Концепция рассматривающая истину как результат соглашения

Обновлено: 30.06.2024

Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высокий нравственно-эстетический смысл. Действительная истина не может быть ущербной: простая ее лишь прагматическая полезность может служить нравственному возвышению человечества.
Понятие истины человечество соединило с нравственными понятиями правды и искренности. Правда и истина — это и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Истина, говорил Г. Гегель, есть великое слово и еще более великий предмет. Отношение человека к истине выражает в какой-то мере его суть.

Содержание

Введение
Понятие истины
Основные концепции истины:
3.1 Корреспондентская (классическая) концепция истины
3.2 Когерентная концепция истины
3.3 Прагматическая концепция истины
4.Конвенционализм
5. Релятивизм
6.Догматизм
7. Понятие относительной и абсолютной истины, их диалектика
8. Критерии истины. Критика ошибочных взглядов в понимании критерия истины
9. Заключение

Вложенные файлы: 1 файл

реферат 1.doc

Главным недостатком когерентной концепции истины является её же основное достоинство: она не выводит за пределы знания. Когерентность, провозглашаемая этой концепцией главным признаком истинного знания, характеризует только отношения одних элементов знания к другим. По-прежнему остаётся справедливым вывод И. Канта, согласно которому когерентность знания не является достаточным условием его истинности.

Прагматическая концепция истины

Ф. Ницше утверждал, что истину следует понимать как орудие жизни, как орудие власти, в крайнем случае, - как средство приспособления человека к действительности. Подобные взгляды были систематически развиты представителями прагматизма. Прагматизм – философское учение, сложившееся в последние десятилетия 19 – ого века в США. Основные идеи прагматизма выдвинули и разрабатывали Чарльз Пирс, Уильям Джеймс, Джон Дьюи.

Критика конвенционализма, релятивизма и догматизма в понимании истины.

Существуют две крайние позиции в понимании отношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого момента, релятивизм — изменчивой стороны каждой истины.

Конвенционализм
Конвенционализм — субъективно-идеалистическая философская концепция, согласно которой в основе математических и естественнонаучных теорий лежат произвольные соглашения (условности, определения, конвенции между учёными), выбор которых регулируется лишь соображениями удобства, целесообразности, "принципом экономии мышления" и т.п.
Основоположником конвенционализма был А. Пуанкаре, развивший идею конвенционализма в применении к физике и особенно к математике. Аксиоматизация ряда математических дисциплин, развитие неевклидовых геометрий, показавших, что одному и тому же пространству могут соответствовать различные, но эквивалентные друг другу геометрии, привели его к выводу, будто геометрия не имеет опытного происхождения и ничего не говорит о реальном мире. Следующий этап конвенционализма связан с развитием математической логики в 30-х гг. XX в. и особенно ярко выражен в ранних работах Р. Карнапа и К. Айдукевича. Карнап сформулировал принцип терпимости, согласно которому в основу каждой естественнонаучной теории можно положить любую систему аксиом и правил синтаксиса. Айдукевич развивал точку зрения "радикального конвенционализма", согласно которой изображение мира в науке зависит от выбора понятийного аппарата, причем в этом выборе мы свободны. Однако ни Карнап, ни Айдукевич в дальнейшем не смогли последовательно провести свою точку зрения и видоизменили свою концепцию. В настоящее время конвенционализм в чистом виде не встречается; отдельные его элементы имеются в неопозитивизме, прагматизме и операционализме. Критикуя конвенционализм, диалектический материализм видит его несостоятельность в отрицании им объективной основы конвенций в науке, в том, что он абстрагируется от содержательных аспектов научного знания.

Догматизм
Догматизм — способ мышления, оперирующий догмами (неизменными положениями) и опирающийся на них.Для догматизма характерны некритичность (отсутствие критики и сомнений), схематизм (односторонность, невнимание к конкретным обстоятельствам и условиям) и консерватизм мышления (неспособность воспринимать новую информацию), слепая вера в авторитеты, неспособность к творчеству. Проблема догматизма является одной из существенных проблем, одолевающих человечество. Миллионы догматиков, не способных совершенно самостоятельно мыслить, но считающих себя умными, заполоняют и замусоривают своими высказываниями информационное пространство. Ум, в представлении этих людей, отнюдь не способность думать, отнюдь не умение рассуждать и делать логические выводы. Ум, в их понимании, определяется очень просто - ты умён, если ты знаешь определённые догмы - некие положения, которые являются абсолютно правильными. А раз ты знаешь абсолютно правильные положения, то ты, безусловно, умный, а тот, кто их не знает, либо "не понимает", что они правильные, либо дурак. Впрочем, объяснить, почему данные положения являются правильными, догматики не могут. В лучшем случае они могут попытаться "обосновать" их с помощью уловок. Поэтому, для того, чтобы "понять" правильность догм, с их точки зрения, нужно сделать некое непонятное внутреннее усилие, мысленно поднатужиться и придёт оно, "понимание" правильности догмы. При этом, т. к. фактической причиной, побуждающей человека называть правильной ту или иную догму, являются его эмоции, привычные ему оценки, то разубедить догматика в правильности или абсолютности догмы при помощи какой угодно рациональной аргументации практически невозможно. К сожалению, в современном обществе, где неразумность является нормой, нет никаких гарантий от того, что догматики не проникнут куда угодно - в органы управления, в СМИ, в систему образования в науку, где будут распространять догмы и догматический метод, преподнося его в качестве официально правильного, естественного и единственно возможного.
Для правильного понимания состояния современной науки и путей ее развития необходимо преодолеть односторонность как догматизма, так и релятивизма. Догматизм не способен рассматривать положения науки, например, математики и, в частности, системы аксиом как результаты, которые могут подлежать дальнейшему исправлению и совершенствованию. Релятивизм же не видит за частой сменой научных теорий и подходов к их разработке того, что все они являются, по словам В. И. Ленина, “крупицами абсолютной истины”, что прогресс в развитии научных теорий и методов позволяет все более адекватно отражать многообразие отношений объективной действительности.

Понятие относительной и абсолютной истины, их диалектика

Иногда словом истина называют какие-либо суждения. Существуют выражения – "пошлые истины", "набор истин", дежурные истины" и т.д. Конечно, они имеют право на существование как образные средства языка общения, однако в философском смысле они не верны. Высказывание не сама истина, а только способ её представления. Кроме того, суждения всегда имеют завершённый характер, тогда как истина не такова. Истина подвижна и открыта для новых уточнений. Она - явление развивающееся и её нельзя представлять в виде готовых, данных положений. Истина не только развивается, она элементарно изменяется, следуя за обстоятельствами. Например, то, что солнце находится на востоке, будет верно утром, а то, что оно находится на западе – вечером. Соотношение подвижности и устойчивости, изменчивости и постоянства и выражаются двумя взаимосвязанными сторонами истины — абсолютной и относительной.
Необходимо запомнить, что абсолютное и относительное — это две стороны одной и той же истины, а не две её разновидности, как об этом писал В.И. Ленин в своей книге "Материализм и эмпириокритицизм". Если первые два момента истины – субъективный и объективный – показывают то, каким образом наши знания соответствуют действительности, два вторых, абсолютность и относительность, говорят о том, насколько они ей соответствуют. Абсолютное в истине – это мера устойчивого, относительное – мера изменчивого. И скептики, и агностики обычно отмечают относительную сторону истины, знания как такового. Однако они представляют относительность в отрыве от абсолютной стороны. Догматики же абсолютно мыслят отдельно от любой относительности. В любом случае происходит искажение реальных свойств истины. Признавая только одну лишь её относительность, мы впадаем в релятивизм. Настаивая на исключительной абсолютности — в догматизм. В реальности же любая абсолютность отбрасывает тень относительности. И наоборот. Догматизм полагает, что истина независима ни от чего, что она сама по себе истина. Так немецкий философ Э. Гуссерь (1859 - 1938) утверждал: "Что истинно, то абсолютно, истинно "само по себе", истина тождественно едина, воспринимают ли её в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги".

Такого рода абсолютность реальной истине не присуща. Она была бы присуща ей в том случае, если бы истина существовала независимо от человека, от конкретных условий познания и даже от самого познаваемого предмета. Какой бы смысл имела тогда подобная истина, чем она могла бы быть, если сами предметы изменяются в зависимости от условий или даже перестают существовать в прежнем качестве совсем? Такова реальность познания и такова реальность истины. Абсолютность истины состоит в моменте полного совпадения нашего знания с предметом. Момент всегда конкретен и преходящ, лишён абсолютности, ограничен. И дело здесь отнюдь не в уловках языка, а в свойствах самой реальности. Любой ответ на вопрос в процессе познания никогда не бывает полным и исчерпывающим. Да и сам вопрос может уточняться до бесконечности. Всё происходит не вообще, а вполне конкретно, т.е. соотносимо с конкретными формами и условиями. Всякое знание вполне конкретно. Однако никакая конкретность не является предельной, окончательной. Поэтому истина – это процесс, а не предмет или состояние.
Абсолютная истина (абсолютное в объективной истине) - это полное, исчерпывающее знание о действительности, которое в границах конкретного этапа развития науки не уточняется и не дополняется, это идеал, который не может быть достигнут, хотя познание и приближается к нему, это элемент знаний, который не может быть опровергнут в будущем. Такая истина есть:
а) результат познания отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов, что не тождественно абсолютному знанию всего содержания данных фактов);
б) окончательное знание определенных аспектов действительности;

в) то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания;

г) полное, актуально никогда целиком не достижимое знание о мире и о сложноорганизованных системах.
В применении к достаточно развитому научному теоретическому познанию абсолютная истина - это полное, исчерпывающее знание о предмете (сложноорганизованной материальной системе или мире в целом); относительная же истина - это неполное знание о том же самом предмете.
Движение к абсолютной истине идёт через нахождение множества относительных истин.
Относительная истина (относительное в объективной истине) - это неполное, приблизительное, незавершённое знание о действительности, которое углубляется и уточняется по мере развития практики и познания.
При этом старые истины либо заменяются новыми (как классическая механика квантовой), либо опровергаются и становятся заблуждением (как истины о флогистоне, теплороде, эфире, вечном двигателе).
В философской литературе есть точка зрения, согласно которой относительная истина состоит из объективной истины плюс заблуждения.

Критерии истины. Критика ошибочных взглядов в понимании критерия истины

Поиск надежного критерия идет в философии издавна. Рационалисты - Декарт и Спиноза - считали таким критерием ясность и отчетливость мыслимого. Вообще говоря, ясность годится как критерий истины в простых случаях, но критерий этот субъективен, а потому и ненадежен - ясным может представляться и заблуждение, особенно потому, что это мое заблуждение.

Так каков же в действительности критерий истины? Ответ на этот вопрос дал К.Маркс в своих "Тезисах о Фейербахе": ". Обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос". (Маркс К.,Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.3. С. 1-2.).
Но почему практика может выступать в роли критерия истины?
Дело в том, что в практической деятельности мы соизмеряем, сопоставляем знание с объектом, опредмечиваем его и тем самым устанавливаем, насколько оно соответствует объекту. Практика выше теории, поскольку она обладает достоинством не только всеобщности, но и непосредственной действительности, так как в практике воплощено знание, а вместе с тем она предметна.
Конечно, далеко не все положения науки нуждаются в практическом подтверждении. Если эти положения выведены из достоверных исходных положений по законам логики, то они также достоверны, т.к. законы и правила логики тысячи раз проверялись на практике.
Практика как критерий истины и абсолютна и относительна. Абсолютна, так как иного критерия в нашем распоряжении нет. Но этот критерий и относителен в силу ограниченности практики в каждый исторический период. Так, практика на протяжении столетий не могла опровергнуть тезис о неделимости атома. Но с развитием практики и познания этот тезис был опровергнут. Противоречивость практики как критерия истины является своеобразным противоядием против догматизма и окостенения мысли.

Подводя итог данного реферата, можно сказать, что проблемы, касающиеся истины, ее критериев, интересовали людей с глубокой древности. И первым из известных нам философов, у кого эта проблематика приобретает особое философское звучание, является Аристотель. Классифицировав и обобщив методы познания в науке, Аристотель создает учение о формах постигающего истину мышления, то есть логику. Разум человека рассматривается как особый механизм. Лишь применение законов логики позволяет ему приблизиться к истине. По Аристотелю, для применения науки логики необходимо опираться на непреходящее бытие. У Аристотеля истина рассматривается как высшая форма бытия. Человек, постигая истину, приближается к совершенному бытию.
В дальнейшем историческом развитии учение Аристотеля стало источником многочисленных школ и направлений. После опубликования трудов И. Канта, вырисовывается направление философской мысли: истина носит "субъективный" характер, основное внимание при исследовании проблемы истины следует уделять познанию самого человека, законов его разума. Достаточно убедительно показано Кантом, что не может существовать всеобщего критерия истины. Все, чем располагает человек - это формальные законы логики. Но Кант утверждает, что эти законы строятся на основании априорных форм рассудка. Им впервые было устранено противоречие, заведшее в тупик философию того времени. Являются ли человеческие знания продуктом чувственного восприятия, или же это плоды умственной деятельности? Предложенная Кантом концепция постижения человеком окружающего мира на основе априорных форм рассудка позволила выйти из этого тупика.
Мы никогда не овладеваем реальностью целиком, раз и навсегда. Картина её постоянно заменяется, расширяется, углубляется, корректируется, Но главное – она никогда не остаётся только чистым, отвлечённым образом мира, Она состоит из деталей, которые работают материально, практически в огромном количестве человеческих изобретений – в технике, технологиях, предметах домашнего обихода, медицинской и социальной практиках. Именно практика, как широчайшая и т.д.

Одна из этих точек зрения была высказана еще Аристотелем и называется она классической концепцией (теорией) истины, или корреспондентской (лат. correspondere – отвечать, осведомлять, соответствовать). Она формулируется примерно так: истина – это соответствие наших знаний о действительности (мире) самой этой действительности (миру). Вроде бы лучше и проще ответить на вопрос о том, что такое истина, невозможно. Соответствие знаний действительности. А как может быть иначе? Кстати, мы в своем большинстве стихийно разделяем эту точку зрения; и действительно, если бы вас спросили, что такое истина, вы, скорее всего, если никогда специально не задумывались над этим вопросом, сказали бы, что истина – это соответствие знаний действительности: когда такое соответствие есть, то можно говорить о наличии истинного знания, или истины, когда этого соответствия нет, тогда нет и истинного знания, или истины. Вроде бы все просто. Однако – просто не так, как на первый взгляд может показаться.

Давайте задумаемся над классическим определением истины, которая является, согласно этому определению, соответствием наших знаний действительности. В этом определении явно присутствуют два объекта:

1. Сама действительность,

2. Наши знания о действительности.

Причем главное здесь – сопоставить первое и второе на предмет соответствия, т. е. выяснить, есть это соответствие или его нет. Однако для того, чтобы сопоставить первое и второе на предмет соответствия, нам надо иметь как первое, так и второе, т. е. нам надо иметь:

1. Действительность как таковую, саму по себе, такую, какой она является вне, без, помимо наших представлений,

2. Наши знания о действительности.

Со вторым пунктом все в порядке – наши знания о действительности всегда с нами. Но что делать с первым пунктом? Разве мы имеем действительность саму по себе, разве она дана нам как таковая, разве мы знаем наверняка, какая она на самом деле? Кстати, если бы мы знали это, то вопроса об истине и не возникало бы! Зачем нам сопоставлять действительность с нашими знаниями о ней, если мы и так о ней все знаем? В том-то все и дело, что действительность нам не дана сама по себе, она для нас существует только в виде наших представлений о ней. О действительности самой по себе, вне и без человеческих о ней представлений, может знать только Бог. Для человека же действительность – это именно его о ней представления; к самой действительности, к действительности, как таковой, у него нет прямого доступа. Тогда получается, согласно корреспондентской концепции истины, что надо сопоставить не действительность с нашими знаниями, а наши знания – с нашими знаниями! Но при этом действительность остается как бы "за скобками". Стало быть, говорить о соответствии наших знаний действительности невозможно, и классическую теорию истины вряд ли можно признать безупречной.

Иначе и проще говоря, определение истины, по которому она является соответствием наших знаний действительности, предполагает наше изначальное, как бы "заочное" и исчерпывающее знание об этой действительности, которого у нас, конечно же нет.

Поэтому понятно, что наряду с классической теорией истины, существуют и неклассические ее концепции, корни которых уходят далеко в историю философии. Например, такие философы, как греческие софисты и скептики, Д. Юм и И. Кант, с которыми вы познакомитесь на страницах этой книги, высказывались явно не в духе корреспондентской теории истины. Однако последняя со времен Аристотеля все же была преобладающей в истории философии. Неклассические представления об истине в полной мере проявились, появились и оформились в XX веке. Однако это не означает, что классическая теория истины устарела и ушла в прошлое. В настоящее время есть философы, которые придерживаются именно ее, но есть и их оппоненты, которые стоят на позициях неклассических представлений об истине.

Существует несколько основных неклассических концепций истины. Одной из них является конвенциональная концепция истины, или конвенционализм (лат. сonventio – соглашение), согласно которой истиной является то, о чем мы договорились (выработали конвенции, или соглашения) считать это истинным. Примером конвенционального построения знания может служить математика, в которой есть аксиомы – некие положения, или утверждения, которые не доказываются, а просто принимаются как истинные, т. е. об их истинности как бы договариваются. Один из представителей конвенциональной концепции истины – французский ученый и философ А. Пуанкаре.

Кстати фактически любое мировоззрение во многом строится конвенционально: его сторонники как бы договариваются об основоположениях системы своих идей, вырабатывают своего рода конвенции об их истинности. Помните, когда примерно в 4-ом классе школы на уроках математики мы решали задачи с помощью составления простого уравнения, мы говорили, например: "Пусть скорость лодки – это x, тогда скорость лодки по течению – х+5, тогда…" и т. д. Так вот, по крупному счету, построение любого мировоззрения начинается с этого основного "Пусть", которое и представляет собой некую договоренность о том, что такие-то положения мы будем считать истинными и на их базе строить дальнейшую идейную конструкцию.

Например, сторонники религиозного мировоззрения исходят прежде всего из того, что Бог существует, а их оппоненты – атеисты, – из того, что Бог не существует. По сути дела, религиозное мировоззрение начинается с конвенции и вытекающих из нее последствий: "Пусть Бог существует, тогда есть бессмертная душа, вечная жизнь, божественный промысел, постоянно влияющий на человеческую жизнь…". Так же и атеистическое мировоззрение начинается с конвенции и вытекающих из нее последствий: "Пусть Бога нет, тогда нет бессмертной души, вечной жизни, божественного промысла, а человек сам формирует свой жизненный путь…".

Другая известная неклассическая концепция истины называется прагматической теорией истины, или прагматизмом (греч. pragma – дело, действие), основателем которого считается американский философ XIX века Чарльз Пирс, который утверждал о том, что значение идей и понятий состоит в их практических последствиях, которые мы можем от них ожидать. Иначе истинно то, что полезно для нас. Прагматизм – это философия, которая не ставит перед собой задачи познания объективного мира и не считает истиной действительное положение вещей, но призывает исходить из нашей собственной практической жизни и полагать истиной то, что служит ее успеху, благополучию и процветанию.

Объективная действительность непознаваема, говорят представители прагматизма: то, что представляется нам, и то, что существует на самом деле – два разных мира, между которыми лежит пропасть. Познание является движением не от незнания к знанию, а от сомнения к вере (то есть к вере в то, что все именно так, как мне кажется). Вопрос о том, соответствует ли это мое верование реальному миру, бессмысленный. Если оно помогает мне жить, приводит к поставленной цели, является полезным для меня, значит оно истинно. Поскольку мир непознаваем, мы имеем полное право представлять его себе каким угодно, думать, что захочется и считать истиной любое удобное и выгодное для нас утверждение.

Еще одной неклассической концепцией истины является когерентная теория истины (лат. cohaerentia – сцепление, связь), согласно которой истинным следует считать ту систему идей, в которой нет внутренних логических противоречий, т. е. – все со всем согласовано, связано в единую картину, все последовательно, стройно, обосновано и т. п. Одним из представителей когерентной теории истины является немецкий философ XX века К. Поппер. Для иллюстрации основной идеи этой концепции можно привести следующую аналогию. Всем хорошо известно, что такое детский конструктор: из некого набора деталей можно соорудить различные комбинации-фигурки-поделки. Этот набор деталей уподобим разнообразным фактам окружающего нас мира, грандиозную совокупность которых обычно называют опытом; а фигурки-поделки уподобим теориям, концепциям, идеям, которые призваны сделать не что иное, как объяснить факты. Как из одного и того же набора деталей конструктора можно собрать разные комбинации-фигурки, так для одних и тех же фактов можно выдвинуть разные объяснения. Главное в любой поделке из конструктора, чтобы все детали были на своих местах, чтобы не осталось лишних деталей, чтобы все они были друг с другом как следует соединены, наконец, – чтобы данная конструкция-поделка функционировала (если это, например, машина, то она должна ездить, если – пушка, – стрелять, если – человечек, то – ходить, сидеть и т. п.). Так же и в неком объяснении чего-то, в концепции или теории факты должны быть связаны в единую картину, не вписывающихся фактов не должно оставаться, все должно быть взаимосогласовано, концепция должна быть практически применима, и в этом случае ее вполне можно считать истинной.

Когерентная концепция истины достаточно популярна в современном мире. Она, как вы заметили, имеет точки соприкосновения с другими неклассическими теориями истины – прагматической и конвенциональной. Когерентной концепция не пренебрегает возможностью практического применения идей, их полезностью для человека; а также она признает и аксиомы, которые лежат в основе любой теоретической конструкции. Главное же в ней – это, наверное, утверждение, согласно которому, на одну и туже совокупность фактов можно выдвинуть различные, конкурирующие друг с другом объяснения, ни одно из которых не сможет считаться более правильным, чем другое, т. к. каждое из них одинаково хорошо справляется со своей объяснительной задачей. Для иллюстрации этой мысли приведем здесь анекдот-притчу.

Трудно найти проблему, которая бы обладалатакой притягатель­ностью, как истина. Истина является целью познавательной деятельности человека. Споры, которые ведутся вокруг понятия исти­ны, носят не терминологический, а мировоззренческий характер. В самом деле, истину определяют и как продукт соглашения, конвен­ции; и как то, что полезно; и как такое знание, которое не содержит в себе противоречия; и как то, что подтверждается фактами, соответ­ствует реальности и т.д.

Не случайно в мифологическом образе исти­на предстает как прекрасная, гордая и благородная женщина, а древ­неегипетские мудрецы в знак непогрешимости и мудрости носили золотую цепь с драгоценным камнем, называвшуюся истиной. Исто­рия человеческой культуры полна примерами бескорыстного поиска истины и служения ей, ибо, как верно сказано, не может быть апосто­лом истины тот, кто не имеет смелости быть ее мучеником.

Наиболее известной концепцией истины является концепция соответствия (корреспонденции) знания действительности, или классическая теория истины идущая от Платона, Аристотеля, а затем разрабатываемая Гегелем, Фейербахом, Марксом и др. Для этой концепции истины характерен гносеологический оптимизм, уверенность в том, что человек в состоянии осуществить адекват­ное воспроизведение действительности в форме знания. Позже в марксистском подходе понимание истины как соответствия зна­ния действительности было дополнено указанием на роль прак­тики в этом процессе. Итак, истина – это соответствие наших знаний объективной действительности, которое устанавливается общественно-исторической практикой.

При всей простоте и очевидности классическая концепция исти­ны впоследствии столкнулась с немалыми трудностями. Ее сторон­ники исходили из того, что, во-первых, действительность, которая является предметом познания, не зависит ни от субъекта, ни от ус­ловий среды; во-вторых, мысли, знание могут быть легко приведе­ны в однозначное соответствие с действительностью; в-третьих, имеется интуитивно ясный критерий, позволяющий установить, соответствует ли знание реальности; в-четвертых, истина непроти­воречива.

Все эти постулаты нуждались в критическом переосмыс­лении. Оказалось, что реальность не дана, а задана субъекту в зави­симости от его культуры, уровня знаний, чувственного восприятия и абстрактного мышления. Далее, соответствие знаний реальности не является простым, однозначным и зеркальным копированием реальности. Это соответствие включает целый ряд соглашений.

Язык, знание в действительности не похожи на копию мира. Про­блема постановки критерия истины также вызывала затруднения, ибо приводила к парадоксу бесконечного регресса: для доказатель­ства истинности утверждения необходимо принять некоторый кри­терий истины; однако сам этот критерий должен быть доказан на основе другого критерия истины и т.д.

Эти трудности привели к двоякого рода реакции:

  • попыткам совершенствования классической концепции истины;
  • критичес­кому пересмотру классической концепции и замене ее другими.

Попытки совершенствования классической концепции истины привели, во-первых, к формированию диалектико-материалис­тической концепции истины, во-вторых, к семантическому опреде­лению истины польским логиком и математиком Альфредом Тарс­ким (1902-1984).

Диалектико-материалистическая концепция истины базиро­валась на принципах активного отражения действительности, признания объективности истины, а также на раскрытии меха­низмов процесса постижения истины. Всякая истина, коль она яв­ляется отражением объективного мира, включает в себя содержа­ние, которое не зависит от человека и человечества. По форме наши знания субъективны, они представляют собой продукт познавательной деятельности, человеческой активности.

По содержанию же истины объективны: это содержание есть отраженная реаль­ ность, а сама эта реальность не зависит от человека. Поэтому вся­кая истина представляет собой объективную истину. Таким обра­зом, постулат объективности характеризует ее с точки зрения со­держания знания. Признавать объективную истину значит при­знавать, что мир существует независимо от нас, объективно и что наше знание способно адекватно, то есть верно, отразить мир.

Если принцип объективности характеризует истину со стороны ее содержания, то механизмы процесса достижения объективной ис­тины передаются через диалектику абсолютной и относительной ис­тины. Абсолютная истина – полное, исчерпывающее знание об объекте. Относительная истина – неполное, приблизительно верное знание об объекте. И абсолютная, и относительная истины включа­ют в себя момент объективности. Признание объективности истины приводит к выводу о том, что внутри относительной истины должна содержаться абсолютная истина.

Достижение истины – длительный процесс все более точного постижения объекта, проникновения в его суть, а не одновременный акт. Имея это в виду, Гегель писал, что исти­на не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман. В каждом шаге этого про­цесса мы имеем дело с отдельными сторонами и свойствами объекта.

Процесс познания идет как процесс накопления моментов абсолют­ной истины. Именно это и позволяет все глубже познавать объект. Наличие абсолютно достоверных фактов чрезвычайно важно для практической деятельности людей. В совокупном знании человече­ства удельный вес абсолютных истин постоянно возрастает. Новые научные истины не упраздняют, а дополняют, конкретизируют ра­нее установленные истины. В состав новых теорий прежние теории включаются как частный случай. Так, классическая механика Нью­ тона в теории относительности Эйнштейна истолковывается как ее частный случай.

Достичь абсолютной истины как полного, точного знания о мире в целом невозможно, ибо, с одной стороны, мир беско­нечно сложен и находится в постоянном развитии, с другой стороны, сам процесс познания ограничен уровнем развития практической и познавательной деятельности. В то же время есть абсолютные исти­ны теоретического порядка, которые наука не отменяет (например, закон сохранения и превращения энергии).

Один из важнейших принципов диалектического понимания истины предполагает ее конкретность. Конкретность означает такое свойство истины, которое основано на знании реальных свя­зей и закономерностей объекта, учете условий, места, времени, в которых сформулированы истины.

Одной из попыток совершенствования классической концепции истины является семантическое определение истины, данное польским логиком А. Тарским (1902-1984) в его работе “Понятие истины в формализованных языках”. Цель данного подхода заклю­чается не в опровержении классической концепции истины, а в ее совершенствовании, рационализации, ибо, как считал А. Тарский, любая реконструированная формулировка понятия истины долж­на соответствовать аристотелевскому ее определению и отвечать двум требованиям: материальной адекватности и формальной не­противоречивости.

Например, утверждение “снег бел” – истинно, если снег действительно бел (то есть формулировка или предложе­ние обозначает определенную ситуацию в реальности и отвечает пер­вому требованию – материальной адекватности); “истинно” – имя этого предложения в рамках формализированного объектного язы­ка. Формулируя второе требование – формальной непротиворечи­вости, – Тарский осуществляет формально-логическое уточнение классической концепции истины.

В этом плане его теория истины является логической, а не философской теорией, поскольку она предполагает перевод предложения “Р” из формализованного объектного языка в метаязык (это язык, на основе которого проис­ходит исследование объектного языка), в котором оказывается воз­можным построить непротиворечивое определение истины.

В философии существуют также попытки критического пере­смотра классической концепции истины и замены ее некоторыми альтернативными подходами. Так, широкое распространение в за­падной философии получил “принцип фаллибилизма” (от англ. fallible – подверженный ошибкам, ненадежный), согласно которо­му любое наше знание (в том числе и научное) всегда носят пред­положительный характер и может оказаться ошибочным и опро­вергнутым (Ч. Пирс, К. Поппер).

Поэтому лучше говорить не об истинности знания, а об его “истиноподобии”. В лучшем случае истина признается здесь как идеальный предел в динамике науч­ного знания. В конкретных же ситуациях истинными или истино­подобными можно считать такие результаты исследования, отно­сительно которых у большинства ученых нет серьезных сомнений и которые поэтому принимаются на основе соглашений. Другие же философы предпочли иной путь: понятие истины ими сохраня­ется, но приобретает другую трактовку Такой подход характерен для когерентной и прагматической концепций истины.

Когерентная концепция (от лат. когеренс – находящийся в связи) считает знание истинным в том случае, если оно внутренне самосогласовано, логически непротиворечиво. Причем в одних случаях этот признак рассматривается как единственный критерий истины (О. Нейрат), в других же истина понимается все-таки как соответствие знаний действительности, но критерием этого соответствия выступает их внутренняя непротиворечивость (Н. Решер).

Главная проблема этой концепции состоит в том, что самосогласованность и непротиворечивость знания далеко не всегда означает его “совпаде­ние” с реальностью. Тем не менее принцип когерентности достаточ­но успешно используется в формализованном знании – например, в современной математике, где вопрос об ее соответствии действи­тельности отходит как бы на второй план, уступая место внутрен­ней логике математических теорий.

Прагматическая концепция (от греч. прагма – дело, действие) исходит из функционального понимания истины, ее эффективнос­ти и полезности для достижения целей субъекта (Ч. Пирс, У. Джемс, Д. Дьюи и др.). Джемс писал, например, что “истиной прагматизм признает то, и это единственный его критерий истины, что лучше всего “работает” на нас, ведет нас”, отмечая, правда, что именно в этом и заключается для истины “согласие с конкретной действи­тельностью” КВ этом утверждении заложена определенная опас­ность произвола и субъективации истины: каждый может считать истинным то, что привело его к намеченной цели – даже предна­меренную ложь.

И тогда, возможно, справедлив известный принцип “Цель оправдывает средства”, который позволяет для дости­жения, казалось бы, благородных целей (например, построения коммунизма) использовать самые антигуманные средства – вплоть до уничтожения “врагов народа”. Достоинство же прагма­тической концепции состоит в ее реалистическом, жизненном под­ходе к проблеме истины, в стремлении “заземлить” ее, наполнить практически значимым для человека содержанием.

Названные концепции можно рассматривать как в известной мере дополняющие друг друга, поскольку они фиксируют внима­ние на разных аспектах истинного знания: его связи с реальнос­тью (классическая концепция), строения и организации (когерен­тная), операциональном значении (прагматическая) и т.д. Кроме того, следует отметить, что современное понимание истины до­полняется новыми подходами и принципами. Так, классическая концепция корректируется сегодня пониманием того, что содер­жание истины зависит не только от объекта, но и от познаватель­ной деятельности субъекта (вспомним, что в знании нам дается отношение субъекта к объекту).

Далее, широко распространенный сейчас принцип плюрализма (множественности) говорит о суще­ствовании не одного, а многих истинных определений, относящих­ся к одному и тому же явлению. Понятно, что в данном случае речь идет на об “истинах-фактах” (типа” Наполеон умер 5 мая 1821 г.”), а о знании, воспроизводящем достаточно сложное явление со мно­гими его свойствами, связями, законами и т.д.

Знания о нем, полу­ченные различными субъектами, могут по-разному, но в чем-то верно (хотя и частично) отражать предмет и быть, следовательно, истинными. Поэтому нельзя отдать предпочтение какой-то опре­деленной истине – все они равноправны и среди них нет “царс­кой”. Значит, целостное знание о предмете должно строиться по принципу дополнительности, когда каждое из истинных опреде­лений должно быть компенсировано другими, часто даже противоположными, утверждениями – так, при характеристике микро­объектов необходим синтез их классического и квантово-механи­ческого описаний.

В заключение данного вопроса отметим, что разнообразные представления человека о мире далеко не всегда могут быть уложе­ны в жесткие рамки оппозиции “истина – заблуждение” Поэтому современная гносеология оперирует и такими понятиями, как “сте­пень истины”, “частичная истина”, “приблизительная истина”, “правдоподобие”, “вероятность”, “менее и более ложные суждения” и т.п.

Эти характеристики знания отражают степень его приближе­ния к подлинной истине и имеют заметное практическое значение. Так, если высота какой-то горы равна 6 тыс. метров, а мы оцениваем ее в 5,5 тыс., то теоретически и практически это лучше, чем если бы мы считали ее равной 4 тыс. метров, хотя оба наши вывода являют­ся заблуждениями. Кроме того, существуют такие темы для раз­мышления, особенно философские и религиозные, в которых, пожа­луй, лучшее, что мы можем сделать – достичь суждений наименее ложных, а не истинных, ибо вопрос об истинности “метафизичес­ких” взглядов останется, скорее всего, навсегда открытым.

Поэтому любое обсуждение проблем, так или иначе связанных с истиной, начинается с определения того, что такое истина. Это подразумевает формулировку понятия истины и установление критериев ее достижимости. Поэтому истина имеет значение не в только в качестве некоторой абстрактной цели, но также как один из критериев знания.

Поскольку поднятая тема касается вопросов эпистемологии, далее будет рассматриваться истина во втором и третьем варианте определения, причем в случае третьего варианта акцент будет сделан именно на познавательной деятельности. Рассмотрение проблемы истины с точки зрения эпистемологии требует уклона в сторону рационалистического подхода в философии религии, свойственного в большей степени схоластической философии, поэтому вопрос о возможности достижимости Истины путем исключительно веры в данном случае не рассматривается.

Согласно позиции многих современных философов, по крайней мере аналитического направления в философии, знание – это истинное обоснованное убеждение, хотя понимание каждого из трех критериев знания может существенно различаться. Даже те, кто не приписывает знанию необходимость быть обоснованным, соглашаются с тем, что для того, чтобы являться знанием, убеждение должно быть истинным в том или ином смысле. Соответственно, чтобы понять, что такое истина, мы должны как минимум понимать, каким образом соотносятся убеждение и истина, а также, в некоторых случаях, как соотносятся обоснование и истина. Отсюда возникают другие проблемы, такие как проблема доступа к истине и проблема относительности знаний. Но прежде, чем перейти к рассмотрению более специфических проблем, необходимо остановиться на том, что, собственно, из себя представляет истина. Эта тема связана с рядом, возможно, наиболее сложных вопросов в эпистемологии. Является ли истина некоторым объектом реального мира, фактом, положением дел, внутренней непротиворечивостью убеждений или же она совпадает с некоторым высшим Благом? С другой стороны, нужна ли вообще концепция истины в том виде, в котором она существовала на протяжении большей части истории философии?

Для начала необходимо определиться с тем, как истину определяют в общей эпистемологии. Ответы на вопросы, касающиеся природы и понятия истины, можно найти в различных теориях истины, основными из которых являются: корреспондентная, когерентная, прагматическая, конвенциональная, перформативная и дефляционная.

Корреспондентная теория истины – это теория соответствия. Существует две основные версии данной теории – теория соответствия объекту и теория соответствия факту. Классической версией корреспондентной теории истины является теория соответствия объекту. В наиболее простом виде ее можно сформулировать следующим образом: истина – это то, что соответствует существующему на самом деле. То есть такой критерий истины предлагает соотносить убеждения с объектами реального мира (нужно заметить, что представления о том, что такое реальность, могут отличаться) и, при наличии соответствия, признавать такое убеждение истинным. В достаточно явной форме эту теорию истинности можно обнаружить, например, у Платона, Аристотеля и Фомы Аквинского.

Зарождение современной корреспондентной теории истины происходило в начале ХХ века, когда Г.Е. Мур и Б. Рассел сформулировали теорию идентичности, согласно которой истинная пропозиция идентична факту. Эта точка зрения предполагает, что истинные пропозиции существуют в реальном мире. Однако в дальнейшем Мур и Рассел отказались от данной теории, признав пропозиции несуществующими в реальном мире, и обратились к корреспондентной теории истины, которая заключается в следующем утверждении: истина – это то, что соответствует факту. Таким образом, из сочетания классической корреспондентной теории и теории идентичности появилась теория соответствия факту.

Когерентная теория истины – это подход к пониманию истины, согласно которому истинно то убеждение, которое входит в когерентную систему убеждений. То есть истина является природой когерентных систем, их особым свойством. Этот подход был популярен в среде британских идеалистов, с которыми полемизировали Мур и Рассел. В данном подходе полностью исключается необходимая связь с реальным миром в качестве фактора, влияющего на истинность, что одновременно обеспечивает и сильные, и слабые стороны данного подхода. Однако такую связь обеспечивает идеалистическая метафизика, которая является основанием подавляющего большинства когерентных подходов.

Прагматическая теория истины устанавливает в качестве критерия истинности практику. Эта теория существует в двух различных версиях. Первый подход, сформулированный Ч. Пирсом, определяет истину как конечный итог исследования. Второй подход, который разделяют и Пирс, и У. Джемс, предполагает, что истина – это то, во что удовлетворительно верить, предполагая в качестве критерия практическую ценность и практический результат.

Конвенциональная теория истины определяет истину как результат соглашения (конвенции) в определенном сообществе. Например, истина в научном знании, с точки зрения такого подхода, – это некоторый набор пропозиций, который признается в качестве истины с точки зрения научного сообщества.

В полемике между реализмом и антиреализмом раскрывается проблема относительности истины и проблема доступа к истине. Исторический процесс связан с постоянным изменением не только количественного объема знаний человечества, но и с качественным изменением их объема, а именно с изменением содержания тех убеждений, которые мы считаем знаниями, что наиболее проявляется в науке. Анализ научного прогресса явно демонстрирует, что то, что казалось истинным 100 лет назад, в наши дни может быть абсолютно ложным. И то, что мы считаем истинным сейчас, может оказаться ложью через 100 лет. Однако последующие научные открытия в целом скорее дополняют картину мира, чем полностью ее меняют. Кроме того, согласно христианской точке зрения, религиозные знания сохраняют свое содержание на протяжении тысячелетий. В этой связи многие считают обоснованным выделение понятий относительной и абсолютной истины. При таком разделении относительная истина может пониматься как фрагмент или смутное отображение истины, доступное человечеству на определенном этапе познания, а абсолютная истина – это идеал, конечный объект, которому соответствует максимально точное и исчерпывающее знание.

Невозможность обосновать доступ к истине порождает проблему скептицизма. Скептики считают, что воздержание от суждения является наиболее приемлемым вариантом по отношению к нашим убеждениям, потому что нет способа надлежащим образом обосновать доступ к истине, даже если мы предполагаем ее существование. Однако, несмотря на разнообразие скептических аргументов, эта позиция не является достаточно обоснованной, чтобы подорвать обыденные представления о возможности доступа к истине. Проблема здесь заключается в том, что каждая из альтернатив, в том числе и сам скептицизм, требует принятия определенных предпосылок. Значительным и, пожалуй, решающим аргументом в пользу возможности доступа к истине, устанавливаемой в рамках научных изысканий, являются практические подтверждения научных результатов, а в некоторых случаях – вера в отношении некоторых базовых убеждений, которая не может быть опровергнута скептицизмом, который, в свою очередь, сам требует подобных убеждений. Этот простой и интуитивно понятный аргумент склоняет большую часть философов к убеждению, что доступ к истине возможен. Реализм в отношении истины во многом связан с вышеуказанной проблемой доступа, и отказ от окончательного принятия скептицизма способствует тому, что реалистические концепции (пусть и в несколько ослабленном виде) остаются преобладающими в современной философии.

Основные источники

Классические версии корреспондентной теории истины

Frege , F . L . G . Ü ber Sinn und Bedeutung // Zeitschrift f ü r Philosophie und philosophische Kritik . 1892. Р. 25-50 (Рус. пер. – Фреге Ф.Л.Г. О смысле и значении).

Russell B. On the nature of truth and falsehood // Philosophical Essays. Longmans, Green, 1910. (Рус. пер. – Рассел Б. О природе истины и лжи // Человеческое познание, его сфера и границы. М., 1957).

Russell B. The Problems of Philosophy, Oxford University Press, 1912. (Рус. пер. – Бертран Р. Проблемы философии // Введение в философию. Проблемы философии. М .: Республика , 2000 . 318 с . ).

Austin, J.L. Truth // Proceedings of the Aristotelian Society (Supplementary Volume). 1950. 24. Р . 111-129.

Tarski A. The Semantic Conception of Truth and the Foundations of Semantics // Philosophy and Phenomenological Research. 1944.

Tarski A. The Concept of Truth in Formalized Languages // Logic, Semantics, Metamathematics. Clarendon Press, 1956.

Современные версии корреспондентной теории истины

Armstrong, D.M. A World of States of Affairs. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

David M. Correspondence and Disquotation. Oxford: Oxford University Press, 1994.

Jackson F. Representation, truth and realism // The Monist. 2006. 89. Р . 50-62.

Alston, William P. A Realist Conception of Truth. Ithaca: Cornell University Press, 1996.

Когерентизм

Young, J.O. A defense of the coherence theory of truth // Journal of Philosophical Research. 2001. 26. Р . 89-101.

Walker, R.C.S. The Coherence Theory of Truth. London: Routledge, 1989.

Resher N. The Coherence Theory of Truth. Oxford, 1973.

Пр агматизм

James, William. Pragmatism’s conception of truth // Pragmatism, New York: Longmans, 1907. Р . 197-236.

Misak, Cheryl J. Truth and the End of Inquiry, Oxford: Oxford University Press, 2004.

Misak, Cheryl J. The pragmatist theory of truth // M. Glanzberg (ed.) 2018. Р . 283-303.

Антиреализм ( дефляционизм )

Ayer, A.J. The Criterion of Truth // Analysis. 1935. 3.

Dummett M. Truth // Proceedings of the Aristotelian Society. 1959. 59. Р . 141-162.

Dummett M. What is a theory of meaning? (II) // Truth and Meaning, G. Evans and J. McDowell (eds.). Oxford: Clarendon Press, 1976.

Horwich P. Truth. Basil Blackwell Ltd., 1990.

Анализ и критика

Szaif J. Plato and Aristotle on truth and falsehood // M. Glanzberg (ed.). 2018, Р. 9-49.

В работе обсуждаются классические представления об истине в работах Платона и Аристотеля, делаются выводы о роли этих представлений в истории философии.

Field H. Tarski’s theory of truth // Journal of Philosophy. 1972. 69. Р. 347-375.

В работе проводится анализ недостатков и преимуществ теории истины, предложенной Альфредом Тарским.

Russell B. The Problems of Philosophy. Oxford University Press , 1912. (Рус. пер. – Бертран Р. Проблемы философии // Введение в философию. Проблемы философии. М.: Республика, 2000. 318 с.)

В работе в доступной форме рассматриваются базовые проблемы философии, в том числе проблемы Истины.

Гагинский А.М. Критерий, знание, истина // Epistemology & Philosophy of Science. 2013. №3.

Статья посвящена анализу ключевых понятий эпистемологии, таких как критерий, знание и истина. Показывается, как корреспондентная теория приводит к тому, что истина подменяется различными критериями, которые необходимы для процесса познания, но неспособны дать верное представление о самой истине.

Никифоров А.Л. Понятие истины в теории познания // Epistemology & Philosophy of Science. 2008. №2.

В работе проводится анализ понятия истины в сопоставлении с научным знанием, логикой и объективной реальностью, делаются выводы о том, какие изменения претерпело понятие истины в новейшей философии.

В работе анализируется природа истины и рассматриваются различные теории истины, которые предлагались в истории философии и предлагаются в настоящее время. Приводится обоснование того, что (классическое) понимание истины как соответствия является наиболее фундаментальным и перспективным.

Гадамер Х.Г. Что есть истина? // Логос. Философско-литературный журнал. Вып. 1. М., 1991. С. 30-37.

В работе анализируется понятие истины в философии, науке и религии и рассматривается вопрос о доступности истины для научного познания.

Чудинов Э.М. Природа научной истины. М.: Издательство политической литературы, 1977.

В этой классической работе рассматривается сущность научной истины, а также те ее проблемы, которые возникают в ходе развития современной науки (критерий истины, возрастание абстрактного элемента в научном знании и объективность истины и др.).

Многомерность истины / Рос. акад. наук, Ин-т философии; Редкол.: А.А. Горелов, М.М. Новосёлов. М.: ИФРАН, 2008. 216 с.

В книге представлены результаты исследований по фундаментальной проблеме эпистемологии – проблеме истины с точки зрения различных подходов.

Понятие истины в социогуманитарном познании / Отв. ред. А.Л. Никифоров. М.: ИФРАН, Рос. акад. наук, Ин-т философии; 2008. 212 с.

В статьях сборника рассматриваются общие проблемы современной теории истины, возникающие как в отдельных специфических отраслях научного знания, так и в науке вообще.

Аналитические работы на английском языке, посвященные разнообразию концепций истины:

Davidson D. Inquiries into Truth and Interpretation. Oxford University Press, 1984.

Kirkham R. Theories of Truth: A Critical Introduction. MIT Press, 1992.

Beebee Helen and Dodd Julian (eds.). Truthmakers: The Contemporary Debate. Oxford: Clarendon Press, 2005.

Blackburn Simon and Simmons Keith (eds.). Truth. Oxford: Oxford University Press, 1999.

Словарные статьи

Glanzberg M. Truth // The Stanford Encyclopedia of Philosophy.

Bradley D., Norman S. Truth // Internet Encyclopedia of Philosophy.

Stoljar D. and Damnjanovic N. The Deflationary Theory of Truth // The Stanford Encyclopedia of Philosophy ( Рус . пер . – Дефляционная теория истины ).

Обзорные работы

Многомерность истины / Рос. акад. наук, Ин-т философии; Редкол.: А.А. Горелов, М.М. Новосёлов. М.: ИФРАН, 2008. 216 с.

В книге представлены результаты исследований по фундаментальной проблеме эпистемологии – проблеме истины. Стандартные определения истины получают нестандартную интерпретацию в изменяющихся условиях научного и философского познания. Вводятся новые аспекты исследования и предлагаются оригинальные определения истины. Представляет интерес освещение проблемы истины с точки зрения эволюционного подхода. Проводится сравнительный анализ научной и вненаучных традиций познания. Значительное место заняли фоновые темы: истина и творчество, истина и интерпретация, истина и мистический опыт.

Понятие истины в социогуманитарном познании / Отв. ред. А.Л. Никифоров. М.: ИФРАН, Рос. акад. наук, Ин-т философии; 2008. 212 с

В статьях сборника рассматриваются общие проблемы современной теории истины, возникшие в ходе развития философии на протяжении последних десятилетий. Обоснована необходимость уточнения классической концепции истины в связи с выявлением социокультурной обусловленности знания и постмодернистским отказом от понятия истины. Рассмотрены современные подходы к разработке прагматистской и когерентистской теорий истины; проанализирована связь понятий истины и знания и т.д. Исследованы возможности применения понятия истины для гносеологической оценки знания в области социологии, экономики, истории.

Blackburn Simon and Simmons Keith (eds.). Truth. Oxford: Oxford University Press, 1999.

Этот сборник содержит работы по некоторым центральным вопросам в теории истины. Он начинается с работ Ф. Брэдли, У. Джеймса, Г. Фреге и Б. Рассела, а также включает в себя классические дискуссии середины века (включая Витгенштейна, Куайна и Остина). Завершает список подборка авторов второй половины ХХ века, включая эссе Дональда Дэвидсона и Ричарда Рорти. Отличительной особенностью сборника является то, что здесь объединены классические и минималистические теории истины. В сборнике представлен анализ как общих проблем истины, так и более конкретных логических вопросов, которые актуальны в современной философии.

Введение в современную эпистемологическую проблематику

Указанные ниже работы помогут сориентироваться в разнообразных аспектах философского контекста, в котором обсуждается проблема этики веры. Работа Фелдмана в сжатой форме излагает основные подходы к обоснованию и определению того, чем является знание. Работа Чизолма излагает отдельные актуальные темы теории знания, а сборник под редакцией Маттиаса и Созы знакомит читателя с конкретными вопросами, обсуждаемыми в современной эпистемологии, по каждому из которых подобрано несколько противоположных позиций, изложенных в форме дебатов.

Feldman R. Epistemology. Upper Saddle River, NJ: Prentice-Hall, 2003.

С hisholm, Roderick M. Theory of knowledge . Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1989.

Steup Matthias and Ernest Sosa. Сontemporary debates in epistemology. Malden MA: Blackwell, 2005.

Читайте также: