Кто, на ваш взгляд, стоял за включением организации в реестр? Тогдашний первый замруководителя администрации президента Вячеслав Володин?

Образ власти

– Если мы предполагаем, что Путин пойдет на новый срок и он будет последним, то можно ли говорить, что в ситуации с таким высоким рейтингом он сам немного загнал себя в ловушку, в частности, что ему надо найти человека, который придет после него и будет восприниматься так же, как он?

– Отсутствие механизмов легитимной передачи власти – особенность всех авторитарных режимов. Власть держится, пока физически есть конкретный человек. У тех, кто в нашей стране обладает реальной властью, очень короткий горизонт планирования, нет стратегического видения развития страны. Консервация системы обеспечивается не через обещания лучшего будущее, а, наоборот, через ограничение доступа к информации, подавление критики, растущую изоляцию страны. Вариантов выхода из состояния застоя нет, как нет и альтернативной элиты, которая могла бы что-то этому противопоставить. Так что подбираемся к системному кризису.

– Если мы подбираемся к такому кризису, то может ли вновь появиться неожиданно совершенно новый для системы человек? Может ли, например, воспользоваться шансом Навальный? Хотя назначать его, конечно, никто не будет.

– Алексей Навальный – интересная фигура, потому что он внесистемный политик. Он умелый организатор. При отсутствии доступа к СМИ он выбрал единственную легальную тему, которую власть допускает для обсуждения, поскольку она сама ее подняла, – это коррупция. Каждый день мы слышим о задержаниях чиновников. Это происходит все чаще и чаще, и дело здесь не столько в разрастании масштабов коррупции, сколько в том, что режим боится усиления отдельных групп интересов. И должен все время.

– Я не имею в виду политиков, партии, которые уже утратили авторитет. В нашей политической системе нет самого главного – идеи представительства групповых интересов. Политтехнологии Кремля как раз направлены на подавление межгрупповых связей. А Навальному удается эти связи установить. И если он сможет соединить тему коррупции с идеей представительства интересов разных слоев населения, то это станет мощной платформой. Но будем реалистами. Против него идет мощная кампания по дискредитации, и она эффективна, тут нет иллюзий. У него огромная известность, но отношение к нему, безусловно, негативное. Кроме Москвы.

– Да, использование социальных сетей дает ему преимущество. Он талантливый политик. Я не говорю, что он весь такой позитивный. У него есть темные стороны, особенно в прошлом, что вызывает настороженность среди либеральной публики. Но как политик это совершенно новая фигура.

Читайте также: