Какое наказание предусмотрено законодательством за незаконное предпринимательство
Обновлено: 18.05.2024
Конституционный Суд РФ опубликовал Определение от 10 октября № 2685-О, в котором указал, что критерием отграничения административного правонарушения от преступления являются размеры причиненного содеянным ущерба и извлеченного виновным дохода. Это объясняется тем, что размер дохода – объективный показатель, характеризующий объем предпринимательской деятельности, а значит – реальную степень угрозы ценностям, охраняемым Конституцией и законом.
В последующем приговором Североморского районного суда Мурманской области от 3 апреля 2017 г. Юрий Байло был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 171 УК (осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случае, когда такая лицензия обязательна, сопряженное с извлечением дохода в крупном размере). Суд назначил ему штраф в 120 тыс. руб., однако ввиду истечения срока давности уголовного преследования освободил от наказания.
Незаконный характер предпринимательской деятельности суд определил с учетом того, что в период выполнения работ у общества имелась лицензия от 24 сентября 2010 г. (сроком действия до 24 сентября 2015 г.), в приложении к которой отсутствовали наименования вооружения и военной техники, соответствующие классу 2010 Единого кодификатора предметов снабжения, – т.е. не предоставлявшая право на ремонт вооружения и военной техники по данному классу.
Апелляционным постановлением Мурманского областного суда от 30 мая 2017 г. приговор был изменен: исключена ссылка на Закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ в указании на ч. 1 ст. 171 УК. Постановлениями судьи Мурманского областного суда от 27 сентября 2017 г. и судьи Верховного Суда РФ от 10 мая 2018 г. в передаче кассационных жалоб стороны защиты для рассмотрения в судебном заседании было отказано. Заместитель председателя ВС также не нашел оснований для отмены указанного решения судьи.
В связи с этим Юрий Байло обратился в Конституционный Суд РФ. В жалобе он просил признать ч. 1 ст. 171 УК противоречащей Конституции, поскольку оспариваемая норма не содержит прямого указания на уголовно-правовой запрет осуществлять без специального разрешения лицензируемые виды деятельности, исчерпывающий перечень которых предусмотрен федеральным законом. Заявитель отметил, что, допуская расширительное толкование признаков закрепленного указанной нормой состава преступления, диспозиция данной статьи позволяет признавать уголовно наказуемой предпринимательскую деятельность не только без лицензии, но и при наличии таковой, если она оформлена лишь на вид деятельности, указанный в Законе о лицензировании. По мнению заявителя, при наличии лицензии, выданной на законодательно определенный вид предпринимательской деятельности, несоблюдение положений о лицензировании отдельных работ, не указанных в лицензии, образует состав административного правонарушения.
Таким образом, в лицензии предполагается конкретизация того вооружения и военной техники, в отношении которых будут выполняться заявленные соискателем работы (услуги), что направлено на должную регламентацию в сфере лицензирования видов деятельности, имеющих стратегическое значение для обороны и безопасности государства (Определение КС от 26 ноября 2018 г. № 2876-О).
КС также указал, что данное требование коррелирует с предписанием п. 2 ч. 3 ст. 13 Закона о лицензировании о том, что к заявлению о предоставлении лицензии прилагаются копии документов, свидетельствующие о соответствии соискателя лицензионным требованиям, перечень которых определяется положением о лицензировании конкретного вида деятельности.
КС подчеркнул, что вопрос конституционности оспариваемой нормы ставился ранее, в том числе по жалобе данного заявителя. Так, в определениях от 22 марта 2012 г. № 475-О-О и от 26 ноября 2018 г. № 2876-О Суд отметил, что данная норма – в системной связи с положениями Общей части УК, иных законодательных актов и с учетом толкования, данного ВС, – не может расцениваться как содержащая неопределенность, лишающую виновного возможности осознать противоправность своих действий и предвидеть наступление ответственности за их совершение.
Конституционный Суд также указал, что в качестве критерия отграничения преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 171 УК, от административных правонарушений по ч. 2 ст. 14.1 КоАП выбраны размеры причиненного содеянным ущерба и извлеченного виновным дохода. Последнее, в частности, объясняется тем, что размер дохода является объективным показателем, характеризующим объем предпринимательской деятельности, и, соответственно, – реальную степень угрозы ценностям, охраняемым Конституцией и законом.
По мнению Суда, не порождает неоднозначности и отграничение названных преступлений от правонарушений, предусмотренных ч. 3 ст. 14.1 КоАП. Так, Законом о внесении изменений в отдельные законодательные акты от 7 апреля 2010 г. уголовная ответственность за осуществление предпринимательской деятельности с нарушением лицензионных требований и условий, если это причинило крупный ущерб либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере, устранена. Такое деяние вне зависимости от размера ущерба образует состав административного правонарушения.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС заключил, что оспариваемое законоположение не содержит неопределенности с точки зрения соответствия Конституции в обозначенном заявителем аспекте, поэтому не может расцениваться как нарушающее его конституционные права.
Адвокат АП г. Москвы Арсен Егиазарян заметил, что в определении подробно разъяснено применение ст. 171 УК, ведь, по сути, объективная сторона преступления, предусмотренного этим положением, заключается в совершении деяний, указанных в диспозиции данной статьи (а именно – осуществление деятельности без регистрации или без лицензии в случаях, когда таковая обязательна по закону). При этом данное деяние должно повлечь крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо быть сопряжено с извлечением дохода в крупном размере.
Читайте также: